Наставник?

      Цзинь Лин выскочил из темницы, словно ошпаренный. Если слова главы Цао правдивы, то ему стоит поторопиться. Он хвалил себя за то, что заранее выставил охрану у поместья семьи Цао на случай непредвиденных обстоятельств. Только его предосторожность позже спасла обугленные клочки бумаги с ценной информацией.       Когда золотой магический вестник прилетел к дозорным клана Цзинь, которые караулили поместье, огонь только занимался на постройках неподалёку от кабинета главы, где и лежала тайная переписка. К сожалению, к тому моменту, когда эти потрепанные письма оказались в руках Цзинь Лина, спасти главу Цао они уже не могли. Но по приказу главы Цзинь усилиями адептов его клана, находившихся в поместье Цао, ставка клана не была полностью поглощена магическим пламенем.       Магического вестника Цзинь Лин запускал на бегу, наделяя его таким количеством силы, что золотая бабочка устремилась в высь стрелой. Ему нужно было успеть сделать ещё две вещи. И если побуждение сделать всё возможное для этой ситуации и определить дальнейший план своих действий было естественным для него ходом вещей, то желание срочно найти молодую госпожу Цао шло из чувства долга перед её отцом.       Цзинь Лин ненавидел шантажистов всем сердцем. Он знал, что угрозы близким людям могут превратить в бессильную марионетку даже самого могущественного заклинателя и заставить того совершать самые мерзкие поступки против его воли. Теперь всё вставало на свои места. Глава Цао пытался как можно скорее выдать замуж свою дочь, чтобы та оказалась в безопасности в семье своего мужа. Он знал, что дочь его ненавидит, но делал всё возможное, чтобы уберечь её. Она была его единственной слабостью, так как он уже несколько лет был вдовцом, а детей больше не имел.       Осознание всей картины настигло его на пороге гостевых покоев Верховного Заклинателя. Хуайсан уже готовился выходить, чтобы сопроводить главу Цао в последний путь, когда столкнулся в дверях с запыхавшимся Цзинь Лином. — Это был не он, — без предисловий начал юноша, бесцеремонно запихнув Верховного Заклинателя обратно в его покои.       Хуайсан сразу понял, о ком идёт речь, и не стал задавать лишних вопросов. Однако и удивлённым он не выглядел. Цзинь Лин посмотрел на него, прищурившись. — Вы знали…       Хуайсан тяжело вздохнул и прикрыл глаза. — Глава клана Цзинь, — он посмотрел на стоящего перед ним юношу так серьёзно, что тому стало не по себе, — глава Цао получил по заслугам. Чем бы ни были спровоцированы его действия, они были совершены им. — Его шантажировали… — Даже если так, — мягко перебил его Хуайсан, положив руку ему на плечо, — если мы сейчас начнём в открытую разбираться с этим делом, это будет означать, что глава Цао раскололся и слил информацию. Тот человек, который действительно стоит за всем этим, уничтожит весь клан Цао. — Почему вы так уверены, что он не сделает этого и так? — рыкнул Цзинь Лин. Холодный расчёт главы Не начинал выводить из себя юношу. Хуайсан же, увидев в этой реакции своего старого друга, усмехнулся про себя. — Потому что в этом нет надобности. Если информация о настоящем зачинщике умрёт вместе с главой Цао, у его дочери не будет повода искать истинного преступника в желании отомстить за несправедливую смерть отца. Эта история должна закончиться казнью главы Цао и всеобщим триумфом и ненавистью к нему. Тот человек абсолютно точно будет подчищать концы так, чтобы ни у кого даже мысли не возникло, что здесь что-то не так. Жизнь главы Цао здесь необходимая жертва.       Яркая вспышка магического вестника прервала объяснения Верховного Заклинателя. Цзинь Лину пришло сообщение о пожаре в поместье Цао. Юноша недолго думая, создал нового вестника из светящейся золотом энергии и, глядя прямо в глаза Не Хуайсану, отдал приказ о помощи клану Цао в тушении и о спасении писем из кабинета главы клана. — У вас может быть сколько угодно мыслей и объяснений вашему бездействию. Я же привык поступать по совести.       Юноша резко развернулся, чтобы закончить неприятный диалог, но Верховный Заклинатель остановил его. — Я не в праве тебе указывать, Цзинь Лин, но прошу тебя, будь осторожен. Это уже не внутриклановые распри. Здесь последствия могут быть куда более серьёзными.       Цзинь Лин, посмотрел на него через плечо, коротко кивнул и, не откланиваясь, покинул покои. — Своевольный мальчишка, — вышел из-за ширмы помощник главы Не. — Он очень похож на Цзян-сюна тем, что привык идти напролом, — вздохнул Хуайсан, — и при этом имеет способность виться ужом, как Мэн Яо. Чувствую, в будущем он станет достойным соперником. Но сейчас ему необходимо время, чтобы сбить юношескую спесь. А времени-то у него и нет, — грустно заключил он, наконец выходя на улицу.       Цзинь Лин после разговора с Не Хуайсаном немного успокоился. Верховный Заклинатель был прав, если они хотят найти истинного виновника, то нужно создать видимость бездействия, чтобы не спугнуть большую рыбу. У главы Цзинь возникло чувство дежавю. Снова сидеть и втихую расследовать. Ловля крыс в его клане сильно потрепала ему нервы, но и прокачала выдержку. Теперь юноша знал, что при должном терпении можно достичь своей цели намного быстрее и с меньшими жертвами.       Сделав определённые выводы у себя в голове, Цзинь Лин решил повременить со встречей с молодой госпожой Цао. Ради её же спокойствия и безопасности. Так как на казни он присутствовать не собирался, юноша побрел в город, чтобы развеять свои мрачные мысли. Однако до шумных улиц он так и не дошёл. На одной из пристаней Цзинь Лин заметил одиноко стоящую фигуру в белых одеяниях. Так как рядом с ней не вился Вэй Усянь, он отмёл вариант с пугающим Лань Ванцзи и рискнул подойти.       К его удивлению на пристани стоял глава клана Лань, но юноша до последнего сомневался в этом. Его смущала немного сгорбленная спина, поникшая голова и какая-то странная неуверенность в позе, что была нехарактерна для Лань Сичэня. По крайней мере в голове Цзинь Лина. Видеть его таким было… странно тяжело. Цзэу-цзюнь всегда был непоколебимой опорой клана Лань и своего поколения. Да и последующих поколений тоже. Первый в списке выдающихся заклинателей, яркий и лёгкий. Сейчас же он ощущался тусклой тенью прошлого себя. — Цзэу-цзюнь? — неуверенно позвал Цзинь Лин.       Лань Сичэнь обернулся. В его глазах плескалась, словно широкие воды Юньмэна, безбрежная печаль, которую не скрыть, как ни старайся. И лёгкая улыбка, которая появилась на его лице при виде Цзинь Лина, сквозила горечью полыни. Даже, казалось бы, стандартное приветствие клана Лань было каким-то сломленным, шатким. Всё это ощущалось так неправильно и странно, что Цзинь Лин немного растерялся. Хотя совсем недавно в открытую нагрубил Верховному Заклинателю, о чём он конечно же задумается немного позже.       «Вам чем-нибудь помочь?»       Да чем он сможет помочь? Племянник предателя, на месте которого он сам сейчас и находится. Главе Лань и даром не нужна его помощь. Здесь он бессилен. — Вы ведь знакомы с лекарем Шан? — «Смогла ли она вам помочь?», нет, он явно лезет не в своё дело. — Верно, молодой господин Цзинь. Насколько я знаю, вы тоже с ней знакомы, — его голос был спокоен, но в нём сквозила усталость, словно каждое слово давалось ему с трудом. — Да, она очень интересная личность. Знаете, а я ведь так и не понял, кто она на самом деле, — ловко создал мотив для изначально пустого диалога Цзинь Лин. — Что ж, это действительно хороший вопрос, — Лань Сичэнь наконец отвлёкся от своей печали и всерьёз задумался, — Если рассуждать из тех фактов, что стали нам известны сегодня, лекарь Шан является главой лекарского клана, о котором я ранее слышал только из сказок и слухов. Кто-то утверждает, что она странствующая бессмертная, кто-то говорит, что лекарь Шан посланник богов. Я слышал от главы Цзян, что она и её подчинённые способны проходить через барьеры незамеченными. Это говорит о том, что они не совсем люди. По этой же причине мы можем утверждать, что они не нечисть. Я не чувствую ни от неё, ни от её адептов негативной энергии, поэтому смею предположить, что они магические существа, имеющие в своей сути положительную энергетику. — Как цилинь? — уточнил Цзинь Лин. — Абсолютно верно, — кивнул ему Лань Сичэнь.       Их разговор прервал мягкий стук сапог, ступающих по деревянному настилу. Цзинь Лин даже обернуться не успел, как услышал из-за спины голос Лань Сычжуя. — Глава Лань, глава Цзинь, — юноша поклонился, а выпрямившись оказался почти на целую ширину ладони выше ранее упомянутого главы Цзинь.       В совокупности с таким приевшимся «глава Цзинь» из уст друга, тот факт, что Сычжуй за столь короткий срок, пока они не виделись, вымахал до того, что мог снисходительно смотреть на Цзинь Лина сверху вниз, отразился на лице главы Цзинь непередаваемой палитрой эмоций. Его словно предали. И с желанием отомстить, он поклонился другу в ответ, громко произнося: — Приветствую достопочтимого Цинши-цзюня.       Услышав свой новый титул, к звучанию которого он совсем не привык, да и в целом его не жаловал, Сычжуй смешно поморщил нос. И, приняв правила, в долгу не остался. — Приветствую многоуважаемого Даньши-цзюня.       Лицо Цзинь Лина в тот же момент чуть не превратилось в курагу. Ему словно подсунули стряпню Вэй Усяня, щедро сдобренную перцем и лимонным соком.       Лань Сичэнь не смог сдержать смеха от реакции этих двоих на свои же титулы. Прикрыв нижнюю часть лица рукавом, он тихо, но искренне рассмеялся. А на юношей словно свет пролился. Оба смотрели на главу клана Лань с восторгом и облегчением. От его смеха стало необъяснимо спокойнее. — У вас ещё будет время привыкнуть, я раньше тоже чуждался своего титула, — меланхолично и по-доброму вздохнул Лань Сичэнь, — Меня наверное Ванцзи искал, я прав? — спросил он у Сычжуя, на что юноша коротко кивнул.       Попрощавшись, Лань Сичэнь покинул деревянную пристань в благодушном настроении, оставив юношей в лёгком недоумении.