I'm who now?/Кто я теперь?

— …Что? На что вы смотрите, ребята? На мгновение всё затихло. Не понимавшие в чём дело, смотрели, как более умные члены группы так обвиняюще смотрят на одного из них по, казалось бы, неизвестной причине или, по крайней мере, по той, которую они не могли понять. Понимавшие, смотрели на это с шоком и ужасом, либо гневом и подозрением, когда они смотрели на своего сотоварища, каждый теперь знал, что есть шанс, что тот самый ученик теперь был наиболее вероятным виновником в этом суде. Что касается обвиняемого, то он мог только смотреть, так же растерянно, как и ученики, не осознавшие истину. — Серьезно, что за бедлам тут происходит? — Спросил Мондо озадаченным тоном, пытаясь понять почему на него направленно множество тревожных глаз. Он не был новичком, когда дело доходило до подозрений в чём-то, отнюдь нет. Когда дела шли боком, в большинстве случаев всех собак спускали на него. Однако обычно он мог заранее понять, что они собираются сказать. Он мог понять причину этого, он был байкером, и к тому же правонарушителем, он привык к этому. Но сейчас? Это было необычно даже для него. На этот раз он не мог понять, почему именно они смотрели на него с подозрением. Нет, дело было не только в этом. В некоторых из них читалось глубокое негодование. И все же, хоть убей, он не мог вспомнить, что в последнем разговоре могло привести к такой внезапной перемене. — Мондо… Я знаю, что скажу, если это прозвучит странно, но у тебя все еще есть твой электронная карточка? — Макото задал вопрос, и Мондо поднял бровь в ответ. — Э-э, да? Почему нет? — Ха, это странно. Почему он вдруг вспотел? Здесь было не так уж душно. Черт возьми, если уж на то пошло, здесь было довольно холодно, будто началась зима. — Если вас не затруднит, будьте добры, покажите нам. — Добавила Селеста, и ее улыбка казалась…натянутой. Похоже, дамочка по какой-то причине была довольно напряжена. — Стоп, стоп. — Вмешался Така, протягивая руку. Могло ли это быть осознанием? — Я не могу не чувствовать, что вы, ребята, обвиняете Бро в чем-то! Пожалуйста! Если у вас есть идея, изложите её ясно! — Очень хорошо. — Заявила Кёко, прежде чем направить взгляд байкеру прямо в глаза и спросить; нет, обвинить его. — Мондо. Ты виновник, не так ли? — Га! — задохнулся Мондо, застигнутый врасплох внезапным обвинением, но он был не первым, кто встал на его защиту. — Вы что, сошли с ума, Кёко?! — С яростью в голосе вмешался Така: — Мондо никогда не нападет на Чихиро! Да, это правда, что он правонарушитель, но есть разница между этим и другим! — Возможно, но если учесть все доказательства, картина выходит пугающая. — Спокойно возразила Селеста, взмахнув словесной красной тряпкой, перед быком в лице Киотаки. — Это нелепо! На каком основании вы его обвиняете? Какие доказательства указывают на него?! В этот момент у Таки практически шла пена изо рта, он был похож на красный перец. — …Ладно. Я испытываю отвращение к такому поведению, но придётся прибегнуть к крайним мерам. Не перечислить ли нам тогда причины? — заявила Селеста. Затем она повернулась к Макото, с приторно-сладкой улыбкой на лице. — Макото, ты начал этот спор, почему бы тебе не продолжить? — А…спасибо? — спросил Макото, которому не очень понравилось, что она отдала его на растерзание Таке, но он все равно продолжил. — Минуту назад мы установили, что электронная карточка Чихиро была уничтожена в сауне, верно? Монокума только что сказал нам, что они могут быть повреждены только из-за воздействия высокой температуры. — Да?! И что из этого? Любой из нас мог бы догадаться об этом факте! Така попытался возразить, но Макото покачал головой. — Нет, к сожалению, это неправда. Только несколько человек могли узнать об этой слабости в электронных справочниках, но только один человек здесь мог узнать случайно. Ты должен знать, ты был там, когда это случилось. — Га! Така отшатнулся. Однако, прежде чем возразить, Леон вздрогнул от шока. — Подожди минутку, ты говоришь о том дурацком «мужественном» конкурсе, который они устроили в сауне? К сожалению, жуткий серийный убийца решил открыть свой чертов рот, глубокий румянец на ее лице, когда она спросила: — О боже! Соревнование на выносливость между мужчинами? Они там вспотели, да? Я думала, мадам Скукотища шутит, но подумать только, что вы двое действительно проявили мужскую любовь… Показали друг другу, кто тут босс сауны? — Завали! Своё! Ебало! — Заорал Мондо на неё, отказываясь даже признать ее извращенные фантазии. Особенно когда они заставляли так много людей вокруг них чувствовать себя очень неудобно. — Мы с братаном не такие, слышишь? Серьезно! Что, черт возьми, с ней не так? То, что два парня несколько часов провели в сауне одни, обливаясь потом и время от времени крича, еще не значит, что что-то происходило. — Игнорируй это. — заявил Макото, и Мондо был почти благодарен за то, что его прервали, если бы не причина. — Да, и Мондо, и Така пару ночей назад проводили соревнование на выносливость, и они провели там много времени вместе. Более чем достаточно времени, чтобы повредить электронные карточки. — Да, это верно. — Монокума вмешался, но потом просто продолжил говорить. — Температура в стандартной сауне может достигать около двухсот градусов. Странно, что ты не обжегся, верно? Ну, это потому, что, когда ваш пот испаряется, он создает охлаждающий слой вокруг вашей кожи, чтобы защитить вас. Однако, если бы горячий воздух сауны каким-то образом попал прямо на вашу кожу, вы бы точно поджарились! Вот почему вы можете чувствовать жжение, когда двигаетесь. Поэтому, в случаи если вам плохо немедленно покиньте её и не забывайте пить воду. — Ух ты, интересно! — Така задумался, но это выглядело довольно принужденно. — Спасибо! Сегодня я узнал новый факт! — Неужели это ничтожное знание действительно важно прямо сейчас? — Хифуми прервал его, но его проигнорировали. — В любом случае…- заговорил Макото, пытаясь вернуть процесс в нужное русло. -С тех пор как Хифуми нашел электронную карточку в сауне, кто-то, должно быть, целенаправленно пытался её сломать. Кто-то, кто уже знал о её слабости. Когда вы оба соревновались, Мондо все еще носил свою одежду. — О да, именно так! Леон добавил гвоздь в гроб Мондо. — Чувак пытался дать Таке фору, поэтому он пошёл одетый! Должно быть, он забыл вывернуть карманы, а потом-бац! Карточка накрылась! — Я…Ты просто…! Мондо запнулся. — Теперь против него накапливались улики, и он не мог придумать ничего, чтобы оспорить их. И тут его осенило. — Эй! Я говорю вам, ребята, я не мог этого сделать, помните? Така сказал, что никогда не видел меня прошлой ночью. Итак, как я уже сказал, я даже не ходил в чертову раздевалку! К сожалению, Селеста опровергла его утверждения. — Мондо, твоё алиби еще больше ставит твои слова под сомнения. В конце концов, Э-карточка обнаружена в сауне; там же, где ты утверждал, что был ночью. Все, что тебе нужно было бы сделать, это избежать Таки и остальной части его группы, и направиться в сауну, для уничтожения улик. — Э-Это всего лишь косвенные улики! Така выглядел довольно безумным. — Я хочу сказать, он не мог напасть на Чихиро. Как он и сказал, он был в сауне! — На самом деле нет, он не мог быть в сауне. — Заявил Макото, на его лице была абсолютная уверенность. — Помнишь? Правила гласят, что она закрыта большую часть ночи. Единственная причина, по которой вы с Такой даже смогли провести соревнование, заключалась в том, что вы начали его до наступления ночи. — Да, и нам пришлось вытащить оттуда ваши задницы, когда вы потеряли сознание. — Добавил Леон. Тогда Монокума решил усугубить ситуацию. — Йеперони! Это правда! Обычно я выключаю сауну и туалет на ночь, чтобы их можно было чистить и обслуживать. В конце концов, не многие люди захотят вставать в три часа ночи, верно? На самом деле, если бы ваши одноклассники не вытащили вас, я бы просто запер вас на ночь и покончил с этим. Така незамедлительно отреагировал на этот маленький кусочек информации. — П-погоди, ты хочешь сказать, что… — Мог запереть вас на всю ночь в качестве наказания? - Монокума закончил за него. — Да. Без нареканий. — Это значит, что, поскольку он не был заперт в сауне, у Мондо нет алиби на вчерашний вечер. — Бьякуя закончил, и Мондо пошатнулся в ответ. Как он забыл об этом глупом правиле? Вернее, как все они забыли это правило? — Но это не объясняет, как он попал в сауну! — Така схватился, несмотря на то, что пытался доказать невиновность своего братана. — Если это правда, то почему она была уничтожена? — Любой из нас мог бы отнести её туда до утреннего собрания и бросить туда! — Он…в чем-то прав. — Нервно согласился Хифуми. — Когда я нашел её, сауна всё ещё была включена. Когда я открыл дверь, мне показалось, что я вошел через портал в пустыню Сахара. — Они должны были включить сауну после утреннего объявления, но до того, как мы все встретились в кафетерии. — Выдвинула теорию Саяка. — Ха! Вот видишь! Мондо не единственный, кто мог это сделать! — Така отчаянно цеплялся за теорию, как утопающий за кусок дерева. К сожалению, точно так же, как цепляние за деревяшку, полезность идеи быстро исчезла. — Нет, именно потому, что её нашли там, Мондо-единственный, кто мог её сломать. — Возразила Кёко, но на этот раз, похоже, ничего не могла с собой поделать, поскольку указала пальцем с драматизмом, как и все остальные. — Из всех нас он единственный, у кого нет алиби на это время. Он единственный, кто мог узнать о неисправности в электронных карточках, и он единственный, кто соответствует всем необходимым критериям. — Почему ты так настаиваешь на том, чтобы повесить это на него?! — Яростно заявил Така. Это свирепое отношение сохранялось даже тогда, когда он быстро ухватился за другую идею. — Подожди! Есть кое-что, что ты упустила из виду! Кёко, казалось, была настроена скептически, но все же спросила: — Что именно? — Да! Если то, что ты говоришь, правда, и электронная карточка Мондо сломана, тогда объясни мне, как она вообще попала в мужскую раздевалку! — О да, он прав! — Хиро слепо согласился. — Нельзя попасть в раздевалку, если у вас нет Э-карточки. Мондо никак не мог попасть туда, если бы его поймали! — Пока это правда. — Селеста ткнула пальцем, что заставило Таку направить взор на неё, но он ничего не сказал, просто уставился на неё, сжав губы. — Я…я…эмм…оу…- Мондо запнулся, потому что не мог заставить себя сказать правду. Он не мог придумать ничего, что могло бы исправить эту ситуацию. Что он мог сделать? Что ему делать? Должен ли он продолжать лгать еще немного или должен признаться? Сказать последнее было так легко, что это очистило бы его имя и представило бы все в перспективе. Но мог ли он вот так бросить Чихиро под автобус, пустив все усилия коту под хвост? Он не знал. Что ему делать? Что ему делать? … Я не мог вздохнуть от такого поворота событий. Несмотря на все усилия по изменению ситуаций, кажется всё пойдёт далеко не в лучшую сторону. На Мондо возложат вину за произошедшее ночью. И вновь, я снова задумался, должен ли я это остановить. Вернее, смогу ли я направить их в правильном направлении. Не то чтобы я знал, что это, но хоть куда-то. Поведу ли я их в слепую зону, или позволю суду плыть по течению? На этот вопрос, к сожалению, я не мог дать чёткий ответ. Я мог только указывать на факты. К несчастью для них, Мукуро решила подкинуть дров. — Это действительно сложно? Все, что ему нужно, — это чтобы кто-то открыл ему дверь. В то время как Чихиро, Мондо и Така виновато вздрогнули, я был готов рассмеяться над их предательскими взглядами. Она тоже была так смущена этим, только потому, что понятия не имела, чем я занимался, пока она отдыхала. У меня просто не было времени на это. Я только надеюсь, что это не вернётся мне бумерангом. — Но зачем кому-то это делать? — Леон неожиданно возразил ей. -Я имею в виду, это звучит так, как будто ты просто просишь, чтобы что-то произошло в этот момент, понимаешь? — Что ж, возможно, ты прав. — Хифуми неохотно согласился, хотя по слюне на его губе было ясно, что он думал о чем-то другом, чем подразумевал Леон. Кёко считала иначе: — Чихиро…как ты считаешь? — У-у-у! — Чихиро поперхнулся, не ожидая, что его так окликнут. — Подожди, я? — Ты сам сказал, что тренировался в мужской раздевалке? Поэтому не будет натяжкой считать, что ты ожидал кого-то, кто присоединится к тебе. Кто-то, кому ты, должно быть, верил, что тот не раскроет тайну. Чихиро запнулся, тряся руками, отрицая это утверждение. — Н-н-нет! Нет, прошлой ночью я был совсем один. Сам по себе. Я никогда никого не просил присоединиться ко мне. — Нет, это неправильно! — Макото прервал его, напугав многих учеников. Увидев, что внимание теперь направлено на него, счастливчик успокоился и уточнил: — На самом деле, это не выдерживает критики. Потому что был кто-то ещё, кто видел тебя, кто может засвидетельствовать обратное. Не так ли, Селеста? — Вполне, — Кивнула азартный игрок, прежде чем продолжить. — Теперь, когда ты упомянул об этом. Я действительно видела Чихиро прошлой ночью, как раз перед ночным объявлением. — А? Правда? — Спросил в ответ Хифуми. Селеста внезапно подпрыгнула, изображая шок, и задумчиво произнесла: — Оу, но я полагаю, что только Макото знает об этом. Остальные из вас понятия не имели, не так ли? Вот почему ты издаешь такие уродливые звуки. — Зачем вообще скрывать эту информацию? — Така спросил, даже когда Чихиро пискнул от ужаса. — Это могло нам помочь. Селеста на мгновение замолчала, делая вид, что обдумывает вопрос. Затем она повернулась, чтобы посмотреть ему прямо в глаза, наклонилась вперед, чтобы подчеркнуть, насколько серьезна она была, и заявила: — Потому что я не доверяю большинству из вас. Любой из нас мог быть преступником, и если бы я позволила этому распространиться, то моя жизнь была бы под угрозой. Возможно, оно решит меня заткнуть, чтобы сохранить это в тайне. Хифуми кивнул, но потом задумчиво потер подбородок. — Хорошо, тогда зачем говорить Мистеру Наэги? Со сдержанной улыбкой она сказала: — Потому что он самый надежный из всех нас. Така выглядел так, будто собирался поспорить с этим моментом в течение секунды, его палец в воздухе, когда он готовился опровергнуть ее ответ. Затем он остановился, посмотрел на Макото, на секунду задумался, затем опустил руку… — Справедливо. А теперь поторопись и расскажи нам! Что ты видела? — Это было прошлой ночью, прямо перед объявлением. — Селеста начала вспоминать, игнорируя отчаянные жесты Чихиро, призывающие её остановиться. — Я видела его…в складе. Запихивал спортивный костюм в спортивную сумку. После этого, я полагаю, он отправился на тренировку. — Спортивный костюм и спортивная сумка? — Така повторил, явно смущенный этим заявлением: — Но мы не нашли ничего подобного на месте преступления. Я не знал, понял ли это его братан, но Така коротко, очень коротко взглянул на Мондо, когда тот говорил. На лбу байкера выступил пот, и он вдруг сильно занервничал. Похоже, он что-то испытывал…чувство вины за что-то. Я также видел, как Мондо сопротивляется желанию поморщиться, вероятно, потому, что он просто знал, что пурпурноволосая женщина увидит и воспользуется этим. Ах, да, ну конечно. Мондо был единственным, кто знал значение сумки и её содержимого. Должно быть, он тайком вынес её в какой-то момент, когда другие не смотрели. — Вполне вероятно, что преступник уничтожил их, чтобы избавиться от улик. — Сакура была намного лучше, чем Мондо, хотя скрывала это, её позиция была сильной, а слова твёрдыми. Аой опустила голову, теребя рукава своей одежды и изо всех сил старалась держать рот на замке. О-хо. Похоже, Мондо все-таки немного помог. Интересно. — Это не доказывает, что я собирался с кем-то встретиться. — Чихиро попытался возразить, но Селеста опередила его. — Увы и ах, но всё так и есть. Потому что, как ты помнишь, это был не первый раз, когда я видела тебя там. Остальные из вас этого не знают, но мы действительно встречались в кладовке пару ночей назад. Именно в это время я столкнулся с Чихиро, и он сказал, что спешит. — Затем она повернулась и посмотрел кроссдрессеру в глаза взглядом, который практически источал подозрение. — Но зачем тебе спешить? Я рискую предположить, что тебя кто-то ждал. — Н-нет, я… Я действительно был один. — Цеплялся Чихиро своим оправданием, как будто это его единственная спасительная соломинка, но было ясно, что она не убеждена о слова «совсем.» — Так ты говоришь. Однако это объяснило бы только первый визит. Зачем возвращаться через несколько дней за другим спортивным костюмом, если он у тебя уже был? — Чихиро явно не ожидал такого уровня напора, а затем он совершил худшую ошибку. Он отвернулся, почти доказывая, свою причастность. — Э-э-э, ну… ну, мне нужен был запасной спортивный костюм, потому что… Я понял, что они…они пачкаются, а я не хотел чтобы кто-то…смотрел, как я стираю. — В его словах не было абсолютно никакой уверенности, и это было заметно. Но всем было совершенно ясно, что чувак явно не собирался признаваться во встрече с кем-либо, не говоря уже о Мондо. Это было потрясающее зрелище. Обычно Чихиро сговорчив со всеми, его легко запугать. И все же он стоял рядом с Такой, защищая, Мондо, представляющего собой одного из самых громких парней. Если это не было хорошим показателем разницы в их характере, я не знаю, что это. Очевидно, я был не единственным, кто был впечатлен, потому что я мог видеть ошеломленный взгляд, который Мондо бросал на него и Таки на протяжении всего спора. Ему даже не дали шанса попытаться объясниться между этими двумя стойкими защитниками его; как бы плохо это ни было сделано. Я не мог не задаться вопросом, как это повлияет на их дальнейшую динамику. — …Очень хорошо, если ты так решил. — Ответила потрясённая Кёко за всех, остальные повернули взгляды в её сторону. — Однако есть еще одна деталь, которую, я полагаю, нам следует обсудить, прежде чем мы продолжим. — Еще одна деталь? Что это? — Хиро задал вопрос. — Вспомните спортивную куртку и спортивную сумку, от которой избавился преступник, — сказала им Кёко. -Сосредоточься на деталях этих предметов, и станет ясно, почему Чихиро выбрал это. — …Правда? Мукуро бросил на Киригири-младшую один из самых разочарованных взглядов, которые я когда-либо слышал и видел от неё. — Два доказательства, которых у нас даже нет? Ты ведь помнишь, что никто не видел этих вещей весь день, верно? Кёко ничего не ответила на это замечание, которое только расстроило переодетую модницу. — Эй, не игнорируй меня. — Что, ты хочешь найти отпечатки пальцев или что-то в этом роде? — Спросил отаку, но она снова ничего не сказала. Вместо этого Така вмешался: — Даже если бы у нас было оборудование для этого, мы бы не знали, как им пользоваться! — Как уже отмечалось, улик уже нет. — Заметил Бьякуя. — Нет ничего, от чего можно было бы получить отпечатки пальцев. — Возможно, но мы можем сделать определенные выводы, если найдем время поговорить об этом. — Кёко настаивала, но я видел, что Мондо не мог понять её точку зрения. Что такого важного было в спортивном костюме и сумке? Он не мог вспомнить ничего особенного. — Тебе легко говорить… Хина вздохнула и пожала плечами. — Не похоже, что сумка была чем-то особенным, правда, Селеста? На лице Селестии Люденберг появилось странное выражение, когда она посмотрела на Хину, но это явно было не так важно, так как она не называла его. Вместо этого она ответила: — .Обычный вещевой мешок со склада. Все сумки там совершенно одинаковые, так что я не могу себе представить, что сделало бы эту особенной. — Ну, если я правильно помню, там была куча разноцветных спортивных костюмов… Леон вспомнил: — Это то, на чем вы все зациклились? — Возможно. — Кёко сказала в ответ: — Давайте на мгновение задумается об этом и поговорим о форме, которую он взял. — Эм, подожди, я здесь один запутался? — Хиро спросил: — Я имею в виду, Чихиро прямо здесь, почему бы нам просто не спросить его? — Нет, я тоже не понимаю. Чихиро признался, выглядя таким же озадаченным, как и Мондо. — Это был…обычный спортивный костюм. В этом не было ничего особенного. — Ну что ж, тогда давайте обсудим факты. — Начала Кёко. — Как мы установили, вы направлялись на тренировку. Итак, далее мы должны спросить, почему вы выбрали именно этот спортивный костюм? — Что ты имеешь в виду под конкретным спортивным костюмом? — Бьякуя задал вопрос, на который маленький программист ответил: — Я… я все еще не понимаю вопроса. Это самое первое, что я смог найти, что подходило мне. В этом не было ничего особенного. И тут в глазах Таки словно вспыхнул огонек, когда он воскликнул: — То, что ты говоришь…считаешь, что преступник был одет в соответствующий костюм! Леон начал в замешательстве чесать голову, на его лице появилось почти запорное выражение, когда он пробормотал: — Почему это звучит знакомо? Мондо только больше смутило это заявление. -Ты хочешь сказать, что преступник был одет в тот же синий спортивный костюм, что и Чихиро, или что-то в этом роде? Только после того, как он произнес это вслух, что-то в глазах большинства людей изменилось. Все замолчали, как будто только что наблюдали, как на их глазах происходит убийство, и изо всех сил пытались это осмыслить. Взгляды подозрения и шока также возвращались, как будто они видели перед собой убийцу. Конечно, не все были такими. Хиро, Леон и Хифуми явно были в таком же замешательстве, как и он. И все же, это было холодное утешение, когда он посмотрел на своего братана, Хину и испуганные выражения Чихиро, что он понял, что, должно быть, сказал что-то, чего действительно не должен был говорить. — Мондо, подожди секунду. — Макото заговорил, и выражение его лица было холодным, как могила, когда он спросил: — Что ты сейчас сказал? — …А? Что я сказал? — спросил Мондо, всё ещё смущённый внезапным поворотом. — Когда Селеста только что давала показания, она сказала, что видела, как он запихивал спортивную куртку в спортивную сумку и уходил заниматься спортом. — Макото объяснил. — Чихиро подтвердил это сам. Однако ни один из них ничего не сказал о цвете спортивного костюма. Поэтому я спрашиваю, как ты узнал, какого цвета был спортивный костюм? Ему потребовалась секунда, чтобы вспомнить весь предыдущий разговор, но когда он это сделал, вся кровь отхлынула от его лица от осознания этого. — Что ты… Ты просто… — Селеста. Какого цвета был спортивный костюм, который взял Чихиро? — спросил Бьякуя, не отрывая взгляда от байкера. — Она сделала то же самое, продолжая смотреть на него красными глазами, полными подозрения, и подтвердила: — Если это подтвердит факты…синий.  — А до того, как мы начали суд, ты кому-нибудь об этом говорила? — Лишь Макото я рассказала обо всем этом. — ответила Селеста. — П-подожди! — Така запротестовал. — Может быть, это просто счастливая догадка! И-или, может быть, кто-то другой сказал ему! — Это не похоже на счастливую догадку. — Продолжила Саяка, нахмурившись. То, что Мондо сказал, было слишком небрежно, чтобы считать это предположением. Не тогда, когда он сказал что-то конкретное, как «тот же синий спортивный костюм.» — Тогда… Мондо, откуда ты знаешь, какого цвета была спортивная куртка? — Сакура спросила, повернувшись к байкеру. Однако, в отличие от других, она явно не была уверена, чему теперь верить. Он хотел окликнуть её, так как знал, что она знает почему, но должен был молчать. — П-потому что… Я… я просто… — Мондо запнулся. — П-подождите! М-может быть, он видел её во время вашего расследования! — Отчаянный программист пытался прикрыть его, но Кёко в ответ покачала головой. — Нет, этого не может быть. Она категорически отрицала. — От сумки и одежды наверняка избавились к тому времени, как мы начали расследование. — Тогда единственная причина, по которой он мог знать цвет спортивного костюма, — это то, что он когда-то видел в нём Черри! — Бросила чокнутая серийная убийца, прежде чем драматично указать на него. — Как насчет этого? Ты видел спортивный костюм или нет?! Мондо искал оправдание, любое оправдание, но его разум был явно перенапряжен. Все, что он мог сделать, это выпалить первое, что пришло ему в голову… — Я случайно увидел, как он проходил мимо меня, и в руках у него был спортивный костюм! — Нет, это маловероятно. Если бы он нес его в руках, Така, Асахина или Сакура сказали бы именно так. Разве это не так? — Спросил Макото. Хина покачала головой в ответ, на этот раз замолчав, пока её глаза метались взад и вперед между Киотакой и Мондо, немой вопрос танцевал в ее взгляде. Така тоже молчал, потому что, без сомнения, понимал, что если он скажет что-нибудь так или иначе, то проклянет кого-нибудь. — Да. Я действительно помню Чихиро с сумкой, но она была туго застегнута. Мы не увидели содержимое. Сакура отвернулась, когда он бросил на неё предательский взгляд. — Гх-Нгх! — Мондо зарычал, не в силах больше думать о опровержении. Он старался не смотреть ни на Таку, ни на Чихиро, но видел, что они тоже ничего не могут придумать и пытаются что-то придумать. Хина ничем не могла помочь, она ничего не знала о фактах, чтобы приукрасить их в первую очередь. Сакура явно была больше заинтересована в том, чтобы узнать правду о ситуации с другими, чтобы помочь, а Джунко… — Похоже, ты сам вырыл себе могилу. — Заметила Кёко. — Я не слышал самодовольства в её тоне, но мог сказать, что она была довольна собой. Что-то в ее позе сказало мне, что она была счастлива покончить со всей этой ситуацией. — Возможно, но ведь это ты вручила ему лопату, не так ли? Вот почему ты сказала то, что сказала. — Бьякуя указал, качая головой в явном разочаровании. — Сосредоточься на спортивном костюме, и станет ясно, с кем он встречался? Что за чепуха… Селеста молча смотрела на детектива, обдумывая последнюю часть разговора, прежде чем до неё дошло. — …О, теперь я понимаю. Всё это был один большой блеф, не так ли? Ваше истинное намерение состояло в том, чтобы вывести преступника на чистую воду. — Это верно. Кёко подтвердила. -Однако Мондо был моей целью с самого начала. Я почти видел, как Мондо дрожит, как будто он почувствовал, как по спине пробежал холодок. — Ч-что? Почему я блять попал под подозрение?! — Хороший вопрос. — Она призналась, но он ничего не почувствовал к её словах. -Я заметила твою повторяющуюся привычку, которая насторожила меня. Может быть, ты сам этого не замечал но когда ты обращался к людям, вы называете их двумя разными терминами. Ты называешь парней — «чуваками», а девушек — «цыпочками». Однако с сегодняшнего утра ты называл Чихиро «чуваком.» В то время как глаза Мондо были широко открыты, Леон вспомнил: — Это правда, Мондо сказал это. Я просто не думал об этом. — Как только я это поняла, стало очевидно, что Мондо знает что-то, чего не знаем мы. — Кёко закончила свое дело. — Т-ты заметила такую крошечную деталь?! — Хифуми испугался, и на этот раз Мондо не мог отрицать, что он был прав. Это было так странно, что она заметила что-то подобное, когда он даже не понял, что сделал это. Он смутно осознавал, что собеседник всё ещё разговаривает, но по остекленевшему выражению его глаз я мог сказать, что в остальном он был занят. Должен ли я догадываться, его разум перебирал каждый разговор, который он мог вспомнить. Скорее всего, он не мог не заметить этого, хотя она была права. Он явно не обращал на это внимания, но во время всего суда он много раз стрелял себе в ногу, назвав Чихиро чуваком. По правде говоря, на этот раз он действительно облажался. Однако я вздохнул. Так что же будет? Так всё и закончиться? Мондо будет признан виновником, и процесс закончится на горькой ноте. Он будет наказан за преступление, и все будут двигаться дальше, как будто ничего не случилось. Мой желудок скрутило от отвращения. Нет, я не мог этого допустить. Я выпрямился в кресле и хрустнул костяшками пальцев, готовясь. Я не был уверен, что буду делать, но я не желаю такого финала. Я не знаю, почему они не объясняли его действия, я не понимаю, почему они допустили подобное, доведя до крайности, но я больше не ждал. Меня больше не волнует, на что это повлияет, я возьму красную тряпку и привлеку быка. По крайней мере, таков был план. К счастью, у кого-то еще была такая же идея, и он был всего на секунду быстрее. … Мондо снова настроился, когда Макото обратился к нему, его слова были медленными, но осмысленными. — Мондо…это действительно был ты? Ты…напал на Чихиро? — Н-НЕТ! — Внезапно Чихиро закричал, напугав всех. Мондо особенно подпрыгнул, так как он был рядом с чуваком и не ожидал, что он будет таким громким. Слезы снова появились в его глазах, но он проигнорировал это, потому что в глазах мальчика был решительный блеск, огонь, которого не было раньше. Однако на секунду всё стихло, когда Чихиро издал очень громкий, грубый и влажный кашель и чуть не рухнул вниз на землю. Мондо ошеломленно наблюдал, как Чихиро медленно поднял голову, выглядя очень плохо. Он заметил, что по подбородку программиста бежит кровавый след. Однако, прежде чем он успел прокомментировать это, Чихиро, выпрямившись, грубо вытер его рукавом и уставился на удивлённую Кёко. — Мондо… Мондо не атаковал меня в мужской раздевалке. — Он заявил, глядя на любого желавшего оспорить его слова. -М-Мондо не напал бы на меня! Он не мог этого сделать. У него нет причин! Я не... Я не знаю, почему вы все так ополчились на него. Я просто… Я слушал, что все говорили, но никто из вас не прав! Он…он мой друг. Он снова закашлялся, не так громко, но по тому, как он схватился за грудь, было ясно, что что-то не так. Байкер мог только положить руку на спину и попытаться удержать его. Через некоторое время кашель прошел, однако Чихиро хрипел, изо всех сил пытаясь дышать. В конце концов, ему удалось успокоить дыхание, и он грубо сглотнул, прежде чем повернуться и слегка улыбнуться Мондо. На мгновение у него перехватило дыхание. Однако на этот раз все было по-другому. Когда он посмотрел в глаза Фуджисаки, на мгновение ему показалось, что он увидел что-то знакомое в его карих глазах. Что-то…до жути знакомое. Однако он отогнал эту мысль. Об этом ему придется подумать позже. Вместо этого он ободряюще похлопал маленького чувака по плечу. В ответ Чихиро благодарно кивнул ему и повернулся к остальным с лицом, требующим, чтобы они выслушали его. — Я…я не знаю, почему все думают, что на меня напали, но на меня напали. На меня не напали в раздевалке! На меня вообще не нападали! Это заявление явно застало всех врасплох, потому что, за исключением его братанна, все смотрели на маленького чувака с полным шоком. Даже Бьякуя и Кёко выглядели ошеломленными тем фактом, который был брошен им в лицо. Очевидно, они даже не рассматривали идею о том, что всё это фиаско было фарсом. Ну, он их не винил. Не тогда, когда всё так удобно указывало на него. Тем не менее, это не означало, что он был в порядке с этим, откровенно говоря, он все еще хотел ударить этого самодовольного ублюдка в челюсть, но он понимал причинно-следственную связь. — Я-я. Чувак, но…мы нашли тебя в раздевалке, везде были улики. — Заикавшись произнёс бейсболист. — На многочисленных предметах в женской раздевалке была кровь, что наводило на мысль о какой-то стычке. Если то, что ты сказал, правда, то что же это за доказательства? — продолжала диалог Селеста. — Я не знаю, почему на всех этих вещах была моя кровь, но…на меня не напали. Я не понимаю, почему все продолжают говорить, что меня атаковали. — Однако затем он сказал что-то, что заставило Мондо замереть от чувства вины. — Разве Така и Мондо не рассказали вам, ребята, что произошло? Наступило короткое молчание, пока они обдумывали его слова. Рот Таки был закрыт, словно золотые слитки в форте Нокс. Не то чтобы Мондо мог утверждать, что справляется лучше. В тот момент, когда обвиняющие взгляды вернулись к нему, он тоже застыл. — Така, Мондо…- Спросил счастливчик. — Вы что-то скрываете от нас? — Я…я не понимаю, о чем ты говоришь. — Така запнулся, но Мондо видел, как он отвернулся от них всех. Вина на его лице, напряжение в голосе. Его братан был на пределе, и не мог продолжать диалог дальше. Мондо вздохнул. Песенка спета. Похоже, сегодня ему снова придется нарушить обещание. Печально, но какой ещё был выбор? Да, он мог продолжать лгать, притворяться невежественным. Но в чем был смысл? Чихиро был в порядке…относительном, и он собирался сказать им всё в любом случае, если они этого не сделают. Кроме того, байкер чувствовал…усталость. Устал продолжать действовать, лгать о вещах, притворяясь, что ничего знает, что нужно сказать. Даже сейчас он чувствовал, как тяжесть всего этого наваливается на него всё сильнее, и он…больше не мог. Устал от лжи, неверных указаний, хранить молчание, потому что не мог придумать, как поступить дальше, и совершенно устал стрелять себе в ногу, говоря нелепицу. Он знал, что нужно сделать. Он бросил быстрый взгляд на Джунко, а затем со вздохом опустил голову. «Прости, сестрёнка, наверное, я не смог сдержать обещание.» … Я молча наблюдал, как на них уставились, оба выглядели полностью измученными, неизвестно откуда возникшим чувством вины, которую я не мог понять. Однако затем кто-то вздохнул, звуча полностью законченным со всей этой ситуацией. Наши взгляды направились на источник звука, в лице Мондо Овады, когда он покачал головой. — …Бро…хватит. Все кончено. Они все равно разберутся. — Сказал Мондо, звуча так, будто с этим покончено. Така взглянул на своего друга, полностью понимая, о чем говорит Мондо. — Я…Но, бро! Если мы сделаем это тогда…- Он попытался отговорить его, но байкер явно принял решение. — Да, я знаю, знаю…но так мы ничего не добьемся. — Така выглядел так, будто собирался снова запротестовать, но затем он хорошо рассмотрел лицо Модно и замер. Честно говоря, Мондо выглядел скверно. Его глаза были полуоткрыты, и под ними виднелись круги. За его странными ресницами я видел, насколько рассеянным и удручающим был его взгляд. Его плечи тоже поникли, одежда выглядела так, будто малейшее движение могло заставить ее скатиться со спины на пол в любую секунду. Он явно устал от этого испытания, и это было видно, и даже социально неумелый Така не мог не заметить его. Моральный компас прикусил губу, молча принимая слова и внешний вид своего друга. Затем его собственные плечи опустились, он закрыл глаза и понятливо вздохнул. — …Х-хорошо. Да, ты…ты прав, бро. -Подождите, я сейчас в таком замешательстве. — Хиро прервал его, переводя взгляд то с одного, то на другого: — О чём вы, ребята, говорите? Така еще раз взглянул на Мондо, словно прося его одобрения. Когда байкер торжественно кивнул, компас выпрямился, заложив руки за спину, и закрыл глаза… Прежде чем мы начнём, я хотел бы еще раз извиниться…мы не собирались заходить так далеко, но, похоже, у нас нет выбора. Чихиро прав. На него не нападали в раздевалке…никогда… Теперь, видимо, пришла очередь Хифуми кричать: — Чтооооооооооооооо?! — Как я уже говорил вам всем ранее, — объяснил Така, открывая глаза для остальных и продолжая. — Я преследовал человека в маске, который напал на нас. Когда я направился в раздевалки, я увидел, что мужская была открыта спортивной сумкой. Я…не уверен, был ли это тот, который мы обсуждали ранее. Что еще более важно, я услышал голоса, доносящиеся из раздевалки, и предположил, что нападавший вошел, поэтому я бросился в погоню. — И? Это было оно? — Спросила Кёко, на что Така покачал головой. — Нет. Вместо этого я обнаружил Чихиро и Мондо, занятых беседой. — Но почему вы были вместе? Чихиро на мгновение взглянул на Мондо, и когда байкер слегка подтолкнул его, он кивнул в ответ и объяснил. — Я попросил Мондо встретиться со мной там вчера вечером, потому что хотел поговорить с ним. Я хотел…попробовать. Я хотел попытаться изменить себя, стать сильнее…как он. — Чувак… Я не… — Начал Мондо, но быстро прикрыл рот и хмыкнул, прежде чем продолжить. — Но да, он вызвал меня, потому что Моно-хер «спалил» всю малину. — Мотивы, ты хотел рассказать Мондо свой секрет, не так ли Чихиро? — Макото быстро собрал всё воедино. — Вот почему ты решил сделать это ночью, когда никто не сможет войти к тебе. — Да, именно так. Тихиро кивнул, в смятении глядя вниз… Я больше не хотел быть в клетке своей слабости. Но я не знал, как все отреагируют… так что… Он замолчал, но Селесте не потребовалось много времени, чтобы продолжить с того места, где он остановился. — Ах, ты решил объяснить это один на один на своих условиях, а не позволить Монокуме сделать это за тебя. — Ну да…это было частью всего. Но это было также для того, чтобы я мог попытаться стать сильнее, чтобы он не мог продолжать тянуть меня вниз. Затем он поднял свои маленькие кулачки и сжал их так сильно, как только мог.- Я хотел… Я хочу измениться. Я больше не хочу быть слабым. — И ты решил, что Мондо будет твоим лучшим выбором? — Селеста спросила, хотя по тому, как она это сказала, было ясно, что это было сделано как оскорбление Мондо. Естественно, он уловил это и огрызнулся в ответ: — Эй, что это должно означать?! Селеста одарила его приятной улыбкой и сказала: — Ну, как мы все видели, ты далеко не самый приятный образец для подражания. Осмелюсь сказать, что существовала высокая вероятность, того, что, получив откровения, ты сорвёшься и убьёшь его. — Продолжаем, Така прервал вас. — Кёко вмешалась, прежде чем ситуация могла обостриться. — Что случилось дальше? Така был явно поражен, но быстро продолжил свои объяснения. — Ах, да! Ну… Я был весь на игле, и в то время я еще не знал пола Чихиро, поэтому, когда я увидел их обоих вместе в раздевалке мальчика, я, возможно, …  — Братан, не пытайся приукрасить это. Ты орал на всю катушку, когда увидел нас… — Мондо невозмутимо посмотрел на застенчивого морального компаса, прежде чем быстро повернуться и огрызнуться на хихикающую серийную убийцу. — Не так, ты, харя, чмошная и противная! — Д-да. Ну что ж. Ты не…совсем не прав. — Така неохотно признался. — Итак, что произошло дальше? Чихиро продолжил вместо Кёко: — Пока они спорили, у меня…случился психический срыв… Я просто… Я не мог дальше выносить их борьбу, поэтому я…я убежал. — Чихиро. Как вы могли так с ним поступить? — сочувственно спросила Хина, готовая расплакаться. Разве вы, ребята, не говорили: «братские узы-самые крепкие» или что-то в этом роде? Мондо и Така выглядели пристыженными, ни один из них не мог смотреть маленькому программисту в глаза. И они не особенно хотели смотреть на кого-то ещё, если уж на то пошло. Всё, что Така мог сказать это: — Мы… Мы никогда не собирались причинять ему боль. но он слышал нашу перепалку. Однако Бьякуя был больше сосредоточен на других вопросах. — Ты сказал, что сбежал. Куда именно ты убежал? — Ну, очевидно, он выбежал за дверь, верно? — Леон попытался теоретизировать, но Чихиро прервал его. — На самом деле, я не мог пойти этим путем. Мондо и Така блокировали дверь, и я не хотел подходить к ним. Итак, я побежал в другую сторону, к бассейну.  — О, я понял! Теперь я вижу, что произошло! Внезапно Хиро прервал его: — Ты побежал к бассейну, а потом, когда тебя отвлек спор Таки и Мондо, на тебя напал нападающий в маске. — Нет. Как я уже сказал, на меня никто никогда не нападал. — Чихиро возразил, выглядя довольно раздраженным из-за того, что его прервали. — Это был несчастный случай…ну, я точно не знаю, что произошло, одну минуту я бегал вокруг бассейна, потом моя нога внезапно соскользнула, и в голове появилась острая боль. Я потерял сознание. — Подожди…ты бегал вокруг бассейна? — Хина внезапно ахнула, выглядя одновременно испуганной и разъяренной. — Ты никогда не должен бегать вокруг него! это, типа, одна из первых вещей, которые тебе говорят не делать! Чихиро отпрянул назад, в панике размахивая руками: — Я…я знаю. Прости, я был так напуган, что… Я просто не подумал об этом. Макото задумчиво поднес руку к подбородку:.- Чихиро, должно быть, поскользнулся и ударился головой. Это объяснило бы, почему он потерял сознание. Должно быть, именно поэтому у него кровоточила голова. — Ты, кажется, очень уверен в себе. — Селеста заявила, на что рука Макото переместилась с подбородка на грудь, когда он представил свое дело. — Да, потому что я видел доказательство этого прямо рядом с бассейном. Леон нашел брызги крови у бассейна во время расследования, так что, должно быть, именно там поскользнулся Чихиро. — Э-э, не напоминай мне. — Недовольно проворчал Леон. — Я сам чуть не охренел, когда начал рассматривать. — Значит, Чихиро потерял сознание от сотрясения мозга, не так ли? — Бьякуя усмехнулся, словно разочарованный тем, насколько простым было объяснение. — Это решает один вопрос, но не объясняет остальные его раны. — На самом деле, всё гораздо интересней, чем кажется. — Не согласилась Кёко, прежде чем повернуться к троим участникам. — Така, Мондо, Чихиро случайно не упал в бассейн? На этот раз Хиро первым сделал поспешные выводы. — Что?! Ты хочешь сказать, что Мондо пытался утопить его в бассейне? Это стало последней каплей для бедного Киотаки. Он повернулся и посмотрел на провидца с лицом, полным ярости. Негодование нарисовалось на его лице, когда многочисленные вены яростно запульсировали наружу, и его лицо приобрело изменчивый оттенок красного. Его зубы сильно заскрежетали, когда десны начали кровоточить от силы, которую он прикладывал к ним. Его ноздри раздулись, когда пар вырвался из легких с яростным рычанием. — МОНДО БЫЛ ТЕМ, КТО СПАС ЖИЗНЬ ЧИХИРО! — Наконец Така огрызнулся, полностью сытый по горло глупыми теориями Хиро. Он покончил с этими яростно острыми обвинениями, бессмысленно направленными на него и его ближайшего друга. Я оторвал взор от экрана и протёр глаза, чтобы убедиться, что у меня не зрительная галлюцинация. На мгновение, на краткий миг, я мог бы поклясться, что видел, как волосы Таки приобрели ослепительно белый оттенок. Я мог бы поклясться, что его брови вспыхнули белым пламенем, а глаза загорелись ярко-красным. И всё же, так же быстро, как оно пришло, оно исчезло, и Така был таким же, как всегда, хотя и задыхался от жгучей ярости, глядя с негодованием на испуганного экстрасенса. — …Ты в порядке, Така? — Успокаивающе спросила Саяка. Тот тяжело дышал, выглядя готовым снова огрызнуться, но когда он повернулся, чтобы посмотреть на неё и, возможно, отчитать, он увидел, насколько она обеспокоена, а также взгляды других, и он сдулся очень быстро. — Я…я прошу прощения, я… — начал он, явно с трудом подбирая слова. — Это… Братан был тем, кто спас Чихиро…но все были в его деле по этому поводу, и я… Ах, вот в чем была его проблема. Чувство справедливости и непреодолимое желание товарищества Таки наконец вышло из-под его контроля. Я лениво задавался вопросом, что бы произошло, если бы он был в ослабленном психическом состоянии, когда это произошло. В игре его психологическая стойкость пала, и он превратился в странное слияние своей личности и своего воспринимаемого мнения о Мондо. Интересно, что бы случилось, если бы он был доведен до критической точки без смерти своего друга, висящей над его головой. Впрочем, это уже совсем другая история. — Чувак, Братан, всё в порядке. Остынь. — Мондо успокоил его, и если бы он был ближе, я мог бы поклясться, что он похлопал бы его по спине за то, что тот защищал его. — Я…Да, как я уже говорил. — Така слегка улыбнулся своему брату и продолжил объяснения. — Мы с Мондо были в середине нашей…ссоры, когда услышали звук чего-то, ударившегося о воду. Когда мы отправились на разведку, мы нашли Чихиро, но он был под водой и быстро тонул. Более эмоциональные студенты ахнули в шоке, а Саяка закрыла глаза и прошептала: — О нет! Чихиро был…! — И вот почему его письмо было испорчено. — Внезапно Кёко прервала его своим замечанием. — Да, именно так. Я заколебался на секунду, но Мондо нырнул прямо за ним и вытащил его на поверхность. Оттуда мы попытались провести сердечно-лёгочную реанимацию, но… Така на мгновение заколебался, вспоминая, без сомнения, все еще немного потрясенный воспоминанием. — Чувак не просыпался. Так что я…ну… На секунду я потерял хладнокровие. — Признался Мондо, смущенно потирая шею. Не многие из них поняли, что он имел в виду, но как только Чихиро потер грудь с внезапным пониманием, в голове у многих щелкнуло. — Вот и причина сломанных рёбер. — сказал Леон с отвисшей от шока челюстью. Мондо вздрогнул, но не мог этого отрицать. — Да…это причина. Мне очень жаль. — Должен сказать, это было очень безрассудно. — Насмешливо произнёс Монокума. — Я имею в виду, ударить кого-то со сломанным ребром прямо в грудь? Я действительно потрясен тем, что ты не вызвал учащённое сердцебиение и не проколол одно или два легких. Эй, Макото, будь осторожен, Чихиро посягает на твой трон! Мондо кипел от ярости и выглядел готовым напасть. К счастью, Чихиро быстро схватил его за рукав и отвел внимание. — Всё в порядке. Я имею в виду…они исцелятся. Они причиняют боль, но именно из-за этого я был спасен, верно? Ты спас мне жизнь, Мондо. Мондо отвел взгляд, явно воюя с самим собой из-за чего-то. В конце концов он пробормотал что-то с виной в голосе. — Д-да, в любое время, чувак. Не упоминай об этом. Я слишком старался думать о небольшом румянце на щеках байкера. Обладая знанием, того, что Чихиро мальчик, он был очень милым. Несмотря на все бахвальство Мондо, в нёс всё ещё укоренилось человеческое желание, чтобы на него смотрело что-то милое. В будущем я буду его троллить, но не сейчас. В частности, потому, что у Селесты возник собственный вопрос. — Это решает некоторые загадки, но это не объясняет, как вы трое попали в женскую раздевалку. Не желаете просветить нас? — Я могу. Селесте потребовалось короткое мгновение, чтобы заметить говорившего, прежде чем ее изящная бровь поднялась, когда она уставилась на неё. — …Ты? Сакура, ты хочешь сказать, что была вовлечена в это? — Это было после того, как Така вернулся за нами и сообщил, что Чихиро ранен, — объяснила мускулистая девушка, выглядя значительно напряженной, когда она говорила. — Мы с Хиной намеревались помочь в исцелений раны Чихиро. Затем вмешалась Хина, на ее лице были написаны вина и усталость. — Да, хотя они не сказали нам обо всем этом, они лишь сказали нам, что Чихиро ранен. — Когда мы прибыли, мы поняли, что у нас нет способа безопасно доставить ее вниз в лазарет. Тогда… — Сакура на секунду замолчала, ее лицо стало стальным, когда она обдумывала свои слова, прежде чем продолжить. — Мондо предложил нам отвести Чихиро в женскую раздевалку, чтобы мы могли оказать более эффективную первую помощь. Затем мы перевели его в лазарет после того, как убедились, что он больше не пострадает. Я откинулся на спинку стула, обдумывая паузу в ее объяснении. Сомневаюсь, что большинство других заметили это, но было ясно, что она собиралась произнести совсем другое имя. Кого-то, кто, вероятно, сказал им это, и, к сожалению, я думаю, что точно понял, кто это был. — И поскольку вы все думали, что он девушка, вы ни разу не подумали о том, чтобы мальчики пойдут туда же. — Продолжила Кёко, и обе девушки кивнули в знак согласия. — Но как вы прошли мимо пулемёта? — Хиро в ужасе пробормотал: — Я имею в виду, разве эта штука не превратит вас, ребята, в кровавую кашу? — Нет, если ты войдешь со стороны бассейна! — Хина поправила его, но тут же отпрянула, как только ей в голову пришла мысль. — Хотя, теперь, когда я думаю об этом, мне показалось странным, когда она… Ах, я имею в виду, когда Мондо рассказал нам об этом маленьком глюке. Да, это подтвердило это. Я быстро вмешался, прежде чем кто-либо смог извлечь выгоду из этого кавардака. — НЕВЕРОЯТНО! Вот так ты и запятнала честь этой школы! Дерзость! Гадость… И у тебя даже не хватило порядочности использовать её для совершения убийства! Я серьёзно, между прочим! — Значит, ты знал об этом? — Спросила Саяка, на что я бросил ответ. — О, да, с самого начала. Как ты думаешь, почему я вообще поставил пулемёт? Если бы кто-то умный понял, что они работают только в одну сторону, то это сделаёт всё проще и нечестнее! Я сделал паузу для драматического эффекта, прежде чем Монокума выпрямился на своем месте. — Как бы то ни было, я серьезно отношусь к тому, чтобы это было сдерживающим фактором для неподобающего поведения. Если я увижу, что кто-то там резвится, я пристрелю его. — Я все еще не понимаю, что ты имеешь в виду. — Така прервал его, искренне смутившись. — Раздевалка предназначена для переодевания и физических упражнений, нет ничего, что кто-либо мог поступить иначе. — …Ах, невинное ты дитя. — Это было всё, что я мог сказать, и всё, что необходимо. Мондо свирепо смотрел на меня, Чихиро краснел, Хифуми потел, Сё хихикала, как гиена, а Макото решил вернуться в нужное русло. — Итак, после того, как вы привели Чихиро в женскую раздевалку, вы перестроили место преступления так, чтобы оно выглядело так, будто на неё напали в той комнате… — Да. Это была моя идея. Мондо признался, виновато почесав шею: — Не сердись на других, хорошо, я всё устроил сам. Я просто… Я не хотел нарушать своё обещание, понимаешь? От одного человека к другому. — Ты обещал Чихиро, что никому не расскажешь о том, что он мальчик? — спросил Макото, прежде чем продолжить. — Вот почему ты избавился от его электронной карточки и спортивной сумки. Ты хотел сохранить его тайну в безопасности. Мондо кивнул, прежде чем повернуться в сторону. — Да, вот почему я сказал им помочь мне с этим. Прости… — Честно говоря, как тебе вообще удалось убедить других помочь тебе? — Селеста спросила: — Нелегко убедить их помочь скрыть правду. — В этом не было нужды. — Така признался. — Как только я сообщил ему о нападавшем в маске, мы согласились использовать комнату как ловушку для него. Поскольку мы не смогли безопасно доставить Чихиро в лазарет… Он замолчал, виновато глядя на программиста, в котором отражались Мондо, Хина и Сакура. Однако Чихиро не нуждался в пояснениях и выглядел слегка расстроенным. — Ты решил использовать меня как приманку. Это было утверждение, а не вопрос, и они оба вздрогнули. Всё, что Така мог сделать, это сказать: — Мне очень жаль. — Да, извини, парень. — Мондо продолжил за него, и Хина и Сакура одновременно сказали: — Нам тоже жаль. Чихиро некоторое время молчал, оставляя их корчиться под критическими взглядами своих сверстников, но в конце концов вздохнул…- Я не рад, что меня использовали для чего-то подобного, но… Если это даст нам шанс защитить всех, то… При этих словах на лице Мондо появилась глубокая хмурость. — Чувак, никто не должен быть в порядке, если кого-то так используют. — Чья бы корова мычала…- С горечью пробормотал Леон. Мондо даже не мог этого отрицать, он как и Сакура, Хина и Така, стыдливо отвернул голову. Чихиро на мгновение замолчал, думая о матери, усваивая всё сказанное. Он принял то, что услышал, то, что ему дали, и то, что он выяснил самостоятельно, и просто подумал об этом. Четверо учеников и другие ученики ждали с нетерпением, словно на иголках, ожидая услышать мнение маленького мальчика по этому вопросу. В конце концов Чихиро вздохнул и твердо посмотрел на них. — Меня это не устраивает. — Поправил Чихиро, скрестив руки на груди. — Но что я могу сказать? Сделанного не воротить. Я могу разозлиться об этом позже. Сейчас не время. Мы…мы поговорим об этом позже, когда закончиться суд. Остальные вздохнули, с готовностью соглашаясь подождать с этим вопросом, пока они обсуждали важные вопросы. Бьякуя усмехнулся, а Селеста вздохнула, оба явно были недовольны этим, но ничего не сказали об этом. Леон сжал кулаки и склонил голову набок, явно чем-то расстроенный, но из-за незнания контекста, я не смог понять его. Подводя итоги. Вот и весь план, который Джунко разыграла. Она обманула их, устроив ловушку для человека, о котором они не знали, что он все время был рядом с ними, Сыграла Бьякуей, как на скрипке, чтобы заставить его открыть дело, и в конце концов не было виновника, которого можно было бы найти, имея на руках все карты. — Ну, это объясняет произошедшее. Бьякуя начал, но затем указал на то, чего они боялись, но к чему не были готовы. — Однако это не решает крупную проблему. Вы сказали, что единственная причина, по которой вы никому не сказали об этом, заключалась в том, чтобы мы могли поймать этого человека в маске, и всё же я не думаю, что мы приблизились к разгадке. Класс моргнул как один, и Така прикусил губу с выражением чистой, неподдельной агонии на лице. — Это правда. — Селеста уступила. — Более того, мы потратили так много нашего ограниченного времени просто на то, чтобы узнать то, что можно было легко установить с помощью нескольких минут. — Возможно. — Кёко задумалась. -Однако нам удалось установить, кто это мог быть, по крайней мере. В каком-то смысле она была права. Не было почти никаких сомнений в том, что никто из ночного дозора, Чихиро или Мондо не был виновником, поскольку у всех них было алиби. Большинство всех остальных имели его благодаря Таке, а другие не соответствовали описанию физических особенностей их преступника. Кроме того, были те, кто был слишком ранен, чтобы сделать это. — Но это нам не поможет, не так ли? — Мукуро нахмурилась, прокручивая данные в голове. — Насколько я могу судить, это означает, что никто здесь не может быть тем парнем в маске, верно? — Мисс Эношима подняла хороший вопрос. — Хифуми согласился: — У нас есть ещё что-нибудь, что могло бы помочь? Картина? Показания? Что-нибудь? — Вы трое были свидетелями этого человека. — Вы случайно не обратили внимания на какие-нибудь отличительные черты? Всё, что угодно, может помочь сузить круг поисков. — Спросила Кёко у ночного дозора. — Ну, тут особо не на что обращать внимание. — Начал Така, пальцы одной из его рук обхватили подбородок, когда он вспомнил. — Если я правильно помню, они были немного выше меня. Приблизительный рост… Я бы рискнул предположить, что от 165 до 170 сантиметров. Оно довольно худое, насколько я мог судить по его мешковатым штанам и халатe. Маска была похожа на маску лучадора, имеющую широкую ухмылку, два больших односторонних тканевых чехла для глаз и красную отметину на лбу. Кроме того, я могу подтвердить, что у него очень крепкая хватка. — Это очень… странно. — Заметил Леон, подняв бровь. Така только скрестил грудь, гордо заявив: — Спасибо! Прежде чем мы начали я попытался вступить с ним в контакт. К сожалению, меня застигли врасплох, и оно повалило меня на землю, прежде чем я смог схватить его. Я сделал всё возможное, чтобы не забыть ни одной детали — Именно в этот момент оно показало нож? -Спросила Кёко, на что Сакура перехватила инициативу. — Нет. Оно показало его, после того как повалило Таку на землю. Именно это застало его врасплох. — И оно не использовало его на тебе? — спросил Леон, прежде чем быстро понял, как это будет звучать, если его оставить в покое, и исправился. — Я имею в виду, я рад, что оно этого не сделало, но зачем ему атаковать Хину, когда можно добить Таку? — Я не знаю. — Така признал разочарование в своем голосе. — Если бы не сбили с ног, я, конечно, стал бы более легкой мишенью. — Может быть, оно хотело посмотреть, лопнут ли ее грудные шарики? Они определенно выглядят надутыми! — Бесполезно добавила Сё, к немедленному раздражению Хины. — Оставь мою грудь в покое! — Хина отвернулась от неё и скрестила руки на груди, как будто пытаясь защитить себя от комментариев серийного убийцы. Краем глаза я заметил, что Макото, казалось, погрузился в свои мысли, его глаза были закрыты, когда он обдумывал услышанное и сравнивал его с тем, что было сказано раньше. Саяка, должно быть, заметила, как он притих, потому что повернулась к нему с озабоченным видом. — Макото? Что-то не так? — Спросила она, на мгновение отвлекая везунчика от его мыслей. — О, нет, это… — Он на секунду замолчал, но затем повернулся, чтобы посмотреть на группу в целом. — Ну, я просто подумал, но…что, если человек в маске пытался заманить Таку к Чихиро и Мондо? — Что? — Спросили одновременно Мондо и Така, но Макото поднял руку к груди и продолжил: — Выслушайте меня, этот человек вышел из кафетерия, показал тебе нож в своих руках, но потом оно бросило Таку на пол, а затем бросило нож в Хину и убежало. Оно, помимо того, что пряталось на первом этаже, больше ни на кого не напало и ничего не делало. Я правильно понимаю? — Предположим, да. Я не понимаю, к чему ты клонишь, но продолжай. — Макото одарил Хиро невозмутимым взглядом, но затем продолжил свою теорию. — Ну, только после того, как Така отделился от группы, оно поднялось на второй этаж. На самом деле, оно направилось прямо в раздевалки, верно? — Така кивнул, не совсем понимая, к чему он клонит, но Бьякуя быстро понял, к чему все идет. — Понимаю. Значит, вы полагаете, что оно знало, что Чихиро и Мондо тайно встречаются, и желало привести к ним Киотаку. — Он скрестил руки на груди и вопросительно посмотрел на счастливчика. — Признаюсь, это кажется наиболее логичным выводом, но я не вижу, какова конечная цель. Затем счастливчик повернулся к нему с взглядом. — Ну, с натяжкой, но что, если оно знало о встрече Чихиро и Мондо заранее и пыталось предотвратить её? — А? Что ты имеешь в виду? — Спросил Мондо, потрясенный и сбитый с толку его теорией. — Ну, это просто… — Макото сделал паузу, раздумывая, как ответить, но в конце концов продолжил. — Мондо доказал, что он весьма…грубоват и склонен к насилию. Что, если этот человек услышал об их встрече и решил вмешаться? Что, если ему пришла идея, что Мондо собирается напасть на Чихиро, и решили прервать её? Мондо застыл в полном шоке, но Чихиро и Така закричали на везунчика: — Мондо этого не совершит! — Я знаю! Я знаю. — Макото поднял руки, чтобы успокоить направленный на него гнев. — Но если бы я не встретил Мондо и видел только то, что произошло в первый день, ты не можешь сказать, что это правда. Два защитника чести Мондо даже не могли отрицать этого. Они хотели возразить, оправдать байкера, но они знали, что это правда, что Мондо произвёл плохое первое впечатление. — Я знаю, что это всего лишь теория, но оглядываясь назад и осознавая его действия, разве это не имеет смысла? — Макото продолжал, подняв вверх пальцы и перечисляя странности. — Зачем носить маску, если ты ничего не собираешься делать? Зачем брать оружие, если ты не собираешься прятать его или использовать, когда у тебя есть возможность? — Оно уже скрывало свою личность. Кёко продолжила его слова. — Если бы оно захотело, то могло бы убить Таку прямо здесь и сейчас, и никто из нас не узнал бы, кто это совершил. Пока Така бледнел от осознания того, как близко он был к смерти, Макото продолжал: — Оно знало пути, по которым оно продолжало появляться перед ночным дозором и вело их в заблуждение. Если ты можешь исчезнуть без предупреждения, зачем продолжать позволять преследовать себя? Почему бы просто не уйти и не вернуться, чтобы совершить ещё одну попытку? Это похоже на то, как Бьякуя подставляет Сё, это кажется преднамеренным…слишком намеренным. Другие ученики некоторое время молча размышляли над теорией, пока у меня на лице было что-то среднее, между, впечатлением и испугом от его способности понять мои действия. Может быть, меня смогли понять, лучше чем есть на самом деле или я недооценил его проницательность. Или я более предсказуем. Не знаю почему, но эта мысль раздражала меня больше всего. В любом случае, это было связано с тем, как быстро он понял, что я делал. Мне абсолютно необходимо быть более осторожным в своих будущих действиях, если я не хочу преждевременно раскрыть себя. — У меня нет ничего, что могло бы это доказать, — признался Макото. — Но из всего имевшегося эта теория кажется…правильной. — Мастер Наэги говорит правильно. — Хифуми согласился, ерзая в своей стойке, пока думал. — Кем бы ни был этот призрак, он казался слишком осведомленным о том, что происходит с другими, чтобы быть случайностью. — Мондо, Чихиро. - Бьякуя спросил их обоих. — Кто-нибудь из вас говорил кому-нибудь, что вы встречались прошлой ночью? — Нет, я никому не говорил. — Отрицал Чихиро, за ним последовал ответ Мондо. — Чувак заставил меня пообещать никому ничего не говорить, так что я тоже этого не сделал. — Вы точно уверены, что вас никто не подслушивал? — Кёко напирала на них, но оба подростка кивнули в ответ, уверенные, что они были одни. — Тогда как же оно узнало о встрече? — Спросил Бьякуя, когда все они задумались. Глаза блуждали, когда все пытались подумать о том, кто мог быть за этой маской, кто мог сбить их с толку. Кто из них мог знать то, чего не должен был знать, входить в области, на которые не должен был быть способен, совершать подвиги, на которые не должен был быть способен; по сути, быть фантомом. — Ах! Я не понимаю, кто это?! — Мондо зарычал, глядя на всех в отчаянии. И все же ни у кого не было ответа для него. Они просто не могли придумать никого, кто мог бы соответствовать описанию. Затем, как будто для того, чтобы еще больше расстроить ситуацию, кто-то другой просто должен был получить прозрение. Кто-то еще просто должен был понять что-то, что снова сорвало бы спор. — Так…подожди, тогда кто же виновник? — Внезапно спросил Хиро. — Если это не Бьякуя, и это не Мондо, и Така этого не делал, тогда…кого же накажут? Я нахмурился, сложив руки вместе, игнорируя класс, когда все они начали обдумывать. Все это бессмыслица, не так ли? Не было ни преступника, ни нападавшего, только серия ошибок и неправильных моих и Джунко указаний. Я не мог никого наказать, верно? Это разрушает всю предпосылку честной игры, где я казню преступника. Одно дело Саяка. Она намеренно попыталась убить Леона, а потом просто по ошибке причинила себе боль. Она сумела ранить Ясухиро и пыталась подставить Макото. Никто не мог ни опровергнуть её вину, ни отрицать то, что она сделала. Чихиро ни на кого не нападал, он был жертвой. В итоге он получил травму головы и чуть не утонул, но на самом деле это было не то, за что следовало наказывать. Мондо мог быть виновником с тех пор, как совершил глупый поступок, ударив Чихиро в грудь, но это было единственное, что могло его спасти. Бьякуя мог им быть, но на самом деле он ничего не делал, чтобы причинить кому-то боль, просто поиздевался над людьми, завязав гордиев узел. Значит, на самом деле здесь не было никого, кого можно было бы разумно наказать, не так ли? Как мне это сделать? Как мне оправдать весь этот глупый суд? — …На самом деле, это может быть не так просто. — Через некоторое время Кёко заявила. — Хиро просто схватился за голову и застонал от ответа детектива. — Не так просто? — Он застонал. — Кажется, мы забыли кое-что важное во время суда. — Она уточнила, скрестив руки на груди, в то время как в её глазах появилось неловкое выражение. — Суд было не столько для того, чтобы найти конкретного виновника. Это скорее дополненный суд Монокумы. Леон моргнул, глядя на нее. — Подожди, я не понимаю. Разве это не одно и то же? — Не обязательно. — Бьякуя взял инициативу с таким же неловким выражением на лице. — Как и в случае с Саякой, мы искали того, кто стал причиной инцидента с самого начала. В её случае это было просто, потому что она была той, кто заварила всю кашу с самого начала. Однако, если бы кто-то воспользовался возможностью убить кого-то во время этого события, мы были бы сосредоточены на том, чтобы найти убийцу, потому что его преступление имело более высокий приоритет. — Верно. Например, если бы Леон загнал ее в угол в комнате Макото и прикончил, то не имело бы значения, что она была зачинщицей в этом деле. — Добавила Селеста. — Саяка вздрогнула в ответ, сжимая все еще раненое запястье, но ничего не могла сказать. Леон, с другой стороны, был слишком занят и не смог возразить. — Понимаю. Итак, нам нужно только найти того, кто вызвал события, хм? — Хифуми задумчиво потер второй рукой подбородок. — Ну, если это так, то технически Мастер Фуджисаки виновник? Чихиро подскочил в шоке, но не успел заговорить, как Мондо ударил кулаком по трибуне. — Эй, тупица! Опять порешь эту херню? — ИИИИИИИИ! — Хифуми взвизгнул, прежде чем нырнуть за свой подиум. — П-при всё уважении, но мастер Фуджисаки б-был тем, кто пригласил вас в раздевалки. И-и он был тем, кто ранил себя, почти утонув в процессе. Р-разве это не сделало его действия катализатором? Мондо выглядел так, словно собирался перепрыгнуть через подиум и избить ботаника до полусмерти, но, к счастью, вмешался Макото. — Нет, я не думаю, что это работает в этом случае. Чихиро действительно пригласил Мондо и непреднамеренно причинил себе вред. Он не планировал, чтобы кто-то пострадал, верно, Чихиро? — Нет, никогда. — Отрицал программист, ужаснувшись намёку. — Я бы никогда этого не сделал! — А как насчет Мондо или Бьякуи? — Спросил Леон, указывая большим пальцем сначала на первого, потом на второго. - Я имею в виду, что они все это подстроили. Мондо зарычал от разочарования, но на помощь пришёл шокированный Бьякуя. — К сожалению, хотя действия Мондо и привели к травмам Тихиро, именно он спас ему жизнь. Более того, как утверждал Киотака, я всего лишь изменил место преступления. В контексте произошедшего, вряд ли это наказуемое преступление. — Ах! Мы ходим по кругу! — Така пожаловался: — Нам нужно принять решение! — Как?! — Мукуро огрызнулась в ответ: — У нас закончились улики! Может быть, если бы у нас было что-то новое, мы могли бы что-то сделать, но я не вижу, чтобы кто-то вытащил новые, мать его, доказательства. — Сомневаюсь, что это будет так просто. Кёко подтвердила. — Проблема в том, что ни одна из вовлеченных сторон не сделала ничего, что намеренно причинило бы вред кому-либо, кроме человека в маске, и совершенно ясно, что мы не знаем, кто оно, а подсказок у нас мало. — Так что же нам делать, просто гадать и надеяться, что нам повезет? — Хиро нерешительно спросил, однако Кёко ничего не ответила. Она на мгновение замолчала, обдумывая варианты, которые у них остались. Она размышляла о времени. Она явно не могла придумать ничего, что могло бы продвинуть дело вперед, но в данный момент они не добьются никакого прогресса, если не сделают что-то другое. Что-то смелое. Что-то безрассудное. Затем, казалось, что-то пришло к ней, но по тому, как она поморщилась, это была не та идея, которую она любила. Кроме того, поскольку она смотрела прямо на Монокуму, я понял её цель. В частности, она смотрела на маленькую светящуюся доску, находящуюся рядом с медведем со светящейся буквой «B» на ней. Одно из многих небольших улучшений, которые я сделал в комнате для суда. — …Я полагаю, нам, возможно, придется осуществить тяжкое решение, если мы хотим узнать, кем является нарушитель в маске. — Заявила Кеко, и когда остальные услышали её слова, все, кроме двоих, отразили выражение её лица. — …Ты действительно уверена, что хочешь этого? — Обеспокоенно спросил я. — В конце концов, ты же знаешь, что произойдет, если средний балл упадет слишком низко…верно? — Я осознаю риск. — Заверила Кёко, затем повернулась к остальным. — Если мы сможем хоть как-то разобраться в этом вопросе, даже если это всего лишь намек, тогда нам придется рискнуть. В противном случае мы будем продолжать слепо идти навстречу катастрофе. Кроме того, ты сказал, что это должно сделать игру честной, не так ли? Мукуро и Саяка были единственным исключением, первая спросила: — Почему вы все ополчились? Я имею в виду, что я тоже не жалую медведя, но… — …Я знаю, что ты ничего не говоришь, и все же почему-то я всё ещё чувствую себя оскорбленным. — Тот факт, что она даже не могла сказать ничего положительного, сказал намного больше, чем я думал. Похоже, она выглядела физически страдающей от мысли сделать контраргумент. Честно говоря, я не знал, должен ли я гордиться своей актёрской игрой за то, что она так отреагировала, или раздражаться из-за отсутствия ответа. — Есть что-то, о чём мы должны знать? — Спросила Саяка, полностью игнорируя меня и глаза Монокумы. Мукуро только высунула язык в ответ. — О, да, верно. Я все время забываю, что тебя не было на первом суде. — Хиро пробормотал: — Тем временем я показал Мукуро средний…коготь и потянул вниз нижнее веко другой лапой. Я не знаю, откуда эта функция, но она была. — Монокума сказал нам во время классного суда, что, если мы когда-нибудь застрянем во время дополненного, мы можем попросить подсказку, которая укажет нам правильное направление. — Макото объяснил, намеренно пытаясь игнорировать Мукуро, когда она ловила нос большим пальцем и шевелила пальцами. — Однако каждый раз, когда мы это делаем, этот «балл» понижается. — Этого не может быть, да? — спросила она, изо всех сил стараясь смотреть на маленький экран, а не на трясущуюся и шлепающую по ягодице Мукуро, Монокуму. — Без обид, но не кажется ли вам, что это обернётся провалом? Что произойдет, если всё пойдёт не так как надо? — Если он достигнет провального балла, виновник автоматически победит, и в результате все остальные будут наказаны. Кроме того, как вы можете видеть, он сохраняется от суда к суду, делая каждый последующий суд более опасным. — Объяснил Бьякуя, прежде чем повернуться, чтобы посмотреть на опущенные веки и трясшего чёрно-белой задницей Монокумой и Мукуро, покусывавшую уголки губ с закатившимися глазами. — Вы оба не возражаете? Мы пытаемся провести здесь серьезную дискуссию. — О, я тоже. — Сказал я, балансируя Монокумой. — Стриптиз в моём исполнении окончен. Пожалуйста, продолжайте. Мукуро усмехнулась, выпрямилась и посмотрела в сторону. — Ну, у нас ведь нет других вариантов, верно? Мы уже проработали все остальные идей, и меня, например, тошнит от того, что мы как белки в колесе. Я предлагаю рискнуть. — Я не возражаю против того, чтобы согласиться! — Сё услужливо добавила, но не всех было так легко убедить. — Н-Но…что, если это не поможет? — Хифуми запнулся. — У нас появляются скапливающиеся намёки, верно? Кроме того, Мистер Монокума сказал, что нет никакой гарантии, что это поможет! Мы рискуем упасть в пропасть! — Но мы могли бы узнать гораздо больше, чем раньше! — Така опроверг его. — Хотя я презираю идею понижения нашей оценки из принципа, я считаю, что это того стоит, если мы наконец сможем решить этот вопрос раз и навсегда! — И не говори, братан! — с готовностью согласился Мондо. -Кроме того, «С» все еще проходной балл, верно? Мы всё ещё можем исправить ситуацию. — Я действительно не думаю, что это сработает. — Хина вздохнула, но затем сжала кулаки. «Но ты права, сейчас или никогда! Кто не рискует — тот не пьёт шампанского. — Цитировала она фразу Николь Клико. Хиро отпрыгнул назад, прежде чем схватиться за бок от боли, и посмотрел на неё так, словно она потеряла голову. — Как насчет того, чтобы вместо этого сказать: — Никогда не пытайся, никогда не потерпишь неудачу. — Мы не найдем правду, если не попытаемся. Макото возразил параноидальному ясновидящему, прежде чем повернуться к моей марионетке. — Монокума, дай нам подсказку. Я улыбнулся, потому что видел тот дух, который я искал, стремление к успеху за пределами отчаяния. Это было не совсем на том уровне, который я бы предпочел, у многих оставались сомнения, но по сравнению с первым судом- небо и земля. И всё же, какой намек я должен им дать? Что я должен сказать, чтобы указать им правильное направление? На кого указать пальцем в этом конкретном случае? А, я знаю! С одной мыслью я включил микрофон, готовый начать говорить… Бум-Бум Внезапно мое сердце заколотилось в груди, а голова закружилась. Мое зрение начало вращаться и искривляться, как краска на картине Роршаха, расщепляясь и превращаясь в грязное месиво. Мой рот открылся в безмолвном крике, когда я наклонился вперед, слюна вырывалась изо рта, когда я вздымался. Затем моя голова начала болеть, сильная пульсация прорезала мои мысли и не оставила ничего, кроме белого шума. Что…что происходит? Что это было? Что это была за внезапная волна тошнотворного страха, охватившая мой затылок? Что… Что… Что… ? енм оп ясличуксоС - Нет… Не ты! Не сейчас! Мое лицо ударилось о клавиатуру с глухим стуком, когда я наклонился вперед и раздавил несколько клавиш лбом, внезапная вспышка боли помогла на мгновение замедлить мои мысли, когда я схватился за голову в агонии. С этим кратким осознанием я быстро огляделся вокруг, пытаясь найти…вот она! Трясущимися руками я шлёпал по столу, пытаясь найти банку «Blue Ram». Почему она так далеко? В конце концов, я почувствовал её в своей ладони и схватил её. Я возился с ключом, мои дрожащие руки с трудом добрались до него. В конце концов, я дотянул пальцы и яростно щелкнул его, звуки газированного шипения атаковали мои уши. Часть моего затуманенного разума лениво задавалась вопросом, должен ли напиток, предназначенный для расслабления, издавать этот звук, но гораздо большая и паническая часть моего тела требовала, чтобы я заткнулся и выпил, пока не стало слишком поздно. Я взял напиток и начал пить, пузырьки жгли моё горло и угрожали загнать напиток в нос, но я упорствовал, глотая фруктовую, но странно химически вкусную жидкость, как умирающий в пустыне. Я не смел остановиться, пока вся банка не опустела, выпивая всё до последней капли, что мог достать. Как только я убедился, что больше ничего не смогу из неё извлечь, я с отвращением отбросил банку и тяжело задышал. Вот как оно работает. Я улыбнулся про себя, чувствуя, как дрожь медленно исчезает, а мое бешено колотящееся сердце возвращается к нормальному ритму. Я вздохнул с облегчением, когда моё зрение начало приходить в норму, тошнотворные вихри вернулись к своему обычному виду, к которому я привык. Ну, это было напряжённо. Я не знаю, что это было, но… Я рад…что это…подошло…к…концу Почему все почернело?.. …Оу…может быть, не стоило выпивать…полностью…это была плохая…идея… Я упал на стол, моя энергия иссякла. Может быть, я…отдохну на секунду… Кто-то смеётся…? .ьтарги дёреч йоМ .окнужД, йапысаЗ - … Кёко была не из тех, кто привыкла иметь дело со странным и бессмысленным. Если бы вы сказали, что это факт, она бы сказала, что вы не совсем неправы. Она привыкла иметь дело со странными и причудливыми личностями в этой школе, на текущий момент. До сих пор её смущали некоторые моменты, но ей нравилось думать, что она имеет базовое представление о здешних людях. Монокума всё ещё был исключением, которое поражало её разум, но это не означало, что у нее не было хотя бы представления о том, о чём он говорил. Во многих отношениях он был ребяческим, циничным и критичным. Одержимый правилами и следовавший им до крайности, но только для того, чтобы найти повод смеяться, когда кто-то находил способы обойти те самые правила. Он обожал сеять раздор сред людей, любил тыкать и использовать слабости, чтобы побудить их к совершению злодеяний. И что-то связанное с интимом. Кем бы ни был этот Монокума, он ужасно эгоистичен. Он действительно умён, чем кажется, несмотря на глупый внешний вид. Он знал людей, знал их поведение, знали, как они будут действовать, и, самое главное, знал, как обернуть их слова и деяния против них. Он любил шутить и создавать шумиху, но у него было оправдание. Он проницателен, хитёр и очень опасен. Но самое главное, у него не было четкой мотивации заниматься своим делом. Насколько она могла видеть, для этого не было никакой причины, кроме как показать жестокость, которую люди глубоко держали в себе, и показать своё доминирование над ними. Однако затем она увидела кое-что, что заставило её задуматься, может ли быть что-то большее, чем кажется. Что-то…неожиданное. Все началось внезапно, Монокума выглядел так, словно собирался дать им то, что они получили. После того, как Макото велел им дать подсказку, он постучал по маленькому монитору возле своего безвкусного трона, чтобы изменить оценку из «B» в «C», а затем встал так, словно собирался заговорить. Но потом что-то пошло не так. Монокума внезапно плюхнулся вперед с отвратительным рывком, чуть не свалившись при этом. Затем он хлопнул лапой вниз и, казалось, царапал воздух в течение секунды, как будто отчаянно хватался за что-то. Ей потребовалась секунда, но когда Монокума внезапно сложил лапы вместе, как будто держал что-то, она поняла, что это не было частью того шоу, о котором обычно говорил Монокума. Нет, что-то явно происходило с Кукловодом, и что бы это ни было, это было плохо. Взглянув на остальных, она увидела, что они были так же удивлены, как и она, и смотрели на аниматронного медведя с нескрываемым замешательством. Даже обычно стойкие из них, такие как Бьякуя и Селеста, были совершенно не уверены, что делать с ситуацией, хотя они быстро замаскировали это, когда поймали её взгляд на себе. Как ни странно, Джунко смотрела со своего подиума на Монокуму с совершенно иррациональным беспокойством. Если бы не её раны, Кёко была уверена, что она вот-вот соскочит со своей трибуны и бросится на помощь Монокуме. В конечном счете бессмысленное усилие, но что-то. Кёко прищурилась. Что-то не складывалась картина. Почему она так беспокоится о ком-то, кто почти искалечил её в своей попытке убить? В этом не было ни логики, ни причины. Так почему? Что бы ни пытался сделать Кукловод, он, очевидно, преуспел, поскольку внезапно откинулся назад, как будто что-то проглотил, а затем плюхнулся и тяжело дышал, как будто только что пробежал марафон. На мгновение Монокума замолчал. Никто из остальных не произнес ни слова, пока они смотрели, совершенно сбитые с толку тем, что было не так с Кукловодом. Был ли это страх перед тем, как он отреагирует, или неопределенность ситуации, она могла только гадать. Сама Кёко была занята своими собственными теориями, чтобы беспокоиться о себе. Движения Монокумы были истинным отражением того, что Кукловод страдал от чего-то? Судя по тому, как он дышал и дрожал, у него была какая-то проблема, возможно, медицинского характера. Может быть, сердечный приступ? Что бы это ни было, он явно принимает что-то важное. Тогда логика подсказывала, что он принимает неизвестное лекарство, но что это может быть? Его болезнь опасна? Если да, то заразна? Если он принимает лекарство, то он наверняка получает его от неизвестных лиц. Однако в медицинском кабинете нет ничего, кроме лекарств, отпускаемых без рецепта, и, конечно же, ничего для особых случаев. Монокума сказал, что их основные потребности могут быть удовлетворены, поэтому предметы должны быть в состоянии войти в школу, поэтому о узкоспециализированной фармацевтике не могло быть и речи. Тем не менее, это означало, что кто-то за пределами школы, приносит всё необходимое. Может ли тот, кто снаружи, заставил Кукловода, играть под его дудку? Если ему нужно лекарство, то может ли быть так, что он такая же жертва, как и они? Если так, то это объясняет, почему некоторые из правил казались настолько контрпродуктивными для убийственной игры. Кёко покачала головой. Нет, слишком рано придумывать какие-либо теории. Если она не сохранит непредвзятость, то может совершить ошибку, пытаясь включить будущую информацию, чтобы заполнить повествование нелогическими фактами и рассуждениями. Она поставила идею на карандаш и подождёт, пока у неё не будет всех фактов, тогда она сможет начать собирать картину целиком. Внезапно Монокума совершенно неподвижно двинулся. Затем медленно, роботизированно сел. Было что-то другое в нём, когда он смотрел на них. Это было неуловимо, но для кого-то вроде неё это было заметно. Она не могла полностью понять, но что-то было не так. Затем Монокума притворно кашлянул, прочистил горло и заговорил, но это был не тот тон, к которому привыкла она или кто-либо из них. Он был гораздо более сдержанным, более размеренным и спокойным, почти расчётливым и…усталым. Кроме того, по какой-то неизвестной причине в его словах слышался американский акцент. Но все мысли об этом были отброшены в сторону тем, что он сказал. — Прошу прощения. Возвращаясь к вопросу. Если я должен сказать, кто этот человек в маске, я могу сказать, что он враг. Не только ваш, но и мой. Голос был определенно более горьким и командным, нежели тревожно веселым и беззаботным, к которому они привыкли, ощущение того, что он на грани. Куда взрослее, чем всё, что они слышали от аниматронной игрушки. Видя, что они не собираются говорить, Монокума продолжил. — Считайте его препятствием на вашем пути к успеху. Бонусным боссом, если хотите. — Затем медведь заложил обе лапы за спину и повернул голову так, чтобы выглядеть более устрашающе, чем раньше, когда писклявый голос Монокумы немного понизился, чтобы они могли услышать его гнев. — Оно нарушает нашу игру надежды и отчаяния. Тот, кто уже нарушил много правил, чтобы не только поиздеваться над нами, но и надо мной. Это, казалось, наконец-то вывело некоторых из них из их ошеломленного состояния, но только заменив его гневом и замешательством. — Что?! — Така закричал, оскорбленный самой мыслью о мошеннике или испуганный намеком, Кёко не знала. Только то, что он был чрезвычайно раздосадован этой новостью. — Нарушитель?! Нас уже принуждают друг к другу, и ты хочешь сказать, что кто-то нарушает правила?! — Это…в высшей степени непростительно. — Селеста сдержанно ответила, но было ясно, что она очень сердита. — Мало того, что мы вынуждены подчиняться этим правилам, держась на волоске от смерти, и слышать, что кто-то нарушает их с лёгкостью, это…выбешивает — Это не просто выбешивает, это мерзко. — Горько добавил Бьякуя. — Какой смысл играть в игру, если кто-то может свободно нарушать правила, в то время как остальные из нас вынуждены следовать им? — Ты всё ещё так говоришь? — Саяка в ужасе спросила его. — Все не так просто. Монокума сложил обе лапы перед лицом. — Видите ли, оно забрало кое-что очень ценное из моего имущества, и это позволяет его беспрепятственно пересекать охранные системы школы, несмотря на ограничения, которые останавливают вас всех. Самое главное, вне досягаемости дисциплинарных мер, которые я установил для всех; оно словно саранча, что пожирает посеянный урожай отчаяния. Это только напугало их еще больше, когда Монокума зарычал, обе пары когтей вырвались из его лап, а свет в красном шрамоподобном глазу вспыхнул так ярко, что Кеко почти задалась вопросом, может он по мощности равняться прожектору. Почему-то казалось, что светиться лоб, и что ещё более странно, верхняя половина аниматронного медведя была красного оттенка. Несмотря на это, это было довольно пугающе. — У-ух ты, чувак! У-успокойся. — Ясухиро попытался разрядить обстановку, неуверенно подняв руки к роботу, как будто защищаясь, если Монокума решит напасть. Монокума не ответил ясновидцу, но театральность исчезла, когда он скрестил одну из своих ног и вложил когти в ножны. Он повернулся, смотря на Киотаку, а затем зловеще усмехнулся. — Ч-что тут смешного? — Киотака, заикаясь, отступил назад от этого пугающего зрелища. Конечно, он был не единственным, кто отступил, но он был самым очевидным в этом. Монокума просто несколько раз хлопнул лапами с мягким помпезным звуком, явно чем-то удивленный. — По правде говоря, я должен поблагодарить тебя за просьбу провести классный суд. До этого я игнорировал его присутствие, но теперь, когда оно обнажило свой меч против вас, и отказалось лично присутствовать на суде, и не один раз, а дважды… — Глаза Монокумы снова загорелись, и зловещая грань окутала его следующие слова. — Я создал новое правило, чтобы остановить его. Против её желания холодок пробежал по спине при этом заявлении. Это не игривый садист, которого они презирали и боялись. Это не психопат, довольный тем, что нажимал кнопки и позволял игре идти своим чередом. Он жаждал крови и был готов использовать их не как игрушек, а инструмент возмездия. Это чудовище, и Кёко искренно хотела, чтобы эта угроза исчезла. Монокума усилил это чувство, когда он встал и произнес свой указ. — С этого дня я постановляю, что если кому-то удастся разоблачить этого человека, я позволю ему покинуть школу без помех. А если кто-то из вас его убьёт, Я.НЕ.ПРОВЕДУ.КЛАССНЫЙ.СУД.