I'm who now?/Кто я теперь?

      В течение следующих нескольких дней ученики проводили время, исследуя школу в меру своих возможностей, переходя из комнаты в комнату, стуча по металлическим пластинам, пытаясь время от времени грубо отодрать от них засовы. Иногда я видел, как они разделяются на различные группы и просто тусовались.       Сегодня эти группы были довольно близки к тому, что я в конечном итоге буду считать стандартными делами. Как и в игре, напомнив Макото о времени из их прошлого, Саяка решила стать его «помощником», и они вдвоем проводили большую часть времени вместе, бродя по залам или придумывая идеи о безопасности. Сакура и Хина были практически неразлучны, и всякий раз, когда они не были в одной из своих комнат, потягиваясь и тренируясь, до предела своих сил, они обычно находились в столовой, болтая за чашечкой чая. На самом деле, прямо сейчас они немного расширили свой круг общения, включив в него и Селесту, и «Джунко», и мило болтали.       Хифуми удалось уговорить Чихиро присоединиться к нему в разговоре о какой-то манге, вдохновленной видеоиграми, в которой он, по-видимому, был заинтересован, кроме этого, они также обсуждали додзинси, которую он планировал написать. Мондо, Леон и Така в настоящее время горячо спорили о логике того, будет ли по-прежнему применяться правило «не бегать по коридорам», учитывая обстоятельства, в то время как Ясухиро пытался помочь обоим сторонам.       Кроме этих групп, Кёко и Бьякуя отделились от остальных, и пока первая была занята поисками выхода, второй отсиживался в своей комнате. Также была странная женщина, Токо, бродящая по различным коридорам, по-видимому, что-то ища, только чтобы каждый раз прятаться, когда она слышала, как кто-то приближается к её позиции. Это было довольно необычно даже для неё, но я предположил, что она пыталась выследить наследника Тогами, но не знала, где он прячется.       Что касается меня, то я снова застрял на верхнем этаже, где они не могли добраться до меня, один, как обычно.       — Боже, мне так скучно, — потратив время на изучение вещей Джунко, я начал понимать, почему она начала выдавать мотивы. Одиночество никто не любит. Но как бы мне этого ни хотелось, моя позиция также ограничивала меня. Несмотря на иронию судьбы, что я мог пойти куда угодно используя Монокуму, я не мог сам никуда пойти. Я был невероятно благодарен общению между ними, привлекавшее мое внимание, а также дневнику, который я мог читать, иначе я не думаю, что продержался бы даже неделю.       Было до ужаса плохо, что интернета больше не существует в этом мире, иначе всё было бы гораздо лучше. Очевидно, в чьем-то больном, но точном мыслительном процессе они решили сделать что-то, что разрушило большую часть системы, которая поддерживала все это в рабочем состоянии, чтобы привести людей в ещё большее отчаяние, еще одна причина, по которой люди решили собираться на улице, чтобы бунтовать и вызывать хаос. Они просто не знали, что им ещё делать.       Телевидение всё ещё работало, но каждый канал был настроен и подключен к различным камерам в здании, чтобы я мог слышать разговоры студентов. Так что это также было ограничено.       Говоря о дневнике, я нашел ещё одну запись, хотя эта была намного короче остальных. В этой записи было необычное замечание.       «Джунко сегодня вела себя немного необычно. По какой-то странной причине она исчезла, когда мы были в торговом центре, и когда я нашел её, она по какой-то странной причине была одета в мужской спортивный костюм. Но что странно, так это то, что когда я заговорил об этом, она выглядела совершенно удивленной, увидев это на себе. Как будто она не помнила, как надевала это. У меня плохое предчувствие по этому поводу.»       Вот и все, что там было написано, но внизу страницы была маленькая карикатура, которая, я думаю, изображала Джунко в костюме, и слово «почему?» написанное синими чернилами, в отличие от обычного черного. Как ни странно, я узнал в нем тот самый наряд, который носил последние несколько дней. Это отчасти объясняло, откуда он взялся, но все равно не объясняло, почему он вообще у неё был.       Может ли это означать, что я имел на неё какое-то влияние до этого? Но если это было так, то что же помешало мне остановить её или, по крайней мере, увести её с этого пути отчаяния?       Я покачал головой, очевидно, какое бы влияние я ни оказал на нее, оно было незначительным и несуществующим. Может быть, если бы я мог это сделать, ничего этого не случилось бы. Боже, я должен перестать зацикливаться на этом.       Покачав головой, чтобы избавиться от этой мысли, я повернулся, чтобы проверить остальных, и заметил, что у некоторых из них произошло небольшое изменение местоположение. Мукуро, возможно, устав от разговора, покинула чаепитие и пошла в прачечную, чтобы постирать свою одежду. Кроме того, Леон, очевидно, решил, что этот спор больше не стоит того, чтобы его рассматривать, и ушел, чтобы чем-то побеспокоить Саяку. Теперь, когда его помощник был задержан, Макото пошел посмотреть, кто еще свободен на данный момент.       Как ни странно, несмотря на присущую Токо застенчивость, которую она демонстрировала всё это время, она, казалось, высунула голову теперь, когда счастливчик был один. Хотя все это было не так уж и ново, учитывая, что она проделывала это с Бьякуей уже несколько раз, причина, по которой я нашел это странным, заключалась в том, что на этот раз она, казалось, что-то бормотала себе под нос с самым противоречивым выражением лица, которое я когда-либо видел.       Из-за этого, мое любопытство достигло пика, поэтому я подошел и включил микрофон камеры, чтобы послушать её бормотание.       — …может стоит попробовать п-посмотреть, захочет ли он… н-но что, если он п-п-попытается… н-но, он кажется самым… но, ч-что, если он узнает о…       …Я когда-нибудь упоминал тот факт, что, будучи мощными сами по себе, эти микрофоны ни черта не слышат мягкого тона? Потому что они ни черта не слышат мягкого тона. Теперь ты знаешь.       Раздраженный, но отнюдь не отказавшийся от попыток, я немедленно направился к панели управления и направил ближайшего Монокуму к её позиции. Я не могу отказать своему любопытству!       К счастью, Монокума, которого я захватил под контроль, находился в комнате позади неё, так что я смог подкрасться поближе, несмотря на то, что по какой-то дурацкой причине все ноги медведей издавали небольшой скрип, когда они ходят. Должно быть, Токо была очень отвлечена, из-за чего пропустила это мимо ушей. Подкрадываясь настолько близко, насколько я мог чувствовать себя в безопасности, я вытянул шею медведя, чтобы постараться услышать больше из того, что она говорила.       — …Нет, о-он сказал, что хочет б-быть твоим д-д-другом. О-он единственный здесь, к-кто действительно знает о твоих книгах, и, п-похоже, ему действительно нравится г-говорить о них. М-может быть, может быть я могу попытаться в последний раз завести д-д-д…       Она оборвала себя, быстро покачав головой, прежде чем схватиться за свои две косы и с силой зажмурила глаза и зубы.       — Т-тупица! Ч-что, черт возьми, ты сейчас несешь?! Н-нету никакого шанса, что он действительно хочет п-п-подружится с такой, как ты. Я — просто ничтожество, в-вот и все.       Ах, вот оно что. Немногие люди знали это о ней, но у бедняжки Токо было не самое лучшее прошлое. Между её отвратительными родителями, первым другом и любимым, предавшим её доверие, и её первым свиданием, из-за которого она провела три бессонные ночи, чтобы в итоге узнать, что её бросают и все это было сделано лишь потому, что он проиграл в пари, из-за всего этого, её чувство собственного достоинства было чрезмерно низким. Добавьте к этому тот факт, что её вторая личность серийный убийца, первой жертвой которого, как оказалось, был тот самый парень, позвавший её на свидание, то можно смело утверждать, что её вера в себя практически уничтожена.       Итак, когда Макото на третий день подошел к её двери и сказал что хочет провести с ней время, вы можете догадаться, что она сразу же заподозрила неладное. И когда он назвал её своим другом, её невротические страхи взяли над ней полный контроль и заставили её убежать, бросая назад язвительные слова на всякий случай.       Но это его не остановило, о нет. Он был полон решимости, по крайней мере. заставить её выйти, поболтать с остальными и подружиться, поэтому через несколько часов он вернулся прямо в её общежитие и попытался ещё раз. Затем, когда все пошло не так, как планировалось, он попробовал ещё раз. После того, как он снова потерпел неудачу, он собирался попробовать ещё раз, когда заметил, что Саяка машет ему рукой, прося о помощи, поэтому он, похоже, решил попробовать ещё раз позже.       Это была не только Токо, стоит заметить, включая вышеупомянутого поп-идола, Леона, Чихиро, однажды с Кёко и пару раз присоединившись к Хине и Сакуре за чаем, он более или менее успешно подружился со всеми остальными. Но сейчас я сосредотачиваюсь на писательнице, так как казалось, что его настойчивость с ней была в процессе окупаемости. На самом деле было довольно трогательно видеть, как кто-то с такой травмой, вызванной одиночеством, пытается открыться и подружиться с одним из самых оптимистично добрых людей здесь.       Больше всего на свете мне хотелось ободряюще похлопать Токо по спине и пожелать удачи в её начинаниях, а может быть, даже стать тем ободряющим толчком, который поможет ей встать на этот путь выздоровления. Но как раз в тот момент, когда я собирался это сделать, реальность ударила меня сильнее, чем это могла сделать бейсбольная бита, размахиваемая Леоном.       Я все еще контролировал Монокуму как вдохновитель. Если бы я подошел к ней в таком виде, то всё, что бы я ни сказал, какими бы добрыми, заботливыми и философскими ни были мои слова, они заставили бы её реагировать негативно и, возможно, отпугнули бы её. И даже если эта суматоха смогла бы привлечь объект её внимания, вся её накопленная храбрость, скорее всего, испарилась бы в одно мгновение после такого. О, конечно, счастливчик мог бы попытаться привлечь её внимание, но маловероятно, что он сможет вовремя собрать осколки её пошатнувшейся уверенности.       Поэтому с тяжелым сердцем я заставил медведя отступить и вернул его в свою маленькую дырочку в стене. Я не рад сообщить, что, когда я вернулся, чтобы проверить её через камеру, по-видимому, Токо услышала шум издаваемый медведем, из-за чего отступила назад в свою комнату, так раз тогда, когда Макото отправился исследовать. О, как мне хотелось спуститься туда и вразумить её, но сначала мне нужно было разобраться в другой ситуации, как бы сильно я ни хотел помочь ей вместо этого.       Вздохнув, я обратил своё внимание на камеры, так как мне показалось, что что-то беспокоило мою старшую сестру-близняшку. С тех пор как я побывал в рубке управления Монокумы, я не слышал, с чего всё началось, но если я должен был сделать предположение, она либо все еще была расстроена нашим разговором случившимся несколько дней тому назад, либо же она была разочарована отсутствием действий, которые требовалось от неё как от солдата на поле боя. Возможно, сочетание того и другого.       В любом случае, когда мой первый источник интриги исчез, я решил использовать Монокуму, чтобы понаблюдать и посмотреть, что она задумала теперь, когда Макото шел к ней. Итак, с помощью нескольких тщательно выполненных команд один из аниматронных медведей выскочил из-под люка, скрытого под столом, и повернулся, чтобы дать мне лучшее представление о ситуации.       Как ни странно, по крайней мере для меня, у Мукуро была привычка стирать белье в своем нижнем белье и рубашке. Видимо, даже несмотря на то, что она вернулась в целостности и без шрамов, три года проведенные в Фенрире всё же оставили свой след, кроме самой татуировки на её руке. В конце концов, в ситуации жизни или смерти ваш неприятель не собирается прекращать попытки убить вас, вне зависимости от того, одеты вы или нет.       Поэтому, когда Макото ворвался, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке, у него чуть не случился сердечный приступ, увидев, что она не одета должным образом. Но его желание убедиться, что всё в порядке, полностью пересилило его гормональное желание праздно пялиться, и он направился к ней. Хотя это не помешало ему при этом взглянуть на ее длинные, подтянутые ноги.       — Э-эй, Джунко? — заикаясь, спросил он, пытаясь привлечь её внимание, отчего глаза Мукуро распахнулись, и она быстро обернулась, чтобы увидеть Макото, стоящего в дверях, неловко переминающегося с ноги на ногу и с нервной улыбкой на лице, которая почти не скрывала его беспокойства.       Придя в себя, она быстро вернулась к легкомысленному характеру своей сестры.       — Что? Разве ты не видишь, что я занята?       Я покачал головой наблюдая за этим, она была так взволнована метафорической бомбой, которую я случайно сбросил на неё за несколько ночей до этого, что у неё случались такие моменты, когда её разочарование заставляло её огрызаться на людей каждый раз, когда она была застигнута врасплох, и, судя по тому, как она сразу же съежилась, когда Макото отступил назад из-за её тона, она также поняла, что сделала.       — Д-да, я вижу это, просто я услышал громкий шум и хотел убедиться, что с тобой все в порядке, — сказал он, слегка почесывая щеку, из-за своей нервной привычки. Было очевидно, что он старается не лезть слишком глубоко в её дела.       Конечно же, Макото бросится на помощь кому-нибудь, невзирая на опасность. У мальчика была странная привычка совать свой нос в чужие дела, хотя он едва мог защитить себя в случае необходимости. Это было бы мило, если бы временами не было так безрассудно.       — Да, наверное, я была слегка шумной. Извини за это, — сказала она застенчиво, изображая, словно она потирает затылок, чтобы почеркнуть свои слова, но не тревожа при этом парик на голове.       Услышав это, мальчик, казалось, вздохнул с облегчением. Теперь, когда он почувствовал, что с ней все в порядке, он, казалось, решил заговорить с ней об этой неловкой ситуации.       — Итак, что случилось? Ты положила все свои вещи в чистку или что-то в этом роде? — и хотя он добавил шутливый тон, румянец на его лице и тот факт, что он не мог смотреть прямо на неё больше секунды, говорило о том, как неловко ему было находиться рядом с ней, пока она была в нижнем белье. Впрочем, Мукуро этого не увидела, так как отвернулась в сторону.       — Что-то в этом роде, — пробормотала она, все ещё отказываясь смотреть прямо на него, насколько это возможно, чтобы не попасть под очарование его заразительной улыбки. — Что ты вообще хотел?       Макото снова нервно почесал затылок.       — Я просто хотел посмотреть, все ли с тобой в порядке… и я вроде как хотел узнать, не хочешь ли ты поговорить; Ну, знаешь, потусоваться немного? Чтобы немного узнать друг друга? Я имею в виду, если ты не слишком занята.       Сначала казалось, что он будет отвергнут на месте, учитывая неприятный взгляд, который появился на её лице. Но после нескольких секунд её пристального взгляда в никуда, она тяжело вздохнула и слегка повернулась, чтобы видеть его боковым зрением.       — Ладно, мне все равно было очень скучно. Я думаю, мы можем немного пообщаться. Но клянусь, если у тебя сложится неверное представление об этом, или ты ожидаешь, что я буду позировать перед тобой, то я тебя ударю. В конце концов, я должна беречь себя, — мальчик сглотнул от этой угрозы, но, кивнув в знак согласия, подошел и встал рядом с ней; не так близко, чтобы дотронуться, но достаточно, чтобы он мог уважать её пространство, не делая вид, что боится её.       — Я бы никогда не ожидал, что ты сделаешь что-то подобное… этому. Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Вот и все, — он слегка заикался, пытаясь смотреть ей в глаза, но безуспешно.       Откинув волосы назад, Мукуро слегка улыбнулась: — Я так и думала. Ты не похож на такого парня. Ты больше похож на «омега-самца», чем на «альфу».       Не уверенный, был ли он только что оскорблен или нет, счастливчик решил ответить простым: — Спасибо… наверное?       На несколько мгновений между ними повисла напряженная тишина, они просто наслаждались обществом друг друга, и только грохот стиральной машины не давал им полностью погрузиться в тишину. Время от времени один из них пытался завязать разговор, но у них сдавали нервы, прежде чем они могли произнести хоть слово, и они снова впадали в молчаливый ступор. Макото из-за того, что каждый раз, когда он смотрел на неё, он заливался краской, а Мукуро, потому что она, казалось, не могла подобрать подходящих слов, пока камера наблюдала за ней. И лишь когда я собирался выключить Монокуму и от скуки перейти к следующей камере, Мукуро больше не могла выносить эту тишину.       — Эй, Макото, можно я тебе кое-что скажу? Только тебе и никому другому, — если бы я не использовал Монокуму, чтобы спрятаться под столом в данный момент, то я бы с уверенностью мог бы сказать, что камера не уловила бы ее шепот. Это означало лишь одно, что Мукуро знала об этом недостатке в камерах и пыталась держать меня в стороне. Умно, но я случайно оказался на шаг впереди неё. Спасибо тебе, Леди Удача!       — Хм? — спросил везунчик, не понимая, к чему она клонит. Но поскольку по натуре он был отзывчивым человеком, то решил выслушать. — Конечно, что такое?       Воспользовавшись моментом, чтобы собраться с мыслями, Мукуро повернулась, чтобы наконец посмотреть ему в глаза.       — …Мои настоящие мысли. Если честно, я просто сыта всем этим по горло. Все мы здесь Абсолюты, верно же? У каждого из нас есть талант, который позволяет нам быть в чем-то лучше остальных, но именно из-за этого таланта, нам невозможно быть кем-то другим вне этого таланта. Если ты Абсолютная Модница, то ты обязательно должна быть Абсолютной Модницей. И никак иначе. Даже я не могу не задаться вопросом, нормально ли так жить.       Макото удивленно уставился на «модницу».       — Ты думаешь о том, чтобы отказаться от работы моделью или что-то в этом роде?       На мгновение Мукуро слегка отворачивается от везунчика, её голос становится ещё тише.       — …Когда ты взрослеешь, твои мечты меняются. Вот как это происходит. Но я просто следовала за первой мечтой, которая у меня была с тех пор, как я была маленькой, почти никогда не отклоняясь от неё. Я просто никогда не думала о том, чтобы заняться чем-то ещё.       — А что в этом плохого? Это просто означает, что ты все еще хочешь увидеть, как твоя мечта сбывается, верно?       — Да, я тоже так думала. Но теперь, я не могу не задаться вопросом, правильно ли я поступаю со своей жизнью. Что если я просто застряла, из-за чего не могу позволить другим своим мечтам вырасти за рамки этой первой мечты. Я вложила всю себя в эту маленькую мечту, но вместо радости от такого, я чувствую себя пустой. Мне не нравится это чувство. Я все время твержу себе: «Это измениться, я почувствую себя лучше, пока буду следовать за этой мечтой». Но я продолжаю ощущать это ужасное чувство пустоты.       Она снова повернулась, чтобы посмотреть Макото в глаза, и сказала самым нейтральным тоном, который я от неё когда-либо слышал, но это каким-то образом заставило моё сердце сжаться в груди.       — Скажи мне, разве это не ребячество с моей стороны, так думать? Неужели я просто веду себя как ребенок?       — Нет, вовсе нет, — сказал он ободряюще, не сводя с неё глаз и не отводя их ни на йоту. — Иногда я чувствую тоже самое, в каком-то смысле. Иногда мне кажется, что я никогда не найду ответы на свои вопросы или даже что я теряю представление о том, что именно я искал в первую очередь. Мне даже кажется, что я никогда не найду то, что ищу, даже если на это уйдет вся моя оставшаяся жизнь. Я даже не могу сказать, идет ли речь о том, чтобы найти его или нет. Но, может быть, важно другое, что ты искал в первую очередь. Если в этом есть смысл.       Я наблюдал за ними из своей комнаты управления, стараясь не расплыться в глупой ухмылке. Это было то, что мне больше всего понравилось в развитии Макото на протяжении всех событий первой игры. Мальчик, со временем постепенно обрел опору и стал человеком, в котором нуждались другие, став их «Абсолютной Надеждой».       Даже в самом начале у него были моменты, подобные этим, которые выделяли его среди других студентов как силу, с которой нужно считаться. Наблюдая, как он творит свою магию надежды над другой сестрой отчаяния, видя, как её глаза расширяются от его слов, когда они начинают прокладывать свой путь в её искривленное отчаянием сердце, это заставило меня чувствовать себя невероятно счастливым за неё.       Я имею в виду, да, его слова были довольно слащавыми, и у меня не было никаких сомнений в том, что если бы ей сказал кто-то другой, она бы, вероятно, просто посмеялась, отругала их и вышвырнула за дверь. Однако именно из-за того, кто это был, почему он говорил это, и что он произнес их таким решительным и полным надежды тоном, я мог сказать, что они сильно повлияли на нее; даже если она этого не понимала.       — Макото. Знаешь, ты на самом деле только что звучал довольно круто, — ладно, может быть, она немного понимала это.       Резко замахав руками перед собой в знак отрицания, лицо Макото залилось темно-красным румянцем смущения: — Н-Нет, это не то, что я… я имею в виду… то есть…       К счастью для его скромности, Мукуро продолжила: — Но, возможно, ты прав. Ну и что с того, что ты немного заплутал? До тех пор, пока ты продолжаешь это искать, может быть, это всё, что имеет значение. Спасибо.       Довольно долго он стоял ошеломленный. Я не был уверен, было ли это потому, что он не чувствовал, что заслужил это, потому что он все время размахивал этим, или ему все еще было неловко от того, что его впервые назвали «крутым». Однако через некоторое время он улыбнулся своей такой полной надеждой улыбкой.       — Не за что, — видя, как она обрадовала его этими словами, Мукуро одарила его гораздо более искренней улыбкой, чем та, что была у неё до сих пор. Но почти сразу же, как только у него появился шанс осознать это, фальшивая улыбка вернулась.       — Взамен, если я решу кого-нибудь убить, то обещаю, что это будешь не ты, — моё лицо в очередной раз встретилось с моей ладонью, чтобы обсудить отсутствие у неё такта и социальных намеков. Конечно, Мукуро будет делать это каждый раз, когда у неё был разговор с кем-то в течение последней недели, заставляя других инстинктивно вспомнить о нынешней ситуации, и пугаться из-за этого, напрочь убивая хорошее настроение за считанные секунды.       Макото воспринял это так же хорошо, как я и думал. — Н-не говори таких страшных вещей!       — И всё же… — переодетый солдат оборвала себя, когда на её лице появилось задумчивое выражение.       На несколько минут она совсем погрузилась в свои мысли, хотя время от времени я замечал, как она украдкой поглядывала на камеру, висящую на стене.       — …Я ненавижу это, — заявила она с кислым выражением на лице. — После всего, что я сделала, теперь я застряла здесь, где каждый день — это нескончаемый источник скуки, и вдобавок ко всему, все будут убиты, если этот подонок за медведем что-нибудь скажет по этому поводу. Просто… просто, когда же, чёрт возьми, мы выберемся отсюда?!       С этим последним криком она ударила кулаком по столу перед собой, напугав и меня, и беднягу. Хотя такая реакция и ответила на его вопрос, беспокойство, застывшее на его лице, так и не исчезло. Двинувшись, чтобы слегка положить свою руку ей на плечо, он мягко ободряюще похлопал её, заставляя её напрячься, как будто бы она подавляла какую-то инстинктивную реакцию на его прикосновение, что осталось незамеченным везунчиком.       — Я знаю, что тебе нелегко сидеть здесь взаперти. Я имею в виду, что это нелегко для любого из нас. Но, ты не можешь позволить этому добраться до тебя. Помнишь, что сказал Така: «Мы должны держаться вместе», — мягкая улыбка появилась на лице Макото. — Я знаю, что это будет трудно, но мы должны держаться вместе и пережить это сейчас, по крайней мере до конца года.       — Знаю, знаю, — раздраженно ответила она. — Но ведь это так сложно! Даже с тем, что ты сказал, никто не знает, будут ли другие думать также. А если серьезно, ты хоть видел, как ведет себя этот придурок Бьякуя? Если бы мне действительно пришлось торчать здесь целый год, я бы предпочла, чтобы этот глупый медведь убил меня первой.       Макото выглядел готовым опровергнуть её, но «Модница» была в ударе, и не собиралась давать ему шанса для такого.       — И вот ещё что. Почему ты так уверен, что этот глупый медведь вообще сказал нам правду, а? По какой причине ты искренне думаешь, что после всех усилий, которые он явно потратил, чтобы поместить нас сюда, он просто отпустит нас просто так?       Мы с Мукуро смотрели, как Макото вздрогнул от её слов, но не было похоже, что он собирался попытаться опровергнуть эти слова. Удовлетворенная тем, что она добилась от него такой реакции, она повернулась и уставилась на камеру.       — Эй! — крикнула она в камеру на стене, которая внимательно наблюдала за ними двумя. — Кем бы ты ни был, тупой ублюдок, выпусти нас отсюда! Немедленно!!! Ты вообще меня здесь слышишь?!       Но, хотя я и чувствовал себя немного оскорбленным, от меня не было никакого ответа на её разглагольствования и бред. Только сочетание её ровного дыхания с тихим дыханием Макото и мягкий рокот вращающейся одежды не давали комнате погрузиться в полную тишину. Ну ладно, может быть я и показал экрану грубый жест на эти слова, но я ничего не сказал в любом случае.       — Ничего, да? Как же меня это бесит…       За её спиной везунчик пожал плечами: — Ну, я имею в виду… это не могло быть так просто, не так ли?       Решив, что с меня хватит прятаться, я заставил Монокуму выйти из-под стола, напугав их обоих своим внезапным появлением: — Не знаю, по-моему, это было довольно легко. И чтобы вы знали, я возмущен комментарием о «тупом ублюдке», — на мгновение замолчав, я обратился к Мукуро. — Итак, чего ты хочешь?       Несмотря на то, что мне пришлось задрать медвежью голову, чтобы посмотреть ей в глаза, я все равно старался выглядеть внушительно. К сожалению, она видела гораздо худшее, чем то, что этот медведь мог показать, поэтому она просто уставилась на меня через камеру. — Да, я устала от этой твоей игры. Я хочу, чтобы ты уже отпустил нас.       И я, и Монокума отрицательно покачали головами.       — Извини, но как бы мне ни хотелось просто сделать это, я тоже должен следовать правилам, ты же знаешь. Тебе придется подождать, как и всем остальным. Если только ты не убьешь кого-нибудь.       От замаскированного солдата не последовало никакого ответа, только её недовольный взгляд. Но так как между нами всё начинало ухудшаться, Макото сделал шаг вперед, чтобы попытаться успокоить ее, заставляя Мукуро посмотреть в его сторону.       — Джунко, ты же не собираешься сделать что-то… радикальное, не так ли? — нервно спросил он, ни он, ни я не чувствовали себя хорошо от того, как она смотрела прямо на него сейчас. Я действительно надеялся, что это не пойдет туда, куда я думаю.       — Радикального? — спросила она громким шепотом, прежде чем, казалось, вспомнила свою роль и огрызнулась в ответ с небольшим знаком мира и ухмылкой от уха до уха. — О, ты имеешь в виду всю эту историю с «убийством кого-то». Нет, я бы никогда не смогла этого сделать.       — …Да, конечно. Это ты сейчас так говоришь, — сказал я, заставляя их снова обратить свое внимание на меня. — Но у каждого есть точка терпения. Мы просто должны найти его.       Именно в этот момент я понял, что облажался. Она повернулась ко мне, ее взгляд вернулся с удвоенной силой, когда она потопала к Куме с достаточно горячим взглядом, чтобы расплавить сталь, заставляя дрожь пробежать по моей спине.       — С меня хватит! Я сыта по горло тобой и этой дурацкой игрой!       Сказав это, она отвела руку назад, готовая обрушить её на морду плюшевого медведя. Я подумал: «Конечно же, она не была настолько глупа, чтобы на самом деле пойти и нарушить одно из правил, в создание которых так старалась её сестра». Но, наблюдая, как она готовиться нанести свой удар, я не мог не отшатнуться в ужасе от последствий того, что она делала, из-за чего быстро придвинулся к пульту управления.       Однако, как раз в тот момент, когда я только собирался активировать одну из менее смертоносных ловушек в попытке отпугнуть её, кто еще, кроме Макото, неосознанно пришел бы ей на помощь, схватив ее телесно. Быстро взглянув вниз, я увидел хрустальный шар, откатывающийся в сторону от места действия. Очевидно, Ясухиро забыл его после того, как сегодня утром постирал свою одежду. Должно быть, Макото наступил на него, пытаясь остановить Мукуро.       К несчастью для счастливчика, схватить солдата, даже безоружного, никогда не бывает разумным поступком. Этот факт был доказан, когда сработали её инстинкты, прежде чем она быстро схватила того, кто ухватился за её бок, и отрегулировала свой вес, чтобы перевернуться так, чтобы нападавший принял удар от приземления на себя.       Когда она и её нападавший упали на землю, казалось, что она собиралась скрутить тело таким образом, чтобы нанести дальнейший ущерб, когда она увидела своего нападавшего. Её глаза широко распахнулись, когда она осознала, что в данный момент сидит верхом на Макото, прижав его руки к груди своей рукой, а другую подняв так, что это выглядело бы гораздо более устрашающе, если бы у нее был нож. Мои глаза также расширились от этого, но дело было не столько в удивлении от произошедшего, сколько в том факте, что она оседлала его… в нижнем белье.       Мне все равно, что кто-либо скажет, но это определенно точка шиппинга как в аниме!.. пожалуйста, не обращайте на это внимание.       — Ч-что ты делаешь? — она расспрашивала его, хотя я и сам задавался этим вопросом. Дело было вовсе не в том, что он был довольно оборонительным типом личности, который с большей вероятностью стоял бы там и ждал. Во всяком случае, в данный момент. Скорее дело было в том, что я впервые видел, чтобы он так быстро реагировал.       Обычно, как и в случае с почти взрывной кончиной Мондо, везунчик вряд ли смог бы вмешаться, слишком испуганный происходящем вокруг. Так что видеть, как он бросается вперед прямо в бой, чтобы спасти кого-то, кого он даже не знает, это говорило лишь о том, как сильно он заботился.       Как ни странно, в конце концов он просто подтвердил бы мои мысли.       — П-прости, но тебе нужно успокоиться, — настаивал он, кряхтя от того, что она практически раздавила его легкие своим весом. — Разве ты не помнишь, что чуть не случилось с Мондо? Я просто не хочу, чтобы тебе было больно!       Это всё объясняло. Даже сейчас, когда на кону стояла его жизнь, Макото, казалось, обладал достаточной честностью, чтобы желать безопасности всем. Что бы ни случилось, даже если кто-то предал его, угрожал ему или причинил страшную боль, он все равно будет желать ему самого лучшего. Признаюсь, я как-то забыл об этом факте. Однако, в отличие от меня, Мукуро не видела этого простого факта.       — Ты беспокоился обо мне? — спросила она, искренне смущенная его действиями. — Почему? Я ничего не сделала ради тебя. Чёрт, я только что причинила тебе боль, когда ты схватил меня. Так почему же?       На мгновение на лице мальчика отразился намёк на шок, как будто он не мог понять причину, по которой она вообще спросила об этом. Ему, вероятно, никогда не приходилось задумываться о том, насколько же надо было прожить плохую жизнь, что такие рода действия доверия или подобные вещи были второстепенными по отношению к собственной жизни. Но он покачал головой, чтобы избавиться от этой мысли, и уставился на неё с одним из самых решительных выражений, которые я когда-либо видел.       — Потому что ты мой друг, — произнес Макото, смотря ей в глаза. — И-извини, что я схватил тебя вот так, но если бы я просто стоял рядом и смотрел, как ты делаешь что-то, что, как я знаю, в конечном итоге убьет тебя, тогда это было бы то же самое, как если бы я убил тебя сам; и я бы никогда этого не сделал! Я сделаю все возможное, чтобы помочь всем выбраться отсюда! Я не позволю никому из моих друзей умереть!       Целую минуту она стояла там, тупо глядя в глаза Макото, удерживая его взгляд на себе; пытаясь найти ответы в этих окнах его души. Я не буду отрицать, что надеялся, что она сделает шаг к нему, но…       — Эй, чуваки, кто-нибудь видел мой кристальный… — конечно, их момент был прерван появлением ясновидящего, когда он вошел в комнату. Все взгляды устремились друг на друга, лица двух мужчин становились все более красными, а ее пристальный взгляд оставался пристальным на растерянном и смущенном Хиро.       — Э-э, и-извините, что прерываю. Я… я просто вернусь позже, — и с этими словами он снова ушел, оставив сильно покрасневшего Макото, Монокуму и казалось бы, безразличную Мукуро позади.       — Вау, — заявил я, совершенно не обрадованный вмешательством Хиро. — Поговорим о невезении. И вот я уж подумал, что вы хотите заняться этим прямо здесь.       Они оба повернулись ко мне с сердитым взглядом, хотя Макото было особенно трудно воспринимать всерьез с розовым цветом на его щеках. Я ехидно улыбнулся и произнес: — Технически, такая деятельность в кампусе на самом деле не запрещена. Но лучше вам тогда пройти в свои комнаты…       Я ни о чем не жалею.       — Сделаешь все возможное… хах, — пробормотала Мукуро достаточно громко, чтобы я услышал этот шепот даже не смотря на работающую стиральную машину, хотя, очевидно, Макото это пропустил, так как она прямо сейчас медленно высвободила его из ослабевшей хватки.       К сожалению, именно в это время она вспомнила, что мой Монокума был там, и отвернулась от него.       — …Неважно. Если ты здесь закончил, у меня есть… дела, которые нужно сделать.       Макото вздрогнул, услышав её слова, как и я, поскольку они показались мне слишком резкими. Однако он не стал спорить и, бросив на неё последний взгляд и бросив последний взгляд на медведя, вышел из комнаты, снова оставив нас вдвоем. Желая убедиться, что он ушел, я подошел к двери и выглянул в коридор, а убедившись, что там не будет никаких неожиданных посетителей, втянул голову обратно и подошел к ней.       — Итак… — сказал я, глядя на ее обмякшую фигуру после того, как в последний раз проверил нету ли незваных гостей рядом. — я не могу не задаться вопросом, что же все-таки это было, — мой тон голоса стал неосознанно холодным, так как я вспомнил что едва ли не случилось. — Я думала, ты сказала, что хочешь продолжать играть в эту игру, и все же, всего лишь неделю спустя, ты делаешь здесь то, что, как мы обе знаем, убьет тебя. Может быть ты передумала, или ты считаешь что такие вещи обычное явление?       Она поморщилась от моего тона, но мне было все равно. Мне нужно было знать, собирается ли она продолжать проделывать подобные трюки все это время. Это действительно сбивало меня из моего плана игры с ней.       В игре она провела все свое короткое время, разыгрывая свою роль Джунко, почти без каких-либо моментов такого рода иррациональности. Хотя у нее была склонность вести себя немного дерзко, она никогда по-настоящему не пыталась что-то спровоцировать. Черт возьми, во время своего первого мероприятия в свободное время с Макото она изо всех сил старалась добровольно найти ему девушку, несмотря на то, что была влюблена в него.       Но теперь, благодаря моей маленькой ошибке, она была так рассеяна и сбита с толку, что это выбивало её из колеи. Иначе она бы никогда не набросилась на Макото, настолько сильна была ее любовь к его честной улыбке, чтобы даже попытаться сделать такое. Учитывая то, как шли дела, существовал огромный риск позволять ей продолжать действовать.       В любом случае, мне нужно было, чтобы она либо взяла себя в руки, либо я должен буду убрать её… и нет, я не имею в виду убийство.       — Сестрёнка. Я знаю, что это не совсем то, что у тебя… хорошо получается, но если ты не возьмешь себя в руки, мы будем вынуждены поменяться местами, чтобы все шло своим чередом. Ты же не хочешь этого, не так ли?       Она отрицательно покачала головой, неосознанно подтверждая теорию, над которой я работал уже некоторое время. Я задавался вопросом, было ли решение о том, чтобы Мукуро заняла место Джунко, желанием Джунко дожить до самого конца, или желанием Мукуро уберечь свою младшую сестру от этой игры. Если её ответ и был каким-то показателем, то это был определенно последний вариант.       — Ну, тогда с этого момента тебе придется быть более осторожной, — спокойно и решительно заявил я, стараясь не забыть о её чувствах. — Послушай, если все пойдет наперекосяк, я все равно смогу тебя вытащить. Я ненавижу повторяться, но нет никакой необходимости для тебя продолжать делать это, если ты не чувствуете себя к этому гото-…       Я отпрянул назад, когда она хлопнула рукой по столу, прерывая то, что я собирался сказать. Я съежился, ожидая, что она вот-вот набросится на меня. Но вместо этого она спокойно заявила: — Прости, что снова разочаровала тебя. Это просто застало меня врасплох, и я отреагировала опрометчиво. В следующий раз у меня получится лучше, обещаю.       Я слегка покачал головой, когда вздох легкого раздражения сорвался с моих губ. Мукуро становилась слишком эмоциональной в своей роли копии Джунко: — Прекрасно, но больше никаких таких вспышек. Если бы кто-то ещё это увидел, ты все бы испортила.       Она мрачно кивнула мне, но ничего не сказала. Чувствуя, что больше ничего от неё не добьюсь, я отключил контроль над Монокумой, позволив ему вернуться к своим заранее запрограммированным задачам.       Хотя, честно говоря, я тоже слишком далеко зашел в своей роли; вышел и заставил её чувствовать это смятение в первую очередь; даже если это было случайно. Честно говоря, я не знал, что заставило меня сказать ей все это, и это действительно подняло красный флаг в моем сознании. Я делал прямо противоположное своему плану, чтобы удержать её на своей стороне.       Я откинулся на спинку стула, скрестив руки за головой, и задумался — одна из многих поз для размышления, которые я привык делать за эти годы.       На данный момент Мукуро была самой большой угрозой моим усилиям уберечь учеников от ужасной смерти здесь, в школе. Как Абсолютный Солдат, она обладала подготовкой, чтобы без особых усилий уничтожить большинство из них, так и доступом к широкому разнообразию оружия, хранящемуся в её шкафу. Буквально, рядом с тремя экземплярами «не такой уж отчаянной» одежды Джунко стояла дюжина видов стандартного огнестрельного оружия различного размеров.       От нескольких простых пистолетов, боевых ножей, полуавтоматической винтовки и снайперской винтовки большого калибра до однозарядной ракетной установки. Я имею в виду, на самом деле, кроме, может быть, Сакуры, не было никаких причин для такого уровня силы. Было неясно, для чего ей могло понадобиться столько огневой мощи, если только это не было чем-то, что планировали две сестры отчаяния, если им не удастся убедить остальных начать убийство.       Более того, количество планов, которые эти двое составили только для того, чтобы начать игру в убийство, действительно встревожило меня, поскольку груды файлов, которые я нашел, посвященных этой теме, исчислялись сотнями. Хуже всего то, что у них было гораздо больше мотивов для того, чтобы эти студенты стали убийцами, чем просто способов убить их. Я знал это, потому что когда я проверил первый ящик заполненного до краев шкафа, который я нашел в своей комнате, я обнаружил, что он был заполнен в основном этими идеями, в то время как во втором не было практически ничего, кроме индивидуальных мотивов для каждого студента; и я имею в виду не только для 78-го класса.       Казалось, что все классы, которые находились в то время в Пике Надежды, были здесь. Классы с 74 по 78, а также несколько преподавателей были перечислены с несколькими видами профилей физиотерапевтов, в которых подробно описывались различные виды снов, мыслей, желаний, истории, травмы, страхи и многое другое для каждого из этих студентов и преподавателей. Вещи, от которых будут страдать эти люди, практически не было конца.       Но ещё больше меня пугал тот факт, что в нескольких из них, в большей степени в последнем классе, чем в любом другом, было несколько записок, написанных Джунко, о том, как злоупотреблять этими слабостями в свою пользу. О том, как использовать эти секреты, чтобы сломать их.       При этой мысли у меня по спине пробежала дрожь. Высокий уровень её желания вызвать отчаяние и то, на что она была готова пойти, чтобы заставить других почувствовать это, всегда беспокоили меня, но, увидев один из многих методов, которые она использовала, чтобы вызвать это, я чертовски испугался.       Мои мысли были прерваны, когда моя консоль начала пищать, предупреждая меня о входящем вызове извне; что-то, о чем я узнал случайно, когда я от скуки возился с компьютером, что-то, что я делал всякий раз, когда казалось, что другие не делают ничего интересного; что означает каждые несколько часов.       По-видимому, в то время как у учеников были отобраны их телефоны, чтобы они не могли общаться с внешним миром, вдохновитель поддерживал беспроводную связь открытой, чтобы она могла связаться с другими членами Абсолютного Отчаяния, а также с некоторыми другими избранными. Ей просто не хотелось использовать его во время игры по какой-то невысказанной причине. Кое-что еще, что я собирался использовать против нее.       К несчастью для меня, это работало в виде системы видеочата, что означало, что я должен был одеться как Джунко, если я должен был сыграть убедительную уловку с просьбой о помощи. Или, если быть более точным, я должен был надеть не только её наряд, но и использовать аксессуары для волос изображенных в виде белого и черного Монокумы, которые отмечали меня как Абсолютное Отчаяние, наложить тушь для ресниц и различные кремы для лица, румяна, тональный крем, крошечное жемчужное ожерелье, которое я нашел на её комоде, и, что меня больше всего раздражало, надеть её цветные контактные линзы, которые превратили мои глаза в приятный синий цвет.       Позвольте мне прояснить, я ненавижу контактные линзы. Раздражающие кусочки пластика никогда не привлекали меня. Для начала их нужно было положить в глаз, что мне уже инстинктивно не нравилось, и если они испачкались, а вы этого не знали, то это означало, что вы кладете мусор в свой глаз и, возможно, повреждаете его в процессе. Кроме того, если вы забыли, что они были там, прежде чем вы пошли спать, то вас ожидает ряд проблем.       Была причина, по которой я носил очки, несмотря на то что мне в своё время предлагали отличные линзы. Возможно, их было сложнее заменить, и порой их стоимость не радовала, но я мог бы использовать их без особого беспокойства, как это могло бы случиться с линзами. Кроме всего этого, используя очки, глаза не чесались.       И все же, независимо от моего мнения на этот счет, я должен был надеть их, если хотел, чтобы всё шло гладко.       Подойдя к пульту и ответив на звонок, я был встречен подростком, при виде которого поначалу мне действительно было трудно поверить в происходящее. Он был ростом около пяти с половиной футов, с чуть загорелой фигурой, а поверх него находился сильно изношенный джемпер, который когда-то мог быть желтым, но он стал коричневым и черным от различной грязи, жира и масла. Его волосы, хотя и были покрыты серой шапочкой, были длинными, черными и сальными, но на концах виднелись намеки на розовую краску, хотя они были довольно выцветшими.       Как ни странно, сквозь разорванные рукава я увидел, что у него не хватает правой руки от локтя и ниже. На его месте был довольно продвинутый протез, в который по какой-то странной причине была встроена небольшая канистра, на которой был наклеен символ, который я распознал как предупреждающую надпись о воспламенении. К его верхней части была прикреплена маленькая насадка, которая выступала над средним пальцем; может быть, сварочная горелка?       Хуже всего было с его лицом. Большая часть передней части была в порядке, но его зубы, которые ранее были заострены, имели несколько заметных сколов и трещин, когда он говорил, и был большой ожог справа от его практически мертвых глаз. Кроме того, в то время как его левый глаз имел розовый цвет, правый выглядел так, как будто часть зрачка была расплавлена.       — Привет, Сода-кун, — сказал я слащавым тоном, одновременно стараясь подавить чувство тошноты, когда его глаза… глаза, загоревшиеся при виде меня абсолютной преданностью и почти извращенным количеством того, что я могу описать только как любящее отчаяние.       Да, вы меня правильно расслышали. Это был Казуичи Сода, Абсолютный Механик и один из многих членов Абсолютного Отчаяния. Этот бедный мальчик был в том же классе, что и Микан, когда Джунко начала погружать свои полные отчаяния когти в класс 77, и был одним из многих, на которых она использовала свои соблазнительные чары, чтобы превратить их в сломанную оболочку, чтобы использовать по своему усмотрению.       По-видимому, через некоторое время после Трагедии Джунко отправила его работать над несколькими побочными проектами, которые она придумывала от скуки, и регулярно связывалась с ним с более безумными идеями для воплощения в жизнь; даже если это могло убить его. Одна из этих «идей», видимо, уже опробовалась. Это, или же он нанес себе эти травмы каким-то нездоровым способом, чтобы привести себя в еще большее отчаяние. Очень надеюсь, что это первое.       Именно он создал самые необычные машины для казни, которые хранились на нижних уровнях школы. Он, по-видимому, также был ответственен за создание или концепцию других вещей, таких как камеры, мониторы, массивный очиститель воздуха и воды и даже машину, которая культивирует, выращивает, очищает и производит ВСЮ еду в школе, на которой нет этикетки торговой марки.       — Итак, как продвигаются дела? — спросил я его, и мои глаза слегка затрепетали, когда я это сделал. Не из-за какой-то нелепой потребности флиртовать с ним, а потому, что мои глаза зудели. Хотя, казалось, он сделал бы все что угодно, лишь бы увидеть это, так что я был готов пока игнорировать этот зуд.       — Г-госпожа Джунко! — он радостно улыбнулся мне в ответ, явно в восторге от того, что я удостоил его своим вниманием хотя бы на мгновение. — Все уже подготовлено и находится в пути. Я отправил одного из Монокум, который должен будет принести их вам.       Я улыбнулся его ответу, радуясь, что всё идет гладко. Признаюсь, когда я впервые позвонил ему, я очень боялся, что он узнает, что я не настоящая Джунко с самого начала. Но, похоже, мои опасения были необоснованны, так как почти сразу же он перескочил к другой идее, как только я появился на экране. Я не знаю, чувствовать ли мне облегчение от того, что он не мог сказать, что я не был оригиналом, или жалость, что он был настолько испорчен, что не мог отличить настоящую Джунко от фальшивой.       — Это приятно слышать, — сообщил я ему, одарив его ухмылкой от уха до уха, чем славилась Джунко, практически отправив его в нирвану, вызванную отчаянием; к моему внутреннему отвращению.       — С-спасибо за ваши добрые слова, госпожа, — он запнулся, казалось, на мгновение потеряв себя в незначительной похвале, прежде чем снова встать по стойке смирно. — Ах да, чуть не забыл, — сказал Сода вспомнив о кое-чем. — У меня было немного свободного времени, поэтому я немного улучшил их. Добавил некоторые дополнительные функции.       Я слегка наклонил голову, когда моя бровь приподнялась в замешательстве. Дополнительные функции? Как ему удалось добавить в них больше функций, когда я дал ему всего четыре дня на работу над этим проектом? Я не мог не спросить его об этом.       — Да, это было нелегко, но я добавил маячок в их дизайн, чтобы вам было легче следить за ними, и я сделал так, чтобы они взорвались, если их замки будут взломаны без ключей. Это заставит их по-настоящему впасть в отчаяние! — услужливо объяснил он с садистским ликованием.       Я едва удержался от невероятно сильного порыва резко отшатнуться в отвращении. То, как загорелись его глаза, когда он сказал это, послало еще один холодок по моей спине и наполнило меня чувством сожаления. Хотя это была Джунко, которая сделала это с ним, превратила его в этого отчаянного подростка, я только разжигал эти чувства. И чтобы сохранить людям жизнь, мне придется сделать это и с другими.       Говорят, благими намерениями вымощена дорога в ад. Если это так, то Джунко, будь готова открыть ворота для меня, когда я умру, потому что к тому времени, когда я закончу здесь, скорее всего, меня будет ждать желтая кирпичная дорога, запятнанная кровью, ведущая меня прямо туда.       С трудом подавив отвращение к себе, я улыбнулся ему.       — Упупу. Приятно это слышать. Ты действительно превзошел мои ожидания, Сода-кун. Я горжусь тобой.       Очевидно, это были волшебные слова, так как его глаза снова загорелись какой-то решимостью.       — В-в-вы это серьезно? Вам действительно так понравилось?! О боже, если бы я знал, что вам так понравятся мои модификации, я бы вложил в них гораздо больше! Просто подождите, я сделаю гораздо больше со следующим проектом!       Я снова был сбит с толку тем, что он сказал. Насколько я думал, я просто был милым, сделав ему небольшой комплимент за его тяжелую работу. Неужели он действительно так жаждал внимания, что такая маленькая похвальная фраза так взволновала его?       По-видимому, все же так, потому что он разразился тирадой о том, как он мог бы улучшить конструкции нескольких своих изобретений, таких как добавление улучшенного преобразователя мощности к своей руке, добавить дозатор содовой к Робо-Некомару, установить более мощный выпускной поток воды на пожарную машину… постойте-ка.       — Что ты там сказал про Некомару? — спросил я, искренне озадаченный откровением об «Абсолютном Тренере» Некомару Нидае. Это был первый раз, когда я услышал, что он был где-то рядом с этими инцидентами. Я предположил, что он был занят чем-то, чтобы помочь с распространением отчаяния по всему миру, и не потрудился позвонить ему, но, очевидно, по какой-то причине он был с Содой.       Это было странно, хотя, как тренер, я бы предположил, что он будет делать что-то связанное со спортом, а не в мастерской с механиком. Он просто не был похож на этого типа, так что, конечно же, мне было бы интересно узнать о нем.       — Э-э… да, об этом, помните тот бунт в прошлом месяце? — нервно спросил Сода, очевидно обеспокоенный моей реакцией. Я моргнул, так как никогда не слышал об этом. Конечно, это произошло до моего появление, но все же… Бунт? Что именно произошло?       Не желая упускать эту информацию из виду, я слегка кивнул головой и взмахом руки дал ему знак продолжать. Видя, что я до сих пор не злился на него, Сода сделал успокаивающий вдох и собрался с духом.       — Видите ли, Некомару вроде как принял удар ракетой в грудь и…       — Что?! — яростно перебил его я, совершенно не веря своим ушам. — Где, чёрт возьми, кто-то смог раздобыть эту долбаную ракету? Нет, подожди, забудь об этом. Как, блять, он жив после такого?!       Я наблюдал, как Сода отскочил назад, потрясенный моим внезапным криком, но в тот момент мне было все равно. Ракета вывела из строя Абсолютного Тренера, в мире где люди вынуждены были прибегать к использованию бит, труб и других тупых предметов, потому что огнестрельное оружие практически невозможно достать. Я имею в виду, действительно, у кого может быть такое оружие после всего этого времени?       …       Мукуро не в счет. Она Абсолютный Солдат и Абсолютное Отчаяние; конечно же, у нее было что-то вроде этого, запихнутое в её шкаф.       Но помимо этого, Некомару получил долбаную ракету в грудь и, по-видимому, смог пережить это. Из чего, черт возьми, было сделано его тело? Я имею в виду, да, он, очевидно, был серьезно ранен в процессе этого; но вы не можете переживать что-то подобное каким-либо образом, что бы это ни было! Это самое настоящее жульничество!       — Н-не беспокойтесь об этом, госпожа, — Сода запнулся, когда он снова появился в поле зрения, хотя он и вздрогнул, когда я перевел на него свой пристальный взгляд, молча требуя объяснений. — Н-нам удалось забрать его до того, как он попал в слишком тяжелое состояние, и-и-и Микан заботится о нем, пока мы говорим! Я работаю над некоторыми кибернетическими усовершенствованиями, чтобы, когда он проснется, он мог…       — Я все поняла, Сода, — заявил я, прерывая его тираду, прежде чем он смог продолжить, скрестив руки на груди и закрыв глаза в задумчивости.       И теперь я действительно понимал немного лучше. В третьей главе второй игры Некомару в конечном итоге понес аналогичный урон, предназначенный для другого студента, и чуть не умер от этого. К счастью для него, поскольку Монокума не имел права убивать ученика, который не напал на него, Некомару был взят для лечения и не был замечен до четвертой главы. К сожалению, когда Монокума вернул его, Абсолютный Тренер каким-то образом превратился в киборга.       Это имело некоторый смысл; не в то время, нет, но сейчас он был. Во время событий второй игры, один студент за другим получали травму, аналогичную той, которую их реальное тело получало в какой-то момент времени… долгая история. Если Джунко пыталась заставить их впасть в отчаяние из-за каких-то физических увечий, то, конечно же, она заставила бы их вновь пережить те травмы, которые они получили ранее. Если бы Некомару получил достаточно травм, чтобы требовать такой радикальной трансформации в реальном мире, тогда для Монокумы имел бы смысл сделать то же самое с ним в том мире.       Для такого сильного и способного человека, который с головой ушел в свою работу, проснуться и обнаружить, что части его тела, в совершенствование которых он вложил столько усилий, заменены кусочками бездушного, нестареющего металла и пластика, было бы разрушительно. Осознание того, что весь труд ушел насмарку. Осознание того, что он потерял часть себя, как в буквальном, физическом, так и в психологическом смысле. Такого рода вещи могут сломить человека.       К счастью, Некомару, казалось, воспринял изменения спокойно, поигрывая своим новым телом и находя его многочисленные возможности для демонстрации. Конечно, могло случиться так, что у него просто не было достаточно времени, чтобы осознать свою потерю, или, может быть, он слишком хорошо понимал свою потерю и использовал изменения как способ притвориться, что ничего не случилось, чтобы защитить свою хрупкую психику. Все может быть.       — Ну что ж, если это так, — сказал я, делая паузу, чтобы собраться с мыслями; только наполовину намеренно заставляя его дрожать от ужаса, от мысли о том, что я собираюсь сказать. — Я думаю, что если ты сможешь привести его в норму, то всё будет хорошо.       Его глаза почти комично расширились, без сомнения шокированные тем, что я не наказываю его каким-то образом за то, что он расстроил меня.       — П-правда? В-вы же не злитесь?       Я усмехнулся.       — О нет, я просто немного, в абсолютной ярости. Здесь нечего бояться.       При этом он сразу же потерял немного надежды в своих глазах, но я проигнорировал это, несмотря на укол сожаления, который я испытал, поступив так с ним. Так что мне пришлось снова сыграть свою роль.       — Но это просто означает, что если он выживет, то сможет почувствовать совершенно новый уровень отчаяния от потери этих частей самого себя. Увидеть его эмоции, когда он узнает, что те мышцы, над которыми он так усердно работал, отняты у него, как если бы он был игрушкой, в которую обычный ребенок запустил фейерверк. Это почти заставляет меня ревновать к тому отчаянию, которое он будет испытывать.       Я почувствовал тошноту от того, как легко были сказаны эти слова, солгав о том, что я действительно чувствую по этому поводу. Если уж на то пошло, то я испытывал чувство грусти и жалости к будущему тренеру-роботу. Он собирался потерять что-то важное для себя, из-за моего приказа. Да, он выживет, но он навечно будет обречен думать об этом, наполняясь отвратительным чувством отчаяния.       — А, понятно, — произнес Сода, полагая, что он наконец понял, чего я от него хочу. — Не беспокойтесь, госпожа Джунко, я позабочусь о том, чтобы он почувствовал такое отчаяние, что вы сможете ощутить его каждую частичку из любой точки мира!       Я изо всех сил старался сдержать рвоту и просто одарил его еще одной широкой чеширской усмешкой: — Я позволю тебе заняться этим прямо сейчас, Сода-кун.       Закончив видео-чат, я убедился, что камера сфокусирована на кафетерии, где ученики собирались на ужин, а затем немедленно выбежал из комнаты и помчался по коридору. Распахнув двери, не заботясь о том, в какой туалет я забежал, я поспешил прямо к ближайшей кабинке и начал выливать содержимое своего желудка в фарфоровую чашу.       Никогда ещё я так не злился на себя за то, что сделал. Даже когда я случайно ударил своего друга по лицу боккеном, во время какого-то события, я не почувствовал даже доли сожаления, которое испытывал прямо сейчас. Я только что превратил человека в машину ради цели, о которой не имел ни малейшего представления. Да, это спасло бы ему жизнь, но какой ценой?       Я не знал, как много будет заменено, и не знал, сможет ли он адаптироваться к своим изменениям. Насколько мне было известно, я только что приговорил его к жизни в изоляции. Жизнь без того, чтобы найти кого-то, кого можно было бы назвать своей любовью. А что если он как-то найдет свою любовь? Вполне вероятно, что при таком уровне операции, я, скорее всего, забрал шанс у Некомару иметь ребенка из собственной плоти и крови.       Новая волна тошноты накрыла меня, и я изо всех сил старался сдержать её. Сглотнув омерзительный ком в горле, я тихо произнес самому себе: — Ещё успеешь проблеваться, у тебя всё ещё есть работа. Возьми себя в руки.       Поднявшись на ноги, я смыл желчь, после чего решил немного освежить свое лицо воспользовавшись водой из раковины… а затем воспользовался ещё одним моментом, чтобы проклясть и отругать себя за испорченную тушь на моем лице. Схватив несколько бумажных полотенец, я вытер свое лицо.       Я решил воспользоваться методом Макото и попытаться позитивно подумать об этом. Может быть, Некомару не будет слишком возражать, ведь это спасло ему жизнь. Может быть, он будет благодарен за свою новую жизнь, возможно, посвятит себя тому, чтобы помогать другим с его новым телом. Кроме того, никто не мог сказать, действительно ли он потеряет свою способность к деторождению, и если это произойдет, все ещё есть шанс, что он всё ещё может усыновить какого-нибудь ребенка.       Я имею в виду действительно, какой ребенок не хотел бы иметь робота в качестве отца?       Немного успокоившись в своих мыслях, я похлопал себя по щекам и решительно посмотрела на себя в зеркало. Ну и что, если ему придется стать роботом, это не значит, что он не сможет научиться любить свое новое тело. Он Абсолютный Тренер, Некомару Нидай. Он не позволит такой вещи удержать его! А его болезнь? Искорена на корню!       Вновь обретя уверенность в себе, я вернулся в диспетчерскую и, проверив время, чтобы убедиться, что уже почти десять часов, приступил к подготовке ночного объявления. Завтра утром я собирался представить группе их первый мотив, то, о чем я думал в течение последних нескольких дней.       Проблема была в том, собираюсь ли я оставаться последовательным в отношении игры, или я собирался сделать свой собственный метод. Оба этих варианта имели несколько плюсов и минусов, над которыми я действительно серьезно размышлял.       С одной стороны, если бы я придерживался канонических мотивов, то был бы хороший шанс, что я мог бы предвидеть, кто кого убьет, и соответствующим образом спланировать, чтобы этого не произошло. Это также облегчило бы поиск будущих жертв и, в первую очередь, уберегло бы их от травм. Проблема заключалась в том, что это также означало, что мне придется быть гораздо более осторожным с выбором слов, иначе я мог бы привести к смерти не того человека и никогда не увидеть, как это произойдет; что уже становилось проблемой, так как мое включение в план действий на случай непредвиденных обстоятельств действительно изменило ситуацию. Это также означало, что, насколько я знал, существовал риск того, что некоторым из них придется умереть, чтобы продвинуть остальных вперед. Но этого не произойдет.       С другой стороны, созданные мной мотивы. Если бы я просто выбрал любой случайный мотив, я мог бы в конечном итоге привести к тому, что неправильный человек умрет слишком рано. Я должен был бы бодрствовать двадцать четыре часа в сутки, просто наблюдая за их действиями, чтобы убедиться, что ничего радикального не произошло, что я мог бы сделать в моем старом теле. В этом? Черта с два. Я уже пытался, а потом чуть не потерял сознание в одиннадцать.       Глупая, чертовски слабая фигура модели и её потребность в прекрасном сне.       Поэтому я выбрал другой вариант. Третий ящик картотеки был явно заполнен планами и мотивами, которые Джунко считала «несостоятельными» или «непригодными». Поскольку она чувствовала, что они будут контрпродуктивны и дадут им больше надежды, чем отчаяния, что они не принесут им достаточно отчаяния, чтобы убить друг друга, или потому что она думала, что они будут скучными, главный разум запер их; и это просто означало, что я смогу использовать их в своих интересах.       Если бы я правильно разыграл свои карты, я смог бы вселить в них лишь немного отчаяния, одновременно давая им повод цепляться за свои надежды и со временем постепенно усиливать их, пока они не смогут справиться с отчаянием с помощью своей выросшей надежды. Таким образом, независимо от того, что будет брошено на них, они смогут преодолеть это.       Конечно, это также означало, что если я не буду осторожен, то начнётся кровопролитие. Эта тонкая грань между ними двумя была одной из самых трудных вещей для меня, чтобы сбалансировать, но чёрт возьми, я собирался попробовать!       — Эй, убийцы, как жизнь?       Я признаю, что наблюдение за тем, как группа практически перескочила на другую сторону комнаты при внезапном появлении Монокумы, все еще было изюминкой моих дней. Я не знаю, может быть, это говорил мой внутренний садист, но подобные мелочи быстро становились главным источником моего развлечения в промежутках между моими планами и незначительными взаимодействиями с ними.       — Ч-что ты д-делаешь здесь? — наполовину требовательно, наполовину заикаясь, пробормотала Токо, явно расстроенная тем, что я прервал их ужин и потрясенная внезапным появлением Монокумы у нее за спиной. Однако я просто вздохнул и покачал головой медведя, сделав вид, что я проигнорировал её вопрос.       — Клянусь, я так хорошо представлял себе, в каком отчаянии вы сейчас находитесь, что по крайней мере хотя бы один из вас уже должен был попытаться кого-нибудь зарезать, может быть, просто схватил бы вилку и начал кромсать чье-то лицо. Но нет, я должен смириться с разочарованием, так как ничего такого не происходит, — аниматронный медведь вздохнул, а я изо всех сил старался казаться по-настоящему расстроенным из-за того, что они не не решились убить друг друга. Конечно же это было далеко от истины, но я не мог дать им об этом узнать.       — Да, неважно. Чего ты хочешь от нас, маньяк-убийца? — громко и сердито спросил Мондо, явно не заботясь о том, что он угрожает тому, кто однажды чуть не убил его.       — Маня Кубийца? — спросил медведь, когда я сделал вид, что не расслышал слова байкера и намеренно перепутал их, чтобы запутать его. Просто играю по тому, что помню из своего сценария. — Какое интересное имя. Это как-то связано с Фортнайт?       Игнорируя тот факт, что над ним смеются, Мондо продолжил: — Мы знаем, кто ты такой, так почему бы тебе не прекратить притворяться и не выйти уже!       Ах, этот разговор. Как раз перед тем, как я прервал их, они говорили о серийном убийце, который, как было слышно, убивал людей в течение последних нескольких лет, но полиция так и не смогла его поймать. Каждый раз, когда они думали, что они поймали убийцу, он, казалось бы, исчезал. И видимо, группа начала подозревать, что я и был тем самым смертоносным злодеем.       Конечно, поскольку упомянутый злодей на самом деле был среди них как отдельная личность, я очень сомневаюсь, что они действительно знали, о чем говорили.       — Нанананананананана… бэтмен, — я заставил двухцветного медведя тихо бормотать себе под нос, заставляя его казаться безразличным ко всему остальному. Это, казалось, только ещё больше разозлило главаря байкерской банды.       — Не игнорируй меня, придурок! — он зарычал, хрустнув костяшками пальцев в демонстрации силы, но безрезультатно. Медведь продолжал игнорировать его, вместо этого вернув свое внимание обратно к студентам. Видя, что их пленитель снова обратил на них внимание, некоторые из них напряглись. Я даже заметил, что Сакура встала перед всеми рядом с Мондо в какую-то напряженную переднюю стойку, как бы вставая у Монокумы на пути, если медведь решит напасть. Хорошо, это значит, что они по крайней мере пытаются присматривать друг за другом.       — Теперь возвращаясь к теме, я знаю, что с такой системой образования, какой она является, есть кучка бездельников, оценки которых ниже среднего и я знаю, что вы, ребята, впечатляете тем, как вы адаптировались, но я действительно не думал, что вы, ребята, будете такими скучными. Я имею в виду, на самом деле, ни одного покушения на чью-либо жизнь в течение нескольких дней; ну, кроме того, что Мондо ударил Макото, но это не в счет.       Мондо вздрогнул, вспомнив о своем акте неуместной агрессии, как и Макото, но они продолжали стоять твердо напротив медведя. Я слегка кивнул на это, одобряя их признание своих ошибок, и был счастлив, что они не собирались их повторять.       Словно подстрекаемый моими словами, Макото шагнул вперед, заявив: — Конечно, никто и не пытался! Неважно, что ты скажешь или сделаешь, мы не собираемся убивать друг друга!       Я уставился на мальчика, настолько уверенного в своей вере в других, что он даже не понимал, как далеко они могут зайти, чтобы выбраться. Он, казалось, не понимал, как глубоко укоренились их душевные шрамы, которые эти люди должны были получить, чтобы заслужить свои титулы, и что они готовы сделать, лишь бы эти шрамы не вернулись и не причинили им ещё большую боль.       — Ах-ха! Конечно! Именно поэтому я здесь, так как понял, чего нам здесь не хватает! — смеясь произнес медведь, заставляя всех инстинктивно напрячься. — Я просто подумал про себя: «Монокума, у нас есть все элементы для хорошего убийства, но ничего не происходит. Как мы можем все это исправить?» И тут меня осенило! То, что нам нужно, чтобы все пошло своим чередом, это дать им… мотив, вызванный отчаянием!       Наблюдая, как ученики бледнеют при моем объявлении, я не мог сдержать легкой усмешки, промелькнувшей на моем лице. Я ничего не мог с собой поделать, их лица были веселыми. Я не знаю, почему, но видя их такими, я был в радости.       — М-мотив?.. — я слышал робкий шепот Чихиро позади, её голос был полон ужаса от такого намека.       — Именно! — крикнул я в ответ, и в моих словах прозвучал фальшивый энтузиазм. — И у меня он есть для каждого из вас, ребята! К слову, завтра, первым делом с утра, я приготовлю для вас совершенно особенный подарок! Подготовьтесь к нему, я уверен, он вам понравится.       Я наблюдал, как они резко напряглись от моих слов, беспокойство и настороженное ожидание отразилось на их лицах. С неизвестностью для них было бы проблематично справиться, и я мог бы сказать, что они были недовольны тем, что я отложил это на утро.       — Что именно? — осторожно спросила моя родная сестра, с подозрением и любопытством глядя на медведя. Но её любопытство было напрасным, так как я заставил Монокуму снисходительно помахать лапой в воздухе, из-за чего её лицо скривилось от досады.       — Ну-ну, дамочка. Где же тут веселье? Если бы я просто сказал тебе, какой подарок ты получаешь, это бы все испортило! Нет, если ты хочешь получить свой подарок, тебе придется подождать, как и всем остальным.       — Тогда всё в порядке, мы узнаем утром, — сказала Кёко, скрестив руки на груди, очевидно, не совсем согласная с ожиданием, но пытающаяся сдвинуть дело с мертвой точки. — Но прежде мне нужно кое-что спросить. Кто вы на самом деле и чего вы от нас хотите?       Я моргнул, не ожидая, что вопрос будет таким прямым и по существу, хотя я знал, что она была из тех людей, которые сразу переходят к такой линии допроса. Это было то, что нечасто всплывало, поэтому, когда это произошло, это застало меня врасплох.       Сделав всё возможное, чтобы вернуть себе самообладание, я решил дать и ей, и остальным пищу для ума.       — Кто я такой? Чего я хочу? Какие интересные вопросы. Но истина заключается в том, что то, кем я являюсь, не имеет значения. Что касается вас, то я просто довольно эксцентричный директор, который изо всех сил старается помочь заблудшим ученикам, таким как вы, учиться и приспосабливаться к вашему миру.       Я на мгновение замолчал, позволяя им осмыслить мои слова. О, конечно же, Леон крикнул «Пиздёшь», но я проигнорировал его, чтобы продолжить свою болтовню.       — То, чего я хочу, тоже не имеет значения. Всё, что я хочу сделать, это распространить свои знания и желания на вас и на других, подобных вам; распространить мои желания так, чтобы они могли быть достигнуты теми, кто может преуспеть на моем месте, если я потерплю неудачу. И я могу сделать это только здесь, удерживая вас всех в этой школе и заставляя вас всех играть в эту игру жизни, смерти и отчаяния.