Множество шагов

— Мальчики, привет! Рома встрепенулся и поднял голову от тетради, на полях которой выводил какие-то закорючки в попытке скоротать время перед первым уроком. На парту перед ним, на свободное рядом с Семеном место, присела Полина, опираясь локтями о спинку стула. Пятифан незаметно ткнул Бабурина в спину ручкой, тот все понял и быстро ретировался с места, оставляя Полинку за своей партой одну. Антон тоже выпрямил шею, отвлекаясь от перечитывания параграфа по истории. Он сдержанно улыбнулся, снова опустив взгляд в учебник, а вот Рома весь превратился в слух, подпер подбородок кулаком и с интересом посмотрел на девушку. — Антон, как твой нос? Пятифановское сердце кольнуло, но он постарался этого не показывать. Опять этот очкарик на себя все внимание перетянул, ничего при этом не сделав. — Н-нормально. Вчера вечером еще поболело и прошло, — ответил Петров, то поднимая глаза, то опуская их обратно. Полина улыбнулась, после чего устало вздохнула и посмотрела на Ромку. — Чего вздыхаешь? — Не знаю… Осенью все более… Как сказать… — Меланхолично? — отозвался Антон, перелистывая страницу. — Угу-м. — Меланхолично… — одними губами повторил Ромка, отчаянно пытаясь вспомнить, что это слово значит. Вообще, он не был глупым парнем, но часто пропускал ненужную — лишь по его мнению — информацию мимо ушей. Тем не менее сейчас он несколько раз кивнул, соглашаясь с одноклассниками… в чем-то. — Я еще вчера такой фильм грустный посмотрела, — начала Полина, наматывая локон на палец. У Пятифана аж глаза загорелись, он еще не видел Морозову такой разговорчивой — она обычно держалась особняком и всегда казалась такой далекой, недосягаемой, а теперь сама подсела, подкидывая темы для беседы. — Что за фильм? — протянул Ромка, пододвигаясь ближе к Полине, из-за чего его локти опять оказались на чужой половине парты. Антон немного отсел, чтобы не касаться соседа, и учебник за собой потянул, приютившись почти на самом краю. — «Шоу Трумана». — Это который с Джимом Керри? — спросил Петров, наконец, захлопывая учебник. Полинка закивала. — Разве Джим Керри не комик? — протянул Ромка, ерзая на стуле. — Комик, но в этом фильме очень печальная концовка, — Полина вдруг накрыла ладонь хулигана своей и чуть поддалась вперед, устремляя свой блестящий искрами интереса взгляд, — Тебе обязательно надо посмотреть! Рома весь обомлел. Он на секунду поверил, что в Антоне есть какая-то животворящая сила, раз после того, как Пятифан стал с ним сидеть и «дружить», Полина вдруг стала такой… легкой на подъем. — П-посмотрю… — пролепетал Ромка, порываясь перевернуть руку ладонью кверху и переплести пальцы, но прозвенел звонок, заставивший Морозову быстро упорхнуть со стула за свою парту. Пятифан еще немного посидел в ступоре и вдруг почувствовал на себе взгляд соседа. Он повернулся на Антона и увидел, что тот совсем немного улыбался, туда-сюда бегая глазами от Полинкиной спины до лица Ромы. — Чего зыришь-то? — Да нет, ничего, — тихо ответил Тоша, снова открывая учебник и продолжая читать. — Слышь, ты этот фильм смотрел? — Смотрел. — А на кассете есть у тя? — Нет. В городе почти все кассеты остались. — Тьфу, — с досадой выпалил Ромка, откидываясь на спинку стула. Он сложил руки на груди и нервно затряс ногой под партой. Посидев так с минуту, склонился к соседу и, почти не понижая громкости голоса, произнес: — А расскажи тада, че там. — Давай хоть не на уроке, — шикнул Антон, когда учительница бросила в сторону их парты строгий взгляд. Ромка закатил глаза и беззвучно простонал, когда увидел на доске новую тему «Декрет о мире 1917 года». Опять история, опять спать с открытыми глазами и слушать миллионы дат и фамилий разных политиков. Учительница еще и о таблице о какой-то сказала, в форме которой нужно сделать конспект. Рома пропустил это мимо ушей, решив потом списать у Антона, и подпер щеку кулаком, как обычно развалившись на стуле. В такой позе он был похож на растекшееся желе, даже Бяша ему однажды об этом сказал, за что получил дружеский подзатыльник. Ромка снова посмотрел в сторону своей старой парты и застал Игоря за удивительным занятием — за учебой! Тот старательно выводил таблицу в тетради, крутил-вертел линейку с карандашом и постоянно поднимал взгляд на доску. Пятифан аж бровь одну вскинул. Променял Игорь их озорную жизнь на знания. От этой мысли Ромка лишь беззлобно усмехнулся и стал гипнотизировать доску пустым взглядом.

* * *

Удивительно, но как бы Пятифан ни старался, пока в соседстве с Антоном он находил сплошные плюсы. Полина стала частым гостем у их парты. Она садилась на свободный стул перед парнями, и все втроем они разговаривали. Чаще, конечно, болтали Морозова и Петров, устроив клуб любителей кино и обсуждая разные фильмы, половину из которых Ромка не смотрел. Но хулиган все равно вставлял свои пять копеек, иногда ему удавалось рассмешить Полину, да даже Антон несколько раз сдержанно улыбался на колкие комментарии соседа в сторону киношных героев. Если же Пятифан не мог целиком влиться в разговор, то просто украдкой наблюдал за Морозовой. Вот и сейчас, перед последним уроком среды, Рома как блаженный следил за движениями длинных ресниц и за взмахами изящных запястий, что то и дело мелькали, ибо Полинка, как оказалось, очень любит жестикулировать во время дискуссий. Они с Антоном обсуждали очередной фильм, но Пятифан слушал лениво, в основном не вникая в суть разговора. — Там еще этот был… — активно говорил Антон, щелкая пальцами в попытках что-то вспомнить, — Который, ну… Не помню имя, но он в «Терминаторе» втором Джона Коннора играл! — Красавчика такого? — игриво протянула Полина, вскинув брови. — Того самого, — усмехнулся Тоша, а вот Рома вдруг ожил и включился в разговор. Его не задел комментарий про красавчика, в конце концов, это просто актер, но кое-что заставило удивиться. — Вы смотрели, что ли, «Терминатора»? — выпалил неожиданно громко Пятифан, хлопнув ладонью по парте. — Ну… Я не смотрела… Так, отрывками, — пролепетала смущенно Морозова, опять накручивая волосы на палец. — А ты? — Смотрел, конечно, — ответил Антон, устремляя на Ромку прищуренный взгляд. Казалось, у него на лице написан немой вопрос в духе: «Ты что, дебил?» — Его же все парни нормальные смотрели. — Ха. А я-то думал, ты ненормальный, — Ромка не сдержался от колкости, но, увидев слегка растерянный взгляд Полины, — она не всегда понимала суть Пятифановских словесных издевок, — немного перескочил с темы, — Вы просто последние дни обсуждаете только мелодрамы, вот я и посчитал, что ты хорошего кина не видал. Пятифан натянуто улыбнулся и повел плечом, ожидая, что Антон ответит. Тот лишь мимолетно усмехнулся и вальяжно поправил очки. — А чем тебе мелодрамы — не хорошее кино? — ответил он пониженным голосом. — А зачем смотреть то, от чего рыдаешь и потом ходишь мелан… меланхоличный? — Для профилактики чувства эмпатии, — Петров совсем чуть-чуть помедлил, а потом одними губами — Ромка смог прочесть это визуально — добавил: — Которой у тебя нет. — Такой болезни не имею. — И не плачешь, поди? — Конечно. Пацаны не плачут, они ссут глазами. Полинка все это время с легкой насмешливой улыбкой не смела влезать в разговор и только поворачивала голову то на Антона, то на Рому. Кажется, она впервые видела, чтобы парни вот так перекидывались фразами конкретно друг с другом, а не с ней самой, как с посредником, что связывал их общение обстоятельствами. Пусть суть этой короткой беседы и заключалась в том, чтобы невзначай подстебать и укольнуть, смотрелось это смешно и отчасти даже мило. — Слушайте! А давайте договоримся к понедельнику посмотреть какой-нибудь фильм, который из нас еще никто не видел? — все-таки влезла Полинка, озаренная внезапно нагрянувшей идеей, — Тогда сможем все вместе обсудить. Антон с Ромой переглянулись, оба сдерживая лицевые мышцы от эмоции «да блять, мне противно с ним что-то обсуждать», и одновременно кивнули. Морозова завела себе двух щеночков — пусть она их так и не воспринимала — и была очень рада. Она, наверное, думала, что парни действительно подружатся, но Пятифан был готов только делать вид приятельства. На самом деле Петров все больше казался ему снобом, особенно после всех этих бесед про эмпатию, хуятию, меланхолию, хуелию. Проще-то нельзя выражаться? — Тогда давайте посмотрим… — протянула Полина, задумчиво поднимая глаза к потолку. — «Зеленая миля»? — предложил Ромка. — Смотрел, — отозвался Антон, постукивая пальцами по парте, — Хм-м-м, «Такси»? — Хех, смотрел. «Джуманджи»! — Смотрел… «Титаник». — Ты че, это слишком девчачья хуйня, — возмутился Ромка, нахохлившись. — Я шучу, успокойся, — огрызнулся Петров, снова задумываясь. — Шутит он… Ага… «Криминальное чтиво». — А вот это уже я смотрела, — пискнула со стороны Полинка, все еще слегка потрясенная той ожесточенной дискуссионной борьбой, в которую ввела парней. — Тогда… Тогда… «День сурка»? Сказав это, Антон посмотрел сначала на Полину, потом на Рому. Кажется, никто этот фильм не смотрел, кандидат найден. — Супер! Тогда смотрим и потом обсудим. Можно даже после школы, — радостно констатировала Морозова, после чего встала, махнув подолом юбки, и прошла к своему месту. Будто чувствовала, что сейчас будет звонок. Когда начался последний урок математики, Ромка все поглядывал в сторону Антона, что снова выглядел спокойным, как удав. Лишь иногда в его выражении лица прослеживались нотки злобы на предмет, который никак не поддавался его изучению. То и дело он зачеркивал решение уравнений, устало вздыхая. А Пятифан поглядывал потому, что его удивила внезапно открывшаяся способность соседа острить. Похоже, под крылом Полинки Антон чувствовал себя куда более раскованно, знал, что его не подловят в туалете и не пропишут в живот. А если и подловят, то с определенными последствиями. Так что Ромка мысленно поставил себе цель сразиться в еще одном словесном поединке.

* * *

На протяжении всего четверга Ромка думал, как бы достать кассету с фильмом, который нужно было посмотреть для Полинкиной дискуссии. Он бы мог снова спросить у Антона краткий пересказ, но это не то. Хотелось знать сюжет досконально, чтобы пощеголять перед Морозовой. Дома нужного фильма не оказалось, — дома вообще почти не было кассет, по крайней мере, рабочих, — а вот в комиссионке это кино стоило слишком дорого, так что Рома отправился собирать дань. Кароче, ходил по первому этажу и кошмарил малолеток, выбивая из них мелочь. Нужная сумма насобиралась спустя две перемены таких вот «заходов», даже еще на булку в столовой хватало, куда Ромка сейчас и направлялся. Купив завитушку с маком, Пятифан неспешно шел по коридору, полному детей, как вдруг краем глаза заметил знакомые белые локоны. В закутке у туалета-курилки стоял Антон, прижавшись к стене, а напротив него возвышался Бабурин. Интересненько. Ромка прильнул к бетонному материалу, покрашенному в грязно-голубой, и стал слушать. Пришлось напрячься, чтобы среди шума школьников расслышать суть разговора. — Да отстань от меня! Это был голос Антона. Куда более уверенный, чем стоило бы, когда находишься наедине с большим, явно агрессивно настроенным бугаем, типа Семена. Похоже, он и правда доверился силе Полинкиного покровительства. — Гони сюда! Ишь ты, блять, последнюю булку со сгущенкой захапал! Ромка едва сдержался, чтобы не захохотать. Неужели Бабурин кошмарил Петрова из-за обычной булки? Хотя это вполне в его стиле. Пятифан мог бы уйти, оставив парней наедине для своих разборок, которые его не интересовали, но нужно было проконтролировать Сему. Все-таки зуб на Антона тот точил, и если сейчас Петрову прилетит так, что будет виден синяк, то Полина точно подумает не на Бабурина. Она обвинит Ромку, так что он слегка высунулся из-за угла, чтобы не только слышать, но и видеть. Петров прижимал к груди руки с прозрачным пакетиком, через который виднелось хлебобулочное изделие. Его взгляд был направлен четко в Бабуринские глаза. Да и в целом он выглядел смелее, чем до этого. Что это на него нашло? Сема же наступал, как грозовая туча, подходил все ближе. — Кому ты все эти булки таскаешь? Я не первый раз замечаю. Телке, что ли, какой-нибудь? — Сема мерзотненько хихикнул, после чего последовал бубнеж со стороны Антона, который Ромка не расслышал, — Ну да, нет у тебя телки, ты ж педик. Пятифан улыбнулся, мысленно похвалив товарища за хорошую издевку, а потом Петров с силой оттолкнул одноклассника от себя, заставив того сдавленно охнуть, и пулей пронесся мимо Ромки, даже его не заметив. Пятифан посмотрел вслед удаляющемуся в толпе Антону и решил-таки за ним проследить. Все равно делать нечего, да и Полина, когда Ромка сидел без Петрова, не подходила. Хулиган засновал между учениками, стараясь не упустить из виду белоснежный затылок, что вел его к крылу младших классов. Это немного смутило Пятифана, но он все равно шел, расталкивая детей на своем пути. Наконец, Ромка увидел, как Антон остановился, немного наклонился и стал с кем-то говорить. Хулиган видел одноклассника со спины, так что тот загораживал собеседника. Через пару мгновений Петров выпрямился, отошел в сторону, к подоконнику, и запрыгнул на него, открыв вид на девчушку лет десяти. Она уплетала принесенную парнем булку и активно что-то рассказывала, размахивая руками. Ромка прищурился и разглядел два хвостика, точно такого же цвета, как и у Антона. Сестра, что ли? Девчонка крутилась вокруг Антона, жестикулировала и без умолку болтала, а Петров сидел, спокойно сложив руки на коленях, слушал и кивал, не стирая с лица улыбку. Ромка хмыкнул, сам себе пожал плечами и развернулся, и направился обратно в крыло старшаков. Он-то думал увидеть что-то поинтереснее. Пятифан дожевывал свою булку и планировал заглянуть в курилку, прежде чем начнется следующий урок.

* * *

Ромка хотел разбить телевизор. Он колотил его ладонью сбоку, пытаясь привести в чувство, но огромная белая полоса почти во весь экран так и не исчезала. — Блять! — выругался Пятифан, плюхаясь на старый продавленный диванчик гостиной, — Ба-а-а-ать! У нас телек накрылся. — И шо? Я его все равно не смотрю. Знаешь ведь, что некогда, — отозвался только что приехавший с вахты отец. В последний год обстановка в семье Пятифановых стала налаживаться. Глава семьи почти не пил, нашел работу на лесопилке двое суток через двое, а рукоприкладство, наконец, покинуло деревянные стены дома. Ругань, правда, все еще порой вспыхивала где-нибудь на кухне, но Ромка, в силу возраста, уже не воспринимал ссоры с родителями так близко к сердцу, как раньше. — Может, глянешь? — жалобно протянул Пятифан, изворачивая шею так, чтобы устремить щенячий взгляд в сторону арки, что вела из гостиной в коридор. В проеме появился отец, весь уставший и взъерошенный, с большой сумкой через плечо, наполненной рабочей одеждой. — Еще чего. С ног валюсь. Да и не понимаю я там ничего, только хуже сделаю, — ответил мужчина, махнув рукой и зашагав в сторону родительской комнаты. Рома насупился, устремляя взгляд в мельтешащий белизной полосы экран, и стал думать. Кассету-то он купил, да только вот в чем ее толк, если смотреть не на чем? На ремонт родители вряд ли денег дадут — отец пропадал на работе, а остальное время спал или читал газеты, а мать больше любила радио, так что телек никому не был нужен. Насобирать сумму с мелких до понедельника Рома не успеет. У Бяши проигрывателя нет, только кабельное. Бяша! Пятифан кинулся к телефону и набрал выученный наизусть номер.

* * *

— Ром, мне страшно, на… По-моему, так быть не должно, — громко шептал Бяша, сжимая в руках раскаленный паяльник. — Да не, все нормально. Ебашь еще вот… Вот тут, — сказал Ромка, тыкая пальцем в край огромной телевизионной микросхемы. Параллельно он пытался прочитать как можно больше информации в инструкции, которую посчастливилось где-то откопать. В общем, Пятифан позвонил Будаеву, наказал ему брать всевозможные инструменты из дома и тащиться «в гости». После они вместе открутили заднюю крышку пузатого телевизора и выяснили, что накрылся кинескоп. И вот уже около часа пытались спаять отошедшие оловянные ножки микросхемы. — Лишку! — прикрикнул Пятифан, видя, как уже плавился металл. Бяша одернул руку, чуть не заехал паяльником по Ромкиному носу и испуганно выдохнул. — Не видно ни черта, на! — Так, ну-ка, — Пятифан за плечо отодвинул друга от разобранного телевизора и стал всматриваться в кое-как выполненную работу, — Ну, вроде все. Давай проверять. Парни вместе подключили телевизор, пододвинули крышку обратно, вернув на место все нужные проводки, но болты пока затягивать не стали — мало ли еще нужно будет лезть внутрь. Полоса на экране стала еще шире. — Заебись, — с нервным смешком выпалил Ромка, всплеснув руками, — Давай еще раз попробуем. Наверное, что-то не припаяли. — Слушай, всрался тебе этот телевизор! — Всрался! Бяша нахмурился, шмыгнул носом, натянул тканевые перчатки обратно и снова взял паяльник в руки. — Ладно, давай, на. Прокопались парни до девяти вечера, так и не сделав ничего путного. Телевизор если и включался, то помехи на экране усиливались, а полоса никуда не пропадала. В конце концов, экран перестал загораться вовсе. Ромка позволил Бяше уйти, когда надежда сделать все самим испарилась совсем. И еще когда тот доебал его нытьем о том, что ему еще уроки делать, да и по темноте переться домой не хочется. В итоге Пятифан лежал на кровати в своей комнате, смотрел в потолок и щелкал ножом-бабочкой, думая, что же делать. К Полинке напроситься, чтобы посмотреть? Да нет, нельзя ей говорить о том, что телек сломался, а денег на ремонт нет, у Пятифановых и так не самая лучшая репутация в плане финансов. Признать перед девушкой, что и своими силами починить не удалось, еще хуже. Что же Ромка за муж такой, если с техникой не в ладах? Оставался вариант сходить в видеопрокат, заплатить за билет и спокойно посмотреть фильм. Только вот видеопрокат на дому у местного деда Валеры закрылся еще год назад после того, как тот умер. Пятифан злобно фыркнул, решил все-таки забить и спросить пересказ фильма у Антона.

* * *

— Ты фильм уже смотрел? — прошептал Ромка на предпоследнем пятничном уроке. — Нет, я кассету не смог найти. И в комиссионке нету, — ответил Петров, отрываясь от выполнения упражнения по русскому языку, — Я думал у тебя пересказ спросить… — А я, блять, у тебя! — устало вздохнув и прикрыв глаза ладонью, протянул Пятифан, склоняясь к парте ближе. Он лег лбом на парту, — Это я кассету купил в комиссионке. Антон лишь поджал губы и пожал плечами, возвращаясь к работе. — А чего ты не посмотрел-то, раз купил? — через минуту, спросил он, устремляя на Ромку полный непонимания взгляд. — У меня телек накрылся. Кинескоп, кажется, сдох. — М-м-м. У нас тоже постоянно ломается. Пятифан приподнял голову и посмотрел на Петрова, словно на последний путь спасения. — А ты чинить умеешь? — Не то что бы. — А, мож, посмотришь? — в ответ на просьбу Антон скривил губы и почесал затылок, тогда Ромка решил пойти на сделку, — А я тебе кассету дам, когда сам гляну. — Ладно. Сегодня? — Лучше сегодня. Адрес щас напишу. — Не пиши, я знаю. — Откуда? — с подозрением прошипел Ромка, сдвигая брови к переносице. — Из анкеты. — Так, значит, заполнял все-таки? Ах ты гад! — вскрикнул Пятифан, накидываясь на Антона. Скорее не с агрессией, а больше дурачась, в шутку занося кулаки к его лицу, но опуская их достаточно медленно, чтобы Петров мог успеть поставить блок или увернуться, — Еще и мою читал, зараза! — Пятифан, ну отвянь! — прикрикнул Антон, отодвигаясь на самый край стула, чтобы быть подальше от разгоряченного соседа. — Последняя парта! А ну-ка, успокоились! — прикрикнула Лилия Павловна, услышав из конца класса шум. Петров и Пятифанов выпрямились по струнке, тяжело дыша и поглядывая друг на друга искоса. Антон перевернул тетрадный лист, и перед его взором предстал тот самый Ромкин подарок — нарисованный ручкой хуй. Петров сквозь прикрытые веки посмотрел на хулигана, поджав губы и сморщив нос, и стал рыскать в портфеле в поисках корректора. Пятифан же закинул руки за голову и довольный удавшейся шалостью наблюдал за тщетными попытками белобрысого скрыть огромный половой орган. — Не получается, да? — протянул язвительно Ромка, покачиваясь на стуле. — Не палучаица, — передразнил Антон, вырывая страницу прямо с записями на оборотной стороне. — Ты мне тут еще повыебывайся, кассету не дам! Петров хотел что-то ответить, но лишь сверкнул глазами и принялся быстренько переписывать упражнение с вырванной страницы на чистую. Ромка цокнул языком, немного закипая, ведь Антон опять обнаглел и стал дерзить. С другой стороны, это даже интересней, чем когда он просто тихо терпел издевки над собой. Наверное, рано или поздно Пятифан отстал бы от соседа, даже если бы не появилась защитница-Полина, ведь просто наскучило бы. Но теперь, когда Антон чуть осмелел и стал язвить в ответ, Ромка мысленно принял вызов и решил для себя, что так просто от Петрова не отстанет.