Путеводная звезда

Ветер играл с шторами, врываясь в спальни третьего этажа детского дома города М. Большинство детей еще спало, их кровати скрипели при каждом движении. Кто-то прятался под выцветшим одеялом, кто-то крепко обнимал старую плюшевую игрушку, а кому-то снились такие яркие сны, что они улыбались во сне. Один мальчик уже проснулся. Он всегда вставал раньше остальных, чтобы провести час в одиночестве. Он любил это время, когда в доме царила тишина, и только звуки природы нарушали её. Пение птиц за окном и шелест листьев на ветру создавали уютную атмосферу, помогая отвлечься от повседневной суеты. Сойер тихо встал с металлической кровати, которая снова заскрипела. Один из соседей перевернулся на другой бок, породив еще один скрип и усилив нервозность парня. Но, к счастью, Чарли всегда спал крепко, Джек был слишком уставшим после вчерашнего дня, а Дерек ночевал у соседей, так что никто не проснулся от этих звуков, которые не будили их даже в обычные дни. Подойдя к небольшой книжной полке, редкой для здешних комнат, он выбрал потрепанную книгу, которую недавно начал перечитывать. В библиотеке книги можно было брать нечасто, а большинство из них Сойер приберег для тех случаев, когда нужно было укрыться от вечерних посиделок с мадам Илоной. Все книги в их комнате были давно прочитаны, исписаны мыслями и украшены закладками. Новые не купить, да и места для них не было. В комнате, помимо книжного шкафа, стояли четыре рабочих стола из светлого дерева у окон, один шкаф и тумбочки с личными вещами. Парень тихо проскользнул в коридор по скрипучему полу, уложенному по всему дому. — И почему наш дом называют хорошо отреставрированным? Ничем он не лучше других, — фыркнул Сойер, снова думая о наболевшем. Осторожно прикрыв дверь, он направился к лестнице на второй этаж, где располагались учебные классы и игровые комнаты. Старые парты, потертые стулья и книжные полки с пыльными томами создавали атмосферу запущенности. Игровые комнаты с потёртыми игрушками и выцветшими коврами были местом, где дети пытались найти утешение и радость в своих играх, хотя эти радости часто омрачались чувством одиночества. Сегодня Сойер уютно устроился на подоконнике в коридоре и с удовольствием раскрыл принесённую книгу, мгновенно вдыхая её старый, уютный аромат. Конечно, они могли покупать книги на карманные деньги, которые получали каждый месяц, но их едва хватало на все желания, а ещё нужно было покупать одежду. Новые книги прочитывались слишком быстро.

***

Когда в коридоре раздался первый шум, Сойер с грустным вздохом закрыл книгу и спрыгнул с подоконника. Он тихо пошёл по коридору, спустился на первый этаж и направился в столовую. Там его уже ждал Чарли за дальним столиком у окна, где на них уже был накрыт завтрак: овсянка, кусочек хлеба с маслом и сильно разбавленный чай. — Привет, Чарли. Как спалось? Слышал, как ты вернулся поздно. Надеюсь, на уроках не заснёшь? — Сойер сел напротив друга и положил книгу на соседний стул с усмешкой. — И тебе доброе утро, — сонно ответил Чарли, протирая глаза. — Ничего обещать не могу, — улыбнулся он, словно кот. — Вечер с мадам Илоной сильно затянулся. Помнишь Петра? Того высокого, с забавной чёлкой? — дождавшись кивка от Сойера, продолжил. — Он нам письмо прислал. Всем нам, представляешь? Вчера читали его и всем отвечали. Мадам Илона так обрадовалась, что начала рассказывать свои истории, связанные с ним, ещё во время чтения. Её ведь не остановишь. — Чарли усмехнулся и поправил светлые волосы, падающие на бок. — Не волнуйся, я и от тебя весточку отправил. Написал, что ты ещё сильнее погрузился в книги и даже вечерние встречи пропускаешь ради библиотеки. Чарли рассказывал всё это с лёгкой усмешкой, в которой были и радость от весточки старого друга, прожившего с ними несколько лет в одной комнате и ставшего семьёй, и счастье от затянувшейся встречи, ведь можно было лечь позже, не соблюдая надоевший комендантский час. Он говорил так увлекательно, что его хотелось слушать бесконечно. И Сойер слушал, вникая в каждое слово, улыбаясь от нахлынувшей ностальгии по временам, проведённым в их небольшой компании из трёх человек. — Что он там писал? — спросил Сойер, решив остаться слушателем на время завтрака. Впрочем, он всегда был слушателем, в то время как Чарли всегда находил, что рассказать. — Он писал, что у него всё хорошо: наконец появилась своя комната, где непривычно без соседей, и новые друзья в школе. Он пошёл в гимназию, где система обучения немного другая. Например, они должны изучать два иностранных языка, один из которых на выбор. Он выбрал испанский, объясняя это тем, что всегда мечтал поехать жить в южный город Испании, хотя до отъезда уверял, что будет жить во Франции на старости лет. Пишет, что сложно, но интересно, и обещал при следующей встрече научить нас парочке слов. Ещё он рассказал немного про родителей: какие они у него классные и всё такое, — Чарли мечтательно вздохнул. — Везёт некоторым. Я уже который год здесь живу, а всё ещё не могу найти свою семью, — вздохнул Сойер. — Хотел бы я увидеть это письмо. — У тебя будет такая возможность, если придёшь сегодня вечером, — ответил Чарли. — Мы будем обсуждать, что ещё можно ему написать, и, наверняка, перечитаем письмо ещё сотню раз, прежде чем отправим его в папку наших воспоминаний. Ты можешь написать личное письмо и приложить его к общему. Так что у тебя целый день, чтобы придумать ответ. Мадам Илона будет очень рада, если ты не только напишешь письмо, но и придёшь на встречу. — Она сильно разозлилась на меня из-за того, что я не пришёл сегодня? — поинтересовался Сойер. — Она, скорее всего, расстроена, что ты пропустил письмо нашего старого доброго знакомого, — сказал Чарли, стараясь ободрить друга. Он знал, как Сойер ценит время, проведённое в библиотеке, и понимал, что разговор с мадам Илона будет непростым. Воспоминания о тех долгих вечерах, когда они вместе читали книги и делились захватывающими историями, согревали душу. — Но она будет рада, что ты пропустил занятия не потому, что тебе там скучно, а потому, что ты действительно любишь читать. Сойеру оставалось только кивнуть в ответ, поскольку ему не было что добавить к этим словам. Он продолжал гонять остатки еды по тарелке, пока друг не отвлёк его напоминанием о скором начале уроков. В комнате Чарли схватил рюкзак и сразу же убежал, пообещав прикрыть Сойера в случае опоздания. Сойеру предстояло ещё переодеться и проверить, всё ли на месте. Когда парень ворвался в класс, там царила тишина, нарушаемая только шорохом страниц и редкими вздохами учеников. — Извините за опоздание, — тихо сказал Сойер, быстро направляясь к своему месту рядом с Чарли. — Привет, — продолжил он уже шёпотом. — Я ничего важного не пропустил? — Не особо, — ответил Чарли тоже шёпотом, пододвигая свой учебник к другу. — Нам задали прочитать краткую биографию Гоголя в учебнике. В ближайшее время будем читать что-то из его произведений. — А ты читать не будешь? — Сойер усмехнулся, проводя взглядом по странице, пока вынимал свои принадлежности из рюкзака. — Разве мы не проходили его биографию в прошлом году? — А зачем? Меня вряд ли спросят, и повторять то, что уже проходили, не вижу смысла, — Чарли устало зевнул, утыкаясь в руки. — Проходили, но повторение — мать учения. — Он важным тоном поднял указательный палец вверх, имитируя голос учительницы. Сойер усмехнулся и покачал головой, погружённый в воспоминания о биографии Гоголя и мимолётно вслушиваясь в разговоры одноклассников. Его мысли были полностью захвачены предстоящим письмом Петру, и тревожное чувство ностальгии не отпускало его. О чём же написать? В голове вертелись мысли, как поделиться всеми новыми подробностями: о новом соседе, который переехал вскоре после Петрина отъезда; о старте нового учебного года; о новой учительнице математики, которая, будучи совершенно неопытной, не знала, как справляться с таким количеством детей, и потому уроки часто превращались в хаос с частыми вызовами завуча и даже директора. И ещё было столько вопросов: как живётся Петру, чем он увлекается, какие у него новые друзья. Эти размышления вызывали у него одновременно и ностальгические, и взволнованные чувства. Время на уроке пролетало незаметно. Сойер отвлекался только на вопросы учительницы, на которые, кроме него, могли ответить лишь несколько не слишком сонных учеников и, конечно, отличники с лозунгом «Хочешь жить — умей вертеться». После урока литературы школьный коридор оживал от громких разговоров и смеха. Чарли и Сойер вышли из кабинета, обсуждая только что начатое произведение Гоголя — «Ревизор». — Ну и закрутила нас учительница, — усмехнулся Чарли, закатывая глаза. — Я уже не помню, когда в последний раз читал что-то классическое. Ты, наверное, уже всё это проглотил? Сойер улыбнулся, слегка покачивая головой. — Не сказать, что проглотил, но Гоголь мне действительно нравится. Его ироничный стиль особенно привлекает. Но, Чарли, тебе придётся самому прочитать «Ревизора». Это же домашнее задание. Чарли вздохнул, глядя на Сойера с надеждой. — Сойер, приятель, ты же знаешь, как я с этими книгами... Может, потом перескажешь мне основные моменты? Сойер усмехнулся и дружески похлопал Чарли по плечу. — Ладно, Чарли, помогу, как смогу. Но постарайся всё же сам прочитать. Обещаю, что тебе понравится. — Хорошо, спасибо, дружище, — Чарли в ответ тоже похлопал Сойера по плечу, на что тот ответил улыбкой. Они направились к кабинету истории, который был следующим. Коридор был наполнен школьным шумом: кто-то сидел на скамейках, кто-то стоял, некоторые устроились на полу, окружённые рюкзаками и книгами. Группы учеников перемещались в ожидании следующего урока, обсуждая последние новости и планируя вечерние мероприятия. Атмосфера была напряжённой и в то же время расслабленной, как обычно перед занятиями. Вскоре к ним подошла их классная руководительница, строгая и в то же время заботливая женщина средних лет. Она бросила на учеников пристальный взгляд и, увидев Чарли и Сойера, с лёгкой улыбкой на губах, подошла ближе. — Привет, ребята, — сказала учительница, и все взгляды сразу устремились на неё. Вместе с ней к классу подошла новенькая девочка — с серебристо-лысыми длинными волосами, одетая в простое синее платье. Её глаза переливались синим и фиолетовым. — Я знаю, что ваша компания в основном состоит из детей из детского дома, и сегодня к вам присоединится новенькая. — Учительница указала на девочку, которая стояла рядом. — Это Зои. Она будет с вами на этом уроке, а потом перейдёт в детский дом, когда мы уладим её документы. Можете провести ей небольшую экскурсию? Так вы сразу познакомитесь. Учительница добродушно улыбнулась Зои и похлопала её по плечу, стараясь подбодрить. Зои, немного смущённая, сделала несколько неуверенных шагов вперёд. — Привет, — она попыталась улыбнуться, хотя её улыбка вышла немного напряжённой. — Привет, я Чарли, рад знакомству! — первым откликнулся Чарли, подойдя к ней и осторожно поцеловал ее пальцы рук, поклонившись, отчего и сама Зои, а после и остальные, улыбнулись, а после и захихикали. — Я тоже рада знакомству, Чарли. — Зои кое-как перестала хихикать и повернулась к остальным ребятам. — А вас как зовут? — Я Сойер, — парень с угольно-черными волосами приветственно помахал рукой, — Это Артур, — он махнул головой в сторону высоко парня, сидящего рядом с ним и быстро что-то переписывающего в свою тетрадь. Тот лишь быстро кивнул и пробормотал приветствие, не отвлекаясь от своего занятия. — Это все, что нам задавали по химии? — спросил Артур, поворачиваясь к Сойеру —Да, но ты только ответ своими словами перепиши, хорошо? — он указал на одно задание в тетради, попутно что-то объясняя — А я Агата, — тем временем поприветсвовала новенькую девочка, вставшая со скамейки. — Рада знакомству, Зои. — она протянула руку, и когда получила рукопожатие, продолжила — У нас сейчас химия, мы сейчас начинаем проходить органику. Не сложно, но для многих бывает непонятно — она мотнула головой в сторону Артура, который списывал домашку у Сойера — Ты уже знакома с этой темой? — Да, в старой школе мы как раз тоже начинали. Но я совсем уже все забыла — Если нужна будет помощь, обращайся. С радостью помогу. А, я еще одна сижу, если хочешь, можешь рядом сесть Зои кивнула и вскоре подошла учительница, открывая дверь в класс. ===== — Ты, кстати, уже успела осмотреть наш дом? — спросил Сойер, стараясь сделать свой голос звучащим непринужденно, когда они с Зоей шли по дороге обратно в сторону общежития. Небо постепенно темнело, над головой нависали низкие, тяжёлые облака, обещавшие очередной осенний ливень. В воздухе стоял запах мокрых листьев и холодной земли, а шум далёкого городского движения еле слышался сквозь ветер. Зоя на секунду задумалась, будто пытаясь собрать свои впечатления воедино, а потом с лёгкой улыбкой ответила: — Не до конца. Я только успела свои вещи оставить. Мы, кстати, с Агатой будем в одной комнате жить. — Она бросила быстрый взгляд на Сойера, словно проверяя его реакцию. — После этого меня спросили, не хочу ли я дождаться остальных там, в доме, или пойти в школу и познакомиться с вами уже на занятиях. Ну... я решила пойти на уроки. Тем более мадам Илоне надо было что-то сделать там. Сойер понимающе кивнул, скосив глаза на свои ботинки, под которыми шуршала мокрая трава. — А, понятно. Ну, это ты удачно попала. Сегодня у нас снова кто-то из наших решил подраться. — Он хмыкнул, будто вспоминая недавнюю сцену. — Поскольку у многих из нас родителей нет, вызывают мадам Илону или других воспитателей. А уж если что-то случается, готовься к грандиозному скандалу на вечер. Думаю, сегодня будет особенно весело. — Сойер прикрыл глаза и тяжело вздохнул, словно уже заранее представлял весь этот шум и гам. Зоя с интересом взглянула на него. — Мне, кстати, Илона рассказывала, что вечером ждёт меня в общем зале. Она упомянула, что у вас там бывают интересные встречи. Что это за собрания? Сойер усмехнулся, предвкушая рассказ. — О, это у нас уже традиция — встречаться с мадам Илоной по вечерам в общем зале. Мы обсуждаем события прошедшего дня. — Он немного понизил голос, чтобы создать атмосферу интимного разговора, и они чуть замедлили шаг, не замечая, как отстают от остальных ребят. Впереди Чарли оглянулся на них и вопросительно поднял бровь, но Сойер лишь кивнул в его сторону, мол, идите дальше без нас. Чарли и остальные пошли быстрее, обсуждая какие-то свои обыденные проблемы. Сойер, как ни в чём не бывало, продолжил: — Конечно, весь дом там не соберётся — слишком нас много, да и места не хватит. Поэтому нас делят на группы. Для самых маленьких устраивают отдельные часы по воскресеньям, где они обсуждают сразу всю прошедшую неделю. Те, кто постарше, собираются до шести вечера, а вот мы приходим позже — уже ближе к комендантскому часу. Можем сидеть до самого его наступления, а потом нас разгоняют по комнатам с добрыми напутствиями о правильном сне. Зоя улыбнулась уголками губ, но всё же уточнила, слегка прищурившись: — И что, вы никогда не нарушаете комендантский час? Сойер хихикнул, вспомнив кого-то. — Агате бы твой вопрос понравился, — сказал он, усмехаясь. — Если честно, многие из нас редко соблюдают его. Домашку, например, иногда легче делать ночью, ведь днём столько всего интересного происходит. Ну и в карты поиграть под шумок никто не отказывается. У девочек, кстати, даже свой клуб гадания есть. Для тебя они легко сделают сотню раскладов — на все случаи жизни. — Это уже звучит очень интересно. — Зоя засмеялась чуть громче, чем обычно, и сделала ментальную заметку обязательно поговорить об этом с Агатой. Разговор постепенно замолк, и они шли какое-то время молча, погружённые в свои мысли. Сойер всё ещё прокручивал в голове сказанное, когда они наконец добрались до большого зала. Там, под мягким светом старинных ламп, уже собрались несколько ребят, но атмосфера была спокойной, почти интимной, как обычно перед началом вечера с мадам Илоной. Пахло слегка пылью старой мебели и осенними листьями, занесёнными снаружи на ботинках. Сойер вошёл, не раздумывая, привычно направляясь к своему обычному месту. Но тут его взгляд остановился на Зое, которая немного замешкалась у входа, не зная, куда пойти. Она неуверенно оглядывалась, её глаза скользили по группе ребят, сидящих на диванах и креслах. Сойер вдруг понял, что для неё всё это новое — она всё ещё не вписалась в этот маленький микромир, и он ощутил что-то вроде лёгкого беспокойства за неё. Её тонкие бледные волосы слегка разлохматились после прогулки, и этот едва заметный беспорядок придавал ей что-то особенно милое. Зоя сделала глубокий вдох, собралась с мыслями и направилась к креслу у окна — подальше от центра комнаты. Её спокойное, почти невидимое присутствие удивительным образом притягивало внимание Сойера, хотя он сам не мог объяснить, почему. Обычно он не уделял этому значения, но сейчас что-то в её манере держаться, в том, как она перевернула страницы книги, привлекало его. Он поймал себя на том, что буквально изучает каждый её жест. Мадам Илона, тем временем, села в своё привычное кресло у большого окна. Она положила бумаги на столик перед собой, перебирая их с внимательным видом. Её спокойная уверенность, казалось, наполняла всё пространство вокруг. Наконец, она подняла взгляд и, улыбнувшись, заметила Сойера. — О, Сойер, — мягко сказала она. — Сегодня задержался? — Да, немного, — пробормотал он и с некоторой неловкостью огляделся в поисках места. В это время его взгляд вновь задержался на Зое. Она уже устроилась в кресле и тихо переворачивала страницы книги, не поднимая глаз. Сойер вдруг осознал, что его сердце на мгновение замерло. Её белокурые волосы, спутанные и растрёпанные после дождя, лежали мягкими волнами на плечах, придавая её облику какую-то непринуждённую лёгкость. Он вдруг ощутил непривычную неловкость и тут же отвёл взгляд, стараясь не выдать своих мыслей. Мадам Илона заговорила снова, привлекая внимание всех в зале: — Ну что, дорогие мои, сегодня был насыщенный день, и я уверена, что у вас накопились мысли и вопросы, — начала она своим привычным ровным голосом, которому было свойственно спокойствие и мудрость. — Давайте обсудим, что вас волновало, что произошло за день. Зоя мельком взглянула на Сойера, когда их взгляды случайно встретились. Этот момент оказался коротким, но Сойер почувствовал, как внутри него что-то изменилось. Раньше она казалась ему обычной тихой девочкой, погружённой в свои мысли и книги, не слишком выделяющейся на фоне других ребят из детского дома. Но сегодня, наблюдая за её тонкими жестами, за тем, как её пальцы с лёгкостью перебирали страницы, и как она невидимыми движениями реагировала на слова мадам Илоны, он вдруг осознал — в ней есть что-то большее. Это была скрытая, невидимая на первый взгляд красота, которая проявлялась в мелочах: в её спокойной уверенности, сосредоточенности и, кажется, в той искренней заинтересованности, с которой она слушала каждого, кто говорил. Зал вновь наполнился звуками голосов — кто-то обсуждал прошедший день, кто-то делился впечатлениями от уроков, а кто-то просто погружался в свои собственные мысли. Мадам Илона плавно вела разговор, задавая каждому ненавязчивые вопросы, делая обсуждение доступным и простым. Атмосфера была настолько уютной и камерной, что время пролетело незаметно. Сойер, однако, не мог полностью сосредоточиться на происходящем. Он продолжал то и дело бросать взгляды на Зои, которая, казалось, была поглощена своим миром. С каждой минутой он осознавал, что его мысли всё больше захвачены её образом. Мадам Илона, наконец, завершила вечерние беседы, пожелав всем спокойной ночи, и ребята начали медленно расходиться. Сойер задержался у выхода, оглядывая зал. Зои медленно поднималась со своего места, держа книгу в руках, её тонкий силуэт выделялся на фоне мягкого света старинных ламп. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле, и он лишь проводил её взглядом, пока она не скрылась в коридоре. Путь до их комнаты был коротким, но мысли Сойера не отпускали. Он пытался рассортировать всё, что происходило этим вечером, и чувства, которые возникли в его сердце. Войдя в свою спальню, он сразу улёгся на кровать, но, как ни старался, не мог сосредоточиться на книге, которую держал в руках. Строки плавно текли перед глазами, но смысл ускользал, как будто сознание отказывалось сосредоточиться на чём-то другом, кроме того, что происходило с ним этим вечером. Через несколько минут в комнату вошёл Чарли. Как обычно, он выглядел бодрым и готовым к шуткам, несмотря на поздний час. — Привет, книжный червь, — усмехнулся он, видя, что Сойер опять погружён в свои любимые детективы. Чарли с лёгкостью взобрался на свою кровать и, сидя на краю, хитро прищурился. — Всё ещё зачитываешься Маленьким принцем? Сойер отвлёкся от книги, слегка улыбнувшись, но внутри его всё ещё бушевала мыслительная буря. — Привет, Чарли. Да, вот решил дочитать перед сном, — ответил он, откладывая книгу в сторону, пытаясь как-то привести мысли в порядок. Но Чарли был слишком проницателен, чтобы не заметить перемену в настроении друга. Он хитро усмехнулся, и в его глазах мелькнуло озорное выражение. — Слушай, а ты что, уже втюрился в неё? — подмигнул он с хитрой улыбкой, словно только что раскрыл великую тайну. — Я про Зои. Вижу, как ты на неё смотришь. Сойер резко покраснел и поспешно отвернулся, натянуто улыбнувшись. — Чарли, что за глупости, — начал он, стараясь звучать как можно спокойнее, но даже ему самому его голос показался слишком напряжённым. — Мы просто общаемся. Она интересуется книгами, как и я. Ничего больше. Чарли рассмеялся, завалившись на спину и заложив руки за голову. — Да ну брось, Сойер. Я же вижу, как у тебя глаза светятся, когда она рядом. Это не просто «интерес к книгам», — с притворной серьёзностью добавил он. — Ты даже не представляешь, как ты выглядишь со стороны. Сойер вздохнул и провёл рукой по волосам, пытаясь скрыть смущение, которое стало слишком очевидным. — Ну... она действительно милая, — наконец признался он, не выдержав напора. — Но это ещё не значит, что я влюбился. Мы просто хорошо проводим время вместе. Чарли снова хихикнул и закрыл глаза, словно довольный своим маленьким победным триумфом. — Ладно, ладно, посмотрим, что ты будешь говорить через неделю, — протянул он, хитро улыбаясь. — Спорю, ты уже запал на неё по-настоящему, просто пока сам этого не осознаёшь. Сойер покачал головой, хотя не мог не усмехнуться. Чарли всегда был таким — не давал сосредоточиться на своих переживаниях слишком долго. Но в глубине души Сойер понимал, что в словах друга есть доля правды. — Ты неисправим, Чарли, — ответил он, возвращаясь к книге и стараясь унять смущение. — Но всё же спасибо, что стараешься меня развеселить. Чарли подмигнул и лениво зевнул, укрываясь одеялом. — Всегда рад помочь. Спокойной ночи, Сойер. И пусть тебе приснится что-нибудь... интересное, — он чуть приподнялся и добавил с хитрым взглядом. — Например, Зои и её магические миры. Сойер тихо рассмеялся, снова открывая книгу. — Спокойной ночи, Чарли, — сказал он, стараясь вернуть себе прежнее спокойствие. — И да, пусть и тебе снятся хорошие сны. Но даже после того, как в комнате воцарилась тишина, Сойер никак не мог вернуться к чтению. Мысли о Зои продолжали кружиться в его голове, и он осознал, что это чувство, пробудившееся в нём, будет с ним надолго.