В объятиях Бонтен

— Манджиро. — звучит мягкий и нежный голос. — Ты опять спрятался, Шин беспокоиться. Мальчик лет одиннадцати вытягивает еще по детски пухлые ручки вверх, его тут же заключают в нежные объятия, осторожно поднимая. Майки обхватывает парня словно маленькая обезьянка и утыкается носом в шею, вдыхая чудесный запах молочного шоколада. Майки любит шоколад. Майки нравиться прятаться, ведь именно Такемичи ищет его и постоянно потакая его капризам берет на руки и несет через весь дом сначала в ванну умыть лицо ото сна, а затем на кухню ужинать. Майки нравиться прятаться в кладовке. Он так делает именно в те дни, когда Такемичи приходит к ним на ужин. Ему нравиться сначала через щелку двери наблюдать как он и Эмма тихо шепчутся обговаривая, что будет готовиться на ужин, а затем начинают шинковать овощи, промывать рис, тонко нарезать мясо, готовить тесто на дорояки. Майки знает то, что не знает его глупый и слепой брат. Такемичи омега. Как можно этого не заметить? Все же так очевидно, но Майки не собирается раскрывать этот секрет своему брату. Шин глупый и он гоняется за омегами только женского пола. Идиот. Майки так не поступит, как только он нормально сформируется, обязательно пометит Такемичи. Он не заметно для себя начинает лизать шею Такемичи для укуса, порыкивая от нетерпения. — Эй, Манджиро. — тихо шепчет Такемичи, — ты опять балуешься, такой взрослый мальчик. Ай-ай. — палец Такемичи нажимает на кончик носа Майки и чуть-чуть отодвигает от себя. — Такемичи зачем тебе глупый Шин… — Эй! — голос брата звучит слишком громко, он вываливается из зала, где смотрел гонки. — Такемичи мой, он мой помощник и друг! Мелочь вроде тебя не спрашивали. Живо иди умывайся и ужинать. Мичи, хватит потакать этому болвану, он только и делает, что постоянно виснет на тебе. — Шин — пердун! Шин —пердун!!! — громко начинает скандировать Майки, прячась в объятиях Такемичи. — ха-ха-ха, — Такемичи заливисто смеётся, он кружиться на одном месте, не давая Шиничиро ухватить Майки за шиворот. — Шин- вонючка! Вонючка —пердючка!!! — продолжает кричать Майки заливисто смеясь, ему нравиться так дурачиться. Ему нравиться дразнить брата. Ему нравиться, что Такемичи его защищает. — Мелкий!!! — краснеет Шиничиро. — Прекрати! — Шин, ну ладно он, — Такемичи с нежностью проводит по золотистым волосам Майки, — он ребенок, но ты же взрослый. Почему введёшься на его провокации? — Он специально! — восклицает Шиничиро вскидывая руки к небу. — Маленький чертенок, постоянно дразнит меня! Именно из-за тебя у меня с девушками — омегами не клеиться! Майки чувствует, как тело Такемичи не произвольно вздрагивает, он прекрасно слышит стук его сердца, что участился. — дурак. — шепчет Майки. — Ну все, прекратите, дел и так много. Извини, что не останусь на ужин, моя бабушка… — да-да, — небрежно машет рукой Шиничиро отворачиваясь и идя на кухню. Это был последний ужин, когда Такемичи готовил. Со временем он и вовсе перестал появляться в доме Сано. Майки винил его, винил в бесхребетности, подростковые гормоны, становление доминантным альфой, своя банда. Всё это сделало Майки надменным и жестоким. Последним, что он запомнил, как Такемичи стоял около могилы Шиничиро, безмолвно глотая слезы. Вина за смерть брата в совокупности со злостью сделали своё черное дело. — Это ты виноват в том, что умер Шин! — прокричал Майки давая пощечину Такемичи. — Это должен быть ты! Почему не ты умер?! Вы же работали вместе! Почему он?! Почему не ты?! Ненавижу! — удар в грудь был такой силы, что Такемичи неловко сделал шаг назад и поскользнулся на мокрой земле, оседая в лужу. — прости… — тихо пробормотал Такемичи, он неловко встал опираясь на ладони, он даже не обратил внимания на грязь прилипшую к его костюму, медленно повернулся и побрел прочь с кладбища, вся его фигура словно сгорбилась и стала меньше. — вернись… — тихо прошептал Майки. — просто вернись. Но сгорбленная фигура Такемичи Ханагаки медленно удалялась, пока её окончательно не скрыла пелена дождя. В комнате витал удушливый запах феромонов, омега под боком тихо скулила и терлась об тело Майки, выпуская свои феромоны и успокаивая альфу. Эффект от этой течной суки был обратным, он столкнул ногой с постели течную омегу и скривился от головной боли. С силой потер переносицу двумя пальцами левой руки, давно ему не снились такие сны. Наверно на него так подействовал приход на могилу брата, давно же он там не был, но семейная могила Сано выглядело просто отлично, хотя Майки и не давал распоряжений заботиться о ней. Он он знал, кто следит за их склепом, знал и хотел вытравить из головы омегу с небесно — голубыми глазами и золотистыми волосами, пахнущего так сладко. Может именно это его вчера сподвигла на то, что бы он отдал приказ Санзу, найти омегу с похожим запахом. — Санзу! — рыкнул Майки. Дверь комнаты тут же моментально и бесшумно открылась, на пороге стоял его преданный пес. — какого хуя? Разве я просил тебя вот это? — он ткнул ногой на пол, где лежала омега задыхающаяся от удушливых феромонов доминантного альфы. — Вы просили омегу, течную, он самый лучший из всех. — лицо бешенного пса оставалось бесстрастным, он смотрел на задыхающегося от феромонов омегу, как пес смотрит на камень, бесстрастно, без жалости, сожаления или же сочувствия. — Это убожество. Он не подходит. — Ну мы как могли выкрасили волосы в желтый. — пожал плечами пес. — Он не тот!!! Он не похож! он пахнет как дешевая шлюха, он пахнет ебаными цветами!!! Цветами! А не шоколадом!!! Как блядь ты не поймешь?! Хотя, что с тебя взять, наверняка ты даже не в курсе как он пахнет. — Майки раздраженно пихнул омегу ногой освобождая себе место, встал и направился в ванную комнату, дабы смыть с себя этот ублюдский запах. Стоя под холодными струями душа Майки медленно приходил в себя. Он усмехнулся, кто бы мог подумать, что Санзу тоже станет доминантным альфой, в детстве он выглядел как девчонка, даже краше их. В одно время Майки был даже влюблен в него, хотяяяя нет, скорее заинтересован. А кого не заинтересуют глаза словно у олененка и пушистые белоснежные ресницы, к счастью этот интерес угас так же быстро, а затем случилось то, что случилось…

***

— вставай. — Санзу грубо схватил омегу за локоть и обнаженную потащил на выход. Конечно он знал, чем пахнет эта блядь, одна из самых лучших шлюх из их борделей. Эта омега пахла пионами, и Майки в период внезапно начавшегося гона даже не понял, что ему подсунули, альфой в такие моменты движет одно, потомство, инстинк размножения… Он втолкнул в кабинет омегу, порылся в ящике стола, вынул блистер, двух таблеток было достаточно. — пей. Омега отрицательно замотала головой, он инстинктивно прикрыл живот. — хааа… — выдохнул Санзу. Он подошел к скулящей омеге, схватил её за щеки, сильные пальцы надавили на челюсть, разжимая её, таблетки были впихнуты в рот. Затем широкая ладонь зажала рот и нос, заставляя дернуться кадык. Вновь он с силой надавил на щеки, заставляя раскрыть рот, грубо пальцами поднял язык, там ничего не оказалось, протолкнул чуть дальше, обшаривая всю полость рта, не оставляя ни единого уголочка. — кха-кха… — омега зашлась в кашле, крупные слезы текли по его щекам. — я мог бы выносить ему потомство. — заскулил он. — ебнулся? — участливо поинтересовался Санзу, ему даже было забавно смотреть на это жалкое зрелище. — Вы постоянно зовете меня! Я единственный омега, что обслуживает главу «Бонтен», неужели я не достоин его милости? — голубые глаза отдавали зеленью, губы были розовые и пухлые от природы, талия тонкой, волосы шелковистые не смотря на их частую покраску, соски розовые и твердые, лицо было маленьким, а ресницы пушистыми, но не цепляло. — пфф… — Что не так?! — омега взвился. — Ты — шлюха. — палец Санзу указал в грудь сидевшего на ковре омеги. — Шлю-ха. Понимаешь? Таких как ты ебут, трахают, сношают, но не хотят от тебя детей. Ты лишь инструмент и позарился на нашего главу? — но-но… — глаза молодой омеги наполнились слезами. — он так нежно обнимает меня и пусть он говорит другое имя, я же рядом с ним. Омега вздрогнула, когда дуло пистолета было направлено ей прямо в середину лба. — Тупая сука. -меланхолично произнес бешенный пес. Щелчок. Смешок. Омега сжалась на полу, из-под неё стала образовываться лужа. Санзу в раздражении пнул омегу в живот. — Блять! — пинок. — Блядь! — пинок. -блятьблятьблять… Схватив обезображенного омегу за волосы, он ногой выбил дверь своего кабинета и выкинул покрытое ссадинами тело в коридор. — эту шлюху определите в округ Камакура, путь пообслуживает голытьбу.

***

— в меня больше не влезет. — страдальческим голосом простонал Такемичи, откидываясь на спинку мягкого стула. Перед ним на поносе стояло еще три вида нетронутых свадебных экземпляров торта. — Ну пожааалйста, еще один кусочек! — Хината сложила руки в молитвенном жесте, её сарафан розового цвета, вышитый цветочками придавал еще большее очарование. — я сдохну. — Такемичи посмотрел на чай в фарфоровой чашечке и его реально затошнило. — хватит. Вот этот, — он указал серебряной ложечкой на кусочек торта №3, идеально подойдёт. — я не уверена. — задумчиво протянула Хината. — это моё мнение Хина. Девушка вздрогнула, она прекрасно знала, что когда Такемичи произносит её имя именно таким образом, значит она ходит по грани. Последний раз, когда она не обратила на этот звоночек внимание, они не общались год, хотя ходили в одну школу и учились в одном классе. — эй, мне так нужна твоя помощь, всё не могу определиться с обивкой стульев. — Хината торопливо достала из сумки увесистый журнал и впихнула их в руки Такемичи, отвлекая его таким образом. — свадьба будет на открытом воздухе? — ага… — прогноз погоды? — солнечно, легкий ветер. — в саду? Жених консерватор или ему всё подойдет? Его родственники? — Такемичи с внимательным видом листал журнал. С виду по нему и не скажешь, что у него был утонченный вкус. Сейчас он был одет в рванные джинсы синего цвета, потертую линялую футболку, когда-то бывшую черного цвета, его кудрявые волосы были небрежно собраны в пучок, на глазах были круглые очки. — да, он немного консервативен. — щеки Хины покраснели, она знала, что её будущий супруг весьма жесток на работе, но к ней относился как к божеству, не переча ей ни в чем. — свадьба будет в саду, там будут цветочные арки, а вечером зажгут гирлянды. — вот. — Такемичи ткнул пальцем в стулья орехового цвета на высокой ножке, с удобной спинкой. — мне они тоже понравились, но я сомневалась, все же если двое так считают, то это не так плохо? — глаза цвета персика загорелись ожиданием ответа. На самом деле ей жутко понравились эти стулья в самом начале, но её мать была против, а будущий супруг нейтрален, это затрудняло выбор. Но раз Такемичи так сказал, значит не стоит сомневаться. — ага, только прошу, давай закончим на этом. Мы и так потратили на все целых семь часов. — Ты обещал! — захныкала Хината. — пять часов, помнишь? — Такемичи заломил бровь. Его лимит терпения заканчивался, он и так потратил энергии больше чем имел. — Мы не выбрали салфетки! Обивку! Гирлянды! — За что ты платишь свадебному организатору? За воздух? — возмущенно воскликнул Такемичи. Хинате было стыдно, но это её свадьба, а организатор спелась с её матерью и они пытались навязать свой выбор. Вкус Такемичи был схож с её вкусом, только был более утонченным, изысканным, он видел очарование в тех вещах, на которые не упал бы её взгляд. Он мог создать интерьер заново, просто сидя на веранде за чашкой кофе, как сейчас. Хина словно завороженная наблюдала за тем, как Такемичи листает журнал, как его пальцы сминают уголки страниц отмечая нужное, как он взяв салфетку чиркает расположение столов, это с учётом того, что он едва взглянул на список приглашенных гостей. Еще через час было составлено меню, на салфетке были расположены столики в том порядке, в котором нужно с учетом внезапных гостей, напитки были указаны строго с учетом подаваемых блюд, отдельно был отображен бар, где гости могли заказать себе напитки, даже официанты бара были отмечены другой цвета — формы для удобства. — Мичи. — выдохнула восхищенная Хината. — это именно то, что я хотела! — девушка подскочила и начала расцеловывать своего друга. — отстань! прекрати! я заявлю на тебя! — Такемичи пытался спрятаться от бурных проявлений радости своей подруги. — Ты опять его мучаешь? — прозвучал голос с насмешкой. — я люблю его всем сердцем! — горячо произнесла Хината. — Я ревную. — пфф, боже, Кисаки. Столько лет прошло, как бета может ревновать бету к омеге? — Она целует тебя. — и? — Ты обнимаешь её. — Боже, Хина отлипни, твой муж сейчас порежет меня на кусочки. — Такемичи улыбнулся едва кивнув Кисаки, он незаметно для Хинаты подтолкнул ему именно тот десерт, который больше всего понравился девушке, тот без слов все понял, взял вилку и попробовал. — Боже, милая! Какой вкусный десерт! — Правда? — глаза девушки искрились радостью. — Конечно, когда я тебе врал? Пока Кисаки успешно отвлекал свою будущую супругу, Такемичи по тихому ушел. Он и вправду устал, чужое счастье утомляет, даже если это твой лучший друг.