Водоворот Дракона

      Я бился в мороке, терзаемый тяготами разрозненных снов. Без возможности определить, что реально, а что нет. Меня бил то озноб, то бросало в жар. Боль была повсюду, срастаясь с самим своим существом.       Вспоминалась Долина Завершения, в которой обе битвы смешались в одну. И я совсем не мог понять ее окончания, будто оно просто стерлось.       Потом я пытался что-то объяснить взрослому Саске, но суть от меня ускользала.       Припомнив те слова, что мне недавно сказали кентавры, прозвучавшие пререканием злого рока и не дававшие мне покоя, я думал, что понял происходящее.       Кажется, Саске что-то хочет сделать со временем. Изменить поток, повернуть время вспять, пытаясь вернуть кого-то к жизни. И именно от этого я пытался его отговорить. Но все было без толку, словно он вовсе меня не слышал и даже не смотрел в мою сторону.       А после я обнаружил причину его странного поведения, заметив свой труп в воде. Тринадцатилетнее тело Узумаки Наруто с пробитым Чидори сердцем, медленно погружающееся на дно реки.       Кого он хочет вернуть из мира мертвых? Меня?       Чушь.       Зачем возвращать того, кого пытался столько раз убить и даже преуспел в этом?       — Кого бы ты ни хотел спасти, Саске, не делай этого! Мертвым место среди мертвых, и ты прекрасно знаешь это. Та война уже нам показала это, и другой способ не будет лучше, а только еще более ужасающим. Ты разрушишь мир своим вмешательством, так что прекращай! — попытался снова достучаться до него. — Слышишь меня, Саске? Саске!       Бесполезно. Чем больше я стараюсь докричаться до него, тем менее слышим становится мой голос. Глохнет вместе с тем, как погружаюсь под воду, вместо слов выпуская из горла лишь мелкие пузырики остаточного воздуха из легких. Я чувствовал, как тону и не могу сделать и вдоха. Захлебываюсь ледяной жижей и не могу пошевелиться, парализовано опускаясь в беспроглядный мрак.       Снова мертв. . . .       Сквозь тьму я услышал тихий шепот, но не смог разобрать и единого слова. Потом он смолк. Снова появился где-то далеко позади меня. Теперь спереди возник еще один, затем кто-то заговорил сбоку. Загорелся громкий спор справа, к ним подключились еще двое. А потом еще и еще, и еще…       Все новые голоса возникали из ниоткуда, кружили вокруг меня. В стоящем гуле я так и не смог выловить сути этих странных перешептываний, и с ростом количества говорящих мне становилось все более не по себе. Кожа покрывалась неприятными мурашками, словно меня постепенно сковывала корка льда. Происходящее нагоняло жути, а невозможность сделать спасительный вдох или шевельнуть даже пальцем сеяла в душе панику. Стоящая темнота только усиливала эти отвратительные ощущения, примешивая чувство абсолютной беспомощности и беспросветности будущего. Как будто никогда и не было ни чакры, ни магии в моем теле.       И когда я уже стал помышлять о том, что всегда являлся лишь дымкой на дне мироздания, оцепенение резко спало. Вдох, и тут же открываю глаза, пытаясь избавиться от удушающей слепоты.       Но лучше бы продолжал держать их закрытыми: тогда бы те шепчущие не заметили меня и не обратили свои жуткие смазанные лица в мою сторону, начав пронзительно визжать.       Страшно.       Я побежал, стараясь скрыться от них, но они продолжали наблюдать за мной и кричать, кричать, кричать. Я бежал, но не мог найти хоть что-то. Вокруг было пусто. Только я и эти жуткие существа, без конца и края заполняющие все это бесконечное белое пространство. Зажимал уши, желая не слышать эти крики сотен, тысяч, миллионов голосов. Но визжащий ор все не прекращался.       И когда я снова с усилием смежил веки, все стихло.       Я снова был один. Чувствовал это. Тишина вокруг прерывалась только тяжелым звуком моего дыхания.       Простояв так на одном месте неведомое количество времени, я опасался открывать глаза и уши, не желая видеть и слышать тех существ. Но понимая, как это глупо и бессмысленно стоять так вечность, все же рискнул.       На сей раз я оказался в Хогвартсе. В размытой, но знакомой обстановке на третьем этаже.       Кажется, что я наблюдаю какую-то сцену, теневое представление.       Только Тени были совсем не плоскими, а имели объем и цвет, которому я не могу дать описание.       Одна Тень вела вторую.       Первая была какой-то странной: ее яркий свет был окутан некой Тьмой, то нежно обволакивая его тепло, то безжалостно вонзая шипы, не желая отпускать. Вторая же Тень была яркой и ничем не омраченной, просто шла рядом. Хотя, если присмотреться, то та дребезжала, словно опасалась первой.       В конечном итоге они остановились в закоулке одного из коридоров. В нем первая рассеяла часть стены в туманном пространстве, раскрывая проход в нише. Казалось, они о чем-то переговариваются. Но я опять не смог разобрать сказанное, как в случае с теми безликими существами — Тени говорили как сквозь толщу воды. Тут из бреши начала появляться еще одна Тень, какая-то более вытянутая и блеклая. А та яркая бросилась наутек, не став дожидаться действий новой. Глухие звуки от первой, и, как по приказу, длинная поспешила догонять убегающую. Скорость была не на стороне яркой, а окутанная отрезала путь к выходу.       Мне так хотелось прийти на помощь, но я был лишь бесплотным наблюдателем и не мог ничего сделать для спасения светлой души. Даже не мог за ними угнаться, как ни старался это сделать. А после и вовсе провалился вниз — пол подо мной рассеялся, как дым, из которого было соткано все убранство Хогвартса, и я снова полетел во тьму. В которой пробыл еще, кто знает, сколько времени, почти что вечность.       Затем снова все смешалось. Появлялись новые образы и также исчезали во мгле. Круг за кругом.       Я успел увидеть и семью, и детей, и всех тех людей, оставленных в том мире, лес, который мы посетили с Малфоями много лет назад, горы, поля и моря. Кто-то опять за мной гнался, желая убить, или я просто наслаждался соленым бризом, сидя за кормой большого корабля, и раскачивался на синих волнах, безбрежно всматриваясь в синюю даль. Все это смешалось в какую-то несуразную картину, в которой не мог разобраться.       А потом я проснулся, и в голове вмиг все опустело, оставив только головокружение и болезненную пульсацию.       Попытка подняться и хотя бы сесть была не очень успешной. Затуманенным взором я разглядел рядом столик с кувшином и стаканом воды. Потянулся к нему и чуть не сшиб, но цель удалась. Осушив стакан, понял, что мне как-то не сильно полегчало. Тело ломит, голова болит, и в целом чувствую себя паршиво, как будто и не спал вовсе.       Присмотревшись к обстановке, понял, что она мне не знакома. Мрачные стены, пол и потолок из камня, камин с тлеющими углями неподалеку… Большие стеллажи, битком набитые книгами, какие-то склянки в буфете, и что-то, напоминающее рабочее место зельевара, судя по стопке котлов в углу. Я у Северуса?       Да, что-то такое смутно припоминаю.       Но его тут нет — слишком тихо. Возможно, в соседней комнате тоже, но у меня не было сил, чтоб сканировать и проверять это с помощью сенджутсу.       Откинулся на подушку и тут же зашелся тяжелым кашлем.       — Черт, как же хреново, даттебае, — не хватало мне простуды для полного счастья.       — Мастер Драко? — с угла послышался знакомый голос, совсем робкий и тихий.       — Тон-чан? Я тебя даже не заметил, — разглядел я два синих глаза, промелькнувшие в тусклом свете небольшого окна. Похоже, он уснул на полу подле этого дивана у моих ног, но тотчас же проснулся, стоило мне только подать хоть звук.       — Мастер, наконец-то вы очнулись! — радостно подскочил эльф. — Как себя чувствует мастер Драко?       — Паршиво, — хрипло признался я.       У меня дежавю: кажется, нечто подобное было совсем недавно. Что-то я слишком часто болею в этом году.       — Тони сейчас принесет поесть, и тогда мастеру сразу станет лучше! — жизнеутверждающе заявил он. После чего исчез, чтобы через пару мгновений вручить мне чашу с супом.       — А ничего посущественней не было? — печально спросил я, разглядывая какую-то жидкую субстанцию, попахивающую куриным бульоном, в котором даже ничего не плавало. — Хочу жаренный стейк. Большой, жирный стейк, — капризно заныл я, — а еще лучше рамен, большую порцию Ичираку но Раме-ен. Но где-ж его взять? Так что хотя бы сте-ейк, 'ттебае!       — Тони считает, что мастеру не стоит сейчас есть тяжелую пищу, иначе мастер Драко будет дольше поправляться, — нравоучительно заметил домовичок. — А как только мастер наберется сил, Тони найдет самый большой кусок мяса и приготовит по лучшему рецепту, который только знает Тони!       Спорить с таким воодушевлением было бесполезно. Пришлось смириться и есть, что дают. И с каких пор мой эльф начал мне перечить, 'ттебае?       После меня опять сморил сон, и я даже не успел поинтересоваться у Тон-чана, сколько времени прошло и где Северус.       Впрочем, этот вопрос остался без надобности: когда я опять проснулся, профессор оказался рядом.       — Доброе утро, Северус, — оперевшись о спинку дивана, махнул я рукой мужчине за столом, занятому какой-то писчей работой в окружении книг и свитков.       — Вечер, — поправил меня, указав на настенные часы, которых я даже не заметил (черное на черном, еще бы!). Серебристые стрелки указывали на половину девятого.       — А какой сегодня день?       — Вторник, — так же коротко бросил он.       — Ого. Если я вернулся в субботу утром, то получается, я провалялся аж четыре дня в отрубе! — Долго, 'ттебае!       — Прибавь еще неделю.       — Чего?! — подскочил я на ноги. Только это привело к еще большему головокружению, и, дабы не свалиться, пришлось вернуться обратно на софу. — Да как так-то, 'ттебае? Да за это время меня должны были хватиться! Неужели я все это время пробыл у тебя? Кто-то вообще в курсе?       Профессор ухмыльнулся. Отложил письмо. Закрыл книгу и начал медленно укладывать ее с остальными в аккуратные стопки, продолжая тянуть время, все больше заставляя меня нервничать.       — Шутка, — сказал он уже без тени улыбки, подходя ближе. После чего притянул к себе с помощью беспалочковой магии тяжелое кресло и уселся рядом. — В своем, так называемом, «отрубе» ты пробыл половину недели. Но даже этого времени хватило, чтобы тысячу раз пожалеть о том, что я решил тебя оставить в своих покоях — так ты меня достал своей болтологией во сне. Я несколько раз давал тебе снадобье Сна без сновидений, а ты все равно, спустя какое-то время, начинал то шептать всякий бред, а то и вовсе кричать. Бедные твои соседи по комнате. Право слово, я впервые пожалел гриффиндорцев на своем веку. Не понимаю, как они тебя вообще выносят?       Что касается твоего пребывания здесь. Мне пришлось солгать Минерве, что ты не очень справился с новым заданием на наших дополнительных уроках, по глупости добавив несовместимый с зельем ингредиент, и тем самым получил серьезные травмы. А дабы не беспокоить мадам Помфри, у которой и без того достаточно работы в последнее время, я решил позаботиться о тебе сам. Что, отчасти, действительно является правдой.       — Эм… да. Спасибо большое тебе за помощь и за то, что заботился обо мне все это время, — поблагодарил его, ощущая себя до чертиков провинившимся перед ним. Умеет же он заставить чувствовать себя неуютно.       — Ну что ты, я только позаботился о твоих смертельных ранах, всего-то, — иронично высказался он с жирнейшим намеком, что это вовсе не мелочи, только усиливая чувство вины перед ним. — За всем же остальным уже позаботился твой эльф, включая сбивание температуры под сорок, переодевание и соблюдение элементарной чистоты плоти. Впрочем, полагаю, этот диван все равно придется выбросить: боюсь, от отвратительного запаха тины его уже ничего не спасет.       — Я могу возместить…       — Не стоит, — прервал он. — Такие траты не стоят внимания семейства Малфоев, пусть ты уже замечательно научился разбрасываться их богатствами. В данный момент меня больше интересует, что их драгоценный наследник делал в Запретном лесу и почему вернулся в виде ежа, напичканного стрелами, что на нем и живого места не было?       — Да это все гребаные кентавры! Они специально подкараулили меня и напали всем скопом, ни с того ни с сего, 'ттебае! Прикинь, их там было сотни, если не больше. Я вообще удивлен, что смог от них удрать и выбраться живым.       — Прям-таки и «ни с того ни с сего»? — участливо переспросил Снейп, кивая головой. — Совершенно без причины вся диаспора кентавров Запретного леса решила вдруг напасть на бедного мальчика, прилежного ученика школы Чародейства и Волшебства Хогвартс?       — Ну-у, — протянул я, вспоминая, что они мне там наплели…       — А мне что-то подсказывает, что причина вот в чем, — достал он что-то из кармана мантии, продемонстрировав мне.       — Это..!       — Право слово, я и подумать не мог, что ты можешь быть настолько глупым и отчаянным, что решишь безрассудно покуситься на кровь единорога, несмотря на то, что ты прекрасно осведомлен о ее проклятии! Теперь мне понятно, как ты смог двигаться с проткнутым легким, кишечником, почками, желудком и бог знает с чем еще, и все равно продолжать жить дальше. Легкая простуда не в счет. И стоило оно того, чтобы вызвать гнев племени кентавров? Стало быть, тебе не хватало одного проклятья, и ты решил прибавить к нему убийство священного животного?       — Да не убивал я единорога! Я что, по-твоему, совсем тупой? Зря высчитывал по звездам подходящий день и так долго подготавливался к ритуалу обмена крови? — возмутился я, обиженно складывая руки на груди.       — И кентавров ты не убивал?       — Ой да вот этих ублюдков я нисколько не жалею — нехрен было лезть. Это еще при том, что они знали, кто я такой и откуда прибыл: мол, прочли по звездам, а теперь, видите ли, из-за меня они этого больше делать не могут. Нашли ж причину!       — И скольких ты убил?       — Не знаю. Много. Где-то пару десятков, наверное, — поморщился я, вспомнив ту резню.       — Считаешь это нормальным? — приподнял он бровь.       — Слушай, Северус, — сказал я серьезно, устав от подобных нападков, — ты, возможно, считал меня святым. Но это не так. Я — шиноби, и если кто-то надумает попытаться меня убить, я отвечу тем же. Да, я предпочитаю сперва решить всё миром, без лишнего кровопролития. Но, как и в данном случае, если это не удается или противник не желает разговаривать со мной, я буду биться насмерть. В общем, я тебе очень благодарен за спасение и всё прочее, но, пожалуйста, хватит учить меня морали, даттебае. Я и сам знаю, где налажал, и понимаю, что в будущем мне это, скорее всего, еще аукнется сполна.       — Не всё ж тебе только нотации читать, — хмыкнул Сев-чан.       — Ах, мстишь, значит, так, да? — сощурил я глаза, холодно усмехаясь. — Но знаешь, если бы вы сами разрешили проблему с василиском, мне не пришлось таскаться по лесам и натравливать полчище акромантулов на голых мужиков-полулошадей, желая тупо спастись. Но да ладно, проехали, — отмахнулся я. — Отдай мне уже склянку, если не хочешь сам лезть к змеюке.       Северус чинно поднялся с кресла и передал мне, что я просил, со словами:       — Если действительно на этой крови нет проклятия, то позже мне бы хотелось изучить ее свойства, если позволишь.       — Если жив останусь, то пожалуйста, — фыркнул, закидывая ее в мешочек на шею к оставшимся безоарам. Ну хоть они остались, в отличие от утерянной сумки со снадобьями и деньгами. Благо, не все запасы с собой прихватил, но и без того обидно, 'ттебае.       — Собирайся, вызывай своего домовика, пусть принесет тебе нормальную одежду. Еще одну ночь в твоем присутствии я не вытерплю.       Ладно, если он так непременно жаждет меня спровадить. Хотя я бы не отказался еще немного полежать пластом и прежде полноценно прийти в себя. Но нет, так нет.       Не дожидаясь, пока я полностью приведу себя в порядок, Сев-чан уже демонстративно раскрыл дверь, став дожидаться у выхода. Типа великодушно вызвался проводить ученика до башни Гриффиндора, а на деле лишь желая поскорее отделаться от меня. Но я не обиделся.       — И все же, откуда в этом лесу появились акромантулы? Насколько я успел прочесть в книгах о всяких волшебных тварях, они вроде как должны обитать где-то на юге, если я правильно все помню, — спросил я, попутно завязывая узелки учебной мантии. Была бы моя воля, пошел прямо в пижаме — все равно скоро ее надевать. Но нет же, «школьные правила», на которых настоял декан Слизерина.       — Хагрид, — просто, как само собой разумеющееся.       — Мда. Наверное, я уже не удивлюсь, если окажется, что это он вывел Чудище Подземелий у себя в саду, считая это «милым», как его Пушок или дракон.       — Дракон? — оглянулся на меня Сев. А я развел руками: «Ну было такое в прошлом году, ну да, не сказал, а что я?». — Впрочем, чего удивляться? В целом, это действительно распространенное мнение на его счет…       Нас резко прервали — кто-то толкнул меня в плечо с бесцеремонным вопросом:       — Где ты был?!       — Мистер Поттер, как всегда, поражаете своими манерами, — едко прокомментировал профессор, оглядев своего подопечного. — Кажется, я ясно выразился, что в это время вы должны находиться строго на территории общежития, к которому предписаны. А вы, как я вижу, сейчас находитесь вне него, и к тому же без сопровождения.       Но, кажется, тот его даже и не слышал, продолжая сверлить меня взглядом, и проигнорировал профессора в очередной раз, обращаясь только ко мне:       — Я спрашиваю тебя, где ты был, Драко?       — Почему я должен перед тобой отчитываться? — задал ему встречный вопрос, склонив голову набок. По сути, мы вообще с ним типа «не общаемся», хотя у меня к нему накопилась парочка вопросов иного характера.       — Пока ты шлялся хрен пойми где, на Гермиону напали! — огорошил он.       — Что?! Она..? — представив худшее, меня повело, что чуть не свалился от приступа головокружения, но он меня поспешил успокоить:       — Жива. Оцепенела, как и все остальные, если точнее.       Найдя опору в стене, я выдохнул. Жива. Слава Ками, жива.       — Она волновалась о тебе, места не находила, не зная, жив ли ты!       — Но как? Как это вообще произошло, при каких обстоятельствах?       — Не знаю, — раздраженно цокнул он, — тем вечером я лично сопроводил до башни Гриффиндора и не ушел, пока за ней не закрылся портрет. Я без понятия, что ее заставило бродить по школе ночью. Конечно, если она не пошла искать тебя, — снова начал обвинять меня во всех смертных грехах.       — Да не стала бы она меня искать без веских причин! Херли ты меня вообще обвиняешь хоть в чем-то? Да и с каких пор тебе не плевать на других?! Возомнил себя хер знает кем, когда сам же нас бросил разбираться со всем этим!       — Ты ее не должен был впутывать в свою долбанную игру в приключения! Героем себя возомнил?!       — Да завали хлебало, урод!       — Отставить! — прикрикнул на нас Северус, когда мы уже повцеплялись друг в друга, желая начистить морду. — Что вы себе позволяете в присутствии преподавателя? А ну разошлись! Минус двадцать баллов с обоих, и еще по десять за каждое скверное слово.       Гневный зрительный контакт был одновременно переведен на Северуса с немым вопросом: «Ты сейчас серьезно?». А затем снова на противника.       Но, похоже, декану это надоело, что он решил нас разогнать:       — У меня нет ни времени, ни желания смотреть на ваши склоки. Вы, Поттер, сейчас же идете в свое общежитие и ложитесь спать. А вы, мистер Малфой, за мной. Только из-за позднего часа я вызвался сопровождать вас в вашу спальню. И мне, позвольте заметить, нет никакого удовольствия обходить ползамка без острой на то необходимости. К сожалению, она присутствует.       — Мы еще не закончили, — обратился ко мне слизеринец.       — В следующий раз поговорим. Пока, — махнул я рукой и, фыркнув, оставил его там, больше не оглядываясь. Черт, как же он меня бесит, когда строит из себя «крутого парня»! Всегда больше пафоса, чем реальной помощи, и, что хуже, создание дополнительных проблем. А то, на какой ноте мы разошлись с ним в последний раз, и вспоминать не хочется, даттебае.       Догнав Северуса, я еле смог идти с ним вровень. Меня откровенно стало пошатывать, и я с силой сжал виски, пытаясь справиться с головной болью. Мужчина скосил на меня такой красноречивый взгляд, что я тут же выпрямил спину, не желая демонстрировать свою слабость, и сделал вид, что всё в порядке.       Дождавшись того момента, когда мы отойдем на достаточное расстояние и Сев-чан восстановит полог тишины, я тут же задал ему вопрос:       — Что же ты мне не сказал про Гермиону? — прозвучало как-то обиженно, но, блин, она же моя подруга, даттебае!       — Кажется, когда на мисс Грейнджер было совершено нападение, ты был не в том состоянии, чтобы воспринимать данную информацию, не так ли?       — И ты туда же? Я и так уже чувствую себя виноватым донельзя, а ты все продолжаешь издеваться надо мной.       — Нет нужды, ты и так все знаешь.       Я скривился от его намека. Действительно, «и так знаю»: мне не стоило втягивать учеников в эти дела, и из-за моего безрассудства пострадала невинная девушка. Если бы я не начал эту «игру» в прошлом году, то Гермионе даже в голову бы не пришло самой лезть на рожон к этому чокнутому Наследничку. Я подаю плохой пример.       А ведь изначально всё дело было в простой скуке, а что в итоге? Скука развеялась, заменившись на действительно серьезную и опасную ситуацию. Может, это и не моя вина, но чувство ответственности кричит об обратном.       Если брать во внимание весь свой предыдущий опыт, то я просто был обязан обеспечить безопасность учеников в школе — каждая смерть теперь на моем счету. У меня просто не получается думать иначе и винить только персонал Хогвартса, заявляя, что это меня не касается. И меня бесконечно злит, что предполагаемый человек с эквивалентным опытом решил просто забить хер на всё это, даттебае.       Спустя пару минут Северус решил нарушить устоявшееся молчание, сменив тему:       — Тебе не показался Поттер каким-то странным?       Если Сев-чан об этом спрашивает, значит, он и сам кое-что заметил. Уже не имеет смысла скрывать, так что, с небольшим запозданием, я все же кивнул:       — Есть такое.       — Случаем, он не мог оказаться кем-то из ваших? — осторожно спросил он меня.       — Я и сам об этом много думал в последнее время, и мне даже кажется, что я знаю кем именно, — сомнений не остается. Не после того, как кентавры вещали свое предсказание во множественном лице, и, тем более, не после замечания Северуса. Это не говоря еще о всех своих подозрениях.       — И кто же он?       — Придурок. Самый настоящий придурок из всех возможных придурков, — фыркнул я.       — Он не опасен?       Ну-м, с какой стороны на это посмотреть…       — В его случае хорошо подходит поговорка: «Не стоит дергать тигра за усы», пожалуй, — всё ж назвать Учиху безобидным язык не повернется. — В общем, если его не трогать лишний раз, то всё будет в порядке, даттебае.       — Хорошо его знаешь?       — Еще бы, он — мой лучший друг. К слову, если бы не он, мы бы проиграли ту войну. Так что не стоит его недооценивать.       — Случаем, не тот самый друг, что пытался тебя убить и оторвал руку? Саске, кажется.       От такой осведомленности я был настолько шокирован, что чуть не провалился под исчезающую ступеньку. Но зельевар успел меня поймать и поставить обратно на лестницу, пока я оглядывался на него с немым вопросом: «Как он узнал?».       А Сев-чан как ни в чем не бывало ответил:       — Пока я обрабатывал раны, ты много бредил тем утром, хвастаясь, что «бывало и хуже». Сперва мне даже казалось, что ты в полном сознании и по доброй воле делишься воспоминаниями. Но это продолжалось ровно до того момента, пока ты не начал нести чушь о двух Хокаге и скатываться до повествования сразу на двух языках. Тогда я понял, что дальше тебя слушать нет смысла. Собственно, это имя чаще всего мелькало в твоих беспокойных и наполненных болтологией снах. И, глядите-ка, именно оно и оказалось верным, я полагаю, — решил он поделиться подробностями того дня, похоже, находя это забавным, пока меня от его рассказа чуть ли не бросало в краску. — Ну так что, это будет дружеское воссоединение или мне стоит заранее заказывать гроб для кого-нибудь из вас двоих?       — Ха-ха, не смешная шутка, Северус.       — Полагаю, он сам еще не догадывается насчет тебя?       — Похоже на то, — цокнул раздраженно. — Говорю же, придурок, — пробубнил я себе под нос.       — И когда же ты поставишь его в известность?       — Точно не сейчас. Пока мне хватает головной боли и без этого, — и в прямом, и в переносном смысле.       На том мы и попрощались с Сев-чаном, не успев обсудить другие вопросы. Хотя у меня и без того сил не было продолжать наши разговоры, так что лучше их оставить на потом.       Немного пошатываясь, я зашел в гостиную Гриффиндора, подумывая сразу направиться в спальню. Но я не ожидал, что меня там встретит совсем не дружественная обстановка, сходу обрушившаяся новыми нападками:       — Малфой, где ты пропадал? Ты вообще в курсе, что на Гермиону напали?! — почти что крича, наехал на меня Рон.       — Узнал пару минут назад от Поттера, но подробностей не успел выяснить. Что известно? — спросил его, стаскивая мантию с плеч и бросая ее куда-то к тумбочке.       — А тебе правда интересно? Уж что-то ты слишком спокойно воспринимаешь это, — с предъявой спросил меня Симус. Не дав мне ответить, тут же язвительно продолжил: — Наверное, ты будешь рад услышать, что вчера вечером Дамблдора отстранили.       — А Хагрида вообще в Азкабан отправили! — добавил Рон.       — Его-то за что? — нахмурился я, с трудом переваривая полученную информацию.       — Это у твоего папочки надо спросить! Он всё устроил, — толкнул меня в грудь Симус, что я приложился спиной о стену и зашелся в новом приступе удушливого кашля. — Говорят, что он заставил совет попечителей подписать указ об отстранении Альбуса Дамблдора от должностных обязанностей директора, и что уже вчера вечером он покинул Хогвартс…       — Министр Магии явился в хижину Хагрида…       — …выгнали…       — забрали…       …       Голоса сливались в нечто совсем неразборчивое. Воздуха не хватало. Я начал задыхаться, в глазах потемнело. Последнее, что я расслышал, был робкий голос Невилла, с обрывающимися фразами по типу: «Постойте» и «Слишком бледен», после чего головокружение достигло пика и всё пропало.       Очнулся я уже в Больничном крыле.       Тело нещадно ломило, в голове полнейшая муть, а в легких как будто кто-то поселился, мешая полностью вдохнуть и не зайтись кашлем.       Кажется, так дерьмово я себя еще никогда не чувствовал.       Попытавшись подняться, меня тут же встретил строгий голос мадам Помфри:       — Куда это ты собрался? А ну ложись обратно в постель!       — Можно хотя бы сходить в туалет? — жалобно спросил ее, удерживая вертикальное положение только за счет поручня больничной кровати.       — Для этого есть утка, — обрубила она так сурово, что пришлось послушаться и вернуться на место.       — Какой сегодня день? — кажется, я уже устал задавать этот вопрос.       — Четверг, — ответила она, раскрывая шторы рядом с моей койкой. И тут же продолжила ругаться: — Какой же безответственный! Северусу сразу же надо было вести тебя сюда, а не заниматься самолечением в неподходящих для этого условиях. И к чему это привело? Довел мальчика до воспаления легких в своих подземельях! Ну и что, что он профессионально варит зелья, что толку-то?       — Я сам его попросил… — хотел я встать на защиту друга.       — Молчи уже. Не тебе такое решать, и не ему нужно было идти у тебя на поводу и заниматься самоуправством! Еще и лечить тебя не знаю чем, раз нормальные зелья твой организм не воспринимает. Теперь будет чудом, если с такого запущенного состояния ты поправишься к концу года и сможешь сдать экзамены! Так что устраивайтесь поудобнее, мистер Малфой, лежать вам здесь еще очень долго. Сейчас я распоряжусь, чтоб вам принесли завтрак, а пока можете спокойно воспользоваться вашей уткой.       Ну нет. Ну, блять, нет! Только не это, даттебае!       Почему я должен отлеживаться здесь?