Водоворот Дракона

      На следующий день было запланировано первое занятие в Дуэльном клубе, назначенное на восемь часов вечера. И я пошел туда даже не ради любопытства или из-за бесконечных уговоров Гермионы, уверяющей, что, скорее всего, вести его будет бывший чемпион этого вида «спорта» — профессор Флитвик, и мы там тип научимся каким-то полезным навыкам, а из-за того, что меня интересовал исход вчерашней беседы с Северусом. Но, естественно, никакого Флитвика на этих занятиях не будет, а будет опять этот слащавый придурок. Как я услышал от своего знакомого с четвертого курса, декан факультета Слизерина решил подсобить Локхарту в проведении вводного курса в этом кружке. И только этот факт является основанием тому, чтоб терпеть этого Индюка вне ЗОТИ.       Людей пришло очень много. И я подозреваю, что не иначе, как желание увидеть, как Сев-чан будет отрываться на профессоре защиты, двигало ими всеми, чтоб прийти сюда в таком количестве.       С удивлением я обнаружил среди них даже Гарри Поттера, окруженного своими одноклассниками со Слизерина. Вот уж от кого-кого, а от него я не ожидал присутствия на этом балагане. Хотя, возможно, Очкарик-кун решил воспользоваться случаем, чтоб устроить Локхарту «несчастный случай», мстя за отращивание новых костей в руке? Правда, не думаю, что хоть кто-то поверит в его непричастность, если с Индюком действительно что-то случится…       Мдэ, стоило только взглянуть в сторону Гарри, так доставучий Эмерик начал стискивать его в объятиях, мало похожих на дружеские. И тут же я уловил взгляд Поттера — немного смущенный и виноватый, как будто я его застал на измене.       Пфф, как будто мне есть до этого дело: я уже давно понял, что он «по мальчикам», так что для меня это не новость. Главное, чтоб не лез ко мне, а так мне все равно на его предпочтения.       А между тем явился сам Локхарт в очередном цветастом костюме, со всеми его пафосными речами и присущей только ему театральностью.       Слушал я его в пол уха, больше занимаемый ожиданием Северуса с новостями. И когда он наконец-то поднялся на постамент, даже не обратил на меня внимание, полностью уделяя его своим обязанностям в сегодняшнем мероприятии.       В принципе, это было оправданно: сразу, как только они закончили с приветствиями, был дан отсчет к началу их дуэли. И она очень быстро подошла к концу, с безоговорочной победой Сев-чана, применившего заклинание Разоружения, да еще так, что Локхарт улетел к противоположной части стены, лишившись своей новой палочки. Правда, не с концами, и ее тут же вернула Лаванда.       Что ж, Локхарт быстро понял, что дальше позориться смысла не имеет, и, не теряя лица, объявил, что с демонстрациями покончено, после чего собравшиеся были разделены на пары.       Естественно, в виду последних событий, никто не горел желанием становиться моим противником, ребята даже отошли как можно дальше от меня.       Ну неужели я так всех напугал, а?       По стечению обстоятельств, Невилл тоже остался без пары, и он робко проковылял ко мне на негнущихся ногах, смотря на меня взглядом побитого щенка.       — Привет, — подбадривающе я улыбнулся ему своей коронной улыбкой. — Не беспокойся, всё нормально будет, наша задача только разоружить противника.       — Угум, — выдавил он нервно.       Когда профессор дал отмашку начинать, мы с Пухляшем достали палочки, выставив их на манер шпаги. Я очень постарался не поменяться в лице, когда заметил, что Невилл взялся не за тот конец волшебной палочки, благо, он сам это понял и, став пунцовым, быстро исправился, кланяясь мне с мямлющими извинениями.       Проговорив ему, что ничего страшного не случилось, тоже поклонился ему для соблюдения традиции ведения дуэлей. Затем отошли на три шага друг от друга и замерли.       — Давай, Невилл, смелее, — пытался я вселить в него уверенность.       — Э-экспеллиармус! — взмахнул он палочкой, заикаясь, но ничего не вышло — лишь «пшик». И мальчик вернул себе только еще недавно схлынувшую красноту на лице.       — Еще раз, теперь жестче, — непреклонно потребовал я, уже не улыбаясь.       Он нахмурился, настраиваясь, и попробовал снова:       — Экспеллиармус!       Теперь заклинание получилось: белая вспышка вышла из его палочки и двигалась прямо ко мне. Но как-то слишком медленно, что я мог бы запросто уклониться, шагнув в сторону, но не стал. Моя собственная волшебная палочка чуть дернулась, но так и осталась в руке.       — Уже лучше, — кивнул я сосредоточенно. — Давай снова, только теперь вложи в это больше количества магии. И еще, — добавил я, — если видишь, что результат не достигнут, не давай времени на контратаку: настоящий враг не будет ждать. Можешь для разнообразия попробовать меня вырубить Ступефаем.       — Но профессор сказал…       — Оглянись вокруг — никто этому не следует, — махнул я рукой, указывая обстановку вокруг: где-то кто-то лежал плашмя, кто-то дрался врукопашку, а кто-то задыхался от смеха из-за насланной щекотки, и так далее. Индюк же в это время пытается остановить кровь из носа Симусу, и я ой как не завидую своему однокласснику. А Сев-чан в другом конце зала контролирует противостояния старшекурсников, которые не в пример жестче наших.       — Хорошо, я попробую…       В этот раз я начал уклоняться от заклятий Невилла и ставить щиты, а затем ответил ему, и палочка Невилла взлетела вверх.       На чуть обиженный вид мальчика я ответил с кривой улыбкой на губах:       — Я не говорил, что сам не буду атаковать.       Индюк же в это время бегал по залу, пытаясь справиться с возникшим хаосом, и, сдавшись, вновь привлек всеобщее внимание:       — Думаю, никто не будет против еще одной демонстрации, на сей раз это будет защитное заклинание. И нам, дорогие мои ученики, нужны будут два добровольца! Ну же, кто желает? — игриво поманил он руками со «сцены». — Может быть, мистер Финч-Флетчли и мистер Макмиллан?       — Боюсь, профессор Локхарт, что мистер Макмиллан уже еле на ногах держится после стараний своего друга, — коварно оскалился Северус, мазнув по мне взглядом, — я бы предложил мистера Малфоя и мистера Поттера — они явно скучают со своими текущими партнерами.       — Отличная идея, профессор Снейп! Стало быть, не мне одному будет интересно посмотреть на противостояние таких экстравагантных личностей!       Сев-чан, ты что, так мстишь мне, даттебае? Я же тебе только вчера еще сказал, что у нас сейчас напряженные отношения!       Но он весь день так и избегает моего взгляда, так что мое послание ушло в пустую.       Зато я снова поймал на себе взгляд Поттера и просто пожал плечами на него — делать-то все равно нечего. И мы оба пошли к возвышающимся подмосткам через расступающуюся толпу людей, разнообразно подбадривающих нас обоих. Черт, да это даже приятно.       Локхарт еще что-то там вещал и пытался учить нас защитным чарам, но мы не обращали на него внимания. Просто смотрели друг на друга в предвкушении, не забывая скалится.       Мир сузился до нас одних.       И вот. Начало.       Приблизиться, поднять палочку — словно это Знак Примирения. Короткий кивок вместо поклона. И не сводить взгляда ни на миг. Ровно до тех пор, пока не приходится отойти друг от друга на приличное расстояние для дуэли. И вновь перехватить сосредоточенный взгляд, виднеющийся через стекла круглых очков.       Напряжение, повисшее в воздухе, можно было резать ножом, а наблюдатели боялись даже шелохнуться.       Синхронный вдох, и первое произнесенное заклинание со стороны Поттера.       Не особо трудясь, я отбил его щитовым заклятием и тут же сам направил в него свою палочку, отправив ему Экспеллиармус и вдогонку еще два Ступефая.       Гарри даже не стал размениваться на защитные заклинания, а просто лавировал меж насланных проклятий, хотя скорость была просто колоссальной и ничуть не уступала заклинанию Северуса на демонстрации преподавателей. И Поттер сразу же ответил мне таким же потоком всевозможных заклинаний.       Я тоже не стал больше создавать щитовых чар, и просто уклонялся. Техники шиноби все равно были не в пример более стремительными и глобальней по масштабам разрушений, а реагировать на летящие заклинания было не так и сложно даже в этом теле. К тому же, значительное количество времени уходило на произношение заклинаний четко и правильно — иначе нихера не выйдет.       Но вот такое простое швыряние заклятий с обеих сторон меня уже порядком задолбало. Так что очередное заклятие разоружения, посланное в Поттера, я перенаправил контролем магии, уже когда тот от него уклонился. И его палочка взмыла вверх и куда-то вбок, затерявшись где-то позади наблюдающей за нами ребятни.       Правда, Поттер даже не растерялся и тут же пошел на сближение.       Я коротко хмыкнул и направлял на него одно оглушающее заклятие за другим. Но он ловко от них увернулся и делал просто потрясающие кульбиты, избегая даже тех проклятий, которые я сам контролировал.       Уже когда посылать новые заклинания не предоставлялось возможным из-за близости паренька, пришлось руками блокировать его удар ноги с полуоборота, и где-то на задворках сознания вновь проснулись сомнения в личности Поттера, подкрепленные чувством дежавю. Но они прервались более насущным вопросом: стоит ли мне демонстрировать свои навыки рукопашной борьбы окружающим? Нет, пожалуй, не стоит.       Так что я позволил ему опрокинуть меня, блокировать движение ног и рук и наставить мою собственную палочку в шею, которую он забрал во время падения.       — Я победил, — самодовольно ухмыльнулся Гарри, нависая в непозволительной близости от моего лица, что я даже отчетливо чувствовал его прерывистое дыхание своей кожей.       Я фыркнул: если захотел, то это бы он лежал подо мной. И даже сейчас мне не кажется затруднительным освободиться и продолжить драку. Но вместо этого, вслух я лишь произнес раздраженно:       — Слезь с меня.       Гарри послушно поднялся и протянул руку, помогая встать на ноги и мне. Переглянувшись с ним, мы повернулись лицом к притихшей толпе и коротко поклонились присутствующим. На что они тут же зашлись аплодисментами и посвистыванием, впечатленные прошедшим представлением.       — Собственно, — начал я подводить итог, когда овации начали стихать, опережая в этом Локхарта, — Гарри сейчас наглядно показал, что на самом деле надо делать, если вас лишили волшебной палочки в настоящем сражении. Кстати, — повернулся я к нему, протянув руку, — верни мне мою палочку.       — Только после того, как вернешь мою, — нахально ухмыльнулся тот, ловко перекатывая ее между пальцами.       Я закатил глаза, слезая с подмостков перед расступившейся толпой.       — Кто-нибудь видел палочку Поттера? — спросил я у присутствующих.       — Она вон там, — указала какая-то девочка с Когтеврана.       Смотря в указанном направлении, я приподнял брови, удивленный, что никто так и не поднял его палочку с пола. И, наклонившись к ней, понял почему: меня прошибло небольшим током, стоило только приблизить руку к палочке Гарри. Но, несмотря на легкое покалывание, я все равно ее забрал.       Впервые волшебная палочка меня отвергает, хотя фактически я ее честно выиграл в поединке, и по всем правилам она не должна вести себя так строптиво, 'ттебае.       И опять-таки молния…       Я сразу же передал ее подошедшему Поттеру взамен на свою палочку. И, пользуясь тем, что Локхарт отвлек опять всех присутствующих своими речами, по пути на выход из Большого зала я тихо произнес:       — Нам нужно поговорить…       — Это было великолепно! — воскликнула подлетевшая Гермиона, перебивая меня на полуслове. — Все эти увороты и прочее!       И это натолкнуло меня на мысль, как выразить мои подозрения как можно более безобидно:       — Скажи честно, Гарри, ты обучался всему этому в какой-то школе ниндзя? — полушутя произнес я, скрывая волнение за ухмылкой. Если это действительно Саске, то он должен ответить как-то завуалированно на это. Но он лишь чуть сбился с шага и посмотрел на меня недоуменно.       — Откуда ты знаешь о ниндзя, Драко? — вновь вмешалась девочка. — Ты что, видел фильмы с Брюсом Ли? Я этим летом кучу фильмов о драках пересмотрела: «Кулак Ярости» и «Путь Дракона» с ним в главной роли, и все четыре части «Американского Ниндзя», «Дуэль до смерти» и еще очень много других, — затараторила она.       — Стой, стой, стой, — я притормозил поток информации. — Во-первых, я ничего из этого не смотрел и даже не знаю, о каком Ли ты говоришь. Я, конечно, слышал, что у магглов есть телевизоры и кинотеатры, но ни то, ни другое мне не доступно, сама знаешь, — покрутил я кистью, выражая, что я как бы чистокровный маг. — И всю эту историю о них и самураях вычитал в книгах о японской культуре, — хотя я порядком удивлен, что существуют еще и фильмы обо всем этом. И вообще, я не для этого затеял этот разговор, даттебае! — Ну так что, Гарри, — с прищуром обратился я к нему, — тоже все высмотрел в фильмах, как и Гермиона?       — Не неси чушь, — поморщился он. — Я занимался смешанными единоборствами всё свое детство, еще до поступления в Хогвартс.       — Вас такому учили в маггловской школе? — удивленно переспросил я.       — Нет, только в специальных секциях. И вообще, как ты додумался назвать обычную подсечку приемом ниндзя?       — Хпф, — фыркнул я, отворачиваясь, — мне это показалось забавным: никогда не знаешь, к чему могут обычные ассоциации.       Черт, неужели мое чутье меня подводит, и я опять ошибся? Разочарование граничит с чувством облегчения. Но вот вопрос остается нерешенным, видя притаенную заинтересованность со стороны Поттера. Может быть, я все-таки прав?       Это нужно проверить.       Для этого я отправился с ним на третий этаж, по пути расставшись с Гермионой, которая зачем-то пошла в библиотеку на ночь глядя. Хотя это же Кудряшка-чан с ее неизменным стремлением знать всё, что только можно прочесть в книгах. Но мне это сейчас только на руку.       Правда, немного напрягает тишина, образовавшаяся отсутствием неугомонной девчонки. И я попробовал немного сделать ее менее ощутимой посредством вида занятости.       Как нельзя некстати сказалось отсутствие оставленных мной вещей в кабинете Рэндалла, и я решил найти хоть какую-то нормальную книгу из скупой коллекции в неоправданно гигантском стеллаже. Мешало что-либо найти и тусклое освещение комнаты. Наверное, надо было все же зажечь свечи на большой люстре, а не ограничиваться одним лишь торшером, даттебае.       Немного напрягает прожигающий мою спину взгляд Гарри, который не спешит заниматься своими делами или нарушать повисшую тишину.       Он не отвлекся даже тогда, когда я подошел к нему ближе, оставив относительно небольшое расстояние между нами, разделяемое парочкой метров — от дивана до стола, к которому я прислонился, чтоб поправить сбившиеся во время сражения пряди своего хвоста. И в итоге просто решил перевязать его заново, ожидая хоть какого-то знака или действия со стороны Гарри.       Не выдержав этих бесконечных гляделок, я первый нарушил тишину:       — Не хочешь мне что-то сказать?       — Я думал, это ты хотел со мной чем-то поделиться, — насмешливо бросил он. Ну да, это же я сюда пришел…       И с чего бы мне начать?       «Слушай, мне вот кажется, что ты мой друг из прошлой жизни. Да, кстати, я уже проживаю вторую жизнь, уже в этом, новом для меня мире, и мне вот недавно стукнуло сорок восемь. Так вот, ты очень похож на Учиху Саске, ты случаем не он?» — звучит просто до ужаса безумно.       Вместо этого я просто с тяжестью вздыхаю, понимая, что без раскрытия своего прошлого не удастся наверняка выяснить личность Поттера. А это слишком плохо может на мне сказаться в случае ошибки — настолько я не могу ему доверять. Точно не в таком подвешенном состоянии наших отношений, какое у нас есть сейчас, даттебае.       — Может быть, чаю? — предложил я, отворачиваясь. За всеми приготовлениями у меня есть еще время подумать. И все же я надеялся хоть на какую-то реакцию со стороны брюнета, когда завел тему о ниндзя, но так и ничего путного не вышло. Выходит, что я только зря воду баламутил.       — Горчит, — сказал он, пробуя предложенный чай. Я присел рядом с ним, откинувшись на самый угол дивана — чтоб обзор позволял следить за каждой эмоцией, мелькающей на хмуром лице.       — Наверное, я немного переборщил с цедрой апельсина, — задумчиво сказал я, не обращая внимания на вкус.       — Скорее, с количеством заварки, — поморщился Гарри, но все равно продолжил неспешно его цедить. — Как продвигается твое расследование?       — Скинул все заботы на Северуса: вчера выложил ему всё, что я об этом думаю, и просил запечатать туалет на втором этаже — думаю, именно там находиться вход в Тайную Комнату. Мы с Гермионой даже змейку на умывальнике нашли.       — Ты, надеюсь, знаешь, что орнамент змеи встречается по всему замку?       — Но именно напротив него висит предупреждение Наследника Слизерина, и именно в нем пятьдесят лет назад погибла девочка при схожих обстоятельствах, которая и по сей день в нем находиться.       — Допустим. И как, запечатал?       — Не знаю, — пожал я плечами, — он весь день меня игнорировал и старался избегать взгляда. А с чего это вдруг тебя заинтересовало? — чуть нахмурился я, наконец начав сосредотачиваться на текущем диалоге.       — Не могу понять причину скачков твоего настроения.       Я закусил губу, не в силах вымолвить и слова.       — Ты же обещал быть со мной откровенным, так что молчишь теперь? — требовательно спросил он. Но как я могу сказать такое, когда мне даже тяжело выразить это в мыслях, а сердце стучит так, что кажется, что оно хочет вырваться наружу?       Что тут вообще можно сказать? Вокруг творится какая-то хрень, о которой, похоже, вообще больше никто не заботится. Да и по учебе я конкретно так просел, что с трудом улавливаю суть занятий. Но все эти заботы сейчас смывает даже намеком на минимальную возможность, что передо мной может оказаться мой друг.       — Это сложно объяснить словами, — выдавил я, пряча глаза на дне чашки, — скорее, это похоже на ощущение, — (словно часть тех уз, связывающих нас с Саске, проникли в этот мир), — но, кажется, — (это лишь мое воображение), — оно ошибочно, — (ведь если бы ты был им, то, несомненно, тоже это почувствовал).       — Я тебя ни черта не понимаю! — зло выкрикнул он, вырывая чашку из моих рук, со звоном отправляя ее на подоконник. — Как же мне хочется сейчас заглянуть в твое сознание и прочесть все мысли в твоей голове, — сказал он, угрожающе нависая надо мной. — Всякий раз, когда я думаю, что могу начать тебе доверять, ты выкидываешь что-то подобное, и все катится к чертям!       — Так прочти, — сказал я, смотря в его глаза, в которых промелькнуло удивление, — прочти, — (что у меня на сердце).       Он коротко кивнул, но тут же разорвал зрительный контакт, и я недоуменно наблюдал, как он стаскивает с себя очки.       — Не думаю, что в этом деле очки играют хоть какую-то роль, — высказался я.       — Возможно, но мне так будет удобнее, — чуть улыбнулся парень, из-за чего у меня появилось недоброе предчувствие. Которое тут же начало сбываться, тем как он приблизился ко мне вплотную, оставляя расстояние в несколько сантиметров между нашими лицами.       — Это тоже не обязательно, — упер я руки в его плечи, ощутимо надавливая, желая, чтоб он отодвинулся.       Но нет, вместо этого он нагло подцепил мои бока и потянул вниз, подминая под себя. А затем и вовсе вознес мои запястья над головой, прижав их к дивану, почти полностью копируя недавнее положение в Большом Зале во время дуэли. И в довершении устраивая свои ноги между моими бедрами, делая текущее положение уже крайне недвусмысленным. И всё это происходило за считанные мгновения.       — Ты что творишь?! — прошипел я, пытаясь выбраться, но меня только сильнее вдавили в диван.       — Тише, — сказал он еле слышно мне в губы, — можешь начинать инструктаж.       Я чуть не задохнулся от его наглости, напрягаясь всем телом от такой близости.       — Во-первых, сдвинься — иначе нихера не выйдет. Тут нужен четкий зрительный контакт, — терпеливо пояснил я, почти скрипя зубами, и замолк до тех пор, пока он не отстранился хотя бы на небольшое расстояние. — Во-вторых, нужно сосредоточиться на первом мысленном потоке сознания. Надеюсь, тебе не надо объяснять, что это такое?       — Те мысли, которые мы отчетливо «слышим», — кивнул тот.       — Да. Собственно, именно их ты передаешь и получаешь при телепатии. В легилименции, насколько я знаю, нужно проходить за этот поток, к бессознательному, и поэтому там скорее какие-либо образы, а не слова, — продолжил я, прикрывая на мгновение глаза. В принципе, к этой части сознания я не собираюсь никого подпускать, без исключений. Личное должно оставаться личным. — Чтобы что-либо из этого сделать, ты должен быть максимально расслаблен, особенно в эмоциональном плане — иначе все будет бесполезно.       — Ты сейчас выглядишь напряженным, — заметил он.       — Интересно, почему? — саркастично спросил его.       — Еще что-нибудь? — поинтересовался он.       — Нет, можешь приступать.       И вот я думаю, нахуя мне это надо?       Учиха бы не вел себя подобным образом, если только не протек крышей за это время. И в очередной раз я размышляю, что зря вообще я все это затеял, и тем более зря подставился. Да и вообще, кажется, что мной тут манипулируют самым грязным способом, даттебае.       Ладно, нужно это все довести до конца, раз уж начал.       Я глубоко вдохнул и выдохнул, успокаивая свои нервы, и постарался расслабиться.       И, несколько раз проморгавшись, сосредоточился на глазах напротив, что в таком освещении отливали охрой.       Ками-сама, может быть, я просто невозможный глупец, что так желает видеть черноту вместо зелени? Эгоистичный придурок, что всерьез полагает, что в них мог бы затаиться тот самый огонек, что порой мелькал в непроглядной мгле глаз Учихи.       И только в редких случаях можно было понять, что черный — не такой уж и черный, а скорее серый — в те самые моменты, когда они наполнены такой леденящей болью, что у самого спирает дыхание.       Может, оно и к лучшему, что в этих изумрудах не отражается вся та боль?       Но… в действительности… я очень надеюсь и молю всех Богов на свете, что те самые глаза не стали безжизненно серыми.       И лучше даже зелень.       Так скажи же, Гарри, ты слышишь меня?       Я так хочу, чтоб тебя не было…       Хочу, чтобы твое место занял Саске…       Даже спустя столько лет мои мысли опять сводятся только к нему…       Саске       Саске!       САСКЕ!       Подай же мне знак, если это и в самом деле ты! Услышь мой зов!       Забери мою душу       Убей меня       (не заставляй мучиться сомнениями)       Но ты не слышишь… ведь ты — не он…       Это просто невыносимо       Прикрываю глаза, останавливая эту пытку, пытаясь справиться с накатившей болью и разочарованием.       — И как? Ты слышал, что у меня на сердце? — тихо спрашиваю я, стараясь произнести эти слова ровным голосом, но так и не находя в себе силы поднять веки.       А в ответ — тишина.       И только спустя несколько секунд я ощутил мягкое прикосновение на своих губах, которое сразу сменилось жестким, настойчивым поцелуем, полностью выбивая меня из колеи. Особенно тем, что меня так и с силой вжимали в диван всем весом, а запястья прострелили болью, почти до хруста костей, возвращая меня в действительность.       Мое искреннее возмущение потонуло: стоило только приоткрыть рот, язык Поттера сразу же проник в него, подминая мой собственный.       Вкус отдавал цитрусом и горечью недавнего чая, но не был так противен, и я даже решился ответить на его поцелуй.       Вот только сразу же пришло осознание, что в этом действии совершенно нет даже отголоска каких-либо чувств и даже банального влечения.       Так какого тогда хера он себе позволяет, даттебае?!       В поднявшейся ярости я попытался откусить язык Поттеру, но он успел отступить, наконец прерывая этот долбанный поцелуй.       Не дав даже времени на передышку, тут же ударил лбом в лицо с надеждой сломать ему нос, но хруст так и не прозвучал. Зато последующий удар во всю силу освободившейся правой руки вышел что надо. Как и удар с ноги, выбивший парню воздух из легких и опрокинувший его на пол вместе с хрустнувшим торшером, возвещающим конец всему потухшим светом, вмиг погрузившим всю комнату во мрак.       — Сука, я тебе же столько раз уже говорил не лезть ко мне! Что тут, блять, непонятного, а?! — орал я на него, подтягивая к себе свои ботинки, стараясь даже не смотреть на Гарри. — И хер бы с ним, если бы ты был влюблен в меня — я бы это еще как-то понял, но ведь нет!       С пола донесся лишь хрип тупого мальчишки, пытающегося остановить кровотечение из разбитого носа.       Я лишь фыркнул, нисколько не проникнувшись состраданием к нему — сам виноват. Но все же бросил на него взгляд, из-за которого поднялась новая волна гнева:       — Черт возьми тебя, Поттер! — и ведь он даже не понимает! Придется пояснить ему в последний раз: — Запомни раз и навсегда: мне нравятся девушки! — почти по буквам произнес я. Подчеркивая категоричность своего решения, холодно добивая: — И да, своими действиями ты разрушил те последние крохи дружбы, которые у нас оставались!       После чего захлопнул за собой дверь, не оборачиваясь.       Вот ведь я же знал, к чему все это ведет! И, блять, даже не помешал, даттебае!       Зато точно убедился, что это не Саске. Хотя унять мой гнев это вовсе не помогает, а даже скорее, наоборот, только подогревает его.       И больше всего я зол на самого себя — за всё: за то, что смел надеяться на невозможное, что позволял чувствам возыметь верх над разумом, что допустил подобное, и даже ответил…       Бля… и ведь опять мой первый поцелуй достался парню… Даже смешно становится…       Хотя я бы все же не сказал, что пол в этом деле такая уж проблема для настоящих чувств.       Может, я и говорю, что мне нравятся девушки, но, если быть до конца честным, даже у меня было одно единственное исключение, перед которым все меркло, включая весь мир и мою собственную жизнь со всеми стремлениями.       А ведь это нельзя было назвать даже любовью — это слово больше относилось к Шион, детям и, в какой-то мере, к Хинате.       То же чувство было сродни помешательству, полностью завладевшее всем моим естеством и мыслями, забирающее всё без остатка. Чистое стремление, в котором не было места грязным помыслам. Чувство, которое я не смел испачкать чем-то таким эгоистичным, как жажда плоти.       Так что я давно стал отделять эти понятия. А собственные потребности к физической и эмоциональной близости восполнял иным путем, предпочтя скрывать всё наболевшее в нежных объятиях женских рук. Только не в мужских — мне претила даже мысль о подобном.       Да, я мог отметить привлекательность того или иного паренька, но не более того — меня до сих пор влечет только к девушкам. Да и то далеко не ко всем. Эксперименты с клонами не в счет — их можно записать в своеобразный метод самоудовлетворения, да и даже с ними я предпочитал использовать образы разнообразных девиц, а не парней.       Я, конечно, не могу исключать возможность того, что в когда-нибудь будущем мне захочется попробовать нечто подобное с каким-нибудь юношей или мужчиной. Но это слишком эфемерная вероятность — без абсолютного доверия между партнерами одного пола эта связь просто немыслима. А доверие строится в первую очередь на эмоциональном уровне, а все остальное уже вторично.       Как бы это ни звучало странно, но мне нужна эмоциональная привязанность к определенному человеку, а не внешние показатели, хотя это, несомненно, является плюсом.       С девушками всегда было проще в этом плане. Но даже с ними я на первое место ставил вопрос симпатии к личности человека, чем тупое физическое влечение. Для снятия стресса легче было использовать своих клонов вместо того, чтоб искать кого-то для короткой интрижки. Что делать сейчас, когда я лишен такой возможности, я не знаю. Скорее всего, придется поступиться этим принципом, тем более что полностью вверить свою душу другому человеку у меня теперь вряд ли получится.       Раньше я не раз осуждал Эро-сэннина за погоню за каждой юбкой, в то время как он сам был без ума влюблен в бабульку Цунаде. И я полагал, что, не будь он бабником, она могла дать ему шанс. Но с возрастом я стал лучше понимать, почему он предпочел такую жизнь.       В принципе, если говорить о насущном, я сам злюсь на Поттера не из-за самого факта поцелуя, а именно из-за того, что он совершал все свои действия из чистого любопытства, не вкладывая и толики чувств. И, более того, он совершенно не посчитался с моим мнением, и ему было совершенно плевать на последствия!       Нда… сказать, что я в очередной раз разочаровался — ничего не сказать, даттебае…