Бунт Душ

В те мгновения, когда ночь опускается на родной дом на'ви, а приятная темнота застилает своим уютом уголки обустроенных палаток и лица синекожих обывателей, виды особенно красивы. Как раз сейчас, когда господство на небе взял мрак, переливающийся мириадами звезд и обилиями неведомых свечений, клан оматикайя, раскинувший свои владения в парящих горах, готовился ко сну. Костры желтыми следами освещали всю местность — вокруг них собрались семьи и, обсуждая житейские дела, наслаждалась ужином. Одним из таких было семейство Салли. Почтенная Тсахик Мо'ат, раскрепощенная вечерним влиянием, улыбалась и разливала свежеприготовленную похлебку по деревянным мискам, передавая их Джейку, а он — остальным. Сегодня желудки придется радовать плавающим в пропитавшейся плодами леса воде мясом струмбиста, а ублажать горло свежевыжатым соком вкуснейшего из близь растущих фруктов. — Как прошел день, дети? — Мо'ат с добротой вглядывалась в лица увлеченных трапезой детей. — Мы, бъхр… — посербывая похлебкой отвечал Ло'ак, пытаясь оторваться от тарелки, — помогали с патрулированием. Я заметил несколько следов у водопада, больших… когтистых. Может палулукан просто забрел сюда, но… — Но лучше проверить, — закончил за него Джейк, кивая. — Палулуканы не подходят так близко к нашим домам, поэтому нужно быть осторожными. При упоминании “палулукан” у Нетейама, отстраненно сидящего чуть дальше от костра, сама собой заныла нескольким ранее ушибленная спина. Он так и не рассказал о своем удивительном побеге от огромного черного монстра и о таинственной охотнице, которая уберегла его от, казалось, неминуемой гибели. Нить с бусами, которая очевидно была песенной и не давала о себе забыть, он оставил в куче своих вещей, чтобы её никто не нашел. — Пап… — Нетейам отвлекся от безмерного слоя облаков мыслей, — а есть на'ви без клана? — Без клана? — Джейк задумался. — Есть, сын, — вклинился спокойный тон Нейтири. — Кет'арту. Те, которых изгнали. За преступления перед кланом или Эйвой. Им отрезают косы, чтобы они никогда не могли делать тсахейлу. Не могли летать на банши, не могли услышать голоса своих предков, услышать Эйву. Нетейам понимающе кивнул и отвел взгляд в сторону, неспешно погружая усталый разум в теплое одеяло ненавязчивых мыслей. Могла ли загадочная на'ви быть одной из кет'арту? Если так, то почему спасла? Вряд ли те, чьи косы, важнейший атрибут культуры, были отрезаны, останутся доброжелательными к кому-либо. Семья, тем временем, увлеченно обсуждала планы на будущую неделю. Ло'ак никак не мог смириться с тем, что патруль на завтрашний день был заменен помощью Кири в собирательстве трав, а Тук неистово радовалась назначению, что называется, “поделать всякие побрякушки”. — Твой лук, — холодная рука Нейтири нежно легла на плечо, — нужно его починить. Погрязнувший в своих мыслях Нетейам вздрогнул от неожиданного касания, но не подал виду. Он слегка повел головой и боковым зрением разглядел спокойное лицо матери. Чаще всего ему доводилось видеть Нейтири в маске для полетов или мазне воинов, но сейчас лицо было чистым. Все говорили ему, что он пошел в маму, и внутренне Нетейам ликовал как минимум по тому, что ощущал себя не менее красивым, чем она. Нейтири мягко опустила руку и, подступив, села рядом с сыном, солидарно всматриваясь в дырку, которую неосознанно выковырял Нетейам, пока думал о всяком. — Да, нужно, — увертливо ответил парень, словно ему было все равно. — Сын, — Нейтири оторвалась от созерцания “пропасти” и коснулась взглядом лица юноши, — Эйва даровала нам лук, как бурю, которой мы сметаем наших врагов, и благословение, которым мы лишаем её детей мучительной смерти. Лук, подобно бусине песенной нити, почитает Великую Мать и указывает на воспоминания или цель. Это важно, Нетейам. Лук Нетейама поломался на две части при падении. Его нельзя починить, как об этом говорит Нейтири. Снять украшения и навесить ими другой — можно, однако на'ви, как она сказала, ценят не то, какого цвета была птичка, оставившая перо для красивой подвести и не то, какой лютый был зверь, чья кость свисает на кончике. На'ви ценят воспоминания, принесенные вместе с оружием. Или цели, которым оно служит. — Завтра я снова собираюсь в лес, там поищу что-нибудь для нового лука, — он загадочно отвел глаза, видимо полагая, что так скроет свое настоящее намерение. — Один? — Да. Нейтири немного прищурила глаза и, кажется, даже перестала дышать. Напряжение в воздухе значительно выросло, как будто вытесняя свежесть высоких гор… Но было развеяно в один миг: — Будь осторожен.

***

Ни свет ни заря — Нетейам подорвался к стойлам икранов, предварительно нацепив “очки” от порывистого ветра. О своем уходе он кратко сообщил матери, рассчитывая, что она по-прежнему верит во вчерашнюю историю с поиском материалов для лука. На набедренной повязке юноши, под слоем случайных украшений, висела ранее найденная песенная нить. Он планировал вернуть её хозяйке. Если неизвестная действительно кет'арту, то грусти, что разъедает её от невозможности ощутить теплые объятье Эйвы, нельзя дать какое-либо определение, полностью охватывающее весь спектр боли. Без возможности сделать тсахейлу, без связи со всем окружающим её миром… песенная нить, быть может, единственное, что могло остаться от прежней, полной чудес жизни. Соединив нервные отростки “хвоста” с отростками икрана, Нетейам уверенно запрыгнул на закрепленное седло и, мысленно отдав команду, спрыгнул с парящей скалы, пикируя по легко рассекающемуся под остротой крыльев ветру. Пронизывающие дуновения ласкали кожу и становились все сильнее, точно стремясь скинуть наездника, но прижатые к телу банши ноги и руки, цепко сжимающие поводья, не давали коварному шквалу свершить задуманное, невзирая на великую силу стихии. Древнейший, как сам мир, лес простирался под пролетающим над ним икраном. Густая и дикая, как змееволки, местность покрыла землю, подобно зеленому океану, поднимаясь салатово-синими скалами, тянущимися к небосводу. Летун снижал высоту, однако не решался пуститься в пеший шаг через лиановые арки и переплетения, опасаясь наткнуться на уже знакомого палулукана. Понадобилось около двух часов, чтобы окончательно убедиться в бесполезности своего занятия. Нетейам и его икран могли бы еще пару суток кружить над забытьем лесной чащи, но результата в этом, увы, не было бы. Юноша развернулся и устремился обратно к парящим горам, подумывая о том, где можно было бы сделать остановку для скорого поиска подходящих для лука веток — вернись он без них, у Нейтири, а может и у Джейка, возникнут резонные вопросы. Предусмотрительно… нередко приходится жертвовать верности традициям, даже таким, как казалось, незначительным в пользу личного благополучия. В случайной ветке не будет тех эмоций, которые были заложены в первом, ныне сломанном луке, но и рыскать внезапный поток гордости, или любви, или чего-нибудь еще, чтобы зафиксировать его в оружии, времени не было. Нетейам был вынужден сделать остановку на, так называемом, Озере Слез. Озеро было окружено густыми деревьями, впрочем, как и вся округа. В него впадал небольшой водопад, идущий по реке вдоль всего маршрута, по которому собиратели Оматикайя обычно следуют в поисках нужных трав. А слезным озеро называлось потому, что вода там кристально чистая, как слезы. Но бабушка Мо'ат как-то говорила, что на самом деле такое название водопою дали во время скорби, дескать, собравшиеся кланы, не способные себя сдержать, заплакали. И из их слез возникло озеро. Но это, наверное, не более, чем легенда. Икран опустился на небольшую солнечную полянку, потому как у наездника появилась острая необходимость пополнить запасы воды. Нетейам спрыгнул с банши и неспешно подошел к лазурному берегу. Тройка стройных малышей-лютоконей лакали водичку неподалеку от юноши — они любопытно поглядывали на гостя, но совсем его не боялись. Оно и понятно, на'ви вел себя очень осторожно, не делал резких движений и не сокращал дистанцию сильнее нужного. Набрав воды, Нетейам уселся так, чтобы его ступни омывали маленькие волны, создаваемые водопадом. Водопад… струи, сливающиеся в единый “луч”, огибали небольшие скалы и миновали всепоглощающий мох, так или иначе достигая точку своего назначения. Под бирюзовой морской гладью земля сверкала необычными камешками и растениями, словно зазывающими себя собрать, поставить дома и глядеть ночами напролет. Парень снял песенную нить с пояса и, аккуратно ощупав её, стал рассматривать. Первым символом нити был гладкий, без всякой шероховатости, камень. Удивительного цвета… янтарный, как глаза лесных на'ви, но ярче и “гуще”. За ним следовала небольшая, но толстая палочка с очень точечным вырезом неизвестного символа. Третьей “бусиной” был клык. Затупленный и серый, небольшой, видимо принадлежащий змееволку. Стоило Нетейаму коснуться следующей штуковины странного вида — витиеватого панциря с тонким острием, как из пальца побежала красная капля, оставляющая след на синей руке. — Больно… — юноше не было больно. Слово, как бы, вырвалось само собой, без физического подтекста или намеренной реакции… “Интересно, что они значат, ” — проскочило в мыслях. Песенная нить — вещь одного на'ви, и только он наверняка знает, какой именно смысл заложен в каждой бусине. Некоторые предпочитают делиться этими сакральными знаниями со своей семьей, другие же сохраняют тайну, изредка рассказывая песней о прошедшем. Взгляд проплыл от нити к воде… в её отражении мелькнул высокий силуэт. Нетейам наконец поднял глаза и с изумлением уставился на знакомую фигуру в плетенном из листов плаще. В этот раз голова не была спрятана под капюшоном, и парень мог разглядеть черные локоны, собранные на голове и уходящие в одну длинную косу. С них свисали маленькие красные и голубые перья, служащие украшением и, должно отметить, создающие определенный шарм. Но глаза… от век до щек на лице были видны черные отметины, надломленные и острые. — Я искал тебя, — сказал Нетейам, вставая. Она молча пошла навстречу, обходя озеро. Вблизи её синие полосы на гладком лице складывались в интересный узор, а отметины под глазами выглядели чётче, словно следы слёз. Она была немного выше Нетейама, но его поразили нервные отростки на конце её косы. Значит, она не кет'арту. Девушка взяла протянутую нить и кратко кивнула в знак благодарности. — Спасибо, — произнесла она сухо, как будто ей всё равно. Девушка развернулась и собиралась уходить, но Нетейам окликнул её: — Постой! — Он подошёл ближе и осторожно коснулся её плеча. — Почему ты одна? Где твой клан? — От моего клана ничего не осталось, — её губы дрогнули, слова вырвались сквозь стиснутые зубы. — Небесные люди. — Мне жаль, — он опустил голову. — Но это не повод жить отшельником. Многие на'ви присоединились к оматикайя после времен скорби. Со всех уголков леса… — Нет, — перебила она. — Я пыталась жить в других кланах, принять их традиции и следовать принципам. Это не для меня. — Ладно… — Нетейам замялся, но видя, как девушка предпринимает вторую попытку уйти, добавил: — Я вернул тебе нить! Могу я попросить о небольшой помощи? — Проси, — протянула девушка, вскинув бровь от удивления. — Тогда, когда палулукан напал… мой лук сломался, — уверенность улетучилась, голос дрогнул. — Мне нужно найти материал для нового. — В лесу много веток. — Нет, мне нужно что-нибудь особенное. Хочу посвятить его… — парень застенчиво отвел глаза. — Идем. Девушка махнула рукой вперед, указывая жестом следовать за ней, и, как маленький зверёк, нырнула в чащу двумя резкими рывками. После залитой теплыми лучами озерной полянки лес казался загадочным подземельем — свет пятнисто пробивался через кроны густой листвы, отпечатывая чудесный орнамент на заросшей земле. Извилистые лианы обращались дверьми, дворцовыми колоннами и волшебными арками, поблескивая биолюминесцентными точками. Угнаться за одинокой охотницей было не просто — по упавшим бревнам и свисающим будто лестницам природных вервей она скакала не хуже самого ловкого пролемура. Каждое движение было точным, словно она прорепетировала весь путь от первого до последнего шага, точно слилась с лесом и не была чем-то иным, как его частью. Нетейам старался не отставать, защищаясь от случайно выглядывающих лопухов руками и перепрыгивая корни, загибающиеся в змеиные гнезда. В полумраке глаза диковинных животных светились своей остротой, непременно следующей за парой. В какой-то момент девушка остановилась. Нетейам тоже, однако в отличие от полностью спокойной на'ви с ровной выправкой, он немного сгорбился и хватал воздух в тщетных попытках выровнять дыхание. Перед ними раскинулась относительно “чистая” от растений местность, а на ней… поразительное зрелище. Огромный скелет чудовища, частично покрывшийся обильной растительностью, занимал чуть ли не половину всей площади. Позвонок, повисший на боку благодаря упершимся в землю ребрам, едва удерживал устрашающий зубастый череп. Танатор. Девица подошла к скелету и, вцепившись синими руками в одно из ребер, потянула изо всех сил. Видя безуспешные потуги, к ней подобрался и Нетейам, помогая настолько, насколько хватало его подростковых сил. Вскоре костяшка с треском выскочила из позвонка и земли, разорвав плотный слой почвы, разверзнувшийся земляными кусочками. Девушка протянула кость Нетейаму. — Это достаточно… “необычно”? — риторически бросила она. — Мой лук тоже сделан из костей танатора. Возьми как основание, натянешь тетиву, укра… — Спасибо, — Нетейам, улыбаясь, принял “дар” и кратко поклонился, как сама девушка, когда он вернул ей нить. — Скажешь свое имя? — Лай'риа.