Упала, очнулась - султанша!

Сулейман уже не первый раз созерцал агукающие свёртки, поэтому довольно быстро потерял интерес. Я же отвернулась, сдерживая слёзы. Дайе мягко подтолкнула нас к служанкам, приговаривая, что мама устала и ей нужно отдохнуть. Да и нам пора уже спать, поздно. Очень интересно, а почему это ко мне при рождении несколько дней никого не пускали, а тут привели малолетних детей на поглядеть? И где орда счастливых родственничков? Непонятно. Хотя погодите-ка... Сулейман был ещё мал и ночью не стали будить, а потом мог капризничать. Я была рождена в ночь Лейлят аль-Кадр месяца Рамадана, ночь Могущества, Решения, и, внимание - Предопределения, в которую, согласно исламскому вероучению, Всевышний может радикально поменять судьбу человеческую. Родиться в священную ночь священного месяца, какая ирония. По преданию, именно тогда пророку Мухаммеду был открыт первый отрывок (сура) Корана. Ходят народные сказания, что "молитвы в эту ночь такие же, как если бы человек молился в течение тысячи месяцев, то есть более 83 лет". Может и враки, но кто его знает. Итак, из-за того, что это праздник, как раз вся родня могла собраться во дворце. На моём крайнем дне рождения тоже толпища была знатная, стало быть, каждый год приезжают. Странно, что этого не было в сериале, всё-таки заметное событие. Хотя необычно, что султан оказался в санджаке шехзаде со всей свитой. Может, просто катается по очереди ко всем сыновьям на праздники? Заодно и владения осматривает. Кстати, подарили только местную азбуку, несколько мячиков, ворох одёжек, которые очень скоро будут малы и несколько украшений. Фе. А на кой они годовалой малявке, спрашивается? И учиться читать мне рано пока. Ноль полезных вещей. Ну конечно, это же всего лишь девочка, разменная монета. Выдадут замуж в пятнадцать за шестидесятилетнего пашу, он её обесчестит, может, ребёнка заделает, потом скончается и всё по новой. Повторить до климакса или смерти в очередных родах. А вот хрен вам! Не на ту напали. Ладно, пора, пожалуй, и спать, поздно всё-таки.

***

Вот уже два месяца в гареме царит спокойствие. Шехзаде Селим охладел к нашей Валиде, зовёт её раз в пару недель, отчего она приуныла. К тому же ещё есть правило "одна наложница - один шехзаде", и даже моё рождение было ошибкой, не говоря уж об младших брате с сестрой. Не знаю, есть ли у отца фаворитки, но мне определённо очень хочется познакомиться с бабушкой. Это ведь явно её влияние. Но начать стоит не с разгона. - Ма-ма, - по слогам произнесла я, - а де тво-я ма-ма? Улыбка, появившаяся на лице Айше Хафсы в начале фразы, быстро исчезла. - Хатидже, - начала она серьёзным тоном, - мои мама и папа, твои бабушка с дедушкой, очень далеко отсюда, за морем и горами. - По-хали к ним! - воодушевлённо предложила я. Было бы странно не сказать этого. - Моя милая девочка, дорога туда очень сложна и опасна. Ты же не хочешь оставлять маленьких братика и сестричку? Они ведь ещё такие слабенькие, им нельзя ехать, - нашла предлог Валиде. - Хо-шо, - согласилась я. - А где ма-ма и па-па па-пы? - Отец твоего отца, Баязид Второй - милостью Всевышнего глава великого Османского государства, да продлит Аллах его годы, - с гордостью произнесла мать. - Матушка твоего отца, Айше Гюльбахар, находится в столице нашей страны, Стамбуле, вместе с султаном. Как интересно, вопрос был только где, а получена куча информации, кто. В то же время о крымских родственниках мне сухо ответили общими словами и перевели тему. Впрочем, логично, скорее всего, я их никогда не увижу. Ха, а бабуля не промах! Не только Хюррем умела стоять на своём. Остаться в Стамбуле - это сильно. Впрочем, продолжим. - А у те-я е-ть ба-ти-ки и сё-сты? - Да, чудесная крошка, есть. Надеюсь, что с ними всё хорошо, - вздохнула мама. - А как их зо-вут? - давим дальше, нам нужно больше сведений. - Мехмет, Ахмет, Бурнаш, Фетих, Саадет, Мубарек, Сахиб, Махмуд - мои братья, Алагунга, Махдум-Шах, Магим, Кутлу, Мехри - сёстры, - ностальгически грустно ответила она, тут же посерьёзнев. - Но, детка, почему ты спрашиваешь? - Ин-те-ес-но же! - выпалила я. Странная дамочка, годовалому ребёнку такую информацию вываливать. Может, просто не с кем поговорить больше на тему родни. Мне же лучше. - Валиде! - завопил брат, оказавшись у дверей и кинувшись к матери. Следом зашла слабо улыбающаяся Нурай. Девушка робела при виде знатных особ, но за Суликом приглядывала исправно. Сейчас он вернулся от небольшого занятия с учителем. Пока шехзаде мал, уроки идут около часа в день, но с возрастом их продолжительность увеличится. - О, мой львёнок, - ахнула Айше, раскрыв руки для объятий - иди скорее сюда! Расскажи, что ты узнал? - Учитель показывал мне буквы и учил писать, - восторженно начал рассказывать он, покинув руки мамы, - и сказал, что если я не перестану трудиться, то скоро смогу начать читать! - Молодец! - поцеловав Сулеймана в макушку, Валиде подтолкнула его ко мне. - Иди, поиграй с сестрёнкой. А мне нужно отлучиться по делам. Ну да, гарему всё равно, рожала ты недавно или нет, свою работу будь добра выполнять исправно. - Хати, - дернул меня за рукав неугомонный шехзаде, - пойдём играть! - Зда-ству-й, брат, - слегка насмешливо произнесла я. - По-дём! Младшие были в смежных комнатах под присмотром служанок и кормилиц, так что нас отправили в сад, чтобы дать им возможность поспать. Небось разбудил их будущий султан своими криками.

***

Вечером, когда и мелкие, и мы с братом находились возле матери, а она рассказывала нам сказки, прибежала взволнованная калфа. - Что такое, Дайе? - оторвалась от повествования Айше. - Что-то случилось? - Да, госпожа, случилось, я как только узнала, сразу прибежала к вам, - восстанавливая дыхание, выпалила она. - Говори же, - велела Валиде, - что произошло? - Пинар-хатун ждёт ребёнка.

***

Бледная девушка нервно ходила по комнате фавориток, сжимая в одной руке платье, а другой прикрыв рот. Шехзаде Селим звал её всего три раза, и на тебе. Следовало бы скрывать важную новость как можно дольше, но, к несчастью, как раз во время оглашения акушеркой результатов осмотра из лазарета выходила Дайе-калфа, верная служанка Айше-султан. Двести к одному, что она уже знает. У госпожи недавно были роды, да и четверо детей требуют присмотра, однако новый ребёнок является потенциальной угрозой шехзаде Сулейману и шехзаде Орхану. Поэтому следует максимально обезопасить себя, и раз так, скрывать смысла нет. Откинув русую прядь за спину, она задумалась. Но точно ли? Ведь нельзя заставить весь гарем забыть о сказанном. А вдруг будет совершена непоправимая ошибка? Однако наложниицу мучила тошнота уже третий день, и среди девушек вовсю расползались слухи. Рано или поздно все догадаются. Что ж, выбора нет. - Эсен-калфа. - позвала Пинар, выглянув из покоев. - Эсен-калфа! На шум вышла темноволосая Туркай-хатун, ещё не бывшая в покоях шехзаде, но пытавшаяся сделать себе авторитет в гареме на основании звания главной сплетницы. Да и остальные девушки начали прислушиваться. - Что случилось? - спросила брюнетка. - Зачем тебе калфа, Пинар? - Мне нужно сказать ей кое-что, - стараясь казаться спокойной, ответила будущая мать. - Это важно. - Динч-хатун! - перегнувшись через перила, Туркай повысила голос. - Позови Эсен-калфу, у Пинар есть для неё новость. Гарем загудел, словно всполошенный улей. Наконец, спустя несколько минут томительного ожидания, в дверях появилась Эсен. Спешно поднявшись наверх, она вошла в комнату фавориток. - Я беременна! - выпалила девушка, прежде чем вошедшая успела сказать хоть слово, и тут же опустилась на тахту, в волнении заламывая руки. - Аллах-Аллах... - пробормотала ошарашенная Эсен. - Поздравляю. Пойду, расскажу девушкам, да велю поварам приготовить лукум. А шехзаде Селим знает? - Нет, я сама только несколько часов назад от акушерки... Но калфа недослушала. - Девушки, девушки! - воскликнула она, выйдя из покоев. - У меня для вас есть радостная весть! Её словам уже внимал добрый десяток ушей. Их хозяйки столпились под лестницей, словно куры под хозяйской рукой, раздающей зерно. - Слушайте же и празднуйте! - торжественно начала Эсен-калфа. - Пинар-икбал ждёт ребёнка! Счастливица начала кивать на поздравления, подняла глаза, внезапно столкнувшись с холодным и внимательным взглядом Айше-султан.