Локи: Назад в будущее

      На следующий день Соколиный глаз за завтраком поведал о ситуации соседям по трапезе. Ему было нечем поделиться с пленником: собственные родители умерли довольно пожилыми, и он воспринял это с тихой грустью. А вот смерть жены и детей после Щелчка Таноса вызвала такую мучительную боль, что Клинт отправился убивать всех известных ему крупных преступников в мире. Это помогало забыться, но вариант был весьма спорный, а для пленника так и вовсе невозможный.       По этим причинам Бартон и обратился за советом, но Тор хмуро молчал. О’Брайен рассказала, что её мать и отец погибли в автокатастрофе, совсем недавно, незадолго до Щелчка. Она очень тяжело перенесла это; помогло, как ни странно, кроме разговоров с братом, слушать музыку и рисовать (она не уточнила, кого рисовала). Видимо, Клинту помогли убийства, а ей творчество.       Они стали расспрашивать Тора о популярности живописи в Асгарде. Это было не особенно принято, и его брат никогда за таким замечен не был. Из всех изобразительных искусств была развита главным образом мозаика. В книгах бывали иллюстрации, но крайне мало и все в одной «канонической» манере, напоминающей византийские иконы; картин, как на Земле, не писали. Однако можно было попробовать: как минимум, бумага гораздо удобнее пергамента. Тор поделился, что при работе над фильмами он тоже что-то рисовал, помогая с декорациями, и это было довольно интересно. Остальные переглянулись: если уж Тор заинтересовался…       Перед тем, как уйти из столовой, Клинт огорошил Стрэнджа вопросом:       — Стивен, ты у нас меломан. Как ты считаешь, какая музыка могла бы понравиться Локи?       — Твой вопрос меня удивляет, Клинт, — откладывая в сторону приборы, он поднял глаза на собеседника.       — Он застопорился после новости о матери, в основном сидит и смотрит в одну точку.       — Ты уж очень его опекаешь.       Бартон промолчал, продолжая смотреть на доктора, и Стивен, горестно вздохнув, задумался.       — Попробуйте что-нибудь из классики. Бах, Бетховен, — он назвал произведения и добавил: — реквием. Что-то мрачное. А так не знаю, может быть, Григ, он же из Норвегии. Пер Гюнт? Из современного тоже что-то постарше, чем за последние годы, рок может быть? — он назвал несколько групп. — Пробуйте!       Клинт всё записал.       В подвал он взял Джессику, которая захватила из библиотеки бумагу и всякие принадлежности для рисования — карандаши, мелки, линеры. Пленник был один, Брюс уже ушёл.       Поздоровавшись с Локи, Клинт пояснил:       — О’Брайен тебе кое-что покажет. Ты такого еще не пробовал.       Подойдя к клетке, Джессика стала рассказывать:       — У меня в жизни был сложный момент, в чём-то как у тебя, — вздохнула она, отведя взгляд. — Мои родители погибли в автокатастрофе. Я была в отчаянии: я только начала учиться в ВУЗе, была уверена, что они проживут ещё долго, увидят мою свадьбу, детей… — девушка подняла на него взгляд, полный воспоминаний. — Это было жуткое время. Мне немного помогла музыка и живопись.       — Что это? — посмотрел исподлобья пленник.       — У вас не было такого. Я рисовала красками, но в твоей клетке это сложно, я принесла пастель.       Все эти слова ничего не значили для него, и, оставив себе немного бумаги и пару мелков, О'Брайен передала остальное в клетку. Сев у ступеней, она показала Локи самые азы — карандаш, пастель, ручки и так далее. У него уже была ручка, но он ей не пользовался, просто беспрестанно вертел в руках.       — Ты можешь нарисовать своё настроение, или портрет матери, например. Это как ваша мозаика, но подвластно любому человеку.       — Всё это не для меня, — покачал головой бог обмана.       — Даже Тор научился! — заметила Джесс.       Упоминание Тора сразу встряхнуло пленника.       — Тор, вот как! Да что он может? — он сразу же встал и подошёл к переданным предметам, разглядывая их.       — Вот именно! А он рисовал декорации к фильмам, — Джесс с улыбкой наблюдала за пленником.       Локи небрежно сложил всё на стол. Он явно ничего не хотел делать при них.       — Я подумаю. Сейчас у меня нет настроения.       — Может, расскажешь немного? — спросил Клинт. Он прикидывал, лучше ли отослать Джесс или наоборот оставить.       — Можем немного посмотреть. Мисс О’Брайен не видела.       О, значит её присутствие полезно. Клинт был рад, что она так удачно зашла под совершенно естественным предлогом. Нужно было вытаскивать пленника из этой депрессии, у них не было в запасе года: счёт шёл на дни. Бог обмана полагал, что она не видела фильма и их бесед — наивный.       Джесс, конечно же, промолчала о том, что смотрела их разговоры, и Локи показал им кусочек фильма до смерти Фригги. Когда она опять погибла, ему показалось, что голова словно разрывается от боли.       Он стал кричать, заново обвиняя Тора в её смерти, никто даже не спорил. В общем-то, Тор был опосредованной причиной, хотя, если бы Локи был не в клетке, он бы точно смог защитить мать, а может быть, и помочь с эфиром…       Слушатели, в отличие от пленника, понимали главное: потом всё равно столько всего плохого случилось, что смерть Фригги на том или ином этапе казалась неизбежной.       Потом Локи с подачи Клинта переключился на обвинение Одина. Это было ближе к делу: ведь это Один дал указание Фригг забрать Джейн. Бартон сказал:       — Да, Один недооценил противника, когда передал Джейн жене. Но он же больше всех и пострадал от её смерти.       Это было, конечно, правдой, и немного помогло отрезвить Локи. Он сбавил громкость. Когда пленник выдохся и замолчал, Соколиный глаз решил, что пора оставить его одного. Он зашёл ещё раз уже ближе к вечеру. На столе лежали рисунки, но пленник не упомянул о них, и Клинт не стал спрашивать. Он передал бумагу с именами композиторов и названиями их работ. Это можно было послушать в библиотеке конгресса. Пленник уже не спорил, а молча взял листок.       Они немного поговорили о том, кто же всё-таки виноват в смерти Фригги, и насколько актриса в фильме похожа на неё. Локи показал Клинту небольшую иллюзию матери, чтобы её было не видно Баки. Это тоже сошло ему с рук.       Наконец Локи спросил:       — А что я сделал дальше, в фильме?       — Вы с Тором решили отомстить Малекиту.       Он кивнул и, помолчав, решился:       — Думаю, я готов это увидеть.