Локи: Назад в будущее

      Как ни странно, разговор асгардцев по скайпу на этот раз пошёл совершенно по-другому. Локи даже не стал начинать с обвинений. Расслабленно развалившись на своём изящном стуле и вертя в пальцах местную «ручку», он медленно произнёс:       — Ну что, Тор, ты подумал о нашем разговоре, к чему пришёл?       — Я понимаю, что наш отец был несправедлив, — начал громовержец, вновь непривычно ютясь за столом и стараясь, не взирая на стыд, смотреть брату в глаза. — Он воспитывал нас по заветам предков, а вот на Земле мне объяснили, что это неправильный метод. Клинт даже дал мне почитать книгу по воспитанию, — Тор показал небольшую книжечку. — Ну, наверное, хорошо, что мы оказались тут и знаем об этом, сто веков живи — сто веков учись, — он усмехнулся своим мыслям и внезапно помрачнел, продолжая: — В тот момент я считал, что отец чаще справедлив и наказывает за дело, а вот мама была постоянно на твоей стороне. Может, она хотела загладить перегибы отца, я так сейчас думаю. Тогда я считал это жутко несправедливым, — он машинально сжал руки на столе в кулаки. — Но вообще я много могу вспомнить случаев, когда отец был тоже на твоей стороне. Помнишь,... — и Тор погрузился в воспоминания.       Он упомянул, что мама была пристрастна, как и отец, попытавшись поставить себя на одну доску с Локи: старшему брату тоже не чужды были такие чувства, как обида и зависть.              Когда Тор вместо того, чтобы сперва поговорить о Фригг, как они обсуждали раньше, сразу перешёл к Одину, Джессика выглядела удивлённой, но останавливать его не стала. Однако бог грома и сам быстро заметил, что ремарки об отце вызвали негативную реакцию: младший брат сразу утратил расслабленную позу и на каждый случай подарка или похвалы, согласившись, сразу вспоминал несколько более значимых подарков и похвал для Тора. Джесс лихорадочно сжимала руку громовержца, который вот-вот был готов возмутиться, делала большие глаза, шептала «мама», и в результате разговор быстро перешёл на более нейтральную тему: их мать, какие-то общие семейные эпизоды.       Теперь беседа проходила гораздо более мирно, и Клинт не стал за ней следить, а позвонил жене и с удовольствием выслушал её рассказ о домашних делах. Он успел уже вдоволь пообщаться с дочерью и сыновьями, а братья всё ещё продолжали разговор. По всей видимости, спокойная манера общения им тоже была знакома, потому что говорили они без какой-либо видимой неловкости, шутили, что-то вспоминали. Младшего царевича словно подменили: было заметно, что ему хочется хоть ненадолго переключиться на что-то хорошее.              Локи спросил, почему Тор не приходит лично:       — У меня много посетителей, им тут весело.       Громовержец уже обсудил этот вопрос с Джессикой и мог легко ответить:       — Во-первых, они меня всё равно к тебе за силовое поле не пустят. Во-вторых, ты ещё очень мало посмотрел. Я приду, когда ты будешь о себе знать то, что знаю я, — загадочно закончил он, втайне радуясь, что Локи сам захотел увидеть его.       Они попрощались, и вдруг Тор сказал:       — Джесс, может, мне правда сходить туда? После следующего фильма уже не получится.       — Давай, было бы здорово, — и они вместе спустились вниз.

***

      — Не узнаю своего сводного брата, — засмеялся Локи. — Тор, ты нарушил своё слово? И это меня называют богом коварства?       Но подколки уже совершенно не действовали на громовержца. Он прошёл большой путь с 2012 года.       — Учусь у тебя, Локи! — парировал он.       Тору явно было сложно, что он не может подойти к брату и обнять его; он приобнимал свою девушку, чтобы не нервничать; она тоже в него вцепилась, и по той же причине. Бог обмана с интересом наблюдал за их объятиями, помимо воли мысленно гадая, что же Тор черпает в этих отношениях, которые, похоже, его вполне устраивали. А что, если бы он, Локи, оказался на месте громовержца? Что приобрёл бы он? Пленник повёл плечом: ничего не приходило в голову, кроме разве что постели; тоже неплохо, но что-то маловато.       Братья перекинулись несколькими словами. Тор стал спрашивать, что тут про него нарассказали, небось всякой ерунды, остальные отрицали. Вгоняя громовержца в краску, Локи полюбопытствовал, откуда в фильме такой точный и критический портрет Тора? Оказалось, что Сиф, которую просили помочь с описанием Асгарда, добавила подробностей и про громовержца. И только вчера, пытаясь посмотреть фильм с точки зрения Локи, старший брат понял, каким показан он сам. Так в шутках-прибаутках они поговорили с полчаса и стали прощаться.       Локи почувствовал, что Тор не хотел приходить не потому, что ему было наплевать или он не хотел его видеть. Скорее наоборот… Он явно был взволнован.       И сейчас он пришёл, потому что у обоих было ощущение: Локи посмотрит дальше, и эта сегодняшняя реальность уже не вернётся, никогда. Сейчас, в середине Тора-1, родители были оба живы, на Асгарде было всё в порядке, никто ещё не успел «наворотить» действительно серьёзных дел, и мысленно они оба как бы встали на эту точку. Но вскоре всё будет по-другому.       Между ними ляжет пропасть, наполненная сперва огнём Разрушителя, а потом войсками Читаури. Поэтому Локи обратился к Тору, и поэтому тот пришёл. Старший брат стоял у самой клетки, они оба непроизвольно подошли как можно ближе, единственное что Локи остался на ступеньку выше, словно доказывая, что достойнее брата.       На прощание бог обмана высказался о внешнем виде громовержца. При очной встрече особенно бросилось в глаза, что тот постригся и даже немного похудел:       — Вижу, ты внял моим словам и наконец привёл себя в достойный вид, распрощался с идеей править лесными тварями?       Тор ответил неожиданно серьёзно:       — Когда ты погиб, я как-то стал ко всему этому равнодушен. Мне было всё равно. Сейчас ты снова жив.

***

      Все вышли, оставив пленника одного. Чтобы отвлечься, он стал печатать на скорость, стараясь убежать от монстра. Так как в эти дни вечерами делать было совершенно нечего, он уже освоил два ряда клавиатуры и двигался дальше. В принципе, трёх рядов было бы достаточно для довольно беглого письма. Локи уже попробовал написать Клинту в скайп-чат, и успешно. Скайп был четвёртой, и последней программой, которую он освоил. Компьютер поддавался ему медленнее, чем хотелось бы; к тому же, как он понял, функции этого ноутбука были практически минимальны — значков программ на экране было всего несколько, и он не был к чему-то там подключён. Нужно будет уточнить Клинта, к чему именно.       Локи раздумывал о сегодняшнем дне. Он был не похож на вчерашний ни в чём! Ни в чувствах, ни в разговорах. Не верилось, что они со сводным братом ещё способны вспомнить, как могли общаться когда-то, без ненависти и взаимного напряжения, без подозрений старшего и горечи и злобы младшего. Просто как обычные асы!       Как ни странно, самое сильное впечатление на него произвели последние слова Тора. Локи уже несколько раз «умирал»… В первый раз громовержец утверждал, что скорбел, но богу обмана не верилось. И чего стоит эта скорбь, если, увидев живого брата, ты сразу припечатываешь его к скале, требуешь выдачи честно завоёванных артефактов, унижаешь подозрениями… Тор спросил его, каково ему было в Бездне? Обсудил с ним его планы? Вообще прислушался к нему? Один сплошной эгоизм и самовлюблённость, слепое послушание Всеотцу и полное игнорирование планов, мыслей и чувств Локи. Скорбь? Не смешите. Впрочем нет, возможно, он был расстроен, что некого будет унижать и ставить на второе место. Не будет таким пьяняще сладким правление, если не окажется рядом недостойного брата, неспособного поднять молот, для контраста.       Локи сам уже понял, что его слишком занесло: нет, подобные мысли были скорее свойственны ему самому, чем Тору. Слишком сложно для громовержца. Возможно, когда Локи упал с Радужного моста, бог грома сожалел об утере некоего иллюзорного, никогда не существовавшего брата, хоть и немного озорного и насмешливого, но такого послушного, понимающего и всегда прикрывающего спину? Не имеющего другой мечты, кроме как помочь громовержцу взойти наконец на трон. Тор смутно понял, что такого брата никогда и не имел, ещё на Земле, и после падения Локи в Бездну расстраивался об этом. Скорбь не по реальному брату, а по своим погибшим иллюзиям. Вот это звучало более правдоподобно! Локи прошёл очередной уровень игры, и победно звучащая мелодия как будто подтвердила его выводы.       Бог обмана взял в работу следующие две буквы клавиатуры и продолжил размышлять. Внешний вид всегда был важен для старшего Одинсона, и в первое воскрешение Локи Тор встретил его во всём блеске. Сейчас же сводный брат в первую же их встречу выглядел совсем не лучшим образом, и его это не волновало. Ему было комфортно в роли чучела! И он, как бы странно это ни звучало, связал это с гибелью Локи.       Неужели он правда был так расстроен? Бог обмана продолжал печатать, приподняв брови. Искренне скорбел? После того, что Локи сделал, вопреки воле Всеотца, столь важной для Тора, кому-то из асов не плевать на него, действительно? Кто-то, кроме Фригг, чувствует к полуётуну нечто, не напоминающее страх или презрение? И тот факт, что он жив, и его мнение, важны настолько, что меняют внешний вид брата с депрессивного на всё более нормальный? Локи отлично знал, что такое депрессия. Но Тор… эти мысли не вязались с его пониманием брата, и в то же время выглядели единственным объяснением. Он решил ещё понаблюдать за громовержцем, чтобы проверить их.

***

      Клинт, Баки, Тор и Джессика зашли в лифт. — Какой фильм будет завтра? — спросил Тор. — Конец первого Тора, где он пытался тебя убить. А послезавтра Мстители, там, где нашествие на землю. Та точка, из которой его забрали.       Тор кивнул и замолчал. Когда они разошлись на своих этажах, громовержец вышел с Джесс. Зайдя в её кабинет и упав на стул для посетителей, он наконец скинул маску спокойствия и мрачно сказал:       — Наверное, это самое худшее, что пока успел сделать этот Локи.       — Да, вам сложно будет разговаривать после этого, — подтвердила девушка, сочувственно глядя на бога грома.       — Мы и не будем, — он привычно провёл пятернёй по волосам, забыв, что теперь они не рассыпаются по голове, а собраны в аккуратный хвост, и тряхнул головой. — Хорошо, что мы сходили сейчас, — Тор опёрся на её стол обеими руками, как будто ищя в нём опору.       — Да, ты прав, — тихо согласилась Джессика.       — После Мстителей я не смогу уже к нему прийти, — громовержец поднял голову и встретился с ее заботливым взглядом. — Дождусь следующего фильма, где умерла мама. Спасибо, Джесс, до завтра! Пойду побью грушу Роджерса...       Он пожал ей руку и, однозначно попрощавшись, ушёл, а она отправилась за кружкой бодрящего напитка, чтобы хотя бы попытаться отогнать от себя нахлынувшие мысли и сделать сегодняшнюю работу.       На кофейном пятачке О’Брайен обнаружила хрустящего печеньем Клинта, который, хитро посмотрев на неё, заметил:       — Джессика, я вижу, ты очень эмоционально вовлечена в ситуацию. Может быть, тебе не надо в ней участвовать?       — Ты что, смеёшься надо мной? — возмутилась девушка.       Всё большее эмоциональное вовлечение девушки в ситуацию бросалось в глаза, и наверняка затрудняло её жизнь. Однако, в данный момент она была очень полезна: Тор, благодаря её помощи, быстро учился разговаривать со своим братом. Не вещать, не давить, а слушать и уважительно отвечать. И пока что Бартон не собирался отказываться от помощи О'Брайен: её профессиональные коммуникативные навыки и неплохое понимание Локи были очень на руку.       — Наверное, теперь, когда ты смотришь наши беседы, тебе сложно работать и выполнять обычные функции, — Клинт зашёл с другого конца.       — Признаться, ещё как сложно… ничего не успеваю, — девушка покачала головой.       — Что бы тебе могло помочь? Может, тебе тут пожить пока, время на дорогу сэкономишь? — предложил Соколиный глаз.       — Это было бы классно, но разве так можно? — усомнилась Джесс. — Я же не Мститель.       — Тут есть свободные номера для сотрудников, которые делают срочные проекты, — пожал плечами Бартон и протянул руку за новым печеньем. — Ты можешь попросить себе один, нужно только договориться со Стрэнджем.       Звучало очень заманчиво. Они пошли и получили разрешение: Клинт подтвердил, что у неё много дополнительной работы в связи с пребыванием здесь секретного пленника, и вскоре Джесс радостно забрала ключ.