Локи: Назад в будущее

      С момента своего визита вместе с Джесс старший брат ни разу не поговорил с младшим ни лично, ни по скайпу более пары минут: «Мне нечего ему сказать». Однако сейчас Клинт позвонил ему из коридора с просьбой поговорить:       — Ты подойдёшь? Локи начал смотреть первого Тора и теперь говорит не замолкая. В основном о тебе и родителях.       — Нет, я не приду. Могу связаться по скайпу через час, — нехотя ответил Тор. Осадок от фильма уже был неприятный, хотя он посмотрел только половину. Что же будет, когда они посмотрят всё?       — Только через час? А пораньше нельзя?       — Ладно, сейчас позвоню, — вздохнул он. Рубить, так с плеча…       Клинт хмыкнул, пробормотав: «Ох уж эта братская любовь!» Громовержец сделал вид, что не заметил замечания, и поинтересовался:       — Мне сегодня опять быть в роли злого полицейского и ругать Локи? Как-то не вяжется.       — Ты прав, сегодня нужно просто слушать. Пусть О’Брайен тебе поможет, как договаривались, — и Бартон положил трубку.       Тор не хотел приглашать Джессику: ему не нравились её контакты с братом, даже если она будет просто сидеть рядом. Он много нового понял из фильма, который был основан не только на материалах ЩИТа и его собственном рассказе, но и на воспоминаниях Сиф, тоже посещавшей киностудию. Сейчас, когда громовержец смотрел, думая о Локи, ему бросилось в глаза, насколько он сам сам был самонадеян, самолюбив, и как глупо поступал. Теперь уж он всё осознал и вполне справится самостоятельно. Тор нажал на нужную кнопку в скайпе и, увидев взволнованное лицо брата, сразу же заговорил:       — Локи, послушай. Я согласен, что не очень-то подходил для коронации. Я так хотел отомстить ледяным великанам, уничтожить их, и эта наша поездка была чистым безумием. Я вёл себя, как ребёнок. Я был не готов принять на себя Асгард.       Эта пылкая тирада быстро расслабила брата, и тот усмехнулся, откинувшись на спинку:       — Надо же, до тебя всё-таки дошло.       — Я зря не слушал твоих советов, и постоянно подчёркивал твоё второе место, — продолжил Тор, и Локи кивнул, вновь выпрямляясь и поднося руку к губам. Тор почувствовал неясную тревогу, однако он твёрдо решился сказать всю правду, поэтому продолжил: — Но ты сам тоже хорош! Зачем ты подговорил меня на эту экспедицию, зная, что она безумна? А потом заложил отцу, в чём смысл твоих действий?       — Откуда мне было знать, что мы направимся туда впятером? До такой глупости я не додумался! — нервно выплюнул бог обмана.       — Зачем вообще все эти хитрости? Сказал бы прямо, что я не готов!       — Думаешь, я не говорил?! Вы с отцом никогда меня не слушали!       — Я иногда слушал, да и отец хорошо к тебе относился! А мама вообще только и делала, что потакала!       Это была чистая правда, но Локи словно взбесился, он вскочил и закричал:       — Суртур, да ты всегда только спорил и игнорировал меня, а отец и даже мама поучали, выговаривали, как я несправедлив и не ценю то, что мне дано, и ставлю под сомнение особо ценное мнение Всеотца! Да я сегодня полчаса говорил с Бартоном о фильме и мне стало гораздо легче, а после разговоров со всеми вами всегда только хуже!!!       Тор открыл было рот, чтобы ответить, но, глядя на искажённое лицо брата и сжатые кулаки, внезапно осознал, что делает то же самое, что и раньше. С тем же плачевным результатом! Его словно окатило жаром.       — Локи, я… Э… — он поднял глаза, видя, как открывается дверь и в комнату быстро входит возмущённый Бартон, таща за руку взволнованную Джессику. В его ушах были наушники, видимо, транслировавшие камеру Локи. Молча выдернув компьютер из розетки, Клинт разразился бранью.       — Бартон! — укоризненно воскликнула Джессика, и Клинт, громко сопя и гневно глядя на громовержца, обратился к нему уже словами.       — Ты что творишь вообще, Тор? Я тебе же сказал, пригласить О’Брайен! Не ругать! Она умеет разговаривать, ее этому учили, я умею, а ты нет! Сиди, молчи и поддакивай!       — Но я… я же понял свои ошибки, — попытался защититься громовержец.       — Ты может и понял ошибки, — смягчился Бартон, — но вы не умеете разговаривать. Ты уже тысячу лет с ним собачишься. И вот до чего дошло, он снова в клетке. Джесс!       Девушка кивала, соглашаясь с Клинтом:       — Тор, когда собеседнику плохо, он взволнован, есть определённые правила общения, — она наклонилась и аккуратно включила компьютер в сеть. — Не нужно спорить, что он неправильно чувствует, это только злит и расстраивает. Просто постарайся понять его и отвечай только то, с чем согласен. Например, что отец правда ставил его на второе место, или был несправедлив, или воспитывал по-разному.       — Но если он тоже ошибается? Я… — обиженно воскликнул Тор.       — Сейчас это не важно, — оборвал его Бартон. — Доводы разума он сегодня не услышит. Лучше позже, когда успокоится.       — Завтра скажешь, — согласилась Джесс. — Запускай скайп.       Бартон кивнул и направился к двери.       — Я пошёл, подключайтесь заново. Вместе.              О’Брайен села так, чтобы её не было видно камере, бог грома вновь втиснулся на стул перед непривычным компьютером, положив руку на стол, чтобы его было удобно ущипнуть.       — Локи, прости, нас разъединило. Так что ты говорил? — громовержец продолжил разговор.       Впрочем, теперь это сложно было назвать разговором: Локи только говорил, а Тор только слушал. Младший брат не мог усидеть на месте: он махал руками, вставал, ходил по клетке… Локи рассказывал о том, каким для него было их детство и воспитание, и жизнь на Асгарде. Он гневно обличал брата и отца и недоумевал, зачем тот вообще взял его в семью, если не любил и не принял как родного. Лучше бы растил его в тюрьме, как зверя, раз взял как трофей!       Тор периодически хотел вмешаться, защитить отца, и поднимал глаза на Джесс. Она в ужасе качала головой, а потом написала и передала ему записку. Пока Локи мерял шагами свою мини-камеру, Тор тихонько взял и прочёл её.       «Напоминаю: отвечай ему только на что-то, с чем ты согласен. — Тор вздохнул: сказать ему было практически нечего. — И не разуверяй его, типа мама же тебя любила и так далее. Это сейчас неуместно». Эта записка окончательно отобрала у него все аргументы!       Богу грома осталось только сидеть, закрыв лицо рукой, и изредка бормотать что-то невнятное. Несколько раз за всю беседу он смог вставить небольшую реплику типа «нас и правда воспитывали по-разному», «мне стыдно за моё высокомерие», или «я тогда был совершенно невменяем». В принципе, этого было достаточно: Локи сразу же подхватывал и эмоционально развивал тему.       Где-то через час младший брат стал выдыхаться. Джесс показала руками крест, и передала ещё записку. Тор просмотрел её и стал завершать разговор. Он сказал, следуя записке, что было много сказано и он должен подумать, не может сразу ответить, и добавил от себя, что до своей коронации всегда любил брата и восхищался им, и любит до сих пор, а затем отключился.       Бартон, вновь наблюдавший за камерой, заметил, что разговор по скайпу закончен, и нужно переместиться из коридора назад в комнату. Выждав несколько минут, он вернулся, и Локи сразу же гневно обратился к нему, сверкая глазами:       — Тор отключился! Я ему ещё не всё высказал.       Клинт в душе посмеивался над братьями: они напоминали ему подростков. У Локи куча эмоций, обид и ревности. У Тора вечная жажда справедливости, «сказать правду» и всё такое. Горючая смесь, и в то же время детский сад на выезде.       Но он не стал призывать Локи повзрослеть: этот аргумент с подростками не действует. У Клинта был опыт подобных споров, когда дети призывали его и жену в судьи. Обычно он изящно выходил из ситуации, не переходя ни на чью сторону.       — Ты имеешь полное право возмущаться тем, как прошло твое детство, — сказал Бартон, стараясь снять остатки напряжения.       — Вот именно! — и Локи кратко подвёл итоги своей беседы.       Бог иллюзий немного успокоился, но все равно выглядел опустошённым. Видимо, эти болезненные воспоминания давались ему тяжело. Нужно было как-то выходить из этой ситуации, и Клинт решил использовать дух противоречия, столь свойственный пленнику. Он кратко описал детство и юность Локи в негативном ключе, предположив, что ничего хорошего в его жизни на Асгарде не было. Задав риторический вопрос, верно ли он всё понял, Клинт быстро попрощался и ушёл.       Плюс клетки состоял в том, что бог обмана не мог догнать его и рассеять аргументы, и заданная метким лучником тема невольно захватила его мысли на весь вечер.

***

      Высказав и даже преувеличив весь негатив, после слов Бартона Локи из принципа стал вспоминать хорошее. Он думал о матери, об их детских проделках с Тором, о своих шутках над братом. Ему стало легче дышаться. Он спокойно пообедал, мысленно продолжая беседу с громовержцем.       Сегодня сводный брат удивил его. Вначале он, как обычно, перебивал и спорил, настаивая на своём, но потом, поняв свою ошибку, замолчал. Это позволило Локи во время разговора вычерпать чашу своего негодования их жизнью на Асгарде практически до дна — впервые в жизни.       Этот разговор с Клинтом и Тором вообще был удивительным, каким-то очищающим, что ли. Наверное, последний раз бог озорства испытывал такое облегчение, когда был сильно младше и они еще могли подолгу разговаривать с Фригг. Когда Локи возмужал, он перестал инициировать такие беседы: казалось, что он вырос и это уже не нужно. Похоже, это была иллюзия: это было так же необходимо, а может, даже больше.       Судя по красно-розовому погасающему свету клетки, был уже вечер. Локи специально переключился на тёплые воспоминания о матери, чтобы спокойно заснуть и, может быть, увидеть её во сне.

***

      В то же время Тор, напротив, остался под тяжёлым впечатлением от разговора и сразу же стал обсуждать это с Джессикой. Разговор в столовой не клеился, и они пошли на крышу, в сад, заполненный отцветающей сиренью. О’Брайен пыталась защитить Локи, Тор же обвинял его в предвзятости, мягкотелости, лжи и всех других грехах. Джесс отстаивала позицию, что это не ложь, а художественное преувеличение для лучшего донесения своей мысли, не мягкотелость, а ум, и так далее.       Через некоторое время подошёл и Клинт. К удивлению Тора, он поддержал идею, что их воспитание велось не очень-то педагогично. Но затем он постарался заткнуть О’Брайен, защищавшую Локи, и вместо этого перевёл беседу на самого громовержца.       Бартон сделал ему комплимент за прекрасно проведённую вторую половину разговора, ничего лишнего. Джессика полностью согласилась, Тор же посмеялся: он не сказал лишнего исключительно по её заслуге, она не дала ему такой возможности, показывая кресты и передавая записки.       Но он тоже заметил, что впервые в жизни их разговор с Локи как-то успокоил брата. Обычно их могла успокоить если только драка. Или какое-то общее дело, но уж точно не разговор.       — Просто ты его впервые выслушал, а не спорил, это очень важно, — похлопав бога грома по плечу, сказал Клинт.       Тор кивнул: похоже, это действительно произошло впервые. От этого было немного стыдно. Бартон продолжил:       — А что ты сам думаешь?       Ну, тут уже Тора понесло. Теперь Клинт сжимал руку Джесс, чтобы она молчала, и поддакивал, а Тор громогласно клеймил брата и защищал отца. К матери у них обоих, к счастью, особо не было претензий. Через некоторое время к ним подошёл охранник и очень вежливо попросил говорить потише, чтобы не мешать сотрудникам верхних этажей.       — Вы же не в лесу, — урезонивал их он. Тор сбавил громкость, но так же увлечённо продолжил свою речь. Солнце село, и Клинт слушал уже в темноте.       Джесс сбежала через час после прихода Клинта, чтобы доделать хоть какую-то работу. Они тихонько обсудили с Бартоном, что Локи завтра не смотрит фильм, а опять говорит с Тором, и так пока они не успокоятся.       — И пожалуйста, Клинт, — отчаянно прошептала девушка. — Я тоже хочу смотреть эти разговоры! Ты же видишь!       — Хорошо, я поговорю со Стрэнджем. Объясню твою роль.       — Вот спасибо! — она так счастливо улыбнулась, что стало ясно: дело тут не только в помощи громовержцу.       Тор даже не заметил их краткой беседы: он был слишком увлечён своим монологом. Было видно, что братья выросли в одной семье — их манера долго и убедительно высказывать свою точку зрения, приводя бесчисленные примеры, не концентрируясь на сути и не слушая собеседника, была совершенно одинаковой.       К ночи Тор тоже успокоился и предложил Соколиному Глазу «разойтись по номерам», на что тот сразу же согласился. Впрочем, разговаривать с Тором в темноте было гораздо проще — можно было не контролировать выражение лица, и вставлять «Да, ты прав!» или «Это возмутительно!» примерно раз в полчаса.       Клинт под конец даже особо не слушал, а просто размышлял. Мама любила обоих братьев, да и приёмный отец у них был в целом положительный. И к Локи, судя по рассказам Тора, не так уж плохо относился. Тысячу лет они как-то ладили, Один, довольно умный старик, сохранял его в семье, явно видел перспективу. И вдруг за один год Локи из уважаемого и ценимого резко превратился в мусорного и ненужного? Клинту как-то не верилось. В принципе, может быть ещё не всё потеряно, и Тор не зря стоит за брата. Он спустился к себе. Время покажет, пока что будем двигаться маленькими шажками, сказал сам себе он и лёг спать.

***

      Тор тоже спустился с крыши и зашёл к Джессике в кабинет. Она как раз дописывала письма.       — Джесс, давай ты переночуешь у меня в комнате. Уже слишком поздно.       Девушка посмотрела на него. Ну да, день без пива, игр, без подвигов и даже без физнагрузки! Идея ясна.       — В твоей постели? — она сделала недовольный вид, но на самом деле ехать в такое время домой решительно не хотелось.       — Твой кавалер мечты всё равно в клетке, — усмехнулся громовержец.       — Я не уверена, что он моя мечта, — мстительно нажимая на крестик на каждом из окон, ответила она.       — Тем более! — довольно усменулся бог грома.       Ещё неделю назад в её жизни были только отношения с Тором, такие спокойные, комфортные, ни к чему особенно не обязывающие… Так похожие на то, что с ней уже случалось в её взрослой жизни: она нравится мужчине, оценивает его, он ей симпатичен, они иногда встречаются. Никаких безумных влюблённостей, как у её подруг, но зато и никакого отчаяния. А сейчас все её мысли неминуемо закручиваются вокруг Локи, в этот раз живого и материального. И стремительный водоворот того и гляди утянет и саму Джессику. И она даже не особенно сопротивляется! Хотя ей совершенно ничего не светит. Может быть, хоть немного оттянуть этот момент? С другой стороны, в прошлый раз уже стало ясно: клин клином не вышибла, зато Тору подала ненужную надежду.       — Нет, не нужно. Нас опять затянет, — она встала, решительно заблокировав компьютер.       — Тебе же нравится.       — Вот поэтому и нет. Так мы никогда не расстанемся. Тебе легко найти себе возлюбленную! У тебя целый форум фанатов, — Джесс кивнула на монитор. И правда, у обоих асгардцев, как и у Мстителей земного происхождения, были большие сообщества поклонников.       — Да не до возлюбленной мне сейчас, — искренне признался Тор. — Давай я хотя бы подвезу тебя до дома? Или на молоте слетаем?       Полет в обнимку с Мьёльниром в руке был беспроигрышным методом соблазнения, который и сработал в первый их раз. Джессика покачала головой:       — Вызови лучше мне такси. Я правда очень устала.