Дневники апокалипсиса

Утром мы с Хавьером ушли из лагеря. Шли молча, Хавьер то и дело дотрагивался до руки, морщился, вздыхал и ускорял шаг. Я шла рядом и вдруг подумала, как бы было хорошо, останься мы с ним вдвоем, без лагеря. Так, стоп, что? Вдвоем? Это на меня его ванилька так действует, не иначе! Я тряхнула головой и оставшийся путь по лесу старалась вообще про Хавьера не думать, а сосредоточилась на окружающем мире. Мало ли кому взбредёт в голову выпрыгнуть на нас из-за кусточка. Но всё, на удивление, было тихо, и мы шли, шли, шли. Оказалось, что Хави забрел очень далеко и лишь к вечеру, спустя целый день хотьбы, мы, наконец, вышли к кромке леса. Впереди, в просвет между деревьями, показался асфальт дороги. Хавьер остановится, потер поясницу и спросил, не хочу ли я отдохнуть. - Есть у нас нечего, но хоть передохнем немного, - умоляюще молвил он, грузно оседая на землю. - Не знаю, как ты, а у меня ноги гудят. Я пожала плечами и опустилась рядом. Усталости я не чувствовала, но строить из себя Терминатора не стала. Мы выпили воды, Хави поежился и я предложила развести костер. Пусть чувствительность кожи у меня и пропала, но вот холод я ощущала довольно сильно. - Да не бойся, - увидев в его глазах сомнение, уверяла я, - на нас никто не нападет, а если кто сунется, будет иметь дело со мной. - и я широко улыбнулась. Хави усмехнулся и спустя десять минут мы уже грелись у костра. Хворост уютно потрескивал, не хватало только сосисок и зефиринок на палочках, чтобы вернуться в то забытое состояние комфорта и спокойствия. - Интересно, какой сейчас месяц? - протянула я, зябко ежась и ерзая на промерзлой земле. - Первое ноября, - вдруг выдал Хавьер. Я удивленно вскинула бровь. - Серьезно, или наобум сказал? - Серьезно, я календарь веду, отмечаю, чтобы... - и он умолк, вздохнув. - Чтобы что? - Чтобы знать, - уклончиво ответил он. - Понятно. Далеко до твоих "скорых"? - Не очень, может еще часик идти. - Понятно, - повторила я, протягивая руки к костру. Надо же, первые дни ноября, считай полгода, как мир полетел к чертям, а мы еще живы. За это не грех и выпить. Я решила обязательно найти алкоголь и отметить это дело. Заодно и погреться, в последние дни стало ощутимо холодать, по утрам землю покрывал иней, а ручеек, снабжавший нас водой, то и дело затягивался тонкой коркой льда. С таким раскладом мы долго не протянем. В лесу почти не осталось дичи, никаких грибов или ягод, а наши запасы, состоявшие в основном из того, что получилось вывезти из имения Элеоноры, полностью закончились. С прошлого вечера мы ничего не ели и, как мне казалось, я тяжелее всех переживала голод, ведь если для моих соплеменников еды просто не было, то для меня-то ОНИ были едой, только руку протяни. И хотя больше никаких преображений с моим организмом не происходило, постоянная тяга к пожиранию свежей плоти никуда не делась. Я сглотнула, посмотрев на Хавьера. Он сосредоточенно жевал какой-то лист, потом сплюнул, поморщившись, и запил. Подкинул еще веток в костер, заметил мой взгляд и нахмурился. - Мне тоже есть охота, - выдохнула я. - Даже не представляешь, насколько. Я не собиралась его пугать, но он вздрогнул и напрягся. - Даже не смотри на меня - ответил Хавьер, протягивая руки к огню. - я не вкусный. Он так шутит или серьезно? Я не поняла и состроила гримасу типа "ой, да не очень-то и хотелось". - Странно, что никто до сих пор не приперся, - кивнула я на разгоревшееся пламя, придвигаясь к Хави поближе и играя на его нервах. - Все равно уже, - пожал плечами он, косясь на меня. - Почему "все равно"? Стоило тогда тратить силы, столько времени выживать, идти сейчас за лекарствами? - Все равно, потому что надо уходить. Вот почему. Останемся в лесу - с голоду передохнем, ну или ты нас всех сож...- Хавьер осекся, случайно озвучив свои мысли. - Э, полегче, - возмутилась я. - И вообще, это тебя надо в первую очередь сожрать за такие слова! Но нет, тебя - то я и не могу, нравлюсь я ему, видите ли, - выпалила я ни с того ни с сего на одном дыхании. Хавьер едва не подскочил: - Что-о? Что за чушь! - Вот и не чушь! Я же чувствую. Ты воняешь ванилью этой дурацкой за километр! - Ванилью... Заладила! И что, больше ничем? - Твой личный запах другой, ты пахнешь кожей, как диван на распродаже, - подколола я его. - Но когда я рядом, ты начинаешь благоухать, аки майская роза, точнее свежая булочка. Я, кстати, не против, хоть и не понимаю, как это работает, но точно знаю, что этот запах олицетворяет твою симпатию ко мне. И был он, кстати, с самого первого дня. Так что, давай что ли, на ночь глядя, расскажи мне сказочку об отважном кабальеро, который спас прекрасную сеньориту. Хавьер вытаращился на меня, тени от огня плясали на его лице, а глаза сверкали. Он встал, потом сел и пробормотал: - Может и нравишься, что тут такого... - Нравлюсь... - передразнила его я. - Рассказывай, давай, а то укушу! Я произнесла фразу из советского мультика без какого - либо злого умысла, скорее, как шутку, но Хавьер-то ее не знал и не понял, и испуганно дернулся от меня в сторону, а я недовольно закатила глаза. - Хорошо, - он подкинул несколько веток в огонь и тот задымил, пожирая немного влажное дерево. - Давным-давно, а может и недавно, прятался отважный кабальеро в брошенной машине от свирепого чудовища Тоби, - Хави вдруг перешёл на игривый тон, - и знать не знал ни о каких прекрасных и зараженных сеньоритах. А спустя день увидел он, как одна безрассудная девица по стенам разрушенной больницы скачет да карабкается. Заприметил он дверь, в которую она вошла, да и не вышла больше. Не рискнул отважный кабальеро последовать за сеньоритой, обошел здание, нашел окно, и стал ждать, когда же прекрасная сеньорита скинет ему свою косу... - Не такой он и отважный получается, - я хмыкнула. - Отважный не значит безрассудный, - глубокомысленно изрёк Хави. - Ой, все, хватит. Тоже мне, Ганс Христиан. - Сама же хотела сказочку. - Уже не хочу, - буркнула я - Ладно, - вздохнул Хавьер, - если серьезно, то я реально нашел окно комнаты, в которую ты зашла, видел твой силуэт, ждал. Но ты не выходила и я ушел в лес. В городе, как ни крути, опасно. С твоими товарищами познакомился, услышал их разговор о случившемся в клинике и почему-то сразу решил, что видел именно тебя. - Как будто больше некому... - Да кому? Тем более ты шла к этим комнатам так уверенно, целенаправленно, какие уж тут сомнения. Потом услышал, как ты звала и по решетке ударила. Подумал, точно с тобой что-то случилось... Хотя я не собирался тебя спасать, скорее из любопытства полез. - Ну, спасибо... - Зашел в комнату и готов был ко всему, но увидеть тебя в обмороке, в крови и гное - это было слишком. Я несколько дней с тобой просидел, ты даже вставала, но меня не замечала, бормотала всякое. Как-то уставилась на меня и шепчешь - Джон, Джон, и руку тянешь, а потом бах - и в обморок. Аж жутко стало. Короче, вижу, совсем хреново тебе, решил таки спасать. А потом нашел твои записи и перепугался, вдруг ты заражена и подумал, может и не стоит тебя трогать и, тем более, вытаскивать из комнаты. Решил уйти по-тихому и забрать с собой все хоть мало-мальски ценное: деньги, одежду, наркоту прихватил зачем-то. - А кстати, где это все? - Деньги в фургоне, а наркотики давно в лесу закопал. От греха подальше. - Хм, логично. Продолжай. - Зачем вернулся не знаю, зацепила ты меня, что ли. Честно, думал, что найду или твой труп или тварь обратившуюся, но нет, ты все так же агонизировала. Я перечитал записи и решил, что может ты все таки не заразилась. Дал тебе это один шанс из миллиона... Напрасно А дальше особо нечего рассказывать. Вынес тебя, поверь, тот ещё квест был, привез в лес, спрятал в пещерке. Привел Калеба, он подтвердил, что ты - это ты, но говорить ему про заражение не стал. Тем более, тебе на глазах становилось лучше, хотя ты и валялась без сознания. - Секундочку! Я там мучилась, страдала, а ты был рядом и не помог!? - я аж задохнулась от возмущения - А чем я тебе должен был помочь? Я не был уверен, что ты выживешь, а после твоих записок и подавно. Тем более, я не врач и аптечку с собой не ношу, особенно, когда лекарств нет! И вообще, не понимаю твоих претензий! Ты где находишься? В городе? Нет! Одна? Нет! Ты с нами, так что хочешь - не хочешь, а все равно я тебя спас! Дальше рассказывать или как? - спросил Хавьер слегка раздраженно. Я надулась и ничего не ответила, придвигаясь максимально близко к огню. - Ну вот и слушай! Повторюсь, я сомневался насчет тебя, и поэтому решил ничего Ханне не говорить, пока не убедимся, что ты выживешь. Спер антибиотики у благородных дворян, - при упоминании об аристократах я брезгливо поморщилась. - Обколол тебя, перебинтовал, переодел, как мог отмыл ..- а на этих словах он так ухмыльнулся, что заставил меня гневно раздуть ноздри и прикусить губу. - Пролежала ты там несколько дней, я постоянно сидел с тобой, караулил, разглядывал, вот и понравилась ты мне, ну а что такого-то? Ты очень даже... К-хм... А как очнулась, я сообщил Ханне, что мы нашли тебя, вот она и примчалась, Калеб дорогу не успевал показывать. Дальше ты знаешь, и вот что я тебе скажу - оставь мои чувства в покое, они совсем не помешают мне тебя пристрелить, если что! Я презрительно хмыкнула: - Как будто не об этом я тебя и просила! Хавьер умолк и, наконец, придвинулся ко мне немного ближе. - Мне вот не понятно, а почему ты на меня не можешь напасть? Ведь логичнее так было бы, если б ты в меня влюбилась, а не я? - Да не знаю я, извини, но перед обращением мне альманах по истории заражённых не выдавали. Просто чувствую и все. Меня ужасно колотило от холода и я ощутимо дрожала, не в силах согреться. Внезапно Хавьер придвинулся вплотную, обнял меня и как смог натянул часть своего пончо, которое он с наступлением холодов почти не снимал, мне на плечи. От неожиданности я замерла, а аромат ванили усилился. Я демонстративно поморщилась: - Ты хочешь, чтобы я задохнулась? - Ничего, потерпишь, - и Хавьер еще крепче прижал меня к себе. Через несколько минут мне действительно стало теплее и неловкость от близости с Хави куда-то испарилась. Меня сморило и я даже немного поспала, уютно устроившись у него на плече. Послышался какой-то гул. Я открыла глаза и выпрямилась, прислушиваясь - Ты слышишь? Ответ можно было и не ждать, гул нарастал и буквально через несколько секунд четыре реактивных самолета пронеслись над нашими головами. Хавьер вскочил, я следом. - Самолеты, - возбужденно проговорил он, - откуда, как? Раздался грохот, а следом ослепительная вспышка. Земля задрожала под ногами - город бомбили. - О боже, - прошептала я под очередной взрыв. Потом еще и ещё. Горизонт пылал. - Уходим, уходим, - Хавьер схватил меня за руку и потащил обратно в лес. Мы бежали, как сумасшедшие газели, не разбирая дороги, и умудрились к полуночи добраться до лагеря. Взрывы слышали все. Майя без умолку трещала, что где-то есть люди, что надо их найти, надо идти вот просто немедленно. За подобными разговорами прошла ночь, а утром звон бутылок и скрежет жестяных банок переполошил лагерь. Я подскочила следом за Хавьером и тут же почувствовала вонь заражённых и, к вящему ужасу, их было не счесть. На пороге фургона уже стоял Калеб, словно и не спал никогда, с бейсбольной битой в одной руке и топором в другой, увидела, как повскакивали со своих коек и остальные, как Рон бережно подвел бабушку к душевой и спрятал ее там. Я, опережая Хавьера, выскочила наружу и практически натолкнулась на целое стадо зараженных. Часть из них бездумно шла вперед, натыкаясь на нашу оборонительную преграду, создавая шум и грохот, а вот остальные держались поодаль и скрывались среди деревьев, словно выжидали, кто же явится на звук. Я попятилась, ворвалась обратно в фургон, схватила пару тесаков и побежала обратно, на ходу выкрикивая, что там зараженных особей сорок, а то и больше. У кострища столкнулась с Хавьером, который от удара выронил мачете и выругался, пытаясь его найти в потемках. Я же, прекрасно теперь видя в темноте, нашла его, сунула ему оружие и ломанулась на заражённых, слыша позади себя крики и громкий лай собаки. Скорость и сила мои, наконец, мне пригодились, я фурией мчалась мимо них, пронзая их черепа, сердца и глазницы, обрубая руки и подрезая ноги. Зараженные, что прятались среди деревьев, недовольно и угрожающе рычали, но, как я могла понять, до сих пор не видели во мне опасности. Мой запах, который они чувствовали, делал меня своей, неведимкой. Когда я расправилась с половиной тварей, подоспели мои соратники по апокалипсису. Я не видела, как они сражались, все мое естество заполонил чавкающий звук разрубленных тел, а вскоре к запаху зараженных присоединился и запах свежей человеческой крови, который буквально с первых ароматных нот начал возрождать во мне ярость и голод. Меня одолела такая злость, что невозможно было остановиться. Я рванула в глубь леса, понимая, что за этими тварями придут и другие, и что этот чертова бомбежка погнала их из города. Желание Хави уйти в другое место исполнялось максимально извращённым способом. Стоянка наша была обнаружена и более не служила надёжным убежищем. Вот уж точно, бойтесь своих желаний. Я бежала не останавливаясь, размахивая топориками и поражая все новых и новых зараженных. Господи, как же их много, наверное, более сотни уже, а сколько еще их разбрелось по лесу страшно было представить. Я яростно убивала тварей не замечая начала рассвета, не чувствуя ни малейшей усталости, прорываясь сквозь бесконечный поток алчных кровожадных тел. Однако новый, внезапный смрад буквально сбил меня с ног. Я замерла, ощутив нечеловеческий ужас, который нес в себе этот запах. Зараженные шли мимо меня, задевая и толкая своими телами и плечами, а я стояла и не могла двинуться с места. Это был не просто запах, так воняла сама смерть. Но еще страшнее было то, что исходил он от живых.