Дневники апокалипсиса

Я настолько погрузилась в себя, что едва не свалилась с дерева, когда вдалеке прогремело несколько глухих выстрелов. Довольно далеко, но своим новым супер-слухом и обонянием я точно определила в какую сторону надо бежать. Звуки борьбы, рычание заражённых и, наконец, страх Хавьера - все это я остро ощутила, преодолев пару десятков метров. Немного пометавшись по лесу мне удалось найти их на небольшой полянке среди деревьев и силы, увы, были не на стороне человека. Сразу пятеро заражённых напали на Хави, двое уже лежали мертвыми, но остальные продолжали атаковать. Одного взгляда на мертвые тела мне хватило, чтобы понять, что убитые из новеньких, недавно обращенных, на них еще остался запах той, настоящей жизни, а вот остальные были ветеранами, и до такой степени изувеченными, что, следуя моей теории, были самыми настоящими ходячими мертвецами, без малейшего шанса на возрождение. Но при этом оставались такими шустрыми, что самостоятельно Хавьер с ними уже не справлялся, тем более на одном из них были заметны следы мутаций. Они словно охотились на Хавьера и не-мутант отвлекал, приманивал на себя, набросился на Хави из-за дерева, но был откинут прямым ударом ноги в живот. Тут первый подоспел, кинулся на Хавьера и ловко увернулся от удара. Третий же зараженный потрошил сумку с нашим будущим ужином: он почти целиком заглотил зайца и тянулся к следующей тушке. Я бросилась к нему, доставая на ходу нож, но он даже головы не повернул в мою сторону. Замахнулась, но была сбита с ног в очередной раз отброшенным Хавьером зараженным. Он молниеносно поднялся и так же проигнорировал меня, снова бросаясь на Хави. Я опешила, стоя на коленях, борясь с внезапной тошнотой и головокружением, настолько потряс меня тот факт, что зараженные не воспринимают меня, как добычу или угрозу. я для них уже своя. - Julia, maldita sea! Истошный вопль Хавьера, которого все таки завалили на землю оба зараженных, и который из последних сил сопротивлялся их напору, привел меня в чувство. Я кинулась к нему, рывком отбросила одного в сторону, попутно немало обалдев от своей новой силы. Хавьер, уперевшись подошвой в живот второму, отбросил его на пару метров, перекатился по листве, уходя от нападения третьего, вскочил и проломил второму череп ботинком. Я же настигла первого, мутанта, наступила ему на шею, вжимая ногу до хруста костей, не давая тому подняться. Он отчаянно сопротивлялся, царапал когтями мой ботинок, но я была сильна и лишь яростнее выдавливала его в землю. В запахе мутанта было столько всего: голод, ненависть, страх, недоумение, он словно понимал, что его убивает свой. Его искажённая пасть кривилась, истекая черной жижей, зубы яростно смыкались, прокусывая свои же "губы". Мутант вдруг замер, поднял когтистую лапу, словно пытаясь дотронуться до моего лица. На мгновение мне стало жаль его, я ведь такая же... Я замотала головой. Нет, нет, нет! Присела и всадила нож ему глазницу. Мутант в последний раз щёлкнул челюстью и замер, извергнув из глаза фонтанчик черной жижи. Это все слишком странно и ненормально, я попятились к деревьям, но Хавьер окрикнул меня, призывая остановиться Он расправился с последним, размозжив тому череп камнем, но эта тварь успела сожрать и изгадить всю добычу, и мы остались ни с чем. Я вжималась в дерево, понимая, что вижу свое будущее. Ноги подкосились и я без сил рухнула на землю, едва сдерживаясь, чтоб не зареветь при Хавьере. Вряд ли он понимал причину моего подавленного состояния, может решил, что я расстроилась из-за уничтоженной добычи, но он опустился рядом, прижал мою голову к себе и принялся утешать, легонько поглаживая по волосам. Я слушала, как бешено колотится его сердце, чувствовала мозоли на пальцах, глотала слезы и снова, и снова вдыхала его странный, такой дурманящий запах. Удивительно, но мне быстро полегчало и спустя минуту я снова была в строю. - Все же...хорошо? - Хавьер озабоченно заглядывал в мои глаза. Я лишь кивнула и первой зашагала по направлению лагеря. Откуда-то прибежали Фокси с Малышкой, очевидно, прятавшиеся где-то и мы молча, не проронив больше ни слова, вернулись в лагерь. Встретили нас безрадостно - добычу мы не принесли, а шляться по лесу в поисках новой, в надвигающихся сумерках, казалось крайне неразумным. Хотя, мне-то теперь бояться, видимо, было нечего. Какое-то время мы прожили в лагере без приключений: Рон и бабушка со свитой вели себя вызывающе нагло, были всем недовольны, постоянно устраивали едва ли не скандалы, как им плохо живется, однако уходить не спешили. Майя была очень милой, даже с гнусными аристократами, помогала по хозяйству и я частенько замечала, как по вечерам она читает те несколько книг, которые у нас были. Даже в голове не укладывалась, что еще недавно она и писать толком не умела и вела неподобающий образ жизни. Рон вел себя точно так же как и в день нашего знакомства, т.е как заносчивый козел. Аня с Калебом оставались все теми же моими друзьям, хотя, мы немного отдалились друг от друга. Я старалась больше времени проводить в лесу, лишь бы как-то случайно себя не выдать или не навредить кому-нибудь. Единственный, кто меня беспокоил - это Шарлотта. Она все так же молчала и была постоянно окутана запахом не просто страха, а леденящего ужаса. Но узнать, что с ней никак не получалось, она совершенно не шла на контакт, хвостиком ходила за Хавьером, видимо, чувствуя в нем силу и защиту, но даже ему ничего не рассказывая. Аня "отбила" у Хави собаку и целыми днями с ней не расставалась, играла, гуляла по лесу и даже спала. Калеб с Хавьером занимались охотой и охраной лагеря, ну а аристократы вели совершенно паразитический образ жизни, ничем не помогая и не делая ни малейшего вклада в нашу жизнь. Они открыто насмехалась над нашем сигнальным забором, который мы установили по периметру, окружив лагерь веревками с жестяными банками и бутылками, и заявляли, что когда мы услышим их звон, будет уже поздно. У Фокси зажила лапка и теперь она сама добывала себе еду, иногда принося и нам лишнего зверька. Она спала со мной, ела из моих рук и частенько сопровождала меня в лесу и я никак не могла взять в толк, почему же она не реагирует на меня, как на заражённую? Казалось, все шло хорошо, не было атак тварей, никто не догадывался о моем состоянии, даже Хавьер, казалось, подзабыл о своих подозрениях, но я... Меня сводили с ума запахи! Абсолютно все вокруг пахло и кое-кто пах чересчур притягательно. Например, животные: белки, зайцы, мыши, птицы - эта живность о-очень неплохо пахла, маняще. А люди! Эти пахли хорошо, очень хорошо, вкусно. Кроме Хавьера. Хавьер пах восхитительно, его запахом хотелось упиваться, уткнуться носом в ключицу или ложбинку между шеей и плечом и вдыхать этот божественный аромат. Мне до безумия хотелось укусить, а может даже и съесть всех, кроме него. Ароматом Хавьера хотелось наслаждаться, как чем-то изысканным, редким, ценным. Чем-то, что нельзя уничтожать, а наоборот, нужно сохранить и хранить. Я не понимала, почему так, почему именно он, но подозревала, что его дурманящий запах вызван симпатией Хави ко мне, возможно, он даже был в меня влюблен. Флюиды любви, как однажды всплыло в голове. Однако, если Хави был в безопасности, то остальные более, чем рисковали. Однажды я не выдержала, почуяв, как у Шарлотты наступили "эти" дни, ушла в лес и поймала белку. Я держала еще теплую тушку в руках и чувствовала, как внутри меня все дрожит от возбуждения. Кровь капала с рук и не было в мире сильнее желания, чем ощутить ее на вкус. Я поднесла тушку к лицу, полной грудью вдыхая аромат свежего мяса, но замерла, не донеся ее до рта - если я съем, то не будет ли это началом конца, точкой невозврата? А что если я не смогу остановиться, я стану как ОНИ!? Внутренний голос требовал, чтобы я ее выкинула, но руки не слушались и вот я почти почувствовала тонкий металлический привкус крови на губах... В этот момент сильный удар по затылку свалил меня с ног, я упала лицом в листья, с животным рыком роняя белку куда-то в сторону, и перед тем, как потерять сознание увидела перед глазами массивные ботинки Калеба.