Дневники апокалипсиса

Завернув за угол я притормозила, во мне вдруг проснулось чувство самосохранения и я внимательно и, главное, на расстоянии рассматривала машину: она была в отличном состоянии, ни пылинки, ни капли крови на ней не было, как и рядом с ней, стоит такая призывно открытая. Подозрительно. Я повертела головой - позади слышались голоса моих спутников, случись что - и они меня услышат; на крыше заправки никто не притаился, впереди тоже никого. В голове созрело два варианта : либо это какая-то ловушка, либо это машина тех съеденных крысами бедолаг из магазина, ну или кого-то из них. Предпочтительнее был бы, конечно, второй вариант. Я присела - под машиной тоже пусто. Держа наготове мачете я обошла тачку и заглянула за угол здания - никого. Дверь черного хода была заперта на амбарный замок, а для большей безопасности прижата большим мусорным контейнером. И вот тут всего было вдоволь: и кровь, и черные пятна. Из-под двери потянуло гнильцой, я прислушалась - внутри определенно кто-то был и я отпрянула от нее, услышав громкий шорох и жутковатый стон. Для пущей убедительности подергала замок и в дверь тут же, с леденящим душу рыком, начал ломиться заражённый. Собственно говоря, а кто еще там мог быть? Спиной, с колотящимся сердцем, попятилась к машине. Даже если этот заражённый и та невезучая парочка - это все "обитатели" заправки, то все равно надо быть на чеку. На расстоянии я внимательно рассматривала салон, но не увидев ничего подозрительного или опасного, подошла к ней вплотную. Двери настежь, внутри чистота, на заднем сидении пакет из химчистки с какой-то одеждой, рюкзак, несколько упаковок с пивом. На переднем сидении свёрнутый клетчатый плед, недопитая бутылка с водой и развернутая карта, на которой кружком было обведено какое-то место.  - Есть что интересное? - испугал меня голос Джона и я, вздрогнув от неожиданности, стукнулась затылком о дверной проход. Вот тебе и сохранила бдительность. - Fuck, Джон! - выдохнула я, - специально пугаешь? Но Джон, как обычно, сиял во все тридцать два зуба и я, мысленно махнув на него рукой, потянулась за рюкзаком, вытащила на капот и открыла.  - О-о, это ты удачно нашла, - потер Джон руки, разглядывая содержимое рюкзака. Тот полностью был забит всевозможными лекарствами, шприцами, бутылочками и ампулами. Пока я засовывал вытащенное обратно, Джон сел в машину и начал обыскивать бардачок.  - Оh my god! - услышала я полный наслаждения стон Джона, который нашел сигареты с зажигалкой внутри пачки и, не выходя из салона, закурил. И снова, уже блаженно, на выдохе, простонал: - Оh my gosh.... И выпустил струйку дыма в потолок. Бедняга, даже не думала, что ему так тяжело без сигарет-то было. И пока Джон кайфовал, выкурив сигарету буквально за три тяги и тут же зажав зубами вторую, я залезла в салон и обыскала переднюю панель - нашла солнцезащитные очки, крем для рук, пару пачек жвачки, влажные салфетки, какие-то скомканные бумажки, а так же ключи от багажника. И уже собиралась было выйти посмотреть, что в нем, как из леса, который начинался метрах в двадцати за заправкой, появились три пса. Увлеченные поисками, мы не сразу их заметили, и я едва успела втянуть ногу обратно, когда животные почти поровнялись с машиной. Они не были худыми, скорее поджарыми, вот только их оскалившиеся морды не предвещали ничего хорошего. Собачки уж точно не пришли к нам по-доброму виляя хвостиками выпросить немножечко еды. Я захлопнула дверь, звук которой вывел Джона из его никотиновой нирваны. Он тоже увидел собак и, в отличие от меня, высунулся и заорал, что есть мочи в сторону фургона, что тут стая голодных собак и только после этого захлопнул дверь прямо перед носом у одного из псов, который кинулся на его крик. Остальные бежали рысцой, то и дело опуская морды и обнюхивая землю. Если честно, не долюбливаю я собак, они всегда вызывали у меня чувство опасности, подсознательного страха, а уж эти и подавно. Собаки остановились и уставились на нас в лобовое стекло. Верхняя губа крупного лохматого пса приподнялась в зловещем оскале, обнажая желтоватые зубы. Через всю его морду шел застаревший шрам, кончающийся порванным ухом. Да уж, этому псу досталось и до апокалипсиса. Я инстинктивно сползла с сидения, пытаясь спрятаться, как вдруг вторая собака кинулась на машину, ловко заскочила на капот, приняла боевую стойку и начала лаять, брызгая слюной в стекло, а лохматый пес побежал следом за первым на заправку. Собака, я узнала в ней добермана, все еще стояла на капоте, уже не лаяла, но морда ее была искажена оскалом и мы хорошо слышали ее низкое утробное рычание. Джон, словно никакого и нет, спокойно затушил сигарету, достал пистолет и показал его псу. - Эй, собачка,- он постучал по стеклу, привлекая внимание к себе, - собачка, сейчас эта штука разнесет тебе башку, если ты не свалишь со своими дружками по-хорошему, усекла, псина? Я ошарашено посмотрела на Джона, похоже у него поехала крыша, но он, все так же не сводя с пса глаз, который хоть и продолжал скалиться, но перестал рычать, демонстративно зарядил пистолет и направил его прямо в длинную узкую морду. Доберман замер на мгновенье, чуть опустил голову на бок, разглядывая свои черными глазами дуло, потом спрыгнул с капота и побежал следом за своими. Мы не представляли, что происходит у фургона, но я думаю вооруженные  и предупрежденные люди справятся с парой - тройкой песелей, пусть страшных и голодных. Я обернулась, но их уже и след простыл. - Думаешь, там все нормально? И... что это было вот сейчас?? Джон усмехнулся, пожал плечами, ответив, что собаки существа умные.  - Нда уж, исчерпывающий ответ, - пробормотала я, как раздались громкие крики, визг и выстрелы, которые были слышны даже в закрытой машине, и все собаки пробежали мимо нас обратно в лесок. За лохматым псом из пасти мелкими бусинами разлеталась кровь, и уже у самого леса, он вдруг остановился, повернулся к нам и завыл. Конечно, этого не было слышно, но его поза говорила сама за себя, и после этого троица скрылись за деревьями. Я поежилась, внезапный холодок пробежал по спине. В этом мире теперь бояться нужно всех: и живых, и мертвых, и людей, и животных. Возникло непреодолимое желание запереться в фургоне и никогда из него не выходить. К машине подбежал Алекс с автоматом, столкнулся с выскочившим ему навстречу Джоном, задыхаясь, рассказал, что собаки покусали нескольких мальчиков и одного почти загрызли. Бестолковые дети незаметно для всех вышли из фургона и пошли смотреть на трупы скинахэда и бородача на той стороне дороги, там-то собаки на них и напали. Джон выругался, сунул мне рюкзак с лекарствами и приказал идти к ним, а сам остался досматривать Мерседес. Я послушалась и в сопровождении парня вернулась к фургону. Увы, один из мальчиков уже был мертв, его горло было погрызано до такой степени, что голова почти отделилась от тела. Еще двое сильно искусаны, и снова все укусы были сосредоточены в районе шеи и лица. Собачки явно наловчились быстро убивать свою добычу. Дети плакали, дорога за фургоном и перед ним была буквально залита кровью. Тяжелый металлический запах проникал в ноздри и вызывал тошноту. Все суетились над ранеными, промывая раны и пытаясь их как-то перевязать. Я отдала лекарства мисс Мэлори, отошла в сторону и смотрела на все это с чувством полного опустошения. Потом увидела в окне лицо Джерри, который перепуганно выглядывал из-за ставенй и подумала, что малыш в порядке, а это самое главное. Я наблюдала за мадам Мэделин - если б не ее предательски дрожащий подбородок, можно было подумать, что она сохраняет хладнокровное спокойствие и невозмутимость. Некоторые люди не могут позволить себе "потерять" лицо даже в столь трагических обстоятельствах. Она завела всех ребят в фургон, в котором теперь воцарилась небывалая тишина - перепуганные дети сидели тише воды, ниже травы. Похоже, что до них, наконец-то, дошло, каким опасным стал окружающим мир. Джон вернулся спустя несколько минут с двумя большими спортивными сумками, которые он сунул в нишу под моей койкой. Я отрешенно сидела в кресле, небывалая тишина в салоне убаюкивала и я почти уснула, когда рядом присел Джерри. Он держал своего щенка, как обычно держат младенцев, укачивая и что-то шепча ему в ушко. Потом посмотрел на меня и спросил, убьем ли мы Тоби? Я аж поперхнулась: - Господи, с чего ты это решил? - Ведь собаки теперь плохие? И Тоби тоже? Я не хочу, чтоб он был плохим. Теперь вы не захотите, чтоб он остался, - и Джерри расплакался. - Никто твоего щенка не тронет, - успокоила я его. Малыш зашмыгал носом и размазал грязными руками слезы по лицу, отчего стал еще грязнее. Надо бы его помыть, решила я, да и щенка тоже и, пока все были заняты покусанными детьми, я отвела эту парочку в душевую, прихватив по пути и морскую свинку, где всех тщательно вымыла. В процессе почувствовала, что фургон тронулся, и когда мы вышли, то заправки и след простыл, но ехали мы в обратную сторону. "Мы возвращаемся в Лондон" - подумала я, внезапно заметив, что не вижу ни Джона, ни Алекса, ни Ани. Я, стараясь не поддаваться панике, кинулась в кабину к Калебу и сразу увидела Мерседес впереди нас и всех отсутствующих персон в нем. - Куда мы едем? - В деревню Алекса, - Калеб как всегда был лаконичен. Проехав несколько километров мы свернули с трассы, долго поднимались куда-то вверх и иногда мне казалось, что фургон перевернется и встанет на крышу, настолько крутым был подъем. Но все таки мы добрались до плато и впереди замаячили соломенные крыши домов и шпиль церкви. В деревне Алекса было, чем полюбоваться : белые домики с соломой на крыше, цветы в горшочках, аккуратные заборчики и у каждого дома милый садик с цветами. И если б не заляпанные уже почерневшей кровью дорожки, и те самые сломанные заборы с вытоптанными полисадниками, то можно было подумать, что сюда конец света еще не добрался. Мерседес притормозил, Алекс выскочил и побежал к одному из домов, следом, с автоматом наперевес, побежал и Джон, что-то крича ему в спину. Алекс остановился и Джон отвесил ему смачный  подзатыльник. Тот сгорбатился и покорно замер, в ожидании всех остальных. - Фу,  господи, какая вонь,- я зажала нос руками и почувствовала прилив тошноты. В воздухе невыносимо воняло разложением. Не выдержав, я вернулась в фургон, но Джон, заскочив следом и выдернув меня обратно заявил, что сейчас надо прочесать окрестности. Я вздохнула и стараясь дышать через раз или не дышать вообще, снова вышла. Если б не запах, то деревенька впечатляла своей красотой и аккуратностью, и я с радостью ею полюбовалась бы, не рвись мой желудок и все его содержимое наружу. Аня предположила, что где-то здесь есть большое скопление заражённых, но Джон с ней не согласился, сказав, что так воняют разложившиеся трупы, а у заражённых совсем другой запах. Я в сортах дерьма не разбираюсь и поэтому, подняв свой мачете в боевое положение, и то и дело утыкаясь носом в сгиб локтя, пошла следом за нашим отрядом во главе с Джоном. В деревне было домов двенадцать, мы прочесали их все, расправились с парой тройкой заражённых и нашли источник вони. Вернее он был почти в каждом дворе - домашний скот - коровы, овцы и лошади, где-то частично, а где-то полностью объеденные валялись в загонах и разлагались в окружении туч из мух. Войдя в один из таких сараев я не выдержала и меня вывернуло. Джон закатил глаза и выгнал меня на улицу стоять на стреме вместе с Аней.  - Деревня пустая, семьи Алекса мы не нашли, уберем животных и здесь можно остаться, - рассуждала она, сквозь прижатую к лицу ладонь, зажимая нос. - Этот запах не выветрится никогда,- проговорила я из-под локтя, ощущая новый приступ тошноты. Вскоре парни вышли из загона, протянули нам лопаты, и пригласили на задний двор. Сжечь трупы, возможно, было бы намного проще, вот только, как разумно рассудил Джон, дым могут увидеть и неизвестного еще кого сюда принесет на наши головы. Все до позднего вечера копали ямы и стаскивали туда мертвых животных, которых мы нашли по всей деревне порядка пятнадцати туш. Очевидно, остальные животные разбежались или их успели спасти хозяева. Когда последний ком земли упал на могилу и мы с ног валились от усталости, Джон вынес из фургона погибшего мальчика, вырыл и ему могилу и, в присутствии всех детей и взрослых, его похоронили. Мадам Мэделин беззвучно плакала, мисс Мэлори громко рыдала, а мальчишки выглядели растерянными, очевидно никто из них никогда не был на похоронах и уже тем более не терял никого из близких. Наконец-то можно отдохнуть, подумала я, когда и эта могила была зарыта, но не тут-то было. Джон приказал всем детям  вернуться в фургон, а сам дал нам знак  следовать за ним. Алекс привел нас к себе, где было чисто, уютно и казалось, что вот-вот откроется дверь и какая-нибудь милая старушка пригласит нас пить чай. Алекс и Калеб прочесали дом, он кстати был одним из самых больших в деревне, но не найдя никого, вернулись в кухню, где мы уже всё облазили в поисках еды. Наш улов был не богатый, большое количество продуктов испортилось, а консервов или чего-то такого в доме почти не было. Так, пара банок горошка, персиков и спаржи.  - Погреб, - стукнул себя по лбу Алекс и выбежал на улицу. Джон снова ругнулся и недовольно бурча, что Алекс невероятно тупой, пошел за ним следом. И очень вовремя, парень снял замок с погреба, распахнул дверь и теперь вопил, потому что сразу пятеро зараженных протянули к нему снизу свои страшные руки. Джон быстро перестрелял их всех,  и снова залепил Алексу оплеуху, однако тот никак не среагировал, немигающим взглядом глядя на дно погреба. Джон с Калебом вытащили трупы и Алекс упал на колени перед одним из них, обхватив и прижав к себе покалеченное тело своего отца. Оставив Алекса на попечение Ани мы с Джоном спустились в погреб. Заражённые все перепачкали своими выделениями, но помня, что без соприкосновения с их кожей они не опасны, подсвечивая фонариками мы осмотрели полки. В погребе было полно еды: овощей, закаток, вяленое мясо в больших контейнерах, мука и крупы.  - Завтра осмотрим остальные погреба, - Джон открыл и понюхал мясо. Пахло невероятно вкусно, даже не смотря на то, что здесь до сих пор витали "ароматы" зараженных. Однако голод взял верх над брезгливостью и втихаря мы съели, а точнее, практически проглотили, по большому куску мяса с прослойками сала и ничто и никто не помешал нам насладиться этой божественной пищей. Мы почувствовали на себе взгляды сразу нескольких пар глаз - Калеб с Аня с осуждением на нас смотрели, но Джон, в своей обычной веселой манере промычал с полным ртом что-то типа - "ни о чем не жалею" и закрыв крышку полез наверх, прихватив контейнер с собой.  Через час все переселились в дом: расселили детей по двум комнатам, Алекс позвал Аню жить к себе, врач и мадам Мэделин тоже поселились вместе. Мне, Кэт и мисс Мэлори достались отдельные комнаты, и я с облегчение выдохнула, когда поняла, что Кэт и Джон будут жить по отдельности, который, в свою очередь ушел ночевать в фургон, оставив Калеба в гостиной. А потом я заметила Джерри, сидевшего в углу и играющего со своими животными. Черт, про малого-то совсем забыли, но он сам решил вопрос о своем заселении, поднявшись и подбежав ко мне. Джерри поднял на меня голову и взял за руку, заявляя, что он будет жить со мной. Джон усмехнулся, зевая, попрощался со всеми до утра. Постепенно все разошлись, я поднялась в выделенную мне комнату и без сил рухнула на кровать. Джерри аккуратно поставил клетку со свинкой на столик, устроил из полотенца для щенка гнездышко у подножья кровати и только после этого залез ко мне под бок. - Спокойной ночи, Тоби. Спокойной ночи, Мисси. Спокойной ночи, Джули, - пожелал каждому малыш и сразу уснул. Погрузившись в собственные мысли я немного полежала, разглядывая ярко-желтый полумесяц за окном и пригревшись рядом с Джерри незаметно заснула, думая о том, что, похоже, у меня появился ребенок.