Дневники апокалипсиса

Болезненный толчок в спину заставил открыть глаза. Тошнота подступила к горлу,  зрение было затуманено, и я лишь смутно разглядела очертания нескольких фигур. Характерное покачивание навело на мысль, что я нахожусь в машине. "Аня"- прохрипела я, но очередной толчок вызвал острую вспышку  головной боли и я провалилась в темноту. Когда я снова очнулась, пол подо мной не раскачивался, был холодным и цементным. Я лежала на боку, голова кружилась и болела, сильно тошнило, а глаза до сих пор застилала пелена. Где-то рядом  с собой я услышала голоса, но не смогла разобрать, чьи они и что говорили. Я зашевелились, в желании перевернуться, но острый всплеск головной боли практически лишил меня сознания и, отключаясь, я смутно разглядела фигуру склонившегося надо мной человека. В очередной раз и, наконец, окончательно, я пришла в себя на том же месте, на том же полу. Тело ломило от неудобной позы и холода, голова все так же продолжала болеть и, не справившись с подступившей тошнотой, меня вырвало прямо себе под нос. Тут же раздался громкий вопль: "Она заражена!" и удаляющийся звук стремительных шагов. Сперва я не приняла это на свой счёт, но слово "заражена" придало мне силы сесть и в ужасе начать озираться  по сторонам в поисках этого самого заражённого. Однако, вбежавшие в помещение люди и направленное в мое лицо дуло автомата все расставило по своим местам. - Стреляй, ну! - молодой девчачий голос. - Нет, вы что-о-о-о! - Анин крик. Головная боль многократно усиливала звуки и мне казалось, что люди вокруг неестественно громко орут. Дуло автомата поменяло положение, целясь теперь куда-то в район сердца - меня взяли на прицел и тут же кто-то ворвался между мной и стрелком и закрыл своим телом. Кто-то... Конечно, это была Аня.  - Отойди, - грубо сказал стрелок, - ты соврала! Ее вырвало! Это первый признак заражения!  - Ты, кретин, ей череп чуть не проломил! У нее сотрясение мозга! Господи, как же они кричат. Голова раскалывалась и я подумала, что быть застреленной сейчас не такая уж и плохая идея. - Зат-книтесь.... - прохрипела я, и в помещении мгновенно наступила тишина. Я немного сползла вниз и снова почти лежала на ледяном полу. На мое предложение всем заткнуться, глаза стоявшего напротив меня мужика налились кровью и в них явственно читалось желание в очередной раз огреть меня прикладом. Аня повернулась ко мне: - Ты как? Плохо? Голова болит? - Очень, - просипела я, радуясь наступившей тишине. - Уколите ее чем-нибудь, или капельницу поставьте, у нее сотрясение мозга, посмотрите на ее зрачки, тошноту! Ну! У вас же все есть! Она здорова! - умоляющими интонациями в голосе просила Аня кого-то, отвернувшись от меня. Я опять привстала, опираясь на локти и снова ощутив за спиной стену, облокотилась, перенеся весь свой вес на холодную плитку. Взгляд мой, наконец, сфокусировался и я рассмотрела того, благодаря которому оказалась тут в столь плачевном состоянии. Он был не очень высокий, не многим выше меня, с темными волосами и темными глазами. На острых скулах с лёгкой щетиной сейчас ходили желваки, но даже его неприязненный взгляд в мою сторону не смог помешать заметить, что он чертовски привлекательный. Ох, определенно у женщин в прежнем мире он пользовался небывалым успехом. "Да и в этом тоже" - решила я, замечая за его спиной девушку в кепке, которая не сводила с него взгляда. Пока Аня с кем-то пререкалась насчет моего лечения, брюнет держал меня на прицеле, совершенно не веря в мою незараженность. Я скосила глаза в сторону и, поборов очередную вспышку тошноты, рассмотрела, что Аня разговаривала с каким-то худым дедушкой и огромным, просто ужасающего размера негром. Хрена себе, Кинг Конг! Такому дорогу лучше не переходить. Рост в два метра, гора мышц и взгляд убийцы. Он стоял вытянувшись по струнке и  почему-то я решила, что он скорее всего бывший военный, морпех какой-нибудь или типа того. Голова снова закружилась, я прикрыла глаза, немного заваливаясь на бок. Сил сохранять себя в вертикальном положении почти не осталось. Наконец, дедушка кивнул, брюнет резко и неожиданно для меня схватил мой локоть и рванул вверх. Я зашаталась, неудержалась и снова меня стошнило, прямо на ботинки этому, столь нелюбезному со мной, красавчику. Он выругался, отпихнул меня к стене и замахнулся прикладом. Но огромный негр в одно мгновение оказался рядом и перехватил его руку.  - Джон! - прозвучал тихий, но властный голос дедушки, словно змеюка прошипела. У меня аж мурашки поползли по телу. Джон резко дернулся, освобождая руку: - Она заражена, вы ослепли все, что ли! Хотите повторения? Сдохнуть хотите? Ваше дело! Я в этом не участвую! - и, бросив полный ненависти взгляд в мою сторону, быстро вышел из комнаты. Девушка в кепке побежала за ним. Меня шатало и я уперлась рукой в стену, чтобы не упасть. Но это не сильно помогало и Аня, видя мою беспомощность, встала рядом, обхватив меня за талию, подставила свое плечо, в которое я и уткнулась головой. Дедушка, уже более мягко, с сильным британским акцентом сказал, что мне, конечно же, будет оказана посильная мед.помощь, но получу я ее в карцере в полной изоляции. Я, на самом деле, на тот момент, мало что услышала и поняла, но согласна кивнула. Мне было все равно, лишь бы мне дали прилечь и укололи какое-нить лекарство. Дедушка кивком указал гиганту на кресло-каталку, стоящее в углу, но тот просто подошёл, закинул меня на плечо и понес. Кто-кто, а он точно не боялся, что я могу быть зараженной или заблевать ему спину. Несколько минут спустя меня внесли в маленькую комнату, бросили на кушетку и привязали за руки и ноги. Я была слишком слаба, чтоб возмущаться, поэтому Аня сделала это за меня. Дедушка со шприцем в руках заверил ее, что это просто предусмотрительные меры, всего на один-два дня и, если я не обернусь, то меня сразу же переведут в нормальную палату. Дальнейший разговор я не услышала, т.к в руку воткнулась игла и голова моя, коснувшаяся кушетки, мгновенно перестала функционировать и я отрубилась под действием снотворного. Проснулась я совершенно в другом месте. Полминуты разглядывала белые плиты подвесного потолка, потом чуть опустила взгляд и встретилась с ярким солнечным светом, льющимся из большого окна. Повернула голову в бок - она не болела, да и тошноты не наблюдалось. Разглядела три застеленные кровати, стол и несколько стульев. Рядом в кресле-качалке сидела Аня и читала. Заметив, что я проснулась, она отложила книгу и встала, склоняясь ко мне. - Один - один, - подмигнула она. - Что? - не поняла я, произнеся слово хриплым тихим голосом. - Говорю, сперва ты мне жизнь спасла, а теперь я тебе. Один - один, - и она широко улыбнулась. - Не знала, что мы ведем счет, - я слабо усмехнулась. - Куда мы попали, Ань? - задала логичный вопрос, замечая шнур капельницы, тянущийся к моей руке.   - Ну, откровенно говоря, в психушку. - Аню это словно веселило, так радостно она это сказала. - Серьезно! Но теперь это наш лагерь. И, кстати, именно по-этому тут есть лекарства, капельницы и прочие медицинские приблуды. Так что тебе повезло, что мы попали именно сюда и тебе смогли оказать помощь. - Мне это ничего не понадобилось, если бы этот Джек не разбил мне голову! С чего он вообще на меня напал, он ненормальный, что ли? - Ты выскочила перед ним, как черт из табакерки, ну не ожидал он этого, инстинкты включились. И он Джон, а не Джек, - поправила меня Аня.  - Да мне похер, как его зовут, - процедила я, ощущая нарастающую злость по отношению к нему.  - Во-первых, не психуй, тебе нельзя. Во-вторых, он очень переживает, что так случилось. - Ой, правда-аа-аа, какой впечатлительный, - издевательски протянула я, - может мне перед ним еще извиниться, что заставила его нервничать? Аня лишь вздохнула: - Ты какая-то сильно бодрая, думала будешь дольше отходить после всего, что было. - А кстати, что со мной было-то? - Очень сильное сотрясение мозга и едва не заболела воспалением легких. - Когда б это я успела, - недоверчиво протянула я. - Ну так ты же в подвале сутки пролежала, и меня в карцере держали столько же, пока не удостоверились, что я не представляю для них опасности А с момента, как ты там очнулась и тебя начали лечить...- Аня задумалась, - прошло уже дней десять, наверное. - Что? ЧТО? - я не поверила Аниным словам, - десять дней? - Лечение ты начала получать с запазданием на сутки, вот состояние твое несколько ухудшилось. И в карцере ты пролежала еще два дня и когда они убедились, под они я, конечно же, имею ввиду Джона, - Анька усмехнулась, - что ты не заражена, только тогда тебя перевели ко мне. Но я смотрю, на тебе все, как на собаке заживает, - она снова широко улыбнулась. - Десять дней... - я не могла  поверить в услышанное. - Серьезно, столько времени прошло. Я ничего не помню. Дверь скрипнула и в комнату зашел дедушка и громадный негр. Он ему как телохранитель, подумалось мне, глядя, как тот непробиваемой глыбой встал за спиной старика, скрестив руки на груди.  Аня еще сильнее заулыбалась; - Юль, это наш врач, доктор Мартин Стивенсон. Но все зовут его доктор Мартин.  - Наш? Хорошо ты тут освоилась, - напряженно пробурчала я по-русски, пока меня осматривали. Аня закатила глаза и махнула рукой. Ну, а что она хотела? Я не знала этих людей, а знакомство с некоторыми из них вообще не вселяло доверие, поэтому я не испытывала Анин оптимизм и сперва приняла это чуть ли не за предательство. Однако, пообижаться на Аню мне не дали. Доктор Мартин пощупал мой пульс, послушал легкие, посветил в глаза фонариком, попросил посчитать от одного до десяти и обратно, постучал молоточком под коленями, поспрашивал о моем самочувствии, после чего удовлетворенно заявил, что со мной все хорошо. Потом он вынул из моей вены иглу катетера, попросил физически не напрягаться в ближайшее время, не читать и при любом ухудшении здоровья сразу сообщать ему. Негр непроницаемо стоял за спиной доктора и, как только тот встал, чтобы уходить, проворно подхватил систему капельницы и они оба покинули палату. Я, по привычке, провела рукой по волосам, чтоб убрать челку и застыла в изумлении - волос на голове не было. На затылке, переходящим в макушку, я нащупала шов длинною сантиметров в восемь. Сжав зубы я посмотрела на Аню, вид у которой был ужасно виноватый, хотя она была даже не при чем в этот раз. Не успела я раскрыть рта, как в комнату вошла девочка лет двенадцати с подносом, на котором стояла чашка с чаем, несколько крекеров, тарелка с фасолью и одной сосиской. Она поставила все это на прикроватный столик и бесшумно вышла. Я сразу же ощутила дикий голод, но есть не стала, недоверчиво глядя в тарелку. А сосиска, как назло, еще и так вкусно пахла! - Ешь, - Аня подтолкнула тарелку поближе ко мне. - Господи, да никто тебя не отравит, - она покрутила пальцем у виска, глядя, как я с сомнением поковырялась ложкой в фасоли, старательно ее обнюхивая. Голод взял верх. Наверное, и пары минут не прошло, как я прикончила свой обед. Аня все это время молча сидела рядом.  - Ну все, отсчёт пошел. Ты умрёшь через десять, девять, восемь...- она подавилась смехом, глядя, как я дернулась в кровате. - Кажется, вместе с мозгами тебе отбили и чувство юмора, - не унималась она. - Дай мне зеркало, - попросила я, сделав фейспалм на ее выходку. - Здесь нет зеркал, только в душе. Пойдем, помыться тебе надо, там и посмотришь. Но, кстати, тебе идёт, - заверила меня подруга, старательно отводя взгляд в сторону. Наконец, настала моя очередь закатывать глаза: - Я сейчас приведу себя в порядок и прикончу тебя! Аня помогла мне подняться, придерживая за локоть. Во всем теле ощущалась слабость и по коридору мы прошли вместе. С одной стороны меня поддерживала Аня, с другой - стена. Из открытых дверей других комнат нас проводили взглядом несколько человек, которых я не успела рассмотреть, слишком уж была сосредоточена на собственных заплетающихся ногах. Подруга привела меня в душ в конце коридора, я попросила подождать за дверью, на случай если мне вдруг станет плохо, и уставилась на свое отражение. Откровенно говоря, я себя сперва не узнала:  выбритая голова, которая еле-еле покрылась щетиной волос, впавшие щеки, круги под глазами, бледный цвет лица - красота да и только. Но Аня была права, отсутствие волос меня не уродовало, а даже придало некую дерзость, что ли. Мне даже понравился мой новый образ. Я зашла в кабинку душа и стянула с себя больничную накидку. Под ней оказались обозначившиеся ребра, впавший живот и... ключицы! Господи, я вижу свои ключицы. Мечта похудеть наконец-то сбылась. Несколько экстремальным способом, но все же. Задергивая шторку заметила унитаз и волна смущения захлестнула щеки алым румянцем - черт, эти дни меня кто-то обслуживал, не под себя же я ходила. Почему-то стало очень стыдно, хотя...Сами виноваты, и я отогнала дурацкое смущение куда подальше. Помылась в теплом душе, сходила в туалет, и внезапно осознала все эти прелести цивилизации. Неужели пока я валялась без сознания уже все закончилось, и нашли панацею от этой напасти? Но выйдя и послушав рассказ Ани, поняла, что в голову меня и правда сильно приложили, раз я подумала о таком. Что ж, надежды угасли, не успев разгореться.