Дневники апокалипсиса

- А вот это уже не есть хорошо, - озвучила Аня мои мысли, когда и на следующий день телевидение не заработало. Еще спустя пару дней безрезультатного поиска работающих каналов мы судорожно следили за интернетом и мобильной связью. И хотя на экране смартфона обнадеживающе светилась полная шкала приема сигнала ни до кого из наших британских знакомых дозвониться так и не удалось. Однако, интернет оказался более благосклонным и мы смогли пообщаться со своими родными в России. Мама успокоила меня, что у них все тихо, никаких вспышек человеческого бешенства нет, однако по тв постоянно приходили печальные и мрачные новости из Англии. Подтвердилось, что не только Лондон, но и вся Великобритания охвачена этим вирусом. Везде паника и хаос, и от правительства  нет никаких объяснений, сообщается о многочисленных жертвах и о жутких, прямо таки, киношных зомби, наводнивших улицы всех британских городов. В голосе мамы слышались панические и истерические нотки, выглядела она так, словно все это время не переставая плакала, да и отец с братом тоже смотрели на меня с экрана телефона чересчур взволнованно, хотя и пытались это скрыть. Видеть их в таком состоянии было невыносимо и я, как могла, заверила родителей, что у меня все хорошо, что мы с Аней не больны и на улицу не выходим, и вообще сидим в надёжном месте в полной безопасности. Показала нашу квартиру, дверь, подпертую тяжелым комодом, пообещала каждый день хотя бы писать, и поскорее отключилась. На глаза наворачивались слезы и мне не хотелось, чтоб мама их увидела и начала переживать за меня еще сильнее. - На самом деле странно, - повернулась я к Ане, шмыгая носом, и задумчиво анализируя услышанное из дома. - Неужели за несколько дней вирус смог захватить весь остров? Я, конечно, понимаю, что он не большой, но все же. Как такое может быть? Может все началось намного раньше, а сейчас достигло своего апогея? Тогда еще страннее, почему это не остановили в самом начале? Аня смотрела в темный экран телевизора, рассматривая свое бледное отражение. - Ты знаешь, - сказала она, - до нас доходили слухи о чем-то подобном уже, наверное, недели две как.  Несколько ребят на работе обсуждали, что в какой-то отдаленной деревне взбесилась целая семья и напала на людей, их всех убили, хотя они успели много кого покалечить. У нашего повара там вроде кто-то из родственников пострадал. Он уехал и больше не возвращался... Потом знакомая тоже говорила, что слышала, что в каком-то графстве произошло нечто подобное. И буквально вчера в метро были разговоры о странных людях, которые набрасывались на других... А-а, мужик один, дня три назад по телефону чуть ли не орал кому-то, что на него набросился чекнутый бомж, вонючий и весь в крови. Что он вцепился ему в кисть руки и буквально начал отгрызать пальцы! Вот только я прошла мимо и конец истории не узнала. - Охренеть, и ты мне ничего не говорила! - возмущенно произнесла я. - Но тогда это означает, что и правительство, и ЦКЗ в курсе всего происходящего уже давно, а значит скоро придет помощь! Аня усмехнулась: - Серьезно, помощь!? Телевидение не работает! Ни с кем нет связи, даже эвакуацию не объявляли. Нет, я понимаю, мы живём в спальном районе, но думаю, людей собирали бы по всему городу. А так... Мне кажется - это конец! - Не, не, не, - я несогласно замотала головой, - ты не можешь так говорить, ты не знаешь! - А что тут знать?! Вспомни, как было в фильмах и поймёшь, что я права! - Аня настаивала на своем.  Я продолжала мотать головой: - Слушай, ну при чем тут фильмы?! Это выдумка, а здесь... Все должно быть по-другому. Вот смотри, у меня есть теория, еще со времен просмотра "Ходячих". На случай реального зомби-апокалипсиса, эм-м, видимо на сегодняшний случай, - я возбужденно заговорила. - Вот зомби - это же мясо. Мертвое мясо, которое ходит, да. Но оно же мертвое! А значит оно портится, так же на него воздействуют солнце, холод, дождь. Оно просто должно истлеть, сгнить за пару месяцев от жары, а зимой замерзнуть, если и не насмерть, что звучит, конечно, странно по отношению к мертвым, но хотя бы их обездвижить. Они неловкие и не могут адекватно оценивать препятствия, и по-любому будут спотыкаться, падать, калечиться. Повреждаться они будут, одним словом. К тому же нельзя упускать из виду собак, всяких лесных животных, лис каких-нибудь. А еще есть зоопарк, животные по-любому оттуда вырвутся, или из-за человеческого фактора, или сами найдут выход, неважно. Они будут на них охотится, это же легкая добыча. Ну и армия! Вряд ли там сидят и ждут, пока миру придет конец. Не настолько же они беспомощны перед кусками безмозглого мяса...Надо просто где-то переждать, пересидеть. Все таки мы умнее, у нас есть оружие! Поэтому я считаю, что зомби-апокалипсис до полной ликвидации последствий продлится максимум год, МАКСИМУМ, - я аж ударение сделала на этом слове, - ну не полные ж мы идиоты беспомощные! - практически победоносно закончила я и посмотрела на Аню, ожидая увидеть ответную реакцию на мои слова. Однако Аня стояла, скрестив руки на груди, скривив губы в ухмылке, совершенно не впечатленная моей теорией. - Кстати, насчет оружия ты права, надо его где-то достать. А пока  на вылазках будем использовать ножи, - она скосила взгляд в сторону, потом наверх и немного прищурилась, словно прикидывая что-то в уме. - Что?! На-н-на каких вылазках, - заикаясь проговорила я, - ты не слушала, что я сказала? И что говорили по телеку?! Нельзя выходить! Надо переждать! За нами придут! Должны прийти! - И сколько ты собралась ждать без еды? Без воды? Максимум год? - она снова усмехнулась, передразнив меня. - У нас не так много продуктов, я как-то не рассчитывала на конец света. Мы протянем на них не больше недели, может быть, при жесткой экономии, две. Но потом нам придется выйти, хочешь ты этого или нет! - Нет! - я недовольно замотала головой. Аня посмотрела мне в глаза и, не найдя в них поддержки, схватилась за голову: - Господи, ты что, серьезно все это говорила?? И считаешь, что нас спасут? Мы, конечно, недавно знакомы, но у меня сложилось впечатление, что ты очень адекватный человек. И вот сейчас оно рушится прямо на глазах. Я насупилась. Открыла рот, чтоб ответить на ее выпад, но передумала и лишь поджала губы, молча сунув руки в карманы джинсов. - Хорошо, - Аня закатила глаза, - если через две недели за нами не придут или ситуация не изменится к лучшему, мы выйдем из дома в поисках еды и всего прочего, что может понадобиться. Я потерла переносицу в раздумьях и кивнула, уверенная, что мы будем эвакуированы в лагерь для выживших намного раньше. Но, увы, но ни через две, ни через три недели, ни даже через полгода этому не суждено было случиться.  ******* Еды нам хватило еще на десять дней. Хотя в последние дни есть было практически невозможно - зловоние разлагающихся тел из внутреннего дворика достигло своего апогея. Запах гнили витал в воздухе и, казалось, даже ощущался на вкус. Именно поэтому лично мне сложно было есть и даже пить простую воду: везде чувствовался приторный вкус смерти, меня постоянно тошнило, и я сама уже начала думать о том, что выйти из квартиры не такая плохая идея, на самом-то деле. Заняться нам было нечем. Звонки домой и переписки с друзьями было нашим единственным развлечением. Но вскоре никого кроме родителей на связи не осталось. Мне не хотелось думать, что наши британские друзья погибли, но висевшие несколько дней без ответа не просмотренные сообщения именно на это и намекали. Мы реально маялись от безделья и скуки. По началу Аня пыталась учиться метать ножи в дверцу шкафа, но создавала так много шума, что эта идея умерла, не успев родиться. Практически без дела мы слонялись по квартире, периодически проверяя связь и интернет. Потом я предложила метать ножи в спинку дивана и это занятие скрасило наши унылые будни ещё на несколько дней. Под окнами, особенно ночами, регулярно кто-то шаркал, ходил, стонал. Иногда слышались и вполне себе настоящие человеческие голоса, но мы не рисковали высовываться, тем более вряд ли бы группа спасения передвигалась по улицам короткими перебежками от дома к дому. На наше счастье к нам никто не вламывался, но в коридорах тоже периодически кто-то бродил, падал, чем-то гремел. Мы сидели, как мыши и все, что смогли придумать, так это как еще обезопасить наше жилище. Кроме придвинутого к двери комода мы, поверх штор, занавесили окна плотным одеялом, чтоб свет вечером не проникал на улицу и не привлекал лишнего внимания, хотя мы и не включали его после наступления темноты. Однако, даже крохотный огонек свечки мог привлечь кого-нибудь нехорошего, чего нам совершенно не хотелось. К сожалению, мы так и не придумали чем бы заколотить окна, как никак первый этаж, но видимо вонь от разлагающихся тел Брайана и второго не привлекала остальных зараженных и отпугивала живых. На исходе второй недели мы заметили, что днём на улицах почти не бывает заражённых, да и живых как-то тоже поубавилось. А если точнее, то мы не видели и не слышали вообще никого уже целых двое суток. Хотелось, конечно, верить, что военные смогли взять ситуацию под контроль, но вот только никого на них похожего на нашей улице не появлялось, и в интернете тоже ни о чем таком не сообщалось. Телевизор по прежнему молчал, мобильная связь исчезла буквально через пару дней, после телевидения. По сети все реже и реже появлялись новости об эпидемии, редкие публикации в инстаграме, фб или твиттере, скорее удивляли, чем давали надежду, что все еще будет хорошо. Ну, а когда даже на ютьюбе не появилось ни одного нового видео в течении недели - тогда и я перестала надеяться на спасение. Конечно, нас интересовали только британские интернет-ресурсы, а так-то мировая паутина кипела теориями, заговорами, безумными предположениями и догадками. Однако, даже там все реже и реже выкладывали новые видео с туманного альбиона, видимо, просто некому уже у нас было это все снимать. И вот, одним прекрасным солнечным днем, когда последние надежды на спасание рухнули вместе с интернетом, мы решили, что пора выходить из дома.