Атархис. Маскарад

      Иллитран откинул голову на спинку дивана и прикрыл лоб запястьем ─ металл браслета приятно холодил кожу.       Плохо. Очень плохо. Он потерял контроль и не с кем-нибудь, а с Сабьеном. Недостаток сна и сонливость вкупе с кошмаром сыграли с ним злую шутку. Видимо, он совсем отчаялся, раз решился искать успокоения таким способом.       Иллитран медленно сел и опустил руки, осторожно, точно боясь обжечься, дотронулся до золотой пластины браслета и ощутил привкус горечи во рту. Когда-то так трепетно любимая безделушка теперь приносила разочарование и боль, но всё же не становилась от этого менее любимой. Первый и единственный подарок Латариэля.       Брат всегда был эгоистичным и мало заботился об окружающих, от того более удивительным было то, что Иллитран нашёл в нём спасение от терзающих его с детства кошмаров. Только засыпая в его объятиях, можно было сбежать от пугающих воспоминаний и чувства вины. Осознанно или нет, Латариэль нёс в себе покой. Может быть, дело в его непоколебимой, хоть и дурацкой уверенности в себе. Или всё гораздо прозаичнее, и Иллитран всего лишь тянулся к тому единственному, кто дарил так необходимое ему тепло.       Он был болезненно привязан к брату, однако личная жизнь Латариэля всегда была насыщенной ─ ему нравилось внимание ─ и Иллитран принимал это, ведь в конце концов Риэль всегда возвращался к нему. В мире не было никого, кто понимал бы друг друга лучше.       Однажды Иллитран рассказал Латариэлю, что не может без него спать. Ни на что не рассчитывая ─ просто делясь этим как частью милого флирта, однако тот с серьёзным лицом задумался, после чего попросил:       ─ Закрой глаза.       Иллитран беспрекословно подчинился.       Послышался шорох и тихий звон, а затем запястье обожгло прохладой металла. На запястье застегнулся золотой браслет с орнаментом в виде тонких листьев.       ─ Оберег от кошмаров, ─ легко улыбнулся Латариэль. ─ Будет защищать тебя, когда меня нет рядом.       Что-то дрогнуло в груди, Иллитран бережно приподнял запястье и взглянул на браслет. Латариэль никогда никому ничего не дарил. Это заставляло чувствовать себя особенным.       ─ Но ты же всегда будешь рядом. Ты обещал, помнишь? ─ нежная улыбка заверяла: нет сомнений в том, что всё так и будет.       ─ Помню. Получается, подарок тебе не нужен? Тогда отдавай.       Латариэль потянулся к браслету, но Иллитран ловко увернулся и вскочил с кровати, отбегая на безопасное расстояние.       ─ В приличном обществе подарки не забирают назад.       С того дня кошмары и в самом деле прекратились. До недавнего времени. Что-то заставило их вернуться, и браслет больше не помогал. Может, поэтому Иллитран совершил такую глупость ─ поцеловал первого, кто подвернулся. Сабьена. Надеялся, что чья угодно близость заберёт плохие сны?       Он ненавидел свои слабости, но ещё больше он ненавидел демонстрировать их другим. Тот факт, что свидетелем стал именно Сабьен, делал это ещё более унизительным. Как между ними образуется необходимое доверие, когда Иллитран не может контролировать даже кошмары?       И что теперь делать? Как оправдать этот спонтанный поступок?       А почему он вообще должен оправдываться? Это был всего лишь короткий поцелуй. Все дурачатся такими по достижении определённого возраста. Нужно и относиться к этому соответствующе.       Иллитран подошёл к двери балкона, которую никто не потрудился закрыть, и подумал, что Сабьен выглядел уж слишком напуганным. Можно было бы понять, если бы он испытал отвращение или наоборот — ему бы понравилось, но он отреагировал… странно. Его реакции часто бывали нетипичными, именно поэтому Иллитран иногда специально поддразнивал его, но он никогда не задумывался о причинах такого поведения. Сабьен совсем не походил ни на одного известного Иллитрану аристократа. Можно было решить, что это из-за его происхождения, но разве бастарды не должны вести себя ещё более дерзко, громко заявляя о себе и стремясь компенсировать этим комплексы смешанной крови? Взять хотя бы того же Терона.       Иллитран поморщился от воспоминаний. Он много раз ругал Сабьена за излишнюю сдержанность и неуверенность, но, по правде говоря, если бы он хоть наполовину походил на Терона, Иллитран и не подумал бы предлагать свою помощь. Может быть, стоило уже признаться хотя бы самому себе, что ситуация с коронацией Сабьена задела его по личным причинам. Иллитран приехал сюда по вынужденным обстоятельствам, но неужели он не нашёл бы другого способа сделать по-своему, чем тратить время на решение чужих проблем? Они с Сабьеном были такими разными, но всё же похожими в достаточной мере, чтобы захотелось помочь.       Впрочем, Иллитрану не было известно о нём почти ничего. Как так вышло, что он был в курсе дел пяти Домов Тон Атеа, но почти ничего не знал об их князе, при этом общаясь с ним каждый день?       Взгляд зацепился за темнеющее здание храма, в крошечных окнах горел тусклый свет свечей. Рейес как советник, вероятно, знал о Сабьене всё, но захочет ли он говорить? Кажется, в последний раз они расстались не на самой дружественной ноте. В любом случае, его может попросту не оказаться в храме — Верховные жрецы проводят там много времени, но не привязаны к месту, как собаки.       Иллитран в любом случае ничего не терял: уснуть он всё равно бы не смог.       Уже на подходе к храму он подумал, что было бы неловко встретить там Сабьена.       В храме было тихо и пусто ─ от этого он становился даже более жутковатым, чем обычно. Иллитран заставил себя расслабиться и сесть на одну из скамеек. Неужели вампиров успокаивала подобная атмосфера?       Рассеянно рассматривая огромную статую, он поймал себя на размышлениях: что подумали бы боги, если бы наблюдали за ним? Осуждали бы его за ошибки и столь частое проявление слабости или им давно нет дела до сотворённых созданий?       Иллитран одёрнул себя ─ нашёл время думать о вечном. Вместо того, чтобы тратить драгоценные свободные часы на выяснение личной жизни Сабьена, нужно было думать о том, как ослабить регента. Почему он каждый раз позволял эмоциям уводить себя от цели ─ с сестрой, с братом, теперь ещё с этим несостоявшимся князем? Как было бы проще, окажись эльфы действительно такими бесчувственными и высокомерными, какими считали их окружающие.       — Не думал снова увидеть вас здесь. Появились новые вопросы? — ворвался в мысли Иллитрана голос Рейеса.       Верховный жрец стоял у одного из выходов храмового лабиринта, и, несмотря на вежливый тон, был явно не слишком рад гостю. Уходить, бросив всё, сейчас было бы подозрительно. Оставалось придерживаться первоначального плана.       — Может быть, я пришёл не к вам. В конце концов, мы в его доме, — принц кивнул на статую Мазелза.       — Сомневаюсь, — ответил Рейес, но всё же подошёл и сел на другом конце скамьи. — Не надо рассказывать мне сказку, как Свет отчаянно тянется к Тьме, а Тьма к Свету.       — Впервые вижу такого скептичного жреца.       — Свет и Тьма взаимоуничтожаются при соприкосновении — им просто незачем стремиться друг к другу.       Иллитран невольно вспомнил Сабьена — в нём, казалось бы, спокойно сосуществовали обе эти энергии. Или это благодаря преобладанию одной из них? Как это происходит у полукровок? Он не интересовался этой темой, так как даже смешение крови с обычным эльфом всегда преподносилось в высшем эльфийском обществе как нечто недостойное, что уж говорить о другой расе.       — Зачем вы здесь? — повторил свой вопрос Рейес.       Вот же упрямец. Если ответить ему честно, будет думать, что делает одолжение и заинтересуется целью расспроса. И обязательно доложит Сабьену, что им интересовались, чего допустить было нельзя. К тому же, нет гарантий, что вообще станет рассказывать что-то о своём князе. Рейес был не глуп и понимал, что необходимо для дела, а что — излишнее любопытство.       Нет, нужно было действовать тоньше.       — За покоем.       — Я только что завершил обход храма, здесь никого нет — можете говорить прямо.       Иллитран решился на рисковый манёвр и разыграл удивление:       — Нет, я в самом деле пришёл сюда, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Дни стали слишком насыщенными, и мне захотелось немного покоя. Сабьен сказал, что храм подходит для этого лучше всего.       Это было опасно — Сабьен никогда такого не говорил, но по обрывкам информации можно было понять, что он часто бывал в храме, раз встречал здесь Рианнон. Поначалу Иллитран решил, что это для того, чтобы видеться с Рейесом, но он ошибся: советник в лице жреца — это следствие, а не причина. Они стали близки, потому что Сабьен часто навещал храм, а не наоборот.       — Это правда, — Рейес, казалось, немного расслабился, когда понял, что от него ничего не требуется. — Во всей Хасмиоре не найти места спокойнее.       — Придворные не очень религиозны?       — Вампиры в целом слишком свободолюбивы, чтобы кому-то поклоняться.       — Тогда что насчёт вас?       — У каждого верующего свой долгий путь к богу. И мой не особо интересный.       Иллитран сделал вид, что задумался, прежде чем спросить:       — А Сабьен? Не похоже, чтобы он успел пройти долгий путь.       Рейес улыбнулся уголком губ и с вызовом взглянул на Иллитрана.       — Вы же умны, Ваше Высочество, подумайте сами. Всё лежит на поверхности.       Догадался о попытках выведать информацию или просто насмехался?       Что ж, если Рейес говорил, что Иллитран мог догадаться и сам, вероятно, так оно и было ─ всё же Сабьен был простым, как лопуховый лист. И всё же в голову не приходило, как он связан с религией…       Жрец сжалился и ответил сам:       ─ Он начал много времени проводить в храме, когда его мать пропала.       Иллитран удивился:       ─ Пропала?       ─ Вы не знали? ─ показалось или тон Рейеса и в самом деле зазвучал с толикой осуждения? ─ Никогда не интересовались, что случилось с самой знаменитой княжеской фавориткой? Удивительно, учитывая ваше чрезмерное любопытство.       ─ Разве не то же, что со всеми надоевшими игрушками? Их выбрасывают. Кроме того, меня больше интересуют действующие фигуры, чем павшие.       ─ Это важная часть жизни Сабьена.       Иллитран хотел огрызнуться, что его не интересует жизнь Сабьена, но тут же вспомнил, что ради неё он тут и оказался. Ничего не знать о своём союзнике ─ непростительное упущение. Пришлось усмирить гордость и спросить:       ─ Так что же случилось?       ─ Она сбежала. Поехала на ярмарку и исчезла, ровно как и всё сопровождение в виде служанок и охраны. Ни для кого не секрет, что Виариэль не любила Великого князя, и, говорят, однажды ей наскучило его внимание, она взяла деньги, подкупила слуг и вернулась в Мирамар.       ─ «Говорят»? Так вы и сами не знаете, что стало с «самой знаменитой княжеской фавориткой»?       ─ Её так и не нашли, хотя есть свидетели, утверждающие, что видели, как она пересекала границу. В связи с этим у любителей посплетничать родилась другая версия: княгиня Фолайн была крайне недовольна наличием у мужа любовницы, и вы сами понимаете вытекающие последствия.       ─ Интересно. А сами вы, значит, склоняетесь к первой версии?       ─ Размышлять о любовницах князя — не моё дело. Но Виариэль была наполовину эльфийкой, а разве вы не склонны пренебрегать чувствами других? Конечно она могла убежать.       Иллитран едва сдержал раздражение. Вампиры и правда считали эльфов настолько отличными от себя? Чушь. Все разумные живые существа имели одни и те же желания и слабости, иначе присутствие Иллитрана в этом княжестве не имело бы смысла.       ─ А если бы она не была полуэльфом, к какому выводу вы пришли бы в этой ситуации?       Рейес окинул принца пристальным взглядом, будто догадался, куда тот клонит.       ─ Виариэль была высокомерна и наслаждалась властью, которую давал ей статус любимицы Великого князя. Как дочь разорившегося торговца товарами из Мирамара, она жила на грани нищеты и вырвалась на самый верх благодаря необычной внешности и сильному характеру. Не похоже, чтобы она была склонна к глупым спонтанным поступкам.       ─ Интересно, ─ задумчиво повторил Иллитран. Что могло заставить такую женщину бросить всё и сбежать? И как у таких целеустремлённых родителей мог родиться аморфный Сабьен? Сказывалось отсутствие родительского внимания и воспитания? Ерунда. Иллитран как никто другой знал о таких вещах, но всё же вырос полной противоположностью. Ладно, может быть, не такой уж полной ─ у них было несколько точек пересечения, однако они с Сабьеном как будто вошли в одну реку, но вышли с разных берегов.       Через некоторое время молчаливого размышления Иллитран вдруг понял, что так и не услышал ответа на изначальный вопрос. Или всё же услышал? Он оглядел тёмные своды храма бога Смерти.       ─ Надо понимать, Сабьен склоняется ко второй версии?       ─ Предполагаю, ему легче считать, что мать мертва, чем знать, что она его бросила.       ─ Она оставила его во дворце с шансом на то, что он будет править. Вряд ли это можно считать за «бросила».       ─ Попробуйте объяснить это маленькому ребёнку, ─ немного грубо бросил Рейес.       Перед глазами тут же замелькали обрывки недавнего сна, запустив неприятные мурашки по коже. Пожалуй, можно было согласиться со жрецом ─ дети иначе воспринимали мир, им чужда власть, а гораздо ближе простое материнское тепло.       ─ Смерть печальна для живущих, но души погибших растворяются в Вечной Тьме и пребывают в эйфории, — словно прочитав его мысли произнёс Рейес. — Смерть — неизбежность, но оставить своего ребёнка — это выбор, поэтому Сабьену проще верить, что у его матери были непреодолимые обстоятельства.       Иллитран нередко думал о смерти, но только сейчас эта мысль вызвала у него отвращение.       — Надеюсь, не все там пребывают в эйфории. Некоторые этого не достойны.       — Столь разрушительное чувство как ненависть разъедает душу. Не нужно взращивать его c юности.       ─ Не сравнивайте меня со слабаками, которые не знают, как черпать из неё силу.       Иллитран поднялся с места, не собираясь больше тратить на это время, но Рейес остановил его.       ─ Подождите. Что вы собираетесь делать? Какой у вас план? Не думаете, что стоит посвятить в него хотя бы меня и Сабьена?       ─ Просто не мешайтесь под ногами.       ─ В этом и сложность, ─ голос Рейеса звучал ровно, но по горящим глазам было видно, что он злился. ─ Как можно не мешаться, если мы не знаем, что именно вам мешает?       Это правда. На дне рождения бывшего маршала уже произошло нечто подобное. И всё же Иллитран не умел работать в команде и не считал необходимым что-то менять. Он отдавал распоряжения, а окружающие должны были их безукоризненно выполнять, тогда все будут в выигрыше. Это десятки раз работало с Анэйей и другими слугами, сработает и в этот раз.       ─ Рианнон принесёт нам Дом вас Фрид. Подруга Сабьена занимается Домом вас Нор. А я пытаюсь найти слабости регента и его приближённых. Большего вам знать не нужно.       Иллитран вышел из храма, до самого порога ощущая взгляд Рейеса. Он вернулся в свои покои, стараясь не привлекать много внимания, что получалось из рук вон плохо ─ он выделялся на фоне других обитателей замка, особенно в ночное время, и вызывал вопросы. Приходилось рассказывать историю о прогулке из-за бессонницы.       Ночь медленно приближалась к концу, и по-хорошему следовало лечь спать, но одна только мысль о последующем кошмаре отбивала желание опускать голову на подушку. Освободившееся время ушло на спокойное обдумывание дальнейшего плана действий, а, когда на горизонте забрезжил рассвет, Иллитран потратил много времени на попытку придать себе более свежий вид. Не для вампиров, но для Анэйи, которая снова будет переживать. Впрочем, это не помогло ─ едва заметив принца, она поджала губы.       ─ У вас опять кошмары.       Это был даже не вопрос, но Иллитран всё равно возразил, злясь, что его раскрыли так быстро.       ─ С чего ты взяла?       ─ Существует не так много причин, способных поднять вас так рано, так ещё и собраться самому.       ─ Много дел.       ─ Это вам ваши синяки под глазами нашептали?       Иллитран смерил Анэйю осуждающим взглядом. Она присела рядом. Прохладная ткань платья коснулась руки принца.       ─ Вы сегодня странно тихий, ─ спокойный голос служанки обволакивал заботой. ─ Как давно вернулись кошмары?       ─ Не забивай голову.       ─ Я снова сделаю вам сегодня успокаивающий чай перед сном. Хотите останусь с вами на ночь?       Чай никогда не помогал. Ничего не помогало, кроме Латариэля.       Иллитран покачал головой и сделал глубокий вдох, запирая все личные проблемы далеко внутри.       ─ Нужно заняться Домом вас Теос. Кажется, мы очень не нравимся графу Воригану вас Теосу ─ с него и начнём.