Атархис. Маскарад

Зал, в котором проходило торжество, Иллитран нашёл бы и без сопровождения: эхо музыки разносилось по коридорам, слышное даже в отдалённых уголках замка. Музыка была праздничной, оживлённой — после исключительно заунывных мелодий, раздающихся в стенах эльфийского дворца, местная музыка будто заряжала энергией. Лёгкая улыбка предвкушения чего-то интересного поселилась на губах Иллитрана. Рядом шёл Скайлар. На нём был тёмно-коричневый костюм, состоящий из брюк и жилета с открытой спиной, и бежевая рубашка — всё это придавало ему официальный вид, который совсем не подходил неизменно озорному выражению лица и ярким рыжим волосам. Скайлар болтал без умолку, но его взгляд то и дело перемещался на Иллитрана, задерживался ровно на столько, чтобы не стать навязчивым, и уходил в сторону. Очень неумелая попытка скрыть заинтересованность, но это не имело значения, пока не начинало доставлять неприятности. Вскоре они вошли в огромный зал, наполненный придворными, слугами, музыкантами и несколькими фуршетными столами. Воздух переполняли ароматы вкусной пищи и аромамасел. Потолок, точно звёзды, усыпали тусклые круглые лампы, создавая расслабляющий свет. Иллитран с ленцой отметил, что празднества у эльфов более утончённые и ему они ближе по душе, однако тут же зацепился за эту мысль. Празднество и в самом деле было не на высшем уровне, начиная от атмосферы зала и заканчивая фуршетом. Разве эти крошечные блюда выражают радость от прибытия князя домой? Иллитран был уверен, что вампиры могут больше, но это — своеобразная демонстрация отношения к Сабьену от регента. Или Иллитран начинал искать связи там, где их нет? — Регент был великодушен, когда решил порадовать Сабьена праздником, — обратился он к Скайлару в попытке прощупать почву. — Они так близки? Впервые улыбка Скайлара стала натянутой, и это уже само по себе говорило о многом. — Регент известен тем, что проводит лучшие приёмы. И в этот раз он решил не стараться. — Вам нравится? — спросил Скайлар, но не дал времени ответить, продолжив. — А как проходят торжественные мероприятия у вас? С эльфийским чувством прекрасного, уверен, каждый праздник выглядит как акт чистого искусства. Иллитран начал рассказывать о торжествах Мирамара, которых было крайне мало из-за траура после смерти одной из королев. Мэриэль погибла больше сотни лет назад, и для оставшейся в живых королевы Фэйлинэль печаль стала постоянным спутником. Рассказывая об этом, Иллитран не забывал об изначальном плане и рассматривал присутствующих в зале гостей. Все разбились на компании, большие и не очень; кто-то спорил, кто-то смеялся, кто-то слушал увлекательные истории собеседника. Некоторые замечали Иллитрана и начинали перешептываться, но по большей части гости были слишком заняты тем, что пытались произвести впечатление друг на друга. Эльф не слишком бросался в глаза и по другой причине: основную массу присутствующих составляли вампиры, однако было немало представителей иных рас. Иллитран успел увидеть несколько фейри, за которых невольно цеплялся взгляд, людей, дроу и даже одну эльфийку. Видеть такое разнообразие было непривычно: в королевский дворец Мирамара не допускался никто, кроме эльфов: ни в качестве слуг, ни тем более в качестве должностных лиц. Приам был исключением, и посмотрите, куда оно привело. — Это очень грустно. Не представляю, каково ей, — перестал улыбаться Скайлар, когда речь зашла о трауре королевы. — Так это правда, что эльфы могут иметь только одного партнёра за всю жизнь? — А ты много знаешь про эльфов. На щеках Скайлара проступил румянец. — Мне всегда было интересно общаться с другими расами из-за работы отца. И так уж вышло, что наше княжество стоит на границе с Мирамаром, поэтому у нас много эльфов, и как-то само получилось… Но я видел эльфов, которые меняли партнёров, поэтому был склонен считать, что факт про моногамию — выдумка. — Не совсем так, ─ нехотя пояснил Иллитран. — Создание постоянной пары — сложный процесс. Когда в нашей жизни появляется кто-то, кого мы подсознательно или осознанно считаем подходящим, тело подаёт нам знаки — особые ощущения, которые сложно перепутать с чем-то другим. И если эльф согласен, он закрепляет союз, и между ним и партнёром возникает нерушимая связь. Это настолько мощная привязанность, что смерть одного обычно ведёт к медленной смерти другого. Есть легенда, что это дар от Богини, помогающий скрасить вечность, но также это очень опасно, как ты мог догадаться по ситуации с королевой. — Это очень красиво. Иллитран мысленно закатил глаза. Это смертельно. И глупо. Эльфы превозносили подобную связь, однако он бы никогда не позволил себе стать таким уязвимым. Необходимость отвечать отпала, когда Иллитран услышал смех и обернулся на звук: в стороне от него и в отдалении от всех остальных стояла небольшая группа вампиров. Мужчины в элегантных костюмах из дорогой ткани, платья женщин отличались невычурной красотой — их изящную простоту можно было бы сравнить с эльфийскими нарядами. Манеры этой группы были на порядок сдержаннее, чем у всех виденных ранее вампиров, как будто бы им было лениво само нахождение в этом зале и с этими придворными. — Позволь угадаю, Дом вас Фрид? Скайлар изумился: — Вы их знаете? — Несложно догадаться. От всего семейства веяло знакомым чувством превосходства. На минуту Иллитран ощутил ностальгию по дому. Древние рода аристократии всегда были такими — убеждёнными в собственной значимости, уникальности. — Я представлю вас им. — Нет необходимости, хочешь, я угадаю сам? — Иллитран мысленно оценил компанию. Статный мужчина в центре пользовался наибольшим вниманием — именно к нему чаще всего обращались остальные. — Инграм вас Фрид, глава Дома. Соотношение новой выученной информации с реальностью доставляло Иллитрану особое удовольствие, ведь какой смысл от знаний, если не можешь ими воспользоваться? — Верно, — с улыбкой подхватил игру Скайлар. — Страшный зануда. Вы ничего не потеряете, если будете держаться от него подальше, потому что первая его любимая тема для разговора — это то, как все должны быть обязаны его Дому; а вторая — рассказы о выдающихся предках. — Напоминает советников Латариэля. Если он начнёт учить меня жизни, то совсем один в один. Скайлар захихикал. — Я бы не надеялся на бесплатные советы от достопочтенного графа. — А рядом… — Инграм вас Фрид обнимал за талию молодую миловидную женщину. Невысокий рост, тонкая талия, затянутая в персиковое платье, оливковая кожа. Что-то было не так. Иллитран запомнил Рианнон вас Фрид, жену главы, по одной отличительной черте: она была не вампиром, а лугару. И пусть лугару считались дальними родственниками вампиров, их генотип нёс в себе некоторые отличительные особенности. К примеру, бледная кожа, не поддающаяся загару, и тёмные волосы. Женщина рядом с Инграмом вас Фридом определённо не была лугару. — Рядом явно не его жена. Скайлар доверительно приблизился к Иллитрану и вполголоса ответил: — Накомис. Любовница графа. — Просто Накомис? Без рода? — удивился Иллитран. — Куда же девается принципиальность графа, когда он выбирает себе любовниц? — Любовница не жена, тем более если периодически меняется, — Скайлар многозначительно поиграл бровями. Эта информация могла быть полезной. Если граф падок на девушек, подсунуть ему любовницу — раз плюнуть. Впрочем, это так банально… — Странно, что жена не против, — Иллитран ещё раз окинул взглядом группу вас Фрид, пытаясь найти среди них Рианнон. Она тоже с любовником? Или решила посвятить себя политике? А, может, процветанию семьи? В браках по расчёту часто бывало, что супруги вели отдельные друг от друга жизни. Иллитран в силу эльфийских особенностей романтических отношений не одобрял подобного расклада, но в целом мог понять: это удобно. — Я не говорил, что она не против. Иллитран вскинул изумлённый взгляд на Скайлара. Нет, они бы не посмели. Рианнон была двоюродной сестрой принцессы лугару, её титул выше графа. Разве осмелился бы кто-то открыто выказывать ей неуважение? И, даже если граф и правда был настолько невежественен, его брак с Рианнон был важным политическим элементом — служил для укрепления союза между вампирами и лугару. Разве кто-то позволил бы такое отношение? Всё это на минуту выбило почву из-под ног Иллитрана. Ему приходилось слышать, что в Приа Атеа титулы не имеют такого уж абсолютного значения, но он не думал, что встретится с откровенным лицемерием: граф бесконечно подчёркивал свой статус главы древнего рода, но в то же время не хотел даже задумываться о значимости Рианнон. — Граф вас Фрид не боится последствий? — Простите? — не понял Скайлар. — Разве их брак не был политической договорённостью? То, что он делает, — это открытое унижение. Лугару терпеливы, но будут ли они сносить оскорбления? — После того как тётка-королева отошла в мир иной, у Рианнон больше нет поддержки лугару. Все посчитали, что договорённость можно считать недействительной. Об этом Иллитран не знал. — Вампиры всегда так быстро меняют сторону? — не удержался он от колкого комментария и тут же мило улыбнулся, давая понять, что шутит. Скайлар смущённо убрал выбившуюся прядь рыжих волос с лица. — Не судите нас всех по одному представителю. Как я уже говорил, он не лучший. Неужели беспокоитесь о союзе вашего брата и Приама? Смею вас заверить, что, если он хоть немного похож на вас, Приам очарован до скончания веков. Иллитран мягко рассмеялся столь откровенному и неожиданному заигрыванию. Обычно мало кто позволял это себе первым. — Ты неплох в искусстве флирта. Было много практики? Веснушчатые щёки Скайлара залились краской. — Простите, это было слишком неуместно? — Боюсь повторить судьбу несчастной Рианнон: очароваться и остаться ни с чем, — невозмутимо вернул тему в прошлое русло Иллитран. — Эта леди не столь хрупка, как кажется. Она пугала меня с самого первого дня в Тон Атеа, — видя непонимание собеседника, Скайлар аккуратно указал подбородком в сторону. — Её невозможно не заметить. Чёткий профиль на фоне полыхающего камина действительно сразу притянул к себе внимание. Угольно-чёрное платье резко контрастировало с меловой кожей оголённой спины и рук. В белых волосах виднелась россыпь вплетённых чёрных камней. Рианнон напоминала скульптуру, выточенную из мрамора. Почувствовав чужой интерес к своей персоне, она повернулась, посмотрела ровно на Иллитрана, и тот застыл, как заворожённый: Рианнон была прекрасна. И дело было вовсе не в банальной внешности — в её взгляде горел непокорный вызов. Она знала, что в проигрыше, знала о насмешках каждого в этом зале, но её взгляд не оставлял сомнений, что Рианнон нанесёт удар, как только увидит возможность. Иллитран знал таких людей, это был его любимый типаж. Анэйя, Данэль, Алерон — все его служанки были такими: со стремлениями, острым умом, целями. Иллитрану даже не придётся будить амбиции Рианнон — они жгли её изнутри, копошились под кожей. Она походила на гибкую молодую березу: чем сильнее давили окружающие, тем сильнее она прогибалась, чтобы однажды отпружинить. — Она весьма необычная, даже немного жутковатая, правда? — по-своему расценил молчание Скайлар. Только тогда Иллитран обратил внимание на бесцветность девушки. Нигде не упоминалось, что Рианнон вас Фрид — альбинос. Быть может, в этом причина её непривлекательности для мужа? Иллитран хотел бы прощупать почву и пообщаться с ней, но это привлекло бы ненужное внимание и подпортило планы на будущее. Пришлось умерить любопытство. — О, Сабьен! — обрадовался Скайлар, заметив того неподалёку, и помахал рукой, чтобы привлечь внимание. Тот с кислой миной помахал в ответ. Парень, стоящий рядом с Сабьеном, ткнул его локтем и что-то сказал, отчего лицо князя стало ещё более кислым. — Пышет жизнелюбием, как и всегда. — Вы довольно близки, — заметил Иллитран. — Мы выросли вместе и часто носились по Литлейвен. Я, Сабьен, Сафир и Занти, — Скайлар указал на двух собеседников Сабьена, — Приам, пока не покинул страну, и одна из моих сестёр, пока не стала считать себя слишком взрослой. Иногда я скучаю по тем временам, а потом вспоминаю, что ничего не изменилось и вытаскиваю этих лентяев из замков. А как развлекаются эльфы? Не могу представить вас за ночными побегами из дворца. — Мы не покидаем дворца, — согласился Иллитран. Внешность королевской семьи не позволяла смешаться с толпой, поэтому приходилось довольствоваться огромной прилежащей территорией и несколькими дворцами. Иллитран редко задумывался о том, что мог бы выбраться за высокие каменные стены. Вся его жизнь состояла из борьбы — с кем-то и за кого-то. Он получал необходимые навыки, знакомился с эльфами. Разве мог он думать о бесполезных развлечениях, когда жажда мести жгла его изнутри? Скайлар ждал ответа. — Я читал, — отделался полуправдой Иллитран. Послышался смешок. — Простите, — Скайлар тепло улыбнулся. — Это мило. Вам нравятся книги? Моя матушка коллекционирует редкие экземпляры, я буду рад провести вам экскурсию по нашей семейной библиотеке в любое время. — Очень любезно с твоей стороны, — удивился Иллитран. У него никак не получалось понять, каким видит его Скайлар и почему ведёт себя так отзывчиво. Неужели дело в обычной симпатии? Или всё же имелись скрытые мотивы? Скайлар по случайности сам ответил на этот вопрос. — Ерунда, вы окажете нам честь своим присутствием! Возможно, в этом и была суть: налаживание отношений с эльфийской королевской семьёй. Дом вас Дайс смотрел в будущее и понимал, что при удачном раскладе союз Мирамара и Приа Атеа будет только крепнуть. Скайлар ещё раз посмотрел на компанию Сабьена, размышляя, стоит ли вести туда Иллитрана, но отказался от этой идеи. — Вы не голодны?