Атархис. Маскарад

      Мягкая губка в руках Анэйи неторопливо скользила по телу, моя тело Иллитрана. Дорога из Мирамара прошла комфортно, и он не чувствовал себя уставшим. Держать тело в идеальном состоянии — это скорее вымуштрованная годами привычка, чем личное желание. Хотя, надо отдать должное безукоризненному этикету эльфов, подобные привычки оказывались полезными, чтобы производить правильное впечатление. Через каких-то сорок минут Иллитрана ждал ужин с верхушкой вампирской власти и дипломатами дроу, поэтому следовало подобрать правильную линию поведения.       — Что интересного происходит при дворе? — спросил он у Анэйи.       — Все только и говорят о прибытии двух делегаций. Многие из господ недовольны тем фактом, что им приходится стоять меж двух огней: до недавних пор политические отношения между эльфами и вампирами были в подвешенном состоянии, и никто не забыл о спорных территориях. Однако пока что влияние Его Светлости Приама не позволяет недовольствам разрастись.       — Надо же, — ядовито прокомментировал Иллитран.       — Его здесь правда очень любят, — невозмутимо ответила Анэйя. — Вашему Высочеству не стоит быть таким предвзятым только из-за ревности.       Иллитран прожёг её злым взглядом.       — Всего лишь переживаю, что Ваше Высочество не сможет быть объективным при выполнении задания, — Анэйя покорным жестом опустила глаза в пол, но Иллитран знал, что тем самым она лишь прячет ехидную улыбку.       — Кажется, я слишком много тебе позволял.       — Готова понести любое наказание, ─ служанка говорила непринуждённо, зная, что ей ничего за это не будет.       Иллитран чуть глубже погрузился под воду.       — Что там ещё при дворе?       — Опустить многочисленные неуместные комментарии по поводу отношений Латариэля и Приама?       — Будь добра.       — Через несколько недель намечается празднование дня рождения княжны Эшелайс — слуги начинают готовиться.       — Значит, нужно успеть закончить с дроу до него. Терпение вампиров не бесконечно, а мне самому меньше всего на свете хочется попасть на их семейное торжество. Ещё что-то важное?       — Только слухи.       Иллитран вышел из ванны и ступил на мягкий ковёр — какой бы ни была разница их культур, вампиры тоже не отказывали себе в комфорте. Принц слушал пересказ разговоров при дворе, пока Анэйя бережно вытирала его полотенцем. Слухи были важны тем, что если не всегда несли в себе важную информацию, то хотя бы позволяли почувствовать настроения во дворце, а это уже влекло за собой возможность предсказать, чего ожидать в ответ на твои действия. Но по большей части слухи были малозначимыми.       ─ Всё такое чёрное… ─ прокомментировал Иллитран, глядя как Анэйя откладывает полотенце в сторону.       — Чёрный цвет считается цветом княжеской династии шес Райштрас, — сказала служанка, натирая его кожу благоухающим миндальным маслом.       — Знаю.       Мог бы догадаться, даже если бы не знал: сам замок был чёрным, и большинство комнат, которые за сегодня успел увидеть Иллитран, не выходили дальше палитры черно-красных тонов. В Мирамаре королевскими считались все светлые — солнечные — оттенки, но глубокий чёрный цвет пришёлся Иллитрану неожиданно по вкусу. Это выглядело как строгая роскошь.       Анэйя взялась за расчёску. Несколько длинных прядей влажных волос липли к обнажённой спине, и Иллитран задумался, успеют ли они высохнуть до ужина.       — Хотите не выделяться на ужине или наоборот быть заметным?       — Второе, ─ необходимо было произвести яркое первое впечатление.       Руки Анэйи бережно запорхали над головой.       — Семья Великого князя сейчас во дворце почти в полном составе, — продолжила она, когда они с Иллитраном покинули ванную комнату. На банкетке у кровати лежала приготовленная официальная одежда в королевских цветах Мирамара: шёлковая белая рубашка с вышитым золотом гербом на груди, золотой жилет из плотной ткани до пола, свободные белые брюки и широкий пояс, узор из камней которого переливался в свете люстры. Рядом лежала диадема — тонко переплетённая вязь серебристо-золотого металла.       — «Почти»? — уточнил Иллитран.       — Самый младший из наследников, Кляйр шес Райштрас, отбыл в своё княжество неделю назад. Остальные представители княжеской династии во дворце. Если не считать Его Светлость Приама, конечно, — Анэйя застегнула последнюю пуговицу, украшенную изумрудом, и вновь занялась волосами Иллитрана — сегодня вечером он должен был притягивать взгляды.       Когда за Иллитраном пришёл мальчик из прислуги, чтобы сопроводить его и других эльфийских дипломатов на ужин, он начал немного нервничать. Что, если он не справится с вампирами и дроу? Он не знал их психологию так глубоко, как эльфийскую. Иллитран тысячу раз пожалел, что вместо книг по истории не уделил больше внимания психологическим портретам других рас. Он просто не думал, что Латариэль бросит его в бой так скоро. Иллитран исподволь посмотрел на Руахэль — на каменном лице посла не отражалось ни единой эмоции. Действительно ли она была так спокойна, как хотела казаться, или тоже переживала по поводу предстоящих переговоров? Впрочем, сами переговоры мало волновали Иллитрана — гораздо больше нервировало новое поле игры, правил которой он пока не знал.       Когда эльфийская делегация вошла в просторный обеденный зал, разговоры на мгновение стихли, чтобы заполнить тишину вежливыми полуцеремониальными приветствиями. Иллитран сразу же заметил сидящих за столом дроу. Оба мужчины смотрели ровно на него.       Слишком рано. Он ещё не готов.       Иллитран быстро отвёл взгляд и расплылся в дежурной улыбке, направленной на Кипрана шес Райштраса. Если сам Великий князь появился на ужине дипломатических делегаций, то всё не так уж и плохо, как думал Иллитран после просьбы присмотреться к настроениям вампиров. Возможно, хотя бы здесь его вмешательств не требовалось.       Впрочем, Иллитран не был оптимистом.       По периметру зала стояли музыканты, игравшие незатейливые мелодии. В дальнем от двери углу несколько танцовщиц развлекали сидящих за столом гостей.       Когда все расселись по местам и слуги стали выносить блюда, Иллитран будто бы невзначай оглядел присутствующих. Во главе стола сидел Великий князь, по правую руку — его дочь Эшелайс шес Райштрас, стул по левую руку пустовал. Учитывая наиболее важные церемониальные условности, Иллитран предположил, что там должен был сидеть Сабьен. Вот только его не было, и это было странно. Сам Иллитран сидел между Эшелайс и Руахэль — близко к Великому князю, чтобы подчеркнуть королевское происхождение и рядом со своими. Напротив расположились дроу, неподалёку — уже знакомый Айкен вас Дайс, что провожал их во дворце.       Иллитран почувствовал на себе чей-то взгляд и увидел зрелого возраста вампира. Этот липкий взгляд окутал принца запахом похоти. Иллитран сталкивался с подобным не впервые, но каждый раз в его голове возникал один и тот же вопрос: «Что сподвигает тебя, старый ты песочник, думать, что ты можешь так откровенно пялиться на кого бы то ни было?» И почему на него? Рядом сидела Руахэль, которая по вампирским меркам была столь же красива, как и любой другой эльф — Иллитран не удивился бы, узнай, что для вампиров все они на одно лицо.       Сдерживая отвращение, Иллитран задержал взгляд на смотрящем вампире чуть дольше положенного, чтобы он мог расценить это по-разному — в конце концов, за столом находились только высокопоставленные лица, и расположение этого вампира могло пригодиться Иллитрану, как бы то ни было омерзительно.       Ужин прошёл за светскими разговорами, из которых всегда сложно было выделить что-то дельное. Единственное из важного, что было озвучено: первый этап переговоров начнётся завтра в полдень. Пожалуй, стоило поблагодарить дроу за их нелюбовь к первой половине дня, так как только благодаря этому у Иллитрана появилось достаточно времени, чтобы придумать стратегию дальнейших действий.       Когда ужин закончился и делегация эльфов отправилась по своим покоям, кто-то схватил Иллитрана за руку:       — Ваше Высочество.       Иллитран подавил желание вырвать руку из бесцеремонной хватки и встретился лицом к лицу с вампиром, весь ужин прожигающим в нём дыру потным взглядом.       А он явно не любитель длительных расшаркиваний!       — Ваше Высочество, — снова повторил вампир, понизив голос и, видимо, считая это сексуальным. Его влажная прохладная ладонь сжала пальцы Иллитрана, а затем поднесла их к губам. — Граф Виннстан вас Холс к вашим услугам.       Иллитран улыбнулся, надеясь, что эта улыбка не выглядит натянутой, в то время как весь остальной самоконтроль уходил на то, чтобы не вырвать руку и не начать вытирать её обо что-нибудь, что не жалко испортить.       — Очень рад познакомиться! Я могу вам чем-то помочь, достопочтенный граф?       — Вообще-то это я хотел вам помочь, — начал Виннстан вас Холс, но заметил, что остальные члены делегации остановились, дожидаясь принца, и обратился к ним. — Я украду Его Высочество ненадолго, если вы не против, миледи?       Руахэль неуверенно взглянула на Иллитрана, после чего кивнула и вместе с Фэртаром отправилась дальше.       О, чудесно. Прими мою бессмертную благодарность, Руахэль!       Иллитран проводил их унылым взглядом и, обернувшись к графу вас Холсу, заметил, как тот без капли совести пожирает взглядом его ключицы, приоткрытые в разрезе рубашки. Иллитран буквально видел в его глазах, как Виннстан вас Холс срывает с него одежду и грубо оттягивает голову назад за длинные пряди волос, оставляя шею и ключицы открытыми и беззащитными.       Иллитрана затошнило.       Граф взглянул ему в глаза сверху вниз, и в них отразилась такая жажда, что Иллитран чётко осознал, что находится с ним один на один в пустынном коридоре. На миг это показалось пугающим. Затем Виннстан вас Холс улыбнулся почти извиняющеся — или умело разыграл:       — Изумительные пуговицы. Изумрудный цвет очень подходит к вашим глазам.       Пуговицы. Как же…       — Вы очень внимательны, — Иллитран улыбнулся и, наконец высвободив руку, медленно и будто бы случайно пошёл в сторону своих покоев. — Благодарю.       Графу не оставалось ничего, кроме как последовать за ним.       — Как вам дворец?       Иллитран взглянул на высокие своды потолка из чёрного камня с белыми пятнами, напоминающими звёзды на потрясающем ночном небе:       — Впечатляющий. Дизайн необычный, но мне нравится. Я обратил внимание на архитектуру Хасмиоры ещё во время прошлого визита в вашу столицу, — на этот раз Иллитран говорил правду.       — Замок немаленький. Если говорить откровенно, мне бы доставило огромное удовольствие провести вам экскурсию по самым красивым его местам.       И начал бы ты со своей спальни, надо полагать.       Иллитран изобразил скорбное выражение лица:       — Мне бы очень этого хотелось, но долгая дорога вымотала меня окончательно. Я не так часто выбираюсь из дворца, и впечатлений для одного дня и без того слишком много. Кроме того, солнце уже село, а мы, эльфы, не слишком хорошо чувствуем себя без него — мне ничего не хочется сейчас так сильно, как лечь в постель.       Глаза графа маслянисто засверкали, и Иллитран понял, что зря заговорил про постель. Хвала богине, вампир не стал настаивать на своём.       — Стало быть, в другой раз.       Иллитран просиял в улыбке:       — Обязательно! Спокойной ночи.       Виннстан вас Холс ещё раз обслюнявил кисть принца и нехотя пошел прочь. Улыбка сползла с лица Иллитрана. Он посмотрел на свою руку, мечтая окунуть её в дезинфицирующий раствор.       — Отвратительно, — раздался мрачный голос из-под тенистой ниши, в которой находились окна коридора.       Иллитран вздрогнул и медленно обернулся: на опознание знакомого лица ушла лишь пара мгновений. Сабьен, младший брат Приама.       Он свободно расположился на широком подоконнике: спина подпирала стену, одна нога свешивалась вниз, другая была согнута в колене и стояла на самом подоконнике. На Сабьене была тонкая белоснежная рубашка, ярко выделяющаяся на фоне чёрной мраморной стены замка, но даже это бросалось в глаза не так сильно, как заострённое ухо — не такое длинное, как у эльфов, но явно говорящее о межрасовых отношениях. Да, Приам упоминал, что его брат — бастард.       — Если ты о графе, да, это отвратительно.       — Твое притворство не менее отвратительно, — пояснил Сабьен. Его прямой немигающий взгляд прибил Иллитрана к месту. В груди зашевелился тревожный червь: он же не сдаст его графу? — Если он тебе не нравится, скажи ему об этом прямо.       Иллитран ощутил прилив раздражения. Он похож на того, кому нужны бесценные советы?       — И что мне это даст? — вопрос прозвучал резче, чем хотелось.       — Он оставит тебя в покое. Не думаю, что кто-то рискнёт докучать принцу.       — Ты не понял мой вопрос: какую выгоду я получу, отказавшись от общества графа?       Сабьен растерянно молчал.       — В лучшем случае я уйду в ноль процентов выгоды, — продолжал Иллитран, всё ещё злясь. Хотелось с начала сотрудничества дать понять, что сомневаться в выборах того, кому доверили будущее Мирамара, не стоит. И Иллитран уж точно не нуждался в советах. По крайней мере, не в таких очевидных. — Но это только в лучшем случае. Я заметил, что граф весьма уверен в себе — готов поспорить, пару веков назад у него отбоя от поклонников не было, и он до сих пор считает себя неотразимым. Так что гораздо вероятнее, что его оскорблённое самолюбие возжаждет мести, и он будет всячески отравлять мне жизнь.       Сабьен удивлённо уставился на Иллитрана, и тот, не удержавшись, добавил:       — У тебя не очень хорошо с пониманием личностных взаимоотношений, да?       Сабьен скривился, спрыгнул с подоконника и словно нехотя подошёл ближе.       — Зато я не заставляю себя общаться с теми, кто мне неприятен, — проворчал он словно бы в оправдание и быстро перевёл тему. — Приам сказал, ты собираешься расправиться с дроу. Ну и какой у нас план, тайный посол? Что от меня требуется?       Его легкомысленное отношение вновь всколыхнуло волну раздражения. Он что, считал, что они тут в игрушки играют? Или настолько не воспринимал Иллитрана всерьёз?       Все считают младшего принца бесполезным ребёнком с красивым титулом.       Злость сошла на нет, оставляя лишь одно утомление. Раз за разом одно и то же. Иллитран с усталым вздохом пояснил:       — Для начала мы прекратим обсуждать наши планы посреди коридора. А в качестве продолжения — делай и дальше вид, что нас ничего не связывает, так будет больше пользы.       Иллитран развернулся и открыл дверь в свои покои.       — Меня это более чем устраивает, — донеслось ему в спину. — Я ради этого и пришёл.       В голове щёлкнуло. Иллитран остановился.       — Кстати, не припомню, чтобы видел тебя на ужине, — заметил он, вцепляясь в вампира внимательным взглядом. Он заранее приготовился услышать ложь, когда увидел, как Сабьен стрельнул глазами в сторону.       — И что бы я там делал? Умирал от скуки?       Иллитран рассмотрел его внимательнее: несвойственные вампирам нежные черты лица — они называют их «женственными», как бы нелепо это ни звучало для эльфа; чуть удлинённые уши, заострённые к верхушке, по большей части прикрыты тёмными волосами, крупно вьющимися до основания шеи. Эльфийские гены в Сабьене определённо ещё были сильны. Скорее всего, его бабушка ─ эльфийка. То, что сам Сабьен — бастард, было очевидно и без подсказок со стороны, но он был признан как официальный сын со всеми правами и титулом князя. Тогда почему он избегал публичного общества Иллитрана?       — Вряд ли бастард может позволить себе прогуливать светские мероприятия без веской причины, — заметил принц. Это не было официальным отказом приходить, потому что пустой стул простоял на месте весь вечер. Но и Великий князь не запрещал Сабьену посещать ужин, иначе стул опять же убрали бы. Тогда в чём проблема? Иллитран загорелся новой загадкой и знал, что не уснёт, пока не докопается до правды.       Губы Сабьена неприязненно изогнулись.       — Хочешь узнать, в чём причина? — он сверху вниз окинул Иллитрана гневным взглядом, злясь, очевидно, на поднятую тему. — Я уже натерпелся из-за этого, вот в чём! — Сабьен махнул рукой вдоль тела, имея в виду самого себя. — Эльфийская кровь достаточно попортила мне жизнь, и я не хочу даже делать вид, будто собираюсь помогать эльфам. Плевать мне на ваши переговоры. И на целостность Мирамара тоже плевать. Я против того, чтобы вампиры вмешивались в ваши дела. Но Приам попросил меня помочь, и я помогу. Только ради него. Но правило делать вид, будто мы не знаем друг друга, должно быть в силе. Я не хочу, чтобы меня связывали с эльфами, понял?       Иллитран кивнул:       — Понял.       У вампиров, в отличие эльфов, мало что решалось чистотой королевской крови, но вот кровь другой расы вполне могла считаться поводом для потери доверия. Особенно кровь эльфов, с которыми у них так и висели неразрешённые территориальные вопросы. Это была понятная Иллитрану причина для сокрытия отношений, и он относился к ней с уважением.       Сабьен выглядел удивлённым таким ответом — похоже, ожидал, что Иллитран станет защищать эльфов. От скрытой агрессии не осталось и следа.       — Тогда… ладно. Я пойду? — произнёс он почему-то с вопросительной интонацией. Возможно, ощутил неловкость из-за своего эмоционального выпада.       — Да. Я найду способ связаться с тобой, если понадобишься, — Иллитран нырнул в свои покои и прислонился спиной к двери, прокручивая в голове прозвучавший только что диалог. Из него можно было вычленить ворох полезной информации. Вряд ли от Сабьена будет много помощи, но Иллитрану не привыкать решать проблемы самостоятельно, без излишне прямолинейного полувампира.       — Ваше Высочество, — появилась из неоткуда Анэйя и присела в поклоне.       Иллитран отошёл от двери.       — Мне нужна вся информация о Сабьене шес Райштрасе. Любые мелочи, сплетни, слухи.       — Сделаем всё возможное. Позволите помочь вам приготовиться ко сну?       Иллитран кивнул, давая разрешение. Пока пальцы служанки порхали над головой, снимая украшения, он выкинул из головы мысли о Сабьене и попытался найти решение проблемы дроу. Как можно было навставлять им палок в колёса настолько, что власти Акрамара забудут о внешней политике? Вопреки общему мнению эльфийского двора, у Иллитрана не было связей среди дроу. Единственной возможной ниточкой были послы. Придётся воспользоваться тем, что они попытаются прощупать почву. В том, что это произойдёт, Иллитран был уверен: с их стороны было бы огромным и очень глупым упущением оставить без внимания сына предыдущего двойного агента.       Кусочек головоломки встал на место, наполняя голову пониманием. Вот оно! Иллитран мог провернуть то же, что делали дроу с Мирамаром, а именно: найти того, кто жаждет власти, и пообещать ему этой власти достичь. С отцом сработало, хотя он и был не самым глупым эльфом. Обещания власти опьяняют.       Вдохновение переполнило Иллитрана энергией, как это бывало каждый раз, когда он хватался за одну из нитей запутанного клубка проблем, требующих решения. Он выбрал основное направление, но пока не знал, с какой стороны к нему подступиться. Иллитран мог многое в Мирамаре, потому что обладал сетью проверенных лиц. Это основа. Воевать в одиночку почти невозможно, поэтому и в империи дроу ему нужны были более или менее доверенные союзники.       Что для этого необходимо?       Задачи с огромной скоростью возникали в голове. Что-то Иллитран предпочёл отложить до утра, что-то могло подождать, а за что-то он мог взяться прямо сейчас. За окном было уже темно, но сон снова откладывался — время поджимало.       И да, следовало бы использовать все возможные ресурсы.       — Найди способ незаметно передать Сабьену, что он мне нужен как можно быстрее, — неохотно отдал приказ Анэйе Иллитран. Хотя они оба были не в восторге от общества друг друга, было бы непростительно не воспользоваться драгоценным ресурсом в виде князя вампиров.       — Как прикажете, — покорно отозвалась служанка, завязав пояс халата Иллитрана. Строго говоря, она была далеко не простой прислугой. В отличие от остального высшего света эльфов, Иллитран с детства осознавал важность слуг. Это пришло из инцидента, навсегда изменившего его жизнь: сотню с лишним лет назад он стал невольным свидетелем убийства всеми любимой королевы, Мэриэль. Кто был рядом с ней в тот момент? Служанка и пара стражников. Скольких последующих проблем можно было бы избежать, окажись рядом с королевой верные ей до самой смерти слуги?       Для всех разумных живых существ эмоциональные связи служили такими же неразрывными цепями, как и, например, материальная зависимость.       Именно поэтому отбором прислуги для себя Иллитран занимался лично. Незаурядный ум Анэйи и её привязанность к себе он заметил довольно быстро и перевёл её в разряд личной служанки. Она без труда поняла, что от неё требуется, полностью раскрывая свой потенциал.       — Ваше Высочество, вижу, что у вас что-то на уме. Будут особые указания?       — Нет, пока нет. Всё по-прежнему: мне нужна информация о Сабьене, о дроу и общие настроения по отношению к нам. Можешь быть свободна.       Анэйя поклонилась, но сразу не ушла:       — Завтра первый день переговоров. Вы уверены, что вам не стоит как следует отдохнуть?       Иллитран даже не удивился тому, что Анэйя догадалась о его планах: за столько лет она изучила все его внутренние порывы.       — Именно из-за переговоров у меня нет времени на отдых.       — Позвольте остаться и помочь вам?       Иллитран задумчиво покачал головой: он и сам толком не знал, что будет искать. Что-то, что можно использовать…       Анэйя ещё раз глубоко поклонилась и, пожелав доброй ночи, вышла из покоев.       Не теряя времени, Иллитран прошёл вглубь комнаты к стеллажу с книгами. Хорошо, что он догадался взять с собой в Приа Атеа самые полезные из своих книг.       Какая информация могла помочь? Знание родословной всех более или менее значимых фигур при дворе дроу. Древние, почти забытые обычаи и новые привычки августейших особ.       Иллитран надеялся найти того, на кого можно было бы надавить и склонить к сотрудничеству. Он сомневался, что ему стоит даже пытаться подобраться к самим дроу. К счастью, в отличие от двора эльфов, в Акрамаре добиться высокого положения мог не только дроу, но и представитель другой расы — это немного упрощало задачу.       Иллитран выключил основную люстру, чтобы не привлекать лишнее внимание к своим окнам с улицы, и провёл рукой по шару настольной лампы — пространство озарилось тёплым светом. Затем он взял несколько книг и сел прямо на мягкий ковёр, туда же спустил лампу и начал беглый просмотр книг. Через час глаза стали уставать, и Иллитрана потянуло в сон. Не способствовал повышению работоспособности и мягко переливающийся свет в лампе: выглядела она так завораживающе, словно внутри полого шара вращалась маленькая галактика, слабые блики танцевали на книжных страницах. Иллитран не привык к лампам: обычно эльфы ложились с закатом и вставали на рассвете, а если вдруг кто-то бодрствовал ночью, слабое освещение давали люминесцентные растения, оплетающие дома и деревья в лесу, а также растущие в комнатах в качестве украшений интерьера. В Мирамаре никогда не было по-настоящему темно, как здесь.       Раздумья Иллитрана прервались с щелчком входной двери. Он испуганно поднял взгляд и заметил Сабьена. Не дроу. Уже хорошо.       — Надо полагать, вежливости вас не учат, — прокомментировал ситуацию Иллитран. Не то чтобы ему так уж важно было соблюдение этикета, но он ценил личное пространство и надеялся, что подобные выходки не войдут у Сабьена в привычку.       Тот закатил глаза и подошёл ближе. Иллитран отметил, как бесшумно он ступает по полу, несмотря на мощного вида ботинки.       — По-твоему, я потратил усилия, чтобы незаметно проскользнуть мимо стражников, а потом оповестить их стуком в дверь? Это и без того было сложно: с вашим приездом охрана усилилась в три раза.       Иллитран усмехнулся, чувствуя несправедливое злорадство. Это была идея Приама, чтобы Великое княжество вампиров выступало в роли посредника на переговорах светлых и тёмных эльфов. Для ослабевшего Мирамара это было лучшим решением: помогало выиграть немного времени и одновременно показывало дроу, что эльфы приобрели надёжного союзника в лице вампиров. Это был умный ход, и именно это раздражало Иллитрана. Ему не хотелось признавать, что Латариэль сделал неплохой выбор. Если бы Приам оказался глупым и невежественным, ненавидеть его было бы куда проще, а сейчас это больше напоминало раздражающую ревность.       Ладно, это и было ревностью.       Иллитран качнул головой, выбрасывая из головы неуместные сейчас мысли, и посмотрел на гостя. Стоящий рядом Сабьен со сдержанным интересом пробежался взглядом по Иллитрану: шея, грудь, живот, виднеющийся в вырезе слабо затянутого халата. Но, в отличие от множества других подобных случаев, этот взгляд не вызвал отвращения — скорее всего, потому что был не похотливым, а любопытным.       — Все эльфы спят в такой странной одежде?       — Не могу говорить за всех эльфов, но я сплю обнажённым.       Лицо Сабьена вспыхнуло, он быстро отвёл взгляд и смущённо откашлялся.       — Это удобно? Разве около тебя постоянно не крутятся слуги?       — Анэйя меня одевает и моет — не думаю, что мне есть, что от неё скрывать.       Иллитрана забавляли эти невинные вопросы и та короткая смущённая пауза после ответа, во время которой Сабьен словно раскладывал новый материал по полочкам.       — А что, у эльфийских принцев сложности с самостоятельным принятием ванны? Не можете удержать губку в руках?       — Дело не в том, что я могу или не могу, — спокойно объяснил Иллитран, сделав вид, что не заметил сарказма. — Есть вещи, которые я делать не должен по статусу.       — Иначе способность одеться самому сдвинет невидимую корону с твоей головы?       Иллитран с усталостью посмотрел на Сабьена:       — Я с удовольствием обсудил бы с тобой разницу между эльфийским и вампирским дворцовым этикетом, но в другой раз. Видишь ли, сейчас надо мной висит неразрешённая проблема в виде государственной угрозы.       Сабьен насмешливо фыркнул:       — С каким серьёзным лицом ты это говоришь…       — По-твоему, оккупация Мирамара — это несерьёзно?       Сабьен отмахнулся.       — Это не только твоя проблема. Вряд ли Латариэль и Приам ждут многого от ребёнка. Просто признай, что они закинули тебя в Приа Атеа, чтобы ты не мешался под ногами.       Иллитран ощутил, как изнутри поднимается тёмный, безжалостный гнев, и устремил на вампира тяжёлый взгляд:       — Во-первых, больше никогда не смей называть меня ребёнком. Во-вторых, не открывай рот, если не знаешь того, о чём собираешься сказать. Мой отец совершил преступление против королевства, моя сестра пыталась убить наследного принца, и, если мои попытки очистить имя и тем самым избежать изгнания кажутся тебе смешными, немедленно покинь эту комнату и скажи Приаму, что не можешь выполнить его просьбу.       Усмешка сползла с лица Сабьена. Он неловко откашлялся и неумело сменил тему.       — Ты звал меня зачем-то. Что тебе нужно?       Иллитран сделал глубокий вдох, возвращая себе самообладание.       — Мне нужен пропуск в княжескую библиотеку, но не хочется привлекать внимание.       — И зачем он тебе? Нечем скрасить досуг?       Терпеть снисходительный тон Сабьена становилось всё сложнее, но Иллитран напоминал себе, что это необходимо для дела.       — Мне нужна вся возможная информация о дворе Акрамара, а в библиотеке любого дворца есть архив.       — Ты же понимаешь, что мы не дублируем документы на эльфийском или общем языках? А привлечение переводчика потянет за собой не нужное тебе внимание.       Иллитран стиснул в руках книгу, словно бы она могла впитать в себя его раздражение.       — Может, ты не будешь тратить моё время на разъяснение элементарных вещей? — ответил он на довольно хорошем языке вампиров, и Сабьен потерял дар речи. — И давай разберёмся раз и навсегда: сколько между нами разница? Лет пятьдесят или меньше? Сущая ерунда, но тебе почему-то не даёт покоя. У тебя какой-то возрастной комплекс или ты так капризничаешь из-за того, что не хочешь помогать эльфам? В таком случае спешу напомнить, что в твоей же выгоде сделать всё так, как я прошу, чтобы история с дроу побыстрее закончилась, и ненавистные тебе эльфы вернулись к себе в королевство.       Тишина, опустившаяся на комнату после гневной тирады Иллитрана, принесла ему облегчение.