Пепельный реквием

Сяо не мог поверить, что им все же удалось прокрасться в убежище и не попасться на глаза ни одному застрельщику. Особенно с учетом того, что Тимми и Тевкр постоянно принимались спорить по мелочам, а Кли то и дело норовила зарядить кому-нибудь бомбой. Дорога в сердце убежища, построенного среди руин, уводила вниз, в глубины горы. Идти, минуя патрули и агентов Фатуи, которые возвращались с заданий по всему Мондштадту, пришлось долго. Сначала Сяо почувствовал, что они спустились примерно на ту же высоту, на которой стоял Мондштадт. Затем они миновали еще несколько уровней и в конце концов вышли к узкому подземному водопаду, который вырывался из расщелины в каменной стене и впадал в мелководное озерцо, собравшееся на дне древнего зала. — Падать будет высоко, — шепнула Кли, осторожно выглянув за край платформы, на которой они стояли. — И больно, — добавил Тимми. — Вода на дне мелкая. Упадешь — точно расшибешься. — Круто, — проворчал Тевкр. — Мы можем перестать говорить о высоте, падениях и смерти? Сяо обратил внимание, что в отличие от любопытных друзей, Тевкр держался как можно дальше от края. Стоило ему взглянуть в ту сторону, где платформа обрывалась в пустоту, как краски схлынули с его лица, а в глазах сверкнул страх. Так значит, Тевкр боится высоты? Вдруг Сяо услышал тихие шаги — так обычно ходили Фатуи, которых посылали на секретные задания. — Сюда кто-то идет. — Смотрите! — шепотом окликнула Кли. Проследив за ее рукой, Сяо заметил над платформой, где они стояли, расщелину — небольшую, но достаточно широкую, чтобы туда могло протиснуться четыре человека. О, Архонты, зачем он согласился на это задание? Затолкав в расщелину Кли, Тимми и Тевкра, Сяо забрался следом и опустил завесу из лиан, тянувшихся со дна зала до самого потолка. В тесноте Кли отдавила ему ногу и чуть не заехала по носу. Ко всему прочему в бок упирался острый локоть Тимми, и Сяо подумал, что в таком унизительном положении его давно никто не видел. Кроме, пожалуй, Люмин. «Ты скинул во сне одеяло и пытался накрыться моей рукой. Но ты не подумай, я не против…» Сяо тогда думал, что сгорит от стыда. Его губы против воли тронула улыбка, и он затряс головой, возвращаясь в реальность. На платформе показался мужчина в черно-красном одеянии. На его груди алел огненный Глаз Порчи, а лицо скрывала железная маска, на которой пылали желтым узкие прорези глаз. Тайный агент Фатуи. Скрестив руки на груди, мужчина подошел к краю платформы и некоторое время молча наблюдал за водопадом, пока за его спиной не открылся портал. Кли тихо пискнула, и Сяо зажал ей рот ладонью. Электро Чтец Бездны. Проклятье. — Опаздываешь, — бросил агент Фатуи. Чтец рассмеялся, но в его голосе, шепотом стелящемся по древнему залу, не было ни намека на веселье: — Спорно. Мы, знаешь ли, заняты в эти дни. — Мы, знаешь ли, тоже, — парировал агент Фатуи. — И по каким-то причинам теперь обязаны делать вашу работу. — Справедливо. Но не зазнавайся, мой дорогой товарищ, — отозвался Чтец. — Вы тоже до сих пор не выполнили свою часть сделки. Агент Фатуи хмыкнул, но продолжать спор не стал и, наконец повернувшись к своему собеседнику, сказал: — Мы осмотрели места из списка, но не добились успехов. — Ожидаемо, — кивнул Чтец. — Полагаю, методом исключения мы приходим к выводу, что оно в городе. Ведьма знает, где, но до нее не добраться. — Что, если мы воспользуемся магистром? — предложил агент Фатуи. Сяо пришлось обхватить Кли за талию: она едва ли не пылала от ярости и мечтала вырваться из расщелины, чтобы лично познакомить агента Фатуи и Чтеца Бездны со своими бомбами. — Сомнительно, — ответил Чтец. — В последнее время магистр вел себя неосторожно и привлек нежелательное внимание. — И что ты предлагаешь? — с раздражением откликнулся агент Фатуи. — Ничего не предпринимать? «Стремительный натиск» не может ждать вечно. Чтец сложил руки в замок и посмотрел на агента — судя по наклону его головы, со снисхождением. — Отрицательно. «Стремительный натиск» может ждать столько, сколько потребуется. Я должен синхронизироваться с принцем. Не привлекайте к себе внимания и ждите дальнейших указаний. Прежде, чем агент Фатуи успел ответить, Чтец открыл портал и исчез в невообразимом темно-синем пространстве, пронизанном звездами. Сяо напрягся. Ему в голову пришла мысль, что он мог бы за мгновение ока перенестись к порталу и заскочить туда следом за Чтецом. Как только он окажется в Бездне, он сумеет отыскать Люмин и вернуть ее домой, чего бы ему это ни стоило. Они могут остановить «Стремительный натиск» вместе. — «Ждите дальнейших указаний»… — пробормотал агент Фатуи. — Надеюсь, это значит, что они хотя бы на время оставят нас в покое и не станут присылать своего бешеного разрушителя Мондштадта. Сяо даже не успел понять, о чем он говорит: обретя вдруг немыслимые силы, Кли вырвалась из его хватки и выскочила из расщелины. Ее глаза горели яростью. Она занесла руку с бомбой и воскликнула: — Что ты знаешь об Альбедо?! Ее крик привлек внимание застрельщиков, которые патрулировали ближайшие коридоры и в этот момент как раз очутились у входа в древний зал. Сразу несколько оружий обратили к Кли свои дула. Ругнувшись, Сяо пропал в черно-зеленом всполохе и, оказавшись рядом с Кли, толкнул ее за мгновение до того, как грянуло одновременно три выстрела. Портал в Бездну закрылся. Стараясь не думать об упущенной возможности, Сяо ухватил Кли за локоть, поставил на ноги и призвал меч. Они встали спина к спине. Тевкр выскочил из расщелины и атаковал ледяным шипом агента Фатуи, вокруг которого уже закрутились пылающие клинки. — О чем ты думала? — прошипел Сяо. Кли не успела ответить: застрельщики снова приготовились стрелять, а из-за их спин из коридора заявился Электро Молотобоец. — Сейчас сюда все Фатуи сбегутся! — поняла Кли. — Думаешь? — огрызнулся Сяо. — Тевкр! Меняемся! Тевкр среагировал мгновенно. Крио Глаз Бога на его поясе сверкнул, и он голубой вспышкой перенесся к Электро Молотобойцу, отражая его удар ледяной стеной. Застрельщики дали залп из орудий, но тут из расщелины показался Тимми, вооруженный луком, и посланная им волна Анемо оттолкнула пули. — Кли, давай! Подкинув в руках бомбы, Кли ухмыльнулась и послала их в сторону застрельщиков. Тимми выстрелил, и поток ветра подхватил бомбы, вынуждая их следовать за застрельщиками. Тем временем Сяо метнулся к краю платформы. Агент Фатуи уже исчез, но Сяо улавливал его шаги, зыбкий силуэт в уголке глаза, чувствовал колебания воздуха и жар пламени, клубившегося на клинках врага. Агент крался в тенях, надеясь нанести неожиданный удар, но Сяо слышал, как он ступает по камням, как задевает краем плаща лианы, как скрипят под его сапогами мелкие осколки ледяных кристаллов Тевкра… Сейчас! Круто развернувшись, Сяо атаковал, и агент Фатуи отлетел к стене, став видимым. Оправившись от удара, он перекинул кинжал из руки в руку. — Ты еще кто такой? Змея пламени попыталась достать Сяо со спины, но он уклонился и сорвал с пояса маску Яксы. — Я тот, кто истребляет зло, — отозвался он. Маска притянулась к лицу так легко, словно только и ждала кровопролития. Тело наполнилось древней силой. Разрушительная мощь собралась на острие клинка, и Сяо, подстегнутый болью, которая тотчас пронзила все его существо, с яростным рыком бросился на врага. Лезвие меча столкнулось с кинжалом агента. На маске вспыхнули рога, которые кто-то выкрасил в золотой цвет за то время, что Сяо провел во Сне Адепта. Сяо пользовался силами Яксы тысячи лет, но сейчас чувствовал, как из глубин души поднимается нечто незнакомое, новое — нечто, что он пока не мог обуздать. Глаза и татуировка тоже загорелись золотом. Сяо ощущал, как его тело охватывает новая волна боли — она распространялась от левой лопатки, ползла по плечу, пронизывала руку до кончиков пальцев. Черно-зеленая энергия, которая бесновалась вокруг Сяо и вонзалась в землю бесплотными, но оттого не менее смертоносными копьями, заставила Фатуи отступить. В голове вспыхнуло воспоминание. Он взмывает в небо, и за его спиной горят золотом могучие крылья. Он не чудовище, но уже и не человек, он балансирует на грани, стремясь в последний бой — бой, из которого не возвращаются. Инадзума. Росчерки молний высоко в темных небесах. Пламенное зарево охватывает горизонт, и артерии земли рвутся, охваченные потусторонним огнем… А посреди этого хаоса — девушка с пшеничными волосами и теплым янтарем глаз. Фантомное копье вихрем пронеслось вперед, снесло агента Фатуи с ног. Сила удара была такова, что древний камень треснул, и агент сполз по стене, зажимая рукой бок. Железная маска раскололась, и Сяо наконец увидел лицо агента — обычное лицо молодого мужчины, искаженное болью и испугом. По его виску струилась кровь. Агент дышал с трудом — видимо, сломал в падении ребра. Сяо стянул маску. Что-то с ней было решительно не так. Сяо всегда становился сильнее, когда надевал ее, но никогда прежде не терял над этими силами контроль. Тем временем Кли, Тимми и Тевкр оттеснили остальных Фатуи, и те отступили, исчезнув в клубах дыма. — Он знает что-то про Альбедо, — сказала Кли, поравнявшись с Сяо. — Давайте его допросим! — Успокойся, Кли, он едва дышит, — вступился за агента Тимми. — Он наш враг, Тимми, — рассердилась Кли. — Ты что, предлагаешь пожалеть его? Повесив маску на пояс, Сяо метнул в сторону Кли быстрый взгляд. Такая маленькая, но такая яростная. Этот Альбедо, о котором она так хотела узнать, явно причинил ей немало боли. Всем остальным, если разобраться, тоже. Сяо вспомнил рассказ Венти и Аято: именно из-за предательства Альбедо Мондштадт едва не проиграл в Пепельном Бедствии, именно из-за него в Бездне исчезли те, кого теперь называли героями. В том числе Люмин. Сяо положил руку на плечо Кли и слегка оттеснил ее от раненого агента. — Ну, — сказал он, опустившись на корточки. — Как звать? Агент перевел на него мутный взгляд, прислонился головой к треснувшей стене. Сначала Сяо решил, что он не станет отвечать. Но вот агент прикрыл глаза и тихо сказал: — Матвей. — Хорошо, Матвей. — Незнакомое имя далось с трудом. — В твоих интересах рассказать нам все, что ты знаешь об Альбедо. По губам агента скользнула болезненная улыбка. — А то что? Убьете меня? Меня и так убьют, если выдам вам информацию. Кли, казалось, его не слышит. Обхватив себя руками, она потрясенно уставилась перед собой и прошептала: — Он жив. Он жив и работает с Бездной… С Фатуи… Он хочет вернуться и закончить начатое, уничтожить Мондштадт, убить… Ко всеобщему удивлению она вдруг разразилась слезами, и в ее плаче было столько страха, столько горечи, что сердце Сяо сжалось. Кли отвернулась, попыталась утереть слезы, но они набегали снова и снова, и Кли мелко затряслась, не зная, как совладать с нахлынувшей на нее болью. — Кто он тебе? — спросил вдруг Матвей. Кли всхлипнула. — Не твое дело, гадкий Фатуи. Вы все только и думаете о том, как бы отнять у нас самое дорогое. Чего вы хотите? Мирового господства? Причинить боль всем, кто не согласен с вашими мерзкими методами? Матвей тихо рассмеялся и тут же зажмурился от боли в сломанных ребрах. — Все не так однозначно, крошка. Все, что мы делаем… Мы делаем ради человечества. Однажды ты поймешь. — Ради человечества? — горько воскликнула Кли. — Да как ты смеешь так говорить! Ты… ты лжец! — Иногда ради великой цели нужно идти на жертвы, — отозвался Матвей. — И чем амбициознее цель, тем больше жертв она потребует. Кли резко повернулась к нему, и ее глаза вспыхнули гневным пламенем, но в этот момент к ней стремительно пронеслась белая вспышка. Анемо борец. Кли вскрикнула, понимая, что не успеет отразить атаку, но тут перед ней возник Тевкр. Удар борца сбил его с ног. Тевкр со вскриком перекатился несколько раз и, на мгновение зависнув на краю платформы, пропал за ее краем. Анемо борец не стал дожидаться, когда его атакуют. Отпрыгнув назад, он оказался рядом с Матвеем и, ухватив его за плечо, исчез в клубе дыма. — Тевкр! Из груди Кли снова вырвался плач. Она метнулась к краю, боясь того, что может увидеть, но Тевкр все еще был жив. Ему удалось зацепиться за выступ в подпиравшей платформу колонне, и теперь он висел над обрывом, судорожно ловя ртом воздух. В его глазах плескался страх. Сяо опустился на колени и протянул Тевкру руку. — Хватайся! Тимми и Кли оказались рядом, приготовившись помогать. Тевкр поднял свободную руку. Сяо попробовал за нее ухватиться, но от боли и ужаса Тевкр никак не мог подтянуться, и их пальцы не соприкасались совсем чуть-чуть. Тем временем рука Тевкра начала постепенно соскальзывать с выступа. — Не смей, — рыкнул Сяо. — Я тебе не позволю! Он сильнее перегнулся через край. В этот момент страница из блокнота Юнь Цзинь легко выскользнула из его кармана и спорхнула вниз. Глаза Сяо расширились. Он хотел бы остановить мгновение, хотел бы ухватить драгоценное послание, единственную ниточку, которая связывала его с Люмин. Если бы он отпустил Тевкра, он бы успел перенестись вниз, поймать заветный листок до того, как он соприкоснется с водой и превратится в непригодную для чтения бумажку… Тевкр опустил голову, провожая страницу из блокнота взглядом, и наконец увидел разверзшуюся под ним пропасть. Когда он снова поднял взгляд, его синие глаза были полны страха. Он не боялся Фатуи. Ему хватило смелости, чтобы защитить от удара свою подругу, но высота сводила его с ума. Сяо стиснул зубы. Он не отпустит Тевкра. — Давай, — подбодрил он. Тевкр с отчаянным вскриком подтянулся снова, и Сяо, крепко обхватив его за запястье, изо всех сил потянул его на себя. Тимми и Кли бросились помогать. Постепенно им удалось затащить Тевкра обратно на платформу, и он тут же откатился подальше от края. Кли подскочила к нему. Тимми согнулся и уперся руками в колени, с трудом переводя дух. Сяо, твердо решив не смотреть вниз, повернулся к Тевкру и окинул его изучающим взглядом. — Твоя рана открылась, — сказал он. Кли села рядом с Тевкром, и он изможденно привалился к ее плечу. Его лицо было бледным, словно луна над постоялым двором «Ваншу». — Нужно уходить отсюда, — добавил Сяо. — Найдем безопасное место, там обо всем поговорим. — Сяо… — окликнул Тевкр. — Ну что еще? — Твое письмо… Сяо поджал губы. — Забудь о нем. — Нет, я… — Серьезно. Я не хочу говорить об этом. Тевкр приложил руку к голове и вдруг сказал громко: — Да послушай! Эхо его голоса разнеслось по залу, и Сяо замер, удивленный его вспышкой. — Я не гарантирую, что я успел… Но я… Там лед… Его скрутил приступ боли. Тимми поспешил на выручку. Сердце Сяо пропустило удар. Обратившись черно-зеленым всполохом, он перенесся на дно зала и осторожно подошел к кромке воды, не зная, можно ли верить своим глазам. На поверхности озера распустился ледяной цветок. А прямо в его середине покоился квадратик бумаги — страница из блокнота Юнь Цзинь. Сяо появился наверху, сжимая в руке прощальное послание Люмин, и взглянул на Тевкра. Тот потерял сознание, и Кли с Тимми бережно уложили его на пол, вполголоса обсуждая его рану. Завидев Сяо, они вытянулись в струнку и стали молча ожидать от него приказаний. Сяо подошел к Тевкру и опустился на колени. Он чувствовал себя потерянным, оглушенным, сбитым с толку. Прошлое и настоящее наслаивались друг на друга, и иногда Сяо казалось, что в лице Тевкра он улавливает знакомые черты — черты человека, который поначалу был его врагом, но в конце концов стал другом. — Я приму свое истинное обличье. Боль в нем не имеет значения. Мне хватит сил, чтобы убить Синьору или хотя бы задержать ее до тех пор, пока Кольцо Изнанки не будет уничтожено. — Так… И чего тебе это будет стоить? — Всего. — Значит, ты не планируешь возвращаться. Что ж… Я так и думал. Выходит, мы прощаемся? Сяо убрал послание Люмин в карман и подхватил Тевкра на руки. Шесть лет назад он попрощался с Аяксом, думая, что не переживет битву с Синьорой. Он не знал, что тем, кто уйдет безвозвратно, в итоге станет Аякс. С другой стороны, впервые с того момента, как Сяо открыл глаза после Сна Адепта, в его сердце затеплилась надежда. Для Яксы, который пережил много сражений и знал вкус поражений, это было невообразимое, донельзя глупое чувство. Но Сяо не мог ничего с собой поделать. Если мальчишка, который висит над пропастью и не помнит себя от страха, может поймать маленький квадратик бумаги далеко внизу… Может, и Аякса можно вернуть. И найти Люмин, не бросаясь очертя голову в Бездну. — Держитесь за меня, — велел Сяо. — Давайте уже уйдем из этого проклятого места.              

Этот фрагмент можно читать под фоновую музыку: Syd Matters — Obstacles. Ставьте на повтор

На то, чтобы телепортироваться в Мондштадт, у Сяо не хватило бы сил. Поэтому он перенес их туда, куда подсказала Кли — на Утес Звездолова. Лепестки сесилий нежно серебрились в свете луны. Над головой перемигивались звезды. С утеса открывался вид на море, а позади, далеко внизу, горели теплые огни Мондштадта. Даже с такого расстояния Сяо различал очертания мельниц и монументального Собора Барбатоса. — Я позабочусь о Тевкре, — пообещал Тимми. Порывшись в рюкзаке, он извлек на свет какой-то зеленый пузырек и чистый бинт. — Ваше счастье, что я предусмотрительный и за четыре года уже понял, с каким остолопом имею дело. Пока он занимался раной Тевкра, Сяо отошел к краю утеса и сел, свесив ноги. Далеко внизу накатывалось на скалы море. В отличие от Инадзумы, хозяйки штормов, ветер в Мондштадте был мягким — ни дать ни взять благословляющее прикосновение Анемо Архонта. Он колыхал волны, словно осыпая их нежными поцелуями, шептался в травах и покачивал белоснежные макушки сесилий. Здесь было так хорошо и спокойно, что тревоги последних дней ненадолго отступили, и Сяо смог вдохнуть свободно. Когда-то Люмин хотела показать ему это место. Мондштадт, Ли Юэ, Инадзума… Они очень разные. Но все они обладают красотой, которую стоит увидеть своими глазами. Ему казалось, еще немного — и он сможет ощутить ее незримое присутствие. Пускай это была бы мимолетная иллюзия, он многое бы отдал, чтобы просто увидеть ее рядом, заглянуть в ее янтарные глаза, полные доверия и любви, насладиться ее искренней улыбкой. Он скучал по ней и не знал, чем может заполнить образовавшуюся в сердце пустоту. — Что такого написано на этом листке? Сяо поднял голову. Над ним, заложив руки за спину, стояла Кли. Она выглядела смущенной и слегка виноватой, и Сяо понял, что она думает о своем поспешном решении в убежище Фатуи. Она поддалась эмоциям. Полезла в драку, когда надо было затаиться и дать этому агенту по имени Матвей уйти. Из-за ее ошибки Фатуи пришли на шум и затеяли драку, из-за ее ошибки Тевкр чуть не погиб. Сначала Сяо был зол. Нетерпеливость Кли поставила их всех под удар. Однако он не забыл ее горьких слез, отчаяния, которое зазвучало в ее голосе, когда она заговорила о возвращении Альбедо. Когда-то она любила его всем сердцем, а теперь боялась — и это было так страшно, что Сяо не хотелось даже представлять. Как если бы Люмин вдруг обратила против него свой клинок без единой видимой на то причины. Сяо вновь повернулся к морю и дернул плечом, молча разрешая Кли сесть рядом. Она осторожно опустилась на траву и стиснула край юбки. — Сяо… — Я не знаю, что на нем написано. Кли изумленно подняла взгляд, потрясенная не то его словами, не то самим фактом его признания. — Не знаешь? Но… Я думала, он так тебе дорог, потому что… Сяо достал из кармана квадратик бумаги из блокнота Юнь Цзинь и взглянул на него. — Потому что это последнее, что оставила мне Люмин перед своим исчезновением. Поэтому он мне дорог. И поэтому я не знаю, что в нем. Какая-то часть меня просто… не хочет этого знать. Сяо ожидал, что Кли завалит его вопросами или сочтет сумасшедшим, но она вдруг поджала губы и низко опустила голову. — Я понимаю. После Пепельного Бедствия я вдруг обнаружила письмо, которое Кэйа тайком подсунул в мою сумку с бомбами… — На глаза Кли навернулись слезы, и она замотала головой, пытаясь их сдержать. — Мне кажется, Кэйа понимал, что может не вернуться после сражения с Альбедо. Сяо молча ее слушал. — Когда я нашла письмо, я положила его на стол и первое время ходила, не решаясь к нему даже приблизиться. Мне казалось, что бы там ни было написано, оно… просто переломает меня. Весь мир и без того обрушился в Бездну. — Альбедо, должно быть, разбил тебе сердце, — кивнул Сяо. — Кем он приходился тебе? Кли взглянула на горизонт, усыпанный далекими звездами. В ее светлых волосах заблудился прибрежный ветер, и она сняла с головы свою смешную круглую шляпку, задумчиво скомкав ее в руках. — Мы не родственники, но… Когда-то он пришел на порог нашего дома, и мама приняла его, как члена семьи. Альбедо заботился обо мне, пока родителей не было дома, и я считала его своим братом. Когда он вдруг атаковал Мондштадт, когда едва не убил меня и моих друзей… — Ты почувствовала себя преданной, — догадался Сяо. Кли кивнула. — Дело не только в Альбедо. Весь город был разрушен. Столько людей погибло, пострадало, столько пропало в Бездне… Я боялась, что из-за письма Кэйи мне станет только хуже. Никакие слова не могли бы примирить меня с новой реальностью. Сяо прикрыл глаза и подставил лицо ветру. Утес Звездолова был уголком гармонии и мира, и Пепельное Бедствие казалось сейчас не более чем кошмаром на излете ночи, страшной легендой, какие путешественники обычно рассказывают у костра. — Когда мама узнала об этом, она сказала: «Кли, дорогая, я думаю, ты должна его прочитать. Твой страх не вернет исчезнувших и не сможет обратить Пепельное Бедствие вспять. Но ты можешь исполнить последнее желание Кэйи и услышать те слова, которые он так хотел тебе сказать». Кли подняла голову к небу, и по ее лицу покатились слезы. Сяо хотел протянуть руку и стиснуть ее плечо, но передумал. Пускай носители Глаза Бога не страдали от воздействия его кармического долга так, как обычные люди, Сяо не хотелось навредить и без того расстроенной Кли. — Так ты прочитала его письмо? Кли утерла слезы ребром ладони. — Прочитала. Стало ли мне легче? Нет. Не думаю. Но я поняла, что навсегда запомню его послание. И знаю, что если однажды провалюсь глубоко во тьму, те слова, которые написал Кэйа, вернут меня к свету. Она решилась на него посмотреть и тихо сказала: — Я думаю, тебе тоже стоит прочитать послание Люмин. А вдруг ты снова потеряешь его и не успеешь спасти? Так ты никогда не узнаешь, что она хотела тебе сказать, и будешь мучиться только сильнее. Сяо опустил взгляд. Квадратик бумаги из блокнота с каждым днем выглядел все хуже. Его края уже совсем истрепались, и однажды настанет день, когда написанные в нем строки невозможно будет прочесть. Неужели он позволит словам, которые так хотела сказать Люмин, пропасть в забвении? Вздохнув, Сяо развернул бумагу. — Ты права. Я должен сделать это. Мой страх ничего не изменит. Кли улыбнулась и, одобрительно кивнув, поднялась на ноги. Поняла, что Сяо хочет побыть наедине. — Пойду проведаю Тевкра, — сказала она. — Знаю, ты ужасно крутой древний Якса, которому не нужна помощь троих бестолковых рыцарей. Но если что, мы рядом… Хорошо? Уголок губ Сяо дернулся. — Хорошо, Кли. Она отошла, вполголоса заговорив с Тимми, и некоторое время Сяо наблюдал за тем, как они бурно обсуждают приключение в убежище Фатуи. Наконец он отвернулся. Бросил взгляд на море и на лик луны, молчаливо взиравшей на ночной Тейват. Он не может больше откладывать. Сяо опустил глаза и, стиснув края бумаги так, словно она была единственным путем к спасению в разгар безжалостного шторма, приступил к чтению.

Шептало небо, полное печали: «Мы все исчезнем завтра, как вчера…» Мы жили, ничего о том не зная, И звездный свет тревожил берега. В стране, всегда охваченной грозою, Мы были вместе даже в час конца. Хотела б я всего одной строкою Сплести опять разлучные сердца. Хотела бы остаться, быть с тобою… Но звезды лгут, и я должна идти. Я верю, что однажды под луною Сойдутся два потерянных пути. Я верю, что однажды ты проснешься, Но вряд ли я сумею рядом быть. Я лишь прошу: не плачь и не тревожься. Есть то, что я поклялась завершить. Те тайны, что с собой забрать посмела, Открыть теперь осмелюсь лишь тебе: В ночи ко мне пришел посланник мела И попросил довериться судьбе. Теперь иду за грань, но не навеки. Найди луну — ее поможет свет. Под деревом Лев Юга сомкнул веки. Среди корней я спрятала ответ.

Сяо перечитал стихотворные строки — один раз, второй, третий. На грудь надавила невыносимая тяжесть.

Я верю, что однажды ты проснешься, Но вряд ли я сумею рядом быть…

Слезы обожгли глаза, и Сяо понял, что не сумеет их удержать.

Я лишь прошу: не плачь и не тревожься.

Он прижал заветную бумагу к сердцу и зажмурился, но слезы уже покатились по щекам, и Сяо не мог остановиться — так, словно вновь оказался на утесе в Инадзуме, убежденный, что Люмин погибла. Он потерял ее один раз. А затем очнулся, чтобы узнать, что они снова не могут быть вместе. Он должен был быть рядом. Он должен был проснуться раньше, прийти ей на помощь во время Пепельного Бедствия, не позволить одной сражаться со злом, которое вырвалось из Бездны… Но он подвел ее. Он ее подвел. Горечь потери обрушилась на Сяо, и он захлебывался в ее темных водах, не зная, есть ли вообще в этом бескрайнем шторме путь к спасению. За спиной раздались шаги, и кто-то опустился рядом, заключив его в крепкие объятия. Кли. Чужое прикосновение казалось непривычным, неправильным, но у Сяо не было сил сопротивляться. Сжав одной рукой ее запястье, а другой — послание Люмин, он опустил голову, и некоторое время они сидели на краю утеса, не смея нарушить молчание. — Ты… — наконец сумел выговорить Сяо. — Ты знаешь, что может значить «Под деревом Лев Юга сомкнул веки»? Кли разомкнула объятия и, устроившись рядом, задумалась. — Лев Юга? Так называли Веннессу. Это героиня, которая давным-давно освободила Мондштадт из-под гнета тиранов-аристократов. Именно она основала Ордо Фавониус и стала первым магистром. Но что еще за дерево? — То, что стоит в Долине Ветров? Сяо и Кли обернулись. За их спинами стоял Тимми. Не дожидаясь приглашения, он плюхнулся на траву и скрестил ноги в позе лотоса. — Говорят, в последние дни своей жизни Веннесса пришла в Долину Ветров и вознеслась на Селестию, — объяснил он. — Там, где это случилось, выросло огромное дерево, рядом с которым сейчас стоит одна из статуй Барбатоса. Но зачем оно тебе понадобилось? Сяо судорожно выдохнул, пытаясь привести в порядок разрозненные мысли, и убрал послание Люмин в карман. Возможно… Самую малость… После прочтения письма ему стало легче. А может, причина была в том, что горечь, которая теснилась в сердце еще с тех пор, как Сяо узнал об исчезновении Люмин, наконец вырвалась наружу — и ненадолго утратила над ним власть. — Пока сам не знаю. Возможно, Люмин оставила там что-то перед своим исчезновением. Сяо вздохнул. Ему хотелось бы прямо сейчас сорваться в Долину Ветров, найти это дерево, под которым «сомкнул веки Лев Юга», но на сегодня Кли, Тимми и Тевкру и без того хватило приключений. — Что она могла там оставить? — прошептал Тимми. — Может, какое-нибудь мощное оружие, чтобы одолеть Орден Бездны! — с энтузиазмом отозвалась Кли. — Это же госпожа почетный рыцарь. Сяо усмехнулся и качнул головой. — Думаешь, это мощное оружие просто так пролежало под деревом все шесть лет? Люмин не всегда сражалась, знаешь ли. — Знаю, — чуть поразмыслив, ответила Кли. — Она провела со мной немало времени и поддерживала все мои глупости так, словно они были очень и очень для нее важны. Тимми ткнул ее локтем в бок. — А ты, полагаю, была профессионалом в глупостях. — Ой, чья бы корова мычала! Стоял на мосту и накидывался на всякого, кто смел потревожить твоих голубей! — Я вообще-то оберегал их естественную среду обитания, ясно? — Какая еще естественная среда обитания? Тимми, да чтобы не перепугать твоих голубей, надо было через Сидровое озеро вплавь перебираться! Сяо, не выдержав, рассмеялся. Это было… непривычное чувство. Когда он смеялся в последний раз? Наверное, в Инадзуме, когда они с Кадзухой прятались в заброшенном доме от демона, порожденного останками Архонта. Кли и Тимми, бросив пререкаться, взглянули на Сяо так, словно усомнились в его нормальности. — Давайте вернемся в Мондштадт, — предложил он. — Тевкру нужно отдохнуть. Да и вам тоже не помешает — силы пригодятся вам завтра. — Чтобы продолжить расследование? — с надеждой спросила Кли. Сяо усмехнулся. — Нет. Чтобы сбежать от разъяренной Джинн.               Без Дилюка «Доля ангелов» казалась опустевшей, даже несмотря на людный час. Стараясь не задерживать ни на ком взгляд, Сяо поднялся на второй этаж и хотел уже скрыться в своей комнате, но тут увидел, что дверь на балкон таверны приоткрыта. В узкой щелке мелькнул знакомый зеленый берет. Поколебавшись, Сяо толкнул дверь и вышел навстречу холодной августовской ночи. — С возвращением, — не оборачиваясь, сказал Венти. — Как все прошло? Каковы шансы, что Джинн завтра выдаст четыре подзатыльника? — Это неизбежно, — ответил Сяо. Он запрыгнул на перила и сел, поглядывая то на красные крыши ночного города, то на Венти. Как ни странно, вместо вина неугомонный бард потягивал ароматный чай с яблоком и корицей. — Чайку? — Ты прекрасно знаешь, что еда и напитки смертных меня не интересуют. — Ну да, ну да, — ухмыльнулся Венти. — И наставником для юных рыцарей ты быть не хочешь, и с людьми тебе контактировать нельзя, и стоя ты никогда не спишь. Сяо скрестил руки на груди и фыркнул. — Никакого уважения к Адептам. Венти расхохотался. — А где я соврал? Сяо неожиданно для себя усмехнулся и качнул головой. Некоторое время они сидели молча: Венти потягивал чай, наслаждаясь ночным ветром, а Сяо сидел, привалившись к стене таверны и глядя на звездный разрыв в темных небесах. — Сходишь со мной завтра в Долину Ветров? Этот вопрос так огорошил Венти, что он даже не стал скрывать своего изумления — повернулся с открытым ртом и на некоторое время завис, словно пытался понять, насколько реален сидящий перед ним Сяо. — Сяо, друг мой, что с тобой сделали эти дети? — Я серьезно. — Я тоже серьезно. Ха! — Губы Венти тронула улыбка, и он отвернулся, уставившись в кружку с чаем. — Возможно, вы и впрямь нужны друг другу. Юным рыцарям не помешает мудрый наставник. А древнему Яксе не помешает привнести в жизнь что-то новое — что-то, что напомнит, сколь много у него еще впереди. Щеки Сяо предательски вспыхнули, и он отвел взгляд. По каким-то причинам слова Венти тронули его до глубины души. — Конечно, я схожу с тобой в Долину Ветров. Какие могут быть вопросы. Я просто… благодарен, что ты выбрал позвать меня с собой. Сяо спрыгнул с перил и, вдруг выхватив у Венти кружку, глотнул яблочного чая с корицей. Поморщился. — Прекращай пить эту гадость, — посоветовал он. — Она делает тебя сентиментальным. Усмехнувшись, Сяо сунул кружку обратно в руки Венти и оставил его на балконе — наедине с изумлением и ароматным чаем, в котором чувствовался вкус осеннего тепла.

Конец музыкального фрагмента

* * *

Син Цю с трудом дождался, когда Антон выйдет на террасу. Он провел в комнате Чун Юня не меньше получаса, и за это время Син Цю успел намотать несколько кругов вокруг дома господина Чжун Ли, где жил Антон. — Ну что? Антон устало опустился в плетеное кресло. — Не переживай. Жить он будет. — За таким всегда следует «но». Вздохнув, Антон распустил хвост, и длинные рыжие волосы рассыпались по его плечам. — Но я не могу сказать, к чему приведет воздействие черной грязи из Разлома. Даже после незначительного контакта с ней некоторые шахтеры обращались к господину Бай Чжу с тревожными симптомами, но у ни одного из них не было Глаза Бога. И тем более никого из них не переполняла чистая энергия Ян. Син Цю готов был вздохнуть с облегчением. Чун Юнь сильный. Он столько тренировался с Адептами, он владеет столькими знаниями и практиками… — Однако стоит отметить, что ни один из этих шахтеров также не погружался в нее целиком и уж тем более не контактировал с ней пораженными участками тела, — добавил Антон. Син Цю оперся на перила и уронил голову на руки. Антон был хорошим врачом, и обычно Син Цю нравилась его прямолинейность, но сейчас ему не помешала бы надежда. Пускай даже ложная. Просто маленький кусочек веры в лучшее, в то, что Чун Юнь сможет оправиться и не пострадает, как шахтеры из Разлома. Син Цю вздохнул. Нет. Если он чему и научился за последние годы, так это тому, как опасно бывает следовать за ложной надеждой. — Я буду за ним приглядывать, — пообещал Антон. — Спасибо, что согласился его приютить, — повернувшись к нему, сказал Син Цю. — Я бы с радостью оставил его у себя, но ты знаешь, как отреагирует отец. Не могу позволить, чтобы он узнал. Антон с пониманием кивнул. — Не волнуйся. Здесь, в доме господина Чжун Ли, мне будет значительно проще следить за состоянием Чун Юня. — Шесть лет прошло, а ты до сих пор не можешь назвать это место своим домом? — удивился Син Цю. Антон передернул плечами. В его синих глазах сверкнула печаль, и он отвернулся, взглянув на раскидистое дерево за перилами. Оно росло здесь уже много лет, и его могучие ветви подпирали крышу дома, а нежные листья, потревоженные ветрами уходящего лета, постепенно укрывали террасу оранжевым ковром. — Что такое дом? Место, где ты родился? Место, в котором ты живешь? — Ты скучаешь по Снежной, — предположил Син Цю. Губы Антона тронула грустная улыбка. — Я скучаю по семье, Син Цю. Она всегда была и остается моим единственным домом. Все изменилось с тех пор, как Аякс исчез. Тевкр ушел. Тоня что-то скрывает, хоть и делает вид, что ведет обычную жизнь. А мама… Он прикрыл глаза, и Син Цю склонил голову набок, не зная, как передать свое сочувствие. За последние пару лет он успел неплохо узнать Антона. Он понимал, что словами его не утешить — да Антон и не нуждался в словах. Его проблемы невозможно было разрешить простыми «Все будет хорошо» или «Ты справишься». Поэтому Антон давно потерял привычку цепляться за слова и пустые обещания. Вместо этого он решил действовать — напористо и с завидным трудолюбием. Набившись в ученики к Бай Чжу, он сначала стал его помощником, а затем и известным в Ли Юэ врачом, который теперь нередко ухаживал за пациентами вместо своего больного наставника. — Как она себя чувствует? — поинтересовался Син Цю. Антон закинул ногу на ногу, сцепил руки в замок. — В последнее время хуже. Кажется, скоро она совсем перестанет меня узнавать… — Он опустил голову, и длинные рыжие пряди упали ему на лицо. — Но пока она принимает меня за Аякса, она хотя бы думает, что он дома, и перестает тревожиться. Син Цю сморгнул, пытаясь прогнать собравшийся в горле тугой комок, но тут на террасе возник достопочтенный консультант ритуального бюро «Ваншэн» — господин Чжун Ли собственной персоной. — Мастер Син Цю, — кивнул он. — Приветствую. Антон успел кратко сообщить мне о том, что случилось с Чун Юнем. Могу ли я взглянуть на него? Син Цю и Антон переглянулись, и Антон поднялся с кресла. С замиранием сердца Син Цю последовал за ним в дом. Чун Юнь до сих пор не пришел в сознание. Его лицо могло посоревноваться белизной с подушкой, а под глазами залегли глубокие тени. Син Цю с трудом заставил себя отойти от кровати, чтобы дать дорогу господину Чжун Ли, и устроился на стуле, беспокойно постукивая ногой по полу. Почему все должно было обернуться именно так? Антон прислонился к дверному косяку, а Чжун Ли присел на край кровати Чун Юня и провел рукой перед его лицом. Его глаза вспыхнули золотом, и некоторое время он молчал, словно обратившись в каменную статую. Син Цю едва переборол искушение вскочить и потрясти его за плечи. — Симптомы тревожные, — сказал наконец Чжун Ли. — К счастью, вы вовремя предприняли верные шаги, и душа Чун Юня избежала осквернения. Энергия Ян поможет ему справиться с остаточным негативным воздействием. Син Цю вздохнул. В воздухе опять повисло невыносимое «но». — Однако я полагаю, ему понадобится больше обычного, чтобы оправиться от ран. Стоит учитывать также возможные побочные эффекты в виде головных болей и галлюцинаций… — Чжун Ли вздохнул. — Мастер Син Цю, прошу вас, не позволяйте Чун Юню впутываться в неприятности хотя бы ближайшие пару недель. Ему понадобятся силы, чтобы восстановиться. В противном случае последствия для организма могут быть сокрушительными. Сцепив руки в замок, Син Цю не решился ничего обещать. У него не было уверенности, что Чун Юнь согласится терпеть его общество ближайшие пару недель. Чжун Ли тем временем пересел с края кровати в кресло и, подперев подбородок, взглянул на Син Цю. — Могу я попросить вас поведать, что приключилось в Разломе? Син Цю посмотрел на Антона. — Расскажи ему все, как есть, — посоветовал тот. — А я пока заварю чай. Антон удалился, не дожидаясь согласия собеседников, и Син Цю почувствовал себя неловко, оставшись наедине с господином Чжун Ли под прицелом его внимательных глаз. Однако Антон был прав. Ему следовало рассказать Чжун Ли, который славился своей эрудицией по всей гавани, правду. Стараясь не отвлекаться на Чун Юня, Син Цю кратко рассказал Чжун Ли о встрече с посланцами из Бездны и о таинственной пещере с постаментом. — Хм, — только и сказал Чжун Ли. Некоторое время он молчал, глубоко о чем-то задумавшись. Антон, вернувшись с кухни, поставил перед всеми кружки и вновь подошел к косяку, словно соприкосновение с ним придавало ему сил. — Тейват застал рождение и гибель множества древних цивилизаций, — сказал он, отхлебнув чая. — Возможно, эта пещера оставлена одной из них. — Возможно, — согласился Чжун Ли. — И по неизвестным причинам она заинтересовала Орден Бездны именно сейчас. — Прямо перед «Стремительным натиском»… — подхватил Антон. Син Цю насторожился. — Что еще за «Стремительный натиск»? Чжун Ли и Антон обменялись быстрыми взглядами, и Син Цю невольно качнул головой. Антон мог сколько угодно рассуждать о том, что не может назвать Ли Юэ домом, но они с господином Чжун Ли явно понимали друг друга на особенном уровне. Оно и неудивительно. Антон прибыл в Ли Юэ четырнадцатилетним мальчишкой, и за шесть лет Чжун Ли привязался к нему, как к собственному сыну. — У нас есть основания полагать, что Фатуи планируют полномасштабное наступление на все королевства Тейвата, — объяснил Чжун Ли. — Пока мы поведали этот секрет только госпоже Нин Гуан и нескольким ее доверенным лицам. Поэтому настоятельно прошу вас, мастер Син Цю: не рассказывайте об этом никому, даже членам вашей семьи. От потрясения Син Цю ненадолго утратил дар речи. Полномасштабное наступление на все королевства? Фатуи вздумали устроить войну со всем Тейватом? А пещера в Разломе, возможно, имеет к этому какое-то отношение? И почему господин Чжун Ли говорит об этом таким будничным тоном, словно рассуждает о росте цен на полуночный нефрит? — Я понимаю, господин Чжун Ли, — сказал он, когда мысли перестали порхать испуганными бабочками. — Паника населения будет только препятствовать эффективной подготовке к атаке. И подвергнет опасности людей из Снежной, которые живут в гавани и ничего не знают о планах Фатуи. — Совершенно верно, мастер Син Цю, — кивнул Чжун Ли. — Вы сказали, что нашли в пещере некие символы. Могу ли я на них взглянуть? Спохватившись, Син Цю достал блокнот и раскрыл его на той странице, где Чун Юнь изобразил древние знаки. Да уж. Чун Юнь не был мастером рисунка, но даже он справился со своей задачей лучше Син Цю. Чжун Ли принял блокнот и некоторое время изучал символы, задумчиво приложив руку к подбородку. — Ну что? — потерял терпение Антон. — Хм… Эти символы древнее Войны Архонтов. Как любопытно. От волнения Син Цю чуть не забыл, как дышать. — Вы можете их прочитать? Чжун Ли кивнул, но без особой уверенности. — Я сомневаюсь в значении некоторых иероглифов, поэтому перевод может быть некорректным. Однако я думаю, что сказано здесь следующее: «Этот ключ мы нарекаем Камнем Связывания, и да хранит он волю Гео-элемента. В час конца он войдет в круг, как положено семи, и исполнит небесный замысел». Чжун Ли вернул блокнот Син Цю, и тот торопливо записал перевод. «Камень Связывания», «хранит волю Гео-элемента»… Древняя надпись не имела для Син Цю никакого смысла, но он не собирался сдаваться. Не существовало такой проблемы, которую нельзя было решить правильно подобранной в библиотеке книгой. Син Цю украдкой взглянул на Чун Юня. Ну, почти. — Ты знаешь, о чем идет речь? — спросил Антон. — Понятия не имею, — простодушно признался Чжун Ли. — Однако если догадка мастера Син Цю верна, эта надпись может стать ключом к пониманию, что исчезло из Разлома — и по каким причинам. — Наверное, на постаменте в центре зала хранился этот самый Камень Связывания, — предположил Син Цю. — Хотя щель, оставшаяся от исчезнувшего предмета, была такой узкой… Она скорее напоминала отверстие для клинка. Чжун Ли усмехнулся. — Жителям многих древних цивилизаций было свойственно иносказание. Отнюдь не всегда вещи носили имена, соответствующие их внешнему виду. Син Цю задумчиво постучал ручкой по носу и вновь перечитал загадочные строки.

Этот ключ мы нарекаем Камнем Связывания, и да хранит он волю Гео-элемента. В час конца он войдет в круг, как положено семи, и исполнит небесный замысел.

Что же это может значить? «Хранит волю Гео-элемента»… Быть может, этот самый Камень Связывания обладает особой связью с элементом Гео? Но причем тут темная сила, которая выливается на дно Разлома черной грязью, и болезнь работников рынка? — Мы предполагаем, что для того, чтобы остановить распространение болезни, нужно вернуть этот Камень Связывания на место, — сказал наконец Син Цю. — Но как его теперь отыскать? — Возможно, понимание природы Камня даст ответы на наши вопросы, — отозвался Чжун Ли. Поднявшись со стула, он направился к выходу из комнаты, но в дверях остановился и обернулся. — Я знаю способ удержать распространение болезни, однако эффект будет временным и не продлится долго. Полагаю, сейчас нам остается лишь сосредоточить внимание на изучении послания, оставленного древней цивилизацией. Однако библиотечные книги или даже архивы вашей семьи, мастер Син Цю, крайне маловероятно приведут нас к искомым ответам. — И что же вы предлагаете, господин Чжун Ли? Губы Чжун Ли тронула загадочная улыбка. — Мне известно об обители одного Адепта. Он был большим охотником собирать сведения, которые в настоящее время считаются утраченными. Память об ушедших цивилизациях, их тайные знания, технологии и артефакты… — Вы говорите о Свидетеле зари, — догадался Син Цю. — Но это ведь просто легенда. Никто из ныне живущих не знает, где находится Солнечный чертог, и… Чжун Ли передернул плечом. — Пытливый ум способен на многое, мастер Син Цю. В том числе пройти по следам древнего Адепта и отыскать его давно утраченное наследие. Син Цю открыл рот, чтобы возразить, но тут с кровати донеслось слабое покашливание. Разом забыв о теме разговора, Син Цю круто развернулся и увидел, как Чун Юнь садится, опираясь на дрожащую руку. — Не успел я ничего сказать, а он уже рвется в бой, — вздохнул Антон. Чун Юнь со стоном откинулся на подушку, и Антон, покачав головой, подошел к кровати, чтобы дать ему лекарство. — Настоятельно не рекомендую принимать вертикальное положение, — сказал он, когда Чун Юнь с явной неохотой опустошил предложенный стакан. — Хотя бы до конца сегодняшнего дня. — Я понял, — прохрипел Чун Юнь. Син Цю немедленно перекочевал со стула на край кровати, и Чун Юнь отвернул голову, не желая встречаться с ним взглядом. Син Цю еле слышно вздохнул. — Как… Как ты себя чувствуешь? — Нормально, — кратко отозвался Чун Юнь. — Что произошло? Я помню, как в пещеру пришел Вестник. Мы сражались, а потом я упал и… Он зашелся в приступе кашля, и Син Цю сжал его плечо. — Ты спас мне жизнь, — мягко сказал он. — Даже несмотря на то, что сам едва не погиб. Чун Юнь приложил руку к разгоряченному лбу. — Вот как, — потрясенно прошептал он. — Так значит, это ты вытащил меня из Разлома? Впервые с их ссоры в Разломе Чун Юнь посмотрел на него прямо, но Син Цю не смог ответить на этот взгляд. Опустив голову, он кивнул и снял руку с плеча Чун Юня, осознав, что это прикосновение может быть ему неприятно. Пальцы Чун Юня скомкали одеяло. — Спасибо. Син Цю снова кивнул. Душа рвалась на части: с одной стороны, ему хотелось отмахнуться от прошлого и просто заключить друга в объятия. С другой же стороны… Перспектива проломить стену дома Чжун Ли и убежать с криками куда-нибудь в порт казалась весьма заманчивой. Горечь мешалась со стыдом, и Син Цю не знал, что сделать, чтобы перешагнуть через захлестнувшие его чувства. К счастью, в разговор вмешался Чжун Ли. — Прости, что спрашиваю, Чун Юнь, но это может быть крайне важно. Ты помнишь, что случилось с тобой в момент соприкосновения с черной грязью? Син Цю осторожно покосился на Чун Юня. Тот замер, неотрывно глядя перед собой, и в его глазах плескался ужас, как если бы он застал конец света. — Наверное, это была всего лишь галлюцинация, но я… Он поднял взгляд и посмотрел на Чжун Ли. — Я видел мир, объятый красным пламенем. Землю укрывал пепел, трава покрылась кровью, люди… Голос Чун Юня прервался. Син Цю никогда прежде не видел его таким: испуганным, сломленным, переполненным отчаянием. Он догадывался, о чем думает Чун Юнь. Действительно ли это была галлюцинация? Что, если черная грязь открыла ему видение будущего? Чун Юнь судорожно выдохнул. — А потом в небе вспыхнули золотые столпы. Шесть или, может, семь. Они загорались по всему Тейвату и поднимались все выше, пока в конце концов не соединились друг с другом, образовав кольцо. И когда я заглянул в это кольцо, я… Чун Юня пробила дрожь, и он схватился за голову, пытаясь совладать с болью. — Думаю, этого достаточно, — вмешался Антон. — Простите, — вздохнул Чун Юнь. — Я не могу вспомнить, что было после этого. Наверное, я выбрался на берег, и видение закончилось. Господин Чжун Ли… Это ведь была просто галлюцинация, верно? Син Цю посмотрел на Чжун Ли, который до сих пор стоял в проходе. Его лицо изменилось. Прежде оно было расслабленным и спокойным, как если бы Чжун Ли ничему не удивлялся и был готов к любому повороту событий. Даже разговор о «Стремительном натиске» и рассказ Син Цю о появлении Ордена Бездны в Разломе не выбили его из колеи. Теперь же Чжун Ли явно был обеспокоен. Между его бровей пролегла хмурая складка, но прежде, чем кто-то успел прочитать отразившиеся на его лице эмоции, он повернулся к выходу и сказал: — Конечно, галлюцинация. Син Цю нахмурился. Он сам был искусным лжецом, а потому всегда знал, когда люди врут. — Прошу тебя, не беспокойся, — добавил Чжун Ли. — Отдыхай и выполняй предписания Антона. С этими словами он вышел из комнаты, и вскоре Син Цю услышал, как за ним закрылась входная дверь. Как Чжун Ли собирается решать проблему с заразой из Разлома? Он ведь обычный консультант ритуального бюро. Обратится к своему невероятному багажу знаний? Или связям, которые должны были появиться у него за годы жизни в гавани? Син Цю задумчиво приложил руку к подбородку. Ему тоже следует заняться делом. Чжун Ли намекнул, что информацию о Камне Связывания можно отыскать в обители давно исчезнувшего Адепта, Свидетеля зари. Где находится легендарный Солнечный чертог, никто не знает. Никто даже не может подтвердить, есть ли за этим мифом хотя бы доля правды. Что ж. Звучит как отличная задачка для Син Цю. — Мне нужно навестить пациента, — объявил Антон, показавшись на пороге комнаты в легком черном плаще. — Если понадоблюсь, я буду неподалеку от «Глазурного павильона». Как и всегда, не утруждая себя прощаниями, он покинул дом следом за господином Чжун Ли. До Син Цю дошло, что он остался с Чун Юнем наедине. — Я рассказал господину Чжун Ли о том, что случилось в Разломе, — сказал он, чтобы заполнить неловкую паузу. — И он перевел символы из пещеры. Я записал их значение. Чун Юнь со вздохом протянул руку, и Син Цю вложил в нее блокнот. — Архонты, Син Цю, твой почерк за пять лет стал только хуже. Син Цю помог ему расшифровать написанное, и Чун Юнь озабоченно сдвинул брови, обдумывая загадочную надпись. — Я должен найти обитель Свидетеля зари, — сказал Син Цю. — Если повезет, там отыщется информация о Камне Связывания. Или хотя бы о той цивилизации, которая могла оставить это послание. — Мм, — неопределенно отозвался Чун Юнь. Син Цю забрал блокнот и поднялся, чувствуя, как его окатывают горячие волны. Ему было ужасно неловко и стыдно. Ему хотелось попросить у Чун Юня прощения, но он понимал, что никакие слова не смогут загладить его вину, не смогут отменить того, что он сделал пять лет назад. Син Цю хотел бы сказать, что ему жаль, но… Ему не было жаль. Все слишком запуталось. — Я, пожалуй… Он запнулся. Тихо опустился на край кровати. Чун Юнь спал. Син Цю поправил сбившееся одеяло и со вздохом раскрыл блокнот на пустой странице. Конечно, он должен найти обитель Свидетеля зари. Конечно, ему не сделать этого без подходящей литературы и разговора с парочкой проверенных людей. Но еще он должен остаться рядом с Чун Юнем. Просто убедиться, что ему ничего не угрожает. Взглянув на Чун Юня, измученного борьбой с вредоносной энергетикой черной грязи, Син Цю качнул головой и стал записывать все, что он мог припомнить о Свидетеле зари.