Designer's Dream

      «Думаешь, они были знакомы?», «Вы видели? Кажется, у нашей мастерицы появился кто-то, о ком мы еще не знаем», «А я так надеялась, что смогу познакомить девчонку со своим сыном. Впрочем, есть ведь еще Астрид?», «Только посмотрите! Вам не кажется, что это подозрительно?», «Откуда у Йохана мог взяться настолько очаровательный племянник?» — чего Иккинг за весь день только не услышал. От возлюбленного мастерицы где-то извне, до смазливого подростка, что якобы пытается ее украсть. Одно предположение было бредовее второго, и сам он только слабо усмехнулся, уже представляя, как на следующий день ему будет жаловаться Адела на новые слухи о себе. Ее искреннее возмущение, сопровождаемое его смехом, ее обиженное выражение лица, что вскоре сменится легкой улыбкой, когда она наконец выговорится…       Но только… он не мог поверить в то, что слухи подтвердятся. То есть, Адела действительно на протяжении всего дня гуляла с другим парнем и, по слухам, затащила его в мастерскую. А чем они занимались уже там — остается секретом, узнавать о котором ему не хотелось от слова вообще. И хотя он понимал, что, вероятнее всего, Адела просто хвасталась своей сокровищницей из ткани, фурнитуры и одежды, мозг все равно пытался подкинуть парню то, чего, на самом деле, и быть просто не могло. Хотя бы в силу характера его подруги, что пусть и не следила за своим языком, да могла начать флиртовать ни с чего вдруг, черту никогда не переступала. Ну… только с ним. Всего раз. Один раз, который все никак не покинет его голову.       — Иккинг, ты здесь? — Карасик даже испугался, услышав голос Астрид где-то снаружи кузни, от чего сам же положил найденный инструмент обратно и поспешил выйти.       — Да? Астрид, что-то случи… лось? — он запнулся, стоило только увидеть поднос с кружками и новым напитком, уже заранее предчувствуя беду. В прошлый раз она оставила кружку возле него, от чего Иккинг выпил, даже не раздумывая, а потом, под смех мастерицы, начал все это дело выплевывать с видом самого несчастного человека на планете. По крайней мере, он правда таковым чувствовал себя и думал, что вот-вот помрет. — А это, должно быть…       — Яквейн! Помню, тебе в прошлом году он очень понравился, вот я и… — в этот момент у него в голове мелькнула мысль: «Так понравился, что умереть можно. После первого же глотка», но сам он, конечно же, сказать того не мог. — Приготовила еще!       — Погоди, а разве ты была тогда? Ну… то есть, когда я пил, — и тем не менее, сейчас совершать ту же ошибку ему не хотелось. — Понимаешь, Астрид… у меня живот сегодня как-то весь день болит… возможно, чем-то отравился.       — Ну тогда тебе точно нужен яквейн! — нет, если бы он правда отравился, то яквейн стал бы последним напитком в его жизни. — Подожди… ты же не врешь мне? — и вновь к разговору подключается чуйка Хофферсонов. Только если Адела за ложь использовала моральное давление, то Астрид запугивала тем, что может врезать. И она врежет. Вне зависимости от его ответа. Так сказать, для профилактики…       — Что? Не-ет, конечно же нет! Как ты могла подумать такое? — моментально начал он свои попытки заверить ее в обратном, забирая кружку. — Просто думал, как ты так узнала и…       — Сестренка рассказала, — с улыбкой призналась Астрид, и взгляд ее потеплел сразу после упоминания своей любимой и ненавистной родственницы.       «Это все меняет…» — подумал Иккинг, когда вспомнил, как смеялась тогда мастерица и, на самом деле, теперь уже совсем не был удивлен тому, что Адела, судя по всему, покусилась на его жизнь, подослав к нему проблему похуже даже взбушевавшегося дракона.

***

      Как только Адела закончила с написанием ответного письма, был уже вечер, и хулиганы собирались в Большом Зале. Там же были и ее друзья, и информатор, и, конечно же, все родственники, что всегда, сколько она себя помнила, кучковались вместе. Ну, либо же соревновались с Йоргенсонами по тому, кто больше выпьет эля, что, в свою очередь, уже было чуть ли не Сноглтокской традицией. Девушка живо юркнула под замахивающуюся руку викинга, тем самым уворачиваясь от удара, и хотела было пройти к ребятам, но остановилась на полпути, замечая крайне неприятную картину.       Милую, но от чего-то такую неловкую, что Адела сразу же поняла простую истину о том, что ей лучше будет держаться от друзей пока подальше. Иккинг и Астрид сидели вдали от остальных, парень оживленно делился с ней своими впечатлениями, а ее сестра, смеясь, легонько ударила его по плечу, от чего тот, в свою очередь, скрючился так, словно она опять не рассчитала силу. И со стороны они выглядели настолько правильно, настолько… хорошо, что мастерице просто не хотелось вмешиваться и как-то на это влиять.       — Я уже думал, что ты не придешь, — найдя девушку в красном, Кальф смущенно улыбнулся.       Но не получив от мастерицы никакой реакции, он проследил за тем, куда она смотрела, цепляясь лишь за пару подростков, с которыми сам парень так и не познакомился. И дураку станет понятно, от чего Адела к ним не подходила и в чем, собственно, дело, но он не знал, имеет ли право на то, чтобы лезть в это и говорить с ней, едва знакомой, пусть и приятной, девушкой, на столь щекотливую тему.       — Адела, ты пила когда-нибудь алкоголь? — он подошел к ней еще ближе и спросил буквально у ее уха, но достаточно громко для того, чтобы выдернуть девушку из размышлений. — Ты чего? Я напугал тебя?       — А… нет, прости, — все же, напугал. Ведь иначе Хофферсон бы так не дернулась. — Задумалась просто, — по грустной улыбке было даже понятно, о чем именно, но сам он неловко отвел взгляд в сторону, понимая, что, возможно, не имеет права спрашивать. — Так… что? Алкоголь? Конечно же нет, — и девушка нахмурилась так, словно он спросил что-то не просто очевидное, но и, по-своему, мерзкое.       — А не хочешь попробовать со мной? — Кальф оживился и склонил голову в бок, будто любопытный ребенок, что собирался вот-вот напакостить и подговаривал на это свою более строгую и ответственную подругу.       — Чтобы стать такими, как они?.. — она указала на двух дерущихся красных викингов. — Или как вон тот, обнимающий колонну? Что-то как-то не особо хочется, — и девушка язвительно улыбнулась, что уже, своего рода, действовало как защита для нее. Защита от неприятных мыслей, защита от нежелательных эмоций… за сарказмом и ядом Адела просто скрывает свое паршивое настроение и, в то же время, старается казаться сильной.       — Но нам и не обязательно доводить себя до такого состояния, — только Кальф, кажется, ее атаки даже не заметил. Смотрел на нее точно так же, как и раньше. По-доброму, без таковой неприязни даже… и из-за этого мастерице стало стыдно.       — Можно попробовать. Но за последствия я не отвечаю. Скажу, что ты меня споил, — скрестив руки на груди, заявила девушка, пытаясь выглядеть строго, но нежная улыбка просто портила весь образ, от чего не сложно было догадаться, что она говорила не всерьез.       — В таком случае, обещаю, что буду за тобой присматривать, — она взяла его за руку, он же повел ее к бочкам с алкоголем, а викингам, казалось, дела до того уже и не было…       Некоторое время Адела с сомнением смотрела на огромную деревянную кружку, до сих пор точно и не понимая, чего же в алкоголе было такого особенного. И когда сделала первый глоток, девушка расслабилась, почувствовав сладкую горечь медовухи, что сначала, казалось, пришлась ей даже не по вкусу. По телу разливалось тепло, а в мыслях становилось так легко и свободно, что Хофферсон даже не заметила того, как допила все содержимое.       — Возьмем еще по одной? — мастерица счастливо улыбнулась, посмотрев на своего напарника, чьи щеки заалели уже после первой кружки, и сама мягко рассмеялась, найдя его слегка «потерянное» состояние забавным. — Пойдем же!       Только вот девушка никак не могла предугадать того, что ее «по одной» повторится потом аж еще несколько раз и, возможно, продолжилось бы дальше, не будь Кальф только таким принципиальным. После четвертой кружки он был убежден в том, что больше им пить не стоит, но не говорил Аделе прямо и вместо этого просто позвал ее танцевать. Играла живая музыка, викинги соревновались друг с другом, выпивали, дрались или же шутили и, в целом, вокруг было так громко и оживленно, что мастерица просто окунулась в эту атмосферу с головой. Хофферсон доверчиво вкладывает свою ладошку в его, и парень утягивает ее куда-то через толпу. Они танцевали у огня, кружились, доставали близнецов и других наездников, да болтали с ними так оживленно и так несвязно, что понимали их, разве что, только они сами. Рыбьеног предположил, что Адела сошла с ума, Сморкала за такое сразу же припугнул обидчика, а уже затем, когда мастерица начала трогать его и тискать за щеки, стало ясно, что, возможно, Ингерман был где-то прав.       И если Адела вела себя подобно капризному ребенку, то Кальф, находясь в подобном состоянии, наоборот, показался самым адекватным, самым спокойным и понимающим человеком в их большой компании. Как и обещал, он следил за тем, чтобы Хофферсон не вытворяла глупостей, но… просто не захотел ее останавливать, когда она начала так забавно издеваться над Сморкалой.       — А-а, женщина, да кто тебя поймет! — и все же, Йоргенсон смог перехватить ее руки. — Что с тобой такое? Ты как будто моя матушка после нескольких бочек эля! — возмутился парень, вспоминая, как с ним нянчились обычно после праздников и… насколько сильно могло потом прилететь от отца.       — Хочешь сказать, что я похожа на пьянчугу? — она обиженно скрестила руки на груди.       — А? Конечно же нет! Ни капли не похожа! — только действительно пьяную мастерицу уже было не переубедить. — Но с тобой точно все в порядке? Кальф, ты что с ней сделал? — рыженький парнишка жмет плечами, словно бы не при делах, на что Адела только расплылась в улыбке, положив голову на плечо своего собутыльника.       — Со мной все прекрасно, Сморкалик, — с тихим смешком ответила Адела. — Это очень мило, что ты беспокоишься, но… правда, все в порядке.       — Да кто тут о тебе волнуется вообще? Я? — он сразу же воспротивился, делая вид, что все не так, когда еще буквально пару минут назад стойко терпел все ее выходки, тисканья за щеки и колкости с такими шутками, о которых Йоргенсон от нее даже и не слышал. Точнее, не ожидал услышать, ведь Хофферсон могла спокойно шутливо с ним пофлиртовать, а после всерьез начать вести себя, как его мама! И при том один в один! Осталось только по рукам побить за неровный шов или любую другую глупость! — Ты явно что-то путаешь! Волнуются лишь слабаки, а я никогда не знал переживаний, — и тем не менее, за нее он правда беспокоился.       — Что за шум, а драки нет? — Астрид же для девушки была подобна грому среди ясного неба. Мастерица сразу же притихла, отвернувшись от сестры, всем видом заявляя только то, что общаться она не хотела. Точнее, не с ней и точно не сейчас. И если сначала все было прекрасно, то с приходом этой пары весь ее пыл поутих, оставляя лишь легкую враждебность, тесно перемешавшуюся с безразличием.       — Кальф, верно? И откуда ты к нам пожаловал? — Иккинг же пытался выглядеть дружелюбным, хотя его заинтересованность больше походила на какой-то допрос. — Ты серьезно племянник Йохана?       — Как грубо, Иккинг. Ты бы хоть представился сначала сам, — вмешалась Адела, сжав руку своего информатора под столом.       — О… извиняюсь, — но в его словах было больше сарказма, нежели чувства вины.       — Ничего, так ты тот самый герой, сразивший Красную Смерть? — Кальф почувствовал его враждебность, но все же попытался мягко отвести разговор от себя и свести ее на нет. — Я наслышан о тебе. Для меня честь познакомиться с героем Олуха.       — Эй-Эй! Вообще-то, без моей помощи у него бы ничего не вышло! — возмутился Йоргенсон, упомянув, при этом, не всех, а исключительно себя любимого, но ребята к его выходкам уже привыкли. — Это правда, что Иккинг нанес той гадине решающий удар, но именно мы с Кривоклыком измотали ее больше остальных!       — Ой, да ладно? А не ты ли свалился со своего дракона с самого начала боя? Ибо я что-то не припоминаю, чтобы на Кривоклыке летал именно ты, — язвительно подметила Астрид, а уже потом посмотрела на мастерицу, что когда-то и взяла ужасное чудовище на себя.       — Тогда все хорошо постарались и выложились на максимум. Не переводи стрелки, Астрид, — заступилась за него младшая Хофферсон, с укором взглянув на свою сестру.       — Да… это верно, все приняли в этом участие. Без друзей у меня бы ничего не вышло, — ответил уже, непосредственно, сам Карасик и слабо улыбнулся вопреки тому, как кошки неприятно заскребли на сердце. — Так, к слову… Кальф, а ты просто проездом или же как?       — После праздника мы с Йоханом планировали отправиться к следующему острову и обменять капусту Гнильца на что-то более ценное, — учитывая то, на что обменивались люди с Олуха, торговец был вынужден построить определенный маршрут, чтобы успеть распродать их хлам тем, кто в нем нуждается.       — Должно быть, это здорово. Я бы хотела посмотреть на жизнь в других деревнях, — Адела мечтательно улыбнулась, на что Кальф просто не смог не ответить на это тем же.       — Ну… ты могла бы присоединиться к нам. На корабле как раз есть лишняя каюта, — по тому, как заблестели в этот момент глаза мастерицы, было несложно догадаться о том, что ей уж очень сильно хотелось принять его предложение, чтобы отправиться в путешествие.       — Да, это было бы разумным решением. Уверен, что кипятильники оценят его по достоинству, — с сарказмом ответит Иккинг, будто пытаясь намекнуть, что если она решится пойти за ними, то ее обязательно кто-нибудь сожрет…