Два командира

Айрин смотрела на ар, а ары смотрели на нее. Они жались у стен своих домов как можно ближе друг к другу, боясь даже рот открыть в ее присутствии. На заострившихся от голода нечеловеческих лицах застыло выражение недоверия и страха. Забавно. Сколько бы в мире ни было самых разных созданий, а эмоции у всех выглядят одинаково. Айрин достаточно повидала их в самых разных исполнениях, чтобы научиться безошибочно определять, а потому знала, на что нужно давить. Страх — одна из самых сильных эмоций любой расы. Когда на тропинке наконец-то появился запыхавшийся староста, местные выдохнули, а она растянула губы в улыбке, обнажившей зубы, и громко его поприветствовала: — Светлой ночи! Мы пришли с миром, — она небрежно прижала правую руку к сердцу — так было принято у ар показывать чистоту намерений — и тут же ее опустила, положив на рукоять меча. Не только из-за привычки. Ее отряду нужна одна ночь в Старолесье. Если местные не знают, где сейчас Многохвостая, то не знает никто: Айрин уже обошла все лисьи деревни в Драконьих горах. А без ее поддержки в Фрелее делать нечего. — Там, где ошиваются отряды варулвен, мира не бывает, — к удивлению Айрин, в открытую огрызнулся староста. Что ж, все пошло не по плану с самого начала. — Что ты здесь ищешь? Айрин коротко рассмеялась, постаравшись скрыть нервозность. Если они и здесь не найдут никаких следов Многохвостой… Да какие к черту следы?! Она уже за эти полгода привыкла, что поиски из раза в раз заходят в тупик. Но вот если ей эти самые чертовы следы даже не дадут поискать, то это будет провал глубже Седого перевала. Ладно. Сведения она все равно получит: если деревенские не захотят помогать по-хорошему, значит будут по-плохому. «Бить кулаком, чтобы получить руку помощи… Оригинальный способ, но не действенный», — влезла со своим мнением ее вторая душа. «Можно подумать, я сама этого хочу. И всех богов ради, Айшегер, не мешай.» — Что ищу? — приподняла бровь Айрин, усмехнувшись. Показывать слабость нельзя. Ни перед отрядом, ни перед арами.— Немного благодарности за помощь, — она махнула рукой, и Эгарт с Чаршем положили перед старостой несколько взятых у воултанцев мешков зерна. — Мой отряд сегодня вырезал группу карателей. Мы забрали их провизию. Запасов много — нам столько не нужно: с большой поклажей по лесам не побегаешь, — она приподняла уголки губ, не изменив спокойной интонации. — Поэтому мы готовы отдать излишки вам… в обмен на пару услуг. Взгляд старосты, ровно как и всех ар, задержался на выставленной еде. Пять наполненных до краев мешков зерна, примерно по три пуда каждый. При экономном расходе этого хватит всей деревне на несколько месяцев. Но староста спустя несколько секунд напряженного молчания, сглотнув, поднял глаза на Айрин и негромко обвинительно заметил: — Нас могут убить лишь за то, что мы выходим в лес на охоту, потому что это приравнивается к пособничеству тебе. А что с нами сделают, если выяснят, что мы действительно помогли твоему отряду? Не слишком ли дорогая плата за пару мешков зерна? Злость захлестнула Айрин. В два широких шага она подошла к нему вплотную и очень вкрадчиво спросила: — Сколько в Старолесье живет оборотней, староста? Десяток-полтора? Не слишком ли дешево отдать пятнадцать жизней за мир, в котором будут жить твои дети и братья? Глаза ары расширились от испуга и удивления, а Айрин, отступив на полшага, оглянулась и продолжила, повысив голос: — Или ты думаешь, что если б не было меня, воултанцы относились бы к вам иначе? Люди, которые у себя на родине истребили все другие расы? — смешок в повисшей тишине прозвучал, наверное, зловеще. — Нет, — издеваясь, протянула Айрин. — Вас бы вырезали, как скот, пока вы так же трусливо прятались бы по лесам, как сейчас прячетесь в своих домах! — на последних словах ее голос сорвался на крик. Отдышавшись, она спокойно добавила: — Впрочем, они уже начали. Скользнув взглядом по собравшимся, все внимание которых сейчас было устремлено к ней, Айрин продолжила: — Вы отмахнулись от всего мира в своих горах и думаете, что мир отмахнется от вас? — она презрительно хмыкнула и едко добавила: — Увы, но реальность всегда — абсолютно всегда! — будет касаться вас. Так или иначе. Вас режут и жгут на порогах ваших домов. Бьют, потому что хочется и потому что знают, что вы не ответите, прикрываясь поиском моих людей. Но вы верите, что стоит меня им сдать, и ваши беды развеются, как ночной туман? — утвердительно и все так же насмешливо спросила она. — Что все будет как раньше? — по-особенному колко выделила она последние слова, заглядывая каждому в глаза. И, остановившись взглядом на напряженно притихшем старосте, жестко припечатала: — Нет. Как раньше уже не будет. Если вы не начнете хоть что-то делать, — Айрин махнула рукой. — Пока не развернешься к опасности лицом с оружием, она никуда не денется, — спокойно продолжила она. — От беды не спрятаться, как от белых духов. Мой отряд выбор уже сделал: мы боремся за свободный Крагонкрин, который был раньше. За старые порядки. И нам нужна ваша помощь. Она видела: слова нашли отклик — староста засомневался. Его правая рука нервно теребила рукав накидки, немного подергивались уши и хвост, а внимательный взгляд скользил по толпе, то и дело останавливаясь на ней. В серых лисьих глазах больше не было враждебности. Айрин едва-едва обозначила улыбку и протянула ему руку: — Я обещаю, что ты об этом не пожалеешь. Старолесье больше никто не тронет, — тихо пообещала она и в тот же момент поняла, как ошиблась. Слабенькое пламя доверия, загоревшееся в его глазах, после этих слов тут же угасло. Ара опустил веки и усмехнулся, словно вспомнив о чем-то, неверяще дернул уголком рта и уже вобрал в легкие воздух, чтобы отказать, но Айрин его опередила, на грани слышимости пригрозив: — Или его тронем мы. Староста поперхнулся воздухом, а Айрин, не опуская протянутой руки, усмехнулась, как в начале разговора, обнажив зубы. Наверное, начать все-таки стоило именно с этого. В конце концов, она не жрица Единого, чтобы кого-то в чем-то убеждать. Если никогда не был благородным Драконьим Всадником, то не стоит и пытаться его изображать. Запугивание, шантаж и обман — вот тот небогатый арсенал, которым она умеет и привыкла пользоваться. «Чудовище наслаждается тем, что оно чудовище, какая прелесть», — засмеялся в ее голове донельзя опостылевший за последние шесть лет голос. Ее вторая душа искренне потешалась над ней, да так заразительно, что чужое злорадство ощущалось как свое, вынуждая растягивать губы в насмешливо-презрительном оскале, адресованном самой себе. Демоново двоедушие. «Что я говорила по поводу не мешать?» — Мы поможем тебе, — прервал не видимую глазу перебранку староста. Он говорил обреченно, будто каждое слово давалось ему огромными усилиями. Айрин прекрасно читала в его глазах бессильную злобу и ненависть — если бы мог, то вцепился бы ей когтями в горло. Но это было бы последнее, что он сделал в своей жизни. Она кивнула, опустив так и не пожатую руку, и чуть отошла. — Значит, договор. Приютите нас на одну ночь и ответьте на пару моих вопросов…

***

Йорвет смотрел в спину следовавшей за Шерраром женщине без особого доверия. Он видел, что она смогла произвести впечатление на всех ар, даже на подозрительного Шеррара. Более того, кажется, она действительно верила в то, что говорила. Ее слова были искренними. По крайней мере, казались. Вот только Йорвет прекрасно расслышал в последней фразе старосты едва сдерживаемый гнев и обреченность, и они никак не вязались доверием и желанием помочь. Задумавшись, Йорвет оперся спиной на стену дома. Тень от крыш скрывала его от чужих глаз. Рарш, услышав, что в Старолесье пришел отряд повстанцев, сам попросил его уйти. И это был верный шаг: чужак не пойми какой расы вызовет много вопросов, на которые ни у него, ни у лисов может не найтись правильных ответов. А это чревато обострением конфликта, из-за которого местные могут пострадать. Йорвету этого не хотелось. Как бы он не пытался убедить самого себя, что долг перед лисами закрыл, но он чувствовал себя им обязанным. Они могли его не лечить и, тем более, могли не помогать освоиться здесь, но сделали это, не требуя ничего взамен. Разве это можно оценить лишь подстреленным оленем да несколькими зайцами? Йорвет был бы очень огорчен, умри эти добродушные создания от рук dhoine. Но и ары, и люди были на взводе. Одна искра, и эта мирная деревушка поглотится огнем и напитается кровью. Йорвету уже не раз приходилось видеть подобное в людских городах и поселениях, еще до того как стал скоятаэлем. Пока никто не искал проблем, но в случае схватки лисы точно не смогут дать отпор, в отличие от вооруженного, пусть и малочисленного отряда людей. Озлобленных партизанской жизнью людей. Йорвету не нравился такой расклад. Последнее, что ему хотелось бы, — ввязываться в разборки с местными партизанами. Он свой долг перед лисами закрыл, и это уже не его дело, но… Все же хотелось уйти, зная, что он сделал все, что мог. Сгущались сумерки. Разбросанные далеко друг от друга дома лисов освещались лишь закрепленными над каждым порогом факелами. Они нужны были больше для того, чтобы отпугивать белых духов, чем освещать «улицы»: ары прекрасно видели в темноте и без них. Холодный осенний ветер то и дело раздувал пламя сильнее, озаряя крадущуюся из леса тьму яркими всполохами. Ночь наступала быстро. Пора уходить. Сзади раздался шорох. Йорвет резко обернулся. Один из клинков в считанные мгновения покинул ножны и ощерился в темноту наточенным острием, второй, до поры до времени, покоился под ладонью. Йорвет осмотрелся. Сумерки вдали от главной улицы были плотными до глянцевости, как налет сажи на стекле. Сколько бы Йорвет не вглядывался — видел лишь черные силуэты деревьев на черном же фоне. Густой сосновый лес был спокоен и полон звуков разных ночных существ. Люди не потревожили его. Йорвет озадаченно опустил меч. Что-то определенно было не так. За всю жизнь он полагался на собственное чутье ничуть не меньше, нежели на зрение или слух, и оно редко бывало бесполезным. Но, в конце концов, у любого ощущения случаются осечки. Устало вдохнув прохладный вечерний воздух, он осторожно отвернулся к освещенной улице, не позволяя себе смотреть на огонь факелов — только на черное небо. Единственный способ узнать наверняка: фантом ли это кроется в лесном мраке или реальный противник — показать спину. Это было сродни во всеуслышание заявить «я отличная беззащитная мишень, так чего же ты ждешь?». Нечасто ему приходилось выдавать себя наживкой. Устремившись лицом к свету, он весь обратился в слух. Ладони с рукоятей он так и не убрал. Шаги. Достаточно отчетливые и тяжелые, чтоб тот, кому они принадлежали, продолжал прятаться. Йорвет наблюдал исподволь, но кроме грубо срубленных досок дома ничего не видел. Короткая вспышка блеснула на уровне глаз, и Йорвет отпрянул на два локтя вперед, избегая удара. Лезвие меча пронеслось мимо. Второй удар не заставил себя долго ждать, только в этот раз Йорвет был готов. Серебристая молния моргнула и тут же пропала слева, чтобы через секунду появиться над его головой. Рубящий удар сверху отразил бы даже ребенок. Йорвет криво усмехнулся: кажется, его здесь здорово недооценивают. Короткий меч попал в ловушку из двух его скрещенных клинков. Незнакомец замешкался. Он стоял в тени дома, а тьма уже достаточно сгустилась, чтобы скрыть его от глаз Йорвета. Попытка обезоружить неловкого оппонента, дернув скрещенные клинки на себя, успехом не увенчалась — тот, подгадав момент, увел меч наверх и выдернул назад, но Йорвет, несмотря на инициативу, не стал нападать. Слишком занятные были выводы, к которым невольно приходил. Он отошел влево, когда широкая дуга едва не коснулась его живота, а вторая чиркнула вхолостую по кожаному наручу. Меч противника исчез в темноте, блеснул петлей, чтобы с прежней жаждой нацелиться прямиком в грудину. Интересно. Руки, достаточно сильные, чтобы размахивать мечом продолжительное время, но слишком слабые, чтобы держать прямой удар. Женские руки. Йорвет ориентировался исключительно на слух, для верности закрыв глаза. Сейчас от зрения нет никакого толку: слабый тусклый свет скорее мешал, чем помогал, создавая объемные тени на кривой каменистой тропинке. Шаг. Еще шаг. Блок, удар, уход. Она же, очевидно, пыталась вглядываться. Двигалась на пятках, медленно, напряженно, неровно, будто припадая на ногу. Или что-то тяжелое тянуло ее на одну сторону, но Йорвет ставил на травму. Значит, справа бить и надо. Четкий силуэт Йорвета на фоне яркой аллеи давал значительное преимущество. Как он и ожидал, пару ударов она предпочла избежать, уклонившись, но третий настиг ее у самой стены. Йорвет открыл глаза. Прижатая к струганным бревнам, она выставила клинок вперед, тяжело дыша. Он ударил одним из мечей, давая ей возможность его заблокировать, чтобы ударить рукояткой второго в висок и покончить с боем. Но в этот же момент позади него взвизгнула сталь доставаемого из ножен клинка, и Йорвет буквально почувствовал, как ему несется удар в спину. Медлить было нельзя — он повернулся лицом к новому противнику, отступив к стене дома, а затем резко ушел вправо. Женщина воспользовалась моментом и ушла влево. Йорвет парировал удар нового противника и попытался рубануть его вторым мечом, но тот ушел в сторону, прижавшись к стене дома. Это была его ошибка. Секунда, и вот он занял место той женщины. Резко увеличившееся количество противников Йорвету не нравилось. Оно указывало на то, что кем бы нападавшие ни были, карателями или прибывшими партизанами, подмога близко. А драться с толпой в одиночку — сомнительное удовольствие даже для опытного мечника. Нужно с ними как можно быстрее закончить и уйти. Желательно, никого не убив, чтобы не осложнить арам жизнь. Йорвет замахнулся, чтобы обезвредить пойманного противника, как сбоку в свете зеленого пламени блеснуло стремительно летевшее в него лезвие. Он едва успел отскочить. Перед ним снова возникла эта женщина, загородив собой замершего у стены. Она быстро, не давая Йорвету первым нанести удар, атаковала его, метя в плечо. Он отразил удар и тут же попытался ее достать вторым клинком, но она ловко ушла в сторону. Женщина походя постаралась уколоть его в бедро и следом тут же ударила в грудь. Скорость движений возросла в разы. Она не давала Йорвету перехватить инициативу, упорно и быстро кружа вокруг него. Удар, блок, попытка ударить в ответ и уход, снова удар. Женщина не давала сменить тактику, навязывая свой стиль, слепо ища брешь в защите и отвлекая от своего союзника. Зачем вся эта пляска, Йорвету было ясно, как белый день. Поэтому, когда он услышал позади крадущиеся шаги, вместо того, чтобы уколоть или рубануть женщину, он перенес вес на скрещенные клинки, вынудив ее отступить на шаг, и ударил ногой куда-то в область груди, отбросив от себя. Вслед за этим он резко развернулся, вовремя выставив перед собой меч. Лезвие противника легло выше середины клинка, и тот попытался этим воспользоваться — надавить на сцепленные мечи, чтобы выбить клинок, вывернуть Йорвету руку и обезоружить. Но тут к ним подбежала как-то чересчур быстро оклемавшаяся женщина и неожиданно ударила рукоятью по мечам, разбив блок. Не ждавший такого маневра Йорвет едва не выронил его, а вот второй нападавший в последнюю секунду успел отступить. Воспользовавшись растерянностью Йорвета, он ударил рукоятью меча его в лицо, дернул на себя и приставил к шее лезвие. Бой был проигран — дергаться бесполезно. Йорвет расслабился, выказывая ложную покорность. Из-за угла дома, боязливо косясь на их троицу, вышла рыжая женщина с факелом в руках. Его зеленое пламя осветило стоявшего перед Йорветом противника. Это была та, кого каратели искали с самой весны. Айрин Сол. Плохо. Очень плохо. Теперь у местных в любом случае возникнут проблемы из-за него. Рыжая, ссутулившись, встала чуть поодаль от Сол и, украдкой затравленно поглядывала то на нее, то на Йорвета. Факел, а вместе с ним и пламя дрожали в ее мелко трясущихся руках. Настолько боится? Его или Сол? Сол подошла ближе, немного подволакивая ногу. Все же он был прав: она хромала. Незаметно кривясь от боли, она подошла ближе и коротко приказала: — Мечи брось. — Йорвет медлил. Сталь впивалась в шею все сильнее. — Сейчас же. Вряд ли при побеге он успеет поднять их, не ввязываясь в драку. Но выбора нет. Йорвет разжал пальцы, и мечи глухо стукнулись о землю. Лезвие у его шеи вернулось в изначальное положение. Сол, довольно хмыкнув, убрала свой клинок в ножны. Скрестив руки на груди, она чуть приподняла подбородок, немного отставив в сторону больную ногу. Почувствовала себя хозяйкой положения. Или пыталась ею выглядеть. — Кто ты? — начала допрос она, внимательно глядя на него. — Кому служишь? Йорвет усмехнулся. — Какие предположения? Бояться какой-то dhoine? Он слишком долго для этого живет. Но лезвие клинка снова прижалось к горлу теснее. Сол чуть наклонила голову к плечу, задумчиво и настороженно глядя на него. Хмыкнув, она переместила вес с ноги на ногу, явно пытаясь найти положение поудобнее, но прикрывая это напускной бравадой. В том, что она напускная, сомневаться не приходилось. Когда не боишься допрашиваемого, не держишь с ним дистанцию, равную вытянутой руке с мечом. Она его если не боялась, то явно опасалась, хоть и пыталась разыгрывать перед ним ровно противоположное. — Вариантов у тебя, собственно, не так уж много, — почти весело начала она. Подсказывать ответы допрашиваемому? О, Йорвет на такое даже не рассчитывал. Большое ей за это спасибо. Главное потянуть время. Держащий его, судя по бою, плохой мечник, а потому рано или поздно бдительность все же потеряет. — И все почему-то так или иначе сводятся к тому, что ты наемник Воултана, — наигранно разочарованно закончила Сол. — Судя по внешнему виду, роулиш. Очевидно, выкупленный из Бровера магистром для моей поимки, а желательно мучительной смерти, — с налетом легкого презрения добавила она, чуть прищурившись. Видимо, от него ждали какой-то определенной реакции. — Я разочарована. Легенды о вас, как о непревзойденных фехтовальщиках, видно, изрядно преувеличены. Йорвет презрительно фыркнул. Уж кому-кому, а не ей рассуждать о его боевых навыках, но, впрочем, вестись на столь дешевую провокацию он не собирался. — Вынужден разочаровать тебя повторно, — саркастично ответил он. — Я никому не служу и ни в чьи мечи не нанимался. Предположения о его… расе?.. он предпочел пока ни подтверждать, ни опровергать. Он весьма условно понимал, о ком Сол в принципе говорила, но предпочел эту версию запомнить, если она для нее звучит правдоподобно. Пригодится в дальнейшем. Сол же чуть скривилась, покачав головой. Ему явно не поверили ни на грамм. Но чуть приподнявшаяся бровь и сменившее настороженность любопытство в ее глазах подсказало, что он сумел ее чем-то заинтересовать. Хорошо. Пусть расспрашивает и тянет для него время. — Ну и говор у тебя. Прямо чувствуется, что имперский неродной. Давно в Крагонкрине? — Определенно меньше, чем ты, — съязвил он, ускользнув от прямого ответа. Правильный он все равно угадать бы не смог. Сол демонстративно вздохнула, переступив с ноги на ногу, и раздраженно застучала пальцами себе по локтю. — Поверь, мне очень не хочется выбивать из тебя правду. Провозимся мы друг с другом долго. Видишь ли, опыта в пытках у меня не так уж много, поэтому в обморок от боли ты падать будешь часто. Так что… давай побережем наше время и усилия, и ты сейчас сам мне все расскажешь. — Обязательно, — фыркнул Йорвет. — Только ответь на один мой вопрос: а ты куда-то торопишься? Клинок у его шеи до боли впился в кожу. Но это было даже забавно. Давно он не слышал попыток запугать его настолько дешевыми угрозами. Он охотно верил, что Сол еще не приходилось никого пытать, потому что даже его допрос она вела из рук вон плохо. Или она в самом деле не имела никакого опыта, или же до этого просто всегда выбивала нужные сведения. Хотя, видимо, и боевой опыт у нее совсем небольшой: Йорвет не увидел никакого запасного оружия, кроме короткого меча, которым она с ним дралась. Такое могли себе позволить либо очень умелые фехтовальщики, либо те, кто носят крепкие доспехи. Ни первого, ни второго за Сол Йорвет не заметил. Владела оружием она сносно, но до мастеров меча ей как ему пешком до своего мира, а доспехов она и вовсе почему-то не носила, предпочитая им рубашку и штаны на голое тело. — Я — да, тороплюсь. — Голос Сол и до этого нельзя было назвать теплым, но теперь в нем словно захрустел снег. — И ты, судя по всему, тоже. На тот свет. Говори. Имя? Одно движение, и его голова полетит с плеч. Было бы досадно и глупо помереть от руки какой-то девки из другого мира после того, как его не удалось убить даже Вернону Роше. — Йорвет, — спокойно ответил он, внимательно следя за реакцией стоявшей перед ним женщины. Сол негромко хмыкнула, приподняв брови. Что-то ей не понравилось в его ответе. Театрально махнув рукой, она попыталась повторить, пополнив варианты неправильного произношения его имени: — Иовет? — как ни странно, этот оказался ближе всех к тому, как его имя должно звучать. — Коротковато для роулиш. Так откуда ты здесь взялся, Йорвет? — Заблудился в горах, — издевательски выдал он хоть как-то стыкующийся с реальностью ответ. — И приблудился к Старолесью, к одному из самых дальних селений ар глубоко в лесу, — не менее насмешливо закончила Сол. — Я не знал, что это за место и кто здесь живет, поэтому и следил, — спокойно, пусть и с все же не исчезающей долей яда продолжил Йорвет закручивать только что выдуманную историю. Если диалог выйдет хотя бы в относительно мирное русло, то подручный Сол быстрее потеряет бдительность. — Местные люди не очень дружелюбно настроены к тем, кто от них отличается. — Я не это спросила. — Ты вообще ничего не спрашивала. На секунду повисло молчание. Но уголки губ Сол дернулись вверх, и она громко рассмеялась. Искренне, хоть и немного нервно. Рука стоявшего позади человека чуть-чуть расслабилась. — Как погляжу, самоуверенности тебе не занимать, — выдохнула она, отсмеявшись. — Хорошо. Тогда откуда и куда ты шел, раз заблудился? — Я не помню. После стычки с белыми духами потерял память. Сейчас я просто ищу дорогу с гор. И не хочу ни с кем драться, — честно ответил он. Любая достоверная ложь строится на полуправде. Меч еще больше отвели от шеи. Кажется, помощник Сол поверил его словам, а потому совсем расслабился. Время! — Ты правда надеешься, что я в это поверю? — с искренним любопытством уточнила Сол, чуть наклонив голову вбок, на что Йорвет коротко ей ответил: — Нет. Он быстро схватил руку, державшую меч у его горла, и резко отвел ее вниз, в сторону от себя, без труда выбравшись из захвата. Державшая факел женщина вскрикнула и отшатнулась. Йорвет же ушел вбок от удара Сол, поднял свои клинки с земли и едва успел отскочить влево от державшего его мужчины. И тут, как гром среди ясного неба, прозвучал до смерти напуганный голос Рарша: — Госпожа Айрин! Постойте, госпожа Айрин! Зажатый у стены Йорвет сжал зубы от раздражения. Вот как? Как этому лису удается оказываться не в том месте и не в то время, именно тогда, когда он там больше всего не нужен? Надо бежать, пока не поздно. Лис же не настолько глупый, чтобы?.. — Госпожа Айрин, отпустите Ёрвета, — задыхаясь от бега, попросил Рарш. Йорвет замер, мысленно прокляв лиса за его глупость. Так просто одной фразой расписаться в их знакомстве, когда мог притвориться, что в первый раз его видит. Теперь вопросы у Сол будут не только к нему, но и к лисам. И теперь Йорвет точно никуда не уйдет. Брови Сол удивленно приподнялись. Она перевела взгляд с застывшегося в поклоне ару на Йорвета, молча смотревшего на него. — У Ёрвета от травм помутился рассудок, — зачастил лекарь. — Ёрвет не помнит о себе ничего, кроме своего имени, несет всякий бред. Если он как-то оскорбил вас, госпожа Айрин, то будьте уверены, он не хотел этого сделать. Он не понимает, что творит. Помилуйте его, д-добрая, — на этом слове голос Рарша дрогнул, — госпожа. Ёрвет просто больной человек. От последнего слова Йорвета передернуло. Но клинки он все-таки опустил. Сол, криво усмехаясь, смотрела прямо на него. — Значит, не знал, кто здесь живет, да? — съязвила Сол, глядя ему в глаза. — Как интересно, однако, сложились карты. Йорвету было противно. Противно, что лис унижался перед людьми. Его злил вид склонившегося в поклоне бестолкового лекаря, который так по-идиотски подставил не только его, самого себя, но и всю деревню. Но сделанного не воротишь. Сбежать — значит оставить лисов самих расхлебывать кашу, первопричиной которой стал он сам. Бросить их в таком положении было ниже его достоинства. Он спокойно ответил: — В первый раз его вижу. — Узнаю упрямство и гордость роулиш и их своеобразное благородство. Значит, от своих слов ты не отказываешься? — усмехаясь, уточнила Сол. Йорвет, понимая, что собственноручно подписывает себе смертный приговор, кивнул. — Отлично, — насмешливо протянула она и радостно возвестила: — Тогда сейчас мы все вместе отправляемся в дом старосты и там поговорим. Могу поспорить, тебе очень интересно узнать, как эти ары связаны с тобой. Может быть, ты даже вспомнишь что-нибудь важное, — издеваясь, протянула она. — Проводи его, Таммит. Руки только связать не забудь. — Тут она словно вспомнила о рыжей женщине с факелом и недовольно добавила: — И Тану тоже, — посмотрев на нее, Сол раздраженно бросила: — Постарайся не потеряться снова. Та сжалась еще сильнее, робко кивнув, и почти что бегом двинулась по тропке. Йорвет, стараясь ничем не выдать того, что думает об этой ситуации в целом, спокойно дал себя обезоружить и связать и пошел следом за рыжей. Конвой замкнул державший его мужчина, Таммит. Пока они шли, Йорвет продумывал, что будет говорить и как ему незаметно дать знать Шеррару, чтобы тот следил за словами. Он не увидел, что Айрин Сол задержала Рарша, положив ему руку на плечо и до боли сжав его. Как только остальные удалились достаточно далеко, чтобы не расслышать, о чем они говорят, она тихо приказала: — Дойдем до дома — возьмешь у Таммита маленький флакон из темного стекла. Скажешь, что я хочу знать правду — он поймет. Добавишь зелье в воду и подашь ее своему роулиш, пока мы с ним будем говорить. С каждым предложением глаза ары становились все больше, а уши все сильнее прижимались к голове. Дрожащим голосом лекарь попытался возразить: — Но, госпожа… — Без «но». Или ты хочешь испытать эту дрянь на себе, м? Или на своем братце-старосте? А может быть… на том лисенке, который бегал около вашего дома? Кто он вам? Сын? Дочка? Племянник? — издеваясь, перебирала возможные варианты Айрин, наблюдая за совсем сжавшимся, мелко затрясшимся и не смеющим поднять взгляд арой. Поняв, что достигла желаемого, она спокойно, но в то же время веско повторила: — Без «но», лекарь, без «но». Мы просто с этим Йорветом… откровенно поговорим, — усмехнулась она. — Если он окажется связан с Воултаном, то пострадает только он. Ведь ваш народец слишком простодушный, чтобы об этом знать, ведь так? Лекарь едва слышно прошептал: — Как прикажете, госпожа Айрин, — и, слегка пошатываясь, двинулся вперед. «Жестоко», — усмехнулся в ее голове Айшегер. «Зато эффективно», — ответила ему Айрин.