Who's Pulling The Strings?

      Чарли торжественно хлопнула в ладоши, призывая всех обратить на себя внимание.       — Что ж! Думаю, мы с вами уже в достаточной степени породнились друг с другом, чтобы попробовать более серьёзное упражнение на доверие.       Принцесса взглянула на сидящую рядом Вэгги, и та мягко одобрительно улыбнулась ей.       Ещё пару месяцев назад в ответ на подобное предложение со стороны постояльцев наверняка последовали бы ненавязчивые знаки пренебрежения данной затеей: саркастичные шуточки Энджела Даста, усталые вздохи Хаска, какая-нибудь завуалированная колкость от Радиодемона. Но теперь всё было иначе. Их объединяла пройденная вместе битва, и не просто битва: это было противостояние не на жизнь, а на смерть, как бы иронично ни звучал данный факт.              Прошло всего несколько недель с момента Истребления, и, вроде бы, обстановка в здешних стенах держалась непринуждённая и даже радостная. Все действительно неплохо ладили между собой, став чем-то вроде… команды? Жизнь постепенно шла своим чередом — однако, каждый из жителей отеля прекрасно отдавал себе отчёт в том, что отчасти это лишь выстроенная ими же самими иллюзия.       Произошедшее обернулось куда серьёзнее привычных для Ада стычек со стрельбой и взрывами. Как минимум, потому что один из них действительно, по-настоящему пал в бою. Поначалу это даже не укладывалось в голове как факт: одного из членов их команды больше не было ни в живых, ни даже в мёртвых. Аластор был уверен, что Чарли несла на своих хрупких плечах тяжкий груз вины за это, даже несмотря на её вечные энергию и улыбку. Он видел это по мимолетным тихим вздохам, по едва заметным тёмным кругам под блестящими энтузиазмом глазами, по устало опущенным рукам.       Видел это и Люцифер, решивший остаться жить в отеле и теперь принимающий активное участие в жизни дочери. Аластор не знал, почему улавливает все эти детали, но прекрасно замечал его обеспокоенные взгляды и нервно сжимающиеся пальцы, стоило только Чарли проявить мельчайшие признаки своих переживаний.       Отчего-то демону думалось, что принцесса способна справиться с таким состоянием гораздо быстрее и эффективнее, чем её отец. Это была лишь догадка, опровергаемая горделивым видом короля, его шутками, смехом и улыбкой. Но что-то внутри Аластора знало, что волнение Чарли бьёт по владыке сильнее, чем кажется.       Как бы то ни было, Шарлотта не планировала останавливаться, а победа над ангелами, пускай и давшаяся ценой боли и потерь, придавала ей достаточное количество воодушевления.              Жаль только, что сам демон не смог наблюдать эту победу вживую. Всё, что ему было известно, сообщил Люцифер, когда притащился в разрушенную радиовышку. Разве что король умолчал об одном немаловажном и определённо интересном факте: Адама всё же убили. И не кто-то из Морнингстаров, а обворожительная подопечная Радиодемона в лице Ниффти. Где-то глубоко внутри грудной клетки Аластор ощущал разливающуюся лёгким теплом гордость за маленькую горничную — она переняла от хозяина своей души самые лучшие качества. И пускай её опрометчивый поступок рано или поздно навлечёт на них абсолютно ожидаемый гнев Рая, Аластор всё равно расплывался в улыбке, когда вспоминал о безрассудном бесстрашии своей крохотной протеже.              Пропустив торжественное окончание битвы, демон незаметно материализовался среди остальных спустя пару десятков минут после того, как Люцифер покинул его башню. Появился в тот момент, когда все уже праздновали победу, напевая что-то о светлом будущем.       Удивительно, но все действительно были рады скорому возвращению Аластора. Они беспокоились о нём. В тот момент, когда несколько пар рук бесцеремонно захватили его в крепкие объятия, демон вдруг ощутил, что он… дома. Там, где его ждали.       Сама по себе эта мысль была иррациональной и недопустимой, поэтому он отогнал её как можно дальше и натянул привычную нечитаемую улыбку. Каким бы обольстительным ни было это ощущение принадлежности некой группе, отдалённо напоминающей собой семью — Радиодемон никогда в подобной принадлежности не нуждался. Он — сам по себе, даже если здесь по непонятной причине ему всё ещё были рады.       «На самом деле, ты никому не нужен, — слова теней сами собой возникали в воображении, вспомнаясь неприятным, давящим гулом. — Им нужны лишь твои способности, и лишь до тех пор, пока от них есть польза».       К сожалению, слова являлись правдой его жизни, к которой он привык, хоть что-то отчаянно-разбитое внутри остатков души и отказывалось до конца её принимать.       Но было во всём этом одно большое «но», не дававшее радиоведущему покоя с самого дня битвы.       Зачем он понадобился Люциферу? Почему владыка Ада пришёл проверить его жалкую тушку, сила которой уж точно ни в коем разе не могла быть для короля полезной? Он не мог этого понять. Действия Люцифера противоречили любой возможной логике.       Поэтому Аластор поступал самым привычным для себя способом: делал вид, что между ним и королём Ада абсолютно ничего не произошло. Будто и не было той встречи в обломках металла; не было его позорных попыток избежать чужой помощи и не было открыто продемонстрированной уязвимости.       К счастью, Люцифер пока что тоже не предпринимал попыток вспоминать о случившемся. Они регулярно пересекались внутри отеля: то в коридоре, соединяющем двери их комнат, столь иронично расположенных напротив друг друга на одном этаже; то на кухне, когда каждый порывался приготовить на всех утренний кофе; то за барной стойкой, когда основная часть жителей отеля уже спала. И всякий раз Аластор либо скептически подкалывал владыку какими-то острыми комментариями, на что незамедлительно получал не менее колкий ответ, либо старался и вовсе избегать контакта. Демон не понимал, почему ощущал это, стоило только глупому белоснежному одеянию мелькнуть у него перед глазами. Почему что-то настолько бескомпромиссно трепыхалось внутри дыхательных путей? Почему он начинал волноваться, будто ежесекундно ожидая подвоха или нападения? Быть может, это вовсе не он волновался, а тёмные духи, которым явно становилось не по себе рядом с чистой ангельской силой?       Пожалуй, такой вариант устраивал Аластора наиболее всего.       Что касается самих хозяев его души… Что ж, они посчитали процесс зашивания наживую недостаточным наказанием за его безрассудство, поэтому продолжали донимать его в те моменты, когда никто не видел, в особенности — по их давней привычке. Ночью. Они всё так же сжимали душу и всё так же терзали шею удушающими оковами — но теперь, помимо безоговорочной власти, тени обладали ещё одним предметом унижения в виде постоянных напоминаний о его слабости и сокрушительном провале.       Кажется, они были недовольны фактом присутствия короля Ада в непосредственной близости к их жертве. Всякий раз они шептали демону на уши напоминание о том, что он не должен забываться. И всякий раз Аластор убеждал их в том, что он всё ещё находится на пути к своей цели.       Забавно, но единственными моментами, когда Аластор забывал о своей сделке и полностью переключал внимание на происходящее вокруг, были столкновения с Люцифером.              — На месте Чарли я бы и близко не подпускал тебя к плите, — усмехнувшись, выплюнул владыка, когда несколько дней назад обнаружил демона за варкой кофе. — Мало ли, какую хренотень ты туда добавил. Я уже осведомлён о твоих животных гастрономических пристрастиях.       Радиоведущий лишь встал вполоборота, приосанившись и широко скалясь.       — Наша ненаглядная принцесса доверяет готовку тем, кто хотя бы способен до этой самой плиты дотянуться, — пожав плечами, повернулся обратно, продолжая помешивать напиток с ещё большей увлечённостью. — Но я весьма польщён узнать, что сам король наводил справки о моих вкусах.       Он надеялся ещё хоть разок услышать тот глубинный клокот, что владыка издал при их первой перепалке — но тот лишь фыркнул.       — Учитывая количество твоих замечаний на эту тему, видимо, рост — единственное полезное, что в тебе есть.       Аластор чувствовал, как с каждой секундой азарт нарастал всё сильнее.       — Лучше иметь хоть какой-то небольшой плюс, чем быть сплошным огромным минусом! — он хохотнул.       Люцифер громко втянул воздух через свои невидимые ноздри, а затем, ничего не говоря, щёлкнул пальцами. На соседней конфорке появилась маленькая кастрюлька, в которой аппетитно забулькало ароматное какао. Аластор не питал абсолютно никакой слабости к сладкому, но этот запах был настолько притягателен, что он невольно проглотил слюну.       — Что ж, не применять абсолютно никаких усилий, чтобы создать буквально что угодно — так себе достижение, — Радиодемон беспечно размял шею, демонстрируя, что чужие навыки никак его не задевают. — Как жаль, что Его Величеству не дано таких простых приятных мелочей, как собственными руками приготовить завтрак для любимого ребёнка. Вложить в процесс частичку души. Отдать этому блюду всё тепло отцовской заботы!       Краем глаза Аластор беспрестанно наблюдал за малейшей реакцией невольного соперника. Хотелось впитать в себя каждый его раздражённый фырк, каждый едва заметный оскал; хотелось видеть эти сжимающиеся в гневе хрупкие кулачки, способные при необходимости убить одним ударом.       — Заебёшь, — устало вздохнул король, сосредотачиваясь на варке.       «И это всё, что ты можешь сказать?» — подумал Аластор, ощущая лёгкое разочарование и… что-то ещё.       — В отличие от некоторых, я знаю хоть какой-то толк в прекрасном, — добавил вдруг Люцифер. — И умею делать всякие… классные шутки.       С некоторым удивлением демон обратил внимание на слегка увядшую осанку, чуть ссутулившиеся плечи и померкший блеск в золотистых глазах. Любой другой вряд ли заметил бы изменения, ведь владыка начал напевать какую-то незатейливую мелодию и довольно хихикать при взгляде на пузырящийся в кастрюльке шоколад, но Аластор прекрасно видел, что Люцифер был чем-то подавлен.       Вскоре на кухне объявилась Чарли, которая, завидев их двоих, радостно всплеснула руками.       — Папа, Ал! Как замечательно, что вы решили заняться готовкой вместе! Это очень объединяет.       Люцифер кинул на него недовольный взгляд искоса, прежде чем повернуться к дочери. Он только набрал в лёгкие воздуха, чтобы что-то ответить, как Аластор его опередил.       — Его Высочество решил присоединиться ко мне, но я считаю, что данный процесс вовсе не требует магического вмешательства, — демон в свою очередь с ухмылкой покосился на стоящего рядом. — Если, конечно, кастрюля находится в умелых руках.       — Сказал тот, кто сам при любом удобном случае превращается в огромную магическую хрень! — выплюнул владыка, и тут же вновь чуть сжался, посмотрев на принцессу почти виновато. — Извини, Чар-Чар… Я… Хочешь какао? Правда, оно действительно не то чтобы по-настоящему сваренное, но… Мхх…       Внезапно отведя взгляд, он поспешил щёлкнуть пальцами и раствориться в золотистом свечении. Чарли лишь непонимающе моргнула.       — Что это с папой?       Аластор беззлобно улыбнулся.       — Думаю, он старается найти к тебе подход, но боится оступиться, — закончив возиться с кофе, демон выключил конфорку и потянулся за чашкой и блюдцем.       Он налил для Чарли приготовленный Люцифером напиток и заботливо поставил чашечку на стол, не забыв положить в качестве дополнения небольшое сладкое печенье, которое король прятал на нижней полке своего «секретного кухонного шкафчика». Не то чтобы Аластор подсматривал за Люцифером, просто тот не особо хорошо скрывался, когда ночью приходил к этому тайному хранилищу и поедал свои приторные штуки по десятку за раз.       Себе же радиоведущий налил кофе.       — Полагаю, он думает, что наделал отцовских ошибок, и теперь опасается их случайно повторить, — продолжил демон. — Вот и беспокоится о каждой мелочи.       — Ох, папа… — Чарли уселась за стол, чуть опустив голову.       Аластор положил руку ей на плечо, слегка похлопав.       — Ну что же ты! Улыбнись, дорогая! — демон надеялся, что его привычный энергичный тон ободрит девушку. — Ему просто нужно время. Вам обоим нужно привыкнуть к тому, что вы снова есть друг у друга.       — Спасибо, что помогаешь ему, Ал.       Что-то кольнуло внутри, но Аластор лишь хмыкнул и с отточенным «Всегда пожалуйста, mon amie!» сделал глоток кофе.       С каких пор он вообще столь искренне пытается вникнуть в чужие проблемы, которые его не касаются? Почему его волнуют никак не связанные с ним взаимоотношения двух других существ?       Почему он хочет, чтобы Люцифер наладил общение с Чарли?       «Во всём есть своя выгода», — успокоил он себя, а заодно и хозяев души.              В другой раз они с королём пересеклись в гостиной возле камина — той самой, которую Чарли столь мило рекламировала как «место единения душ». Проходя мимо поздно вечером, Аластор услышал тихие звуки скрипки, а вскоре заметил и знакомый невысокий силуэт. Поначалу демону показалось, что Люцифер просто импровизирует, но очень скоро он распознал в мелодии на удивление знакомую композицию. Её прочтение было необычным, совсем не похожим на оригинальную версию: в руках владыки мелодия расцветала настолько печальными, даже горестными нотами, что Радиодемон было подумал, что всё же ошибся. Однако, едва слышный голос пропел давно запомнившиеся слова.       — Though I dream in vain, in my heart it always will remain       My stardust melody the memory of love`s refrain.       Терпкий, глубокий джаз — исполненный на плачущей болью скрипке. Это было что-то слишком контрастное, слишком… цепляющее. Вдобавок приправленное чёртовым голосом, режущим чувствительные перепонки своей губительно-неприкрытой чистотой.       Всё это не могло не подстегнуть интерес Аластора, поэтому — повинуясь исключительно любопытству — радиоведущий собрался телепортироваться прямо к камину.       Только вот перенестись по невидимым теням не получилось: Аластор уже и забыл, что собственные сверхсилы больше не подчинялись ему по тем же правилам, что раньше.       Было ли это ещё одним своеобразным наказанием со стороны его хозяев, или же им действительно не хватало энергии, демон не знал. Они никак не комментировали этот факт. Но магия теперь была куда слабее и расходовалась крайне быстро. Одно такое перемещение — и способности покидали его едва ли не на весь последующий день, что не могло не вызывать отчаяннейшее ощущение слабости. Он старался отвлекаться от него как мог, надеясь, что былым силам просто нужно время на восстановление.       — Подумать только! — поприветствовал Аластор, бесшумно подойдя к увлёкшемуся Люциферу со спины, отчего тот комично подскочил на месте, прервав игру. — Никогда бы не подумал, что ты обладаешь зачатками хорошего вкуса в музыке. В одежде, как и во всём остальном, таковой у тебя напрочь отсутствует.       — О, олень, — улыбнувшись, владыка упёр руки в бока. — Именно твоего экспертного звериного мнения мне и не хватало.       Аластор приложил руку к груди, ахнув в театральном удивлении.       — Правда?       — Нет, — тут же отрезал король и собрался продолжить с таким видом, будто собеседника здесь и не было.       — Откуда ты знаешь музыку Хоуги Кармайкла? — проигнорировав демонстративный отказ от диалога, демон постарался смягчить тон, показывая, что действительно заинтересован в разговоре. — Я думал, земные творения не доходят до Ада.       Аластор и вправду ни разу не видел здесь ни одного предмета культурного наследия людей. Кто-то из грешников порой пробовал по памяти повторить популярную земную музыку или написать копию известной картины — но такие экземпляры были крайне редки и быстро терялись среди адской текучки. Любой, кто попадал сюда, в первую очередь обучался выживанию в новой реальности, невольно выбрасывая из головы лишнюю информацию — а потому всё человеческое достаточно быстро выветривалось из памяти, заменяясь демоническим. Аластор предполагал, что творцы, способные сохранить и воспроизвести ноты мировых шедевров, в большинстве своём оказывались в Раю.       — Могу задать тебе тот же вопрос, — хмыкнул правитель, вырывая ведущего из мыслей. — Удивлён, что ты разбираешься в джазе.       Ухо демона слегка дёрнулось.       — Вообще-то, я вырос и жил на его родине! — он расплылся в улыбке, удобно садясь в кресло напротив и кладя ногу на ногу. — И мне даже лично доводилось слушать вживую некоторые ставшие культовыми композиции.       — Вот как? — во взгляде Люцифера мелькнула заинтересованность, которую тот попытался скрыть напускным безразличием.       Что-то в груди демона мгновенно отозвалось на это, пустив по мёртвым артериям приятное волнение.       — Именно, друг мой, — он кивнул. — В то время джаз звучал повсюду: на улицах, в домах, в ресторанах. И, конечно же, в моих эфирах. Композицию Stardust, которую ты напевал, в своё время исполнили многие известные артисты. Чаще всего я, пожалуй, ставил версию Луи Армстронга.       «Но твоё исполнение получилось самым неповторимым», — так и хотелось продолжить навязчиво вертящуюся в голове мысль.       Король последовал его примеру и опустился на диван, стоящий рядом.       — Надо же, неужели были времена, когда твоя передача представляла собой что-то хоть немного ценное? — скептически приподняв бровь, фыркнул Люцифер.       Это не должно было уколоть, но укололо. Энтузиазм, разбушевавшийся тёплыми воспоминаниями о лучших временах его жизни, схлынул так же резко, как появился. Что-то жгучее окатило демона ударной волной. Не поменявшись в лице или осанке, он лишь отвёл взгляд.       — Я и сейчас периодически ставлю в эфиры неплохую музыку, — негромко прокомментировал ведущий. — Ты бы знал, если бы попробовал послушать.       Судя по всему, что-то всё же выдало его состояние, поскольку владыка вдруг стушевался, устало простонав и откинувшись на спинку дивана.       — Не бери в голову, ладно? — прижав ладонь ко лбу, он помассировал виски. — Просто у меня паршивое настроение.       Демон удивлённо моргнул, затем вновь посмотрел на собеседника.       — И что же стало его причиной?       Убрав руку с лица, Люцифер уставился в потолок.       — Эта песня напоминает мне о… прошлом, — он зажмурился, слегка зарычав. — Впрочем, забей. Тебе это не должно быть интересно.       — Почему же?       — Потому что тебя не касается.       Приподняв голову, чтобы посмотреть на него, Люцифер сделал взмах рукой, и рядом с демоном на журнальном столике возникла чашечка с горячим кофе. Сам король уже держал кружку какао. Он вздохнул и улыбнулся.       — Ты интересовался, откуда я узнал эту песню, — голос владыки смягчился, приобретя более дружелюбные ноты.       Возможно, это была попытка чуть сгладить углы, и демон мысленно оценил данный жест.       — Среди так называемой знати Ада, — Люцифер изобразил пальцами кавычки. — Есть те, кто способен перемещаться в мир живых. Я договорился, чтобы для меня добыли пару записей. У меня в замке есть небольшая коллекция старых пластинок для граммофона.       Глаза Радиодемона непроизвольно распахнулись шире.       — Серьёзно? — он весь подобрался, стараясь не выдать заигравшее в груди восторженное любопытство. — Будь вы чуть умнее, Ваше Величество, то уже давно поделились бы вашей коллекцией с отелем, чтобы Чарли могла устраивать музыкальные вечера или что-то наподобие того. Ей понравилась бы эта идея!       Вопреки ожиданиям, Люцифер лишь горделиво фыркнул.       — Мог бы напрямую сказать, что просто сам хочешь их послушать, — он с деловитым видом сделал глоток из кружки.       — А это возможно? — на всякий случай уточнил демон.       — Хммм… Во дворец я тебя не пущу.       — Не особо-то и хотелось посещать твою Богом забытую конуру.       — Аккуратнее с выражениями, оленина, — владыка на мгновение нахмурился, но что-то в выражении его лица выдавало лёгкую игривость. — Я ведь могу без труда подрезать твой чересчур длинный язык.       Что?       Аластор был готов проклинать себя за собственную реакцию, которую определённо не должны были вызвать подобные слова. Откуда вообще Люциферу знать, каких размеров его язык?       «Ох, блять. О чём я только думаю?»       Демон поспешно расплылся в широком оскале, хищно облизнувшись.       — Очень угрожающе! — он уселся ещё ровнее, слегка кашлянув и стараясь как можно быстрее перевести тему. — И всё же, возвращаясь к разговору о джазе.       Люцифер несколько секунд скептически молчал.       — Жди здесь, — наконец коротко скомандовал правитель и открыл рядом с собой портал.       Исчезнув в светящемся золотом кольце, он вскоре вернулся оттуда с граммофоном в руках и большой стопкой пластинок, левитирующей рядом.       Они слушали музыку весь оставшийся вечер, обсуждая бархатистость нот контрабаса и резвость клавиш, интригующую яркость текстов и разницу в исполнителях.              А не далее как вчера Люцифер заметил Аластора играющим в шахматы… с Тенью.       В такие моменты та притворялась другом — и иногда Радиодемону удавалось накормить себя иллюзией, что это существо способно скрасить подобные вечера. И что он не так уж на самом деле и одинок.       Оно по-животному оскалилось, когда король подошёл к столику.       — Надеюсь, твой приятель тебя обыгрывает? — Люцифер с чересчур умным видом окинул взглядом расклад фигур. — И вправду. Кто бы сомневался!       Аластор сдержал порыв гортанно зарычать. Разумеется, ублюдские теневые хозяева даже здесь умудрялись втоптать своего подчинённого в грязь, но демона это почти не беспокоило до того момента, пока данный факт не был замечен грёбаным Люцифером, всюду сующим свой глупый отсутствующий нос!       Демон аккуратно сложил руки на столе, сохраняя независимый вид.       — Если кто-то выигрывает у меня, это значит лишь одно: я позволил этому произойти.       — Н-да? — владыка смахнул Тень ладонью, будто отогнал муху, и беспардонно уселся напротив. — И в чём же суть данных поддавков? Разве этой… штуке не наплевать?       О, знал бы ты, насколько ей не наплевать.       — Таким образом я тренирую навыки манипуляции! — театрально-ужасающе провозгласил Аластор. — Но подробности раскрывать не планирую, иначе секрет перестанет быть секретом.       Люцифер беззлобно рассмеялся.       — Расставляй фигуры, маньячила хренов. Будем мной манипулировать.       Радиодемон в очередной раз успешно скрыл, как что-то внутри него ликовало от каждой секунды, проведённой в их противостоянии, особенно когда король улыбался так, как сейчас.       Люцифер играл хорошо. Даже не так. Чёртов глупый маленький король играл превосходно. Он не задумывался над ходом дольше нескольких секунд, словно бы даже не особо следил за игрой; постоянно отвлекался на какие-то случайные комментарии; вёл себя расслабленно, практически вальяжно — и при этом умудрялся составлять идеальные комбинации, с каждым шагом всё сильнее загоняя Аластора в угол. Оставалась пара ходов до бескомпромиссного мата, когда Люцифер вдруг хлопнул в ладоши.       — Что ж, предлагаю остановиться на ничьей, — предложил он.       Радиодемон хмыкнул.       — Если ты боишься расстроить меня, то не переживай — я умею проигрывать с достоинством, — заметил Аластор, отгоняя очередные воспоминания о недавней истерике, вызванной как раз-таки проигрышем. — И мне не нужна твоя снисходительность. Я ведь уже говорил.       — Ха! Расстроить тебя — последнее, чего я боюсь, — Люцифер хохотнул, на мгновение отведя взгляд, но игру не возобновил, вместо этого начав убирать фигуры с доски. — И если бы это действительно было моей целью, то, поверь, я бы уже нашёл способ это сделать.       Аластор повёл плечами, невольно удивившись тому, как случайная фраза была похожа на его собственное аналогичное высказывание, некогда брошенное в форме угрозы при его первом появлении здесь. Сохраняя беспристрастную ровность во взгляде, он молча встал из-за стола.       — Я больше люблю сам процесс, чем смакование своей победы, — добавил король.       — И, всё же, ты вполне мог бы насладиться ею сейчас.       — Мне это не нужно, — чуть раздражённо ответил тот. — Но, очевидно, тебе этого не понять.       — Куда уж мне! — прошипел демон. — Я ведь всего лишь грешник, цепляющийся за каждую возможность продемонстрировать силу, а не всесильный экс-ангел, которому от природы досталось всё, включая даже чёртов талант к шахматам.       Ушки Аластора тут же слегка дёрнулись, когда он в момент осознал, что выдал сейчас свою слишком очевидную обиду — причём, неизвестно, на что именно. Взгляд владыки похолодел, и он приподнял подбородок.       — Особенно щедро природа наградила меня годами одиночества и кучей бессмысленного свободного времени на обучение таким же бессмысленным навыкам, — он фыркнул с неким пренебрежением. — Извини, если моя попытка найти к тебе подход вновь каким-то образом задела твою тонкую душевную организацию.       Аластор не пожалел весь свой скромный запас магических и физических сил, чтобы молча раствориться в тенях и оказаться у себя в комнате. Он прекрасно осознавал, что в очередной раз позорно сбежал, но отчего-то настроения начинать очередную ссору с Люцифером у него не было.              И вот теперь они находились здесь — всё в той же примирительной гостиной, собранные принцессой для нового упражнения по скреплению коллективного духа.       Чарли и Вэгги сидели на небольшом диване спиной к камину, а остальные расположились напротив полукругом. Энджел Даст, расслабленно раскинувшийся по центру, находился в окружении Хаска и Черри Бомб; по их коленям то и дело прыгала туда-сюда Ниффти. Аластор занял своё излюбленное кресло неподалёку, положив ногу на ногу. Он наблюдал за этой картиной с отстранённостью того, кто заинтересован в происходящем, но скорее как контролирующая сила, чем как участник — впрочем, не упуская из внимания ни единого слова юной Морнингстар.       Наконец в самом дальнем углу от всех остальных вальяжно восседал Люцифер, лениво закинув одну ногу на подлокотник кресла и что-то отвлечённо изучая в своём смартфоне. Аластор прекрасно видел, как иногда король украдкой поднимал на всех них неуверенный взгляд, а затем быстро и будто бы слегка напуганно возвращал его обратно в экран, с ещё большим энтузиазмом начиная тыкать по несчастному гаджету. Это заставило демона мысленно усмехнуться.       — Так вот, — продолжила Чарли. — Сегодня мы с вами попробуем поделиться друг с другом тем, что можно доверить только близким и понимающим людям. Суть упражнения заключается в том, чтобы проговорить вслух свой самый главный страх. А мы, в свою очередь, поддержим вас и найдем причины, по которым здесь, в нашем отеле, вы можете ничего не бояться.       По телу демона пробежалась предательская волна мурашек. К такому раскладу он не был готов. Разумеется, в голове за секунду нарисовалось с десяток возможных вариантов ответа для данной игры, начиная с саркастичной отмашки, заканчивая убедительной ложью. Но сам факт того, что Чарли решила затронуть столь серьёзную тему, кажется, на короткое мгновение выбил его из колеи. И не его одного: во взглядах остальных присутствующих сквозила легко считываемая неуверенность.       — Но ведь это, типа… Поставит нас в довольно уязвимую позицию или вроде того, — бробурчал Хаск как можно более небрежно, почесав затылок.       — В этом и смысл, — улыбнулась принцесса. — Вы делитесь тайной частью своей души, потому что доверяете.       — А ещё, борясь со страхом, вы освобождаете душу от сковывающих её метафорических цепей, — дополнила Вэгги, быстро пряча за спину клочок бумаги, с которого, по всей видимости, прочла эти слова.       Аластор еле удержался о того, чтобы громко фыркнуть. Если бы всё было так просто. Тем не менее, упражнение выглядело достаточно осмысленным.       Сидящие на диване переглянулись между собой.       — Что ж, а почему бы и нет, — пожала плечами Черри Бомб. — Мне нечего скрывать.       Чарли довольно подпрыгнула на диване, и Вэгги мягко приобняла её за плечи.       — Это просто чудесно! — она смазанным движением поправила выбившуюся прядь волос. — Но для начала нужно, чтобы все-все собрались рядом.       Радиодемон поймал на себе выжидающий взгляд золотистых глаз.       — Аластор, ты же с нами?       О, как же сильно он этого не хотел. Но, ещё раз посмотрев на упорно уткнувшегося в телефон владыку, растянул губы в широком оскале.       — Разумеется, дорогая! Ты ведь знаешь: я с радостью поддержу любую твою идею!       Люцифер тут же крепко стиснул зубы, метнув на него секундный злобный взгляд, но более никак не отреагировал. Правда, надолго вернуться в виртуальный мир королю не дали. Чарли подошла к нему вплотную и аккуратно положила руку на плечо, заставив Люцифера подскочить от неожиданности.       — Ох, Чар-Чар! Ты меня напугала. Ха-ха…       Он отвёл свою коробочку с картинками в сторону, однако, не отложил полностью, словно бы намекая, что ждёт вопроса, но не планирует отрываться от своего дела.       Принцесса сложила руки за спиной.       — Кхм… Мы все очень ждём твоего участия, — она кивнула в сторону места их общего сбора, откуда на владыку выжидающе смотрело шестеро демонов.       Люцифер широко улыбнулся, но было видно, что ему неловко.       — Чарли, милая, но ведь я даже не… — прежде чем король успел завершить фразу о том, что не является грешником или что ему не нужно искупление, Чарли многозначительно на него посмотрела, и он осёкся.       — Мы все здесь — часть большой семьи, ты ведь помнишь, пап? — деликатно заметила она, и выражение её лица стало настолько искренне-обворожительным, что король ни под каким предлогом уже не смог бы отказать дочке. — Все, кто живет в отеле, равны друг перед другом, и потому для нас полезно укреплять доверие внутри коллектива.       Улыбка Люцифера смягчилась. Почему он ни разу не говорил дочери, как сильно гордится ею? Все её идеи имели смысл, даже если результат не всегда оправдывал надежды.       — Конечно, яблочко.       Отбросив телефон в сторону, он поднялся со своего места и направился к общей компании. И вскоре остановился в некоторой нерешительности, перебегая взглядом от занятого паучьей троицей дивана к небольшой облюбованной его дочерью софе. Наконец его внимание остановилось на одиночном кресле Радиодемона, и король, недолго думая, с уверенностью проследовал прямо к нему. Не спросив ни слова, он с хитрой ухмылкой бесцеремонно приземлился на обитый мягким материалом подлокотник, не обращая внимание на возмущённое выражение лица демона, чьё личное пространство было столь нагло нарушено.       — Если вы не заметили своими маленькими глазками, Ваше Величество — это место уже занято, — демонстративно кашлянув, прокомментировал Аластор.       — Оу, тебе что-то не нравится? Какая досада! — тот картинно приложил ладонь к груди в притворном извинении. — Напомни, почему это должно быть моей проблемой?       Демон с радостью обхватил бы сейчас его мелкую ногу своим щупальцем и, заставив пролететь над гостиной вверх тормашками, отбросил в другой конец зала — но это отняло бы непозволительно много магической энергии. Кроме того, что-то внутри Аластора приятно сжималось тисками от этой внезапной близости. Их плечи почти соприкасались, и радиоведущий заметил про себя, что данный факт почти не вызывает в нём дискомфорта. Наоборот, ощущение было столь новым и неизведанным, что исключительное любопытство заставляло демона желать провести в таком положении как можно больше времени.       Увидев, что Аластор молчит дольше двух секунд, Люцифер, видимо, собирался озвучить свою победу в этом раунде их негласного противостояния — но командный женский голос вынудил обоих резко переключить внимание на его обладательницу.       — Папа! Аластор! — было заметно, что Чарли слегка злится, правда, она быстро смягчилась. — Пожалуйста, давайте сосредоточимся.       — Безусловно, — тут же отчеканил Аластор. — Начинай, дорогая.       Чарли вздохнула и в очередной раз посмотрела на свою девушку, безмолвно ища поддержки. Та мягко, но при этом крепко держала её ладонь.       — Что ж…, — принцесса опустила взгляд на свои колени. — Больше всего на свете я боюсь, что моя идея с искуплением окажется провальной, и я снова подведу кого-то из вас.       Под конец фразы её голос совсем затих и, кажется, она едва слышно всхлипнула. Люцифер тут же ощутимо напрягся.       — Ну что ты, яблочко! Ты никого не подводила! Ты…       — Все мы знаем, что наш друг погиб из-за меня, — не дав отцу договорить, пробормотала девушка. — И я очень боюсь, что, оставаясь здесь, вы подергаете себя такой же опасности, как и он.       — Но здесь теперь безопасно! — нервозно и невпопад хихикая, правитель слегка повозился на своём месте, словно решая, стоит ли ему встать и обнять своего ребёнка, или же лучше не лезть, когда не просили. — Тут очень прочные стены, и защитное поле, и…       Услышав ещё один всхлип, Люцифер тут же растерянно закусил губу.       — Чарли, посмотри на меня, — уверенный голос Вэгги заставил принцессу встрепенуться. — В случившемся нет ни грамма твоей вины. Сэр Пентиус мог погибнуть при любом другом Истреблении, как и любой из нас. Но ты подарила нам ощущение комфорта и дала мотивацию сражаться. Перестань винить себя за то, что стараешься сделать нашу жизнь хоть чуточку лучше.       — К тому же, это был его собственный выбор, — вдруг добавила Черри Бомб. — Он погиб как герой, а герои сами выбирают себе судьбу. И мы всегда будем помнить его смелый поступок.       Чарли мягко улыбнулась сквозь слёзы и, прильнув к Вэгги щекой, с благодарностью посмотрела на остальных. Аластор наблюдал эту семейную идиллию и всем своим нутром ощущал, как сидящий рядом король всё сильнее пытается вжаться в обивку кресла. Демон не обращал на это внимания раньше, но сейчас с интересом заметил, как когтистые пальцы правой руки владыки с такой силой впились в хрупкое запястье левой, что на чёрной коже бусинками проступили маленькими золотистые капли. Впрочем, исчезли они так же быстро, наспех залеченные ангельской магией. На мгновение в сознании Аластора мелькнуло ничем не объяснимое и абсолютно иррациональное желание схватить чужую руку и сжать в своей. Конечно же, совсем не так, как Вэгги сжимала ладонь Шарлотты — а с грубой силой, выбивающей из чужой тупой головушки столь ненужные сейчас мысли и загоны. Но, разумеется, Аластор запихал это желание куда подальше, оказавшись признать его даже для самого себя.       — Ну ладненько, — вытерев слёзы, с новыми силами провозгласила Чарли. — Энджел, давай теперь ты. Попробуешь?       Демон-паук широко улыбнулся.       — Ох, детка, это же очевидно! — он игриво откинул голову на плечо сидящего рядом Хаска. — Больше всего на свете я боюсь, что мои фильмы упадут в рейтингах!       Для усиления эффекта он драматично вздохнул. Любой другой на месте Аластора охарактеризовал бы этот вздох не совсем как «драматичный».       Паучок всё ещё продолжал иногда играть на публику, но теперь эта игра была немного иной. Она скорее походила на шутку, которую по умолчанию понимают все в этой компании.       Однако, сейчас Чарли посмотрела на него серьезно и даже несколько требовательно.       — Энджел.       — Ну хорошо, блин! Я же просто прикалываюсь.       Он сложил нижнюю пару рук на груди, другой свободной рукой слегка нервно поправил чёлку и повернул голову куда-то в сторону.       — Наверное, я боюсь быть пустым местом, — его голос резко стал на тон ниже, растеряв любую кокетливость и звонкость. — Фальшивой оболочкой, которую любят только за образ.       Если быть до конца откровенным, Аластор готов был лишь подтвердить его опасения — но, к неожиданности, голос вдруг подал Хаск.       — Перед нами ты не обязан играть на публику, помнишь? — негромко пробурчал бармен. — А это значит, что тебя тут принимают и любят таким, какой ты есть на самом деле.       Обратив внимание на сложившиеся в умилении ладошки Чарли, Хаск чуть отстранился.       — Ну а что? Я лишь озвучиваю очевидное.       Он попытался отвернуться, но Энджел уже лез к коту с насильственными объятиями — и Аластор готов был поклясться, что тот слегка покраснел, пытаясь выдать своё поведение за недовольство, но не оказывая активного сопротивления. Интересно, с каких пор его подчиненный стал таким… искренним? Мягким? Демон не мог даже подобрать нужного слова. Впрочем, не то чтобы личная жизнь Хаска как-либо его касалась.       Однако, забавно, как при своём росте Даст умудрялся так идеально размещать свою голову на чужом плече. Интересно, мог бы сам Аластор сделать так же с плечом Люцифера, учитывая, что тот сейчас сидел на некотором возвышении?       Стоп. Опять лишние мысли.       Сосредоточься, идиот.       Далее была очередь Вэгги. Она ожидаемо высказала свои опасения касательно переживаний Чарли, в ответ на что получила от неё с десяток разных тезисов, убеждающих, что всё в порядке.       Хаск вспомнил своё азартно-алкогольное прошлое; Черри Бомб в достаточно агрессивной форме выразила своё недовольство действиями «ублюдского Валентино» в сторону её лучшего друга. От Ниффти внятного ответа дождаться не удалось — маленькая горничная лишь проворчала что-то о бесячих тараканах, которые однажды поработят весь демонический род.       Наконец пришла очередь Люцифера. Он вновь было схватился за своё запястье, но вовремя переместил руки себе на колени, сжимая теперь вместо этого белоснежную ткань штанов. Все с интересом и ожиданием смотрели на короля, будто его ответ мог стать для кого-то новостью.       — Что ж, думаю, ты и так знаешь, Чар-Чар, — его взгляд нервно метался по полу. — Что больше всего на свете я боюсь потерять тебя.       Кажется, он едва заметно вздрогнул. Интересно, что творилось сейчас в этой золотоволосой голове? Представлял ли он себе наихудшие картины? Вспоминал ли день последнего Инстребления, когда его дочь подверглась смертельной опасности? Или же в очередной раз убеждал себя, что Чарли его ненавидит и бросит в любой удобный момент?       — Пап? — принцесса робко подошла к нему.       — Но всё в порядке, рыбка! Правда! Ты ведь также знаешь, что я защищу тебя от любых бед, правда ведь? Тебе нечего бояться, пока я рядом.       Он потянулся вперёд, и Чарли заключила его в крепкие объятия.       — Я знаю, пап. Я не боюсь.       — Ты у меня такая смелая.       Аластор было понадеялся, что после этой сцены про него как-нибудь само собой забудется. Но нет. Вновь рассевшись по своим местам, все уставились теперь на него.       — Остался только ты, Ал.       Раздался тихий скрип радиопомех. Демону не прельщало становиться частью всеобщей слащавой картины, нарисовавшейся за сегодняшний вечер. Вернее, он просто-напросто не имел такого права. Он мог бы поделиться хотя бы малой частью своей горы булыжников на сердце — но, как и сказал Хаскер, это действительно сделало бы его непозволительно уязвимым.       Закрыв глаза, он беззвучно втянул в грудь побольше воздуха. Ответ уже был заготовлен.       Дежурная улыбка на лице не дрогнула ни на секунду.       — Чего я боюсь больше всего? Что ж, как управляющий этим отелем, я просчитываю его потенциальное будущее на несколько шагов вперёд. И мысль о том, что это место станет прямой целью экзорцистов при их следующем нападении, приводит меня в настоящий ужас, — слегка потемневшая аура, образовавшаяся вокруг радиоведущего, скорее должна была повергнуть в ужас других. — Ведь именно поэтому у нас до сих пор нет новых постояльцев извне. Все прекрасно понимают, что, хоть мы и смогли дать ангелам отпор в этот раз — в то же время, своими действиями мы очень и очень сильно разозлили их. И, разумеется, они не обойдутся без мести. А на кого эта месть обрушится? Конечно же, на нас с вами, мои дражайшие друзья.       Закончив свой небольшой монолог, демон сидел с видом отличника, идеально отчеканившим ответ на сложную задачку. Все остальные несколько секунд пребывали в немом шоке от осознания, которого, видимо, очень старательно избегали всё это время.       Первым тишину нарушил король.       — Ну и к чему ты, блять, это сейчас выдал? Только добавил всем загонов! — он соскочил с кресла и встал напротив, склонившись к лицу демона. — Тебя ни разу не заботит судьба отеля! И ты наглейшим образом лжёшь.       Аластор сложил руки на груди, приподняв бровь.       — Я говорю чистейшую правду! Думаю, никому из нас не кажется привлекательной перспектива оказаться под прицелом священных копий, — он смахнул невидимую слезу. — Я всего лишь хорошо скрываю свой страх.       Люцифер обернулся на Чарли и, заметив её растерянный вид, едва слышно зарычал. Через секунду он схватил Аластора за лацканы пиджака и слегка тряхнул.       — Ты намеренно расстроил мою дочь, урод, — владыка почти выплюнул эту фразу. — Не знаю, почему тебе доставляет такое неописуемое удовольствие всё портить, но ты не уйдёшь без ответов, ясно тебе?       Демон деликатно выпутался из чужой хватки, отряхнувшись.       — Все ответы я уже дал. Но, в продолжение своей речи, хочу добавить, что сделаю всё возможное, чтобы защитить этот отель от нападения.       Нагло подмигнув королю, он растворился в тенях, перемещаясь в свою комнату.       Что ж, очередной спектакль сыгран, можно взять небольшой антракт. Магическое перемещение выбило из демона все силы, и он на шатающихся ногах побрёл к кровати.       Только вот достичь её так и не удалось, поскольку что-то схватило ведущего за ворот и с силой оттянуло назад. Аластор успел лишь заметить светящиеся золотистой магией края портала, пролетевшие мимо, прежде чем врезаться спиной в стену чужой комнаты. Люцифер моментально оказался прямо перед ним, всем своим видом давая понять, что сбежать не удастся. Когда портал за спиной короля закрылся, стало очевидно, что они находятся в покоях Его Величества: об этом кричал чересчур пафосный, безвкусный интерьер, пестрящий сочетаниями золотого, белого и розового цветов. Владыка упёр руки в бока,       — Итак, если ты думал, что сможешь так легко отделаться от меня, то…       — Да-да, то ошибался, — закатив глаза, продолжил за него Аластор. — И как тебе только не надоело постоянно ко мне цепляться?       Люцифер возмущённо втянул воздух через ноздри.       — Прости? Это я-то к тебе цепляюсь?! — он в очередной раз схватил демона за ткань пиджака, прижимая ещё крепче к стене. — А ничего, что это ты вечно лезешь ко всем со своими идиотскими непрошеными комментариями?       Аластор обхватил чужое запястье двумя пальцами и изящно отодвинул подальше от себя, после этого демонстративно вытерев руку об одежду.       — У Вашего Высочества, вероятно, старческий склероз, раз вы забываете события пятиминутной давности. Но я любезно напомню, что мои комментарии были горячо ожидаемы вашей дочерью в её упражнении по укреплению доверия.       Люцифер фыркнул.       — Перестань строить из себя законченного идиота. Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю.       — Понятия не имею! — радиоведущий слегка дёрнул ушами с радостным оскалом. — Твой непостижимый ход мыслей способен уловить лишь ты один.       — Заткнись! И отвечай, что тебе нужно в этом отеле? Почему ты сначала строишь из себя добродетеля, пытаешься втереться в доверие, а потом ясно даёшь понять, что класть хотел на всех вокруг? Чего ты на самом деле боишься?       — Так заткнуться, или отвечать? — демон склонил голову набок, не переставая сверкать оскалом.       Владыка несколько секунд пилил оппонента гневным взглядом. Но затем что-то в его лице поменялось.       — Знаешь, что? — выдохнул он наконец, многозначительно хмыкнув. — Достаточно.       Внезапно Люцифер словно успокоился и с задумчивым видом сделал пару шагов назад. На его губах растянулась не обещающая ничего хорошего улыбка. Аластор невольно насторожился, ведь в прошлый раз за подобным поведением последовала вспышка магии, вызвавшая истерику теневых духов внутри его головы. Владыка потёр подбородок и смерил собеседника каким-то чересчур довольным оценивающим взглядом.       — Знаешь, Аластор. Кажется, я начинаю догадываться, что тебе на самом деле нужно.       Демон лишь непонимающе хмыкнул. Интересно, что за идея на этот раз пришла в голову горе-короля? Люцифер плавно подошёл обратно, но на этот раз от него не исходило ни капли враждебности. Демону показалось, что его обдало волной необъяснимого жара, когда правитель оказался совсем рядом.       — Ты неприкрыто нарываешься. Провоцируешь. Отчаянно жаждешь чужого внимания, — горячие пальцы неожиданно коснулись его запястья, и Аластору стоило больших усилий не вздрогнуть от этого действия. — Знаешь, как таких обычно называют? Attention whore.       Где-то на фоне громко скрипнули радиопомехи. Демон убрал оскал и попытался успокоить собственное взбудоражившееся сознание.       — Уж твоё-то внимание я и без того в последнее время получаю сверх адекватной дозы, — заметил Аластор, изо всех сил стараясь игнорировать, как юркие пальчики бесцеремонно забираются под рукав его пиджака. — Нет надобности его привлекать, когда ты сам лезешь в моё личное пространство при любом удобном случае.       Словно в доказательство своих слов он демонстративно опустил взгляд на собственное запястье. Но Люцифера это никак не остановило. Наоборот, он лишь потянул демона на себя, отходя спиной вперёд в сторону… Кровати?       Радиоведущий окончательно перестал понимать происходящее.       Аластор вряд ли догадывался или даже задумывался о таких вещах — но Люцифер абсолютно не врал себе в том, что ему всегда нравились высокие, дерзкие и уверенные в себе рогатые чертилы. А Радиодемон, к тому же, был из тех, кого интереснее всего подчинять.       — Признайся, коридорный, — владыка Ада облизнулся так, словно готовился к сытному ужину. — Ты ведь этого хочешь, да? Поэтому ведёшь себя, словно недотраханная сучка?       Глазные яблоки демона моментально окрасились в чёрный, а внутри радужек задёргалась стрелка переключения радиопередач. Пространство вокруг пару раз дёрнулось от белого шума. Когда, чёрт возьми, всё успело перепрыгнуть в эту плоскость?! И когда он сам успел оказаться так близко к королевскому ложу?       Аластор даже не заметил, как Люцифер подвёл его прямо к покрытой бархатным покрывалом постели. Осознал собственное положение он лишь в тот момент, когда наглые руки потянулись к его пуговицам. Резко дернувшись, он выпутался из чужой хватки и враждебно зашипел.       — Ты совсем не дружишь с головой? — потерев лицо, воскликнул демон. — Две минуты назад демонстрировал неприкрытую антипатию, а сейчас говоришь о подобных… непотребствах?       Владыка лишь поиграл бровями.       — А что — намекаешь, что мы неправильно начали, да? Я должен был сначала накрыть ужин при свечах и пригласить даму на танец?       Несмотря на некоторую растерянность, Аластор в ответ на это протяжно и демонстративно фыркнул.       — Уже представил себе, как ты выплясываешь передо мной под какой-нибудь «La danse des canards»*. Это как раз в твоём стиле. Знаешь, на подобное шоу я бы даже посмотрел.       — Могу устроить!       Демон никак не мог объяснить для себя тот факт, что всё ещё находится здесь и продолжает этот абсурднейший диалог вместо того, чтобы призвать щупальца, отбросить раздражающий субъект в угол и свалить восвояси. Ах да, возможно, причина была в том, что чёртова магия вновь исчерпалась.       Он развернулся в сторону входной двери и собирался стремительно покинуть чужую обитель, но ладони владыки легли на его талию и удержали на месте. Аластор снова зашипел и почувствовал, как уши предательски прижались к голове. Он с силой лягнул короля ногой, заставив того ойкнуть и разжать пальцы, а затем как ни в чём ни бывало отошёл в сторону.       А этот гад лишь рассмеялся.       — Надо же. Я, конечно, знал, что ты долбаный сноб — но чтобы настолько! — владыка ухмыльнулся почти так же широко, как улыбался сам Аластор.       Разве что выглядел действительно довольным, в отличие от второго.       Радиодемон приподнял подбородок.       — Должен заметить, что, в отличие от некоторых из нас, я как раз-таки не долбаный. И такой расклад вещей меня вполне устраивает.       Ухмылка Люцифера едва заметно дрогнула от раздражения.       — Хватит без конца врать. Тоже мне, ходячая невинность, — он закатил глаза.       Аластор на секунду удивлённо моргнул.       — По-твоему, мне есть толк лгать о таких вещах?       Люцифер скептически приподнял бровь.       — То есть, за сто с хреном, или сколько там тебе на самом деле лет, ты ни разу не трахался? — он громко фыркнул. — Что, неужели даже никогда не пробовал получать удовольствие с самим собой?       — Ты не считаешь подобные вопросы бестактными? Или король Ада лезет в постельные дела ко всем подчиненным без разбора?       — Ну отчего же, — экс-ангел упёр руки в бока, по всей видимости, гордясь предметом обсуждения. — Вовсе не ко всем, а только к особо отличившимся.       Аластор, держа спину ровно, будто проглотил палку, сделал ещё один выдержанный шаг в сторону, подальше от пронизывающего взора.       — Что ж, приятно знать, что сам владыка считает меня особенным. Ты тронул моё сердце, — он картинно приложил ладонь к грудной клетке в элегантном движении, скалясь.       Люцифер издал громкое «Ха!».       — Не обольщайся, олень! Под особенными имеются в виду недалёкие выскочки, которых следовало бы разок нагнуть, чтобы не выёбывались.       Настала очередь Радиодемона выразить категоричное «Ха!».       — Не дождёшься, — он демонстративно хмыкнул, давая понять, что окончательно потерял интерес к данному непонятному разговору. — Позвольте поблагодарить за очередную непродуктивную беспочвенную беседу, Ваше Невысочество. На этом, пожалуй, откланяюсь.       Демон сделал вид, что пытается вежливо поклониться собеседнику, а потом резко прервался.       — Упс, забыл: придётся буквально провалиться сквозь землю, чтобы оказаться ниже тебя. В таком случае, обойдемся рукопожатием.       Он взялся за краешек белого рукава и размашисто потряс, после чего вновь нацелился благополучно ретироваться. Но внезапно что-то с бескомпромиссной силой схватило Аластора за локоть, оттащило чуть назад и швырнуло прямо лицом в кровать, заставив прижаться к мягкой поверхности грудной клеткой и издать короткую комбинацию помех от неожиданности.       Руки Люцифера оказались на его пояснице, вдавливая, приколачивая к месту с таким давлением, что казалось, будто позвоночник вот-вот хрустнет. Каждое касание обжигало, как раскалённый металл.       Прикосновения — это всегда больно. Аксиома, давно выученная и укреплённая в сознании. Увы, по-другому в его жизни не бывает.       Так отчего же он не испытает должного беспокойства?       — Будьте так добры, соизвольте убрать от меня нахуй свои лапы, Ваше Извращенчество, — прошипел демон, пытаясь посмотреть на оппонента через плечо, что получалось крайне плохо.       — Сначала ответь на вопрос, — хмыкнул владыка. — И я задам его в десятый раз. Для чего тебе этот отель?       — Будешь угрожать мне интимом? — Аластор даже издал смешок от абсурдности ситуации, непроизвольно пытаясь выкрутиться.       — О, пока что я ещё не угрожал, — кажется, Люцифер лишь сильнее раззадоривался. — Скорее уж оказываю тебе честь. Почти весь Ад мечтает оказаться на твоем месте. Знаешь, сколько у меня было таких желающих?       — Не имею ни малейшего представления, и меня это абсолютно не интересует.       — А я думаю, что интересует, — в глубоком, спокойном голосе отчётливо прослеживались нотки игривости.       О, это заводило тот самый необъяснимый моторчик внутри демона. Он ощутил, как рога чуть увеличились, разрастаясь в стороны.       — Вовсе нет! — выплюнул он агрессивно и бездумно.       — А вот и да!       — Пошёл нахуй.       Люцифер рассмеялся.       — Забавно разбрасываться подобными эпитетами, находясь в твоём положении, — он убрал одну руку, чтобы пригладить собственные волосы, без труда удерживая оппонента второй. — Что ж, грешник. Буду говорить твоим языком, поэтому предлагаю маленькую сделку. Ты ответишь на парочку вопросов, чтобы удовлетворить моё королевское любопытство, а я — отпущу тебя.       С целью, вероятно, укрепить свои слова, король игриво хлопнул демона по ягодице. Едва коснувшись, словно просто на пробу, но это идиотское действие вызвало такую волну мурашек, что Аластор забеспокоился, не будет ли лёгкая дрожь по всему телу заметна сквозь одежду. Люцифер даже не особо задумывался о своих движениях — скорее, просто играл. Но для Аластора это стало последней каплей.       Никто не имел права безнаказанно трогать его вот так.              Касания всегда причиняют боль.              Боль.       Сейчас должна последовать боль.              В воспоминаниях сами собой всплыли слишком знакомые хлесткие удары теневых жгутов. Спина, плечи, руки — всё горело от этих неуловимых, болезненных щелчков по его коже. А потом эти же жгуты обвивались вокруг шеи и сдавливали так, будто намеревались сломать позвоночник пополам.              Касания всегда оставляют шрамы.              Так почему же ему до сих пор не больно?       Почему тело всё ещё не вопит об опасности и о необходимости отступления?              Почему он, чёрт возьми, позволяет всему этому происходить?              Ведущий не успел понять, в какой момент его дыхание охрипло и участилось, уши опустились к голове, а пальцы крепко сжали простыню.       Люцифер позади него издал задумчивое хмыкание.              Вот вам и великий Радиодемон.              Правитель протяжно вздохнул, отстраняясь и выпуская жертву из хватки, но Аластор словно застыл в своей позе, так что ангелу пришлось схватить его за плечо и перевернуть лицом к себе.       С лица владыки не сходила довольная улыбочка.       — Так вот оно — твоё слабое место? Всё настолько просто?       Невольно Люцифер подумал о том, что Аластору весьма повезло связаться с силами Вуду и укрепить свой статус в Аду. Ведь здесь, в этой дыре, любой мог бы воспользоваться подобной уязвимостью. О, ещё как мог бы.       Но, вопреки ожиданиям короля, в красных глазах не было страха. Скорее непонимание и абсолютная растерянность.       — Ау, приём! — Люцифер помахал ладонью перед его лицом. — Радио сломалось?       Аластор едва слышно рыкнул и оттолкнул чужую руку.       — Ещё секунда — и сломался бы ты, — проворчал демон. — Что это вообще нахрен было?       Король пожал плечами.       — Попытка тебя разговорить?       — Посредством изнасилования?       Люцифер всплеснул руками.       — Какого еще изнасилования? Неужели ты настолько низкого мнения обо мне?       Аластор, вставая с места и скрупулёзно отряхиваясь, посмотрел в глаза напротив. В глазах демона мелькнула хитринка.       — Однозначно, — он деловито кивнул в подтверждение своих слов. — Удивлён, что ты решил прервать свой ужасающий акт унижения и подавления неугодных.       Во взгляде короля отразилась почти не скрываемая обида. Он обхватил себя руками и отвёл взгляд в сторону.       — Ты, блять, действительно думаешь, что я способен на такое? — голос Люцифера вдруг стал тише. — Что заставляет тебя, бесчеловечного маньяка, думать, будто это я здесь — монстр?       Что-то внутри грудной клетки остановило демона от очередной колкости. Если бы глупый правитель знал, что на самом деле творилось сейчас в пустой душе радиоведущего — возможно, он бы вновь ощутил себя победителем.       Потому что Аластор на самом деле ни на одну чёртову секунду не сомневался, что Люцифер не станет трогать его против воли. Это не было логическим выводом или результатом досконального изучения чужого характера, нет. Это было элементарным чувством. Нечто подсознательное, неуловимое и очень постороннее настойчиво заявляло: здесь безопасно. Эти руки, что готовы были излечить рану; руки, способные поймать при падении — они не причинят боли. Им можно доверять.       Но Люциферу не стоит лишний раз обольщаться.       Аластор ощутил необходимость как можно скорее сменить тему разговора. По-хорошему стоило бы наконец свалить из этой несчастной комнаты, но взгляд вдруг зацепился за нечто в противоположном углу помещения, на которое он не обратил внимание раньше.       Дверь. Приоткрытая дверь, за которой виднелось что-то ярко-жёлтое, явно выбивающееся по цвету из общего интерьера.       — Что это у тебя там? — не дожидаясь ответа, Аластор с любопытством ринулся к двери и распахнул её, заходя внутрь.       — Эй! Тебе туда нельзя! — возмущённо воскликнул Люцифер, но было уже поздно.       Перед демоном раскинулась небольшая комнатка с висящими на стене инструментами вроде пилы и молоточков — судя по всему, мастерская.       И эта комната была почти до потолка завалена… резиновыми утками. По углам, на столе и на других предметах мебели располагались целые горы разнообразных по форме и размеру жёлтых существ, явно созданных своими руками. Несколько секунд Аластор в ступоре бегал по этим горам взглядом, пока Люцифер не вытолкнул его из комнатки, резко захлопывая дверь.       — Всё, тебе уже пора, — засуетился король. — Вали отсюда!       Наконец Радиодемон переварил увиденное и громко расхохотался. Некоторое время он даже не мог нормально произнести слова из-за смеха.       — А наш владыка, оказывается, полон секретов! — почти давясь, демон схватился за живот, чувствуя отголоски боли в ране на груди, но даже это не могло остановить его от хохота. — Из всего, что можно прятать в секретном хранилище короля Ада, это — самый неожиданный и самый идиотский вариант! Просто клоунская феерия, Люцифер!       В уголках глаз аж образовались слёзы, которые Аластор смахнул с некоторым удивлением. Он не помнил, когда что-либо смешило его настолько искренне. Право же, это было поистине забавно — но Люцифер, судя по его взгляду, веселья явно не разделял. Толкнув демона в спину, он с помощью магии распахнул входную дверь, выпроваживая гостя наружу. Аластор не унимался.       — Ты сам их делаешь? И как давно занимаешься этой ерундой?       — Заткнись нахрен и выметайся, — сквозь зубы проворчал владыка. — Тебя это абсолютно не касается.       — Ну почему же! Я как управляющий отелем должен знать все его тайные углы, — под чужим давлением продвигаясь к выходу, он пытался слегка сопротивляться, чтобы успеть оставить как можно больше комментариев. — Отдашь пару килограмм своих резиновых творений в фонд отеля на случай поломки отопления? Они отлично сгодятся для сжигания.       — Ты тоже неплохо для этого подойдешь! — выплюнули в ответ, наконец выталкивая ведущего в коридор. — Всё, проваливай. И знай, что я всё равно так или иначе добьюсь от тебя правды.       — Непременно, — напоследок Аластор одарил ангела своей самой широкой улыбкой.       

***

      Этой ночью хозяева почти не донимали беспокойную душу демона, но он всё равно не мог уснуть. Переворачиваясь с одного бока на другой, Аластор без конца прокручивал в памяти произошедшую в спальне короля сцену и никак не мог выбить её из головы. Фантомные прикосновения к его запястьям и талии то и дело воспроизводились в сознании тёплыми вспышками на коже. Пальцы Люцифера были такими горячими, что их жар ощущался даже через плотную ткань пиджака. Почему? Почему он не остановил наглеца?       Демон до сих пор не мог поверить, что своими беспардонными методами король намекал ему на соитие. Должно быть, для Люцифера подобный вид взаимодействия — не более чем обычная разменная монета, как и для многих в Аду, но сам факт того, что эти руки удерживали его за талию, хлопнули по ягодице и так мягко касались запястья… Он буквально сводил с ума.       Кажется, за несколько часов нервозного ворочания по кровати Радиодемон успел пройти все пять стадий принятия случившегося. Обычно он останавливался на отрицании, но сегодня в конце концов пришёл к выводу, что врать самому себе не получится: любопытное подсознание жаждало узнать, чем эта сцена могла бы закончиться, будь Аластор чуть менее категоричен.       «Слабак. Просто признай, что тебе понравилось».       Нет, ведь это технически невозможно. Аластор ненавидит любую близость всей душой. Ему не могло такое понравиться.       «Признай, что ты хочешь повторить».       Нет! Ни за что и никогда!       Со злостью отбросив одеяло в сторону, демон резко сел на кровати и вцепился когтями в простыню. Несколько минут он бессмысленно пилил взглядом черноту, пытаясь успокоить бурю внутри себя.       Наконец ему в голову пришла идея маленькой мести. Это пусть и не отменит случившегося, но хотя бы знатно повеселит.              Утром Чарли сообщила, что они с Вэгги собираются на небольшую прогулку и позвала с собой всех желающих. Разумеется, Люцифер не упустил возможность увязаться вслед за дочерью, перед этим традиционно помявшись в коридоре. Воспользовавшись его отсутствием, демон неслышно проник в его покои. Входная дверь вполне ожидаемо находилась под охраной магии, но собственные суперсилы восстановились достаточно для того, чтобы попасть внутрь при помощи телепортации. Он переместился сразу в мастерскую, принявшись с интересом изучать то, что не успел внимательно рассмотреть вчера.       Резиновые уточки явно создавались с большой любовью и внимательностью, и, что удивительно, без применения магии. Каждая была уникальна и имела собственный, ни с кем не повторяющийся дизайн. Аластор взял первую попавшуюся из них и повертел в руках. Внезапно утка издала пищащий звук и полыхнула огнём, отчего глаза демона в удивлении расширились. Хмыкнув и отложив изделие обратно в общую кучу, он продолжил свою мини-экскурсию. Особый интерес вызвали несколько экземпляров, которые занимали место на небольших полочках прямо над столом — самое видное и заметное место. Он подошел ближе и разглядел то, что заставило его вечный оскал смягчиться: эта группа уточек представляла собой окружение Люцифера. Здесь была мини-Чарли, одетая в свой красный костюмчик; рядом с ней стояла такая же мини-Вэгги, а с другой стороны от Чарли уселся и сам Люцифер в до смешного карикатурной шляпе. Чуть подальше стояла уточка с пышной светлой причёской и большими рогами, возле которой лежал небольшой букет свежих роз. Вероятно, данный экземпляр изображал жену короля, Лилит.       Подобная сентиментальность должна вызывать отвращение, но вместо этого Аластор лишь с лёгкой усмешкой тыкал каждую из уточек пальцем, удовлетворяя почти детское любопытство, проснувшееся внутри. Демон мысленно отметил, что одна из уток понравилась ему больше остальных.       Как бы то ни было, пора было начать приводить свой план мести в действие. Потерев ладони, он взял в руки еще одно творение из общей горки и на пробу лизнул его. Вкус резины оказался ещё менее привлекательным, чем Аластор себе представлял, но для его зубов данный материал преградой не будет.              На следующий день Люцифер обнаружил как минимум добрую половину всех своих уточек с отгрызанными головами. Варварски покусанная резина валялась в виде обезглавленных утиных тел по всему полу мастерской, а также в самой спальне: на кровати, в шкафу, возле зеркала на комоде. Куда подевались сами головы, оставалось лишь догадываться. Король понадеялся, что олень их действительно сожрал и вскоре свалится от отравления.       Нетронутыми остались лишь полочки. Ну… почти нетронутыми.       Пару минут Люцифер стоял с отвисшей челюстью, а затем с возмущением зарычал.              Остальные жители отеля сидели за общим столом и завтракали приготовленной Аластором яичницей, когда нечто рогатое и разъярённое с ноги распахнуло дверь и ворвалось внутрь, заставив всех удивлённо уставиться в свою сторону.       — Аластор, мать твою! — только и выкрикнул правитель.       Чарли аккуратно поднялась с места, жестами призывая отца успокоиться.       — Пап, ты чего? Что случилось?       Люцифер едва не задыхался от возмущения.       — Этот ублюдок без спроса зашёл в мой кабинет и испоганил моих… Мою работу!       Чарли с непонимающим, но в то же время сочувствующим видом погладила его плечо.       — Ну не огорчайся так, пап… Я уверена, Аластор сделал это не нарочно.       Кажется, из ноздрей правителя вырывался пар. Эта карикатурная злость не могла не забавлять демона.       — Не нарочно? Да он намеренно угробил то, над чем я трудился долгое время! Этот урод третирует меня, Чарли.       — А над чем ты работал, если не секрет? — осторожно полюбопытствовала принцесса, отчего Люцифер мгновенно стушевался.       — Ну… Если честно, это действительно нечто… личное, — он опустил взгляд в пол, в своей привычной манере сжав пальцами одно запястье. — Но, если ты хочешь, я покажу, дорогая.       Чарли по-доброму улыбнулась.       — Это вовсе необязательно. Личное должно оставаться личным. Правда, Ал? — она посмотрела на демона несколько укоризненно, но больше никак не прокомментировала ситуацию. — Пап, давай ты присоединишься к нашему завтраку и вы постараетесь помириться?       — Извини, солнышко, — король выпутался из её объятий и направился прямо к радиоведущему. — Но лучше мы с твоим управляющим обсудим всё лично.       Он неаккуратно схватил демона за плечо и швырнул в стремительно открывшийся портал.       На этот раз они оказались в комнате Аластора.       — Это что, блядское болото?! — первое, что спросил Люцифер, когда осмотрелся в незнакомом помещении.       — Обычное болото, если быть точнее, — спокойно ответил демон, крайне довольный реакцией оппонента.       В кои-то веке ему удалось заметно рассердить правителя. Не то чтобы тот выглядел по-настоящему разъярённым, но даже таких эмоций было достаточно, чтобы Аластор наконец посчитал балл в свою пользу.       — Откуда у тебя целая отдельная локация в комнате? Как… оно вообще влезает сюда?       — Ты прервал мой приём пищи ради этого вопроса? — демон решил остановить поток восклицаний на корню.       — Нет, разумеется! Ты тупой? Я твою комнату впервые вижу, — владыка в очередной раз толкнул его к стене, словно общаться как-либо по-другому в принципе не представлялось возможным. — Мой основной вопрос остаётся неизменным. Я хочу знать, от чего ты так отчаянно бежишь. Что заставляет тебя прятаться в этом отеле? Почему ты нарочно ведёшь себя по-ублюдски? И я даже сделаю вид, что не злюсь на тебя за уточек, если ты наконец попробуешь поговорить со мной честно.       Догадка короля о побеге была пугающе верна, но Аластор не мог раскрыть свои карты, даже если бы захотел.       — Хммм, — демон задумчиво потёр подбородок, возведя взгляд куда-то к потолку, а затем опустил его обратно на собеседника, сверкая провокацией в своём оскале. — Нет.       — Нет?       Аластор помотал головой. Люцифер нахмурился, продолжая крепко удерживать его плечо левой рукой.       — Что ж, окей. Ты сам не оставил мне выбора.       Что-то от этих слов взволнованно дёрнулось внутри. Аластор заметил, как правая ладонь Люцифера начала мерцать золотистым свечением — подобно тому, как это уже бывало ранее, когда король собирался призвать свою созидательную магию. Его нынешние намерения всё ещё были непонятны.       — Мне придётся сделать это силой, Аластор.       Ушки демона слегка опустились к голове.       — Сделать что? — несмело уточнил он.       Быть может, его мнение о короле всё же было ошибочным? Возможно, он ощутил себя в безопасности преждевременно, а сейчас поплатится за собственную непозволительную доверчивость?       — Добиться ответов, оленёнок, — Аластор осознал, что и без дополнительного давления вжимается спиной в стену, пока Люцифер сосредоточенно смотрел то куда-то в область его ранения, то прямо в глаза. — Ты ведь даже понятия не имеешь, на что я способен. Вот, например, лишь одно из умений.       Светящаяся ладошка легла на грудь демона — прямо в то место, где у живых людей обычно трепыхается один мышечный орган. Радиоведущий лишь непонимающе моргал, пока владыка ощупывал поверхность будто на пробу.       — Что ты… — начал Аластор, как вдруг рука короля в буквальном смысле проникла прямо в его грудную клетку, заставив демона беспомощно схватить ртом воздух и замереть.       Неведомое ранее тепло мгновенно разлилось под кожей, заполняя собой лёгкие, трахею, рёбра. Распирая изнутри и не позволяя сделать ни единого полноценного вдоха. Аластор физически ощутил, как чужие пальцы коснулись сердца прямо там, под защитным барьером из костей, прямо в его груди — а затем мягко обхватили его, слегка сжимая. Никогда в жизни он ещё не испытывал ничего подобного. Это прикосновение не имело ничего общего с удушающей хваткой теней: оно обволакивало чем-то мягким и таким же тёплым, как всё существо Люцифера — но отчего-то приносило нестерпимую боль. Возможно, демон принял бы это ощущение за истинную благодать, если бы не сковавший всё тело ужас.       Аластор в испуге распахнул глаза, перед которыми внезапно мелькнула яркая, ослепляющая вспышка. Он не успел абсолютно ничего понять, как увидел до боли знакомую, чуть размытую картину.              Дом. Настоящий. Его родной дом в там, на Земле, в Луизиане.              Деревянная лестница, ведущая на второй этаж.              По ней ручьём стекает что-то вязкое и бордовое.       О, Аластор знает, что это за день.              — Грязное отродье… — хрипит сочащийся злобой и ненавистью голос.       Если поднять взгляд чуть выше, можно заметить крупную шатающуюся мужскую фигуру, с трудом идущую по лестнице вниз. А если посмотреть ниже, взору предстают собственные пальцы, сжимающие окровавленный топор.       — Как ты смеешь поднимать руку на родного отца?! — силуэт издаёт почти нечеловеческие звуки.       Звуки умирающей души.       — Ты мне не отец, — усмехается где-то за кадром другой, холодный голос, звучащий абсолютно знакомо, но слишком чисто, без привычных радиопомех. — И никогда им не был.       Едва держащийся на ногах человек умудряется расхохотаться, плюясь кровью.       — Что ты о себе возомнил, щенок? Думаешь, вырос, взял в ручки оружие и сразу стал крутым?       Пальцы лишь крепче перехватывают рукоять топора.       — Поверь, со мной теперь не только оружие.       Пространство вокруг наполняется тревожной тёмной аурой: её невозможно увидеть, лишь почувствовать. Кажется, в глазах мужчины на лестнице мелькает секундный испуг.       — Интересно, что подумала бы твоя мать, если бы увидела тебя таким? — выплёвывает с желчью.       Аластор почувствовал, как прямо сейчас что-то в груди крупно вздрогнуло, а горло бессильно сжалось — совсем, как тогда.       — Но она не увидит, правда ведь? — хмыкает голос Аластора за кадром с удушающим безразличием.              Металлическое лезвие мерцает на свету, и топор стремительно летит прямо в чужую голову, раскраиваея череп.       Омертвевшее тело грузной тушей падает вниз, скатываясь по ступенькам и оставляя за собой грязный след.              Демон с силой отцепил от себя руку короля и на слабеющих ногах попятился вбок, заходясь судорожной отдышкой. Сжав собственные волосы пальцами, он принялся активно мотать головой, пытаясь прогнать остатки видения. Ум быстро протрезвел, когда до Аластора дошло, что Люцифер только что нарушил самое личное из всех возможных пространств: вторгся прямиком в его душу. Как он смел?! Как мог без разрешения проникнуть в его воспоминания?       Никто, абсолютно никто не имел право заходить на эту территорию, но для короля, очевидно, были стёрты любые границы дозволенного.       Выдать свой страх перед такой открытостью означало полностью потерять контроль в этой ситуации. Возможно, было уже поздно — но привычная улыбка-оскал, словно маска, быстро возвратилась на лицо Радиодемона, пока в сознании творился абсолютный хаос. Остудить голову не получалось ни привычным отключением эмоций, ни попыткой призвать тени.       — Ты убил своего отца, — негромко констатировал Люцифер с неприкрытым разочарованием и какой-то грустью в голосе. — Впрочем, чему я удивляюсь…       — Кто дал тебе право?! — перебил демон, и его голос предательски дрогнул от отчаяния и злости. — Кто разрешил тебе… делать это?       Люцифер лишь сжал руки в кулаки.       — Я король Ада. Мне не нужно разрешение, тем более от того, кто представляет угрозу для моей дочери и отказывается разговаривать словами через рот, — он сложил руки на груди. — Не думал, что тебя это настолько… напугает.       Аластор физически ощущал неистовый клокот неконтролируемой обиды и каких-то других эмоций, напрочь выбивающих всё его естество из колеи. Не обращая внимание ни на что вокруг, он принял свою демоническую форму, скрипя помехами в воздухе и позволяя символам Вуду вырваться наружу.       — Ты говоришь, что я непостоянен в своём поведении, но взгляни на себя, горе-папаша! — голос демона громыхал на всю комнату. — Сотню лет тебе было глубоко наплевать на свою драгоценную Чарли: на то, с кем она проводит время, чем занимается и о чём мечтает. Зато сейчас ты вдруг решил поиграть в хорошего отца и защитника, а объектом своих глупых подозрений сделал её единственного друга. Что за абсурд!       Люцифер приподнял ладони в успокаивающем жесте.       — Тормози-ка, грешник. Не тебе судить о том, как я общаюсь со своей дочерью, — он приподнял одну бровь и усмехнулся. — Уж точно не с твоим опытом.       На секунду Аластор завис. Его улыбка задрожала, выглядя сейчас скорее как неконтролируемый животный оскал.       — Ты не имеешь ни малейшего представления о жизни грешников, но почему-то считаешь, что можешь их судить, — демон постепенно вернул рогам привычный размер, возвращаясь в обычное тело, но совсем не чувствуя себя успокоившимся. — Хах, и при этом думаешь, что разбираешься в этом лучше Чарли! Да ты не более чем помеха на её пути к цели.       Владыка выглядел хмуро.       — Повторяю последний раз: не смей обмусоливать мои с дочкой отношения. Тебя они не касаются!       — Ох, правда? А мне кажется, ещё как касаются, учитывая, что ты появился в её отеле, которым управляю я, — он ткнул самого себя в грудь. — Пришёл и стал пытаться реабилитироваться в её глазах своими идиотскими, никому не сдавшимися перфомансами. Как ты там говорил обо мне? Жажда внимания? Что ж, видел бы ты себя со стороны! Готов хоть по земле ползать ради крупиц внимания или доверия со стороны Чарли.       Люцифер вдруг принял своё адское обличье, ярко полыхнув огнём между рогами.       — Ради всего святого и грешного — заткнись, олень.       — Что тебя так злит, Люцифер? — разумеется, ведущий не собирался затыкаться, уж точно не сейчас. — О, я знаю. Ты просто-напросто боишься быть ненужным. Боишься быть бесполезным. Никчёмным куском неиспользуемой святой энергии. Поэтому так отчаянно распинаешься перед Шарлоттой и столь ничтожно дрожишь, когда она выдаёт признаки своего в тебе разочарования. А задавался ли ты вопросом, что ты сделал для того, чтобы кто-либо нуждался в тебе? Ты хоть когда-нибудь был полезным? Разочаровал Рай, из-за чего оказался здесь и обрёк любимую даму на ту же участь. Не смог построить этот новый мир, в который она вложила столько надежд и стараний. Не уследил, превратил построенный ею Ад в жалкое, разваливающееся сборище всякого сброда. А потом упустил и саму жену, закрывшись от мира и не думая ни о ком, кроме себя. О, но и это ещё не всё. Ты упустил даже собственную любимую дочь, отдав предпочтение эгоистичной жалости к самому себе. Ха-ха! Ну и в чём смысл обладания такой огромной силой, если всё равно остаёшься бесполезным, никому не нужным пустым местом, от которого осталось лишь громкое имя?       Демон прекрасно понимал, что его несёт, и очень сильно. Но ничего не мог сделать: слова сами срывались с губ. Точно так же, как и недавно в разрушенной радиобашне.       Каждая фраза — словно молот. Заколотить, забить барьер наглухо, чтобы больше никто и никогда не смог разрушить его. Чтобы Люцифер не смел больше подобраться до опасного близко.       Лишь по окончании своего монолога Радиодемон увидел, как правитель весь сжался и обхватил голову руками.       — Пожалуйста, замолчи, — прошептал бывший ангел, прижимаясь спиной к стене и съезжая по ней вниз.       Ох, дерьмо. Какое же дерьмо. Он не хотел говорить все эти слова.       Чёрт возьми, он не хотел причинять Люциферу такую боль.       Но было поздно.       Демон подошел ближе и аккуратно опустил руку на чужое плечо, но тот отдёрнулся, словно ошпаренный, тут же подскакивая на ноги.       — Не смей меня трогать! — взвизгнул король, и Аластор уловил плохо скрываемую тень боли в его лице. — Не смей даже приближаться!       Он отвернулся, громко втягивая воздух через нос и пытаясь успокоиться. Демон не знал, что делать, но просто взять и уйти отчего-то не мог.       Добрых несколько минут Аластор просто стоял на месте, пару раз порываясь вновь приблизиться к оппоненту, но затем тут же себя одёргивая.       — Люцифер… — наконец попытался он.       — Знаешь, — правитель перебил его, и ранее идеальный голос теперь будто разом лишился любой эмоциональной окраски, став негромким и настолько безразличным, что душа радиоведущего похолодела. — Я действительно начал верить в этих грешников, которые стали дороги Чарли. Пожалуй, я уловил то, о чём она говорила. Ту самую частичку внутри каждого из них, которая достойна искупления. И… В какой-то момент я даже начал верить в тебя.       Он повернулся, чтобы посмотреть демону в глаза.       — Но таких как ты, Аластор — такие души… На самом деле, их невозможно спасти. Они сгнили изнутри, прогрызли сами себя и лишились даже намёка на эту частичку. Опустели и превратились в изуродованное порождение тьмы, — на этот раз фраза короля звучала словно окончательный вердикт. — Ты безнадёжен. Всегда будешь безнадёжным. Напрасно я подумал, что ты способен стать мне другом.       Образовав портал, король стремительно исчез в нём. Аластор попытался шмыгнуть следом, но золотое кольцо быстро сомкнулось и растворилось в воздухе.       Не раздумывая, демон выбежал в коридор и быстрым шагом направился к яблочной башне. Разумеется, дверь была заперта, но ведущий был уверен, что король сейчас именно там.       — Люцифер, — выдохнув, произнёс демон.       Ответа, разумеется, не последовало.       — Люцифер… — он попытался ещё раз, слегка скребнув по поверхности двери когтями.       До чего же жалко.       — Уйди, — наконец раздалось приглушённо. — И забудь дорогу в эту часть здания.       Дверь выплюнула вспышку магии, отчего Аластора будто обдало током и оттолкнуло на несколько метров назад.              Его ублюдские теневые хозяева были правы.       Он всегда будет одинок.