К звёздам и к безднам, Курама!

      Ванесса в истинной форме бабочки была невероятно величественным существом. Её тело растянулось на пятьдесят метров, мощные лапы с лёгкостью удерживали Дилюка и Наруто в мягком, но крепком объятии на брюхе. Её крылья, покрытые сложными узорами с чередованием чёрных и жёлто-зелёных полос, мерцали на солнце, отражая свет, словно стеклянные витражи, когда она скользила над скалистыми ущельями Ли Юэ. Они поднимались всё выше и выше, погружаясь в облака, где воздух становился прохладным и свежим. Густые белые облака окутывали их, скрывая от глаз всё вокруг. Ванесса летела уверенно, размахивая своими крыльями с невероятной грацией и силой. С каждым движением её огромные крылья поднимали их выше в небеса, при этом создавая мягкий, но ощутимый порыв ветра.       Ниже под ними лежали бесконечные скалистые ущелья Ли Юэ, казавшиеся крошечными по сравнению с её огромной формой. Густая сеть гор и каньонов простиралась вширь, словно древняя карта, вытканная самим Гео Архонтом. Грациозно и неутомимо, Ванесса преодолевала расстояние с невиданной лёгкостью. Наруто и Дилюк сидели в тени её брюшка, надежно удерживаемые множеством лап. Окружённые мягким шелком, они ощущали лёгкие вибрации от могучих взмахов её крыльев. Дилюк не показывал виду, но его взгляд был сосредоточенным и напряжённым — путешествие обещало быть нелёгким. Наруто же с интересом смотрел в облака, восхищённый величием полёта, зная, что его дочь, Ванесса, держит их в безопасности.       — Всё таки, зачем вы подкрасились?! — Узумаки повышал голос на этой высоте, потому что в ушах звенел ветер. Дилюк совсем не привыкший к такому виду путешествия, взглянул на него, винного магната прижали к брюху Ванессы. Это было в разы быстрее, чем если бы они       — Если я окажусь в Снежной без маскировки, то стану разыскиваемым номер один! — Воскликнул потомок муратанцев, прогревая себя синим огнём который вышел из его ноздрей. Наруто знал какую резню устроил мастер Дилюк на территории Крио Архонта и у них уже был разговор на эту тему. Несмотря на всё, винный магнат просто заблудшая душа и Узумаки такой же, устроил резню у племени Тлальока. Наставник покачал головой, у Фатуи устаревшая информация и они не знают как изменилось его телосложение и рост из-за светового конуса в его жилах. — Они не будут ожидать такой наглости! Только не на их территории!       Порт Дермис, расположенный на территории Сумеру, впечатлял своим уникальным сочетанием природных и рукотворных элементов. Оживлённый торговый узел, он раскинулся на берегу древнего пролива, разделяющего два пустынных континента. Пролив медленно изгибался вдоль песчаных дюн, которые словно волны застыли во времени, создавая завораживающий контраст с голубыми водами. Окружённый пустынными дюнами, порт стал своеобразным оазисом жизни среди бескрайней пустоты. Пальмовые рощи, посаженные вдоль набережной, бросали редкую тень на мощёные улочки, ведущие к рынкам и докам. Песок, принесённый ветрами пустыни, нежно обрамлял низкие каменные строения, большинство из которых были выкрашены в оттенки охры и бежевого, с изумрудными и золотыми вставками, чтобы гармонировать с пустынными красками. Многие здания украшались мозаикой из песчаника и лазурита, отражая блеск солнца и создавая атмосферу величия.       Порт Дермис появился относительно недавно, её созданию причастны как раз таки Мондштадт и пустынники Сумеру, у Ветра свои аппетиты в этих местах, особенно когда появилось прямое соединение через Ванессенбург из Ватацуми. Здесь люди пустыни получали всё необходимое с королевства вина и ветров, расплачиваясь морой и другими нужными для Мондштадта средствами. Главная площадь порта Дермис была всегда заполнена торговцами, моряками и путешественниками. Здесь можно было встретить караваны из дальних уголков Сумеру и даже за её пределами. Лодки и корабли, стоящие у причалов, были обиты изысканными деревянными досками, украшенными выгравированными символами, представлявшими кланы и торговые дома. У самого берега находился небольшой маяк, его белоснежная башня контрастировала с цветами пустыни и моря, а на вершине пылала вечная лампа, освещая путь путникам и торговым судам. Воздух был пропитан запахом специй, солёного моря и горячего песка. Ветер, налетавший с пустыни, приносил лёгкий аромат горных трав и редких растений, растущих где-то в глубоких оазисах. За пределами порта, вдали от его суеты, поднимались величественные дюны, которые днем накалялись под палящим солнцем, а ночью остывали до холодного серебра под звёздным небом.       Когда Ванесса, Дилюк и Наруто приблизились к Порту Дермис, они выбрали уединённое место за пределами города, скрытое за большими дюнами, чтобы Ванесса могла безопасно вернуться в свою человеческую форму. Она медленно снизилась, её огромные крылья бабочки замедлили полёт, пока она мягко не приземлилась. Крылья ещё раз взмахнули, поднимая облако песка, после чего её массивное тело стало постепенно уменьшаться. Сложив крылья за спиной и опуская их, она вновь обрела свой привычный человеческий облик: высокая девушка с чёрной кожей на руках и длинными светлыми волосами, а на ушах были привычные мини-крылья бабочки. Её четыре руки теперь спокойно лежали вдоль тела, и в её взгляде было что-то восхитительно уравновешенное после полёта.       Дилюк и Наруто шли рядом с ней. Наруто провёл похлопал по плечу, в знак одобрения и благодарности за их безопасное путешествие, а затем вытащил из под артефакта ту самую накидку с соломенной шляпой, готовясь к вступлению в город. Дилюк, с его короткими чёрными волосами и строгим костюмом, был сосредоточен, его лицо выглядело непроницаемым — маскировка, которая ему нужна для предстоящего путешествия в Снежную. Одевшись, они шагнули на пыльную дорогу, ведущую к воротам порта, где суетились торговцы и странники, а множество судов стояло у пристаней. Ванесса поправила свои волосы и лёгким шагом пошла вперед, следуя за своими спутниками. Небо над ними уже слегка начинало темнеть от зари, которая готовилась окрасить пустынные пески в золотые и красные тона.       — Здесь мы и отдохнём и арендуем корабль к Снежной. — Сказал Дилюк, закрываясь от палящего солнца. Он посмотрел на Ванессу. — Кстати, спасибо. Мы добрались всего лишь за десять часов.       — Нет проблем, мастер Дилюк. — Ответила бабочка. — Я с удовольствием помогу вашей знакомой. Раз вы отзываетесь о ней так, значит она неплохой человек.       — Да. Перуэр помогла мне с усмирением огня и помогала вычислить клонов Дотторе. — Он положил руку на сердце, говоря искренно. — Спасибо тебе ещё раз.       Наруто было интересно кто эта «Перуэр», мастер Дилюк пока не раскрывал кто она такая. Узумаки шёл рядом со своим мастером, искоса поглядывая на него с едва сдерживаемой улыбкой. Его шаг был лёгким и непринуждённым, а глаза блестели, как у человека, готового затеять шутку. Он намеренно шёл чуть ближе к Дилюку, его взгляд постоянно возвращался к нему, словно подшучивание само собой рвалось наружу. Дилюк, несмотря на своё внешнее спокойствие и сдержанность, казалось, почувствовал этот настрой. Он немного нахмурился, взгляд его стал более сосредоточенным, но он старался не показывать, что готовится к каким-то словам или действиям Наруто.       — Так значит это та самая Перуэр, которая и пленила сердце моего мастера... — Хихикал Узумаки, прижав руки ко рту в усмешке, он поравнялся с винным магнатом и переминался из ноги в ногу, развернувшись, Наруто расположил руки на шее, идя с хорошим настроением. — Интересно какая она... — Протянул Рыцарь, наставник говорил о ней как о сильной персоне, что между ними деловые отношения, но он не упомянул что она из Фатуи.       — Совсем скоро ты её увидишь. — Ответил Дилюк.       Лицо Рыцаря расплылось в хитрой усмешке, когда он время от времени подталкивал мастера локтем, как будто пытаясь поймать его реакцию. Магнат сохранял хладнокровие, хотя его шаги стали чуть резче, а челюсть напряжённее, как будто он пытался скрыть собственные мысли, что явно играло Наруто на руку. Ванесса, идущая чуть впереди, уловила этот тонкий момент, но предпочла не вмешиваться, лишь бросив короткий взгляд через плечо. Она прекрасно понимала, о чём думает её отец, но решила позволить ему немного поиграть, тем более что настроение отца явно было на подъёме.       Как только они пересекли арочные ворота города, их окружил привычный шум Порта Дермис: голоса торговцев перекликались с криками моряков и мерным плеском волн. Люди не обращали особого внимания на новую тройку путников — здесь были привыкшие к разнообразию народов и культур, так что Ванесса с её необычными чертами, а также серьёзный и молчаливый Дилюк выглядели в Порту как одни из многих загадочных путешественников. Наруто, оглядывая улицы и площадь, дышал полной грудью, наслаждаясь свежим морским воздухом и запахом пряностей. Он чувствовал, как каждое мгновение наполняет его жизненной энергией. Ванесса, улыбнувшись, переглянулась с ним, её глаза сверкали радостью от того, что они снова на земле и готовы встретиться с тем, ради кого и пришли в этот город. Дилюк шёл уверенно и спокойно, его внимание было сосредоточено впереди, а каждый шаг выдавал собранность и уверенность в своих действиях.       Когда троица вошла в сердце Порта Дермис, их первой остановкой стала небольшая уютная кафешка на одной из тенистых улочек, защищённых от палящего солнца навесами и дюнами. Кафе выглядело скромно, но привлекательно, с резными деревянными ставнями и столиками, выставленными прямо на улице. Лёгкий ветерок приносил запах свежесваренного чая и сладких пряных булочек.       Они остановились у одного из столов под тентом, который предлагал тень от беспощадного пустынного солнца. Ванесса первой заняла место, бросив короткий, но довольный взгляд на окружающую её атмосферу. Её изящные черты скрывали следы усталости после полёта, но лёгкая улыбка играла на губах — было приятно вновь ощутить землю под ногами. Дилюк же, всегда собранный и сосредоточенный, сел напротив, молча смотря на проходящих мимо горожан, но в его взгляде читалось удовлетворение, как будто он оценивал спокойствие этого места. Наруто опустился рядом с дочерью, расслабившись на стуле, и вдыхал аромат города, чувствуя, как силы постепенно возвращаются.       Через несколько минут к ним подошла молодая девушка в светлом платье, явно местная, с подносом в руках. Она с приветливой улыбкой приняла заказ, не замечая ничего странного в их разношёрстной компании — пустынный город привык к самым необычным посетителям.       — Расскажите куда мы направляемся? — Сказал Наруто, убедившись что к их столику не приковано внимание. — Понятно что в Снежную, но куда именно.       — В Кристальные пустоши. — Ответил Дилюк скрестив пальцы вместе. Его глаза смотрели на радостных людей, наслаждающихся едой. — Там и сражался Барбатос против Дотторе, от их битвы и возникли кристаллы которые окружает эти пустоши. — Алые глаза потомка муратанца считывали эмоции ученика. — Судя по информации, настоящий Дотторе скрывается в этих местах, но мы так и не нашли последнего клона...       — Уж не тот ли клон которого я встречал в Инадзуме? Он появился из воздуха и поначалу он объединился с армией под предводительством коррумпированных чиновников, но когда увидел меня то решил сразу же свернуть свою задумку. — Наруто теребил свою бороду и облокотился на спинку стула. — Его силы впечатляют и даже дождь на острове Ясиори остановился когда он вышел на контакт... — Протянул Рыцарь и серьёзно посмотрел на мастера. — Значит грядёт битва, не знаю насколько силён настоящий Дотторе, но я буду сражаться за вас. Я дал это обещание и это исполню.       Ванесса после этих слов, обняла отца двумя правыми руками и одобрительно кивала головой. Дилюк почувствовал невероятную благодарность к этим двум, Наруто вырос в ответственного человека, верный семье, дому и ему самому. Таких людей мало, но рядом с ними ощущаешь комфорт. Дочь Узумаки обладает большим сердцем, спасла многих от элеозара, происхождение которой до сих пор не выявлено, но люди списали это на артерии земли и зоны увядания.       Они заказали охлаждающий чай с мятой, сладости с финиками и орехами и тарелку лёгких местных закусок — нужно было набраться сил перед дальнейшими делами. Как только напитки и еда оказались на столе, компания погрузилась в неспешную беседу. Наруто, неспешно потягивая чай, обдумывал их следующий шаг. Ванесса рассказывала о своей жизни в Сумеру, как её обучение в даршане Аюрвидии завершилось успешно. Дилюк внимательно слушал, временами кивая, хотя его мысли явно были где-то далеко, как будто он уже предвкушал будущее путешествие в Снежную.       После нескольких часов ожидания в небольшом кафе, улицы Порта Дермис постепенно начали пустеть, а тени от высоких домов становились всё длиннее, как будто предвещая скорое появление кого-то важного. Вокруг царила тихая, почти зловещая атмосфера, будто город ждал чего-то. Ванесса, Наруто и Дилюк сидели спокойно, но каждый из них был напряжён, как натянутая струна.       — Мастер Дилюк, мы ждём уже несколько часов. — Сказал Узумаки, уставший ждать. Он думал что было бы уместно нанять корабль в Снежную, чем сидеть здесь и ожидать товарища мастера Дилюка. — Вы уверены что ваша знакомая всё-таки появится?       — Уверен, она немного опаздывает но скоро подойдёт. — Сказал Дилюк, едва приподняв уголки губ в улыбке. Ванесса уже уснула, даже при таком шуме этого заведения. Вот кто устал так это она.       Вдруг лёгкий, но ощутимый порыв ветра прокатился по улочке, подняв пыль и пустынный песок. На горизонте появилась высокая фигура, её шаги были плавными и уверенными. Под светом закатного солнца стало видно, как длинный чёрный плащ развевается за её спиной, контрастируя с белыми рукавами. Её волосы и облик лишь усиливали впечатление холодной, неприступной силы. Это была Арлекино — Смотрительница Дома Очага.       Она двигалась с грацией хищника, словно полностью контролировала пространство вокруг себя. Её чёрные брюки и туфельки на каблуках были безупречны, что только подчеркивало её сдержанную, но властную натуру. Лёгкий звук каблуков, ступающих по вымощенной улице, эхом разносился в порте Дермис. Когда Арлекино подошла ближе, её красные глаза, пересекаемые чёрными крестами, смотрели прямо на них, не выражая никаких эмоций. Перуэр остановилась перед ними и, слегка склонив голову, произнесла тихим, но отстранённым голосом.       — Прошу простить, задержалась.       Четвёртая стояла неподвижно, словно тень, её острые глаза пристально изучали каждого из троих. Она всегда умела сразу почувствовать в людях силу, и Наруто не был исключением. От него исходила странная, космическая мощь, словно в нём дремало нечто, готовое пробудиться в любой момент. Для Арлекино этот человек казался почти таким же опасным, как и Дилюк, с его скрытыми, но не менее грозными способностями. Оба мужчины источали ауру, от которой воздух вокруг казался плотнее.       Однако её взгляд быстро переместился на Ванессу, которая тихо спала на коленях Наруто. Арлекино прищурилась, словно чувствовала в ней что-то необычное. Сила, которой обладала эта девушка, не была похожа на ни одну из тех, с которыми Арлекино сталкивалась раньше. Это была природная, родом из самых недр природы, столь же дикая, как и гармоничная. Арлекино чувствовала присутствие мощной сущности, за оболочкой инсектоида. Неожиданно, под её пристальным взглядом, Ванесса пошевелилась, её веки дрогнули, и она проснулась, почувствовав, что кто-то за ней наблюдает.       Глаза Ванессы, такие же необычные, как и сама девушка, медленно открылись и встретились с холодным, изучающим взглядом Арлекино. В тот момент между ними проскользнул молчаливый обмен — оценка, проблеск понимания и вызов. Обе женщины сразу почувствовали, что они разные, но по-своему равные. Арлекино, привыкшая видеть в людях слабости и страхи, видела, что Ванесса не из тех, кто легко сдаётся, несмотря на её внешнюю мягкость и кажущуюся уязвимость. Повисло молчание, пока они обменивались взглядами, словно пытаясь прочитать друг друга. Оно длилось всего несколько секунд, но казалось, что время замедлилось. В этот момент, видя напряжённость в воздухе, Дилюк решил прервать затянувшуюся паузу.       — Позвольте представить вам Перуэр, но она более известна под кодовым именем «Арлекино» – хранительница Дома Очага. — Начал он с хладнокровием, кивнув в её сторону. Его голос был ровным и спокойным, но в нём чувствовалась твёрдость. — Это Узумаки Наруто, мой ученик и Ванесса, его дочь. — Он специально добавил последнее слово, чтобы дать понять, что её связь с этим человеком не случайна и что она обладает не менее важными силами, чем её отец.       Голос Дилюка был словно мостом между двумя сторонами. Ванесса выпрямилась, встряхнувшись после сна, и её взгляд был спокойным, но изучающим. Она оценивающе посмотрела на Арлекино, которая в ответ лишь слегка приподняла бровь, но не убрала своего внимательного взгляда.       — Приятно познакомиться, наслышана о вас. Любопытно как разнятся слова Тартальи и Капитано о тебе.       Наруто сидел, держа Ванессу рядом, и внимательно наблюдал за происходящим. Как только Дилюк произнёс имя Арлекино, он напрягся. Его глаза расширились, когда он понял, о ком идёт речь. Лёгкое удивление отразилось на его лице, а затем постепенно перерастало в неподдельное изумление. Его взгляд медленно перевёлся с Дилюка на Арлекино и обратно, словно он пытался осмыслить, что перед ним разворачивалась сцена, которая, казалось, не укладывалась в его понимании. Он всегда знал Дилюка как человека, предпочитающего держаться в стороне от таких… опасных личностей. А тут — Арлекино, одна из самых мрачных и загадочных фигур, Смотрительница Дома Очага, стояла рядом с ним, и их связь выглядела гораздо глубже, чем он мог себе представить. Ванесса, лениво потягиваясь и оглядывая Арлекино, внезапно сказала с неподдельной любопытностью:       — Теперь ясно чей запах на мастере Дилюке.       Эти слова прозвучали настолько неожиданно, что всё замерло на мгновение. Дилюк, сидевший напротив, резко расширил глаза, как будто его поймали с поличным. Его обычно сдержанное лицо вдруг окрасилось в лёгкий румянец — так, совсем чуть-чуть, но заметно. Он моментально отвернулся, пытаясь скрыть смущение, словно его застали за каким-то детским проступком. Арлекино же, услышав это заявление, не сделала ни малейшего движения. Её глаза слегка блеснули, но вместо ответа она просто хмыкнула, что-то вроде тихого смешка, словно ей было очень весело наблюдать за реакцией Дилюка и её тоже поймали с поличным.       Наруто, почувствовав весь этот накал неудобства, нервно потёр шею, переводя взгляд с одного на другого, явно не зная, что делать с этой ситуацией. Он тихо выдохнул, как будто пытался прогнать напряжение, тем временем Ванесса снова облокотилась на плечо Наруто, совершенно довольная собой, как будто ничего не произошло.       — А ты за словом в карман не полезешь, да? — Сказала Перуэр и не дожидаясь остальных, начала шагать в сторону пролива. — Идёмте, корабль ждёт.

***

      Космос был абсолютной тьмой, лишённой какого-либо намёка на свет. Там не было звёзд, не сияли планеты, даже случайные отблески далёких галактик не касались этого безжизненного пространства. Лишь хаос метеоритов и астероидов медленно дрейфовал через вакуум, как окаменелые осколки разрушенного мира, мертвенно холодные и беззвучные. Каждый камень в этой пустоте казался затонувшей частью чего-то древнего, отголосками мира, давно поглощённого небытия.       И в самой сердцевине этой космической тьмы, окружённый подобно темниям из умирающих звёзд, спал Тайззиронт — Эон Распространения, Император Песков и создатель чумы саранчей. Его гигантская форма казалась слиянием самой материи космоса: тёмный и бесформенный силуэт, который обволакивала едва заметная дымка, словно сотканная из остатков звёздной пыли. Он лежал, свернувшись в клубок, как древний зверь, заключённый в сон тысячелетий.       Его массивное тело было покрыто бесчисленными янтарными цепями, плотно охватывающими каждую его конечность. Эти цепи не были простыми — они состояли из крупных осколков янтаря, каждая часть цепи сияла приглушённым тёплым светом, словно удерживая древнюю мощь внутри себя. Чёрные щупальца Тайззиронта, покрытые гладкими, но неестественно твёрдыми пластинами, казались частями тела, которое больше не принадлежало миру живого. Янтарные цепи опоясывали каждую из этих конечностей, начиная от кончиков пальцев до самого его туловища, утяжеляя его присутствие в пространстве. Они переплетались между собой, как бесконечный лабиринт камней, удерживая Властителя Хаоса в этой беспросветной пустоте.       Его голова, по форме напоминавшая что-то между искривлённым черепом дракона и тёмной маской, выглядела особенно зловеще. Лицо его было скрыто тенью, лишь два больших пурпурных глаза тускло светились сквозь завесу тьмы, не излучая ни тепла, ни жизни. Эти глаза были единственным источником света в этом кошмарном месте, а сам Тайззиронт дремал, закованный в цепи Клипота. Его рёбра, огромные и мощные, виднелись сквозь плотные насекомоподобные плиты, словно щиты, защищавшие его сердце и внутренности от внешнего мира. Там, внутри этой оболочки, раньше зарождались и разрушались жаложуки, шли войны, рождались и умирали цивилизации, поедамые Роем, но сам Тайззиронт оставался безмолвным свидетелем бесконечного течения времени. Цепи, как замысловатая паутина, покрывали его хвост, который медленно колыхался в такт с дыханием космоса, едва заметно ударяясь о проплывающие астероиды. Они сковывали его клыки, когти и все возможные проявления его силы, оставляя лишь одно: непробуждённое, но ужасающее присутствие. Даже спящий, Тайззиронт внушал страх и уважение — эта древняя тварь могла изменить ход самой Вселенной одним лишь движением. Он оставался в этой тьме, без времён, без мечты о свободе.       В беспросветной темноте космоса, где ни один свет не смел проникнуть, пространство вдруг задрожало. Вечная пустота, которая миллиарды лет оставалась неподвижной, начала трескаться, как хрупкая оболочка стекла. Пространство выгнулось, завибрировало и, будто ткань вселенной сама не выдержала напряжения, в его центре образовался сияющий разрыв. Из этого разрыва на безмолвную, застывшую сцену появилась она — Яоши, Эон Изобилия, Кормилица всего Живого, Милостивая Медикус.       В её приходе не было ничего резкого, она словно всплыла из разорванной реальности, как капля воды из спокойного океана. Её облик был воплощением света, мягкого и ласкового, подобно восходу звезды. Он не бил по глазам — это был свет, который согревал и наполнял радостью. Свет, дарующий жизнь но и обладающий обратной стороной тьмы. Она парила в этом пространстве, как эфирное существо, едва касаясь пустоты своими прозрачными, словно сотканными из золотистой росы ступнями. Её тело светилось мягким сиянием, каждая складка одежды переливалась, будто бы была соткана из чистого света. Длинные волосы, подобные шёлковым волнам, текли за ней, сверкая оттенками пшеницы и жемчуга, словно живые. Её глаза были наполнены бесконечной интересом и они излучали мягкое тепло, в котором могли тонуть миры.       Эон Изобилия двигалась без усилий, как будто сама материя пространства подстраивалась под её присутствие. Она была воплощением жизни, и даже в этой тьме, где не было места для существования, под её ногами расцветали крошечные искры света — следы её жизненной энергии. Она была розой среди хаоса, со своими шипами, которые могут ужалить. С улыбкой на губах, она подошла к спящему Тайззиронту. Огромный Эон, скованный янтарными цепями, выглядел как древний зверь, пленённый в собственном времени. Его массивные щупальца, окованные густыми пластами янтаря, двигались лишь в такт его медленному, глубокому дыханию. Роговидная голова Тайззиронта была неподвижна, и только его пурпурные глаза закрытые во сне, тускло сияли из-под костяных пластин.       Яоши обвела взглядом его тело, преломлённое янтарными оковами, её взгляд был полон интереса и лёгкой игривости, как у хозяйки сада, с нежностью и интересом наблюдающей за спящим зверем. Она скользила вокруг Тайззиронта, изящно обходя его, словно танцуя. Её лёгкие шаги не оставляли ни следа, ни звука, но её присутствие приносило жизнь даже в эту пустоту, заполняя её светом, который проникал в каждую щель и трещину вокруг.       Пальцы Яоши нежно коснулись одной из янтарных цепей, и та на мгновение засветилась, словно откликнулась на её прикосновение. Она провела пальцем по холодной поверхности цепи, наблюдая за тем, как янтарные камни слегка мерцают от её касания. Всё это время она улыбалась, едва прижимая палец к губам, будто хотела сохранить это место в тишине, чтобы не нарушить вечный сон Тайззиронта. Она остановилась, стоя над огромным телом спящего Эона, и наклонила голову, внимательно глядя на его лицо. Его черты оставались застывшими, демоническими среди космических божеств. В его сне не было ни покоя ни умиротворения — а только одиночество и буря из песков.       Яоши ещё несколько мгновений с интересом и лёгкой улыбкой на устах изучала Тайззиронта, словно гадая, что же скрывает его сон. Потом она медленно обошла его с другой стороны, её пальцы оставляли за собой светлые следы на янтарных оковах. Она кружила его, как звезда, движущаяся вокруг тёмного гиганта. Её свет и жизнь обнимали спящего Эона.       — Значит Клипот не убил тебя, Тайззиронт. Просто прелестно. — Сказала Изобилие, довольная тем как всё обернулось. Ключ к местоположению Эона было найдено руками и сердцем её эманатора – Узумаки Наруто, благодаря его взаимодействию с Жаложуком Мрака. Яоши долгое время изучала эманаторов Распространения, помещая их в разные условия, но ничего не увенчалось успехом, пока не появился Наруто. — Наконец-то я тебя нашла...       Кормилица всего живого, закончив свой круг, на мгновение остановилась, подняв голову к бескрайней тьме над ними. Её свет разгонял даже самые дальние уголки космической пустоты, но, как и всегда, она была здесь лишь гостьей. Яоши, задумавшаяся над тем, как освободить Тайззиронта из его древнего плена, медленно вздохнула, её дыхание казалось раздвигало пространство вокруг, заставляя тонкую материю вселенной слегка вибрировать. Она прижала руки друг к другу, словно собираясь сотворить что-то грандиозное. Её ладони светились, и, будто повинуясь её воле, в них начало сгущаться нечто — кусок самой материи реальности.       Из этого тумана, из которого рождаются миры, стал вырисовываться силуэт человека. Мужская фигура возникала из пустоты, как если бы его вырезали из плотной ткани времени и пространства. Это было нечто необычайное, не совсем живое, но и не полностью бесплотное. Контуры этого существа были размыты, переливающегося всеми оттенками лилового и состоящего из экзотического газа. Окружённый легкими, извивающимися ростками пшеницы, этот силуэт излучал ощущение и силы, и жизни одновременно. Его длинные волосы колыхались в такт невидимому ветру, а на лбу у него вспыхнул пурпурный огонь, который с каждым мгновением разрастался, распространяясь во все стороны. Пламя, несущее Распространение и смерть, клубилось, словно дыхание вселенной, и пылало ярко, озаряя темноту, которая веками укрывала Тайззиронта. Фигура не издавала ни звука, но была полна мощи, хотя и подчинённой, безвольной — его голубые глаза были пустыми, без малейшего намёка на жизнь или сознание.       Это сущность принадлежит самому Узумаки Наруто, это тело спасло Эона от смерти, от участи быть исчезнутой как Идрилла — Эона Красоты. Яоши собиралась использовать «наследника» по прямому назначению. Безжизненный, но наполненный её энергией, этот силуэт, как кукла, стоял неподвижно, ожидая своего предназначения. Медикус парящая над Тайззиронтом, мягко улыбнулась, глядя на тело её эманатора. Яоши, сияя светом Изобилия, взмахнула рукой, и силуэт мужчины начал двигаться. Медленно, словно управляемый невидимыми нитями, он поднялся во тьму и поплыл к телу Тайззиронта.       Плавные движения Яоши казались танцем, в котором каждый жест, каждый поворот имел значение. Её глаза были сосредоточены, а губы чуть тронула лёгкая улыбка, как если бы она наслаждалась происходящим. Она знала, что её план был идеален, и ничто не могло её остановить. Хаос Вселенной возродится, тот момент к чему она стремилась после становления Эоном наконец-то наступал. Силуэт мужчины приблизился к гигантскому телу Тайззиронта, его фигура начала светиться ярче, когда пшеница вокруг него засияла золотом. Огонь на лбу пульсировал в такт его движениям, и вот, в один момент, этот свет стал настолько интенсивным, что кажется, будто космос сам дрогнул от его силы.       Изобилие медленно поднесла свои руки ближе к Тайззиронту, и силой своей воли направила это лиловое тело прямо в Императора Песков. Силуэт мягко растворился в массивной фигуре Эона, поглощённый его сущностью, как капля, впитавшаяся в море. Тайззиронт, все ещё окутанный янтарными цепями, продолжал спать, но его дыхание стало более глубоким, будто он ощутил внутри себя новое присутствие.       Янтарные цепи вокруг его тела начали медленно трещать и светиться, реагируя на внезапное вторжение. Ростки пшеницы, которые сопровождали фигуру, теперь обвивали огромные конечности Тайззиронта, стараясь вплести его тело в саму жизнь. Огненная метка на лбу исчезнувшего силуэта теперь отразилась где-то внутри Эона, напоминая, что пробуждение уже близко.       Тайззиронт, окутанный янтарными цепями, вдруг начал медленно, едва заметно дрожать. Его гигантское тело, излучавшее тёмное сияние, пробуждалось от вековой спячки. Сперва его мышцы лишь слегка подёргивались, но вскоре это дрожание усилилось. Глубокие, низкие вибрации, идущие изнутри, словно гул далёкого грозового раската, пробудили древнюю сущность Эона Распространения. Тело Тайззиронта оживало. Из его массивной груди раздался глухой, приглушённый рык, напоминающий эхо вселенной, разрывающее безмолвную пустоту. Огромная голова начала медленно покачиваться из стороны в сторону, будто пытаясь освободиться от невидимого груза веков, которые тяжёлым покрывалом лежали на его сознании. Тяжелые янтарные цепи сделанные из камня и скреплявшие его конечности, трещали, но пока ещё удерживали Эона. Однако в глубине Распространения зажигалось нечто, что несло в себе мощь, способную разорвать любые оковы.       Тёмно-фиолетовое пламя медленно разгорелось на его голове. Сначала оно было лишь лёгким мерцанием, но с каждым движением и дрожанию Тайззиронта оно становилось всё ярче, интенсивнее, будто питалось самой тьмой, что окружала его. Это пламя, пылавшее не как обычный огонь, а скорее как зыбкий, почти эфемерный свет, в его случае было знаком пробуждения, а также символом силы, которая вот-вот должна была вырваться наружу. С каждым мигом оно разрасталось, распространяясь по его телу, как огненная лента, обвивающая каждую чешуйку, каждый рог, словно хаос сам по себе нашёл своё воплощение в этом космическом существе.       Его брюхо начало испускать клубы тёмно-пурпурных спор, медленно расползающихся по пространству вокруг. Эти споры, будто живые, скользили по его чешуйчатой коже и растворялись в космосе, сливаясь с окружающей темнотой. Они распространялись, покрывая всё вокруг плотным туманом, который сверкал и мерцал, как слабый отблеск его силы. Каждая частица спор была воплощением разрушения и жизни, сущностей, которые несли смерть, но одновременно даровали новую форму существования.       Тайззиронт медленно поднял голову, и его глаза, скрытые в тенях, вспыхнули зловещим светом. Его взгляд был пуст, но полон скрытого величия и злобы, оставшейся после веков заточения. Он осознавал, что его силы возвращаются, что янтарные цепи, сковывавшие его столько эр, уже не могут удержать его. Почувствовав, как его огонь распространяется по телу, Тайззиронт внезапно дернулся — одно мощное движение, и трещины пробежали по янтарным оковам, которые ещё мгновение назад казались нерушимыми. Цепи лопнули, разбиваясь на тысячи мелких осколков, которые разлетелись во все стороны, как расколотые звёзды. Янтарные камни, некогда удерживавшие его, превратились в ничто, рассыпавшись в бесконечной пустоте космоса. Тайззиронт, наконец, был свободен. Его тело вытянулось, он расправил свои гигантские конечности, и космос дрогнул. Его шипение разнеслось по тёмному вакууму, звуча как зловещий хор бесчисленных голосов, разом проснувшихся в ночи.       Этот звук напоминал шум миллионов насекомых, которые разом заполнили всё пространство. Он был тихим, но одновременно мощным, как отголоски самого Хаоса. Шипение Эона Распространения вызывало дрожь не только в ближнем окружении, но и среди астероидов и метеоритов, которые, казалось, содрогались под его демоническим зовом. Каменные глыбы начали трещать и рассыпаться, направляясь в хаотичном танце, словно подчиняясь его воле. Они дрожали, сталкивались друг с другом, взрываясь искрами, как осколки разрушенного мироздания.       Тайззиронт, вырвавшийся из оков, завис в пространстве. Его тело продолжало испускать хаос. Одиночество, что копилось в его сердце десять миллиардов лет, словно пропитало каждый его вздох. Это чувство проникало в его разум, превращаясь в глухие стоны отчаяния и голод, что сводил его с ума уже многое время как он вознёсся до Эона. Тьма сковывала его изнутри, негативные мысли разрастались, как сорняки, захватывая его сознание. Они роились вокруг, шепча ему о пожирании вселенной и жизни что обитают в ней. Голод усиливался, пустота внутри требовала заполнения, но вместо пищи были лишь образы разрушенных миров, тени уничтоженных цивилизаций, рёв погибающих звёзд. Тайззиронт страдал, пытаясь унять боль, но всё было тщетно. Он схватился за голову щупальцами, его когтистые конечности сжимали виски его рогообразной головы, пытаясь размножиться и облегчить страдания, передав своей копии. Но как бы Распространение ни старалась, она не могла себя разделить, по крайней мере сейчас, ввиду из-за ослабления янтарных цепей Клипота.       И тут... появился свет. Он ворвался в тьму, как яркий, эфемерный луч, пробивший толстую пелену безумия. Тайззиронт зажмурился, ослеплённый этим неожиданным сиянием. Его тело напряглось, а огонь на его голове затрепетал, колеблясь, как факел на ветру. Он пытался понять, что это за вторжение, но всё происходило слишком быстро. Перед ним возникло странное зрелище — эфирное тело неизвестного человека — эманатора Изобилия и Эон Распространия узнал его имя. Наруто Узумаки сидел верхом на огромном, жужжащем существе, похожем на гигантского жука, сверкавшего в лучах света. Человек с тремя отметинами на каждой из своих щёк, покрытый алой бородой сидел расслабленно, будто это была обыденная прогулка, и его рука спокойно чесал панцирь этого жука. Тайззиронт с удивлением наблюдал за этим зрелищем, не в силах осмыслить, что вообще происходит. Его огромные глаза, ещё недавно наполненные хаосом и болью, теперь были широко распахнуты в недоумении. Он не понимал, что перед ним — галлюцинация или нечто иное? Но его создание, часть капли сил Тайззиронта — жаложук, не страдал голодом и одиночеством, наоборот это была дружба, без корысти, даже Император Инсекторума ни мог понять простых эмоций и привязанностей.       Жаложук, словно ощущая прикосновение Наруто, издавал необычные звуки — тихие, мягкие вибрации, которые казались Тайззиронту до ужаса незнакомыми, но удивительно успокаивающими. Эти звуки были полны жизни, радости, и, что страннее всего, они несли с собой тепло, которого Эон Распространения не чувствовал с тех как стал Эоном. Звуки жаложука разливались вокруг, окутывая пространство каким-то магическим спокойствием. Тайззиронт, всё ещё держась за голову щупальцами, замер, не в силах пошевелиться. Он не мог поверить, что голод, что терзал его, начал медленно отступать. Это было как невероятный сон, но всё было настоящим. Голод не исчез полностью, но уже не был таким болезненным и всепоглощающим. Казалось, что само присутствие Наруто, его странное, простое действие почесывания этого существа, как-то меняло всё вокруг. Тьма, что окружала Тайззиронта, немного рассеялась, и холод, проникающий в его разум, немного отступил.       Он перевёл взгляд на Яоши, стоявшую неподалёку, окружённую своим мягким светом. Её улыбка была хитрой, полная загадок и скрытого веселья. Тайззиронт, всё ещё поражённый, уставился на неё, пытаясь понять — что здесь происходит? Как ужас Вселенной — Всепоглощающий Рой не испугал человека? А он наоборот подружился с жаложуком и слышался позитивный смех? Распространение слышал уничтожения миров, крики миллиардов жизней и чавканье детей Повелителя Песков, но сейчас всё было странным. Не было холода, боли, одиночества и голода — всё это сменилось одним чувством — любовью и дружбой между видами, в которых связь не могла и зародиться. Всё его существо отказывалось принимать это. Тайззиронт издал тихий, сбивчивый шипящий звук, больше похожий на недоумение. Он не знал, что думать, его разум был парализован этим странным сочетанием боли и облегчения, темноты и света.       — Посмотри на свою руку, Король Песков. — Сказала Яоши.       В руке Тайззиронта, среди тьмы, в свете его собственных пульсирующих фиолетовых огней, появилась проекция семилетнего мальчика. Этот образ был размытым и нечетким, но постепенно обретал форму. Мальчик был окружён мириадами мелких, едва различимых спор, которые двигались вокруг него, словно маленькие насекомые, подчинённые его воле. Само тело проекции источало тёмно-фиолетовое сияние, и каждый его шаг, каждый его вздох был пропитан Распространением. В его глазах был свет, чуждый жизни, но в то же время глубокий и неизмеримый, как сама бесконечная тьма, что окружала их. Щупальца Тайззиронта едва касались этого эфемерного существа, но он ощущал его силу, родственную его собственному Пути и вечному голоду. Споры вокруг мальчика двигались с нарастающей скоростью, превращаясь в мельчайшие пылинки, которые словно излучали разрушительные импульсы.       — Этот мальчик, ключ к эволюции Пути Распространения, Тайззиронт. Он даст тебе возможность стать чем-то большим, чем безмозглый Рой, пожирающий всё на своём пути. — Сказала Медикус и на её ладони формировался свет.       Яоши протянула руку, в которой появилась другая проекция. Этот мальчик был похож на того, что находился в руке Тайззиронта, но его энергия была иной. Тело этого второго мальчика светилось мягким красноватым и золотым светом, как закатное солнце, просвечивающее сквозь тонкую завесу облаков. Вокруг него летали золотистые частицы, похожие на маленькие семена, приносящие ощущение спокойствия и плодородия. В его облике чувствовалось нечто живое, нечто в корне отличное от разрушающего присутствия первой проекции. Глаза этого мальчика были полны тепла. Изобилие улыбнулась, глядя на свою руку, её светлые глаза мерцали с оттенком задора. Это было противостояние двух космических сил, столь разных, но в то же время взаимосвязанных.       — Пробил час Распространения и Изобилия!       Проекции мальчиков, казавшиеся воплощением противоположных сил, поднялись в воздух над руками Тайззиронта и Яоши. Сначала они медленно двигались в пространстве, словно изучая друг друга, их тела мерцали в тёмно-фиолетовом и золотом свечении. Вокруг первого мальчика, что парил над рукой Тайззиронта, вихрь спор начал кружиться всё быстрее и быстрее, образуя пульсирующую ауру Распространения. Каждый взмах его руки оставлял за собой след из мельчайших частиц, словно сама вселенная дрожала от его присутствия.       Второй мальчик, из руки Яоши, двигался с плавностью и грацией, как будто сам ветер нежно подталкивал его вперёд. Его тело светилось красноватым и золотым светом, а за его спиной расстилалась картина жизни: силуэты животных, бегающих по цветущим полям, северное сияние, проносящееся по небу, словно музыка света, и вдалеке виднелся огромный силуэт Девятихвостого, его глаза блестели мудростью и силой, а хвосты двигались как плавные волны. Близнецы всё ближе подходили друг к другу, вращаясь в танце, полным динамики и контраста. Вихри спор и сияющие золотые частицы переплетались в воздухе, создавая завораживающую картину двух противоположных сил, источником которой были Эоны. Они кружились всё быстрее, и вдруг оба резко остановились, оказавшись лицом к лицу, их кулаки поднялись одновременно, как будто по общему неписаному договору.       В следующее мгновение их кулаки сошлись в мощном ударе. Звук столкновения отозвался в пустоте космоса, несмотря на вакуум, но он не был грохотом — это был глубокий, резонирующий звук, странная. За спиной первого мальчика, как отклик на это движение, волнами пронеслись споры, образуя хаотичный узор, испещрённый мельчайшими частицами Распространения. За спиной второго мальчика, в ответ, с новой силой расцвела проекция жизни: из пустошей в луг, на ветках мёртвого дерева начала моментально, из под крошечных семян появляться листья, которые превращались в цветки.       После того, как мальчики соприкоснулись кулаками, их фигуры начали растворяться в окружающем пространстве. Свет вокруг них начал мерцать, и сияющие линии их тел расплылись, будто растворяясь в воздухе. Оба проекции мальчиков стали терять свои очертания, превращаясь в светящиеся капли, что переливались лиловыми оттенками. Как капли Руперта, они застыли в одном положении, но всё ещё являлись живыми сущностями. Они медленно разделились — одна, потянулась обратно к руке Тайззиронта, а другая, направилась к Яоши. Эти капли вернулись к своим Эонам, словно находя своих хозяев, и слились с их сущностями, впитываясь в них.       Тайззиронт почувствовал, как невероятная сила пронеслась по его телу. Это был взрыв энергии, словно его сущность наполнилась былой мощью Распространения, которые были его собственной природой, но теперь они были ярче и мощнее. Его щупальца дрожали, излучая споры, которые кружились вокруг его гигантского тела. Глубокий рев, будто гул расколотой вселенной, эхом прокатился по пространству, когда он осознал свою возрождённую мощь. Яоши, наблюдая за этим, только улыбнулась. Её довольное выражение лица сияло теплом, а глаза излучали безмолвное понимание. Её миссия увенчалась успехом: она убедилась, что Тайззиронт жив и снова полон сил. Взмахнув рукой, она как будто подтвердила своё завершённое дело.       В следующее мгновение оба Эона — и Тайззиронт, и Яоши — начали мерцать в пространстве. Их тела исчезали, словно растворяясь в безмолвной пустоте космоса. Свет вокруг них становился всё ярче и ярче, пока не вспыхнул ярчайшим взрывом, словно в тот миг произошло рождение новой звезды. Это был подобный взрыву нейтронной звезды момент, когда всё пространство вокруг них вспыхнуло, и они исчезли в яркой вспышке света, поглощённые мерцанием энергии. Тюрьма Клипота вновь остался безмолвным и пустым, метеориты и астероиды медленно продолжали своё плавное движение в темноте, словно не замечая произошедшего, а от Тайззиронта и Яоши не осталось и следа. Лишь только куски янтарных цепей были напоминанием о узнике, который уничтожил немало миров и стал настоящим бедствием Вселенной и Порядка.

***

      Наруто, Ванесса и остальная компания вместе с экипажем на корабле, плыли через пролив Дастана, который разделял горячие земли Сумеру и ледяные просторы Снежной. В начале их пути над головой сияло палящее солнце, обжигающее кожу своим невыносимым жаром. Песок, который они недавно оставили позади, казался бескрайним океаном золота, а воздух вокруг был раскален до такой степени, что даже дышать казалось трудной задачей. Но как только они углубились в пролив, всё изменилось. Погода внезапно обратилась в свою противоположность. Вместо обжигающей жары теперь налетал резкий холодный ветер, от которого пробирало до костей. Наруто, не ожидавший такого быстрого изменения климата, невольно поёжился, чувствуя, как ледяной воздух обжигает кожу не хуже палящего солнца. Каждый его выдох превращался в плотное облачко пара, которое быстро исчезало в морозном воздухе. Он закутался в свой плащ, но холод, казалось, проникал в самую глубину его сущности. Наруто крепче прижал воротник к шее и стиснул зубы, пытаясь сохранить тепло.       Вокруг них простирались величественные снежные горы. Их вершины, покрытые толстым слоем снега, словно стражи, возвышались над проливом, окружённые заснеженными лесами. Деревья, стоящие вдоль берегов, были окутаны ледяной дымкой, и их ветви, словно хрупкие кристаллы, сверкали под тусклым светом. Белоснежные пейзажи создавали ощущение, что они попали в иной мир — холодный, суровый, но одновременно завораживающий своей чистотой и величием.       Ванесса, в отличие от Наруто, казалась спокойной, бабочка берегла только свои уши — самую чувствительную часть. Она казалась неуязвимой для этого холода, её тело было идеально приспособлено к изменяющимся условиям. Но она всё равно бросала время от времени взгляд на Наруто, понимая, как ему тяжело переносить такую перемену климата.       — «Собачий холод, даттебайо.» — подумал Наруто, глядя вдаль на заснеженные вершины гор, которые словно выныривали из морозного тумана. Ему казалось, что они погружаются в безмолвное и таинственное царство холода, где каждая снежинка могла скрывать в себе опасность. Ветер усиливался, и море вокруг корабля начинало волноваться. Холод пронизывал до костей, и даже его опыт, проведённый в самых различных условиях, не помогал привыкнуть к этому непрерывному обжигающему морозу.       Наруто, дрожа под леденящим ветром, не сразу заметил, как к ним подошла Арлекино. Она ступала так тихо, что её шагов почти не было слышно на фоне завывания ветра. Когда он поднял глаза, перед ним предстала она — статная и уверенная, её силуэт казался призрачным на фоне белого снежного пейзажа. Арлекино была одета в великолепную белую шубу с чёрной шерстью, обрамляющей воротник и манжеты. Эта деталь делала её образ одновременно элегантным и внушающим трепет.       — Вам это понадобится, — проговорила она холодным, но не лишённым заботы голосом, протягивая два огромных свёртка. Видя глаза Узумаки Наруто, Перуэр развеяла их сомнения. — Это шубы, в Снежной без шубы никак.       Наруто с благодарностью принял первый свёрток и развернул его. Внутри оказалась шуба из плотной шкуры мамонта, на ощупь грубой, но безумно тёплой. Он не стал долго раздумывать — холод подгонял его. Быстро сбросив с себя плащ, который был слишком лёгким для таких условий, Наруто надел шубу. Шкура сразу же укрыла его теплом, словно гигантская пушистая защита от суровой стужи. В рукавах шубы он обнаружил тёплую шапку и шарф, которые не заставили себя долго ждать — он моментально надел их, укрыв голову и шею от беспощадного ветра.       Ванесса молча приняла второй свёрток. Её лицо, как всегда, оставалось спокойным, но она не отказалась от подарка. Одев шубу, она на миг закрыла глаза, наслаждаясь тем, как тепло мягкой шкуры моментально окутало её тело. Её крылья-уши, всё ещё слегка приподнятые под порывами ветра, скрылись под теплом шапочки, а на руках она нашла шарф. Безмолвно, но с изяществом, она надела их, её лицо на миг стало ещё более строгим и серьёзным в обрамлении плотного меха. К её удивлению, шуба была с четырьмя конечностями как и она сама.       Наруто, уже почувствовав, как его тело вновь обретает тепло, потёр шею, чувствуя лёгкий дискомфорт от тяжести шубы, но одновременно ощущая, что она действительно спасёт его от замерзания. Ванесса же села рядом с ним, поглаживая мех на своих рукавах, её взгляд всё ещё был спокойным и сосредоточенным.       — Спасибо вам леди Перуэр. — Сказала Ванесса и Наруто кивнул вместе с ней. Хранительница дома Очага, махнула рукой.       — Пустяки, странно что вы не позаботились об этом раньше и вообще, раз вам холодно, почему вы не в каютах? — Задала вопрос Слуга, её красные кресты на чёрных глазах, сверкали с интересом. Наруто поморгал глазами и взглядом ищущий оправдания сказал:       — Мы впервые в Снежной, в первый раз ощущаем холод и землю, суровой и прекрасной. — На самом деле, он вышел сюда, только по просьбе Ванессы, вот не мог он отказать дочери с мира призыва. Они впервые остались наедине и парень хотел поговорить с Четвёртой и решив сменить тему, Наруто подув горячий пар в руки задал вопрос. — Скажите, как вы познакомились с мастером?       Арлекино стояла напротив них, её лицо было скрыто под тенью капюшона, но её голос был чётким, спокойным, однако пропитанным болью и мрачными воспоминаниями. Она начала рассказывать свою историю, плавно, будто унося слушателей в те ужасные моменты.       Наруто и Ванесса внимательно слушали, их дыхание словно замедлилось, а холод, окружавший их, стал лишь лёгким фоном по сравнению с тем, что они слышали. Арлекино рассказывала, как однажды направлялась в портовый городок Приморье, покинув столицу Снежной. Приморье — маленький, но процветающий город, всегда славился своим портом и мирной жизнью. Её путешествие было долгим, но по прибытию Арлекино встретила не то, что ожидала. Перед её глазами предстал страшный пейзаж — целый город был в руинах, разорванный на куски невидимым, но страшным огнём. Тысячи тел валялись на улицах, обугленные до неузнаваемости, среди них были не только взрослые, но и дети.       Арлекино помедлила на этих словах. Даже для неё, привыкшей видеть страдания и жестокость, этот момент был по-настоящему тяжёлым. Двенадцать тысяч. Двенадцать тысяч невинных жителей Приморья... Они были мертвы. Никакой жалости, никакой пощады. Кровь пропитывала улицы, а воздух был густым от запаха пепла и смерти. Она медленно, с осторожностью, пробиралась через этот ад, пытаясь понять, что произошло. Кто мог совершить подобное? Она нашла его на центральной площади, в самом сердце разрушений. Дилюк, словно фигура, вырезанная из самой тьмы, стоял среди развалин. Его глаза были пустыми, а тело окружал дикий огонь. Этот огонь пожирал его изнутри, а его собственная сила, ярость солнца, буквально разрывала его на части. Он мог умереть, поглощённый пламенем, что исходило из него, сжигая всё, что он некогда любил. В тот момент, когда он впал в ярость, он не контролировал себя. Пламя поглотило его разум, уничтожив всё вокруг.       Перуэр могла бы уйти, могла бы позволить ему погибнуть там, в одиночестве, но что-то в его взгляде, что-то в его разрушенной душе остановило её. Она шагнула вперёд, рискуя собственной жизнью, и вытащила его из этого ада. С того момента она решила следить за ним, спасать его, пока он не погубил себя окончательно. Именно тогда она создала ложную личность — "Мистер Икс". Под этой маской она направила его в секту Черногорья в Ли Юэ, чтобы его огонь нашёл применение в кузнечном искусстве. Там, среди мастерства и металла, он мог научиться контролировать свою силу.       Она рассказывала это всё без лишних эмоций, но в её голосе было что-то, что резонировало в Наруто и Ванессе. Они чувствовали её боль, что погибли дети ещё не имеющие понятия добра и зла. Наруто расширил глаза, его лицо побледнело от ужаса. Он знал о трагедии в Приморье, но он никогда не слышал всех этих деталей. Он знал, что за этой катастрофой стоял Дилюк — человек, которого он любил и уважал. Мысль о том, что тот, кто мог убить детей, стоял перед ним как мастер, заставила его содрогнуться. Глаза бабочки расширились от ужаса, когда Арлекино рассказывала о Дилюке, чья ярость уничтожила жизни тысяч невинных. Детская смерть, кровь и огонь — эти образы на мгновение парализовали её мысли.       Четвёртая продолжала говорить, её голос был холодным, но в нём просматривалась едва уловимая горечь. Она рассказала, что вся вина за произошедшее в Приморье лежала на Дотторе. Этот человек, если его вообще можно было назвать человеком, стоял за многими ужасными событиями, которые потрясли мир. Именно он, со своей безумной жаждой экспериментов, своим бесчеловечным стремлением познать границы науки, стал причиной тех смертей. Если бы не его действия, никто бы не погиб. Никто. Она рассказала о том, как Дотторе крал детей Мондштадта, чтобы проводить на них ужасающие эксперименты. О том, как он использовал людей как подопытных животных, разрушая их жизни в попытках создать нечто большее, нечто сверхъестественное. Среди жертв Дотторе был и отец Дилюка. Его смерть была не случайной, она была частью замыслов этого безумного учёного, и Дилюк, узнав об этом, вышел из себя.       Его ярость была направлена на месть. Он хотел отомстить за своего отца, за жителей Мондштадта, за тех, кто пострадал от рук Дотторе. Но в этой ярости он потерял контроль, и его огонь поглотил не только тех, кто был причастен к преступлениям, но и невинных. Тысячи жителей Приморья стали жертвами этого страшного огненного вихря. Дилюк хотел справедливости, но его месть привела к гибели множества жизней.       Арлекино говорила с подчёркнутым спокойствием, но каждое её слово било, как лезвие ножа. Она не пыталась оправдать Дилюка, но и не возлагала вину на него. По её мнению, Дилюк был всего лишь инструментом в руках более могущественной силы — силы Дотторе. Если бы не его безумие, если бы не его жажда разрушений, ничего этого бы не случилось. Теперь, плывя на корабле через пролив, они направлялись к Кристальным пустошам. Там, среди ледяных пиков и бескрайних снегов, они собирались покончить с Дотторе раз и навсегда. Это путешествие было их единственным шансом положить конец его тирании, и Арлекино, Наруто, Ванесса — все они понимали, что назад пути нет.       Наруто, слушая её рассказ, чувствовал, как нарастающее чувство вины и отчаяния тяжёлым грузом давило на его грудь. Он всё больше осознавал, какой ужасный масштаб разрушений и смерти породил этот человек. Ванесса, стоя рядом, тоже чувствовала гнетущее осознание их миссии. Теперь они не могли остановиться. Они должны были завершить начатое и уничтожить того, кто превратил жизни людей в нечто, что можно было пожертвовать ради науки. Закончив свой рассказ, Арлекино взглянула на них, не ожидая от них понимания или прощения. В её взгляде не было оправданий, только холодная и жестокая реальность их мира. Она знала, что всё, что она рассказала, не изменит прошлого, но это было необходимо — пусть даже это обжигает их сознание, как тот самый огонь, что сжёг Приморье.       Дилюк подошел к ним, его шаги были мягкими и уверенными, и он, не подозревая, о чем шла речь, прервал тишину, спросив: — «Всё в порядке?»— голос его прозвучал спокойно, но с долей беспокойства, как если бы он уловил напряжённую атмосферу, повисшую вокруг. Наруто и Ванесса, погружённые в тяжёлые мысли о том, что только что услышали от Арлекино, резко вернулись к реальности. Они молчали, не зная, что сказать. Но вот он, Дилюк, тот самый человек, который был для Наруто примером, наставником, тем, на кого он всегда равнялся. Этот человек, несмотря на своё прошлое, был дорог ему как родной. Молча, Наруто тянулся к нему, внутренне борясь с противоречиями — воспоминаниями о том, что они только что узнали. Ему хотелось протянуть руку, но что-то останавливало его.       Внутри Наруто происходила борьба. Он вспоминал свою собственную темноту, свои собственные ошибки. Он тоже, как и Дилюк, когда-то впал в ярость, теряя контроль над собой, когда гнев джинчуурики взяли верх. Он знал, что такое — нести на себе тяжесть жизни, разрушенной вспышкой неконтролируемой ярости. Оба они были связаны этой болью. Но Дилюк никогда не отвернулся от него. И, отбросив все сомнения, Наруто решился. Он шагнул вперёд и, сильно обняв его, прильнул к нему, будто обнимая человека, который был для него как отец. Тепло объятий разлилось между ними.       Дилюк, ошеломлённый внезапным проявлением эмоций, на мгновение застыл. Он не ожидал такой реакции, особенно после того, как сам задал лишь простой вопрос. Он смотрел на Наруто, затем на Ванессу, которая последовала примеру и тоже обняла его. Она молчала, но её взгляд выражал поддержку и тепло, бабочка любила мастера Дилюка. Она чувствовала, что винный магнат заслуживает понимания и не должен нести свою вину один. Ошарашенный и растерянный муратанец перевёл взгляд на Арлекино. Её глаза встретились с его, и она слегка кивнула — едва заметный знак, что она всё рассказала им в деталях. Секунды, проведённые в этих молчаливых объятиях, наполнили сердце Дилюка тяжестью и облегчением одновременно. Облегчением, что голая и горькая правда раскрыта, и тяжестью — от осознания, что это может изменить их отношение к нему. Но Наруто не отвернулся, так же как и Тёмный рыцарь узнавший о резне у племени изгоев Тлальока в Натлане.       Для Наруто, этот момент был не просто проявлением дружбы и поддержки. Он знал, что их связывает нечто большее — оба прошли через бездну ярости, уничтожая всё на своём пути, будучи ведомыми болью и жаждой мести. Он знал, каково это — потерять контроль, почувствовать, как внутри тебя пробуждается нечто тёмное и необратимое. Но также знал, что нужно двигаться вперёд, нести эту тяжесть на своих плечах и делать всё возможное, чтобы это не повторилось.              Дав пару мгновений, Арлекино решила нарушить тишину и она сообщила, что в Приморье их уже будет ждать Тарталья. Она заранее отправила ему письмо, предупредив, что вся группа направляется в Снежную. Он был готов встретить их и помочь в предстоящих событиях, особенно Ванессу, с которой его связывали романтические отношения.       Четвёртая также передала важное сообщение от Капитано — Первого Предвестника Фатуи. Он ожидал Наруто в столице Снежной, чтобы после решения вопроса с Дотторе провести дружеский поединок. Это было как вызов, так и знак уважения к силе Наруто. Капитано славился своими боями, и предстоящий поединок должен был стать чем-то особенным. Она понимала, что впереди их ждёт много трудных испытаний, особенно встреча с Приморьем — тем самым городом, что стал местом ужасной резни. Дилюк и Арлекино должны были вернуться туда, к месту своих воспоминаний, которым пришлось навсегда измениться в тот кровавый день. Это был шаг, который они должны были сделать, несмотря на всю боль, что он несёт. Арлекино знала, что это нужно не только для их внутреннего спокойствия, но и для стратегической цели — Приморье оставалось единственным городом, соединяющим Снежную с Сумеру через пролив в ширину восемьдесят два километра и единственные воды что не замерзают на территории королевства Крио Архонта. Это был жизненно важный путь, и они не могли его игнорировать.       Ночь в каюте была тихой, за бортом корабля слышался лишь глухой плеск волн, разбивающихся о корпус. Лунный свет слабо пробивался сквозь иллюминаторы, заливая каюту мягким, холодным свечением, которое игриво отражалось от гладких деревянных панелей стен. Ванесса сидела на краю своей кровати, задумчиво наблюдая за тем, как серебристые полосы лунного света играют на её тёмной коже. Её уши едва дрожали, как будто чувствовали что-то, что не давало покоя их хозяйке. Дверь в каюту тихо открылась, и внутрь скользнула Арлекино, её шаги почти не слышались. Белоснежная шуба из мамонтовых шкур мягко шелестела при движении. Она сняла её, бросив на спинку кресла, обнажая свою строгую, чёрно-белую одежду, идеально подчёркивающую её гибкую и сильную фигуру. В этом полумраке её образ был одновременно пугающим и завораживающим — холодная уверенность и сдержанная опасность, которая всегда исходила от Смотрительницы Дома Очага.       Арлекино, облечённая в свою белую шубу с чёрной шерстью на воротниках, приоткрыла двери каюты и, не ожидая приглашения, вошла. Она остановилась на мгновение, наблюдая за Ванессой, и в её глазах читалось желание обсудить нечто важное. Тишина, царившая в каюте, словно призывала их к откровенности, и они обе понимали, что сейчас самое время для разговора о проклятии, которое тяготило Перуэр, подобно безжизненному грузу.       Четвёртая села рядом с Ванессой, их плечи почти соприкасались. Она сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями, и, наконец, заговорила о том, что её терзает. Голос её был низким, с лёгким оттенком боли, когда она произнесла о проклятии обожжённого солнца, как это проклятие стало частью её жизни и она жаждет рассеивания и свободы. Предвестница описывала, как солнечные вспышки приносили ей физическую боль, как если бы невидимые языки пламени пронзали её тело. В этот момент Ванесса, полная сочувствия, бережно взяла её за руку, предоставляя ей поддержку.       — Кажется вы неплохой человек, леди Перуэр. — Сказала бабочка с новой искрой. Её истинная сущность – хищная бабочка была голодна и хотела распробовать новое лакомство, таким же образом она и вылечила элеозар, проклятие неизвестного происхождения, что по ней даже в большой библиотеке Сумеру ничего не нашлось. — Мои методы странные, но если это поможет, то я с удовольствием помогу. — Она немного заёрзала сидя на кровати и посмотрела на Арлекино. — Но если проклятие спадёт, то это значит, что вы лишитесь львиной доли своих сил.       — Я готова к этому. — Ответила Четвёртая. — Со мной всё равно будет милость богов в виде артефакта, слишком слабой я не буду, но придётся отказаться от глаз Порчи. — Вспомнив уговор между Тёмным Рыцарем и Хранительницей дома Очага, она решила пока повременить. — Как бы я ни хотела избавления и свободы, но пусть моё проклятие послужит нашей общей цели. Приходи в Дом Очага в столице Снежной, буду ждать тебя там.       Слабый свет фонарей отбрасывал тени на деревянные стены каюты, создавая атмосферу уюта и защищенности. Ванесса остановив Перуэр, которая собиралась уйти, рассказала о своей тайной миссии в Снежной. Стены вокруг них казались чуть менее давящими, когда она решила поделиться своим секретом с Арлекино. Тишина ночи, прерываемая лишь звуками воды, придавала их разговору особую интимность, и Ванесса знала, что пришло время рассказать о своей тайной цели.       Она начала с упоминания о Крио Архонте — Броне Романовой, о её судьбе и заточении во льдах. Ванесса описала как ей приснился Барбатос — он рассказал, как Броня была сильной и могущественной, но в конечном итоге оказалась замороженной, заключённой в ледяные оковы, которые сдерживали мощь холодов, угрожающих всему Тейвату. В её сознании снова возник образ сна, который она видела несколько дней назад. Во сне Барбатос, Анемо Архонт, стоял перед ней, его лёгкий шёпот окутывал её, как нежный ветер. Он говорил о том, что для спасения Тейвата необходимо освободить Барбело от её ледяного пленения. Этот сон запечатлелся в её сознании, словно пророчество, которое не давало ей покоя. Она знала, что это не просто сон, а зов её сердца, призыв к действию, который она не могла игнорировать.       Этот мир — дом её отца и она сделает всё возможное что бы Наруто жил в комфорте, не боясь и не тая этих чувств сильных, ловя сладкие грёзы на сказочных склонах. Ванесса понимала, что готова нести бремя этого мира. Она не могла рассказать отцу, что решила взять на себя эту ответственность. Это было слишком тяжело для него, и она знала, что он не сможет понять, почему его дочь готова одеть шлем Сазерпины — древний артефакт, который удерживал ярость холодов. Шлем Сазерпины был известен как защитник Снежной, сдерживающий холод от других королевств и не дающий ему разрастись, угрожая вечной мерзлотой.       Ванесса понимала, что она должна стать той, кто наденет этот шлем, и это осознание наполняло её решимостью. Она знала, что это её предназначение, и хотя бремя было тяжёлым, она была готова его взять. В её сердце не было страха — только самопожертвование ради отца. Слова Ванессы, наполненные страстью и решимостью, поразили Арлекино, это была самоотверженность, о которой многие могли только мечтать. Перуэр чувствовала, как её сердце наполняется уважением и гордостью за бабочку.       — Ты хорошая дочь, Ванесса. Многие родители мечтали бы о таком ребёнке как ты. — Сказала Четвёртая и искренне восхищалась ею, но у Слуги были свои мысли и она их озвучила. — А как же Тарталья? Он ведь тебя любит и по словам одного солдата Фатуи который работает с ним, Аякс никогда не расстаётся с твоей фотографией и смотрит на неё при тяжести службы.       В сердце Перуэр возникло смятение, когда она осознала, как важен этот человек для Ванессы. Тарталья хранил фотографию Ванессы в кармане, словно оберег, символизируя их особую связь. Арлекино знала, что его любовь была искренней, но теперь, когда их путь уводил в совершенно другую сторону, этот факт лишь добавлял тяжести на плечи Ванессы. С каждым мгновением, проведённым в размышлениях, Ванесса чувствовала, как терзания охватывают её. Она была поглощена конфликтом между своими чувствами к Тарталье и своим предназначением в Тейвате. Эти чувства становились настоящим бременем, мешая ей сосредоточиться на том, что необходимо сделать для задумки Архонтов. В её сердце была любовь к Аяксу, но сейчас она осознавала, что её настоящая задача заключалась в сдерживании мерзлоты, угрожающей всему Тейвату, и она была готова пожертвовать собой ради этого.       Размышляя о своих чувствах, Ванесса знала, что должна поговорить с Тартальей. Это было важным шагом — не только для неё, но и для него. Ей нужно было объяснить ему, почему она должна взять на себя эту ответственность, почему она не могла быть с ним, как раньше. Бабочка понимала, что если не откроет ему свою душу, это может стать препятствием для обоих. Матушка, папа, Кокоми, младшие — Вергилий и Данте, дяденька Лис, Чоумей и другие — она не могла подвести их, не могла оставить их в тени угрозы, исходящей от морозной пустоты. С каждым ударом сердца в её груди росла уверенность, что откровенность — это единственный путь к пониманию и принятию.       Ванесса обдумывала, как Тарталья воспримет её решение. Он был сильным и мудрым, и она знала, что он поймет её выбор. Но в глубине души её терзало чувство вины. Она не хотела причинять ему боль, и мысли о том, что ей придётся расстаться с ним, заставляли её сердце сжиматься от тоски. В этом конфликте её желание быть с ним сталкивалось с необходимостью выполнять свой долг. Тишина в каюте становилась все более гнетущей, и Ванесса осознавала, что её чувства запутались в клубок противоречий. Она должна была найти способ выразить свои мысли и эмоции, чтобы Тарталья понял, что её выбор был продиктован не только долгом, но и любовью к нему и всему Тейвату. Это было трудное решение, но Ванесса чувствовала, что, приняв его, она сможет спасти всех и помочь Архонтам в их задумке.       — Я поговорю с ним, он должен обо всём знать. — С уверенностью сказала бабочка, глядя на Перуэр. — Но не говорите моему отцу об этом. Он ни за что не согласится на это. Я помогу вам, а затем, направлюсь к Царице...       — Буду молчать и спасибо за всё что ты делаешь. Ты не знаешь, но госпожа Зеле будет рада освобождению её высочества Царицы. — Встала Арлекино и похлопала по плечам Ванессу, смотря на неё со всей серьёзностью. — Повторю: ты хорошая дочь и замечательный человек. Но запомни одно: твоя жертва может привести к началу чего-то более опасного. Родитель, лишившийся своего ребёнка, может отвернуться от своих идеалов и взять в руки оружие против богов. Тарталья, потеряв тебя, ту, кого он любил, тоже может пойти войной. Раз твой отец способен превратить Дилюка в непобедимого монстра, то война будет кровопролитной, и твоя жертва окажется напрасной. Судя по тому, что я почувствовала в Узумаки Наруто, он способен уничтожить этот мир...       Прежде чем покинуть каюту бабочки, Арлекино развернулась и бросила пару слов. Она прекрасно понимала на что могут пойти люди, лишившиеся родных и любимых. Четвертая не собиралась останавливать задумку Архонтов, но была обеспокоена во что может влиться действия Ванессы, изначально имевшую задумку спасти от мерзлоты.       — Помни об этом.       Портовый городок Приморье раскинулся на берегу, где встречались жесткие воды севера и тёплые волны юга, создавая уникальный микроклимат, способствующий жизни и процветанию. На севере, где зимний холод утягивал в свои ледяные объятия, вода замерзла, образовав массивные льды, которые сверкают под ярким солнцем. На юге, в то же время, тёплые морские течения не давали водам остыть, и именно здесь, в южной части города, располагался активный порт, оживленный судами и людьми.       Несмотря на мрачные воспоминания о резне, пережитой городом, ныне Приморье преобразилось. Дома, когда-то разрушенные, были восстановлены, и их свежие, яркие фасады радовали глаз. Люди, заселившие эти земли, принесли с собой надежду и желание строить новую жизнь на обломках прошлого. Новые улицы, вымощенные камнем, были наполнены звуками смеха, разговоров и торговли. Здесь, среди новых жизней и надежд, проживало около двадцати тысяч человек, работающих на благо судоходства, обеспечивая важные маршруты, связывающие Снежную с остальным миром.       Когда корабль с компанией Арлекино, Дилюка, Наруто и Ванессой пришвартовался в порту, их взоры наполнились впечатлениями от окружающей красоты. Приморье было покрыто слоем снега, который придавал ему сказочный вид. Сугробы лежали вдоль причалов, создавая контраст с яркими цветами новых построек. Глубокое дыхание морозного воздуха обжигало ноздри, придавая энергии после долгого путешествия. Дилюк и Арлекино, впервые ступая на эти земли, почувствовали, как история этого места пересекается с их собственными переживаниями. В их сознании ещё были свежи воспоминания о тех ужасных днях, когда тысячи обугленных трупов и разрушенные дома напоминали о трагедии, которая тут произошла. Но теперь, прогуливаясь по новым улицам, они ощущали, как жизнь возвращается в эти края.       Перуэр осматривая улицы, почувствовала гордость за людей, которые смогли восстановить свой дом, несмотря на все испытания. Она отметила, как дух сообщества стал сильнее, а надежда окутала город, словно уютный плед. Дилюк, стоя рядом, ощутил, как его сердце наполнилось одновременно печалью и облегчением. Он знал, что события в прошлом не должны определять будущее, и увиденные изменения вселяли в него веру в возможность перемен.       Когда Ванесса и Наруто ступили на землю Приморья, они оказались в мире, где история, архитектура и дух народа сливались в одно целое. Город, словно олицетворение надежды и стойкости, возродился из пепла прошлых трагедий, и теперь его улицы были наполнены жизнью и энергией. Ванесса, с ее острым восприятием, сразу заметила, как архитектура города отражала глубокие традиции и культуру, характерные для Северного региона.       Город Приморье, расположенный на побережье, представлял собой симфонию архитектурного великолепия, смешанного с духом торговли и жизни. Архитектура Приморья была разнообразной и многослойной. Основные здания, построенные из светлого камня, имели высокие крыши, украшенные изящными резьбами и узорами, напоминающими о старинных традициях. Фасады зданий были покрашены в яркие цвета — от глубокого синего до нежного желтого, создавая яркий контраст с белоснежными снегами и голубым небом. Улицы были широкими, с вымощенной брусчаткой, по которым тянулись ряды магазинов и лавок, предлагающих товары со всех концов мира. Центральная площадь города была украшена фонтанами и статуей Царицы, держащий ружье и где сзади были ей верные солдаты. Здесь проходили ярмарки и праздники, где собирались жители, чтобы отпраздновать важные события. Вечером площадь наполнялась светом, а звуки музыки и смеха разносились по городу.       Уличные торговцы предлагали горячие напитки и угощения, а жители, завернувшись в теплые шубы, наслаждались радостями даже среди вечной зимы. Порт, расположенный на юге королевства, был жизненно важным узлом для грузовых и пассажирских судов, связывая Приморье с другими регионами и нациями. Работая на благо судоходства, местные жители были заняты в различных сферах — от рыболовства до строительства кораблей.       Наруто шагал вперед, уверенно шагая по докам, покрытый снегом, оставляя за собой следы в хрустящем белом покрытии как снег. Его мысли были заняты предстоящей встречей и задачами, которые ожидали их в Кристальных Пустошах, ведь Приморье — только остановка. Неожиданно путь им преградили трое стражников, одетых в тёплую, но строгую форму. Их лица были серьезными, и они с настороженностью смотрели на новую группу, шагнувшую в их город. Арлекино, как Предвестница Фатуи, собиралась вмешаться, но Наруто опередил её. Из под кармана его одежды он вытащил жетон, который отражал свет морозного дня, и показал его стражникам.       Жетон, украшенный изображением медведя, являлся знаком Капитано — Первого Предвестника Фатуи. Под медведем красовалось число "1", символизирующее его высокое положение и уважение, которым он пользовался. Стражники, заметив жетон и подлинность, мгновенно изменили своё отношение. Прежняя настороженность сменилась осознанием важности ситуации. Они обменялись быстрыми взглядами и, извиняясь за остановку, раздвинулись, позволяя Наруто и его компании пройти.       Узумаки удивился такому повороту и попросту не осознавал на что способен жетон Князя в его доме. Дилюк расширил глаза, так же как и Ванесса, но муратанец был рад что блюстители порядка не заметили в нём того самого мясника с Мондштадта. Стражники были лишь винтиком в огромном механизме и не знали как выглядит Четвёртая Предвестница Фатуи, но благо ситуация урегулировалась.       Когда Наруто, Ванесса, Арлекино и Дилюк продолжили свой путь через улицы Приморья, воздух наполнялся звуками моря и гомоном людей, которые спешили по своим делам. Каждый из них ощущал присутствие истории этого города: восстановленные дома, яркие вывески лавок, оживлённые рынки, где местные жители обменивались товарами и новостями. Всё вокруг словно шептало о том, как долго Приморье восстанавливалось после ужаса. Наконец, когда они вышли из доков и оказались уже в самом городе, перед ними возник Одиннадцатый. Тарталья, стоявший на фоне одного из больших зданий, внимательно смотрел в их сторону. Его лицо, несмотря на холод, светилось радостью. Он был в тёплом, но стильном наряде, который подчеркивал его статус и богатство как Предвестник.       Ванесса, почувствовав знакомую ауру, не могла сдержать радостный восклик. Она мгновенно бросилась к нему, и в тот же миг их объятия соединили их сердца. Для неё этот момент был полон эмоций: счастье, облегчение и теплота наполнили её душу.       — Аякс! — произнесла она, зарываясь лицом в его грудь и хватаясь за него четырьмя передними конечностями. — Как я по тебе скучала!       Тарталья, обняв её крепко, улыбнулся. В его глазах зажглись искорки нежности.       — Ванесса, я тоже скучал, — ответил он, его голос был полон тепла и любви. — Как же хорошо видеть тебя вновь.       Отпустив её, он обернулся к остальным. Его внимание быстро переместилось на Наруто, и они обменялись крепкими рукопожатиями. Узумаки, чувствовавший, как внутри него нарастает раздражение, решил не показывать своих эмоций на лице. Он подступил ближе к Тарталье, и, сжимая его руку с такой силой, что тот немного зажмурился от неожиданной боли, Наруто с хитрой улыбкой показывал свое отношение к нему. Он не мог вмешиваться в личную жизнь дочери, но показывал свою точку. Хватка была крепкой, почти свирепой. Наруто знал, что в этом жесте скрывалось больше, чем просто приветствие; это было своего рода предупреждение, это был страх за Ванессу и лучше ему относиться к ней с уважением, иначе кто-то останется без яиц. Тарталья, удивленный такой реакцией, вытащил свою руку и стал размахивать ею, словно пытаясь восстановить кровообращение, и в то же время сбить с себя напряжение. Аякс, немного напрягся, его взгляд стал более серьезным. Он чувствовал, что за этой крепкой хваткой кроется много слов, которые Наруто не решался произнести.       — А вы всё такой же, дядь Наруто. — Улыбнулся Аякс, принимая его настороженность и шутливостью отвечая на напряжение. Затем его взгляд упал на Дилюка. По письму Арлекино, Тарталья знал кто этот человек за маскировкой под обычного жителя с глазом Бога. — Так вот он каков, знаменитый Кюлид Виндр.       Одиннадцатый подошёл ближе, оценивая мясника из Мондштадта и назвал его имя наоборот, не желая привлекать внимания других, которые ещё помнили зверство этого человека, а фамилию укоротил. Из-за Светового конуса, Дилюк был выше на голову, Аяксу приходилось поднять свой взгляд. В голубых глазах рыжего мужчины был огонёк интереса и желания сразиться с Тёмным Рыцарем. Но зная что тут его любимая и её отец, Одиннадцатый резко изменил свой тон на дружелюбный, сейчас им не до этого. Сомнений не было что Дилюк Рагнвиндр сильнее его, но он хотел бросить вызов ему, но не сейчас.       — Рад познакомиться. — Сказал с улыбкой Аякс. Дилюк с алыми глазами выдохнул синий огонь из своих ноздрей, ему сразу не понравился молодой Предвестник и что Ванесса в нём нашла? А затем внимание было переключено на Перуэр и он кивнул просто, приветствуя коллегу выше него по статусу и рангу.       — Не будем терять времени Аякс, нам нужно попасть на поезд. — Сказала Четвёртая. Поезд был способом передвижения в этом заснеженном королевстве. В ответ он закивал.       — Да, как вы и просили, я приобрёл билеты в роскошной зоне поезда и я отправлюсь с вами. — Сказал Одиннадцатый и вытащил часики из внутреннего кармана. — Ну, часа три у нас есть, до прибытия поезда. Предлагаю пока отдохнуть в тепле и под нашей кухней, заморские друзья. Тут есть хорошая корчма для нас.       Ванесса снова бросилась к Тарталье, обняв его так крепко, что он почти закашлялся от неожиданности. Их взгляды встретились, и в воздухе витала атмосфера романтики, как будто вокруг них не было никого, кроме них двоих. Они медленно начали тянуться друг к другу, готовясь к поцелую, когда внезапно...       Наруто, наблюдая за этой сценой, расширил глаза так широко, что казалось, будто его удивление может затмить солнечный свет. В голове у него прокатилась волна чрезмерной опеки и отцовской ревности по отношению к дочери из мира Призыва. Аякс и Ванесса, они оба медленно тянулись друг к другу, готовясь разделить этот нежный момент, когда внезапно от Узумаки раздалось низкое и глухое рычание. Глаза Рыцаря, начали меняться, принимая зрачки Курамы — демона, в котором заключена огромная сила. Челюсть отца раскрылась, обнажая острые клыки и готовые искромсать наглеца.       Тарталья, застигнутый врасплох, отшатнулся так, что чуть не упал на землю, а его глаза расширились от страха, как у кота, увидевшего огурец. Ванесса, в замешательстве, тихо сказала отцу:       — Опять? Серьёзно? — От тона Ванессы, Наруто моментально покачал головой, возвращая себе человеческий вид. Арлекино и Дилюк обменялись взглядами и попросту выдохнули от идиотизма этой ситуации.       — Извини. — Сказал Наруто и скрестил руки. Аякс, поправив одежду поднял руки в примирительном жесте и сказал.       — Я понял. Идёмте к корчме уже, вы наверняка устали и замёрзли. — Тарталья излучал дружелюбие и повёл их к корчме, внутри себя он гадал, когда же её отец примет его, это уже начинало порядком раздражать.