К звёздам и к безднам, Курама!

      Лес маиса простирался перед взглядом каждого путешественника, как бесконечный океан зелёных и жёлтых волн. Деревья маиса возвышались над прохожим, их толстые стволы, кора которых была покрыта узором, будто сплетённая из желтоватых и тёмно-коричневых линий, создавали атмосферу величия. Листья этих деревьев, словно наперекор законам природы, оставались полужелтыми с кончиками, которые тянулись к небесам и мерцали зеленью. Птицы в вышине размахивали крыльями, подхватывая поток тёплого весеннего воздуха, и их голоса раздавались по всему лесу, перемешиваясь с шелестом кукурузных бутонов, что медленно раскрывались, демонстрируя зрелые зёрна.       Здесь, в глубине леса, словно во сне, гулял мальчик семи лет. Его алые волосы беспорядочно спускались по вискам, непокорные, но лишь подчёркивающие его свободолюбивый характер. Он был одет в белую готическую рубашку, застёгнутую на все пуговицы, с длинными рукавами, которые немного топорщились, подчёркивая контраст с его чёрными штанами и ботинками. В руке он крепко держал деревянный меч, который, несмотря на свою простоту, придавал мальчику вид смелого искателя приключений. Глаза у него необычные — голубые с розовым оттенком снизу, без зрачков — что только подчёркивали его необычное происхождение.       Он уверенно шагал по узкой тропинке, проложенной среди высоких стеблей маиса. Тепло весеннего дня ощущалось в воздухе, легкий ветерок играл с его волосами, а в траве шуршали мелкие насекомые. Бабочки, окрашенные в нежные пастельные цвета, летели, будто сопровождая его путь, провозглашая приход весны. Это был Данте — младший сын Узумаки Наруто и Сангономии Кокоми и мальчик внимательно смотрел по сторонам, его взгляд бегал от одного стебля маиса к другому, как будто он искал кого-то важного или что-то загадочное.       Он остановился на мгновение, прислушиваясь к шороху ветра, пронизывающего верхушки деревьев. «Где же ты?» — пробормотал мальчик себе под нос, крепче сжав рукоять деревянного меча. Словно природа вокруг него ждала того же ответа.       Между тем, на одной из толстых ветвей дерева маиса, сидел Вергилий, наблюдая за младшим братом с лёгкой ухмылкой на губах. Он выглядел совершенно спокойно, будто этот момент был для него чем-то привычным, как будто он ожидал что-то или кого-то. Как и Данте, Вергилию было семь лет, и его глаза тоже были голубыми, плавно переходящими в розовый оттенок снизу, без зрачков — такие же, как у его брата. Но их сходство заканчивалось на глазах и на чертах лица. Волосы Вергилия были розовыми, колючими и убранными назад, придавая ему вид озорного стратега, который терпеливо выжидает момент для нападения.       Одет он был в чёрную рубашку и такие же чёрные брюки, но его образ дополнял синий жилет с гербом клана Сангономии на спине — символ их родословной и связи с морскими драконами и богом змеем Оробаси. Он сидел на ветке, словно хищник, наблюдая за своей добычей, следя за каждым шагом Данте, и выжидал момент, чтобы атаковать. Когда Данте остановился на мгновение и принялся осматривать окрестности, Вергилий почувствовал, что настал момент. Он мгновенно, словно тень, спрыгнул с ветки, сжимая в руке свой деревянный меч, и без предупреждения набросился на младшего брата. Меч сверкнул в воздухе, когда он направил его к Данте, целясь в плечо, но младший брат, словно ощутив нутром приближение угрозы, инстинктивно сделал выпад и выставил вперёд свой меч. Их оружие встретилось с громким стуком, и звук дерева, ударившегося о дерево, разнёсся по тропинке.       В их глазах сверкали огоньки соперничества, но и братского веселья. Оба знали, что это лишь игра, но она была важной частью их особого детства, пропитанного духом соревнований.       — Неплохо, — усмехнулся Вергилий, зыркнув на младшего брата, — но, ты как туннель - видишь только перед собой, Данте.       — А ты слишком шумишь и тебя выдала та птица которая тебя увидела сидящим на дереве. — Младший Узумаки, толкнул его мечом двинувшись вперед. Вергилий слегка прокатившись ногами по земле, убрал меч перед собой и приподнял уголки губ. — Один-один, Вер. Давай продолжим, когда вернёмся домой. А то если явимся грязными, мама нас точно отчитает.       Старший близнец немного приподнял глаз и брови, ведь они оба знали, какая у них мама. Она очень добрая и всегда поможет по любому делу или вопросу, но... если разозлить Кокоми, то даже их отец — Узумаки Наруто, не может им помочь. Бывало такое, что они втроём, вместе получали взбучку от Верховной Жрицы Ватацуми и сомнений не было — Кокоми страшна в гневе. Дети скривили свои лица, когда их родители выражали любовь к друг другу, те же самые обнимашки и поцелуи в лоб. В целом, Вергилий и Данте росли в здоровой и любящей семье, которая полна разных личностей...       — У тебя кстати штаны грязные. — Младший близнец указал на пятно. В сезон цветения маиса его высокие листья наполняли воздух сладковатым ароматом. Листья выпускали прилипчивую субстанцию, которая не только покрывала всё вокруг, но и привлекала множество насекомых. За ними, как по цепной реакции, прилетали птицы, создавая вокруг живой, но немного беспокойный мир. Вергилий, скорее всего, случайно задел один из липких листьев маиса.       Вергилий по мере взросления стал примерным мальчиком, который дорожил порядком и внутренней гармонией. Любовь к тишине и книгам помогала ему находить покой, но вместе с тем он всегда испытывал лёгкий страх разочаровать свою маму. Он стремился стать для неё идеальным сыном, и это стремление заставляло его относиться к жизни серьёзнее, чем его сверстники. Однако из-за своей замкнутости и стремления к идеальности, Вергилию было трудно находить общий язык с другими детьми.       Он был старше Данте всего на несколько минут, но ответственность, которую он ощущал за младшего брата, была огромной. Вергилий часто чувствовал себя тем, кто должен присматривать за Данте и направлять его. Но это было нелегко, так как Данте был полной его противоположностью: свободный дух, не признающий ограничений и правил, бунтарь, который легко находил друзей и всегда открыто выражал свои эмоции. Данте мог подружиться с кем угодно, легко находил общий язык с любым человеком благодаря своей эмпатии и природной открытости.       Тем не менее, именно с Данте, Вергилий чувствовал себя настоящим, не скрывая свои настоящие эмоции и желания. Их братская связь была крепка, и, несмотря на различия в характерах, они идеально дополняли друг друга. Когда они оставались вдвоём, Вергилий и Данте становились обычными детьми, играя, смеясь и проводя спарринги. Деревянные мечи в их руках часто становились символом братской конкуренции, где каждый хотел победить, но в конечном итоге они всегда уважали друг друга, зная, что в этом поединке важна не победа, а совместное время, проведённое в игре и веселье.       Скривившись от досады, Вергилий быстро взглянул вниз — на его чёрных штанах красовалось липкое пятно. Эта ошибка мгновенно вызвала тревогу: их мама, хоть и была доброй, всегда прививала сыновьям уважение к чистоте и порядку. Хотя её упрёки были мягкими, для Вергилия это казалось чем-то почти недопустимым. Он не хотел разочаровывать её даже в таком мелком вопросе. Стараясь не паниковать, Вергилий начал осторожно вытирать пятно платком из кармана, стараясь не размазать его ещё больше и к счастью это получилось. Но теперь платок нуждался в стирке...       Данте, не удержавшись от проделки, вдруг легонько ткнул брата двумя пальцами в макушку, подмигнув ему с озорным блеском в глазах.       — Ты водишь! — прокричал он, ускользая прочь, с быстрыми шагами, а за ним следовал Вергилий, охваченный азартом. Он никогда не мог устоять перед вызовом, и этот момент был не исключением. Братья, весело смеясь, мчались к дому, оставляя за собой следы на пыльной тропинке, вырезанной между высокими растениями.       Сзади них, как само спокойствие и демонстрирующее более зрелое поведение шла Генриетта, — по сути, их двоюродная сестра, с которой они делят одну фамилию. Ей тоже было семь, и хоть она была чуть старше близнецов, но это не мешало им вместе проводить время. Она смотрела на них, вздыхая с легкой улыбкой, пробормотав под нос.       — Мальчишки... что с них взять?       Генриетта, семилетняя девочка, стояла на краю тропинки, наблюдая за играми своих «двоюродных» братьев. Её рыжие волосы, колючие и игривые, спадали до плеч, придавая ей непоседливый вид. Они были яркими и насыщенными, словно отражая солнечные лучи, и сверкали на свету. Чёрные уши лиса, слегка вздернутые, украшали её милое лицо, а веснушки, разбросанные по щекам, свидетельствовали о её матери, которая наверняка была бы счастлива видеть её в этот момент. Генриетта обладала глазами, серыми как дождевое небо, с вертикальными зрачками как у отца, придающими ей немного таинственности. Эти глаза были полны любопытства и хитрости, что позволяло ей легко находить общий язык с окружающими.       Она была одета в белую рубашку с красным галстуком, на котором изображался спящий лис, свернувшийся в клубок, что отражало её собственный характер — озорной и хитрый. Черные штаны подчеркивали её активный стиль жизни, а ботинки, удобные и практичные, идеально подходили для игр на свежем воздухе. Генриетта носила тёмную кожаную куртку с красными линиями на рукавах, имеющую множество карманов, для любых нужд.       Сейчас она стояла, с хитрой улыбкой, глядя на братьев, которые, казалось, были полностью поглощены игрой. Её сердце наполнялось теплом от их беззаботности, и она понимала, что они — настоящая команда. Иногда Генриетта любила присоединяться к их играм, но чаще всего, ей просто нравилось наблюдать за своими двоюродным братьями. Солнце медленно опускалось к горизонту, и лёгкий ветерок трепал её волосы, принося с собой запах цветущего маиса. Генриетта чувствовала, что весна наполняет её жизнью, и это началось новая глава в их жизни, полная приключений и новыми горизонтами.       Как сопровождающая, за ними всеми, шла Ванесса — дочь Наруто Узумаки из мира Призыва, она была девушкой, выделяющейся на фоне окружающего мира. Её высокая фигура и длинные блондинистые волосы, доходящие до копчика, создавали впечатление легкости и грации. Когда она смеялась или улыбалась, это было как солнечный луч, пробивающийся сквозь облака — теплая и искренняя. У неё были голубые глаза на черных белках, излучающие доброту и заботу, которые, несмотря на непривычность и диковатость, говорили о ее внутреннем желании помочь всем вокруг.       Вместо ушей у Ванессы располагались крылья бабочки, опущенные и аккуратно сложенные вдоль головы, будто закрытый зонтик, готовый раскрыться по желанию хозяйки. Их окрас удивлял своей красотой: яркие голубые, желтые и черные цвета создавали настоящую симфонию оттенков, которая переливалась на солнце. Четыре руки, с черной кожей, придавали ей необычайную уникальность — ладони и сами пальцы, имели привычный цвет, что добавляло ей обаяния.       Она носила длинное изумрудное платье, сшитое специально для её "потребностей". Кулон с изображением бабочки, выполненный из золота, украшал её грудь и служил напоминанием о её наследии. Длинные рукава платья струились вокруг неё, как воды тихой реки, создавая волшебный эффект при каждом её движении. С улыбкой на лице Ванесса наблюдала за Генриеттой, Вергилием и Данте, первая что сейчас шла вместе с ней а мальчишки бегали по лесу её отца, её сердце наполнялось радостью от того, что новое поколение продолжает традиции и привносит свежесть в их мир. Она знала, что эти дети — будущее, и ей было приятно видеть, как они растут и развиваются.       — Совсем о нас забыли, ну и ладно. — Хихикнула чешуекрылая и посмотрела на Генриетту. — Ну как прошёл ваш первый день?       — Мне понравилось. Теория скучная, но тренировочный манекен уже списали из-за меня, хе-хе... — Дочь Девятихвостого, сжала руку и бицепсы показывая, что она самая сильная. Генриетта, по мере взросления заимела только лучшее от дяди и отца. От Курамы - хитрость, небольшое высокомерие и любовь к битве, а от Чоумея - задорный характер. А ещё, у неё была бабушка, но это уже другой случай. Ванесса закивала и они продолжали идти, разговаривая и смеясь. — Тетя Ванесса, сразитесь со мной!       — Сначала подрасти глупышка, — Бабочка обняв правой рукой пока шли, отрезала её попытку дать ей вызов. Чешуекрылая никогда бы не сразилась с ребёнком, тем более с дочерью от дяди Лиса. На это, Генриетта надула губки, девочка юна, ещё никто её всерьёз не воспринимает и от этого, она и бесилась. Ванесса смотря вдаль леса созданный её отцом, сказала это с теплом и с констатацией факта. — Ты обязательно станешь сильнее меня и мы сразимся...       Путь домой для Ванессы, Генриетты, Вергилия и Данте был особенным. Они шли по лесной тропинке, которая извивалась среди высоких деревьев маиса, их желтоватая кора и пышные листья создавали ощущение уюта и защищенности. Каждый шаг был под звуки шороха сухих листьев под ногами и мелодичных криков птиц, которые облюбовали деревья. Солнце уже клонилось к закату, и золотые лучи пробивались сквозь густые кроны, словно приветствуя их возвращение домой.       Особняк «Люфтвальд» стоял у самого края Сидрового Озера, где его отражение в спокойных водах казалось частью волшебного мира. Тропинка, ведущая от дома к Мондштадту, извивалась между деревьями, как живое напоминание о связи с внешним миром. При входе в особняк стояла арка, вырезанная из белого мрамора, по обе стороны которой красовались фигура бога Ветров — Барбатоса. Он сложил руки на сердце и приветливо улыбался, словно встречал каждого путника, вошедшего через эти ворота. Его добродушие и спокойствие придавали этому месту атмосферу защиты и гостеприимства. Но в центре арки было нечто совсем иное — злобная голова Курамы, величественного Девятихвостого Лиса. Его пасть была широко раскрыта, и взгляд его каменных глаз, казалось, следил за каждым, кто осмеливался войти. Этот грозный символ не просто пугал — он охранял, отгоняя всякое зло, что могло попытаться проникнуть в дом. И всю эту арку, окружали мозаики, которые очень популярны в Сумеру.       Дорожка к особняку была выложена камнем по новейшей технологии строительства дорог королевства Сумеру. Камни были подогнаны настолько точно, что между ними не было щелей, а вся дорожка словно светилась от аккуратности и чистоты. По обе её стороны стояли фонари, украшенные гербами кланов Узумаки, Рагнвиндров, Сангономии, Гуннхильдр, Ордена Ордо Фавониус и символы элемента ветра были вырезаны с такой тщательностью, что каждый, проходящий мимо, не мог не остановиться, чтобы полюбоваться этой красотой. Каждый фонарь освещал дорогу не только светом, но и историей предков.       Окружала эту тропинку живая изгородь, изысканно подстриженная и оформленная. На ней были изображены фигуры аистов, символизирующих жизнь, возрождение и благополучие. А среди них, как настоящее произведение искусства, возвышалась фигура Девятихвостого Лиса Курамы. Эта фигура была не просто декоративной — она была частью окружающей среды, сделанная из живой изгороди, которая придавала ей объём и живость. Кураму окружали листья и цветы, будто он сам был частью этой земли, защищая её и тех, кто здесь жил.       Вместе, Ванесса, Генриетта, Вергилий и Данте шли по этой тропе, возвращаясь в место, где каждый уголок был наполнен историей, наследием и теплом. Их шаги сопровождались мягким светом фонарей, что начинали загораться с приближением сумерек, и тишиной леса, в котором скрывалось что-то большее, чем просто деревья. Особняк Люфтвальд возвышался среди густого леса и вод Сидрового Озера, это был огромный дом, выполненный в классическом стиле фахверковых построек Мондштадта, сочетающий в себе элегантную простоту и величие. Его конструкция была выполнена из сочетания камня и дерева, которые не только подчёркивали его солидность, но и делали его частью природного окружения. Массивные деревянные балки поддерживали фасад, который был украшен резной отделкой. Между этими балками стены выложены крупными каменными плитами, которые создавали ощущение прочности и долговечности, словно сам дом был построен на века.       Покатая крыша, покрытая черепицей, была не только защитой от дождей и ветров, но и произведением искусства. На каждом углу её украшали слуховые окна, которые возвышались над фасадом, словно наблюдатели за окрестностями. Эти окна были резными, с тонкими узорами, рассказывающими истории о прошлых поколениях и событиях. Солнце, отражаясь на черепице, играло бликами, которые танцевали на поверхности воды. В центре особняка находился традиционный внутренний сад в стиле Ватацуми, который соединял архитектурное наследие с магией природы. Этот сад был настоящим сердцем дома, открытым к небу и наполненным вечной красотой. В нём росли два дерева, символизирующие любовь между Наруто Узумаки и Кокоми Сангономией. Первое дерево — "Веерный клён" с его ярко-красными листьями, которые никогда не меняли своего цвета, вне зависимости от времени года. Эти листья мягко шелестели на ветру, напоминая о смене времён года, которые здесь, благодаря магии, казались застывшими во времени. Второе дерево — сакура, которая также цвела вечно, её нежные розовые цветы были символом красоты и жизни. Магия, поддерживающая вечное цветение, придавала саду чувство вечности и покоя. А по округе, украшали ракушки которые носили исключительно декоративный характер.       Деревянные террасы окружали сад, соединяя его с внутренними помещениями особняка через раздвижные двери-сёдзи. Эти двери с их белыми рамами и тонкими деревянными панелями создавали ощущение лёгкости, они открывались на просторы сада, где можно было наслаждаться тишиной и красотой природы, не выходя из дома. Теплые вечера часто превращались в моменты медитации и спокойных бесед, когда семья собиралась на террасе, погружаясь в созерцание окружающей гармонии.       У входа в особняк находился большой фонтан, высеченный в форме Чоумея — гигантского жука-носорога, одного из легендарных Хвостатых зверей. Он раскинул свои массивные лапы, и из них текла вода, словно жизненная сила, питающая землю вокруг. Вода из лап Чоумея стекала в каменный бассейн, окружённый живыми лозами, на которых отдыхали лягушки-быки. Эти лягушки не только добавляли живописности фонтану, но и служили живым барьером от насекомых и грызунов, которые могли нарушить покой в саду.       Кроме основного пути которая соединяет особняк с основным трактом, вела ещё одна дорога, которая тянулась к причалу у самого Сидрового Озера. Причал был сделан из прочного бетона, чтобы выдержать любые непогоды и предоставить удобное место для отдыха. Здесь были два места для швартовки лодок, и каждый, кто хотел отплыть на тихие воды озера, мог наслаждаться спокойным плаванием, слушая шум прибоя и далекие крики птиц. Сидровое Озеро, окружённое зелёными холмами, самой столицей Ветров и кронами деревьев, было не просто водоёмом — это было место, где вода сливалась с небом в гармонии, создавая ощущение полного единения с природой.       Особняк Люфтвальд был не просто домом. Это был целый мир, наполненный магией, природой и историей, где каждая деталь — от камня в фундаменте до цветка в саду — была пропитана глубокой символикой и заботой о тех, кто здесь жил. Дверь в особняк Люфтвальд тяжело скрипнула, когда Ванесса, Генриетта, Вергилий и Данте вошли внутрь. Каждый шаг оставлял за собой след осеннего дня — запах листвы и лёгкий ветерок, что окутывал их снаружи. Впереди всех шла Ванесса — высокая и величественная, её светлые длинные волосы мягко колыхались, а крылья бабочки, заменявшие ей уши, были слегка приподняты, улавливая движение вокруг. За ней, более осторожно и немного подуставшими, вошли Генриетта, Вергилий и Данте, заглядывая внутрь, где всегда было тепло и уютно.       Не успели они толком зайти, как из глубины дома к ним стремительно прибежала Кокоми. Её розовые, короткие волосы собранные в платок, весело покачивались при каждом шаге, а голубые глаза блестели добротой и радостью. На ней было свободное белое платье, идеально подходящее для домашней обстановки, и коричневая жилетка на пуговицах, создающая мягкий, уютный образ. На ногах у неё были простые сандалии, которые легко скользили по полу.       — Как же я рада вас видеть! — улыбнулась Кокоми, её голос был наполнен теплотой, словно весь дом ожил при её появлении.       Заботливая мама тут же принялась помогать Вергилию, Данте и Генриетте снять обувь. Её руки ловко развязывали шнурки и снимали ботинки, а её заботливый взгляд ни на мгновение не отвлекался от детей. Вергилий, немного стеснительный в таких моментах, спокойно позволил матери помочь ему, хотя было видно, как он слегка напрягся, беспокоясь о чистоте своих штанов после недавнего происшествия с липкими листьями маиса. Данте, как обычно, радостно принял помощь, быстро сбросив обувь и бросив взгляд на Генриетту, которая слегка закатила глаза, но тоже не возражала. Генриетта, с её рыжими, колючими волосами и веснушками на лице, всегда отличалась особой независимостью, унаследованной от отца, Курамы, но в такие моменты она позволяла Кокоми проявлять заботу       Ванесса, стоявшая чуть в стороне, с мягкой улыбкой наблюдала за тем, как Кокоми помогала детям. Её длинные светлые волосы спадали до самого копчика, мягко колыхаясь, когда она повернула голову в сторону Кокоми. Несмотря на разницу в происхождении, Кокоми относилась к Ванессе с той же любовью, что и к своим собственным детям, ведь она была частью этой большой и сложной семьи.       Кокоми бросила взгляд, понимая, что Ванесса была для Вергилия, Данте и Генриетты старшей сестрой и защитницей, на которую всегда можно было положиться. Закончив с обувью детей, Кокоми выпрямилась и направилась к Ванессе.       — Спасибо тебе, что присматриваешь за ними. — Тихо сказала она, легко касаясь плеча Ванессы. После рождения детей, Жрица ранее проявляющая холод в сторону бабочки, теперь приняла её как часть семьи. Всё таки, она связана с Наруто Узумаки и он любил их обоих. Жрица мимолётно бросила взгляд на своё обручальное кольцо, которое было напоминаем о связи со своим уже, мужем. За это время, они тайно обвенчались у церкви Барбатоса и то с каким теплом говорил Узумаки что готов разделить с ней остаток жизни, до сих пор вызывали у неё радостные чувства. — Я так горжусь вами всеми.       — Нет проблем, всё таки они и моя родня тоже... — Чешуекрылая была рада что между ней и Жрицей уже нет той отстранённости. Когда она закончила учёбу, то сильно удивилась как Кокоми поменяла своё к ней отношение. За это время что они провели вместе, между ними образовалась дружеская связь.       Не успела Ванесса рассказать что было в дороге, внезапно, во всем доме раздался громкий, почти оглушающий крик:       — РИТА! ВНУЧЕНЬКА!       Звук был таким мощным, что стены особняка слегка задрожали, будто сам дом почувствовал волнение. Вергилий и Данте одновременно закатили глаза, понимая, кто был источником этого крика. Оба мальчика привыкли к такому поведению, хотя каждый раз это вызывало у них некую усталую реакцию.       — Опять твоя бабушка сходит с ума... — Кокоми бросила гневный взгляд на Данте, который моментально заткнулся от взгляда матери. Он адресовал это Генриетте, её бабушка называла её Ритой и это нравилось маленькой девочке. Вергилий, как более спокойный, лишь тихо вздохнул, но по его выражению лица было понятно, что он разделяет чувства брата.       Кокоми и Ванесса обменялись взглядами и не смогли сдержать весёлое хихиканье, видя реакцию детей. Этот момент для них был полон тёплой и дружеской атмосферы, такие громкие крики были неотъемлемой частью семейной жизни. Послышались быстрые шаги, переходящие в лёгкий бег. Всё это сопровождалось шумом, как если бы кто-то огромный двигался по коридорам. Генриетта, услышав знакомый звук, слегка улыбнулась, хотя и знала, что не сможет избежать неизбежного. Она прекрасно знала нрав своей бабушки и её яростную, но бесконечно тёплую любовь к ней.       Через мгновение в дверях появилась Десятихвостая — бабушка Генриетты. Её фигура была внушительной и величественной, а два различных глаза — белый ринне-шаринган в правом глазу и бьякуган в левом — сейчас смотрели на внучку с безмерной любовью и радостью. Она буквально подбежала к Генриетте, не успев затормозить, и заключила её в объятия, поднимая девочку с такой лёгкостью, словно она была совсем крохой. На Джуби было надето белая водолазка с чёрными штанами и сандалиями, её тёмные как смоль волосы были собраны в хвост. Каждый раз, когда она улыбалась возрастные морщинки всё же показывались, хотя Десятихвостая бессмертное существо...       — Ах, моя маленькая Рита! — радостно воскликнула Джуби, крепко держа Генриетту в объятиях, словно не хотела её отпускать. Генриетта слабо улыбнулась, её рыжие волосы запутались в колючих прядях от небрежного объятия. Но она знала, что бабушка действительно дорожит каждым моментом с ней, несмотря на всю свою мощь и грозный внешний вид. Она была уверена, что это настоящая, искренняя любовь, которую трудно выразить словами.       — Только она в нашей семье слишком всё драматизирует. — Данте, подойдя к Ванессе начал ей шептать на ухо. Бабочка хихикала наклонившись к младшему сыну Наруто. С Джуби, у неё, тоже хорошие отношения и они втроём следят за особняком и за его убранством. Просто что бы вы понимали: Одноглазая богиня Джуби, Морской Император вишапов глубин Кокоми и представительница больших и хищных разумных бабочек Ванесса - присматривают за всем домом, полного хвостатых демонов, драконов и их отпрысков... не считая мастера Дилюка и Гретхен которая иногда приходит что бы увидеть Генриетту, в этом доме нет обычного человека.       — Данте Узумаки. — От тона матери, сжался даже Вергилий. Младший из близнецов виновато улыбнулся.       — Прости мам...       Но Десятихвостая не обращала на это внимание. Ей важна только внучка, с того дня, как она увидела это маленькое чудо, Джуби поклялась защитить это дитя, оставшееся без матери и ощутив чувство быть бабушкой. Хвостатая покупала ей всё, что она желала и потакала любому слову.       Семья собралась за большим, уютным столом, расположенным в одной из просторных комнат особняка Люфтвальд. Комната была залита мягким светом, который падал на пол и стены, создавая атмосферу тепла и уюта. За окном уже смеркалось, и лёгкий ветерок доносил запахи садов и озера, дополняя атмосферу домашнего очага.       На столе были аккуратно разложены блюда, каждое из которых выглядело аппетитно и ароматно. В центре стола стоял чайник с тёплым чаем, от которого поднимался тонкий пар, наполняющий комнату травяным ароматом. Кокоми, как заботливая хозяйка, подливала чай в каждую чашку, начиная с Ванессы, которая сидела рядом. Её крылья бабочки слегка шевелились, отражая её расслабленное и довольное состояние. Она с мягкой улыбкой наблюдала за младшими.       — Ну и как ваш первый день в Ордене? Готовы стать Рыцарями? — С улыбкой обратилась Кокоми к Генриетте, Вергилию и Данте, которые, сидя по другую сторону стола, уже с нетерпением смотрели на поданное угощение.       — Бабуль, я сломала тренировочный манекен! Оно просто не могло устоять против моей силы! — Первой высказалась Генриетта, Джуби бодро закивала головой, эта девочка принесла ей огромную радость и хвостатая думала подарить лучший меч своей внучке. Но быстро взяла себя в руки, её Рита ещё слишком мала для такого. Ощутив тепло от бабушки, дочь Девятихвостого улыбалась.       — Там отличная библиотека... — Начал Вергилий, но его перебил Данте. Младший закатил глаза на высказывание брата.       — Ну конечно... что ещё может привлечь Вергилия зазнайку... если ты не понял, та девочка пыталась подружиться с тобой, а ты сидел и ковырял в носу, читая книгу. — Аловолосый паренёк, не упускал возможности подколоть брата за его любовь к книгам. Но являясь старшим, Вер ударил его по макушке, заставив того скривиться от боли и хвататься за голову.       — Так, оба прекратили это безобразие. — Сказала Кокоми, она прекрасно понимала страсть к книгам своего старшего сына. Вергилий будто был продолжением её самой, интровертом ценящий тишину и порядок. — Вер, не упускай возможности с кем нибудь подружиться, а ты Дан, тоже бы взялся за книги, у вас впереди учёба, теорию надо подкреплять практикой...       Близнецы синхронно закивали на слова матери. На большом блюде красовались аппетитные, обжаренные до хрустящей корочки креветки. Вся семья наслаждалась этим лёгким и сочным блюдом, приготовленным с использованием простой техники: креветки смачивали в смеси крахмала, яйца и воды, а затем быстро обжаривали до золотистой корочки. Вкус креветок раскрывался полностью, оставляя во рту нежный и яркий морской аромат. Рядом с креветками стояли несколько тарелок с традиционными бутербродами Инадзумы — кацу-сандо. Между двумя ломтиками свежего, мягкого хлеба была положена толстая котлета кацу, приготовленная по особому рецепту. Душистый кисло-сладкий соус, нанесённый на котлету, убирал жирный привкус, оставляя идеальное сочетание вкусов. Это блюдо было настоящим деликатесом, который Кокоми всегда готовила с особыми чувствами, напоминая себе о своих корнях.       Генриетта, сидя между Джуби и Ванессой, с аппетитом откусывала от кацу-сандо, протянутое от бабушки, иногда бросая взгляды на своих двоюродных братьев, которые устраивали небольшие соревнования — кто быстрее съест свою порцию. Её серые глаза с вертикальными зрачками блестели от веселья, а рыжие волосы чуть прикрывали лицо, когда она наклонялась к еде. Ванесса, старшая и взрослая среди них, наслаждалась спокойной атмосферой, поддерживая беседы с Кокоми и иногда подшучивая над младшими. Её блондинистые волосы мягко спадали на спину, и она отдавала предпочтение более лёгкому блюду — креветкам, с удовольствием наслаждаясь их вкусом.       — А когда отец с дядей Курамой и дедей Чоумеем вернутся? — Вдруг сказал Вергилий, смотря на пустые стулья, предназначенный для главы семейства и для Кьюби с Нанаби. Жрица потрепав сына по волосам, ответила.       — У них миссия по приказу ордена и гильдии. Они вернутся как закончат, обещаю.       Примерно три года назад, в отдалённом острове Риф Маска — активировался портал, который по слухам ведёт к бездне. Ордо Фавониус и «Рассвет» в лице Дилюка Рагнвиндра — быстро взяли ситуацию под контроль совместно с гильдией, контролируя всех существ и их численность, ведь артерии земли не поддавались логическому объяснению в этих местах. Тогда же, искатели приключений со всего Тейвата собирались на зачистки, ведь награды были щедрыми. Это уже стало бизнесом, а не потенциальной опасностью. Каждые три недели оно обновлялось и цикл сменялся другим, приходили разные люди с глазом Бога, другими усилениями, всё ради заработка, ради опыта и по другим причинам. Обитатели за порталов тоже менялись...       Наруто, Курама и Чоумей всегда шли на зачистки, спускаясь глубже и сражаясь с опасными существами, в лице культиваторов, ожившего папоротника элементов пиро, крио, электро и даже других хвостатых зверей. Биджу, уже ставшие жителями этого мира, вписали себя в историю Тейвата и артерии земли принял их облик вместе со способностями, посылая их образы к Рифу Маска. Таким образом, Наруто в одну из зачисток, сражался с Сайкеном — шестихвостым биджу, но только с его проекцией, а не с ним самим. Иногда в компанию затесалась и Джуби, но ей больше нравилось проводить время с внучкой, чем сражаться, так что, случаи были единичным со стороны матери всех хвостатых.       Насчёт мужа, Кьюби и Нанаби, Кокоми не беспокоилась, пока они есть у друг друга — им всё по плечу. Подобный ответ устроил близнецов, дочери Девятихвостого и чешуекрылую. Данте, более мечтал стать искателем приключений и сражаться с разными противниками, Генриетта хотела доказать что она сильная и ей всё по плечу. А Вергилий... хотел просто уединения со своими книгами, он мог читать что угодно, если написано грамотным языком и в отличие от других ребятишек, его не смущало отсутствие иллюстрации на книгах. Но он понимал что навыки фехтования и боевые искусства должны идти рука об руку с интеллектом.       Ужин был наполнен тёплыми разговорами и смехом, а каждый кусочек пищи был не просто едой, но и частичкой семейного уюта, связывавшего их всех вместе в этой тихой, уютной комнате. После ужина Данте и Вергилий, направились в одну из комнат особняка, где хранились различные реликвии и предметы, имеющие важное значение для их родителей. Они открыли тяжелую деревянную дверь, и, войдя, оказались в просторной комнате, освещенной мягким светом от нескольких висячих светильников.       На стенах были развешаны картины и фотографии, запечатлевшие моменты из жизни их семьи, но интересным, безусловно, были витрины, в которых хранились артефакты, напоминающие о прошлых подвигах. На одной из витрин, выполненной из прочного стекла, лежала медаль Барбатоса — внушительная награда, полученная Наруто за изгнание дракона, угрожавшего Мондштадту. Она была изготовлена из золота, и на ней гордо расправлял свои крылья орел, держащий в лапах крест церкви Фавония. Сияние медали притягивало взгляды, словно напоминание о смелости и отваге их отца.       Рядом с медалью находилась чешуя, переливавшаяся фиолетовыми и синими оттенками, подобно градиенту. Это был подарок от Королевы гигантских бабочек, Терезы отданный Кокоми, и её красота только подчеркивала мощь и магию, заключенные в этом предмете. Данте с восхищением наклонился к витрине, чтобы рассмотреть чешую поближе. Они любили смотреть и представлять через что проходили их родители, ведь Кокоми много раз рассказывала про эти вещи.       Вергилий, стоя рядом, кивнул, но его внимание привлекли другие экспонаты. На следующей витрине, закрытой стеклом, хранились два удивительных украшения: золотое кольцо, плавно переходящее в синий металл, и серебряные серьги в виде медуз, где на шляпках были жемчужины Санго. По рассказам отца, эти подарки очень многое для него значат, ведь их подарили Ванесса и Кокоми.       Часть комнаты, которая заставила мальчиков замереть в восхищении, — это три огромные витрины, каждая из которых хранила оружие. Первым из них был «Синевихрь», копье Наруто Узумаки. Оно излучало свет и было выполнено из белого металла с яркими бирюзовыми прожилками. Наличие лезвия у копья зависело от силы ветра — лезвие появлялось только тогда, когда оружие чувствовало настоящую мощь, и это вызывало у братьев мурашки по коже. Рядом находилась катана «Чёрный пёс», принадлежавшая Кураме. Она была выполнена из черного металла с темным отливом острия клинка, но выглядела она немного поврежденной — часть стали отсутствовала, а лезвие было сломано в нескольких местах. Данте осторожно коснулся холодной поверхности витрины, представляя, как его дядя сражался с врагами.       Третья витрина содержал катализатор «Вечное лунное сияние», оформленный как фиолетовый полумесяц с золотыми силуэтами морских драконов. Он выглядел величественно и таинственно, а три красные ленты, свисающие с его сторон, придавали ему ещё больше загадочности. Рядом с полумесяцем левитировал круглый камень с дыркой посередине, изображавший волны острова Ватацуми. Этот усилитель принадлежал Кокоми и являлся символом её власти как правительницы островов.       Но что более всего поразило Данте и Вергилия, так это огромная картина, занимающая большую часть стены комнаты. На ней был изображён маленький Наруто, со стороны его обнимали родители — Минато и Кушина. В этой живописи запечатлён тот несуществующий момент между ними, ведь родители Наруто погибли после его рождения и тот, встречал только их души но понял что такое родительская любовь...       Каждый штрих и деталь картины передавали чувства, которые невозможно было описать словами. Наруто выглядел таким счастливым, с широкими улыбкой и глазами, полными надежды. Минато, его отец, выглядел спокойным и защищающим, а Кушина — доброй и нежной, как её и описывал для близнецов Наруто.       — Отец всегда говорил: носи эти алые волосы с гордостью! — Высказался Данте, цвет волос достались ему от Наруто, а ему от Кушины Узумаки и мальчик был горд делить такую родословную.       В этот момент, когда Данте поделился своими мыслями, их захлестнули воспоминания о том, как Наруто в первый раз говорил о своих родителях. Братья вспомнили, как их отец заплакал, рассказывая о своем детстве и о том, как сильно он любил своих родителей. Этот момент был поразительным и немного напугал Вергилия и Данте, ведь они не привыкли видеть своего отца таким уязвимым. Тем не менее, их страх быстро сменился ощущением тепла и комфорта. Слёзы Наруто были не только печалью, но и свидетельством любви, которую он испытывал к своим родителям.       — Я чувствую, что они любят нас, где бы они ни были, — тихо произнес Вергилий, и его слова словно отразили общее чувство, переполнявшее обоих. Братья знали, что их бабушка и дедушка смотрят на них с небес, гордясь тем, какими они выросли, и вдохновляя их продолжать свою собственную историю.       Дети любили приходить и смотреть на оружие, на застывших портретов Минато и Кушины. Для Вергилия это место было идеальным для тишины, но быстро нарушаемый вмешательством Данте. Они на то и близнецы им всегда нужно быть вместе. Все эти предметы были лишь копией, все, но не картина с бабушкой и дедушкой. Они чувствовали заложенную в картине любовь, ведь Альбедо — автор этой живописи, с чувством выполнил просьбу Узумаки Наруто. Алхимик — настоящий гений! Он всего лишь раз взглянул на фотографию и смог на холсте запечатлеть все эмоции людей, которых никогда не знал, даже не существовавших в этом мире. И он сделал это просто замечательно!       Кокоми, ведомая материнским любопытством, направилась к комнате, где, как она предполагала, могли находиться её сыновья. Она тихо открыла дверь и увидела, как Данте и Вергилий стоят перед огромной картиной, погруженные в глубокие размышления. В их глазах читалась усталость — не только физическая, но и эмоциональная. Увидев это, Кокоми мягко подошла к ним и, нежно улыбнувшись, решила, что сейчас не время для упрёков или лишних слов.       — А хотите я расскажу, как познакомилась с вашим отцом? — спросила она, её голос был полон тепла и любви. Это было впервые им стало любопытно. Близнецы, мгновенно навострив уши, с любопытством посмотрели на мать.       — Да! Расскажи, мама! — в один голос закричали они, а Кокоми не могла сдержать улыбку, видя их восторг. Сделав водные процедуры вместе, она взяла их за руки и повела в их комнаты. В спальне, уютно оформленной и заполненной мягким светом, она уложила их на кровати и накрыла одеялами, создавая атмосферу уюта и спокойствия.       Дети слушали, затаив дыхание, их глаза сверкали от интереса. С каждым словом её рассказ становился всё более захватывающим. Близнецы чувствовали, как их мама погружается в воспоминания, словно сама возвращается в тот день, когда все только начиналось. В её рассказе присутствовало много мелочей: каким Наруто был храбрым и решил помочь её родине. Как она полюбила его за героизм и доброту, то какими разными были джинчуурики и Девятихвостый, то их связь была крепка и поддерживали друг друга. То, как Кокоми уснула на коленях Узумаки, хотя на самом деле, потеряла сознание от голода, но решила такое детям не говорить.       — Ваш отец так обрадовался когда узнал что мы станем родителями. — Жрица, сидя на стульчике между двумя кроватками, хохотнула с любовью гладя щёки сыновей. — Он был так рад, что начал прыгать по комнате и потом, бац! — Кокоми расставила руку и другой рукой ударила кулаком по ней. — Ваш отец не рассчитал высоту и ударился головой о потолок!       В её словах была такая искренность и игривость, что близнецы не смогли сдержать смех. Данте, охваченный восторгом, даже вскочил на кровати, изображая, как Наруто подпрыгивает, а Вергилий тихо хихикал, представляя эту комичную сцену.       — Это было одно из тех мгновений, когда я поняла, что у него есть не только сила, но и ребячество, — добавила Кокоми, покачивая головой в смехе. Смех детей наполнил комнату, и Кокоми почувствовала, как их настроение поднялось и в этот момент поняла, что её дети, смеясь, действительно готовы уснуть. Она наклонилась, чтобы поцеловать каждого из них в лоб, и произнесла с нежностью: — Спокойной ночи, мои мальчики.       Закрыв за собой дверь, Кокоми ещё на мгновение задержалась, прислушиваясь к тихим голосам своих сыновей, которые постепенно затихали. С чувством удовлетворения она ушла к спальне, её жизнь кардинально изменилась, конечно в лучшую сторону, и сейчас, она могла поддаться своему увлечению — новой книжке от издательского дома Яэ. От нового, нашумевшего в кругах Инадзумы автора под псевдонимом «Кира Би» с его книгой «Запах лаванды». Сюжет был таким: молодой воин-музыкант Райто, влюбляется в Казуэ, успешную женщину старше его на десять лет. Несмотря на её страхи начать новый роман из-за прошлых неудач и разницы в возрасте, Райто не сдаётся.       Жрице, понравился этот новый писатель, который навёл шума, благодаря своему стилю повествования и открытости в теме «разницы в возрасте» и какой-то странный голос в голове героя книги, вносил свои комментарии, делая его смешным, играя драмой и юмором одновременно. Кокоми не терпелось узнать, что будет дальше в этой книге и куда приведут отношения Райто с Казуэ?