Гуще крови, слаще мёда

      Звон будильника напугал Энн. Она уже не помнит, когда последний раз спала так крепко и долго, чтобы дождаться будильника. В голове стучала наковальня, тихие шаги Звездочки вокруг кровати звучали как удары в колокол прямо в комнате. Но хотя бы больше не чувствовалась тошнота, только слабость в пальцах. Спуск и подъем по лестнице для утренней прогулки прошёл лучше, чем вчера вечером.       Пока Звездочка хрустела своим завтраком, Энн отправилась умываться и ужаснулась видом своего бледного, точно у мертвеца, лица в зеркале над раковиной. У неё действительно не хватало времени, чтобы поваляться где-нибудь и позволить солнцу покрыть кожу хотя бы тонким слоем загара, а в мешки под глазами уже несколько лет можно было прятать мелочь… Ладно, возможно, Энн накручивает себя, и она все время так выглядит. Неудивительно, что у неё так мало друзей.       Завтрак провалился в желудок, как в пустую яму. Затем Энн отправилась одеваться и впервые как следует взглянула на отметины от укусов на руке и бедре. Она сняла повязки перед тем, как пойти мыться вчера, но не особо интересовалась внешним видом ран под ними и в глубине души ожидала проснуться перепачканной собственной кровью. Но укусы выглядели так, словно бы им стукнула уже неделя или две: углубления от острых зубов, которые можно было соединить в прямоугольник четырьмя линиями, уже затянулись плотной коркой запекшейся крови, а синяки вокруг них успели пожелтеть. Честно говоря, Энн не собиралась выяснять, как это могло получиться с ее самым среднестатистическим метаболизмом, поэтому она просто оставила все как есть. Ей и так предстояло провести сегодняшний очередной жаркий летний день в водолазке с длинными рукавами и достаточно высоким горлом, чтобы прикрыть укусы от посторонних глаз.       Как всегда, перед выходом из дома, Энн очень долго обнимала Звездочку на прощание.       Город, казалось, жил своей жизнью и был точно таким же, как вчера утром и еще сотни дней до этого. Люди спешили по своим делам по тротуарам, а автомобили сновали туда-сюда по проезжей части и оставляли в воздухе запах жженого бензина. Даже во «Французском поцелуе» все было как всегда, и начало рабочего дня было похоже на маленький дружный улей: все болтали друг с другом о вчерашнем вечере или уже сегодняшнем утре, пока занимались своей типичной утренней рутиной. На кухне делали заготовки на день и уже доставали из печей первую партию свежей выпечки, официанты наводили шик и сплетничали, а за баром тихо гремели кружки и стаканы, которые только что достали из посудомоечной машины. Энн удивленно поздоровалась с не менее удивленно смотрящим на неё Джимом, у которого сегодня должен быть выходной.       Она точно знала, что сегодня работает за баром одна. Если только она каким-то чудом не проспала двое суток, вместо одной ночи.       — Что ты здесь делаешь? — спросил у неё Джим, отвлекаясь от посуды и делая шаг вперёд, словно загораживая их рабочее место за барной стойкой от Энн. Она уже было открыла рот и собиралась задать встречный вопрос, как ее перебил другой голос, раздавшийся из-за спины.       — Вот именно! — Энн не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что позади неё стоит владелица «Французского поцелуя», грозно уткнув кулаки, унизанные кольцами и браслетами, в тонкие стройные бока. Несмотря на седину в висках, она настаивала, чтобы все звали ее просто «Клара», и все время металась между поведением расчетливой бизнес-вумен и почти агрессивно настроенной тетушки. — Ты должна быть в постели!       — Но у меня смена сегодня! — настаивала Энн. Она действительно достала свой телефон и взглянула на дату, чтобы убедиться, что не ошибается.       — До чего упрямая девчонка! — Клара громко цокнула языком.       — То, что тебе лучше сегодня, не означает, что нужно сразу же бежать на работу, Энн, — вмешался Джим, нахмурив брови и сложив руки на груди, точно недовольный отец. И таким образом, Энн оказалась между ругающими ее за невежественный проступок родителями. — Ты хоть в зеркало себя видела? Тебе нужно отдохнуть!       — Разве можно разгуливать в таком виде по улице? А вдруг ты встретишь свою любовь, а он решит, что наткнулся на приведение? — у Клары были своеобразные методы донесения своей точки зрения, но вероятность отпугнуть какого-то парня очень мало волновала Энн, если уж быть честной. — Мы же договорились, что ты отлежишься дома несколько дней, милая. Тебе действительно нужно отдохнуть. Я настаиваю! И можешь даже не пытаться меня переубедить!       Энн совершенно точно не договаривалась ни о чем подобным с Кларой ни вчера, ни до этого. С опозданием она вдруг поняла, что это очередные проделки тех парней, которые похитили ее вчера. Значит они просто выпросили у ее начальницы для неё несколько выходных? Это они убедили всех вести себя так, будто бы Энн выглядит как человек, остро нуждающийся в отдыхе?       — Послушай, Клара, я уже болела в этом месяце и не могу позволить себе пропустить еще несколько смен. Ты знаешь, мне нужно платить за квартиру и…       — Ты подменяла меня на нескольких вечерних сменах, Энн, ты ничего не потеряешь, — снова подал голос Джим и Энн недовольно поджала губы. Он был прав, те несколько вечерних часов с небольшим запасом возместили потери от больничных дней в начале месяца, но этой сверхвыручки не хватит, чтобы перекрыть еще несколько дней отдыха. Все это непозволительная роскошь в ситуации, в которой Энн находится… всю свою долбанную жизнь.       — Да, но…       — Никаких «но»! Я не допускаю тебя до работы! — Клара была упрямой, но Энн могла переспорить кого угодно, если ей это нужно. Даже если к концу спора ей придётся ругаться со всем персоналом «Французского поцелуя» вместе взятым. Энн уже открыла рот, готовая к длительной дискуссии. Клара воинственно расправила плечи, а Джим нахохлился, точно боевая птица, но их так и не начавшуюся перепалку прервал еще один голос, резко вклинившейся в разговор.       — Извините! — все трое участников спора резко развернулись к барной стойке, за которой с совершенно непринужденным видом сидел парень в широкой футболке кремового цвета. И Энн сразу его узнала. Вчерашний любитель кусать в провокационных местах. Его глаза почти скрывались за длинной кудрявой челкой, нависающей на самые глаза, но Энн отчетливо почувствовала, как он смотрит прямо на её лицо.       — О, да, простите, но мы еще не открылись, — залепетал Джим, совершенно озадаченный отсутствием звона колокольчика на входной двери. Да и к тому же гостевой вход отпирали ровно по времени, а до открытия оставалось еще почти полчаса.       — В самом деле? Простите, я не обратил внимание на время работы. Я слышал тут делают прекрасный кофе и хотел выпить чашечку с утра, — на лице вампира появилась легкая улыбка, пока его вкрадчивый голос творил с Кларой какую-то магию, потому что она сразу же встрепенулась и скинула с себя вид валькирии.       — Не переживайте, молодой человек. Джим, в качестве исключения, но не с меньшим удовольствием, сварит вам чашечку кофе, приехавшего к нам прямиком из Швейцарии, — Клара улыбалась своей профессиональной улыбкой неожиданному гостю и говорила своим деловым языком, с которым невозможно было спорить, потому напарник Энн сразу принялся за работу. А затем хозяйка Французского поцелуя перевела взгляд на Энн, и весь гостеприимный вид сполз с ее изысканного лица. — А ты, дорогая, идешь домой.       Энн сглотнула, чувствуя, как снова повышается потливость. Ее затылок горел от чужого взгляда. Этот вампир продолжал смотреть на неё. Он все-таки решил доесть. Или просто убить ее. Или убить ее, высосав из неё всю кровь.       — Я выйду на работу завтра, — твёрдо произнесла Энн, намного увереннее того, как чувствовала себя о том, доживет ли она вообще до завтра.       — Нет, ты выйдешь на работу в понедельник. Это мое окончательное решение.       С этими словами Клара развернулась и скрылась в глубинах Французского поцелуя, оставляя за собой шлейф роскошных итальянских духов. Как всегда, непобеждённая.       — Хорошо отдохнуть, — пропел за кофемашиной Джим, не отрываясь от своего дела. Энн едва удержалась от недовольного рычания и, не оборачиваясь, нырнула в зону персонала, все еще чувствуя на себе чужой взгляд. У неё очень мало шансов успеть убежать куда-нибудь подальше, пока вампир ждёт свой кофе, но она все равно попытается. Несколько официанток пытались остановить Энн по дороге ко входу для персонала, чтобы узнать о ее самочувствии, но она довольно грубо отмахнулась от всех, не сбавляя шага.       Сегодня пятница, значит если с ней что-то случится, на работе ее схватятся только через три дня, но завтра у неё запись к врачу, а по воскресеньям она созванивается с семьей. Ее исчезновение заметят. Если она пойдет не прямиком домой, а сделает крюк, Энн удастся добраться до дома исключительно по оживленным улицам. Шансы есть.       Солнце ослепило Энн на мгновение, когда она вылетела в узкий переулок с мусорными баками. Пока она мчалась к основной улице, её сердце бешено колотилось о ребра, но как только она влилась в поток людей, пульс медленно утих. Энн даже позволила себе сбавить шаг до общей скорости потока, чтобы выглядеть как можно непринужденнее и не привлекать к себе лишнее внимание. По утрам все спешили на работу и шли и без того достаточно быстро.       Пройдя несколько улиц, Энн смогла совсем смирить своё беспокойство и немного расслабиться, сразу почувствовав, как мышцы бедер и плеч после долгого напряжения заныли. Адреналин в крови поутих и девушка почувствовала себя так, словно её недавно сбила машина. Возможно Клара была права и денек непрерывного лежания в постели пойдет ей на пользу?       — Пожалуйста, подожди! — от голоса, раздавшегося прямо у неё за спиной, волосы на руках встали дыбом. Не такой низкий как вчера и более взволнованный, чем буквально пять минут назад, но это был томные глазки, вне всяких сомнений. Энн подпрыгнула, как взвинченная пружина, и не раздумывая рванула с места, совершая самую глупую ошибку, которую только могла. Она свернула в ближайший проулок и встала как вкопанная, увидев в его конце тупик.       Энн не смогла удержать разочарованный стон, больше похожий на скулеж, и резко развернулась обратно, чтобы встретиться глазами с вампиром, преследующим её с самой кофейни. Он совсем не запыхался и даже не вспотел, что наверное и не было удивительным, в то время как Энн обливалась потом и прерывисто дышала, словно пробежала длинную олимпийскую дистанцию. Она вцепилась пальцами в ремешок своей сумочки, что был перекинут через плечо, и испуганно попятилась, когда парень перед ней сделал шаг ближе.       — Пожалуйста, я никому не рассказала о вчерашнем, как мы и договорились. И я не собираюсь никому рассказывать, тот парень прав, мне всё равно никто не поверит. Пожалуйста… У меня есть собака, и если я исчезну, никто не сможет о ней позаботиться. Клянусь, пожалуйста, я сохраню вашу тайну, мне нет никакой выгоды рассказывать…       У неё в глазах собрались слезы, и картинка стала размытой. Она продолжила отступать назад, даже если знала, что там нет выхода. Нижняя губа задрожала, и речь стала почти неразборчивой.       — Нет же, постой, не плачь, пожалуйста. Напугать тебя ещё больше — это последнее, что я хотел, — через пелену слез было сложно разобрать, но он обезоружено вытянул перед собой ладони. Кажется, на одной из них весел бумажный пакет, но Энн не предала этому значения. Может, у него там лежала оторванная голова другой глупой девчонки, попавшей в ту же передрягу, и Энн определенно не хотела об этом думать. — Пожалуйста, выслушай меня, я действительно просто хотел извиниться за себя и своих братьев. Мы отвратительно поступили с тобой вчера. Нам очень жаль.       Энн удивленно шмыгнула носом, всё ещё убежденная, что всё это просто уловка и сейчас с крыши на неё спрыгнут двое других, но, по крайней мере, ей удалось справиться со слезами. Как только пелена с глаз пропала, ей действительно показалось, что вампир выглядит виноватым и обеспокоенным.       — Мы три дурака, которые всё время бросают друг другу глупые вызовы. В этот раз мы поспорили, кто дольше продержится без кормления, и всё вышло из-под контроля. Знаю, это совсем не оправдание, но твой запах… Это звучит очень плохо, но не пугайся, пожалуйста. Твой естественный запах смешался с ароматами твоих духов, выпечки и кофе и… мы просто сошли с ума. Не будь мы так голодны из-за своего упрямства, всё закончилось бы совершенно иначе, но мы три придурка и теперь имеем то, что имеем. Хёны отчитали нас так, как никогда раньше. Если честно, я сам немного напуган.       Энн сглотнула, успокоившись ещё немного. Всё, что он говорил, было ей по большей части непонятно и звучало просто отвратительно. Его слова заставляли её чувствовать себя аппетитным куском мяса, годящимся для легкого перекуса. И ей захотелось никогда больше не пользоваться духами.       Но, по крайней мере, он извинился. Это хороший знак? Если она сейчас примет его извинения, остается шанс, что он развернётся и уйдет, да? Энн ещё раз громко шмыгнула носом и заставила саму себя собраться с силами. Попытка не пытка. Шанс умереть или остаться в живых всё равно пятьдесят на пятьдесят.       — В-всё в порядке… — Энн корила себя за то, как неубедительно прозвучала. — Правда, давай… давай просто забудем об э-этом и… просто сделаем вид, будто ничего не было. Я никому не расскажу, обещаю.       Даже за густой длинной челкой Энн увидела, как вампир напротив неё нахмурил брови. Её слова не могли его разозлить? Она ведь сказала именно то, что ему нужно?       — Я понимаю, что извинения не смогут ничего исправить, но я… Мне искренне жаль, даже если у тебя нет никаких оснований мне верить. И это ничего не изменит, но я не знал, что ещё сделать, так что купил небольшой подарок. Просто, чтобы подчеркнуть свои слова. Я пока не придумал, как мы могли бы загладить нашу вину, так что эта мелочь в качестве начала…       — Нет, не нужно, ничего не нужно, всё в порядке. Извинений более чем достаточно, мне…       — Я настаиваю. Возьми, пожалуйста, — он подхватил бумажный пакет, который держал всё это время за дно, и наклонил ручками в сторону Энн. Кажется, внутри лежало что-то квадратное и твердое. Скорее всего коробка. — Это ерунда, но если ты примешь его, я буду знать, что мои извинения были выслушаны. Это хорошее начало. Пожалуйста?       От вида его грустных глаз и опущенных уголков губ можно было растрогаться, если бы конечно Энн всё ещё не была напугана до смерти. Она не хотела подходить, но чем быстрее это сделает, тем быстрее они с этим покончат. Возможно. А возможно это просто уловка.       Энн сделала нерешительный шаг вперед, затем ещё один и так ровно до того момента, пока её рука не смогла дотянуться до бумажных ручек. Как только она сцепила пальцы, парень отпустил пакет и сразу сделал три плавных шага назад, не отводя от Энн взгляд.       — Спасибо. И ещё раз извини. Я ухожу, чтобы не беспокоить тебя ещё больше.       С этими словами он продолжил пятиться назад, пока не добрался до угла зданий, составляющих этот переулок, а затем просто развернулся и растворился в толпе. С запозданием Энн подумала, не должен ли он сгореть на солнце, ведь на дворе было позднее утро и солнце уже светило во всю. Но кому какая разница, кольцо у него как в Дневниках вампира или куча солнцезащитного крема как в Блейде? Он ушёл, и Энн очень надеялась, что это правда, а не ловушка. Тем не менее она проторчала в переулке ещё добрых пятнадцать минут, стоя практически неподвижно. Она встрепенулась, только когда проходящий мимо мужчина средних лет за ручку с маленькой дочкой в розовом платьице, которая и заметила Энн, не поинтересовался всё ли у неё в порядке. Энн сбивчиво поблагодарила его за беспокойство и стремительно ринулась в сторону своей съемной квартиры.       Звездочка выглядела почти удивленной, но всё равно довольно качала хвостом из-за того, что Энн снова дома.       — Я действительно влипла в какое-то здоровенное дерьмо, — сказала ей Энн, сидя прямо на коврике у входной двери. Звездочка непонимающе наклонила голову, но, недолго думая, подошла облизнуть своей хозяйке подбородок и щёки. Энн долго чесала её за белыми ушками, пока Звездочка не заметила пакет и из любопытства не засунула свой нос внутрь. — Нет, дорогая, фу, назад, нельзя.       Собака послушно отступила на пару шагов и села, переводя взгляд с пакета на Энн и обратно. Девушка не представляла, что лежит внутри, но если там что-то опасное, она не хотела, чтобы Звездочка выяснила это вместо неё. Энн придвинула пакет к себе и с опаской заглянула внутрь. Как она и предполагала, внутри лежала коробка. Из-под обуви. Но не старая, выглядела она совершенно новой, будто бы только что из магазина. На крышке черной коробки была белая надпись «CONVERSE», а на боку белая наклейка со штрих-кодом и фотографией высоких белых кед. Энн выпустила смешок, прозвучавший очень жалко, и перевела взгляд на свои когда-то бывшие белыми кроссовки, которые купила на распродаже больше года назад. Какой же ничтожной она показалась этим вампирам, раз они решили подарить ей новую обувь.       Агрессивнее, чем следовало, Энн скрутила бумажный пакет и бросила его в шкаф, где со вчерашнего вечера лежала огромная черная толстовка. Энн могла только надеяться, что теперь они точно закончили и перевернут эту страницу.       Энн сходила в продуктовый магазин неподалеку от дома, куда её пускали со Звездочкой, приготовила немного еды на пару дней, смотря научпоп на Ютубе, а потом остаток дня провалялась на диване, бездумно щёлкая каналы на стареньком хозяйском телевизоре. У неё не было ноутбука или планшета, чего уже говорить о подписке на какую-нибудь стриминговую платформу. Но в целом нет никакой разницы под что гладить свою замечательную милую собаку.       Немного йоги перед сном и кружка теплого молока с ложечкой мёда. Не помогло. Как всегда. Впрочем, Энн не возлагала ни на что серьезных надежд.