Я люблю тебя!

***

Глаза во мраке замерцают

Янтарно-желтым мягким светом.

Черты лица во мгле расстают

Как льдинка, что в руке согрета.

Коснешься рук его прекрасных,

Вдохнешь волос благоуханье,

Потянешься к губам… Опасно!

На шее теплится дыханье…

И в венах кровь похолодеет,

Забьется сердце сильно-сильно…

Но он не станет, не посмеет…

Ладони стороною тыльной

Смахнет со щек твоих слезинки,

Их поцелует, чуть касаясь.

Как принц прекрасный на картинке,

Он улыбнется, прижимаясь

К твоей руке своей щекою.

И голос, эхом замирая,

Тебе прошепчет:

«Я с тобою,не бойся, спи, мой родной…»

***

Как мы доехали, я уже и не вспомню все было как в тумане. Как ноги несли меня по комнатам и коридорам, в самый дальний уголок поместья, где бы никто не нашёл его.... Я помню лишь то, как положил холодное тело на кровать,но дышащие поцеловал смазанным поцелуем, в лоб. После я отправился быстрым шагам в свою комнату, стянул с кровати два одеяла, а так же забрал с собой подушки. – “гнездо...” – но после в голову полезла ещё несколько мыслей.

« Всё ли с ним будет нормально...? »

Лучше вызвать врача...

Вдруг он заболеет ещё сильнее?!

Что-же делать...

Сердце бешено билось, это моя ошибка. Во всëм этом виноват я, если бы я тогда не сделал это после клуба...Сейчас бы он был в порядке...

Я наконец-то пересилил себя и зашёл к нему в комнату. Худое тельце подрагивало от резкой смены температуры вокруг, тепло обжигало тело и поэтому он подрагивал пытаясь, что-либо сделать. Но это явно было бессмысленно. Я быстро преодолел расстояние между нами, и стал работать над "гнездом". Тихонько чтоб не напугать, и не навредить ему, я аккуратно сдвинул его в центр кровати, а сам начал делать ,то что задумал. По нескольку раз перекладывал, одеяло, где-то приминал одеяло, где-то наоборот делал борты выше, разложил подушки, даже сходил за более большими подушками, две широкие, две большие в объеме. Ну и наконец-то я все разложил. Я успел даже сходить, за сухой футболкой и сухими боксерами, для Мэйсона, а так же носками. Переодел его, теперь на нём моя самая маленькая и тёплая футболка чëрного цвета, и серые домашние шорты. Натянул на его ноги розовые тёплые носки, не известно откуда они у меня.. Но надеюсь они согреют его ножки. Я наконец-то стянул с себя одежду, и в одних боксерах лëг рядом, укрыв нас обоих одеялом. Он тут же прижался, уткнулся лицом в мою ключицу и обвил меня руками, я почувствовал как сильно и трепетно бьётся его сердце. Я сделал тоже самое, не знаю зачем но я лизнул его щеку словно зверь, а после запустил руку в его волосы. Мои руки не чисты не хочу оставлять грязь,они уродливы и ужасны,но он прекрасен. Мои длинные волосы спутались с его. Прекрасно каштановыми...

Я чмокнул его в губы.

— Прости меня малыш, я люблю тебя... — слёзы покатились по моим щекам.

Что я наделал?

Я последнее животное..

***

О,вы, родители мои!

Вы помните меня, еще ребенком?

Когда орал я с ночи до зари,

Закутанный в холодные пеленки.

Ты, моя мать, взгляни на свои руки,

Что били меня всякий раз, когда

Я находился рядом или просто,

Когда была ты скукой занята.

А мой отец, что днем не появлялся,

Но почему-то ночью приходил.

Скажи мне, где ты, сволочь, шлялся,

Когда я кушать жалобно просил?

Я думаю не будет вам обидно,

Что когда вырос я и видеть вас устал,

То просто вышел, дверью хлопнув сильно,

И обернувшись к черту вас послал.

— Мам! Послушай,взгляни меня хотя-бы раз! Я же тут, я твой сын! — пятнадцати летний парень, кричал во всё горло смотря в пустые глаза женщины, которую приходилось называть "мамой". Перед ним стояла женщина, за несколько лет она сменила не одну причёску и длинну. Сейчас на её светлой голове красовалась причёска в стиле "Шегги". А волосы были по ключицы. На ней чëрное платье в стиле "ампир", длинное вечернее до пола.. Само платье из шифона, с драпированным лифом, и широкими лямками. Пояс дополнен россыпью переливающегося жемчужного бисера. На ногах туфли лодочки на среднем каблуке, чëрного цвета. На шее, руках.. много-много жемчуга.. Уже тошнит от него. — Ты мерзопакастная крыса! Монстр, которого я породила, лучше б сдох нежели был здесь, — она дёрнула его за длинные светлые волосы по пояс, наматывая их на руку и притягивая к себе. — Ты думаешь я не знаю, что это ты, мразь не благодарная, украл у отца деньги?! Ну же! Не ври мне... — голос женщины сошёл на хрип и она отпустила парня прокашливаясь. — Мам! Я не брал его деньги... — слёзы текут по щекам, опаляя кожу. — Клянись. Встань на колени и клянись перед Господом. Чтобы он знал какого монстра породил на свет, — она замолчала, явно ожидая дальнейших действий. — Хорошо. Если ты так этого хочешь, — медленно, сначала встав на одно колено, а потом и на второе. Билл тихо произнёс. — Я. Не. Брал. Его. Деньги, — разделяя на слоги, предложение произнёс он. — ...д

***

Поток воспоминаний опять прервали, и всё ушло. Далеко-далеко, в какой-то уголок разума, за плотно закрытую дверь. Тёмную, страшную дверь, которая откроется в любой момент, засасывая в пучину воспоминаний и грёз, в перемешку с убийственным страхом, и гневом. Ну и многим другим, хах.

— Билл?...Э-это ты? — я резко распахнул глаза, рядом со мной лежало дрожащие тело. — Да... Я, — я провёл рукой по его волосам. — П-прости...я-я, сейчас же уйду, — парень попытался встать, но усталость... и сильные руки препятствовали этому. — Лежишь, и не встаёшь, — уткнувшись носом в его лоб, я прижался к нему посильнее. Я чувствовал как он дрожит...

Я... пугаю его.

Да. Я монстр. Я заслужил

лишь страх, и призрение

людей.

Возможно это и к лучшему...

— Билл... — он выпутался из моих рук, я пытался сдержать его в своих объятиях... он же этого не хотел. — Отпусти! — не хотелось бы... Но и с твоими чувствами и словами впредь хотелось бы считаться. — Как скажешь... — всё, что удаётся сказать в данную минуту. Ну... возможно это к лучшему. Отодвигаешься, буквально на край импровизированного гнезда. — Я могу уйти... — дёргаешься, я тебя пугаю. Что-ж, при виде человека лучше бешеный страх, чем адская боль.

Прости... что причинил её тебе.

Я не заслуживаю прощения.

— Уйди... — сглатываю и ухожу, тихо без лишних вопросов, и придирок, просто прикрываю за собой дверь. Аккуратно так чтобы не напугать тебя ненароком.

***

Даже без хлопка, ты спокойно ушёл. А я остался наедине со своими мыслями... Бухаюсь на кровать. Решаю взглядом пробежаться по обстановке в комнате. Первое, что я увидел, так это то, что я переодет в сухую и чистую одежду. А так же... гнездо. Мило. Кхм. Расслабляюсь, выпуская немного феромонов. Просто хочется, а что не могу себе позволить? Могу. Легко и спокойно потягиваюсь, чувствуя адскую усталость. Глаза слипаются, и я проваливаюсь в сон... Сказал бы я так. Если бы не услышал "бух" об дверь. — "Он что...упал?" — первое, что проносится в голове. Вскакиваю и иду на звук. Беззвучно открываю дверь... подаю голос, да почему он такой писклявый?! — Билл? — приоткрываю дверь чуть пошире. В коридоре кромешная темнота, и ничегошеньки не видно. В ответ на мой вопрос лишь мёртвая и пожирающая тишина. Осмеливаюсь выйти.

Что-ж, наверное сейчас я поступаю как какой-то придурок из мелодрамы, которая могла закончиться через десять минут после начала, или ещё как-нибудь... Ээ... В общем не суть.

Ступаю ногами по коридору, стискивая футболку руками. Руки начали потеть, я это чувствую, интересно почему? — Билл! — уже громче, не заикаясь. Вдруг пол скрипнул под ногой, и я испугавшись дёргаюсь назад. Меня ловит... Билл?!? – Аккуратней... Малыш, – он, стискивает меня в объятиях. Сердце пропускает удар, будто замирая. — Тебе стоит лежать, не вставая, — после чего, без моего же согласия поднимает меня, и крепко прижав к себе тащит обратно в комнату. Пол немного поскрипывает, даже интересно как он в этой темноте разбирает дорогу? Хотя, это же его дом. Он обхватывает меня одной рукой покрепче, а другой открывает и закрывает дверь за нами. Тихо подходит к кровати и бережно кладёт меня обратно, укрывая. — Позже принесу таблеток. А сейчас... Пожалуйста поспи, — он явно хотел погладить меня по голове, но отдёрнул руку. Отходит от кровати и зашторивает окна. После выходит из комнаты, так же тихо как и в прошлый раз. Я закрываю глаза, и получше закутавшись в одеяло засыпаю.

***

Чувствую, что всё тело адски горит, медленно открываю слипшиеся глаза. Кое как сбрасываю с себя такое ненужное в данную минуту одеяло, выпрямляюсь. Так получше. Но все равно жарко. Дико жарко.

У меня жар? Температура?

Решаюсь не испытывать судьбу, и что есть мочи кричу. — Билл! — минута, и он буквально влетает в комнату. Но увидев, что я напрягся успокаивается. — Что-то не так? — Есть градусник или?... — он в не понимании изгибает бровь. Поразмыслив минуту до него кажется доходить. — Тебе жарко или холодно? — он подходит ко мне и своей рукой трогает мой лоб. — Горячий, — убирает руку. — Минуту, я за градусником, — и уходит. Вновь куда-то далеко. Оставляя меня одного. Минуты для меня по ощущениям превращались в часы, тело горело. А я лежал в ожидании Сайфера. Как только я уже начал мысленно его проклинать он входит в комнату. В руках у него градусник, и небольшой тазик с холодной водой и небольшим сухим полотенцем. — Померь. Она у тебя явно высокая. Сделаем компресс, — ставит тазик на прикроватную тумбочку, отдаёт мне градусник, и молча садится на кровать поодаль меня. Включаю его и жду когда сброситься прошлая температура, даже интересно кто её мерил. Билл? Ладно... Не хотя пихаю пластмассовый корпус электронного градусника в рот. Лежу секунд десять-двадцать, пока мой уши не начинает разъедать писк. Вынимаю градусник, и даже не смотрю насколько высокая у меня температура. Отдаю Биллу, лишь бы не так отчётливо, слышать этот душераздирающий звук. Он молчит секунду-две, а после выносит так называемый «вердикт» — О боже, у тебя температура, при чём высоченная, — он выключает градусник, и ложит его на тумбу, а после я слышу чавк полотенца которое чуть отжимают. Перед тем как он успевает положить мне полотенце на лоб я интересуюсь: — Сколько? — он убирает руки с сырым полотенцем от моего лица, и тихо произносит. — Тридцать девять и семь, — а после всё-таки кладёт полотенце мне на лоб. Как только оно касается моего лба, я немного ёжусь. Но мне это определённо нравится. — Сможешь пожалуйста раскрыться? Или просто высунь ноги, так будет легче. Да и температура спадёт быстрее, — видимо во мне ещё есть силы на шутки, пусть и на тупые. Я тихо смеюсь и произношу; — А вдруг меня бабайка за ноги схватить и утащить? — чувствую твою улыбку. А потом чувствую, что он хотел взять меня за руку, или погладить. Но не позволил себе этого. — Не схватит обещаю. Я буду рядом, — в знак правдивости, своих слов. Ложишься рядом. Я чувствую это, даже сквозь закрытые глаза. Потому-что под тобой прогибается матрас. — Спасибо... — всё, что мне удаётся сказать, прежде чем заснуть. Но сквозь подступающий сон слышу: — Люблю тебя...