Грешная страсть, или сын Первосвященника

      За два дня до государственного экзамена наследный принц узнал, что Се Лянь назначен одним из экзаменаторов. С той самой минуты юноша потерял покой. Весь вечер он ходил туда-сюда по своим покоям, заложив руки за спину. — Может, угомонишься уже? — вяло поинтересовался Хэ Сюань, двоюродный брат Хуа Чэна и по совместительству его лучший друг. Юноша сидел за письменным столом и поедал виноград, наблюдая за тем, как принц мерил шагами помещение. — Ну что, выяснил, сколько тут квадратных метров? — Заткнись, а? — Хуа Чэн остановился и возмущенно уставился на Хэ Сюаня. — Ты не понимаешь! — Да уж куда мне, я не такой ученый, как ты. Да и не было у меня такого количества учителей, чтобы я потом волновался перед встречей с каждым из них. — Ты не понимаешь, он не просто мой Наставник, он Первосвященник… — И что?       Хуа Чэн тяжело вздохнул и сел напротив брата. — Помнишь, я рассказывал тебе кое о ком особенном для меня?.. — Естественно, помню, ты мне все уши прожужжал про свою «тайную любовь». Но, между прочим, ты так ни разу даже не намекнул, кто… — вдруг глаза Хэ Сюаня округлились сами собой. — Погоди! Только не говори мне, что все это время ты сох по Первосвященнику?!       Хуа Чэн вскочил со своего места и зажал ладонью рот кричавшему юноше. — Ты с ума сошел так орать?! За дверью стражники, еще услышат!       Хэ Сюань сразу же замолчал и вылупился на Хуа Чэна. Принц отнял руку от его рта и вытер ее о полу своего камзола. — То есть ты хочешь сказать, что все советы, которые я давал, ты применял на Первосвященнике?.. — Ага. — Поздравляю: ты идиот, Хуа Чэн.       Хэ Сюань немного помолчал, переваривая услышанное, а затем вновь спросил: — Как он реагировал хоть? — По-разному… Иногда никак, а порой мне казалось, что он меня убьет.       Хэ Сюань провел ладонью по лицу. — Ну, что я могу сказать… Какие у вас с ним отношения? — Хорошие. И это несмотря на то, что я поцеловал его три года назад. — Ты ЧТО сделал?! — вскричал Хэ Сюань. — Ты можешь не орать? — Хуа Чэн замахнулся, будто хотел ударить брата, который тут же приложил ладонь к своему рту. — Хочешь сказать, что ты умел целоваться три года назад? — в глазах Хэ Сюаня промелькнула насмешливая искорка. — Нет, — угрюмо ответил принц. — Это был просто легкий поцелуй. Как тебе объяснить?.. — Не надо мне объяснять, уволь меня от погружения в детали.       Хуа Чэн только фыркнул в ответ. — Он всю жизнь принимает меня за ребенка, не более. Уверен, для него тот поцелуй ничего не значил. Он просто закрыл на это глаза, даже ничего мне не сказал, — взгляд принца тут же погрустнел. — Сколько ему? — Двадцать один. — Так он еще и старше тебя на пять лет, ну да, здорово ты это придумал, молодец! — иронично проговорил Хэ Сюань, хлопнув друга по плечу. — Не издевайся, мне и так непросто. Мы не виделись с ним больше года, а до этого редко пересекались. Если завтра, увидев его среди экзаменаторов, я не потеряю дар речи, это уже будет большое достижение. Сюань, что мне делать?..       Темноволосый юноша вздохнул. — Да-а… По-хорошему, тебе лучше жениться. — Что? Так сразу? — Хуа Чэн ошарашенно уставился на брата. — Да не на нем, дурень! Тебе нужно найти кого-то, кто заставит тебя забыть о нем. Лучше, чтобы это была омега, конечно же. — Он и есть омега, — мрачно заметил Хуа Чэн.       Хэ Сюань удивленно моргнул. — В смысле? Первосвященник же всегда должен быть… — Не должен, — сурово перебил брата принц. — Только если скажешь кому, я лично пришью тебя. — Да больно надо мне говорить о нем с кем-то… — Поуважительнее, Хэ Сюань. Он все-таки Первосвященник, — строго заметил Хуа Чэн.       Вдруг Хэ Сюань перегнулся через стол и наклонился к принцу: — А кто он для тебя: Первосвященник или омега, которого ты хочешь сделать своим?       Хуа Чэн округлил глаза и замер как изваяние. Помолчав несколько минут, юноша ответил: — Он тот, кого я люблю, но при этом я знаю, что он Первосвященник, и… — Так вот засунь свои рациональные доводы себе в… — поймав разъяренный взгляд брата, Хэ Сюань тут же исправился. — В общем прекращай рационализировать и уже реши, кто он для тебя. Если ты понимаешь, что вам вместе не быть, потому что он Первосвященник, а ты Наследный принц, то выбрось все эти романтические затеи из своей головы. Но если ты допускаешь, что сможешь влюбить его в себя, то не давай своим чересчур умным мозгам вставать у тебя на пути. Когда разберёшься в себе, тогда и поговорим.       С этими словами Хэ Сюань поднялся из-за стола и вышел из комнаты. Хуа Чэн так и остался сидеть на месте словно громом пораженный.       Он неспроста так часто обращался к Хэ Сюаню за советами — тот был крайне хорош в понимании людей, их поступков и мыслей. И на этот раз друг увидел всю суть сомнений и душевных метаний Хуа Чэна, попав своим вопросом в самую болевую точку. — Но как быть-то, черт?! — принц с силой ударил кулаком по столу.       В этот момент дверь его покоев отворилась, и в дверном проеме вновь показался Хэ Сюань. В руках он нес целую стопку книг и свитков. — Это еще что? — спросил Хуа Чэн, удивленно разглядывая «подношение». — Вот тебе литература для ознакомления, ты же у нас любитель учиться. Да и вообще, я советую тебе использовать библиотеку по назначению, а не для того, чтобы голова пухла.       Положив книги на стол, Хэ Сюань строго посмотрел на брата: — Допоздна не засиживайся, до экзамена нужно поддерживать режим! И да, нечего париться понапрасну — твое от тебя не уйдет.       Юноша развернулся и вышел, плотно закрыв за собой дверь. Хуа Чэн удивленно посмотрел на книги: «Поведение омеги», «Как соблазнить омегу», «Как понравиться омеге», «Техника поцелуя»…       «Он издевается?! — мысленно возопил про себя принц. — Я даже не притронусь к этому!».       Юноша вышел из своих покоев, громко хлопнув дверью, и направился в купальню. К счастью, горячая ванна с травами помогла ему расслабиться. Вернувшись в назад, Хуа Чэн еще раз бросил взгляд на стол, заваленный книгами.       «Нужно все это спрятать, чтобы прислуга не нашла», — решил он и, взяв книги и свитки в охапку, принялся расставлять их на тайной полке, спрятанной за одной из стенных панелей.       Пробежав глазами по заголовкам книг, Хуа Чэн остановился на «Строении омеги».       «Чтоб тебя, Хэ Сюань! — недовольно подумал принц. — А то ты думаешь, я не обучался анатомии…».       Разумеется, анатомия входила в список наук, которые принцу было необходимо освоить. Именно тогда юноша осознал, что Се Лянь — во всех смыслах необыкновенный. Его поведение ничем не выдавало его второй пол. Первосвященник обладал реакциями и повадками альфы, а если учесть его физическую силу…       Хуа Чэн вздохнул.       «Он идеален и неприступен как… как я не знаю, кто…», — с грустью подумал он.       Однако принц знал, что было в Се Ляне нечто, явно несвойственное альфам. Первосвященник в какие-то моменты был очень сентиментальным, и среди всего этого проглядывала некая…нежность и мягкость.       «Словно лепестки распустившего по весне цветка», — как-то сказал Хуа Чэн Хэ Сюаню, пытаясь объяснить ему ощущение, когда Се Лянь проявлял эту самую нежность по отношению к нему.       Принц взял в руки книгу «Техника поцелуя».       «Я только взгляну», — подумал он, но никто же не предупреждал его, что книга содержит не только практические советы, но и детальные изображения.       Стоило юноше начать читать, как его воображение понеслось вскачь. Рассматривая картинки, Хуа Чэн не мог удержаться от того, чтобы не представлять на месте изображенных себя и Се Ляня. Как же ему хотелось прикоснуться к мягкой коже омеги, его теплым губам, почувствовать его запах, ощутить прикосновение языка…       Тут Хуа Чэн резко захлопнул книгу.       «Чертов Хэ Сюань! Он явно хочет, чтобы я провалил свой экзамен, ибо после таких мыслей я не осмелюсь Се Ляню и в глаза посмотреть».       Но тихий голосок где-то в подсознании альфы твердил: «Это еще ничего, бывало и хуже».       Задув свечу, Хуа Чэн накрылся одеялом и попытался уснуть, мысленно пообещав себе справиться со всем, что ждет его завтра, ведь именно завтра Се Лянь должен будет прибыть во дворец.