Mon ange gardien

***

,,Привет, Гермиона, 

  

Плохая неделя, да? Я сожалею о твоем падении, должно быть, тебе было очень больно, когда тебе выбили два передних зуба. Ты рассказала об этом своим родителям? И смогут ли брекеты, которые тебе поставила медсестра, вправить их? 

Или ты просто хотела сделать то же, что и я, и улыбаться красивее меня? :) 

  

Я перечитал твои последние письма и должен признать, что не совсем понимаю смысл этого "турнира". Я понял, что речь шла о спортивных соревнованиях между французскими школами, но я не совсем понимаю тот панический тон, который ты принимаешь, когда говоришь об этом. Ты говоришь так, будто Гарри скоро умрет! Если он проиграет, это не будет иметь большого значения, не так ли? 

  

Школе-интернату для девочек тоже разрешили принять участие? Ты не сказала, записалась ли ты. Я знаю, спорт тебе не по душе, но я удивлен, что ты не участвуешь в школьном мероприятии, ты, Гермиона Грейнджер! 

  

В любом случае, не забудь сообщить мне, пройдет ли Гарри первое испытание в конце ноября. Если он так хорош, как ты говоришь, я уверен, у него все получится! Передайте ему мои наилучшие пожелания! 

  

Здесь все не так беспокойно. На улице жуткий холод, но снега нет, что делает город еще более унылым. Правда, на улице холодно, так что земля покрыта корками льда, и я уже дважды падал по дороге в школу. Еще немного, и я тоже сломаю себе зубы! (слишком рано?) 

  

Школа скучна настолько, насколько это возможно. Я знаю, что тебе это нравится, так что ты со мной не согласишься. Но, возможно, французская  программа лучше, потому что здесь наука и литература - это полная чушь. Единственная хорошая новость в том, что с начала учебного года у меня появилась новая подруга. Ее зовут Саманта, но все зовут ее Сэм, и она действительно милая. Но не волнуйся: ты по-прежнему моя лучшая подруга. 

  

Сэм очень забавная, с ней время летит быстрее. Я вижу ее только на переменах и на уроках музыки, потому что она учится в другом классе. Я бы хотел сказать, что она бы тебе понравилась, но я не совсем уверен. Она очень смелая и любит нарушать все правила, все противоположное тебе. 

  

Кроме этого, нет ничего нового. В данный момент мы изучаем сюрреализм, который интересен, но совсем не в моем стиле. В любом случае, если у тебя есть какие-нибудь идеи о том, что я мог бы сделать для следующего курса, я был бы рад услышать их от тебя. 

  

В своем письме на прошлой неделе ты почти ничего не рассказала мне о курсе, только об этом "турнире". Твои преподаватели по-прежнему такие же очаровательные, как и прежде? Какой твой любимый предмет на данный момент? И самый нелюбимый (химия, я полагаю?)? 

  

Жду не дождусь твоих писем, они для меня как лучик солнца в начале недели в такую пасмурную погоду. 

  

Удачной недели! 

Дэнни. 

  

P.S: Твоя мама сказала, что у тебя закончилось варенье, поэтому я посылаю тебе банку апельсинового джема. Я надеюсь, тебе это понравится." 

   Гермиона улыбнулась, несколько раз перечитав письмо, полученное накануне, особенно ту часть, где говорилось о зиме. Она не могла представить Дэнни в такую погоду, для нее он всегда олицетворял солнце. Когда она представляла его себе, то видела его загорелым, с кончиками волос, посветлевшими к лету.     Она спустилась по лестнице в Большой зал, где увидела Джинни, которая сидела за столом гриффиндорцев и завтракала. Она подошла к ней и взглянула на слизеринский стол, за которым уже сидели Забини, Нотт и Паркинсон. Малфой сидел рядом с ними, ел и слушал их разговор.     Когда она села напротив Джинни, та одарила ее усталой улыбкой:     - Доброе утро. Что ты здесь делаешь в такую рань в воскресенье?     - Я не могла уснуть. А как насчет тебя? - спросила Гермиона, накладывая себе немного каши.     Джинни наклонилась к ней и прикрыла рот рукой, чтобы другие ученики ее не услышали.     - Я собираюсь потренироваться в квиддиче, но не хочу, чтобы мои братья узнали, поэтому я начну пораньше.     Гермиона тихонько рассмеялась и принялась за еду. За столом гриффиндорцев было всего несколько человек, и все еще были слишком сонными, чтобы разговаривать. Джинни налила себе и Гермионе по большой кружке черного кофе и посмотрела на листок, который Гермиона все еще держала в руке:     - Что это? - мягко спросила она.     Гермиона была благодарна Джинни за то, что она спросила, потому что Лаванда и Парвати, вероятно, выхватили бы это у нее из рук, слишком уж им хотелось знать все.     - ой. Письмо от моего друга, Дэнни. - ответила она.     - Дэнни?     - Да, он мой сосед. Мы пишем друг другу каждую неделю и проводим лето вместе.     - Какой он? - с любопытством спросила Джинни, которая теперь была очень увлечена.     - Эм... Он высокий, с каштановыми волосами и приятной улыбкой.     - О, - тихо произнесла Джинни, и на ее губах внезапно появилась озорная улыбка. - Значит, Гермиона Грейнджер не может выбрать между Роном Уизли, Драко Малфоем и Дэнни?     - Ш-ш-ш! - предупредила Гермиона, широко раскрыв глаза, чем вызвала смех Джинни. - Дэнни - мой друг детства, мы просто переписываемся, не выдумывай лишнего, Джиневра Уизли! И я не испытываю абсолютно никаких чувств к Драко Малфою! - добавила она шепотом.     Она осторожно повернулась к блондину, как будто он мог услышать, что Джинни сказала шепотом, хотя и находился за три столика от них. Он все еще был погружен в беседу со своими друзьями и рассеянно потягивал тыквенный сок.     - Ты вчера поздно вернулась. - Джинни, как всегда, поддразнивала ее, потягивая кофе. - Где ты была?     - Я была... с Драко Малфоем. - неуверенно выпалила Гермиона, убедившись, что никто вокруг не может их услышать.     На этот раз глаза Джинни расширились, и она чуть не выплюнула свой кофе.     - Что? - поперхнулся рыжий. - Я только пошутила! Я не думаю... Что ты делала с Драко Малфоем в 10 вечера прошлой ночью?     - Ничего, мы... просто общались.     Карие глаза Джинни теперь пристально изучали Гермиону, повергая ее в очень неприятное, наполовину стыдливое, наполовину неловкое состояние.     - Вы продолжаете свои занятия в библиотеке? - спросила рыжеволосая.     Затем Гермиона принялась рассказывать ей все это самым тихим шепотом, так что Джинни приходилось наклоняться все больше и больше, чтобы расслышать выдающиеся признания Гермионы. К концу разговора Джинни не выпила ни капли кофе, который держала в руках в течение десяти минут, и ее брови были сильно нахмурены.     - Ну и что? Что ты об этом думаешь?.. - жалобно спросила Гермиона.     - Честно говоря, я действительно не знаю. Он сильно отличается от того Малфоя, которого мы знаем, но это не меняет того факта, что он оскорбил тебя и причинил тебе боль.     - Я не простила его за это, - вмешалась Гермиона. - И я не говорю, что он стал моим лучшим другом, вовсе нет, я даже не знаю, нравится он мне или нет. Просто...     - Что?..     - Из-за того, что Гарри и Рон сейчас ссорятся, я постоянно разрываюсь между ними, и это выматывает. - Гермиона со вздохом объяснила. - С Малфоем у меня ничего этого нет, с ним я другая. У него интересная точка зрения, и приятно послушать кого-то нового...     - Привет вам двоим.     Голос Рона, раздавшийся рядом с Гермионой, так напугал ее, что она с силой ударилась о край стола, опрокинув тарелку с кашей и издав забавный звук.     - О, Рон! - воскликнула она, ее щеки пылали. - Что ты... что ты... что ты здесь делаешь?     Она поспешила вернуться к своей миске с кашей и попыталась успокоить сердцебиение, которое, вероятно, участилось. К счастью, он, казалось, не слышал, что говорила Гермиона перед его приходом, вероятно, все еще слишком сонный. Он сел рядом с ней, его волосы все еще были взъерошены.     - Дин разбудил меня, и я решил спуститься вниз и чего-нибудь перекусить. Не хочешь ли потом навестить Хагрида? Давненько мы там не были. - Предложил Рон.     - Да, конечно.     - А ты что здесь делаешь в такую рань? - спросил Рон у сестры, откусывая кусочек тоста.     - Не твое дело, - резко ответила Джинни.     Однако ее язвительный тон быстро улетучился, когда она заметила Гарри, входящего в двери Большого зала и выглядящего еще более усталым, чем когда-либо. Как только он сел слева от Гермионы, Джинни внезапно вскочила, ее щеки вспыхнули, и она старательно избегала встречаться взглядом с мальчиком.     - Я ухожу. - она сказала это слишком поспешно. - Гермиона, увидимся позже.      Она серьезно кивнула ей и вышла из Большого зала. Гарри, который привык к тому, что она убегала и не разговаривала, не поднял глаз и налил себе большую чашку кофе.     - Ты хорошо спал, Гарри? - обеспокоенно спросила Гермиона.     - Да, прекрасно. Извини за вчерашнее, я...     - Не волнуйся об этом, - перебила она, не желая, чтобы Рон услышал, что он собирается сказать.     Прошлой ночью Гарри заснул, наполовину привалившись к ней, поэтому она заснула в свою очередь. Гарри разбудил ее посреди ночи, и она вернулась в свою спальню, у нее болела спина от сна в таком положении.    Гермиона тихо продолжила:     - Гарри, тебе действительно нужно немного отдохнуть сегодня. Думать о... первом задании и все такое...     зеленые глаза ее лучшего друга заблестели.     - И как, по-твоему, я должен это сделать? Я понятия не имею, что делать, ведь я даже не знаю, с чем мне придется столкнуться. - холодно сказал он.     - Может, нам стоит изучить заклинания притяжения? Ты все еще борешься с Акцио, не так ли? - настаивала она.     Рон внезапно прочистил горло, и Гермиона повернула к нему голову, внезапно разозлившись:     - что?     - Не могла бы ты передать мне молоко, пожалуйста?     - Это около Гарри. Почему бы тебе не попросить у него? - коротко ответила она.     Она снова повернула голову к Гарри, но прежде чем она успела заговорить, Рон достал из кармана волшебную палочку и отчетливо произнес:     - Акцио молоко.     Бутылка скользнула к нему по столу. Гермиона была уверена, что он сделал это нарочно, потому что Гарри все еще не мог воссоздать эти чары, и это злило ее еще больше. Гарри, напротив, был раздражен и стиснул зубы.     - Я хотела сказать... - Гермиона продолжила: - Почему бы нам с тобой не позаниматься перед обедом? Что скажешь?     Однако, прежде чем Гарри успел открыть рот, Рон быстро проглотил молоко из своей миски и встал, одновременно потянув Гермиону за рукав:     - Пойдем, Гермиона. Пора идти. Туда, куда мы оба должны были пойти, помнишь? - сказал он, сделав ударение на последних словах.     Гермиона громко вздохнула, но все равно встала. Мальчики и их эгоизм...     - Не волнуйся, иди. - Тихо сказал Гарри. - Увидимся позже.     Рон уже разворачивался на каблуках, направляясь к Хагриду. За последние четыре года она ни разу не видела его таким решительным, он действительно мог быть незрелым, когда хотел. Она со вздохом последовала за ним, слегка повернув голову в сторону слизеринского стола, когда шла к двери.     Он уже смотрел на нее, его серые глаза, хотя и отрешенные, были такими же пронзительными, как и всегда. Он приподнял бровь, совсем незаметно, но Гермиона заметила это с того места, где стояла. Он не выглядел счастливым, но Гермиона понятия не имела почему. Он наблюдал за ней долю секунды, затем повернул голову к Забини и больше не обращал на нее никакого внимания.     Рон повел ее в парк. На лестнице, ведущей к дому Хагрида, она догнала его и взяла за руку:     - О чем ты только думал? - спросила она, и в ее голосе послышалось раздражение.     - Что? - спросил Рон.     - Вон там, в Большом зале! Тебе не кажется, что у Гарри и без тебя достаточно проблем, чтобы добавлять их еще больше? - огрызнулась она. - Почему бы вам двоим не объясниться, вместо того чтобы препираться, как дети?     - Мы не препираемся! - он возмущенно запротестовал. - И почему ты все время его защищаешь?     Они быстро спускались по ступенькам парка, и, учитывая, что Рон был намного выше ее, она изо всех сил старалась не отставать, несколько раз чуть не споткнувшись.     - Я защищаю его не больше, чем тебя! - воскликнула Гермиона. - Я просто говорю...     - Ты проводишь с ним все свое время! Ты на его стороне! - перебил он.     Гермиона закатила глаза, когда Рон все быстрее и быстрее зашагал к хижине Хагрида.     - Нет никаких сторон, Рон! Я дружу с вами обоими, и я разрываюсь между вами с тех пор, как началась ваша глупая ссора. Я просто хочу, чтобы ты отложил свою обиду в сторону и позволил всему вернуться на круги своя! Гарри - мой лучший друг, я...     Рон резко повернулся и резко оборвал ее:     - Твой лучший друг? Я что, цветочный горшок?     Теперь он стоял перед ней, и на его лице были написаны гнев и усталость. Она скрестила руки на груди, как от негодования, так и от холода.     - Конечно, это не так. Ты тоже мой лучший друг, я забочусь о тебе так же сильно, как и о Гарри, ты это прекрасно знаешь.     - Правда? У тебя забавная манера выражаться, - ехидно сказал он.     - О, прекрати, Рон.     - Но это правда! Мало того, что я больше не могу разговаривать с Гарри, так еще и мне придется страдать от твоего невежества... Я имею в виду, что для меня ты... ты...     Она увидела, как покраснели щеки Рона, и ее сердце неестественно забилось, пока она слушала его. Внезапно она перестала быть взволнованной, а стала немного застенчивой. Она быстро сменила тему, чтобы не заставлять его заканчивать предложение:     - Хорошо. Я понимаю, мне жаль, что у тебя сложилось впечатление, что я провожу больше времени с Гарри, чем с тобой. Уверяю тебя, это далеко не так, Гарри редко сопровождает меня в библиотеку, и в данный момент я провожу там все свое время.     Гнев Рона, казалось, улетучился, пока он слушал, и он с облегчением вздохнул:     - ой. Я понимаю. Я думал, ты...     - Нет, - успокаивающе перебила Гермиона. - По правде говоря, я общаюсь с Джинни даже больше, чем с ним.     Это было не совсем правдой, но она не могла сказать ему, с кем проводит свои дни. Он кивнул:     - верно. Извини, я, кажется, просто устал и становлюсь параноиком.     - Не волнуйся, это забыто. - Гермиона успокоила его, ласково положив ладонь ему на плечо. - Пойдем, повидаемся с Хагридом?     Он кивнул, и они снова двинулись в путь, на этот раз гораздо осторожнее. Гермиона плотнее закуталась в мантию, чувствуя, как маленькие снежинки касаются ее щек.     Рон несколько раз постучал в дверь, и Хагрид открыл ее, Клык стоял у его ног.     - О, Рон, Гермиона! - радостно воскликнул он. - Я рад вас видеть, заходите! Гарри здесь нет?     - Нет, он не смог прийти... - тихим голосом солгала Гермиона, входя в крошечный домик.     - Он, должно быть, чертовски занят, ведь скоро его первое задание!     Рон и Гермиона заняли свои места в креслах Хагрида, и, к счастью, после этого он больше не заговаривал о Гарри. Он заварил чай, угостив Гермиону чаем с корицей, который она так любила, и вскоре комната наполнилась успокаивающим запахом.                            Они не покидали дом Хагрида до обеда. Всю дорогу до замка шел снег, его было достаточно, чтобы тонким слоем покрыть землю, которая тихонько поскрипывала у них под ногами. Когда они проходили через ворота, Рон и Гермиона дрожали от холода и радовались теплу Большого зала.     Гарри там не было. Гермиона не знала, ел ли он уже или пропустил свой обед, но спросить Рона не решилась, опасаясь, что он рассердится. Визит Хагрида поднял ему настроение, и она не хотела портить его. Они ели вместе, весело болтая о прошедшей неделе.     Они говорили обо всем, кроме Турнира, как будто его не существовало. Рон не хотел говорить о четвертом чемпионе, а Гермиона не хотела думать о том, с чем Гарри придется столкнуться при выполнении первого задания.     Из-за плеча Рона она могла бросить взгляд в сторону слизеринского стола, но Малфоя там не было. Как, впрочем, и Паркинсон, Нотта или Забини. Вместо этого она сосредоточилась на разговоре с Роном и обнаружила, что смеется, чего с ней уже давно не случалось.     Когда Гермиона доела свой десерт (апельсиновый пирог с цукатами), Рон спросил ее:     - Ты идешь в библиотеку?     - да. Хочешь пойти со мной?     Рон состроил такую же гримасу, как если бы она пригласила его на пикник с Арагогом.     - нет! Конечно, нет.     Она встала и повязала шарф вокруг шеи.     - Хорошо, увидимся позже!     Он помахал ей и повернулся к Симусу, когда она выходила из Большого зала.     Не желая признаваться в этом самой себе, она была немного обеспокоена тем, что не увидит Малфоя поблизости. Ей стало интересно, был ли он уже в библиотеке или предпочел провести воскресенье за чем-то другим, кроме учебы. На самом деле, это было возможно: она понимала, что не все хотят работать все время.     Но она должна была признать, что ей больше нравилось, когда он был рядом, даже когда он молчал, его присутствие за ее столиком стало привычным.     Она дошла до коридора библиотеки, которую так любила, где в воздухе уже витал запах книг. Она слегка кивнула мадам Пинс, затем прошла и села за свой обычный столик.     Там был Виктор Крам, и, когда она проходила мимо него, он одарил ее сдержанной улыбкой, на которую она не без удивления ответила. Его фан-клуб девушек все еще был там, но гораздо меньше, чем в прошлые разы, как будто половине из них стало скучно. Тем не менее, Гермиона села за уединенный столик, который занимала, только когда была одна.     Она достала свои вещи, но начала с того, что прочитала длинное письмо, которое прислали ей родители, а затем ответила на него, используя столько пергамента, что подумала, не будет ли сове, которую она собиралась использовать, слишком сложно донести ее письмо.     Когда она брала свою тетрадь по Г.А.В.Н.Э., то услышала шаги Малфоя, приближающегося к столу. Она не подняла глаз, когда он подошел, но втайне испытала облегчение, увидев его.     Он сел, пробормотал "Привет" и, не сказав больше ни слова, достал свои книги.     Она не знала, откуда он знал, что она уже сидела там, одна, каждый раз. Казалось, что у него тоже была карта мародеров.     Гермиона погрузилась в чтение единственной известной ей книги о домашних эльфах. Через несколько минут Малфой издал издевательский смешок:     - Нет, только не говори мне, что ты серьезно продолжаешь с этим?     - Это Г.А.В.Н.Э.! - сказала она в тысячный раз с тех пор, как начались занятия в школе. - И, конечно, я продолжаю, ты действительно думал, что я сдамся через неделю?     Малфой закатил глаза, но на его губах все еще играла ухмылка. Однако, прежде чем он успел ответить, она напомнила ему:     - Ты помнишь наш уговор, Малфой? Никаких оскорблений в течение месяца.     - ой. Я знаю, - сказал он, не переставая ухмыляться. - Я не собирался оскорблять тебя, я хотел сказать, что это замечательная идея и что домашние эльфы, должно быть, очень довольны твоей работой.     В его тоне было столько иронии. Гермиона изобразила слабый смешок:     - Конечно, Малфой. Так ты зарегистрируешься?     - Нет. - мгновенно ответил он. - Я бы не стал вносить свое имя в список участников, я не заслуживаю этого места. - сказал он еще более насмешливо.     Он указал на маленькую записную книжку Гермионы, в которой было всего пять или шесть имен участников. Однако она не позволила этому сбить себя с толку:     - Кроме того, у тебя больше нет места для моего значка, тот, что у тебя уже есть, занимает слишком много места.     Она указала подбородком на уродливый значок неоново-зеленого цвета "Поттер вонючка", который был у него на джемпере. Малфой был одет в бледно-голубую рубашку, которая была немного мешковатой, поверх которой он накинул джемпер без рукавов. Его одежда совсем не походила на маггловскую, и все же она резко контрастировала с тем, что она привыкла видеть на нем.     Он опустил на нее взгляд, как будто на мгновение вспомнив, что она прилипла к его джемперу.     - Красиво, не правда ли? - прокомментировал он.     - не совсем, и скопировано с моей идеи. Не мог бы ты снять это, пожалуйста?     Вопреки тому, что она могла подумать, он повиновался и бросил свой значок в сумку, стоявшую у его ног. Затем он продолжил работу, и Гермиона сделала то же самое.     Когда она погрузилась в условия работы домашних эльфов, время ускорилось без ее ведома. Вскоре ее маленькая записная книжка была полна новых идей, а мозг кипел.     Она читала быстро, лихорадочно переворачивая страницы толстой книги. Она почти забыла, где находится, когда голос Малфоя грубо вернул ее с небес на землю, в котором внезапно пропали все нотки веселья:     - К Элизе?!     

***

В это воскресное утро Пэнси была особенно оживлена, что было достаточно редким явлением, чтобы это заметили все в общежитии. Она укладывала волосы в ванной - прическу, слишком изысканную для воскресенья, - и тихонько напевала какую-то мелодию.     - Пэнси съела Эльфа или что-то в этом роде? - спросил Тео, одеваясь.     Пэнси попыталась запустить расчесткой ему в голову через отверстие в двери ванной, но безуспешно.     - Что с тобой? Редко можно увидеть тебя такой веселой, - сказал Блейз.     Пэнси не ответила, но Драко подозревал почему. Он был уверен, что это как-то связано с тем, что он сказал ей накануне, с ложью, о которой он уже горько сожалел. Когда она вышла из ванной, на ее лице сияла широкая улыбка, а волосы были собраны в замысловатый пучок.     Всю дорогу до Большого зала Драко стоял чуть в стороне от группы. Ему было тяжело видеть Пэнси такой счастливой, потому что он чувствовал себя ужасно виноватым. Вероятно, у нее уже разыгралось воображение.     Они сели за слизеринский стол. Драко взял себе и поел без особого аппетита, в то время как его друзья болтали о прошедшем вечере. Блейз продолжал повторять, что это была одна из лучших вечеринок, на которых он когда-либо бывал, и даже Тео, который терпеть этого не мог, только соглашался.     Грейнджер еще не сидела, но Уизлетта была там, одетая в облегающий красный джемпер. Тео обратился к нему:     - А ты, Драко, где был вчера? Мы не видели тебя на вечеринке.     - В библиотеке. - он ответил.     - действительно? - хмурясь, продолжил Тео. - Странно, я был там днем и не видел тебя.     - Наверное, я искал книгу на полках. - Драко солгал, не глядя на друга.     Тео, казалось, был убежден.     - Над чем ты работаешь в эти дни? - спросил Блейз. - Ты всегда учишься, должно быть, справляешься со всеми домашними заданиями!     - Да, я добился немалого прогресса. Мой отец давит на меня, я должен быть в общем зачете к концу семестра, - продолжал Драко, продолжая есть.     - У тебя, наверное, получится, в последнее время ты проводишь в библиотеке больше меня! - проворчал Тео. - Кроме того, мне тоже нужно делать домашнее задание по Крэббу и Гойлу, я чувствую, что потеряю свое место...     - Почему ты продолжаешь делать за них домашнюю работу, если это отнимает у тебя так много времени? - спросила Пэнси.     - Потому что мне нужны деньги, а у этих двух идиотов, похоже, их слишком много.     Тео подумал несколько минут, а затем спросил Драко:     - Я собираюсь в библиотеку сегодня днем, хочешь пойти со мной?     - Нет, я не пойду сегодня днем. Сегодня воскресенье! - Воскликнул Драко.     На самом деле, он собирался пойти, но за дальний столик, который делил с Грейнджер.     Как раз в этот момент Грейнджер вошла в Большой зал. Она была одета в маггловскую одежду; он так привык видеть ее в форме, что видеть ее в брюках было крайне странно. Это были синие брюки, сшитые из странного материала, который он не знал, как будто это был холст, и вязаный джемпер.     Она села за стол гриффиндорцев, напротив Уизлетты и спиной к нему. Он смотрел, как ее кудри каскадом струятся по спине. Она быстро погрузилась в разговор с рыжеволосой девушкой.     Затем несколько сов поспешили в Большой зал, чтобы отнести почту. Грейнджер, казалось, даже не заметила этого, слишком увлеченная своим разговором. Она не получала писем, только "Ежедневный пророк", который незаметно для нее упал рядом. Драко, с другой стороны, еженедельно получал от Эбони письмо от своей матери, которую он поблагодарил, отдав ему остаток своего тоста.     Пока компания заканчивала завтракать и болтала, Драко наблюдал, как Уизли входит в зал. Он выглядел ужасно. Он подошел справа от Грейнджер, которая, увидев его, подпрыгнула и уронила миску. Она полностью выпрямилась, и Драко был уверен, что, если бы она стояла к нему лицом, он заметил бы, как покраснели ее щеки.     Поттер вошел и тоже сел, а Уизлетта ушла с пунцовыми щеками.     Он не знал, было ли это из-за того, что Грейнджер рассказала ему о ссоре между Уизли и Поттером, но Драко показалось, что атмосфера накалилась, хотя он был довольно далеко. Два мальчика сидели по обе стороны от Грейнджер, полностью игнорируя друг друга.     - Крам здесь! Крам здесь! - Внезапно воскликнул Блейз, вне себя от возбуждения.     В самом деле, болгарин тоже только что зашел и искал место, где бы присесть и позавтракать. Драко был настолько поглощен происходящим перед ним, что даже не заметил появления Крама, хотя десятки девушек завизжали в унисон. Некоторые из них подвинулись, освобождая для них место на своих скамейках, и Блейз сделал то же самое. Но Крам предпочел сесть за слизеринский стол, как можно дальше. Блейз не скрывал своего разочарования:     - Почему он не хочет разговаривать с остальными? Он боится студентов Слизерина или что? - удрученно спросил он.     - Может быть, потому, что ты еще более жуткий, чем те девушки, которые падают в обморок, когда он проходит мимо. - Тео с улыбкой прокомментировал это. - Почему ты так реагируешь, как только видишь его? Он всего лишь игрок в квиддич!     Блейз посмотрел на него с выражением глубокого отвращения:     - Я уже говорил тебе, что он лучший игрок в квиддич в мире.     - Он даже не настолько хорош собой, - добавила Пэнси, которая равнодушно наблюдала, как Крам ест.     Драко вернулся к созерцанию Грейнджер, которая только что внезапно встала. Она неохотно последовала за Уизли, явно взбешенная. Ее волосы были убраны за ухо, и Драко с того места, где он стоял, видел, как вспыхнули ее щеки.     Она уходила вместе с Уизли. Этот факт словно занозой вонзился ему в грудь, причинив легкую боль, которую он с трудом перенес. Возможно, ей не хотелось следовать за ним, но она все равно это делала. Эта дружба с Уизли была непостижимой, и началась она с первого курса. Грейнджер из  библиотеки никогда бы не пошла за таким парнем, если бы не захотела.     Мысль о том, что он может быть ее парнем, пришла ему в голову, и он крепче сжал ложку. В этот момент Грейнджер искала его взглядом, бросив взгляд в сторону слизеринского стола. Ее сердитое выражение изменилось, когда она увидела его. Он знал, что пристально смотрит на нее, но не отвел взгляда, чтобы она заметила его состояние. Затем он повернул голову к Блейзу.     Если быть честным с самим собой, он действительно не понимал, почему злится на нее. Он представлял, что она пойдет в библиотеку и он присоединится к ней, но она решила иначе, и это его беспокоило. Вдобавок ко всему, она была с Уизли. Как будто у нее не было собственной воли, как будто она уступала его требованиям. Эта связь между ними раздражала его.     - У тебя есть какие-нибудь дела на это утро, Драко? - спросила Пэнси.     - Нет. - проворчал он.     Он не собирался уходить, когда она была там с ним. Пэнси молча злорадствовала, но он не обращал на нее внимания. Он не пошел не из-за Пэнси, а потому, что там не было ее.              Поскольку они не знали, чем заняться в это воскресенье после завтрака, Пэнси, Блейз и Тео решили отправиться на берег Черного озера. Было холодно, но слизеринцы, похоже, не возражали, поэтому Драко молча последовал за ними. Он все еще был раздражен из-за Грейнджер, но не мог придумать веской причины для своего гнева, поэтому старался не обращать на это внимания, проводя время со своими друзьями.     Прохладный воздух обдувал его щеки, но ему не было особенно холодно. Однако за ночь трава подмерзла и хрустела под каждым их шагом. Они добрались до своего обычного места, под одним из деревьев, растущих вдоль озера, и присели под ним. Драко понятия не имел, как Пэнси не дрожала в своих колготках и юбке.     Черное озеро местами замерзло, отчего поверхность стала гладкой и покрылась трещинами. Через тридцать секунд Тео потер руки, а его нос уже покраснел.     - Холодно!     Из четверых он был укрыт больше всех, но всегда был и самым мерзляком. Пэнси предложила ему согреть его заклинанием, но Тео предпочел сделать это сам. Драко чувствовал тепло, исходящее от его тела, всего в нескольких дюймах от себя.     Тео достал книгу, а Блейз улегся в тени дерева, собираясь вздремнуть. Драко и Пэнси остались сидеть бок о бок, глядя на неподвижное черное озеро перед собой. Они привыкли к тишине, и это успокаивало их одинаково. Они провели так годы, не разговаривая.     Пэнси была задумчива, ее темные глаза были устремлены на пейзаж перед ней. Драко было интересно, о чем она думает. Иногда в уголках ее губ появлялась легкая улыбка, которую она быстро стирала.     Драко был растерян. Он вспомнил свое признание накануне, свою ложь, которую он сказал. "Я тоже тебя люблю". Он никогда в жизни никому не говорил "Я люблю тебя". Двумя людьми, которых он любил больше всего на свете, были его мама и Пэнси, но все же говорить об этом таким тоном было неправильно, плохо, как кислотой на языке.     Ему было жаль Пэнси, которая, казалось, была в эйфории от мысли, что он может чувствовать то же, что и она. Но он не мог взять свои слова обратно, рискуя, что она снова проигнорирует его. Он не мог этого сделать.     Он был в тупике. И, прежде всего, злился на себя. Почему он не мог полюбить Пэнси? Его жизнь была бы намного проще. Он представлял себе свое существование, свободное от проблем, влюбленное в девушку, которая была предназначена ему судьбой.     И тут возникла еще одна проблема, о которой он не позволял себе думать, с которой он сталкивался время от времени, прежде чем мысленно взять себя в руки. Грейнджер. Почему он был так очарован ею? Почему он анализировал все, что она делала, считал время, проведенное с ней, те драгоценные минуты, которые он снова и снова прокручивал в голове, прежде чем заснуть?     Почему он испытывал больше ощущений с ней, а не с Пэнси, с которой был ближе всего?     Каждый раз, когда он осмеливался задавать себе эти вопросы, он задвигал их на задворки сознания. Он старательно игнорировал их, довольствуясь тем, что следовал своим желаниям. Если бы он был благоразумен, он бы перестал ходить в библиотеку, разговаривать с Грейнджер, постоянно думать о ней.     Но Драко Малфой не был разумным мальчиком.     - Идет снег?! - встревоженно воскликнул Тео. - Серьезно? Я не останусь здесь, если пойдет снег.     Он встал. В этот момент Драко заметил, что солнце сдвинулось с места и теперь находилось почти в центре неба. Пэнси раздавила несколько сигарет, и теперь они были покрыты тонким слоем снега, который обжигал при соприкосновении.     - Но на тебе же есть согревающие чары! - воскликнула Пэнси.     - Они не защищают меня от снега, и мне все равно холодно! Зачем оставаться здесь, если вон там есть совершенно теплые комнаты? - сказал Тео, указывая на замок.     - Ладно, тогда пойдем в дом, - сказала Пэнси, вставая.     Она стряхнула несколько снежинок со своей юбки, не показывая ни малейшего признака того, что ей холодно.     - Дрей, ты идешь? - спросил Блейз, который, в свою очередь, поднялся.     - Нет, я останусь здесь ненадолго. Мне здесь нравится. - прошептал он.     Его друзья кивнули и оставили его в покое. Он слышал, как их голоса затихают вдали, а смех Пэнси эхом отдавался среди деревьев, пока не затих совсем.     Он оставался там довольно долго. Он не знал, нравится ли ему здесь на самом деле, но это расслабляло. Он долго размышлял над своей дилеммой, потому что в таком уединенном месте позволил себе задуматься об этом, как будто боялся, что, находясь рядом с кем-то, его мысли могут быть прочитаны.     Пэнси, Грейнджер, его родители, их столик в библиотеке, скамейка, на которой они разговаривали, слова "Я тоже тебя люблю", Уизли...     Драко повторял это снова и снова, пока не выбился из сил. Когда он встал, то был насквозь мокрым. Он не заметил, как сильно выпал снег. Он даже не мог разглядеть сигарету Пэнси, погребенную под новым слоем снега.     Он произнес заклинание, чтобы высушить одежду, и вернулся в замок. Он пропустил обеденный перерыв, но не был голоден. Он решил не идти в библиотеку, чтобы поступить мудрее. Ради своих родителей, ради себя самого.     Он почти повернулся, чтобы пойти в подземелья, когда увидел ее. Она выходила из Большого зала и не заметила его. Она уверенно направилась в библиотеку, ее сумка была слишком тяжелой для воскресенья. Он мог видеть, как из нее торчит маленькая записная книжка из ее ассоциации.     Его решимость испарилась прежде, чем он успел ее осуществить. Он посмотрел ей вслед, подождал немного и последовал за ней, изо всех сил стараясь подавить свое неодобрение.                        Он подождал несколько минут в библиотеке, наугад прогуливаясь между полками. Солнце светило сквозь большие окна комнаты, освещая некоторые отрывки из книг, которые Драко задумчиво читал. Он сделал несколько поворотов, прежде чем направиться к столу Грейнджер. Она сидела на своем обычном месте, доставая книги из сумки.     - Привет, - пробормотал он.     Он доставал свои вещи, но на самом деле его больше интересовало, что она делает, чем его собственная домашняя работа. Он никогда не работал так усердно, как с тех пор, как пошел в школу, и был лучшим по всем предметам.     Грейнджер читала огромную книгу, такую тяжелую, что с трудом переворачивала страницы. Он не мог разглядеть название, но, увидев на страницах картинки с домашними эльфами, сразу понял, что это такое.     - Нет, только не говори мне, что ты серьезно продолжаешь это? - он усмехнулся.     - Это Г.А.В.Н.Э.! - нетерпеливо поправила она. - И, конечно, я продолжаю, ты действительно думал, что я сдамся через неделю?     Он закатил глаза, удивленный тем, что она так увлечена проектом. Она продолжила:     - Ты помнишь наш уговор, Малфой? Никаких оскорблений в течение месяца.     - ой. Я знаю, - сухо сказал он. - Я не собирался оскорблять тебя, я хотел сказать, что это замечательная идея и что домашние эльфы, должно быть, очень довольны твоей работой.     - Конечно, Малфой. Итак, ты зарегистрируешься?     - нет. Я бы не стал вносить свое имя в подобный список участников, я не заслуживаю этого места. - сказал он, указывая на ее маленький открытый блокнот.     С того места, где он сидел, тетрадь была перевернута, но у него не возникло проблем с расшифровкой первых двух имен в верхней части страницы: Гарри и Рон. Ему стало интересно, поддерживали ли два ее лучших друга Грейнджер в ее ассоциации, или они издевались над ней так же, как и он.     - Кроме того, у тебя больше нет места для моего значка, тот, что у тебя уже есть, занимает слишком много места, - резко сказала она.     Сначала он не понял, о чем она говорит, пока она не указала ему на грудь. Он забыл свой значок "Поттер вонючка", который все утро висел у него на джемпере. Ему вдруг стало немного стыдно, что он носит его перед ней.     - Красиво, не правда ли? - он сказал.     - Не совсем, и скопировано с моей идеи. Не мог бы ты снять это, пожалуйста?     Он подчинился, удивленный тем, что она не расстроилась еще больше. Должно быть, она подумала, что это ребяческая идея, и в некотором смысле так оно и было. Он снова поднял на нее взгляд, но Грейнджер уже погрузилась в чтение, и Драко понял, что больше нет смысла ее беспокоить.     Он взял учебник по истории магии и начал читать следующую главу. Это был первый раз, когда он прочитал главу по этому предмету заранее. На самом деле, возможно, он вообще впервые открыл учебник - переплет слегка поскрипывал, когда он листал его, настолько он был новым.     Шли минуты. Даже при всем желании ни одна из глав этого учебника не была интересной. Драко быстро отвлекся от чтения о восстании гоблинов в 1612 году, предпочитая вместо этого наблюдать за падающим снегом за окном библиотеки. В комнате воцарилась тишина.     Драко слышал только, как Грейнджер, сама того не осознавая, постукивает кончиками пальцев по деревянному столу. Он заметил, что она часто делала это во время чтения, но никогда не понимал почему. Он посмотрел на ее пальцы и понял, что она всегда постукивает ими в одном и том же порядке, словно напевая какую-то музыкальную мелодию.     Он сосредоточился на этом, сам того не замечая, и теперь прислушивался к звуку, который издавали пальцы Грейнджер. Звук был странно знакомым. Как будто он слышал эту мелодию много раз до этого...     А - И - А - А - Е-А - К-Б-А...     Внезапно он узнал музыку. Это вызвало у него очень отчетливое воспоминание об уроке игры на фортепиано в Мэнор-холле, когда обе двери были распахнуты настежь, а солнце светило в его холодный дом, освещая юное лицо эанси, стоявшей рядом с ним.     - К Элизе?! - потрясенно воскликнул он.     Грейнджер слегка задохнулась, он говорил громко, сам того не осознавая. Он услышал отдаленное "ш-ш-ш", но проигнорировал его и ошеломленно уставился на Грейнджер.     - извини? - она спросила.     - Ты знаешь "к Элизе"?     - Что? О чем ты говоришь, Малфой? - спросила она, все еще пребывая в замешательстве.     - Ты играла своей рукой. - объяснил он, показывая на ее пальцы, все еще лежащие на столе. - Ты играла своими пальцами, ты играла  "к Элизе"!     - Ах. - сказала она, глядя на свою руку.  - Да, я иногда так делаю. Я просто никогда этого не осознавала.     - но... Откуда ты знаешь эту музыку? Ты играешь на пианино? - ошеломленно спросил он.     - Да, я играла на нем все свое детство. - спокойно ответила она.     Глаза Драко расширились, и она тихонько рассмеялась.     - Как тебе удавалось играть на пианино? - он спросил. - Это волшебный инструмент.     - Нет, - с улыбкой возразила она ему. - Пианино - это магловский инструмент. Волшебники переделали его, чтобы сделать более простым.     Он был уверен, что все было наоборот, но, не желая начинать дискуссию о соперничестве между магглами и волшебниками, продолжил:     - У тебя были занятия?     - Да, после школы я ходила в музыкальную академию. Мои родители предложили мне заняться чем-нибудь внеклассным, поэтому они попросили меня выбрать между гимнастикой и игрой на фортепиано. Как ты можешь видеть из наших уроков полета на метле, спорт на самом деле не по моей части. Поэтому я выбрала фортепиано.     Драко был ошеломлен, услышав это. Он никогда бы не подумал, что Грейнджер умеет играть на фортепиано, искусстве, которое так высоко ценили его родители и которому ему приходилось учиться всю свою жизнь.     - ой. Я не знал что магглы... - начал он.     - Да, мы можем быть интересными, если ты проведешь небольшое исследование по этому вопросу. - Озорно вмешалась Грейнджер. - Ты тоже посещаешь занятия?     - Да. Всю свою жизнь.     - действительно? Это входит в обязательные занятия для юных волшебников?     Теперь она выглядела очень заинтересованной, даже выпрямилась на стуле и отодвинула книгу.     - Нет, но мои родители считали, что это для нас, - объяснил Драко.     - Нас?     - Я и Пэнси, - сказал он. - У нас были уроки с учителем на дому. Я изучал английский, латынь, французский, математику, каллиграфию, географию, историю магии, танцы, фортепиано...     - Танцы? - повторила Грейнджер с легкой улыбкой на губах.     - Не танцы в пачке. Настоящий танец, вальс, - сказал Драко, словно оправдываясь.     - А какой был твой любимый предмет? - спросила Грейнджер.     Как могла эта девушка задавать так много вопросов? Он чуть было не указал ей на это, но вспомнил, что именно он упомянул пианино в первую очередь. Поэтому он попытался ответить:     - На самом деле, пианино. Это был последний урок дня. И... Мне нравилось. Я подумал, что это прекрасная музыка.     Грейнджер кивнула, подтверждая то, что он только что сказал.     - Мне тоже очень понравилось играть на пианино. - сказала она. - Я выучила все ноты, но бросила это перед последним классом начальной школы.     - почему? - спросил он, немного интересуясь жизнью Грейнджер до Хогвартса.     - Потому что у меня было слишком много работы.     - В школе? - он усмехнулся.     Она нахмурилась:     - Маггловская школа не имеет ничего общего с вашим домашним обучением. - она сказала. - Мне нужно было многое изучить: английский, грамматику, алгебру, геометрию, арифметику, естественные науки, географию, историю, физику, химию...     Драко и представить себе не мог, что у магглов может быть столько всего, чему нужно учиться, он не знал и половины из этих предметов. Он не смог скрыть своего удивления, что заставило Грейнджер улыбнуться.     - Что такое музыкальная академия? - он спросил.     - Это место, где учат музыке. Это не связано со школой, это дополнительная форма образования, что-то вроде хобби. Там у меня были уроки игры на фортепиано и теории музыки.     Он никогда бы не подумал, что жизнь магглорожденных до Хогвартса может быть такой насыщенной. Внезапно ему захотелось задать ей множество вопросов о том, как работают школы, но он не осмелился, не желая походить на Грейнджер с ее сотнями вопросов.     - Это там ты выучила "К Элизе"? - спросил он вместо этого.     - Да, там.     - Но как маггл мог научить тебя этому? Бетховен был волшебником.     Грейнджер нахмурилась с наполовину растерянной, наполовину веселой гримасой.     - Нет, это не так. Бетховен был магглом.     - Прошу прощения? - огрызнулся Драко, на этот раз уверенно. - Ты смеешь намекать, что Бетховен, знаменитый композитор, студент Дурмстранга, был магглом?     - Бетховен не был...     Драко оборвал Грейнджер на полуслове, внезапно поднявшись со стула. Он быстро прошел в раздел библиотеки "Личности магического мира", разделенный на несколько частей, где нашел красную книгу, которую искал. Он отнес ее обратно к столу и положил перед Грейнджер, которая вполголоса прочитала название:     - Известные волшебники Северной Европы?     Он открыл книгу, которую уже знал, так как брал ее на втором курсе, и стал искать нужную страницу. Грейнджер икнула от удивления, когда увидела лицо Бетховена, движущееся в рамке.     - Боже мой! Я понятия не имела... - удивленно сказала она.     Она жадно прочла страницу, и Драко почувствовал гордость за то, что ему удалось чему-то научить Грейнджер, которая, казалось, и так знала все.     - Я не знала. - изумленно повторила она. - Я не знала, что это не так. - Он также один из самых известных композиторов в мире магглов, его музыка известна в обоих наших мирах, я полагаю.     Они продолжали говорить о музыке и композиторах, и Драко все больше поражался тому, как много Грейнджер о них знает. Пэнси никогда особо не любила уроки игры на фортепиано, предпочитая астрономию, но он ими очень интересовался. Было странно делиться этой тайной страстью с человеком, который не имел к ней никакого отношения. У нее была другая точка зрения.     Он узнал, что ее любимым композитором был Бах, но она также любила слушать скрипичную музыку, например Вивальди, с которым Драко не был знаком. В конце их разговора Драко признался:     - Я не думал, что твое маггловское происхождение такое... богатое.    Если бы он был до конца честен, то мог бы даже указать на то, что она знала об этом больше, чем он, но он не хотел этого признавать. Он был так уверен, что он пианист-вундеркинд, но, увидев Грейнджер такой увлеченной, все поставило под сомнение.     - Ах, Малфой... - начала она со смехом. - Я думаю, учитывая все то, чего ты обо мне не знаешь, ты мог бы написать как минимум две такие книги.     Она указала на два толстых тома книг, лежащих перед ней, один о низших магических существах, а другой об известных личностях. Грейнджер потянулась и посмотрела на часы, затем вздохнула:     - Я собираюсь пойти поужинать.     Он кивнул и притворился, что продолжает читать, хотя уже давно перестал читать абзац о революции гоблинов. Грейнджер встала и пошла убирать книгу о домашних эльфах, но оставила ту, что Драко взял с полки, у себя в руках.     - Я возьму эту, - сказала она с улыбкой. - Может быть, я узнаю там кого-нибудь из других музыкантов.     - Хорошо, - просто сказал он.     - Увидимся позже, Драко.     И она направилась ко входу в библиотеку. Драко смотрел ей вслед, крепко прижимая к себе красную книгу, и на его губах играла улыбка, которую он не мог сдержать. Это было так глупо. Он улыбался только потому, что она произнесла его имя. Но это было так необычно, так успокаивающе. Она произнесла это не так, как другие, или, может быть, он просто не привык слышать свое имя в ее голосе.     Почему его больше волновало, когда Грейнджер называла его Драко, чем когда Пэнси говорила "Я люблю тебя"?     В конце концов, он тоже убрал свои вещи, как раз перед тем, как мадам Пинс попросила его уйти. Ужин почти закончился, и Драко вместо этого направился к своей скамейке на улице.     Было по-прежнему холодно. Он хотел бы знать, что Грейнджер делала со своими банками из-под джема - ему не удалось разжечь огонь в той, которую она подарила ему накануне вечером. Он сидел и смотрел на все еще освещенный замок, засунув руки в карманы, чтобы согреть их.     Он не хотел думать о своих проблемах, но, как всегда, когда он был один, они снова нахлынули на него. В последнее время он постоянно мучился. Его решимость не встречаться с Грейнджер испарилась, и он даже провел с ней весь день. Его ценности, его здравый смысл - все исчезло, когда он увидел ее, уступив место желанию, которое всегда побеждало.     Он решил рассказать кому-нибудь. Ему нужно было поделиться этим, и, прежде всего, узнать мнение стороннего наблюдателя, чтобы понять, правильно ли то, что он делает. В обычной ситуации он без колебаний доверился бы Пэнси, но, очевидно, не мог поговорить с ней об этом.     Тео был хорошим советчиком, и Драко доверял ему уже несколько лет. Но Драко боялся, что он еще больше усложнит ситуацию, задавая ему слишком много вопросов.     На самом деле, он немного похож на Грейнджер. Эти двое были слишком похожи.     Крэбб и Гойл были хорошей альтернативой, чтобы его не допрашивали, но Драко не мог представить себя показывающим свои чувства этим двум идиотам.     Оставался Блейз. Он был вторым человеком, который знал его лучше всех, доверял ему, знал, что тот никогда никому не расскажет о своих проблемах и не осудит их, и у него был хороший совет. Они никогда по-настоящему не доверяли друг другу, но Драко собирался взять это на себя.     Драко внезапно решительно встал и направился в подземелья Слизерина. Он прошептал пароль, а когда открыл дверь, то совсем не удивился, услышав музыку и громкие голоса. Слизеринцы праздновали, пили и танцевали у большого камина. Некоторые студенты все еще занимались какой-то работой, в том числе и Тео, который сидел за одним из учебных столов в другом конце комнаты. Увидев Драко, он помахал ему рукой.     - привет. - Сказал Драко, подходя ближе.     - Эй, если ты ищешь Пэнси, то она сидит вон там на диване с Дафной. - сказал он, указывая на один из зеленых диванов спиной к ним.     - Нет, все в порядке. Блейз здесь? - спросил Драко.     - В спальне.     - Почему бы тебе не позаниматься там? Там будет меньше шума, как ты сможешь сосредоточиться в таком беспорядке?     - О, я не возражаю. - Объяснил Тео. - Иногда я предпочитаю, чтобы вокруг меня было как можно больше шума, это помогает. Я полагаю, ты не пришел на ужин? Вот, они принесли кое-что из кухни, если ты проголодался. - сказал он ему, прежде чем снова взяться за перо и продолжить домашнюю работу.     Драко поблагодарил его, взял со стола немного еды и поспешил в спальню, пока Пэнси его не увидела. Когда он вошел, Блейз, уже одетый в пижаму, появился из ванной, откуда через отверстие выходил пар от горячей воды.     - Привет, Дрей. Душ свободен, если хочешь. - сказал его лучший друг, подходя к кровати.     - Нет, спасибо. На самом деле, мне нужно... Я бы хотел поговорить с тобой, если не возражаешь.     Блейз выглядел удивленным, но кивнул в знак согласия. Он сел на свою кровать, а Драко - на кровать Тео, как раз напротив Блейза.     - Что происходит? - слегка обеспокоенно спросил темноволосый мальчик.     - Мне нужно с тобой поговорить, - смущенно повторил Драко, избегая смотреть на Блейза. - Я должен сказать тебе, потому что иначе я взорвусь, но это неправильно, никто не должен знать, даже мои родители... Но я должен тебе сказать, иначе я сойду с ума, и мне нужен твой совет, понимаешь?     - Нет. - искренне ответил Блейз. - Я ничего не понял.     Драко вздохнул и провел рукой по волосам. Он никогда раньше не делал этого, не проявлял свои чувства подобным образом. По сути, разговаривал. Это было совсем не в его стиле - раскрывать то, что он чувствовал, о чем он даже не позволял себе думать. Он сделал несколько глубоких вдохов и выложил все начистоту:     - Прошлой ночью Пэнси сказала, что любит меня.     - Ладно... - нерешительно продолжил Блейз. - но... ты уже знал, не так ли?     - Да, она уже сказала мне... Ну, нет. На самом деле она мне ничего не говорила, не прямо, не в таком ключе! А вчера она сказала мне, как гром среди ясного неба!     - И что ты сделал?     - Я ответил, что тоже люблю ее, - сказал Драко, и тяжесть его лжи внезапно стала еще тяжелее.     Наступила тишина, во время которой Блейз спокойно смотрел на Драко своими карамельными глазами. Он тихо объявил:     - Но ты не любишь.     Это был не вопрос. Драко откровенно обхватил голову руками:     - Нет. - простонал он.     - Тогда перестань обнадеживать ее, - сказал Блейз. - Скажи ей честно, что ты ее не любишь, но хочешь остаться ее другом. Пэнси уже взрослая, она поймет.     - Но я боюсь... Если она перестанет со мной разговаривать, как этим летом...     - Так все равно дальше продолжаться не может. - Твердо сказал Блейз. - Ты не можешь притворяться, что влюблен в нее, и тайно спать с ней, это уничтожит ее, да и тебя тоже.     Драко знал, что он прав, но слышать это было тяжело. Блейз продолжил, нахмурив брови:     - Есть кое-что, чего я не понимаю. Ты говоришь, что никто не должен знать, особенно твои родители. Ты действительно думаешь, что они так разозлятся, узнав, что ты не хочешь строить свою жизнь с Пэнси?     Драко снова вздохнул. Возможно, ему все-таки стоило поговорить об этом с Крэббом и Гойлом.     - Дело не только в этом... - тихо признался Драко. - Мне кажется, мне нравится... другая девушка.     - О, - сказал Блейз с едва скрываемой улыбкой. - Так вот в чем твоя настоящая проблема.     Драко кивнул и уставился на свои бледные пальцы, лежащие на коленях, а не на загадочный взгляд лучшего друга.     - Так вот с кем ты проводишь свои дни в последнее время? - спросил Блейз.     Драко снова кивнул.     - И твои родители этого не одобрили бы? - он спросил.     - Нет, они бы не стали. Я даже не уверен, что сам одобряю ее. Она другая, полная противоположность нам, моей семье. Она полная противоположность Пэнси. И я даже не знаю, нравится ли она мне, я просто чувствую постоянную потребность поговорить с ней, узнать ее получше, посмотреть на нее.     - Ты влюблен в нее? - вставил Блейз.     - Нет! - воскликнул Драко, резко вскидывая голову. - Нет, вовсе нет. Просто я часто с ней вижусь, вот и все.     - хм. Она из Пуффендуя? - спросил Блейз, скорее в шутку, чем всерьез.     Драко негромко рассмеялся.     - Хуже того, - тихо сказал он.     - Послушай. - сказал Блейз уверенным тоном. - Ты в Хогвартсе, на четвертом курсе. Это не значит, что ты завтра женишься. Я полагаю, если бы ты познакомил ее со своими родителями, они бы не пришли в восторг, но если ты будешь тусоваться с ней в школе так, чтобы никто не знал, в этом нет ничего плохого, не так ли? Я считаю, тебе это должно нравиться. Если она тебе нравится, и ты нравишься ей, не позволяй своей семье останавливать тебя. Они даже не знают об этом. Не кори себя за это.     Драко почувствовал, как от этой спасительной фразы у него сразу же расслабились плечи. Ему было нужно услышать это больше, чем он думал.     - Да, ты прав.     - С другой стороны, ты должен все прояснить с Пэнси. Скажи ей, что ты чувствуешь. Я уверен, она поймет.     Драко протянул руку и нежно похлопал Блейза по ноге.     - Спасибо, Блейз. Мне это было нужно.     - В любое время. -  он сказал. - Знаешь, иногда ты не можешь всегда быть с тем человеком, с которым хочешь быть. Наслаждайся ею, пока можешь.    Драко вернулся в свою постель, а когда обернулся, Блейз задумчиво смотрел на полог его кровати. Драко задумался, действительно ли это предложение было адресовано ему, или он говорил о своих собственных чувствах.     Он хотел спросить его, но подумал, что если бы Блейз хотел довериться ему, он бы уже сделал это.     Он долго и напряженно думал о том, что они только что обсуждали. Внезапно его проблема оказалась не такой уж неразрешимой, как он предполагал ранее. Все, что ему нужно было сделать, это быть честным с Пэнси и продолжать разговаривать с Грейнджер. Они ведь не делали ничего плохого, просто болтали в библиотеке или на скамейке, не так ли?     Блейз, к счастью, больше никак не прокомментировал их беседу. Драко понял, что он, вероятно, понял, о ком идет речь. Блейз был умен, он неизбежно связал бы выходки Драко в Библиотеке с Грейнджер, которая проводила там больше всего времени, не говоря уже о том, что она была магглорожденной и училась в Гриффиндоре. Возможно, он уже понял это несколько месяцев назад.     В конце концов Тео вернулся в спальню с тетрадями под мышкой. Музыка все еще звучала громко, когда он открыл и закрыл дверь.     - На сегодня все! - сказал он с усталым вздохом. - Я иду спать, я вымотан. Пэнси будет спать с Дафной, Драко.     Драко слегка кивнул, показывая, что услышал. Тео подошел к письменному столу, чтобы разложить свои вещи. Рядом с кроватью он установил небольшой книжный шкаф, в котором несколько десятков книг стояли друг на друге. Большинство из них были маггловскими книгами, которые Тео больше не прятал, потому что никто из его соседей по квартире ничего не сказал ему с того дня, как они узнали, что он тайно читает.     - Эй, Тео?.. - позвал Драко, оглядывая полные полки.     - да?     - Можно мне взять книгу?     Тео удивленно приподнял брови, но согласился. Драко присел на корточки и прочитал несколько обложек, некоторые из которых ему вообще ничего не сказали. В конце концов он остановился на "Музыке и искусстве эпохи Возрождения".     Он вернулся в постель и, пожелав Тео и Блейзу спокойной ночи, задернул занавески, зажег волшебную палочку и начал листать книгу. Там были сотни имен людей, которых он не знал, и даже ноты, которые он никогда не слышал.     Он остановился на главе о Вивальди и посмотрел на его маленькую фотографию. Она не двигалась.     Ему стало интересно, читает ли Грейнджер чуть дальше по Замку то же самое, что и он.