Безумные будни Учиха

      Шикадай, Денки и Иноджин бродили по окрестностям ночного боя, пытаясь найти следы пропавших друзей. Лишь найденная полуживой призывная змея Мицуки и заколка, принадлежавшая Сумире были единственными результатами.       — Ты точно помнишь, что взрослые проводили поиски где–то здесь?       — Ну… да.       — Денки, нашёл что–нибудь?       — Нет. Я проверил уже несколько раз, но тут ничегошеньки, кроме сплошной породы!       — Чёрт, ну не в воздухе же они растворились...       — Ками, ну и гемор...       Неожиданно прямо перед ними воздух начал дрожать и искажаться, словно от очень сильного жара, а потом и вовсе раскрутив воронку сумеречно–чёрного зёва портала. Все трое резко рванули прочь, помня наставления сенсеев о том, что от всевозможных аномалий нужно держаться подальше. Иноджин, увидев, что структура аномалии стабилизировалась, хотел было приблизиться, но его остановил Шикадай, схватив со спины под мышки.       — Куда, идиот?       И эти трое стали свидетелями того, как из портала вылетели Боруто, Сумире, Сарада и Мицуки. И если Сараду подстраховал Мицуки, извернувшийся невероятным образом, удлиння и перекручивая руки, а также выстреливая ногами прямо в почву, прикрепляясь к ней и подтягивая себя и Учиха, то Сумире свалилась прямо на Боруто, плюхнувшись ягодицами прямо на спину упавшего на живот Узумаки.       — Ой, извини! — и она тут же вскочила, помогая тому встать.       — Не парься, всё пучком.       Следом за всеми из портала вылетел сгусток чёрной чакры и всосался в левую ладонь Сумире. После чего чёрная воронка свернулась в точку и схлопнулась. Будто её и не бывало.       — Оп–па... Теперь я понимаю выражение «С неба свалились».       — Иноджин, ты только не растрезвонь вот это всё, а то знаю я тебя! — сказал Боруто, поднимаясь на ноги при поддержке Сумире.       — Не, я — могила! — но не преминувший озвучить удививший всех факт. — Кто бы мог подумать... Тенью управляла староста...       Сумире испугано пискнула и спряталась за спину Боруто. Непроизвольно вцепившись в него, словно утопающий — в последнюю доску.       — Яманака, дерьмо тебе в глотку!       — А, понял–принял, молчу...       Присутствующим рядом Шикадаю и Денки пришлось только кивать.       Сарада, твёрдо встав на ноги и кивком поблагодарив Мицуки, отошла чуть в сторону, делая вид, что тщательно отряхивает платье и штаны.       — Разве ты не должна ревновать, потому что рядом с Боруто другая девушка? — как бы невзначай спросил Мицуки, незаметно оказавшись рядом.       — Представь себе, нет, — Сарада раздражённо дёрнула уголком рта. — Если я буду закатывать истерики из–за каждой девушки, подошедшей к нему ближе чем на полметра, это не приведёт ни к чему хорошему.       — Ты настолько уверенна?       — Без уверенности в любимом человеке — никуда. В конце концов, он может нравиться не только мне.       — Хм… Интересно.       — Мой тебе совет — попытайся исследовать практическую сторону вопроса самостоятельно... и с избранной тобой девушкой, — Сарада поправила очки, сверкнув стёклами. — Понимаешь?       — Извините, Сарада–химэ.       Сумире отпустила Боруто и стала перед ним с виноватым и поникшим видом.       — Прости меня, Боруто. Я...       — Да всё норм, не парься.       — Я вряд ли смогу стать шиноби Листа. Я же...       — Да хорош загоняться! Со всеми нами ты ведь была настоящей. Собой настоящей. А вот то, что ты якобы делала — это была другая, ненастоящая ты. Вот.       Но их тут же прервали АНБУ, окружившие учеников Академии кольцом.       — Всем оставаться на местах!       В следующий миг в кольцо ворвался золотисто–чёрный покров Седьмого Хокаге. Почти через мгновение рядом мелькнул чёрный плащ «Теневого Хокаге».       — Все целы? Никого не зашибло?       — Ага... Да... Так точно...       — Какэй Сумире, тебе следует ответить на пару вопросов, — Теневой Хокаге был более прямолинеен.       Но растерявшуюся Сумире заслонили собой ставшие плечом к плечу Боруто и Сарада.       — Дядь Саске, она не виноватая. Ей голову задурили, вот она и устроила это всё.       — Отец, Сумире действительно не виновата. Ею манипулировали.       Саске смерил обоих недовольным взглядом, но упёртые засранцы даже не дрогнули, не то что не отступили.       — Спасибо за поддержку, ребята, — на их плечи легли руки старосты пятого «А» класса, раздвигая их в стороны. — Но я действительно только чудом никого не убила. И мне следует держать ответ за содеянное.       С последними словами раздалось громкое хлопанте, и за кольцом оцепления приземлился глава АНБУ, соскочив со спины нарисованной птицы.       — Какэй Сумире, тебе не следует бояться, — сказал Сай, подойдя вплотную к ней. — Я тоже когда–то служил в «Корне» и знаю, каково тебе сейчас. Тебе нужно побыть наедине и подумать.       Сумире согласно кивнула, напоследок обернувшись к одноклассникам:       — Не беспокойтесь. Всё будет хорошо — обещаю.       После чего покорно последовала следом за Саем к нарисованной птице, которая ждала их. И едва пассажиры взошли на её спину, взлетела и последовала куда–то в сторону скалы с монументом Хокаге.       — Что касается вас всех, — Учиха Саске внимательно осмотрел дочь и её одноклассников, — никому ни слова о произошедшем. Это — секретная информация ранга S. Разглашение карается пожизненным заключением в одиночной камере без права на смягчение приговора, — на этих словах Иноджин, Денки и Боруто испуганно сглотнули. Мицуки же остался совершенно безучастным, будто его это не касалось. Как и Сарада. — С тобой, Сарада, я переговорю отдельно.       — Саске, хорош давить на детей!       — Они — будущие шиноби, а не детсадовцы. Пусть привыкают к взрослой ответственности. Если хотят быть нашей достойной, — глава клана Учиха выделил это слово, — сменой.       После чего развернулся и зашагал прочь.       — Всё не так сурово, на самом деле... Но, ребят, действительно — не трепайтесь. И да — вас сейчас поместят в карантинный блок Госпиталя для полной проверки состояния здоровья после столкновения с аномалией. Это обязательно. — Наруто, погасив покров чакры, виновато развёл руками. — Таков порядок.       — Делать домашку за неделю отсутствия. Это же гемор... — разочарованный горестный стон Шикадая.       Все шестеро студентов Академии двинулись в сторону Госпиталя под конвоем. Хокаге же мгновенно скрылся из виду, вновь окутавшись чакропокровом.       «Ого, батя сам пришёл, не клоном! Ну надо же!».

***

      Против её ожиданий Сумире не потащили с ходу в допросную, а посадили в за-крытую одиночную камеру. Правда, больше напоминающую одиночную госпитальную палату, чем место заключения. Откидная кровать с постельными принадлежностями, откидной стол с блокнотом и парой ручек на нём. Часто забранное отверстие вытяжки под потолком в закутке с санузлом. Всё это освещалось лампочкой в колпаке бронированного пластика. Никаких выступов и кронштейнов, за которые можно захлестнуть самодельную петлю. Впрочем, у неё отобрали не только пояс и снаряжение шиноби, но и тщательно проверили одежду на предмет вшитых прочных шнурков. Дополнительно тщательно обыскали перед водворением сюда, даже с использованием сенсорной техники, способной обнаруживать пространственные печати на одежде и теле.       Хорошо, что ей оставили её одежду, а не выдали обезличенную тюремную робу. Это вселяло надежду на помилование — особенно в случае чистосердечного признания. Сумире осторожно прилегла и долго смотрела в потолок. Незаметно её мысли, которые крутились в её голове, словно рой разозлённых ос из разрушенного гнезда, начали замедляться и исчезать, а веки — смыкаться. Вскоре арестантка спокойно спала. Впервые за многие годы. Испытав невероятную лёгкость и спокойствие после невыносимо–долгих лет, проведённых в постоянном напряжении двойной жизни и под давящим страхом провала.       Тем временем в специзолятор АНБУ пригласили Шизуне, которой вручили найденные в Листе материалы по проекту «Гозу Тэнно», а также описания парамет-ров установки в покинутом лабораторном компелексе «Корня», полученные от поискового спецотряда. И даже подключили телефон, который по линии закрытой связи соединили с Госпиталем. Консультация Учиха Сакуры, у которой на постоянной основе наблюдался сам Седьмой Хокаге, была крайне необходима.       В отдельной комнате вместе с Шизуне находились также Сай, который возглавлял расследование, и Саске, как специалист по измерениям.       Отдельной стопкой на столе лежали первичные протоколы допросов Учиха Сарады, Мицуки и Узумаки Боруто, а также Какаваримона Денки, Яманака Иноджина и Нара Шикадая.       Шизуне, выслушав ответ из телефонной трубки, повернулась к присутствующим мужчинам:       — Мне кажется, что необходим расширенный медосмотр Какаэй Сумире в ста-ционаре. К сожалению, многие необходимые приборы есть только на базе Госпиталя, а заставлять терять время квалифицированных специалистов... — внимательный взгляд на поднявшего голову от бумаг Саске.       — Шизуне–сан, в Госпитале есть укреплённый отдельный блок для реабилитации особо опасных преступников?       — Да, Саске–сан.       — Я настаиваю, чтобы эту Сумире после помещения туда охраняла команда ликвидаторов. И барьерный отряд.       — Саске, мне кажется, ты преувеличиваешь, — заметил Сай.       — Вырвавшуюся тварь сдерживали Наруто, я, Какаши. Не считая тревожной смены АНБУ и почти всех взрослых из клана Узумаки.       — Саске, я могу ручаться за девочку. То, что она дала себя уговорить — иначе вся троица, которая влезла в то измерение вслед за ней, не вернулась бы, — Яманака увидел, как сжалась в кулак и разжалась вновь кисть единственной руки Учиха, — показывает, что она внутренне искренне желала жить нормальной жизнью, не смотря на навязанную ей миссию. Похоже, — Сай улыбнулся, — Узумаки Боруто унаследовал от своего отца дар менять убеждения людей.       — Возможно. Но я настаиваю.       — Хорошо. Если это будет спокойно для всех. Просто история этой девочки напомнила мне то, как я жил до того, как встретил Наруто и Сакуру. И узнал об их связях с тобой.       — Ручаешься за неё? — прямой взгляд в глаза. Но Яманака не отводит глаз. — Хорошо. Но за последствия, в таком случае, отвечаешь тоже ты.       — Хорошо, Саске.       Недолгое молчание.       — Шизуне–сан, когда будут результаты обследования побывавших в ином измерении?       — Не ранее чем через сутки. Переживаете за дочь?       — Разумеется.       — Карантин будет выдержан в срок две недели минимум. Думаю, она справится.       — Спасибо.       Разговор перехватил Сай.       — Саске, твоё мнение относительно места, в которое провалилась вся партия?       — Не могу сказать ничего определённого. Это может быть как измерение, связанное с Нуэ, так и что–то отдельное и непонятное. — Саске переложил несколько листов. — По словам Сарады, портал открылся синхронно с активацией Боруто какого–то додзюцу в его правом глазу. Взаимосвязано это или нет — вопрос принципиальный, но, скорее всего, не имеющий чёткого ответа.       — Бьякуган? Тенсейган?       — Судя по внешнему виду — что–то новое и совершенно неизвестное.       Лязгнула стальная дверь, и в комнате появился ещё один человек. Все присутствующие встали со своих мет и коротко поклонились в знак уважения.       — Рады видеть вас, Хиаши–доно. Простите за причиненное неудобство, но но нам крайне необходимо ваше содействие, — с готовностью ответил Сай на вопросительный взгляд.       Отошедший от дел глава клана Хьюга присел на вежливо пододвинутый ему стул, кивком поблагодарив. И незамедлительно принялся изучать поданные ему бумаги.       — Сай, информация о вашей миссии на Луне тоже здесь?       — Конечно. Как только вскрылась информация о странном додзюцу Узумаки Боруто.       Шорох перекладываемых бумаг.       — Нужно провести дополнительные допросы одноклассников Боруто. Мне кажется... Нет, я даже уверен в том, что череда происшествий, закончившаяся сегодняйшней ночью, и это странное додзютсу напрямую связанно.       — Будет сделано.       — Всё же, я не могу утверждать наверняка, является ли это какой–то формой бьякугана, — все присутствующие непроизвольно обернулись к Хиаши. — Я должен лично присутствовать при испытании моего внука. Кроме того, как я понял Сая–сана, у нас ещё нет полной картины произошедшего.       — Совершенно верно, Хиаши–доно.       — В таком случае я ожидаю новых подробностей. Со своей стороны, я могу заверить, что у меня есть чёткие направления для поиска в клановых архивах. Этим я займусь незамедлительно. Разрешите идти?       — Ваше содействие бесценно, — поднялся со своего места Сай. Хиаши также встал, опираясь на трость — увы, годы и старые травмы подкосили здоровье пожилого шиноби, и ходьба на долгие расстояния уже давалась ему с неким трудом. — Надеюсь, вы не откажете нам в дальнейшей помощи.       — Я пришлю к вам посыльного документами, как только найду что–либо стоящее внимания и могущее пролить свет на это происшествие. Всего доброго.       После того, как за старейшиной Хьюга закрылась дверь, все присутствующие также начали собираться. Предстоял новый этап непростой работы.

***

      Тем временем в карантинном блоке Госпиталя шестеро учеников Академии по–разному пытались скрасить себе одиночество и побороть скуку.       Сарада сразу попросила блокнот и ручку. Чтобы подробно описать случившееся ночью — от преследования Сумире до момента, когда их четверых выброси-ло из портала на окраине Скрытого Листа. Понимая, что это крайне важно.       Прерывая работу над записями физкультурными упражнениями и медитациями. Благо, карантинные камеры были размером с тюремную одиночку, а не просто горизонтальной капсулой с дверцей в ногах и специальным люком для оправки.       Больше всего от принудительного заточения страдал Боруто — невозможность нормально развернуться с тренировкой взаимодействия с клонами и стихиями, а также отсутствие любимых гаджетов невероятно бесили. Выданную писчую бумагу он без зазрения совести изрисовал. Рисунки, в принципе, можно было считать своеобразным отчётом в картинках, который описывал то, что происходило в последние пол–суток. Откровенно говоря, до мастерства Иноджина ему было далеко, но «в среднем по Академии» это выглядело не такой уж и детской мазнёй. Опять же — спасибо маме, которая учит его и Химавари не только чистописанию, но и началам каллиграфии, говоря что это развивает мелкую моторику пальцев и укрепляет кисти. Что для шиноби, чьи жизнь и здоровье зачастую зависели от скорости и правильности складывания ручных печатей, было жизненно необходимо.       Собственно, каллиграфия, как и уроки тайдзютсу, были теми занятиями, кото-рым посвящали себя Боруто и Химавари в гостях у родичей матери и которые для них проводила Ханаби. Это кроме тренировок по контролю чакры, а также уроков этикета и чайной церемонии, которые были вотчиной Хиаши.       Денки, у которого не отобрали его ноутбук, а только продезинфицировали при-бор — занимался реализацией одной из идей Боруто — создания универсального стиля тайдзютсу, основанного на биомеханической модели человека с её уязвимыми зонами. Сам Денки выразил сомнение в том, что подобное нужно — ведь за долгую историю Листа и других Скрытых Селений было разработано и опробовано великое множество приёмов и техник боя с отбором самых лучших и эффективных. Но это было побито аргументом, о том, что это всё зачастую убрано в курсы подготовки специализированных структур типа Полиции и АНБУ, и ограничено допусками. А противники не будут ждать, пока мы, юные шиноби Листа, победим бюрократию. Юный программист согласился с доводом и теперь работал, не отвлекаясь.       Иноджин рисовал, используя вместо холста стену. Временное пребывание взаперти было редким шансом освоить работу на большом полотне нестандартного размера и другой фактуры. И ниндзя–художник не желал упускать такого шанса. А что до его рисунков — дезинфекторы всё равно моют стены. Смоют и чернила — не переломятся.       Шикадай же просто спал. Здесь не было приставучих старейшин, которые донимали его постоянными просьбами изучить нечто, что ему «в дальнейшем обязательно пригодится». И деспотичной матушки, которая постоянно напрягает его делать какую–то нудную и бесполезную ерунду. Настоящие тишина и покой.       Мицуки же просто исследовал камеру с точки зрения толщины стен, защищён-ности всех поверхностей — как пола и потолка, так и двери, узости всех возможных отверстий... Помня наставления родителя о том, что настоящий шиноби в любом месте должен искать возможности его покинуть, а также составить тактитческую схему боя внутри, что пригодится как против группы ликвидации, так и при побеге. Или, в самом крайнем случае, отправки вести наружу. Не то, что потомок Орочимару считал Скрытый Лист потенциально враждебным... Это была просто тренировка полезных навыков в спокойной обстановке.       Еду невольным затворникам привозили индивидуально служащие в костюмах биологической защиты и противогазах. Они же забирали пустую посуду и доставляли необходимое по сигналу, который каждый из помещённых на карантин мог подать из своей камеры. Также в каждой из камер была видеонаблюдение — на слу-чай, если пациенту внезапно станет плохо и он потеряет сознание, не успев нажать на тревожную кнопку.       С тою же регулярностью с какой их кормили — «Крайне отвратительно, но при этом — сытно», по признанию главного гедониста – гурмана Узумаки Боруто — их проверяли ирьенины. Брали мазки, соскобы, анализы. Водили на осмотр к ирьенинам–Хьюга, которые проверяли бьякуганом их СЦЧ и внутренние органы, но, само собой, тоже по одному.       Стенки же помещений, в которых содержали юных шиноби, имели достаточную толщину или же изоляционные свойства, чтобы не быть использованными для пере-стука кодированными сигналами. Это опытным путём установил сын Седьмого Хокаге. Равновероятной причиной провала его усилий было то, что его посадили в угловую камеру, а соседом за стенкой оказался Шикадай.       В перерывах между приёмами пищи и медицинскими обследованиями как побывавших в ином измерении, так и контактирующих с ними, водили на допрос. Допросной служила редко используемая вспомогательная комната при ординаторской. Впрочем, одного стола, трёх стульев и настольной лампы для Учиха Саске и Морино Ибики было вполне достаточно.       Самым тщательнейшим образом допросили Боруто, Мицуки и Сараду. В этой ситуации пофигизм и расслабленность оставили даже «золотого мальчика», едва тот остался в одиночестве по перекрёстными взглядами двух суровых мужчин. Для внушительности Саске даже отодвинул чёлку с левой части лица, открывая ринне-шаринган, чего раньше не делал.       Отдельную от допроса беседу Саске провёл с дочерью, вежливо попросив главного дознавателя Листа «немного передохнуть». Что происходило между двумя Учиха в те полчаса, наверняка осталось секретом обоих. Но после возвращения с «прогулки» Ибики застал Сараду, твёрдо стоящую в гордой позиции со сложенными на груди руками и стыдливо отводящего взгляд Саске, сидящего на стуле.       Сарада, сказав Ибики: «Простите, что заставила отвлекаться от важных дел», уверенно вышла, бросив Саске через плечо: «Извини, папа, но ты не во всём и не до конца прав». Будто без всяких скидок примерив на себя роль Хокаге в разговоре с более старшими людьми, что годились ей даже в дедушки, как в случае с Ибики. Тот по своему профессиональному опыту понял, что Саске попытался «строить» наследницу, но его переиграли в его же игре, причём с большим счётом.       — Твоя дочурка уже сейчас умеет командовать и ставит себя в обществе. И да, кого–то она мне напоминает.       В ответ Саске лишь исподлобья зыркнул на старшего коллегу активированным шаринганом и сквозь зубы посоветовал сначала создать семью и завести детей, а потом уже ехидничать по поводу беспокойства за опасное самовольство отпрысков.       Ибики осталось лишь согласно кивнуть и ответить:       — Извините, Саске – сан.       — Извинения приняты. И давайте больше не будем об этом.

***

      В последнюю очередь допросили Сумире. Это нужно было, чтобы неудавшаяся террористка успокоилась, привела в порядок мысли, отдохнула и «отпустила» стресс. Проще говоря — «созрела» для продолжительной конструктивной беседы.       Также подготовилась и команда допроса. По итогу в тесной комнатке собрались Какаши, Наруто, Сай, Саске и Ибики.       Конечно, подобная суровая компания ввела бы в панику любого ребёнка. Но Сумире, само собой, «простым ребёнком» не была.       Её записи, хронологически чётко выверенные, тут же отправлялись для чтения Саске, который просматривал их шаринганом, выписывая что–то на отдельный лист. Наверняка — приметы, имена и позывные бежавших из Листа «непримиримых» из «Корня», которые нужно сверить с делами в картотеке и идентифицировать, чтобы окончательно их закрыть и вместо статуса «местоположение неизвестно» поставить отметку «мёртв». После чего дела переместят в «секцию мертвецов». Откуда у них было два пути — либо в «обманки» для потенциальных вражеских разведчиков, либо в утилизатор по сроку давности — если не будет запроса от родственников усопшего, которые могли бы забрать личное дело предка в семейный архив.       Относительно обманок — дело было не только в малых странах, по разным причинам отказавшихся от вступления в Альянс. После формирования Альянса и подавления сепарастистских мятежей и массовой организованной преступности было организовано несколько исследовательско–дипломатических экспедиций за пределы известной шиноби Ойкумены. Закономерно, что на улицах городов и весей Элементальных стран и окрестностей можно было встретить людей в диковинных одеждах и необычной внешности, разговаривающих на всеобщем с очень сильным акцентом. Полагать, что среди иноземных торговцев, путешественников и диплома-тов не было тех, чья служба аналогична АНБУ, было бы наивно.       Когда же Сумире расспросили о тренировках, откровения юной куноичи, только чудом не убившей никого ни лично, ни с помощью техник, откровенно шокировали Наруто. Который едва подавил в себе желание вскочить и порывисто обнять этого ребёнка, что против своей воли стал инструментом грязных игр и амбиций взрослых. Седьмому Хокаге вспомнилась его первая встреча с Хаку, а затем — беседа утром в лесу. Судьбы этих двоих были похожи, но, слава Ками, в случае с Сумире всё закончилось хорошо.       Ибики, видя, что допрашиваемая уже начинает уставать, жестом, который поняли все присутствующие, призвал сделать паузу.       — На сегодня пока всё, — но не преминул добавить. — Нам очень интересны подробности проекта «Гозу Тэнно». Если ты их помнишь — мы будем очень при-знательны. В случае с затруднений с воспоминаниями — мы готовы предоставить помощь менталистов. Но только с твоего согласия.       — Я постараюсь вспомнить всё. И да — я даю своё согласие на работу с Яманака Ино–сама. Можете подать чистый лист?       Уловив позволительный кивок от главного дознавателя Скрытого Селения начала заполнять заявление о согласии на ментальное сканирование.       Когда Сумире, дождавшись молчаливого уверения в том, что всё сделано правильно, удалилась в свою камеру в сопровождении пары АНБУ, мужчины решили обсудить услышанное.       — Нам чертовски повезло, что соплячка невольно прониклась Волей Огня и создала минимальные, но связи, — мрачно заметил Ибики. — Иначе нам было бы несдобровать.       — Нам максимально не повезло в том, что твой пиздюк, вместо того, чтобы доложить по форме куда следует...       — Саске, какого хрена!       — Безответственность твоего сына явно была унаследована им от тебя, усуратонкачи. Это — твой проёб не только как Хокаге, но и как отца.       — Сказал тот, кто сам появляется дома раз в год!       — Хм.       — Твоя дочка тоже хороша — полезла к Сумире в квартиру!       — По крайней мере, как шиноби она более профессиональна, чем твой малолетний идиот–сын.       — А что если бы на неё напали там, а АНБУ...       — А АНБУ пройдут новую аттестацию на пригодность в полном составе. И проводить её буду я.       — Тебе напомнить, кто тут Хокаге?       — Тц.       Пауза, которую первым нарушил Саске.       — Извини, я погорячился. Насчёт АНБУ. Но выработать новую схему на случай подобного инцидента необходимо.       — Согласен. Кстати, твои не пострадали?       — С детьми всё нормально. Сакура уже пишет доклад о действиях персонала Госпиталя. Техники из проектно–монтажного института уже завершают обследование здания. Жди их в Резиденции.       — Ладно.       — Но всё же посоветуй своему сыну не лезть на рожон и не пытаться геройствовать.       — Вот кто бы говорил. Твоя дочь вся в тебя. Вернее — в вас с Сакурой, что ещё сложнее.       Пауза.       — Быть отцом сложно?       — Не говори. Сочувствую старику Хирузену.       — Дети даны нам как напоминание и назидание?       — И как наказание за непочтительность к взрослым в пиздючестве.       — В том числе.       «Всё – таки забавно наблюдать за тем, как вчерашние пиздюки становятся взрослыми».       «Для тебя это, конечно, бесплатный цирк, потому что у тебя нет подобных за-бот!».       «Можешь считать, что это — награда за то, что спасал меня много раз!» Саске и Наруто переглянулись, поняв, что прочитали мысли друг друга. Благодаря тому, что раньше манипулировали одной и той же чакрой Лиса.       Ответом был громкий хохот, не слышимый остальным. Девятихвостый, воз-можно от слишком долгого соседства с Наруто, стал перенимать любовь к розыгрышам и шуткам.       — Похоже, что у тебя в семье есть третий ребёнок, — усмехнулся Саске. На недоумевающую гримасу друга уточнив. — С хвостами.       Тут уже захихикали все присутсвующие. А голос Курамы в голове Наруто по-тянул:       «Это что было? Учиха… и вдруг пошутил?».       «Сам в шоке».

***

      Сакура отложила ручку, чтобы отвлечься на требовательный рёв Обито–младшего и сменить ему подгузник. Она, став уже четырежды матерью Учиха, понимала, что сложный нрав они проявляли с пелёнок. То молчуны, с которыми неясно, то ли всё в порядке, то ли что–то не так... или же трудно успокаиваемые упрямые скандалисты. Были, конечно, исключения, но они, только подтверждали правило.       Когда удовлетворённый ощущением чистоты и сухости младенец был устроен в кроватке, главврач Госпиталя вернулась к отчёту. Семья, это, конечно, важно, но работа есть работа и ею пренебрегать не следует.       Успокаивало то, что дети не пострадали в ночном ЧП и дисциплинированно вернулись домой (Саске и Сарада молчаливым соглашением не стали распространятся об авантюре химэ Учиха, сказав, что она присоединилась к партии тех, кто искал провалившихся незнамо куда Боруто и Мицуки). Ну а то, что Сарада и её одно-классники решили искать ввязавшегося в авантюру Боруто и не отставшего от него его лучшего друга — это нормально. Сакура мысленно покачала головой, представив, как трудно Наруто уследить за сыном и привести к послушанию свою мелкую копию из детства.       Всех вступивших в контакт с аномалией детей поместили на карантин — во из-бежание. Сакуре приносили результаты анализов и файлы наблюдений за мелкими пациентами — Сарады, естественно, в первую очередь. Всё указывало на то, что па-тогенов различного толка не обнаружено, но лучше перебдеть.       Это Саске выходил из странствий по иным измерениям в безлюдных местно-стях и мог устраивать карантин сам себе, прежде чем выйти к людям. Здесь же — целая Скрытая Деревня плюс мегаполис Нового Листа к северу от Старого, за скалой с ликами Хокаге. Перестраховка всегда дешевле ликвидации последствий небрежности.       В дверь постучали, и после условного «войдите» в дверях появилась медсестра, которая молча положила на стол документы от команды тензометристов, проверявших целостность конструкций. После «спасибо» от начальницы она также молча поклонилась и вышла.       Сакуре пришлось внимательнейшим образом просматривать новые документы, пододвинув поближе тарелочки с едой — забывать о себе, вернее о пище для ново-рожденного сына — тоже не следует.       Кстати, лёгок на помине — уже заворочался и настоятельно потребовал ку-шать.

***

      Сумире после первого допроса не находила себе места. Понимая, что раскрыла себя не только перед взрослыми, но и перед ровесниками.       Со взрослыми она, конечно, могла найти общий язык. Она сразу раскусила Мицуки, не смотря на то, что тот не был полной копией Орочимару. Раз Лист терпит существование отступника, которого по совокупности его злодеяний могли давно казнить — значит у неё тоже есть шанс. Благо, знает она немало и готова эти знания предоставить — под негласные гарантии.       Другое дело — ровесники. Мицуки, возможно, её не выдаст, раз не выдал пер-вый раз — непосредственно Учиха Саске или же Седьмому Хокаге — поправила она себя. Орочимару был поставлен в известность и Сумире могла поставить один рё против миллиона — приказал своему отпрыску ликвидировать непосредственную угрозу деревне, если бы попытка Боруто переубедить её потерпела крах. И что сил для этого у Мицуки, как понимала Сумире, было вполне достаточно. Что до нынеш-ней ситуации — то Орочимару «поставит на контроль» ещё один эксперимент.       Боруто... Боруто, скорее всего, поймёт и простит. Даже не смотря на угрозу своей семье, которую несла Сумире своим поступком — «Ведь всё же закончилось хорошо!» Самой большой угрозой своему будущему в Скрытом Листе раскаявшаяся отступница видела в Сараде. Которая, во–первых и в–главных, не простит ей покушения на Скрытый Лист. Сумире, не смотря на свою нелюдимость и откровенное не-желание «тусить» в девичьей компании после уроков, знала о мечте одноклассницы. А Учиха слов на ветер не бросают.       Во–вторых — они, пусть и не на публику, «не поделили» Боруто. А Учиха очень ревностно охраняли свои права на то, что считали «своим», и не важно, что это было. А она, Сумире, покусилась на «её», и Сарада ей этого не простит и может при всееобщем собрании разоблачить старосту пятого «А», не моргнув глазом. И все ей поверят — потому что авторитет она имеет огромный. И даже ещё более возросший — из–за вмешательства в какой–то конфликт, связанный с её младшими братьями. В результате охват влиянием Учиха–младшей Академии был почти полным.       В общем… Она могла бы просить Хокаге о смене подданства — с образованием Альянса такое хоть и не поощрялось, но было возможным. Без риска объявления нукенином и последующими негативными последствиями.       А для остальных она просто исчезнет, создав отговорку о том, что ушла со службы шиноби в связи со слабым здоровьем — собственно, из–за её пропусков по болезни все остальные в это поверят.       Было и что–то хорошее — она и Нуэ неожиданно поладили и её «внутренний зверь» перестал бунтовать по малейшему поводу, став совершенно ручным.       Уставшая и взволнованная Сумире не заметила, как заснула. И даже стук в дверь, означавший очередную раздачу пищи, её не разбудил.       Тем временем Сарада тоже была обеспокоена. Да, ей сказали, что с братьями и мамой всё в порядке. За отца она не волновалась — шиноби, что мог в команде про-тивостоять божественного уровня сущностям, вряд ли уступит противникам меньшего калибра.       Но её мысли занимало состояние Сумире. Смешно сказать, она переживала за ту, которую в ином случае, с лёгким сердцем отпустила бы на все четыре стороны и забыла о ней на второй день, как только убедится, что она больше не появится рядом. Но как бы ни мимолётно было её взаимодействие с разумом одноклассницы, Сарада поняла, что Сумире решилась на совершённое не просто так. Потому что отражения её видений Учиха видела тоже. И чувствовала эхо эмоциональных реакций соперницы. Не так подробно как Яманака, но вполне ясно для того, чтобы сделать выводы о первопричинах произошедшего.       Над Сумире тоже довлела властная фигура отца, искренне преданного своей миссии. А рядом была сочувствующая своем ребёнку, но полностью одобряющая действия мужа мать, что воспитывала дочь тогда, когда отец девочки был поглощён деятельностью, отдалявшей его от семьи.       Но в отличие от Сарады, у которой были мамины друзья и подруги, их дети, её братья, у Сумире, похоже, не осталось ничего, что могло бы помочь ей отбросить месть и просто нормально жить. Видимо, ей здорово проехались по мозгам, рассказывая, какой Скрытый Лист плохой и недостойный существования, а они, те, кто Сумире дорог, дают ей строгий наказ — этот самый Скрытый Лист уничтожить и заодно, наверняка, настращав долгой и крайне мучительной смертью в случае доверия, которое обернётся провалом.       В таком разрезе отказ Боруто, который воспринял это просто как заморочку слишком стеснительной девчонки, которая всё никак не решалась признаться, и не желавший расстраивать свои уже сложившиеся — с его точки зрения — отношения, для Сумире было крушением мира, когда единственный человек, которому она втайне доверяла и который был её опорой, её отверг. И если до этого Сумире колебалась между местью и явкой с повинной, то после случившегося выбор стал очевиден.       Поэтому Сарада чувствовала, что может помочь Сумире, как той, чьи чувства и устремления она могла понять. И даже отнестись к её жадному желанию быть рядом с Боруто с некой долей великодушия — при условии, что сама прощёная ею соперница не будет этим великодушием злоупотреблять.       Но, с другой стороны, Учиха понимала, что первым порывом раскаявшейся террористки будет сбежать из Листа — самостоятельно или же подав Хокаге прошение о создании для неё новой личности с проживанием в далёкой глуши под надзором, или ещё как–то.       Поэтому ей нужно было, едва урегулировав последствия своих действий с отцом — Учиха Саске был крайне недоволен авантюрой дочери и был полон решимости загнать её под домашний арест на ближайшие полгода минимум — устроить встречу с Сумире, на которой попросить её хотя бы не быть поспешной. Понимая, что категорическое требование может возыметь обратный эффект.       Перекладывать на других не имело смысла: Сумире не будет искать встречи с Боруто, по крайней мере для Сарады это было очевидно. После попытки убийства и угрозы семье — Боруто отнюдь не был дураком, не смотря на внешнюю несерьёзность и наивный взгляд на мир и людей в нём — Сумире было бы мучительно стыдно смотреть в глаза сыну Хокаге.       Во время первого же обхода обратившись к проводившей его медсестре:       — Скажите пожалуйста, каково состояние Какэй Сумире? Если это не секретно, разумеется.       — Удовлетворительное, — ответила ирьенин. — Перенапряжение очага чакры и каналов, последствия мощного чакроистощения, некритическая перегрузка мышц и растяжения связок, головные боли и небольшое головокружение — видимо, после гендзютсу.       — Она находится здесь или в другом месте?       — Здесь, но под усиленной охраной.       — Я могу пообщаться с ней? — в ответ на недоумённый взгляд пояснив. — Это очень личное.       Пару минут царило напряжённое молчание — было видно, что женщина колеблется. С одной стороны — ей не хотелось нарушать режим содержания опасной пациентки, с другой — она опасалась, что дочь главы Госпиталя может нажаловаться на неё матери по любому, даже надуманному поводу, и это может стоит ей в лучшем случае карьеры, а в худшем — рабочего места.       — В таком случае — костюм, маска, шапочка, бахилы и перчатки с защитными очками обязательны. Охрана не должна ничего заподозрить, а за ваше здоровье я от-вечаю перед вашей матушкой.       — Разумеется. Благодарю за содействие.       — Ждите меня.       На следующем обходе Сарада, переодетая в защитный костюм, в которым её было невозможно узнать, вместе с медсестрой прошли к дверям защищённого блока, перед которым дежурило четверо АНБУ. Те молча пропустили их внутрь. Медсестра осталась ждать в коридоре перед палатой Сумире, пропустив Сараду внутрь. Поскольку, само собой, в этом блоке дверь нельзя было открыть изнутри — только снаружи.       Сарада вошла, увидев спящую — или притворяющуюся таковой — Сумире.       Сделав знак сопровождающей, она попросила её закрыть дверь. И только после этого прикоснулась к щиколотке Сумире. Зная, что будить шиноби — а староста пятого «А» показала себя полноценным шиноби — потряхиванием за плечо будет либо самоубийца… либо Узумаки Боруто — иногда он чудил такое, что Сарада обоснованно сомневалась в отсутствии у него мозгов и инстинкта самосохранения.       И увидев картину резкой группировки, переката и вскакивания. Спасибо шарингану — это она смогла запомнить. И это стоило научиться повторять.       Именно по глазам Сумире её и узнала. Вернее — по шарингану.       — Ты?       — Я.       Противница только кивнула. Понимая, что это было бы слишком для розыгрыша… или следственного эксперимента. Но всё же уточнила:       — Что сказал Боруто перед тем, как мы начали драться?       — Он просил у тебя прощения.       Короткий кивок — Сарада понимала, что после всего Сумире хочет убедится, что перед нею — действительно Учиха Сарада. А не её отец, например. И деактивировала глаза, чтобы не пугать ту, с кем хотела доверительно поговорить.       — Что тебе нужно?       — Разреши присесть?       Арестантка только присела на ближний край кровати, сделав приглашающий жест. Сарада оценила предусмотрительность — ведь так она садится справа от собеседницы. Первой заговорила Сумире:       — Если ты по поводу Боруто, я...       — Я не по поводу Боруто, — отрезала посетительница, резко отводя разговор в сторону, чтобы выбить Сумире из настроя. — Я по поводу тебя.       — Меня?       — Ты ведь хочешь сбежать. Считаешь, что я с удовольствием смешаю тебя с дерьмом. И заставлю Боруто сделать то же самое, — по испуганной гримасе Учиха поняла, что рассудила верно. Как и правильно «зашла с сильных карт» — Сенджу Цунаде иногда играла с ней в «дурака» под неодобрительное ворчание мамы, когда сенсей гостила у ученицы. — Но я не буду этого делать. Слово Учиха.       — Ты не понимаешь, я...       — Ты сделала то, что сделала, исходя из любви и почтения к тем, кого потеряла по вине Листа.       Сумире, только что смотревшая прямо в лицо Сараде, поникла, сгорбилась и спрятала лицо в ладонях.       — Как я могу… После всего этого…       — Элементарно. Как могу я. После правды о моём дяде, — Сарада, конечно, безбожно лгала, но только таким способом она могла вытащить Сумире из болота побега и самобичевания, — после правды о моём предке — Учиха Мадаре, о безумце в маске, что вполне возможно, тоже был Учиха — я живу вместе со всеми, кто меня окружает, и являюсь собой.       — Но...       — Сумире, скажеи мне как куноичи куноичи — кто–то другой, кроме взрослых, меня, Боруто и Мицуки, и Иноджина с Денки и Шикадаем, знают твой секрет?       Отрицательное покачивание головой.       — Никто не знает тебя... — Сарада хотела было сказать «настоящую», но во-время прикусила язык, подобрав более подходящее слово, — другую. Все знают скромную тихоню Сумире, которая стесняется быть в центре внимания и избегает компаний, но при этом усердно исполняющую обязанности старосты и прилагающую все силы к разрешению конфликтов — между мной и Боруто в том числе.       Неловкое молчание.       — Сарада, скажи… Какое из моих «я» — настоящее?       — Не бывает «настоящих» или «ложных» «я», человек — вернее, психически здоровый человек, — сбилась на казенщину будущая Хокаге, — просто поворачивается к окружающим разными сторонами своей личности. Это как с монетой — нельзя сказать, что монета показывает одно или другое своё «я» — она цельная. Просто прибереги другую сторону своего «я» для врагов Листа — и этим ты увеличишь ценность своей дружелюбной стороны ещё больше!       — Откуда… это? — Сумире, отчаянно роясь в памяти, не могла припомнить письменного источника, в котором об этом говорилось бы.       — «Структурный анализ человеческой личности в разрезе психических патологий» — это совместный научный труд моей мамы и Яманака Ино.       — То есть ты считаешь…       — Я уверенна в том, что нет никакой «другой» Сумире — есть есть просто ты, которая может быть разной в разных обстоятельствах и с разными людьми. Как и все мы.       — Значит…       — Просто будь собой. Можешь даже раскрыть — постепенно, конечно же — часть своих навыков, если чувствуешь, что без их демонстрации ты не будешь чувствовать себя цельной.       — Но как это воспримут другие?       — Нормально воспримут. Быть может, ты испугалась за собственную жизнь и ощутила себя беспомощной, и эти чувства подтолкнули тебя к раскрытию твоих талантов? — Сарада решила «дожать», интуитивно чувствуя, что Сумире колеблется.       Чёрт, сюда бы Боруто с его словесным поносом и подвешенным языком, а также полным отсутствием приличий и совершенным неуважением к чужой зоне комфорта… Но, возможно, именно в этих раздражающих Сараду недостатках и был секрет знаменитого дара убеждения, который Боруто унаследовал от своего легендарного отца?       — Может сработать.       Сарада мысленно возблагодарила Ками. Но всё же решила перестраховаться.       — Я вместе с Боруто переговорю с Мицуки и остальными. Совместно мы убедим их хранить твой секрет.       — Обещаешь? — в потухших было чёрных глазах появился блеск, Сумире села прямо и расправила плечи, но тон голоса всё ещё остался неуверенным.       — Слово Учиха, — Сараду нервировал этот излишний пафос, но без него было нельзя.       Её неожиданно сжали в объятиях и сбивчиво затараторили:       — Спасибо! Спасибо! Спасибо…       И Сумире натурально разревелась на плече у Сарады.       Сарада опешила от такой реакции, но вспомнила Химавари в момент её ухода из гостей в поместье Узумаки... И поняла, что всё, наконец–то, нормально.       И неумело погладила одноклассницу по спине, сказав:       — Поплачь... Тебе... будет легче.       Учиха порадовалась за себя, что хоть где–то смогла применить то, что считала мёртвым грузом, когда со скуки начала читать специализированную литературу в домашней библиотеке.       Когда плач потихоньку сменился тихими всхлипами, Сарада не спешила от-страняться и уходить — спасибо общению с Химавари. Понимая, что сейчас старосте нужен тот, с кем можно просто понимающе помолчать и побыть рядом, особенно сейчас, когда перед Сумире едва – едва забрезжила надежда на то, что всё будет как прежде, и никто никогда не будет смотреть на неё как на преступницу. Будет даже лучше — потому что Сумире перестанет прикидываться «кем-то» и станет сама собой.       Спасибо откровенным разговорам с мамой — Сакура настойчиво говорила маленькой дочери о том, что всегда и везде следует быть собой и не пытаться изо всех сил быть «кем-то» и «какой-то». На вопрос «Почему?» был дан развёрнутый ответ. Сарада не в подробностях запомнила всё, но суть сводилась в том, что часть внутренних сил, которые можно было бы потратить на более существенные вещи, тратиться на никому не нужное лицемерие. Если хочешь злиться — злись. Если хочется плакать — плачь. Если нельзя при посторонних, то наедине или радом с близкими людьми, которые поймут и не будут осуждать — обязательно. К тому же двуличие вызывает рост внутреннего психического напряжения, что опасно неконтролируемым срывом.       Сарада последовала этому — ведь была уверена, что мама плохого точно не посоветует. При том, что задней мыслью было то, что мама чего–то недоговаривает — например, как про миссию папы.       Но сейчас Сарада видела перед собой наглядный пример того, от чего её пре-достерегала мама. В лице Сумире.       Было немного досадно от того, что мама всё–таки оказалась права. Но с другой стороны — у неё был шанс помочь конкретному человеку. Запутавшшейся в себе старосте.       — Ты же ещё придёшь, правда? — послышался умоляющий голос Сумире.       — Конечно приду, — ответила Сарада, нервно подумав, что они подозрительно долго болтают. Хотя медсестра могла бы постучать в дверь, намекая, что посетительница непозволительно долго засиделась. А то и вовсе войти, чтобы удостовериться, что всё в порядке. Не хотелось бы, во–первых, подставлять человека, который пошёл на явное нарушение приказа ради её просьбы, а во–вторых — нервировать маму в дополнение к тем известиям, что уже до неё дошли. И спросила. — Может, и Боруто привести?       — Нет–нет–нет, только не его! — отчаянно замотала головой неудавшаяся террористка.       — Не можешь смотреть ему в глаза после всего, что наговорила и наделала, а он ещё тебя и защищал?       — Да! Но и перед тобой... тоже.       — Только я плюнула на твой душевный покой и полезла к тебе с разборками, — Сарада замялась. — Извини.       — Наоборот! Мне было полезно, чтобы меня встряхнул кто–то из наших, чтобы я перестала придумывать себе лишнего.       — Точно не придумаешь? Ты же можешь, умеешь, практикуешь.       — Спрашиваешь, потому что сама прошла через подобное?       — Э?       — Про то, что твоего отца видели в компании с некой Узумаки Карин разве что слепоглухонемые и слепоглухие не судачили.       — Ага. Если в этом ключе — то да, — Сарада была уязвлена тем, что одноклассница– затворница оказалась осведомлена больше, чем хотелось бы. — Кстати, где ты так наловчилась… всему?       — Особый отряд АНБУ «Корень», основанный Шимура Данзо. Мои родители работали в научном подразделении и вместе с остальными сотрудниками бежали из Листа незадолго после моего рождения.       Сумире непроизвольно вздрогнула, когда Сарада изменилась в лице при упоминании Шимура Данзо и сквозь зубы прошипела «Опять…».       — Сарада?       — Тебе знаком некто Шимура Камбэй из второго «А» класса? Только честно! — Учиха активировала глаза, про себя отмечая, что в некоторых ситуациях она стала слишком часто полагаться на шаринган.       — Совершенно точно нет, — ответила староста пятого «А», открыто смотря в шаринган с одним томоэ в каждом глазу. Одно дело — слышать о легендарном дод-зютсу от родителей, и совсем другое — побывать под его давлением вживую. Что ж, Какэй Сумире — фамилию «Шигараки» она решила оставить лоя миссий инкогнито и официальных закрытых досье — могла гордиться своей выдержкой.       — Верю, — Сарада деактивировала глаза. — Извини. Мне нужно было кое в чём убедиться.       — Что произошедшее — не спланированная акция по очернению твоего клана?       — Да.       — Понимаю.       Сарада хотела было раздражённо прорычать «Ничего ты не понимаешь!», но еле смогла сдержаться.       — Потом договорим. Я нарушаю режим содержания и пользуюсь чужим положением для посещения тебя.       — Спасибо, что так рискуешь ради меня. Я… действительно ценю это.       — Мне тоже нужно было поговорить с тобой. Спасибо за откровенность.       Сарада, кивком простившись и получив ответный кивок, встала, подошла к двери и постучалась. Выйдя, она в сопровождении давнишней медсестры, что ожидала её, дабы не нарушать конспирацию, добралась до своей камеры, в которой сняла защитную одежду. После поблагодарив старшую помощницу и спросив её имя, чтобы «замолвить словечко перед мамой» — всё же за любую помощь следовало благодарить. Хотя бы банальной временной надбавкой к зарплате «за усердный труд». Та поблагодарила в ответ и заверила, что, в таком случае, готова помочь, если ей, Учиха Сараде, вновь понадобяться её услуги и даже оповестила о расписании своих смен. Заверив, что она обязательно оповестит «Сараду–кун», если что–то изменится. На том простились.       Юная куноичи, мечтающая стать Хокаге, оставшись в одиночестве, без сил упала на койку — разговор с одноклассницей её вымотал. Вскоре она спала.

***

      Около полуночи дня высвобождения Нуэ.       Тем временем в Госпитале очнулся Шимура Камбэй. Похоже, волна чакры, что сопровождала высвобождение Нуэ, стимулировала СЦЧ в его мозгу и вывела его из бессознательного состояния. Поскольку пациенты, подобные ему, были подключены к капельницам и аппаратам поддержания жизнедеятельности, они были включены в категорию нетранспортабельных, оставленных в самом конце очереди на эвакуацию. Цинично, мерзко с точки зрения гражданского обывателя? Но сточки зрения шиноби — нет. Полукоматозник был явно менее ценным, чем просто пожилой человек в здравом рассудке и относительно здоровый. Потому что старик или ста-руха могут быть полезны поучениями молодёжи и надзором за порядком, а полуко-матозник может провалться в состоянии «ни жив, ни мертв» ещё кучу в ремени и без толку. А Шимура... ни капли не Учиха в плане уникальных сил и врождённых дарований.       Но именно это помогло Камбэю сбежать во всеобщей суматохе — вернее, сразу после неё, в логистической паузе, когда размещение эвакуированных ещё не закончилось, а контрольные обходы, в ходе которых искали тех, кого могли забыть, ещё не начались. А на сигналы при отключении аппаратов никто не обратил внимания — дежурным было явно не до этого.       Так что юный шиноби, пробравшись между патрулями и забрав свою одежду из камер хранения — спасибо тёте, которая здесь работает, благодаря ей он знал, что и где находится в Госпитале — выскользнул на улицу. И прячась и застывая в тенях — благо, занятые эвакуацией люди не обращали на него внимания — окольными путями добрался домой. Спасибо прадеду — дом был построен поверх убежища, которое, стараниями его и подчинённых ему шиноби, могло бы выдержать, даже ударь по деревне биджудама. И прятаться там — всяко надёжнее, чем в тех жалких подобиях, которые отстроили Сарутоби Хирузен и его последыши, будь они все трижды неладны.       Дом встретил его настороженной тишиной. Оно и понятно — все родные в убежище. Пора и ему спуститься вниз.       Спустившись по лестнице, он сразу приметил дядю, что сидел возле входа на ящике — с сухпайками, кажется. В убежище не было никакой праздной мебели — только стеллажи у стены до самого потолка, заполенные коробками и свитками хранения. А у противоположной — чтобы не завалило этими самыми коробками и свитками, а также падающими стеллажами при прохождении ударной волны — спальная зона. Где уже спокойно спят двоюродные сёстры и самый мелкий двою-родный брат. Тёти нет — она сейчас на работе и обеспечивает размещение больных и выздоравливающих.       Камбэй церемонно – вежливо поклонился:       — Добрый вечер, дядюшка.       — Добрый вечер, Камбэй.       Парень хотел было проскользнуть мимо, чтобы пройти в свой угол и поспать — раз уж нельзя занятья делами, но был остановлен фразой старшего родственника:       — Камбэй, надо поговорить.       Ученику Академии осталось только повернуться лицом и склонить голову в жесте послушания. Беспрекословное подчинение старшим было тем, что в клане Шимура — и при живых родителях, и пока был жив дед — воспитывалось с младых ногтей.       — Я весь внимание.       Короткая пауза.       — Камбэй, ты зря затеял это предприятие. Остановись, пожалуйста, пока не поздно.       Мальчишка только пожал плечами.       — Не понимаю, о чём вы.       Подобная дерзость не сошла бы ему с рук, но дядя, в отличие от иных родственников, был глух к учениям прадеда, при жизни деда встал к нему в молчаливую оппозицию, для себя и своей семьи избрав путь потакания мягкотелой идеологии Сарутоби Хирузена и его последователей. Поэтому Камбэй для себя решил игнорировать слова брата отца. Благо, при жизни папы и мамы они почти не общались — родители Камбэя постоянно повторяли ему, что дядя — «паршивая овца в их стаде» и требовали, чтобы их сын был усерден в изучении наследия Шимура Данзо и последовательном претворении оного в жизнь.       Собственно, поэтому Камбэй и использовал Хьюга Рю, искусно раздувая в нём самомнение и постоянно убеждая в том, что настала эра Хьюга в правлении Скрытым Листом. И что не грех ему, представителю сильнейшего клана Листа, заявить о своих амбициях уже сейчас и приводить остальных покорности заранее. Чтобы затем, пользуясь покорностью приведённых к согласию, стать новым Хокаге.       Само собой, Камбэй считал Рю напыщенным безмозглым идиотом, которым легко управлять, расчёсывая его эго. Такой Хокаге будет как раз кстати — чтобы он, Шимура Камбэй, смог сделать то, что не довершил Шимура Данзо.       А Альянс… Это даже лучше. Наивный глупец Узумаки Наруто сделал за него три четверти работы. То, что его сын – идиот не хочет идти по стопам отца — даже лучше. Осталось только убрать с дороги клан Учиха — и всё будет почти готово. Рю можно использовать и выбросить, вдогон повесив на него всех дохлых собак и выставив мерзавцем, которого свет не видывал. Прежде чем надеть шляпу Хокаге самому.       Впрочем, сделав вид, что внимательно слушает.       — История с кланом Учиха вышла весьма скверной. Наш предок считал их абсолютным злом, что было совершенно не так. Своими приказами он погубил сотни жизней. И Учиха Саске имел полное право желать его смерти и лишить жизни лично.       — Ценой сотен он спас тысячи! — Камбэй разозлился, потеряв всегдашнюю невозмутимость. Чёртов старик опять за своё!       — Эти спасённые жизни были оборваны войной с Песком и Звуком, а также Четвёртой Мировой. Будь клан Учиха жив — Орочимару и даже Мадара трижды подумали бы, прежде чем угрожать Листу.       — Ситуация была безвыходной!       — Из почти любой ситуации есть выход. Если утверждают, что его, якобы, «не было» — значит, ни одна из сторон конфликта, а может даже и одна конкретная, его не искали. Или же категорически не желали им воспользоваться.       — Это — глупый наивный бред!       — Создание Альянса, между членами которого куда больше взаимных обид и счетов, чем между Скрытым Листом и кланом Учиха, двенадцать лет прочного мира — глупый наивный бред?       — Этот карточный домик рухнет, едва одна из его сторон ослабнет, появится внешняя или внутренняя угроза!       — А мне кажется, дорогой племянник, что расшатыванием прочного мира, в котором ты обвиняешь некоторых загадочных врагов, а также возможные катастрофы, занимаешься лично ты и те, кого ты нанял себе в помощь. Неужели клан Сарутоби, вернее — отдельные его представители?       — Чёртовы Учиха лезут к власти!       — И я не вижу в этом ничего страшного. Листу, откровенно говоря, не хватает дисциплины и организованности. Учиха могут дать ему это. Юная химэ Сарада будет чудесной Хокаге.       — Учиха — это воплощения слов «хаос» и «разрушение»!       — Но обратная сторона разрушение и хаоса — это созидание и порядок. И именно порядок обеспечивали Учиха в Скрытом Листе. Пусть так будет и впредь.       — Только там, где им позволено!       — Позволено, в том числе, и на должностях Хокаге и его советников. Почитай союзный договор между Учиха и Сенджу. И Основополагающие акты Скрытого Листа.       — Я остаюсь при своём мнении, простите.       Короткая пауза.       — Правление Сенджу и их последователей — как затянувшийся на много лет день. А ночная тьма полезна как отдыхом, так и умением ценить свет. Подумай над этим.       — Наивные благоглупости!       — Видимо, ты меня совершенно не слышишь. Что ж, иногда только совершение ошибки позволяет принять правильное решение.       Камбэй слушал, не перебивая, поняв, что сам нарушил правила клана и ему нужно исправить это хотя бы формально.       — Думаю, когда юные Учиха повернуться к тебе своей обратной стороной, ты вспомнишь мои слова.       Пауза.       — Посмотрим, кто кого.       И Камбэй, отвесив формально–вежливый поклон, удалился в свой угол, чтобы улечься на футон.       И уже не услышавшего разочарованно–горестного вздоха из уст старшего родственника.

***

      Тревогу в Скрытом Листе только в девятом часу утра. Братья–близнецы Учиха, которых доставили домой АНБУ–телохранители, наскоро перекусили и отпра-вились в Академию. Ибо тревога тревогой, а учёба — по расписанию. Отмена занятий могла случиться только в случае войны, стихийного бедствия или техногенной катастрофы. Поскольку ничего из вышеперечисленного не случилось — к огорчению некоторых — учебный процесс продолжался. Сенсеи могли даже выставить неудовлетворительные оценки за недоделанные домашние задания — мол, кто вам мешал сделать их сразу по приходу домой или доделать в убежище? Короче, нужно было успеть, если первые занятия были отменены, доделать «домашку».       Шисуи хотел было остаться доделать «домашку» дома, но Итачи чуть ли не за шиворот вытащил младшего брата из дому в Академию, заявив, что за прогулы они «огребут» больше, чем за несделанные домашние задания. А Токахару–сенсей устроит им что–то вроде «коллективной ответственности», и из–за них пострадают Намико и Хиэй. Подобное быстро отрезвило решившего было сфилонить парнишку.       Занятия, кроме первых двух, которые попали под отмену тревоги и первый час после неё, чтобы ученики могли добраться сначала домой за учебными пособиями, а потом и в Академию, продолжались.       Само собой, Академия, после слухов о происшествии в деревне, гудела, как растревоженный улей. Многие ученики просили учителей объяснить, что произошло, но поскольку взрослые тоже не были не курсе, строились предположения одно другого нелепее.       Все шестеро из «банды Учиха», как ин называли в Академии, после занятий дисциплинировано последовали к магазину Тен–тен–сан, но нашли его запертым с запиской, что занятий сегодня, как и в ближайшие несколько дней, не будет. Им пришлось возвращаться на полигоны Академии.       Где, привычно проведя разминку, начали проводить тренировку по уже утверждённой программе: Разминка — общефизическая подготовка — спарринг — бег — метание кунаев и сюрикенов — снова спарринг и самомассаж после нагрузки.       Отработка ката была вчера и они чередовались со спаррингами через день.       Они мгновенно стали парами спина к спине широким полукольцом, когда с растущего у края полигона дерева спрыгнул некто, оказавшийся куноичи «слегка под сорок», что была крассруком у третьего «А» класса.       — Неплохо–неплохо. Кто обучает вас вне Академии?       — Такахаши Тен–тен, — первым откликнулся Итачи. — Можно поинтересоваться причинами вашего любопытства?       — Мне и моим семпаям интересно усовершенствование программы «А» вертикали. В том числе относительно физподготовки, тайдзютсу и букидзютсу.       — Спасибо за информацию.       — Ох, где мои манеры... Накамура Наруме, приятно познакомиться.       — Рады знакомству, Наруме–сенсей, — откликнулись вразнобой все присутствующие.       — В таком случае, ребятки, не откажите мне в спарринге. Особенно вы, Сайто. Тренирующиеся вопросительно уставились на Итачи — тот в отсутствии Сарады — а она так и не появилась, что было странным — был в их компании старшим. Он молча согласно кивнул, сделав жест, призывающий освободить площадку.       Сенсей и избранные ею противники вышли на середину площадки, поклонились друг другу, сложили печать конфронтации… И началось.       Не то что брата и сестру мгновенно «размазали» — отнюдь нет! Жёстка школа «Скотобойни» дала свои плоды. Но и сенсей оказалась отнюдь не промах, что показала её полная готовность к нестандартным приёмам, которые, не сдерживаясь, использовали Дан и Джунко — те решили, что можно «легализовать» выученные в клубе приёмы, наврав, что выучили их у ученицы Майто Гая. По итогу десятиминутная схватка в полный контакт и на вполне «взрослой» скорости окончилась технической ничьей.       — Неплохо, — весело оскалилась женщина, смотря на тяжело дышащих мальчика и девочку, которые даже в измотанном состоянии демонстрировали готовность продолжить отпор. — Очень неплохо. Пока свободны.       — Мы с братом — следующие? — сделав знак «Готовность!» в сторону Шисуи, спросил Итачи.       — Верно. Мне интересно, настолько ли хороши Учиха, как о них говорят?       Близнецы вышли вперёд — Итачи осторожно и цепко смотря на противницу, Шисуи — немного рассеяно и бахвальски разминая шею.       Снова — поклон, печать конфронтации и резкий рывок на сближение.       Если бы этот спарринг увидел Учиха Саске, он наверняка сказал бы: «Как и ожидалось от моих сыновей».Двое действовали как единый организм, будто имели одни органы чувств и один разум на двоих. Попытка разделить их показалась попыткой разделить руки и ноги одного тела — когда наставница пыталась атаковать одного, второй вытаскивал брата из–под удара, одновременно пытаясь нанести удар противнице с той стороны, с которой она открывалась. Не было ясно, где настоящая, а где — ложная атака. А синхронность атак и отступлений близнецов напоминала действия левой и правой рук.       — Достаточно! — провозгласила куноичи, когда «двое из ларца» откатились в сторону, тут же вскакивая. — Отдохните. — Она повернулась к Намико. — Теперь ты.       В случае следующего поединка стало ясно, что упор на индивидуальных тренировках — Сэйка Саюри сдержала слово и тренировала дочь в свободное время — делались на уклонения, уходы и парирования, с упором на изматывание противника и невозможность попасть ему в руки или под удар. Спарринг стал похож на попытку словить каплю ртути в постоянно качающейся полусферической чаше.       — Ого! — вырвалось у преподавательницы, которая явно работала на полевых миссиях, а не Госпитале, резидентуре или, в чём бы ни одна нормальная куноичи ни за что бы не призналась — в борделе. — Кто из родных тренировал?       — Моя мама — отставница АНБУ.       — Уважаю. Скажи маме, что всё правильно, пусть продолжает. Достаточно.       Кивок в сторону Хиэя.       — Так, теперь ты.       Тот молча кивнул и вышел вперёд, готовясь сложить печать концентрации.       Сразу чувствовалось, что он — самый средне подготовленный из всех, но он уверенно «выезжал» на максимально хорошо натренированных стандартных связках, в том числе и на контрприёмах, отбивах и блоках.       — Не так хорошо, но рядом с остальными — вполне смотрится, — вынесла свой вердикт сенсей, тяжело дыша — что ни говори, а талантливые «сопляки» заставили её выложиться. — Я переговорю с вашими классными руководителями и вы шестеро будете спарринг – партнёрами у всех классов, кроме ваших собственных. Готовьтесь!       И исчезла в технике Телесного Мерцания.       — Да ёханный ёкай! — выразил всеобщее мнение о таком «подарке» Шисуи.       — Мда, — тут же поник Хиэй, осознав, что он снова оказался в «хвосте».       — Не переживай, мы все временно сократим свои тренировки, чтобы помочь тебе, — сказал другу Итачи.       — Моя мама — тоже отставница АНБУ. Но мы с отцом когда–то очень давно договорились, что я не буду просить у неё тренировок, потому что… — Сатоши на миг запнулся. — Это может ухудшить её психическое состояние.       — Я спрошу у отца, можно ли провести курс реабилитации для твоей мамы, — ответил старший из близнецов. — Для шиноби из нашей деревни он наверняка не требует высокой платы.       — Спасибо, ребята, — бесклановый потёр ребром ладони уголки глаз. — Чёрт, что–то в глаза попало...

***

      Все шестеро из «банды Учиха», расходясь по домам, отметили, что в селении царит нервозность — всюду снуёт великое множество простых шиноби, АНБУ подозрительно больше обычного, как и всевозможных технических специалистов. Значит, вчерашнее происшествие было чем–то из ряда вон.       Брат и сестра Сайто решили использовать всеобщую суматоху, чтобы «слинять» со старого места жительства. Сбегать сразу после собеседования с Учиха Саске они посчитали нерациональным. Кто–то из приставленных к ним «шнырей» — надсмотрщиков, которые следили, чтобы никто из попавших в оборот владельцев «Скотобойни» не сбежал к другому хозяину и никому не нажаловался — мог запросто их «спалить». Но не сейчас.       Плюс был некоторый бюрократический зазор с оформлением документов. Который истёк только сегодня — ребята поняли это, увидев в условленном месте на стене грязное ругательство, написанное красной краской — извещение о том, что всё готово. Это, кстати, было одним из заданий Ро, которого подрядил на это сам Саске.       Первым делом, придя домой, брат и сестра проверили, не влезал ли кто в квартиру в их отсутствие и не отставил ли своих «меток». Всё же владельцы клуба, на которых они работали, были шиноби, а значит могли обучить «шнырей» грамотному взлому и установке «меток», позволяющим понять, был ли кто–то в интересующей их квартире или нет. Брошенная на кровать нитка, бумажка на полу, пролитый на пол сироп, на который налипла грязь, мазок землёй на горшке с цветком — мелочи, на которые не обратит внимания гражданский, но которые бросаются в глаза шиноби, который помнит, в каком состоянии он оставлял свой дом.       Так что для начала — генеральная уборка. Призванная не только привести в порядок жилплощадь перед вселением новых жильцов, но и успокоить бывших — уже без сомнения — работодателей. Ну а потом — «посидеть на дорожку», благо всё нужное уже было упаковано в свитки заранее — и в путь. Жалко, конечно, оставлять без полива цветы. Но вот что странно — если чуть – чуть напитать своей чакрой воду, которую потом влить в пластиковые бутылки для полива — растения «держались» без полива дольше. Так что можно напитывать подольше — авось продержаться до прихода новых хозяев, а там — как повезёт.       После чего оба, побродив по деревне и убедившись в отсутствии «хвоста», зашли в департамент жилищного фонда при Резиденции и сдали ключи от старо квартиры — будет очень жаль, если купленную буквально потом и кровью дверь новым жильцам придётся ломать, чтобы вселиться.       И только после этого двинулись по новому адресу.       — Нукось, заценим, что за халупу подогнал нам наш благодетель, — скептически выразился парень.       «Халупа», вопреки ожиданиям, оказалась в одной из новостроек — светлой двухкомнатной квартирой с полным набором мебели и бытовой техники. Даже не под самой крышей. Судя по немногословным и занятым соседям, в доме обитали семейные шиноби высокого ранга.       Джунко удивлённо присвистнула:       — Хорошо быть закадычным дружбаном Хокаге.       Дан был единодушен:       — Учиха — это надёжно.       Брат и сестра переглянулись... а потом молча обняли друг друга.       — Вырвались.       — Ага.       — Теперь заживём.       — Заживём. Но оставалось ещё множество дел. Джунко ушла обживать кухню, раскладывая в холодильник и шкафы съестные припасы и посуду. Дан уделил внимание книжным полкам, прицениваясь к тому, где можно навесить новые. Или же лучше купить книжный стеллаж. Также обрела свои места в шкафах его одежда. По здравому размышлению, постельное и всё такого же рода из проданной квартиры забирать не стали. Поэтому перед вселением оба навестили строительно–бытовой супермаркет и купили всё нужное.       — Сестрён?       — М?       — А какое зеркало тебе в комнату покупать будем? Настенное или ростовое, напольное?       Неловкая пауза.       — Давай ростовое.       Дан усмехнулся, но мысли свои оставил при себе. Да, его сестра определённо влюбилась. Впрочем, он не переживал — её избранник виделся ему надёжным парнем.       — Я в душ!       — Не забудь шампунь и полотенце! В красном свитке!       — Брат!       — Не люблю тебя смущать.       — Зараза.       — Ага.       Новая жизнь казалась ясной и безоблачной, без преград и ограничений — как безоблачное небо в окне, не забранном решёткой из толстых ржавых прутьев.

***

      Братья–Учиха, придя домой, не застали ни взрослых, ни Сарады. Удивились, но и только — нужно было поесть, привести себя в порядок и приниматься за уроки. Но еда была приготовлена и съедена, уроки выучены, а никто из остальных жителей дома так и не появился. Впрочем, ожидание тоже было проведено с пользой — ленивый отдых сопровождался мозговым штурмом относительно того, что можно противопоставить на спаррингах по тайдзютсу противникам более высокого уровня в связи со свалившейся на них «общественно полезной нагрузкой» в Академии.       — Нам нужна Сарада, — настойчиво произнёс Шисуи. — Она — одна из сильнейших на данный момент в Академии и один спарринг с ней заменит нам десятки спаррингов с прочими противниками.       — Вынужден согласиться, — кивнул Итачи.       Но прошёл час, второй и третий, стемнело, а сестра братьев так и не появилась. Итачи хотел уже было позвонить Шизуне–сан — чтобы умерить желание Шисуи немедленно оправиться на поиски Сарады, как щёлкнул замок входной двери. Оба рванули в прихожую, чтобы увидеть входящего отца в медицинской маске на лице. Младший из близнецов хотел было приблизиться, но старший перехватил его, сказав одно слово:       — Карантин.       — Верно, — откликнулся отец мальчишек. — В деревне возникла аномалия чакры, что открыла портал в неизвестное измерение. Сарада оказалась рядом с аномалией и будет изолирована на срок, достаточный для выявления возможного заболевания. Меня, как взрослого, отпустили домой с обязательством проходить регулярные проверки.       — Вот как. Облом.       — Что случилось, Шисуи? — обратился к сыну Саске, понимая, что постоянно обращаться к старшему из близнецов в присутствии младшего — не лучшая затея.       — Ну… Нас сенсей из Академии «напрягла» на спарринги против «старшаков» на уроках тайдзютсу и как соперников на практикумах по букидзютсу.       — «Нас»? — уловил главное в речи сына Саске.       — Да. Меня, брата, Дана, Джунко, Намико и Хиэя. Если бы Сарада была с нами — и её напрягли бы.       — Вот как. То есть вам нужны тренировки.       — Да! Как можно более тяжёлые!       — Скорее разнообразные, — поправил брата Итачи.       — Хм… Хорошо. Я только поем и немного отдохну. А пока — свободны.       Мальчишки согласно кивнули и двинулись к лестнице на второй этаж, к своим комнатам.       — Папа, мы уже ели, можешь нас не ждать.       — Хорошо. Спасибо, Итачи.       — Не за что.       Саске про себя улыбнулся. Воспитание состоит из мелочей. И он был счастлив дарить свои детям то, чего был лишён сам. Минутное внимание, вежливое слово, неподдельный интерес к казалось бы, сущему пустяку, полчаса – час – полтора, проведённые вместе с детьми вместо отдыха и важных взрослых дел — а из этих пустяков в глазах взрослого вырастает благодарность и участливое отношение повзрослевших детей. И наивно ждать урожая признательности в душах тех, в ком ничего не посеял из–за невнимательности, лени, чёрствости или эгоизма. Всё же не зря он читал книги по педагогике, которые ему вручала Сакура.

***

      Наруто, разгребая очередной ворох отчётов, устало потёр глаза. Сказывалась бессонная ночь, проведённая в медитации. Тогда они чуть–чуть не успели до закрытия портала, который поглотил носителя чёрной чакры, его сына, отпрыска Орочимару и Сараду.       Саске, который попытался было открыть портал «по свежим следам», не смог этого сделать, сколь ни старался. То ли портал вёл в совсем уже дикие межпространственные ебеня, то ли, что более вероятно, имел внутреннюю защиту от взлома. Тэммэ, беспокоящийся за свою дочь, в которой никто бы не заподозрил оторву, полезшую в безумную авантюру, рвал и метал. Его едва успокоили. Седьмому пришлось напомнить, что его сын пропал там же, но он, даттебайо, не психует, как одна шаринганистая истеричка. Они чуть было не вспомнили удалую юность, но их растащили Какаши–сенсей и Карин.       Сошлись на том, что Наруто будет медитировать, а Саске — мониторить чакро–фон. И делать это удобнее на крыше Резиденции на специальных подстилках, чем на голом камне.       Карин отослали отсыпаться в клановый квартал Узумаки, усадив на спину од-ного из её соклановцев. А Саске и Наруто под присмотром Какаши, который будет подносить им чай и потряхивать, если они начнуть клевать носом, остаются бдить.       Остаток ночи и утро, в перерывах между мониторингом обстановки и питьём чая, прошёл сначала в сравнении их детей… Плавно перешедшем в ностальгию по старым временам с припоминанием всех «затупов» и «косяков» их командной работы, включая миссии ранга Д. Потом — разборок времён Академии… И после...       Какаши оставалось лишь удивляться тому, сколь многое помнят его ученики. Он даже вытащил блокнот и ручку, что–то конспектируя. Похоже, Копирующий Ниндзя на пенсии решил взяться за мемуары. Увлечённые перебранкой Учиха и Узумаки даже не заметили такого чуда, как превращение «вечного читателя» в начинающего писателя. Хотя что взять с хрестоматийного примера «вечных соперников»?       В общем так прошло дофига времени, когда Наруто и Саске бдели, про себя молясь светлым Ками, чтобы их дети вышли живыми и здоровыми из этой передряги. Под неслышимое никому кроме Наруто ворчание Курамы о том, что Скрытый Лист давно минул те времена, когда его нужно было освещать ночью. С ответным ворчанием Наруто о том, что Девятихвостый последние лет десять только ест да спит. И напоминая, что тот сам хотел поразмяться. С ответным: «Поразмяться, а не работать торшером на чакре».       И вот, когда Узумаки и Учиха держались почти на «морально–волевых», вспыхнули буквально явившееся ниоткуда очаги чакры Боруто, Сарады и Мицу-ки, а также той самой Какэй Сумире.       Прибыли они как раз к встрече вернувшихся с поисковой партией. Саске, как всегда, бросился угрожать и запугивать — на этот раз Шигараки–младшую. Наруто хотел было в очередной раз попросить сокомандника «не наезжать», но неожиданно вмешались его сын и дочь Учиха, заявив, что Сумире не виновата — ей внушили желание мстить. По итогу давление Саске переключилось на пиздюков, но, честь им и хвала, они его выдержали. Само собой, Саске просто так не успокоился и решил напоследок сделать «втык» молодёжи по поводу ответственности за неразглашение государственной тайны. Но сделал это в своей манере — максимально грубо и устрашающе. И всех мелких проняло. За исключением Мицуки — хотя и не удивительно, учитывая, кто его отец, и Сарады — уж кому как не ей, быть привычной к чёрствости и приступам грубости со стороны Саске.       И вновь осознав, почему дочь лучшего друга настолько сильно дорожит любой возможностью встретиться с ним, не смотря на то, что стесняется своей потребности в тепле и свете. Считая себя не то чтобы недостойной, а той, что просто не имеет права забирать его у всех остальных. Наруто, глядя на Сараду и общаясь с ней в моменты, когда навещал Сакуру — сокоманднице бывало грустно и одиноко без Саске — испытывал облегчение, видя, что дочь лучшего друга характером и привычками больше похожа на мать, от отца взяв внешность и взрывной учиховский темперамент, укрытый ледяной корой внешней невозмутимости. Но в уме держал то, что девочка — всё таки Учиха, а это ребята капец сложные. И когда и где они проявят свой буйный и непредсказуемый нрав — даже Хагоромо не ведает.       И когда понял, что Боруто стал соперником Сарады — вздохнул облегчённо. Боруто оттащит её от края, случись что. А сама Сарада вовремя выдернет из неприятностей бедового отпрыска — просто потому, что не желает видеть в своём присутствии бардак и хаос.       С другой стороны, Седьмой Хокаге стал понимать, почему Боруто категорически не хочет идти по его стопам. Сын увидел неприглядную обратную сторону жизни Хокаге и ощутил её на себе. А ещё… ему просто обидно, что батя такой «тюфяк». Потому что никак не соотноситься в его понимании герой войны и обладатель громких титулов с вечно снулым, неопрятным и рассеянным мужчиной дома и закопанным в бумаги бюрократом на работе, не говоря уже о «человеке из телевизора».       Другое дело — Саске. Всегда готовый к схватке, брутальный, мрачный и подавляющий. То, что мальчишки называют совокупным термином «крутизна». Когда даже внешний вид говорит за Учиха «Я — легенда».       Пришлось успокаивать ребят, но при этом мягко напоминая, что разглашать секретную информацию всё–таки не следует.       — Наруто, отдохни немного, — рядом возник Шикамару. — Я разгребу рапорты, тебе не обязательно заверять их все лично. В крайнем случае, я сгружу часть Саю, когда он освободится. И только самые важные оставлю тебе.       — Ладушки, — казал Наруто, зевая. В одной из комнат рядом есть чудесный диван, обеденный столик и мини–холодильник рядом. Жалко, что до неё он не так часто доползал, отрубаясь прямо на рабочем месте.       «Тебя во сколько будить?» — раздался в голове голос Курамы.       «Сегодня — ни во сколько, а лучше — завтра в восемь!».       «Ну ладно…».       «Спасибо, Курама».       «Ага».