Безумные будни Учиха

      Выйдя за порог «Старого Ветерана», Ро медленно пошёл к штабу Военной Полиции. Ему необходимо было привести в порядок мысли. А заодно и потренироваться. Он, конечно, мог направиться на тренировочные полигоны для шиноби, но чувствовал, что это место — не то, где он может укрепить свою уверенность и осмыслить свой выбор.       Зайдя с одного из запасных выходов — они были созданы специально, чтобы криминалитет, чьи осведомители наверняка крутились вокруг Штаба, не смог вычислить агентов под прикрытием — молодой полицейский отправился в раздевалку, где смог снять маскировку и облачиться в тренировочный костюм — спортивное подобие полицейской формы.       На тренировочном поле он начал отрабатывать тайдзютсу на специальном манекене, вымещая на невинном снаряде ярость и недоумение, которые он испытал, увидев среди заказов на похищение описание дочери его старшего напарника.       «Твари! Ублюдки! Бездушные скоты!».       Юношу переполнял гнев. Люди, которые посмели натравить на маленькую девочку, которая по возрасту могла быть его младшей сестрёнкой, охотников за головами, были даже хуже зверей. Ибо даже не все звери опускаются до убийства детёнышей.       Хотелось найти тех, кто посмел повесить описание Учиха Сарады на одну доску с толстосумами и криминальными авторитетами, затащить в пыточную и долго мучительно убивать, не слушая мольб о пощаде.       Возмездие за подобное углубление в переживания пришло достаточно быстро. Манекен, отклонённый слишком сильным ударом, по широкой амплитуде полетел обратно и треснул Ро по лбу, отравляя его в нокаут.       Проморгавшись, он увидел склонившуюся над ним девушку в таком же тренировочном спортивном костюме.       — Что, Ро, решил отдохнуть после тренировки?       — И тебе привет, Амата, — ответил тот, осторожно пытаясь встать и держась за ушибленную голову.       — Пытаешься произвести впечатление на своего нового начальника?       — Что?       — Брось, о том, что твоим новым сенсеем стал сам Учиха Саске, весь Штаб уже с утра гудит.       Молодой полицейский досадливо поморщился. Как бы он ни пытался скрыть, но слух каким–то образом успел расползтись.       — Это был всего лишь тест моих способностей на работу в «поле» под прикрытием, не преувеличивай.       — Но ведь это круто! Работать в паре с самим Учиха Саске, это же сбывшаяся мечта! Я, честно, тебе завидую!       — Было бы чему завидовать...       — Ро, ну будет тебе дуться, расскажи!       Ро, сев и массируя наливающийся багровым синяк — чёртов манекен! — подозрительно уставился на стройную девушку–шатенку с широкой красной прядью на левой части головы и карими глазами, с коротким тонким шрамом на левой щеке.       Уэно Амата была его сокомандницей ещё со времён распределения. Их команда больше двух лет работала на миссиях С и очень редко — В ранга. Джонин–наставник, который был менее чем на десять лет старше своих подопечных, считал, что генинам следует набраться как можно больше полевого опыта, прежде чем быть номинированными на экзамен чунина. Молодые ниндзя иногда ворчали, особенно после заданий, на которых богатые заказчики слишком рьяно демонстрировали свой статус, пытаясь помыкать юными шиноби, словно личной прислугой, но терпели. Особенно громко возмущался третий их сокомандник — Ториши Рен, считавший, что они втроём кому угодно надерут зад, а их наставник — трусливый перестраховщик.       Всё изменилось на одной из «проходных», как выражался Рен, миссий ранга С. Обычное сопровождение торговцев с товаром в одну из далёких окраинных деревень. На них из засады напала команда отступников Тумана. Командир, едва поняв, с кем они имеют дело, приказал подчинённым не вмешиваться, защищать товар и купцов, а в случае чего — немедленно отступать к ближайшему населенному пункту, откуда можно было связаться если не напрямую с Листом, то хотя бы с одной из пограничных застав и запросить подкрепление.       Они бы так и поступили, если бы не главная заноза в заднице их товарища — самоуверенность. Рен, не придав значения перечёркнутым протекторам противников, кинулся в бой, заявив, что нашинкует этих неудачников быстрее ингредиентов для салата.       Враги не оставили эти слова без ответа и насели на бахвала вдвоём, дабы поставить того на место. В итоге организованный отход превратился в беспорядочную свалку, где ниндзя Листа были вынуждены разрываться между необходимостью защищать заказчиков и груз и желанием вытащить товарища из задницы, в которую тот влез по собственной дурости.       Конец того боя был печален — Рен, мнивший себя самым крутым, хоть и показывал на тренировках лучшие результаты в команде, был убит. Он банально недооценил соперника и переоценил свои навыки, плюс разозлил туманников, которые не простили ему дерзких слов в их адрес. Противник также понёс серьёзные потери — двое нападавших были убиты, двое — ранены. Но и ниндзя Листа были сильно потрёпаны — джонин получил крайне тяжёлые раны. Ро и Амата также едва стояли на ногах от кровопотери, усталости и чакроистощения.       Они смогли добраться до ближайшей деревни в тот же день — напуганные караванщики не жалели ни тягловых животных, ни своих ног, чтобы оказаться в безопасности. Ибо обоснованно боялись нового нападения.       Из деревни тут же было отправлено послание с просьбой о помощи — выслать отряд АНБУ для задержания нарушителей границы и квалифицированного медика для раненного — навыки Аматы были слишком малы для таких серьёзных травм.       Но подмога пришла слишком поздно — вечером того же дня сенсею стало резко хуже, поспешно введённый универсальный антидот не помог. Когда запрошенная поддержка явилась, их встретили только рыдающая куноичи, мрачный как туча юный ниндзя и уже остывший труп наставника команды.       Испуганных торговцев перепоручили группе усиления из пограничной заставы, которая прибыла вместе с запрошенным медиком в качестве сопровождения. Вместе с ними отправились в путь и остатки команды сорок пять.       Потом неделю осиротевшие бойцы прожили на заставе, пока спешно присланная из Листа команда АНБУ–контрразведчиков выясняла, какого чёрта купцы, распространяющие обычные бытовые товары, стали мишенью отступников из «чёрного списка». Итог расследования оказался неутешительным — купцов втёмную использовали как перевозчиков наркотиков в международной контрабандной сети, а нанятые отступники работали на конкурирующий наркокартель.       Итогом была продлившаяся чуть ли не полгода спецоперация сил Альянса по «накрытию» подпольной сети торговцев «дурью». Генинов из поредевшей команды вместе с запечатанными в свитки хранения телами погибших сопроводили на Родину присланные за ними чунины, специализирующиеся на эскорте.       По возвращении к ним, против их ожиданий, не оказалось никаких претензий. Они оба выполняли приказ, а пошедший не по сценарию бой был признан форс–мажорным обстоятельством, в котором не было их вины. Им выдали направления в госпиталь для прохождения реабилитации с требованием ожидать распределения в неполные команды.       Впрочем, в новые команды их так и не распределили, как и не выдали в усиление в команды с временным некомплектом состава — оба подали рапорты об увольнении из рядов шиноби с просьбой перевести в Военную Полицию в отдел по борьбе с наркотиками.       Естественно, и Дзинъютиро, и Амату ждало собеседование, в котором выясняли их мотивацию — уже прошедшими не одну миссию «обкатанными в поле» генинами и потенциальными чунинами Скрытый Лист не имел права разбрасываться, несмотря на сокращение численности сил шиноби. Ведь нужно было откуда–то черпать кадровые ресурсы для будущих командиров отрядов, наставников, работников АНБУ... И так уже из–за сужения боевого контингента выбор талантливых кандидатов на повышение упал до критически низкого уровня, как и уровень подготовки и навыков не только чунинов, но и джонинов. Что показал инцидент с командой сорок пять.       Но оба категорически упёрлись, желая посвятить свою жизнь борьбе с преступным миром, из–за действий которого погибли те, кого выжившие считали не менее родными, чем члены их семей. В результате на них махнули рукой, всё же предупредив, что они не уволены окончательно, а лишь переведены в резерв первой очереди. С возможностью работать в Полиции, но с предписанием явиться на общий сбор в случае мобилизации военных сил Скрытого Селения.       На новом месте службы, их, естественно, приняли прохладно. Ибо большинство полицейских набиралось из выпускников Академии Ниндзя, проваливших выпускные тесты и признанных непригодными к работе шиноби. Посему двое тех, кто уже более двух лет полноправно носил повязку, считались не справившимися отбросами, с позором выкинутыми со службы. Впрочем, бывшие сокомандники не стали оправдываться или переубеждать злопыхателей.       Амата, как более покладистая и дисциплинированная, спокойно приняла направление на проверочную работу секретарши и курьера с очень редкими выходами в патрули. Впрочем, не забывала она и о тренировках, дабы поддерживать свои навыки. А ещё записалась на курсы ирьёнинов в госпиталь — её всё ещё грызла вина за смерть сенсея, которого она могла бы спасти, будь её уровень подготовки в медицинских техниках выше.       Ро был направлен подсобным рабочим на склад обмундирования и боеприпасов, а также уборщиком. Но через год подобной «работы» не выдержал и начал скандалить с требованием перевести в патруль. Требование удовлетворили. Но и там отставной ниндзя не угомонился, видя, как полицейские зачастую покрывают незаконную деятельность, получая мелкую мзду. После он отправил разгромное послание на имя Хокаге с требованием разобраться с подобным. Послание успели перехватить — в канцелярии Резиденции у главы Военной Полиции был «свой» человек. Едва не произошедший скандал замяли, а Кэно Дзинъютиро стал личным врагом всемогущего в стенах Штаба начальника службы правопорядка Тэйо Хикаро. В результате строптивый полицейский не вылезал из разбора захламлённых помещений и протирал штаны на вахте среди зачастую скандального и надоедливого контингента просителей.       Куноичи сочувствовала товарищу и как могла пыталась унять его горячность в радении на новом месте службы. Но зачастую это было тщетно — Ро со всей искренностью молодости не принимал происходящее. И девушка его понимала — подобное небрежение было словно плевком на могилы покойных сокомандника и сенсея.       Поскольку коллеги их так и не приняли, отгородившись стеной формальной вежливости, двое держались друг друга. Последние полгода даже начали встречаться. Всё же во время миссий и тренировок, а также в короткие дни отдыха между ними особо не до романтики. Другое дело тут — когда нет сверхважных дел, которым нужно отдать всю свою энергию, но наличествует глухо–тоскливое раздражение бессмысленной показухой, гордо именуемой полицейской службой, о котором можно поведать только одному человеку. Было бы наивным полагать, что Амата смирилась — просто её надежда на лучшее с каждым днём увядала, словно комнатный цветок, задвинутый в тёмный угол и очень редко поливаемый. А огонь гнева под лёгким покровом золы разочарования разгорался всё жарче.       Но она держалась. Особенно после очередной ночи в объятиях Ро, с которым их связывала уже не просто дружба и боевое товарищество.       Молодой полицейский встал на ноги и махнул в сторону открытой площадки, покрытой искусственным газоном.       — Не здесь. Не хочу трепаться об этом там, где кто–то может услышать.       Его коллега понимающе кивнула.       — Хочешь спарринг?       — Не откажусь.       — Но лучше давай я сначала уберу тот страшный синяк... Или хочешь оставить, для большей натуральности?       — Хм... Пожалуй. Только проверь насчёт сотрясения. Не хватало завтра опозориться перед сенсеем.       — Тогда сядь и побудь неподвижным десять минут. Я всего лишь на С–ранг едва сдала.       — О, поздравляю. Отметим?       — Непременно отметим. После того, как я покажу тебя своему куратору из госпиталя.       — Ну ма–а–ам... — старательно имитируя детскую манеру, протянул парень.       — И не мамкай мне тут! — от девушки прилетел шутливый подзатыльник парню, покорно севшему к ней спиной. Было бы удобнее сидеть лицом друг к другу, но они сейчас на службе. А поведение разнополых сотрудников при их взаимодействии строго регламентировалось.       После левую сторону лба начало приятно пощипывать. Страж правопорядка, как положено нормальному пациенту, сидел расслаблено, закрыв глаза.       — Всё, — послышалось из–за спины.       — Спасибо, Уэно–сенсей, — парень повернулся, чтобы вежливо кивнуть.       — Будьте внимательны к окружению, Кэно–сан, в следующий раз вам может не повезти, — тоном опытного целителя ответила девушка–полицейский.       Они поднялись на ноги и разошлись на дистанцию в два с половиной шага, считавшуюся «пристойной».       — Не желаете ли поединок? — с улыбкой, глядя прямо в смеющиеся карие глаза, спросил парень, складывая печать конфронтации.       — Принимаю вызов, — девушка также сложила пальцы жестом, означавшим готовность к схватке.       Теперь оба устремились друг к другу — уже для того, чтобы начать учебный бой. Жёсткий контакт, совсем не напоминающий более мягкий стиль полиции, которой приходилось иметь дело больше с гражданскими, чем с шиноби. Но всё равно в составе сил правопорядка был особый отряд, занимавшийся делами, связанными с действующими и вышедшими в отставку ниндзя и считавшийся своего рода элитой. Само собой, место в «Тиграх», как гордо себя они именовали, нужно ещё заслужить. Кого попало туда не брали, да и нужно было иметь ценз безукоризненной службы — минимум пять лет без единого серьёзного взыскания. Но девушка и парень видели, с какой едва скрываемой завистью наблюдают за их тренировочными боями другие полицейские. А случись рядом оказаться кому–то из «Тигров» — они иногда ловили на себе заинтересованные взгляды.       Сражение продлилось более получаса. Наконец оба, тяжело дыша, растрёпанные и вспотевшие, стояли друг напротив друга. Затем усмехнулись и стукнулись кулаками, после чего притворно упали на искусственный газон. Старая привычка времён генинства — этому обряду их приучил задавака и хвастун Рен, который всегда заканчивал спарринги подобным образом — тычком об кулак отправляя товарищей полежать под одобрительную усмешку сенсея.       Улыбнулись. Поднялись на ноги и сложили печать примирения.       — Жду на выходе через двадцать минут!       — Не задерживайтесь в душе, господин неженка! — подколола товарища Амата.       Идя по вечернему Листу, переливающемуся яркими разноцветными огнями, полицейские молчали. Непроизвольно они отмечали среди толпы подозрительных личностей — профессиональная привычка даже при отсутствии на них формы.       Зайдя в небольшой уютный ресторанчик, торгующий сладостями, оба сделали заказ и разместились за столиком. Амата всё же сдержала обещание и потащила бывшего напарника в госпиталь, чтобы показать куратору, под чьим началом обучалась, проходила практику и сдавала экзамены. Пожилой ирьёнин сосредоточенно хмурился, пять минут водил рукой над местом травмы. Краем глаза Ро видел, как напряглась подруга — ведь самостоятельное лечение подобной травмы было проверкой соответствия рангу. И если она её провалит — ранг запросто могли аннулировать и отправить на переаттестацию. Учиха Сакура, едва вступив в должность главы госпиталя, устроила тотальную проверку соответствия, в результате чего половина медиков отправилась на переаттестацию. И регулярные — раз в год — проверки стали нормой. Для акушеров, гинекологов и педиатров они были ещё чаще — раз в полгода.       Впрочем, отставная куноичи не негодовала по сему поводу: госпиталь Скрытого Листа — элитное медицинское учреждение, и малейшая врачебная ошибка могла стоить репутации. К тому же слишком хорошо понимала, чем может обернуться небрежность или ошибка медика.       Иръёнин, сосредоточенно хмурившийся, погасил свечение Мистической Ладони и обратился к взволнованной ученице:       — Всё правильно, Амата–чан. Только лечение нужно доводить до конца, как бы молодой человек ни считал, что шрамы украшают мужчину, — тот внимательно посмотрел на невольного пациента.       — Я... эм... работаю под прикрытием. Это будет своеобразное дополнение к моему образу, дабы не прибегать к Превращению или гриму — решил не увиливать юноша.       — О, вот как... понимаю... тогда другое дело.       — Благодарим за заботу, — встали и поклонились пришедшие.       — Не стоит благодарности, молодые люди, — кивнул им пожилой мужчина. — Берегите себя.       — Спасибо за пожелание!       Теперь они сидят и молча кушают сладости. Когда молчание начало затягиваться, девушка осторожно прикоснулась к запястью юноши, который нервно крутил в пальцах шпажку от данго.       — Что тебя беспокоит, милый?       — Амата, я...       — Не держи это в себе... Тебе станет легче.       — Не думаю, что об этом стоит говорить здесь.       — Тогда... к тебе?       Ро снимал небольшую однокомнатную квартирку. Съехал от родителей, как только понял, что его чувства к Амате — уже нечто большее, чем просто товарищество. Хотелось, чтобы девушка понимала — его отношение серьёзно уже сейчас.       Юноша молча кивнул.       Расплатившись, они покинули заведение и прошли ещё пару кварталов в сторону окраин. Там молодой человек провёл спутницу к стандартной многоэтажке, где, отперев одну из дверей на последнем этаже, пропустил её внутрь.       Холостяцкое жильё встретило удивительной чистотой и порядком — сразу видно, что хозяин всегда готов встретить свою избранницу. Пока Ро загружал вещи в стиральную машину, Амата прошла на кухню и на правах хозяйки принялась готовить чай. Через некоторое время они сидели на кухне, держа в руках парящие чашки.       — Ты хотел поговорить о том, что случилось во время вашей инспекции.       — Тогда слушай, — Ро без утайки поведал подруге о инспекции Южного чёрного рынка и о причине его странного поведения на тренировке. Как и об откровенном разговоре с самым загадочным из Новой Легендарной Троицы. Куноичи слушала и не перебивала.       — Вот, значит, как... — задумчиво потянула девушка, когда молчание за столом стало напряжённым. — И что ты скажешь?       — Не знаю. Наверное, откажусь...       — Стоп! Мне почему–то кажется, что если бы ты хотел отказаться, то не реагировал так резко на объявление о награде за голову Учиха Сарады.       — Ты не понимаешь! Я...       — Боишься, что не справишься и дочка Саске, а также другие дети пострадают?       — Да нет же, чёрт возьми! — воскликнул парень, ударив кулаком по столу так, что стоящая на нём чашка подпрыгнула, расплескав чай. Хотя тут же попытался взять себя в руки. — Прости...       Некоторое время оба молчали. Ро смотрел в угол. Было слышно, как капает вода из–под крана.       — Дело в том, что тогда я не смогу быть вместе с тобой, как ты не понимаешь! — наконец выпалил Кэно, когда тишина стала совсем уже невыносимой.       — Сможешь.       — Нет!       — Я не закончила. Мы пойдём на это задание вместе.       — Даже не думай! Я имею право рисковать только своей шкурой, но никто не давал мне право рисковать ещё и тобой!       — А если я сама дам тебе это разрешение?       — Никогда!       — А теперь послушай меня, дружок–пирожок! — вышла из себя Амата, вскочив и резко впечатав в стенку собеседника. В кухонном шкафчике на стене что–то звякнуло и упало. Волосы девушки будто зажили своей жизнью, приподнимаясь и будто разделяясь на несколько прядей. — А меня ты, значит, оставляешь чахнуть в одиночестве, горько сожалея о прошлом и заставляя считать, что вся моя жизнь — одна сплошная ошибка?! Ты ведёшь себя как Рен! Даже хуже! Потому что тот идиот не выдумывал своей глупости благородных оправданий!       Ро посмотрел на напарницу растеряно и виновато. Весь его запал куда–то делся.       — Прости... — выдавил он. — Просто... Пойми и меня... Ты наверняка захочешь родить детей, а на этой работе нам это будет противопоказано. Ты же слышала, что говорил Саске–сама! Его дети постоянно находятся под ударом только потому, что он делает то, что делает! А мы — не он!       — О, кто–то уже решил сдаться? Где твоя злость и решимость, с которой ты колотил тот манекен, м? — провокационно–насмешливым тоном поинтересовалась куноичи, всё же отпуская и успокаиваясь.       — Просто как ты представляешь себе возможность скрыть беременность, будучи подругой торговца информацией, или, может быть, даже бандита? Или необходимость воспитывать ребёнка, зная, что в любой момент на наше место обитания могут напасть с целью похитить или убить? — Ро отлип от стены и подошёл к гостье.       — Что–нибудь придумаем. Можем оставить детей на попечение моих или твоих родителей. В совсем уже крайнем случае — сдадим в приёмную семью.       — Амата...       — Уже семнадцать лет Амата! И не смей строить из себя благородного самурая! Я — куноичи, в конце-то концов! — девушка до хруста сжала кулак и топнула ногой.       — Извини, — её осторожно обняли со спины за плечи. Горячий шёпот продолжал. — Ты... ты самая лучшая... Самое лучшее, что было со мной в жизни...       — Ро... ты понимаешь, что никуда теперь от меня не денешься?       — Понимаю...       — Слава Богам, ты не бестолковый, — закинутыми за голову руками парня притянули ещё крепче. В ответ был жаркий поцелуй в шею. И осторожные поглаживания плеч через ткань блузки.       — Что, хочешь меня прямо на этом столе?       — Боги упаси, он мне ещё дорог как память о наших чаепитиях!       — Ха–ха–ха!       Через десять минут тишину жилища нарушали только ритмичное поскрипывание старого дивана, а также сладкие стоны и звуки взаимных ласк.

***

      В поместье Учиха тем временем младшее поколение собрало военный совет. Сарада с непроницаемым лицом выслушала доклады братьев, отбивая ритм пальцами на подлокотнике своего рабочего кресла. Мальчишки почти сразу признали первенство сестры в любых делах, касаемых Академии, и без протеста проследовали за ней в её комнату, ставшую своеобразным штабом планирования военных операций против недругов клана Учиха. Благо ничего не отвлекало, а обилие книг и наглядных пособий в виде схем–плакатов сразу настраивало на серьёзный лад.       — Хм, вот как... — выдала она через пять минут после того, как замолк Шисуи, говоривший последним. Всё же он понимал, что атака «кур» на Намико не шла ни в какое сравнение с опасностью, которую представляли собой прихвостни Хьюга Рю и он сам.       — Что нам делать?       — По порядку. Совместные тренировки на виду у всех одобряю. Вы показываете им, что не боитесь и всегда готовы дать отпор. Ваша решимость заставит даже не слишком умных дважды подумать, прежде чем что–то сделать.       — Но, полагаю, это остановит не всех, — вставил реплику Итачи.       — Это другой вопрос. В ваших интересах сделать так, чтобы посягнувшие пожалели о том, что решились.       — Жаль, что у нас есть доступ только к леске и различного рода шашкам, которые по факту не считаются боевым оружием.       — Согласна, тут очень проблемно.       — Да наплевать! Возьмём кунаи и сюрикены из домашних тайников! А ещё сенбоны!       — Я тебе возьму! Руки оторву! — рыкнула Сарада на младшего, сверкнув шаринганом. — Так вы себя только поставите в глупое положение — преступниками, напавшими на «просто играющих детей» с боевым оружием!       — А то, что они пытались Намико при всех раздеть и начать лапать?! Детские игры, да?! — взвился мелкий, вскочив и сжав кулаки, яростно сверкая глазами.       — Шисуи, законодательством Листа запрещено проводить чтение памяти лицам до четырнадцати лет! А при медицинских противопоказаниях — вплоть до восемнадцати, когда наступает возраст полной уголовной ответственности даже для гражданских! — в тон ему ответила сестра.       — Хм, хреново... — озадаченно потёр подбородок старший, словив укоризненный взгляд от девушки, говорящий — «Учиха не должны так выражаться!».       Неловкое молчание.       — Но, полагаю, выход всё же есть, — сказал Итачи, нарушая тишину.       — Правда? А какой?       Сарада раздражённо цикнула. Младший не имел ни капли терпения. Но, с другой стороны, угроза касалась близкого для него человека. Будущая куноичи понимала, каково ему. Она тоже не пожелала бы сдерживаться, если кто–либо начал серьёзно угрожать её одноклассникам. Или, в узком смысле, Чо–Чо или Боруто с Химавари.       — Садовые инструменты и строительный инвентарь ведь не считаются оружием, я прав, Сарада?       Утвердительный кивок.       — О–о–о... — потянул Шисуи, в чьих глазах начал разгораться хищный огонёк, не предвещавший агрессорам ничего хорошего.       Но был тут же осажен старшим братом.       — Для начала нам всё же будет полезно научиться сражаться этим самым оружием. Чтобы в пылу драки это оружие не повернули против нас же.       — Ой... — мальчик испуганно шлёпнул себя по щеке. Видимо, вообразил, как бы это выглядело на самом деле.       — Вот именно. Так что пока не выведем навыки владения им чуть ли не до рефлексов — будем пользоваться только тем, что нам пока доступно.       — Хм... О, идея!       — В смысле?       — Нужно научить этому Намико! Она говорила, что тренировалась во владении тонфой... И Сатоши подключить!       — Хм, неплохо–неплохо... Но нужен тренер. Тренируясь с нуля, мы не сможем достичь нужного результата быстро, а угроза наличествует уже сейчас.       — Могу подсказать кандидатуру хорошего сенсея. Она — как раз тот, кто вам всем нужен, — оживилась Сарада.       — Она?       — Кто?       — Такахаши Тентен, одна из одноклассниц родителей. В биографиях героев Четвёртой Мировой сказано, что она — мастер букидзюцу и превосходно владеет любым оружием, которое было создано, даже самым экзотическим.       — Великолепно.       — Крутяк!       Но пламя восторга тут же погасила волна фактов суровой реальности.       — А ты знаешь, где её найти?       — Вот блин... — младший жестом разочарования впечатал ладонью в лоб.       — Знаю. Она держит один из лучших магазинов нингу в Листе. Я к ней заходила, когда у меня появился вопрос про марки чакропроводящей стали.       — И знаешь адрес?       — Знаю. Но лучше, чтобы я сходила со всеми вами и представила вас, а также попросила взять в ученики. Она–то меня знает, в отличие от вас.       — Хм, действительно.       — Думаю, откладывать надолго это не стоит. Завтра же после уроков собирайте своих и мы идём представляться.       — Есть!       — Отлично.       — И ещё, — после недолгой паузы добавила Учиха–младшая. — Готовьтесь к тому, что вас могут испытать на прочность представители местной бандитсвующей шпаны.       — Э?       — Хм, логично. Тащить против нас в бой своих подпевал сразу же после того, как мы их взгрели — не самый лучший стратегический ход. А вот нанять тех, кто за денежку малую готов почесать кулаки об того, на кого наниматель ткнёт пальцем... Вполне возможно, — меланхолично, будто об уже известном, заявил Итачи.       — Да мы им! — воинственно вскочил Шисуи, будто вбивая кулаки в невидимого соперника.       — Я бы не был на твоём месте таким беспечным, брат. Шпана с окраин буквально спит в обнимку с самодельным оружием. Грабёж и мелкое воровство — их обычное занятие. А постоянные кровавые драки квартал на квартал, где серьёзные травмы и увечья — норма — обыденное развлечение, — видя скептическое выражение лица, будто говорящее — «Ну да, Итачи, заливай дальше», тот присовокупил. — Не веришь нам — расспроси Намико. Она, бьюсь об заклад, поведает тебе много занимательного.       — Но ведь в случае, если мы победим, Рю раскроют! И ему может здорово влететь! Вплоть до исключения!       — Его не исключат.       — Спорим?!       — Проиграешь ведь.       — Да ладно!       — Я серьёзно.       — Что ставишь?       — Коробку конфет «Золото гор», — Итачи вздохнул, понимая, что младший не уймётся.       — Идёт! Сарада, разбей!       — Глупости, Шисуи. Хьюга специально подберёт отморозков, которые по возрастному цензу не подпадают под ментальное сканирование. Он же не дурак. А главарь уличной банды и его ребята могут говорить что угодно — им никто не поверит. Или ты сомневаешься, что родители Рю не наймут самого лучшего адвоката для своего ненаглядного сынули?       — Разбей, говорю! — уперся мелкий засранец, протягивая руку брату.       Итачи и Сарада почти синхронно вздохнули и обменялись понимающими взглядами, которые будто говорили:       «Извини, я сделала всё, что могла».       «Не стоит, я предвидел, что это так и будет».       Девушка молча разбила руки парней. Пари было заключено.       — Кстати, вот ещё что...       — Шисуи, может, хватит грузить сестру?       — Итачи, я бы с удовольствием, но ты же не будешь составлять программу развития скорости и гибкости для Намико!       — Пф.       — Это действительно нужно? — принцесса шарингана пристально посмотрела в глаза младшему брату. Но тот не отвёл взгляда.       — Да, действительно нужно.       — Хорошо.       Мальчики удивлённо переглянулись. Сестра не поправила очки, как было бы, если она в чём–то сомневалась или была рассержена. Значит, действительно считала подобное необходимым.       — Спасибо, сестрёнка, ты лучшая! — Шисуи полез было обниматься, но тут же был без шуток скручен и передан на руки брату.       — Извини, из–за нас у тебя одни проблемы, — с явным сожалением сказал старший из братьев, перехватывая заломленную за спину руку младшего.       — Ничего страшного, это же нужно мне, если я хочу стать Хокаге.       — О, вот как...       — Ой, Сарада, ну ты и скучная... «Хокаге» да «Хокаге»...       — Шисуи, марш отсюда! Нам ещё уговаривать отца выделить деньги на черенки от лопат. И обухи от топоров.       — О точно, пошли!       И младший, удерживаемый братом за вывернутую руку, буквально потащил того на выход, самостоятельно открыв дверь. Старший не преминул кивком проститься, также поворотом головы прося закрыть за ними.       Сарада только покачала головой, провожая этих оболтусов. Потом подтащила гостевой табурет к одной из полок и встала на него, внимательно просматривая корешки книг.       «Так, где же она... Ага, вот!».

***

      После тренировки Намико была полна воодушевления как никогда в жизни. Слова о том, что у неё получается, приятно грели. После полутора лет унижений и насмешек они были словно целительный бальзам на раны души, которые, наконец, стали затягиваться. Девушка почувствовала себя не только сильной, но и нужной, талантливой... и своей. Пусть в тесной компании из четверых человек. Но от этой тесноты чувства казались ещё более сильными.       Тем более, что её мама всегда была скупа на похвалы и хвалила наследницу только в исключительных случаях. Посему любой похвалой юная куноичи дорожила, как самым дорогим подарком.       Квартира встретила её тишиной. Сэйка Саюри опять с головой ушла в работу.       Намико разогрела еду, а после того как подкрепилась — вымыла посуду и убралась в квартире. Порядок и чистота были превыше всего — это были постулаты, закреплённые воспитанием с первых сознательных впечатлений — сначала в качестве игр, а потом уже — соревнований и тренировок.       Кто–то, знакомый с методами Шимура Данзо, мог наверняка удивиться, что его бывшая подчинённая нормально воспитывает ребёнка. Ведь обычно все бойцы «Корня» подвергались эмоциональной кастрации изуверскими тренировками, скопированными с программ подготовки Скрытого Тумана в его самую кровавую эру, и собственными разработками начальника специального корпуса АНБУ, который и сам добровольно убил в себе человека.       Но это было немного не так. В специальном отделе евгенических программ, в который из–за своей наследственности попала Сэйка Саюри, безэмоциональность посчитали вредной, ибо ни один мужчина в здравом уме не проведёт ночь с живой куклой, сколь бы она ни была красива и какие бы уловки медовых куноичи ни использовала. Особенно если этот мужчина — шиноби. Взамен там проводили мощнейшую идеологическую накачку на множестве исторических примеров. Но с пропагандистски правильно расставленными акцентами. Чтобы в итоге девушки и женщины сами добровольно ложились под указанных кураторами мужчин, свято веря в то, что жертвуют собой ради великой цели. И их будущие дети, рождённые без любви и привязанности, станут сильнейшими защитниками Листа от будущих угроз. Пусть даже этими угрозами будут объявлены их же собственные отцы.       Конечно, ликвидация программы больно ударила не по высшим работникам, которые были осуждены за незаконную деятельность, и научному персоналу, которому пришлось перепрофилироваться — эти как раз отделались лёгким испугом, перейдя на легальную работу в госпиталь после официальной аттестации, но именно по рядовым куноичи. Многие из них, не умея ничего, кроме как соблазнять мужчин и выведывать их тайны, скатились, пополнив контингент работниц ночных клубов и борделей, и закончили отравлением некачественным алкоголем, передозировкой наркотика или перерезанным горлом. Немногие, которые могли и умели больше, чем быть «подстилкой», такие как Саюри, сохранили статус АНБУ, работая на особо важных или опасных миссиях, где процент смертности тоже был огромен.       Отставница действительно могла последовать путём неудачливых сестёр по оружию, но её удержала на краю пропасти дочь, которую нужно было вырастить так, чтобы она не изведала тех ужасов, через которые пришлось пройти матери. Отсюда была строгость на грани с муштрой. Но куноичи держалась. Старалась не пережимать, штудировала книги по педагогике, пыталась поставить себя на место наследницы и старалась сдерживать себя от излишней суровости. Хоть и не всегда получалось. Особенно когда приходилось очень много работать, ибо на пособие по инвалидности многого не позволишь. А работа была тяжёлой... не столько физически, сколько психологически, ибо нанимателям–гражданским всегда хотелось в чём–то уязвить женщину–шиноби.       Намико, закончив с делами по дому, решила искупаться. И уже вышла из ванной, как щёлкнула входная дверь и в прихожей послышались шаги.       — Я дома! — послышался усталый голос Саюри.       — Добрый вечер, мам!       — Добрый...       Девочка и женщина приветственно кивнули друг другу, разминаясь по пути — Намико шла в свою комнату, её мать — на кухню.       — Мам, тебе помочь?       — Только после того, как сделаешь уроки.       — Хорошо.       — Где–то задерживалась? Гуляла с друзьями?       — Ну... Мы, вообще–то, тренировались на полигонах Академии после занятий, — сказала юная куноичи, переодеваясь в короткие шортики и футболку. — Я, Сатоши и братья Учиха.       — Вот как. Похвально.       — Мам?       — Что, солнышко?       — Можешь меня потренировать в тайдзютсу? Особенно с леской и шашками?       — Боги, говорила же я тебе, что ты вляпаешься, — тяжело вздохнула бывшая АНБУ. Сердцем она понимала, что такое — быть постоянно одной, но с другой стороны её мучил подсознательный страх за единственного ребёнка. — Опять одноклассницы задирали?       — Ага. Эти клановые будто взбесились после того, как я отделала Инои.       К Саюри на работе подходили с претензиями родители пострадавшей, но элитной куноичи было не впервой слышать напыщенные требования и угрозы. Она просто выслушала с безучастным видом, а затем без затей надавила «ки». В ответ на попытку наложить ментальное подчинение с гендзютсу, женщина просто вырубила обоих менталистов. Пусть потом ей пришлось сдерживаться, чтобы не закричать от боли, которой напомнили старые травмы.       На сигнал тревоги прибыл отряд АНБУ, после чего произошёл очень неприятный допрос. Сыпавших угрозами Яманака тут же заткнули, предъявив нападение на сотрудника госпиталя и попытку диверсии. А через десять минут обоим задержанным пришлось объясняться с главой клана. Ино выслушала обоих, провела ментальное сканирование Саюри и затем, изменившись в лице, потребовала от соклановцев извинений. Которые тут же были принесены молча кивнувшей в знак принятия бесклановой. После побледневшую от страха чету вытащили под руки. Судя по всему, обоих ждало дополнительное внушение уже в стенах квартала.       — Мам? — вернул её к действительности голос дочери, что уже стояла рядом, смотря в глаза.       — Прости, задумалась.       — У тебя из–за меня были неприятности на работе, да? — огромные фиолетовые глаза смотрели с виной и испугом.       — Просто пустые угрозы, за которые им пришлось извиняться. Не бери в голову, — по мере того, как слова доходили до её разума, лицо девочки просветлело.       — Я так и знала, что ты — самая крутая!       Женщина улыбнулась.       — Только на выходных. У меня пока испытательный срок, нужно показать себя с лучшей стороны.       — Хорошо, — её обняли. — Не волнуйся, я справлюсь. Честно! Я же хочу быть такой же сильной, как ты, и я буду! Обещаю!       — И тебе помогут, — улыбнулась в ответ беловолосая женщина. — У тебя есть самое лучшее, что может быть в мире. Друзья.       — Я вас обязательно познакомлю! Они классные, правда!       — Конечно. Я рада, если ты приведёшь их в гости.       — Отлично!

***

      Сатоши также был встречен дома матерью, которая как раз возилась у плиты.       — Я дома, мама. Добрый вечер.       — Добрый вечер. Ужин скоро. Отец уехал на стройку, будет дома через месяц.       — Спасибо, мама.       — Ты обеспокоен.       Юный ниндзя уже привык к странной манере матери в общении. Когда он был младше, то доставал отца с вопросом, почему мама так странно разговаривает. Родитель под предлогом страшной клятвы поведал, что раньше она вообще практически не говорила, а только кивала или мотала головой. И любое слово воспринималось как чудо. Он всё понял, когда стал старше и пошёл в Академию. В первый же месяц он умудрился крепко поссориться с Камбеем и Хиэю–старшему пришлось общаться с завучем. Мальчик увидел, как изменился в лице отец, когда, прочитав бланк вызова, по слогам повторил фамилию «Шимура».       После этого у отца и сына состоялся по–настоящему мужской разговор. Сатоши всей душой возненавидел Шимуру–младшего — благо было за что и без жуткого фамильного секрета. Но так же проникся большей теплотой к матери, которая прошла в прямом смысле через ад.       — Одноклассники снова взъелись. За то, что дружу с братьями Учиха.       — Это плохо, но ожидаемо.       — Плохо, что дружу с Итачи и Шисуи?       — Нет. Плохо, что одноклассники ссорятся.       — Да плевать, мне и так проходу не давали. Рю любит унижать других, а мне всегда хотелось разбить его заносчивую рожу.       — Не делай так.       — Да кому он нужен? Просто в драке, если сам начнёт, чтоб не лез — и мне хватит.       — Приемлемо.       — Спасибо, мам. Слушай... Я после уроков с ребятами на полигоне буду. Чтобы ты не волновалась. Но они классные, честно! Ох как они подпевал Рю отмудохали, ты бы видела! Классно, прямо танец! И они обещали меня научить так же. Я буду стараться! Чтобы быть сильным! Как они!       — Одобряю.       — Не будешь волноваться?       — Только когда будет обоснованный повод.       — Мы расходимся домой так, чтобы они нас не подловили, не волнуйся.       — Очень хорошо. Настоящие друзья — сокровище.       — Спасибо, мам. Я тоже так думаю. И я их не подведу! Я тоже буду сильным, чтобы не только они меня защищали.       — Решительность похвальна, — улыбнулась мать и погладила сына по голове.       — Ага! Это — наш путь путь ниндзя!