Безумные будни Учиха

      Утро не преподнесло никаких сюрпризов. Саске всё ещё спал, иногда инстинктивно прислушиваясь к тому, что творилось в особняке. Вот встали и прошествовали на кухню сыновья. Вот проснулась дочь, обменявшаяся приветствиями с братьями и отправившаяся приводить себя в порядок. Благо, ещё при проектировании жилья он и Сакура задумались над тем, что с большой семьёй могут возникнуть трудности в плане гигиенических процедур, поэтому ванных, душевых кабин и уборных в особняке было несколько. По крайней мере, они не будут мешать друг другу и так будет меньше мелких бытовых конфликтов.       Глава семейства, «прощупав» сенсорными навыками жилище и поняв, что всё нормально, вновь погрузился в сон. Смешно сказать, но полноценно высыпаться он мог только дома. Там, где по–настоящему чувствовал себя в безопасности. Потому что никакие барьеры не могли гарантировать спокойного сна во время странствий. Особенно в чужих измерениях, где он вообще предпочитал не смыкать глаз, ибо мало ли какие твари могли там обитать. Чудовища могли быть хоть и тупы, но сильны и зачастую обладали необычными способностями. А разумных или могущих быть к таковым быть приравненным однорукий мечник не встречал… пока. Ибо разумные могли быть куда хитрее и осторожнее, чтобы просто не попадаться ему ни в поле зрения, ни в сферу сенсорного чутья. В родном же мире старший Учиха предпочитал сохранять инкогнито и даже не носил одежд с клановым гербом за пределами Листа, представлялся вымышленными именами, используя настоящее лишь в исключительных случаях. Очень часто он применял превращение, потому как подробные описания его внешности уже широко распространились в подпольных кругах далеко за пределами Пяти Великих Стран. Среди контрабандистов, торговцев живым товаром, наркодиллеров, похитителей, содержателей борделей для людей с «особыми предпочтениями» и прочей публики, промышляющей грязными делами и делающей свои деньги на чужих крови и горе. Потому что как только в трущобах, тайных убежищах или незнакомых порядочным обывателям местах появлялся мрачный странник в длинном чёрном плаще, любители лёгкой наживы ждали беды. Или нагрянувших прямо в их сборище стражей правопорядка, которых содержали даймё, команд ниндзя или даже АНБУ, заключавших их под стражу, ибо благодаря суровому незнакомцу сбежать от облавы было почти невозможно. Некоторых ждала ещё более суровая кара — негодяев загадочный боец, которого никто не мог одолеть, несмотря на отсутствие одной руки, выдавал на расправу тем, кто долгое время страдал от их гнёта или потерял из–за них близких. И доведённые до пределов гнева и отчаяния люди творили над беззаконниками такое, что простая казнь мечом казалась высшим проявлением милосердия. Даже неуловимые отступники и убийцы покрывались холодным потом, едва заметив в толпе человека, хоть немного подходящего под описание того, чьё имя произносилось исключительно на ухо и самым низким шёпотом, на пределе слышимости. Учиха Саске, один из Новой Легендарной Троицы. Последний выживший Учиха после резни клана. Человек, не знающий пощады и жалости, которого нельзя ни подкупить, ни задобрить. Тот, на чьи вопросы нужно отвечать немедленно и исключительно правдиво, ибо лгать ему бессмысленно. От которого нельзя сбежать. Или одолеть в бою, даже будучи в самом подавляющем большинстве.       Конечно, первое время, когда ученик Орочимару не был столь известен на дне общества — войны шиноби никогда не интересовали представителей общественных низов и их боссов — находились храбрецы, что прельщались наградами от воротил грязного бизнеса и коллекционеров трупов, дававших солидное вознаграждение за голову Учиха Саске и его глаза. Но самих храбрецов, вернее, то, что от них осталось, вскоре находили на складах чёрных рынков, если за их головы была положена хоть какая–то награда. Некоторые счастливчики, которых Саске отпускал, потом стыдливо красили волосы, пытаясь скрыть седину, появившуюся после боя с, казалось бы, слабым увечным шиноби. Скрывали нервный тик или заикание, ставшими результатом стычки с юнцом, да к тому же одноруким.       И вместе с тем, как прибавлялись нули возле суммы, назначенной за труп того, чью смерть негодяи всех мастей отмечали бы как самый большой праздник чуть ли не ежегодно, таяли ряды тех, кто этой баснословной наградой прельщался. Таяли до тех пор, пока последний самонадеянный дурак не расстался с головой, которую, отделённую от недалеко лежащего тела, нашли на коленях у последнего заказчика. Заказчик тоже был мёртв, а к его лбу кунаем был прибит контракт, в котором значилась сумма в полтора миллиарда рё. Вокруг были аккуратно сложены бездыханные охранники.       Но была и другая грань грязной работы, которую делал «Теневой Хокаге». О которой не догадывался почти никто из тех, кто шёпотом посылал ему вслед робкие благодарности или громко хвалил прилюдно в питейных заведениях или ресторанах.       Дети. Осиротевшие дети негодяев и преступников, которые очень часто не подозревали, кем являются их отцы или опекуны, а иногда — матери и какими способами они зарабатывают на жизнь себе и своим близким. У которых, если они не опускали руки и не погрязали в депрессии, было одно стремление в жизни — месть. Месть тому, кто отобрал у них тех, кого они назвали родителями и к которым испытывали тёплые чувства. И это было знакомо Саске. Даже слишком знакомо. Ведь больше трети своей жизни он потратил именно на это.       До сих пор вспоминал два случая — девушка, чей отец занимался работорговлей, и парень, чья мать была отступницей и наёмной убийцей, обучившей ремеслу и сына. Девчонка, которой повезло не быть свидетельницей расправы, но обнаружившей в усадьбе, которая заодно была тюрьмой и невольничьим рынком, мёртвого отца и умирающего телохранителя, что прохрипел его имя в агонии. В окружении трупов его компаньонов и покупателей живого товара. После этого она упросила опекунов отдать её в Академию Шиноби Скрытого Тумана, так как в шесть лет имела развитый очаг чакры. Это было на самой заре его подвигов, когда он сам был ещё неопытен, поэтому не уделил внимание этой мелочи. Девчонка оказалась очень способной, кроме того, обладала филигранным контролем и сенсорикой. Должно быть, работала над собой как проклятая, ибо через неполных одиннадцать лет уже состояла в рядах АНБУ. Это было весьма неожиданно, когда в чащобе страны Когтя на него буквально с неба свалилась куноичи в форме АНБУ Тумана и маске ниндзя–охотника, а когда он ударом Кусанаги разбил маску, под ней оказалось искажённое звериной яростью лицо и перечёркнутый протектор отступника. Это был весьма впечатляющий, но недолгий бой. Поскольку за всё сражение противница не произнесла ни звука, странник решил, что она немая, и использовал Цукуёми. Здесь он уже был властен над временем и пространством, а также способами воздействия. Но даже в самом страшном гендзютсу мира ниндзя мстительница оказала отчаянное сопротивление и сломалась лишь спустя три часа по времени иллюзии. После этого Учиха без труда смог просканировать её память и найти причину агрессии. Единственное, что он мог для неё сделать — это показать истинную суть её отца, который для виду был добропорядочным бизнесменом и любящим семьянином, а также истоки состояния, благодаря которому его дочь могла жить в роскошнейшем доме и ни в чём не нуждаться. Он не уговаривал и не читал нотаций. Оставив наедине с горькими фактами перед лицом выбора. Так, как с ним самим когда–то поступил Итачи, дав право на собственное решение.       Когда юная отступница очнулась, она обнаружила себя лежащей на спальнике возле костра, а рядом было всё её снаряжение и оружие, которое оказалось не затупленным или надломанным, как могло бы быть. А спиной к ней сидел убийца её отца. Но вместо волны ненависти путешественник ощутил лишь мигающее чувство растерянности, а затем раздались громкие рыдания, вскоре сменившиеся судорожными всхлипами — девушка выпустила из себя всю скорбь и гнев, которые копились в ней все эти годы. Он молчал. А когда она наконец заснула, укрыл её одеялом и продежурил до рассвета, чтобы неожиданная спутница смогла отдохнуть.       Дальнейший путь они проделали уже вдвоём. Куноичи нашла в себе силы простить кровника, понимая, что её отец уже слишком сильно замарался в грязных делах и даже под угрозой смерти не бросил бы своего промысла. А она сама, скорее всего, тоже вступила на путь нарушения закона, переняв преступный источник дохода. Чтобы рано или поздно собственной кровью ответить за чужие страдания и унижения. Поставив на путь мести уже своих детей.       Ту миссию они завершили успешно. На пути в Скрытый Лист «Теневой Хокаге» завернул в селение Тумана, где передал раскаявшуюся отступницу в руки Чоуджиро с твёрдым наказом простить и восстановить в прежних правах. Шестой Мизукаге, уважая прошлые и нынешние заслуги Учиха Саске перед Альянсом, а также догадываясь о прошлом неожиданного гостя, которое побудило поступить именно так, исполнил его просьбу.       Другим примером был парень, чья мать промышляла убийствами на заказ, в выборе руководствуясь лишь суммами гонораров. Естественно, она воспитала сына в том же духе и сделала своим напарником. Здесь всё было куда быстрее и печальней. Женщина решилась покуситься на него самого, впечатлившись наградой, думая, что раз странник в чёрном плаще многие месяцы пропадает вдали от дома, то наверняка соскучился по женской ласке. Саске подыграл ей, а когда они остались наедине, безжалостно убил. Сына же, что страховал мать, поймал в гендзютсу и убедительно попросил бросить кровавый заработок, иначе его ждёт та же судьба. Тот не внял и продолжал совершать преступления, периодически пытаясь отправить на тот свет убийцу матери. «Теневой Хокаге» дал ему два шанса одуматься, а во время третьего боя один на один просто молча снёс голову с плеч.       Именно желание мести со стороны людских отбросов, которым он мешал проворачивать грязные дела, и держало его подальше от дома, кроме долга перед Родиной и опасений, что вторжение из–за пределов мира может начаться в любой момент и нужно найти любые знаки, говорящие о приближающейся катастрофе. Или хотя бы добыть информацию, хоть как–то проливающую свет на возможные сроки нападения и силы агрессоров. Пусть гнев и ненависть ублюдков, которых уже нельзя назвать людьми, будет направлен исключительно на него, а не на тех, кто стал ему дороже всего. Если он потеряет ещё и их… то точно сойдёт с ума и станет вторым Мадарой. И Наруто вряд ли сможет его остановить.       Его разбудил стук в дверь. Мужчина едва подавил в себе желание вскочить и метнуть на источник звука что–то тяжёлое — рефлексы, выработанные телом, было не так легко побороть.       — Отец, ты ещё спишь?       — Нет, Итачи, уже встаю.       — Мы будем ждать на полигоне. Завтрак на столе.       — Спасибо, сын, я скоро буду.       — Не за что, мы ждём тебя.       Через десять минут он уже был на полигоне, ответным поклоном поприветствовав поклонившихся близнецов.       — Отец, ты будешь оценивать результаты нашей тренировки?       — Думаю, нам надо дождаться Сараду из Академии. Я хочу увидеть ваши навыки в спарринге и с ней.       — Папа, но она же девушка! Разве правильно будет оценивать нас против неё?       — Запомни, Итачи, на поле боя перед тобой не женщины и мужчины, а противники. Нельзя считать женщин слабее только потому, что они женщины.       «Мда уж, не хотел бы я встретиться в спарринге с нашей мамой», — подумал старший, вспоминая картину, висящую над диваном в гостиной. На ней была изображена Новая Легендарная Троица в полном составе во время боя с Десятихвостым. Мама в военной форме Скрытого Листа, Седьмой в потрёпанной и частично порванной оранжево–чёрной спортивной одежде, отец в белой рубахе и чёрных облегающих штанах, поверх которых сброшенный с плеч и удерживаемый лишь толстым матёрчатым поясом фиолетовый плащ без рукавов. Картину, кстати, подарил дядя Сай на годовщину свадьбы родителей. От изображённых фигур веяло вполне ощутимой мощью, несмотря на то, что запечатлённые были очень молоды. Дети были в шоке, узнав, что тогда родителям только исполнилось семнадцать. Благо, причин не верить у них не было.       — Тогда чем мы займёмся? — спросил Шисуи.       — Давайте прогуляемся.       — Да! В лес за пределами деревни!       Отец мальчишек молча кивнул, принимая предложение.       Все трое долго лазили по чащобам — парни показали отцу все свои самые любимые укрытия, где они часто играли в прятки под присмотром матери. Секретные точки для рыбалки, где они ловили «не поверишь, здоровенную рыбу! И очень вкусную, кстати!». Дошли даже до пары «полигонов» возле воды, где младшие тайком пытались освоить Огненный Шар.       «Почему не под присмотром Сарады? — Пап, она относится к нам как маленьким! Еле печати упросили показать! — Самодеятельность — в последний раз. Не хватало отчитываться за лесной пожар. Поняли меня? — Да, папа. Прости, мы не хотели, честно. — Мелочей в мире ниндзя не бывает, запомните раз и навсегда».       А небольшой привал, который использовали для подкрепления голода «подножным кормом», где отец убедился, что мальчики разбираются в растениях и не набрали ничего ядовитого, превратился в импровизированный урок кэндзютсу, где бокенами выступали обломанные по длине руки палки.       Когда все трое возвращались домой — мальчишки унесли палки с собой, сказав, что «на память» — Саске вспомнил то, что не давало покоя:       — Странно, а почему вы не гуляете с другими детьми?       — Гуляем, конечно, — первым ответил Итачи.       — Но с ними бывает скучно — включился в диалог Шисуи.       — Игры какие–то слишком глупые и примитивные, быстро надоедают.       — Часто на нас сердятся за то, что мы всё время выигрываем.       — Пробовали поддаваться, но так тоже неинтересно.       — Да, точно! Если начать поддаваться — «Ух ты, я крут, сделал самого Учиха!», — передразнил Шисуи кого–то. — Сделал меня он… Хоть бы не хвастался тем, чего нет в действительности.       — Поддаёшься специально, чтобы чужая команда выиграла хоть раз — «Учиха, ты дурак! Зачем ты поддался, мы же могли выиграть!». А то, что другим всё время проигрывать обидно и начнутся ссоры и драки — так это не понимают, — вздохнул Итачи.       — Ага, а ещё нас постоянно ставят друг напротив друга. Говорят, чтобы было честно.       — И ещё постоянно уходят от игры, когда сталкиваются с кем–то из нас! Спрашиваешь потом — «Почему отступил?» — «Ты всегда выигрываешь, пусть лучше твой брат против тебя играет».       — И подлянки вечно норовят сделать, чтобы победить! Оправдываются, что честно победить нас нельзя. Это бесит!       — Точно! Если не хотят играть с нами — пусть так и скажут.       — А когда из разных районов ребята собираются, все норовят затащить нас в свою команду. Чуть до драк не доходит.       — Ага, нас обоих. Потом остальные обижаются и уходят.       — Если бы только уходили. А так то мусором из подворотни потом кинут, то жвачкой в волосы пульнут.       — Или драться потом лезут. Чтобы мы в следующий раз не играли ни за кого.       — Да уж лучше вдвоём, чем вот так вот. Надоело это всё, папа, честно.       «Прямо беда с этим. Хоть как ни пытайся, а всё равно разница в силе отталкивает. С этим нужно что–то делать. Срочно. Хотя есть у меня одна идея… Но нужно сначала проверить готовность обоих».       Все трое пришли вовремя, встретившись с Сарадой у калитки. Девушка подозрительно зыркнула на парней, но, получив неуловимый жест «тихо» от отца, понятливо кивнула и промолчала. Братья помчались прятать «сувениры» в свои комнаты, а отец и дочь, вымыв руки и умывшись, принялись накрывать на стол.       — Кстати, как там мама?       — Всё хорошо. Шизуне–сан меня обнадёжила.       — Дай Боги, — Сарада скрестила пальцы на удачу.       После обеда вся семья дала себе небольшой отдых — ученица Академии делала уроки, а отец и сыновья устроили небольшой турнир в шоги. Глава клана ввёл для себя нерушимый закон — пока он дома, дети должны максимально много времени проводить с ним. Хоть это и утомляло, но сам Саске хорошо помнил, каково это — быть игнорируемым собственным отцом.       Когда Учиха–старший решил, что отдыха достаточно, он повёл всех детей на полигон, где распорядился начать спарринг. Сначала спарринг друг против друга. Потом — командный бой против него втроём — естественно, он сдерживался и не демонстрировал ничего выше академической программы. Его смогли даже пару раз слегка задеть. После — броски в мишень на меткость и скорость. Затем — опять соревнование втроём против одного на пластмассовых муляжах.       — Неплохо. Весьма и весьма неплохо.       Девушка и мальчишки молча кивнули. Отец никогда не хвалил их в превосходных степенях. Другие дети на это обиделись бы, но не младшие Учиха. Они понимали, что пока не заслужили подобных похвал.       Проверив младших детей, Саске понял, что его решение не выглядит столь уж неблагоразумным.       — Итачи, Шисуи, я оценил ваши навыки и хочу обрадовать одной приятной новостью.       — Остаёшься дома подольше, чтобы учить нас?       — Да, да, и будешь учить нас огненным техникам!       — Лучше, через пару дней вы отправитесь учиться в Академию.       — Что?! — теперь были шокированы все трое. Неприятно шокированы, следует заметить.       — Не вижу смысла больше держать вас дома, вы только расслабляетесь и замыкаетесь внутри семьи. Заведёте себе знакомства в Академии, раз уж ваши сверстники не считают вас своими. Там ребята более взрослые и занимаются более полезными вещами, чем просто игры.       Близнецы, только что огорчённые неожиданным концом детской вольницы, шкодливо переглянулись.       — А что, брат, как тебе показать другим, из чего сделаны Учиха?       — Точно, брат, даёшь ещё больше соперников для соревнований!       После этого обмена фразами мальчишки дали друг другу «пять».       — Надеюсь, не на мой курс? — мрачно спросила Сарада.       — Вряд ли. На второй — вполне можно. Если получится — то можно сразу на третий.       «Слава Богам», — незаметно сложила ладони в молитвенном жесте принцесса Учиха. Металл, Ивабе, Иноджин и главное, Боруто… добавки в эту ядерную смесь фантазии и неистощимой энергии катализаторов в виде своих братьев она бы не выдержала.       — Отлично, я пока приведу себя в порядок и пойду к Хокаге. А вы можете отдыхать.       — Хорошо…       Полоскаясь под холодным душем, ученик Орочимару настраивал себя на спокойный лад. Ибо опять ему придётся идти против бюрократического течения и убеждать двух заядлых скептиков. Работа в одной упряжке с Шикамару и заботы о селении очень сильно поубавили авантюрные наклонности Наруто. И теперь ему снова придётся битый час убеждать этих двоих зачислить своих сыновей в Академию. Причём сразу на второй курс, даже не на первый.       — Мы меняемся. Но разве это плохо — быть не тем, кем раньше? — спросил он сам себя.       Он вышел из дому и двинулся к резиденции достаточно поспешно — ему нужно было застать на рабочем месте Шикамару. Ибо всё, связанное с педагогической частью, должно быть одобрено не только Хокаге, но и его первым заместителем. Глава клана Нара был бы рад задержаться и подольше, но его суровая супруга не потерпела бы такого подрыва устоев семейной жизни.       «Что ни говори, а повезло мне и этому дурню с жёнами…».       Отвечая отрывистыми кивками на приветствия встречных, он дошёл до кабинета Хокаге и, постучавшись, толкнул дверь после разрешения войти.       Всё осталось почти как прежде. Разве что на столе появился компьютер (кстати, уже новой модели) и телефон. На одном из столов громоздился многофункциональный прибор, включавший в себя принтер, сканер, ксерокс и факс.       Хокаге и его помощник лишь мельком подняли головы от документов, кипы которых занимали почти всё свободное пространство возле стен.       — Привет, Наруто, Шикамару.       — Привет, — коротко откликнулся глава селения, не поднимая голову от бумаг.       — Угу, — вторил его первый помощник.       — Простите, что прерываю, нам нужно поговорить об очень важном.       В кабинете мгновенно повисла настороженная тишина, когда не стало слышно даже шороха перебираемых документов.       — Всё настолько плохо? — встревоженно спросил Наруто, встречаясь взглядом с сокомандником.       — Вовсе нет, я просто хотел попросить вас сделать исключение для моих сыновей и зачислить их сразу на второй курс Академии в А класс.       — Фуух… — облегчённо выдохнул Хокаге, что уже внутренне готовился следовать за своим названным братом, разгребать очередную проблему высшего уровня секретности. Или объявлять всеобщую мобилизацию.       — Саске, ты опять за своё… — хлопнул себя по лбу самый умный и самый ленивый человек в Скрытом Листе. — Ты хоть раз можешь сделать что–то нормально, как все?       — Извини, Шикамару, у меня для этого есть серьёзные причины.       — Вот отстой… У тебя не жизнь, а сплошные сложности и особые обстоятельства…       — Шикамару, Саске никогда ничего не делает просто так. Я знаю его достаточно давно, чтобы понимать — без причины он не сделает и шагу. Тем более в таком ответственном деле.       Однорукий мечник лишь сдержанно улыбнулся.       «Так и знал, что ты это скажешь».       Взглянул в ярко–голубые глаза и прочитал в них немой ответ.       «Рад, что не взваливаешь всё на себя и советуешься перед тем, как что–то сделать».       Пришлось подробно объяснить, что его дети уже выросли из детских игр и достаточно взрослые психологически, чтобы общаться на равных со старшими по возрасту. И вместе с ними постигать премудрости ремесла шиноби.       — Саске, ты хоть понимаешь, что могут возникнуть трудности при формировании команд, если увеличить число учащихся в классе?       — Шикамару, в наше мирное время только клановые дети с готовностью выбирают путь ниндзя, большинство бесклановых часто предпочитают совсем другие профессии. Не думаю, что с этим возникнут трудности.       — Ладно, но сразу второй курс… Саске, а не переоцениваешь ли ты своих отпрысков? Я понимаю, особое воспитание, клан Учиха, всё такое, но…       — Я согласен на то, чтобы их навыки оценил лично ты и полный состав преподавателей Академии. И уже после приняли решение коллегиально.       — Вот напряг… Ладно, будет им вступительный экзамен вне очереди. На какое число писать?       Согласование даты прошло достаточно быстро. Нет, от Учиха не хотели избавиться. А именно помочь, и Саске это чувствовал.       — Вот, — Нара протянул ему свиток. — Если поспешишь, можешь ещё застать директора на рабочем месте.       — Благодарю, Шикамару, Наруто.       — Да ладно тебе…       Глава клана Учиха бежал по крышам в сторону Академии и улыбался.       «Я верю в своих детей. Они не подведут меня».