Издательство «Альянс». Дом на холме

+++

Сасори

+++

— Спааааать одеееетым плоооохо для здорооооовья! Почему, ещё раз, Сасори позволил Дейдаре уговорить себя забрать это адское исчадие? Ему и стандартного будильника по утрам хватало. Без комментариев о том, как он должен спать. Причём, настолько громких, что они до спальни долетают даже из гостиной, куда он пристроил клетку с попугаем. За личным домом для жако, конечно, сам он не попёрся, это Суйгетсу оперативно притащил клетку, причём настолько огромную, что когда Сасори попробовал выпустить оттуда попугая «прошвырнуться» по квартире, птица категорически отказалась. Сейчас он — или она, потому что фиг поймёшь самка это или самец — тоже сидит в углу, пытаясь дотянуться до выключателя лапой, и комментирует то, как Сасори пытается приготовить себе кофе, заявляя, что чай полезнее. Как будто Сасори не в курсе. — Одииииин, всегда одииииииноооок! — сетует птица, непонятно, правда, про себя или про своего нового временного хозяина. Потому что Сасори совершенно не планирует оставлять у себя это нечто надолго. Лучше собака, честное слово. Зря он не верил Дейдаре, когда она обещала кого-то да притащить ему. Накинутое на клетку покрывало, вопреки советам из интернета, птицу не заткнуло. Зато Сасори узнал, что её или его зовут Тоби. Совершенно идиотское имечко, под стать попугаю. Себя жако считает «хорошим мальчиком», но не факт, что попугай в курсе гендерной принадлежности, может, его просто так заставил думать бывший хозяин. — Сына, вот смотри, я тебе купила! — Шиё опять врывается к нему, как к себе, хотя ключей он ей не оставлял. Видимо, выпросила у Дейдары. Сасори теперь силится понять зачем оставил дубликат именно ей и Карин, и не может. Надо было дать его Накику — она редко выходит из дома, если не на работе, так что если он вдруг умудрится впервые в жизни потерять связку, то лучше к ней зайдёт, потому что Ритсуми точно не придёт в голову вламываться к нему без спроса. — Это… — Для питомца твоего, да. А то голые прутья, у меня даже курицы не жили в таких условиях! Даже если Шиё утверждает, что декорации она купила, ветки выглядят так, словно она их оторвала от ближайшего дерева. Зато кормушка, поилка и какая-то тряпка, напоминающая мини-плед вполне себе новые. Где и с кем она могла пройтись по магазинам, Сасори не представляет, зато представляет, как было бы хорошо сплавить попугая инициативной старушке. В конце концов, она тут забесплатно живёт, да и дома бывает куда чаще самого Сасори, правда? И компания ей нужна больше, чем ему. Ладно, вечером с ней на эту тему поговорит. К тому же, попугай начинает ворчать что-то про извращенцев и фотографии, и Сасори торопится допить свой кофе и увести троюродную бабку, скидывая принесённые ею презенты возле дивана. В офисе сегодня благодатная тишина. Дейдара с Нагато и Хиданом отправились на внешние консультации, так что Сасори пользуется возможностью расслабиться и переделать как можно больше дел, пока музыка Дейдары его не отвлекает. Что-то он откладывает на дом, консультируется с их общим секретарём Джузо по записям на следующую неделю, заходит к Какудзу по просьбе Конан, чтобы обсудить корпоратив. Нормальный, а не в каком-то баре. Дейдара уже растрепала про предложение некой Наоми из «Альянса» организовать зимний спортивный выезд и Нагато эта идея, внезапно, пришлась по душе. Видимо, с подачи Яхико, который, как уже понял Сасори, за любой движ. Они с Дейдарой отлично смотрелись бы вместе; учитывая, как они сразу же спелись, Сасори не удивится, если его эксцентричная арендаторша решит склеить нового коллегу. А он её, конечно же, отошьёт, потому что… а почему, собственно? Сасори барабанит пальцами по столу, с раздражением признавая, что причин отшивать Дейдару у Яхико нет. Что они, правда, неплохо смотрятся вместе, что ходят и шепчутся по углам, и что если эта дура и переспит с Яхико, а потом кинет его так же легко, как остальных своих то ли реальных, то ли выдуманных муда… мужиков, то… что? И почему его это интересует вообще? Сасори любит простоту и порядок. Ему нравится, что у него дома всё лежит на своих местах, нравится предсказуемость его рутины. Дейдара — это всё то, что прямо противоположно его предпочтениям. Она шумная, беспардонная, неаккуратная, и её в два раза больше, чем этого треклятого попугая, не затыкающегося в своей клетке. Сасори должно быть совершенно наплевать, сойдётся Дейдара с Яхико или нет. Может быть, они вообще так прекрасно закрутят, что она переедет к рыжему, избавив Сасори от радости лицезреть её вне рабочего времени. На Яхико он смотрит сегодня особенно недружелюбно, что подмечает Конан. Она кладёт на стол Сасори папку с документами и наклоняется, чтобы её голос никто не услышал. Хотя, помимо него и Конан в кабинете никого. — Если ты и дальше так продолжишь на него смотреть, он задымится. — Я не… — Это заметно. Пожалуйста, реши свои личные вопросы с Дейдарой так, чтобы они не мешали работе. Мне хватает проблем с Хиданом и Кисаме. — А Кисаме-то что натворил? — Не спрашивай. Конан тяжело вздыхает и уходит, цокая острыми каблуками. Сасори задумывается не о Кисаме и его проблемах, а о том, что очень редко видел Дейдару на каблуках, хотя её рост позволяет ей носить любые. Но это, в общем-то, даже хорошо: не хватало ещё вытаскивать её из тюрьмы из-за ран, нанесённых шпильками, а она вполне способна устроить такую драку, если разойдётся. К концу рабочего дня Сасори почти смиряется с тем, что он ревнует Дейдару к Яхико. Это странно, смешно и глупо, потому что ему сорок лет. Неприлично, в конце концов, но факт остаётся фактом: он просто хочет, чтобы Яхико держался от Тсукури подальше, не флиртовал и не улыбался ей. Сасори неприятно, но он, понятное дело, ничего не говорит вслух. Зато позволяет Дейдаре утащить себя на ужин к Шиё, на котором помимо них оказываются Анко и Гекко со своей невестой. Последних видеть здесь особенно странно, поэтому Сасори даже отвлекается на них, не замечая, что ему подсовывают ту самую знаменитую наливку, о которой Шиё не затыкается с момента своего появления. Он даже не знает, кто именно подсовывает ему алкоголь, но за первой рюмкой идёт вторая, и вот он уже смеётся над какой-то пошлой шуткой Анко, не видя, как странно на него поглядывает Дейдара. Она жуёт что-то из закусок, поставленных Шиё на стол, и протягивает одну Сасори. Вкусно, мимоходом отмечает он и продолжает разговор до тех самых пор, пока все не начинают расходиться. Это Дейдара тянет его наверх, она что-то ему настойчиво выговаривает, но он понятия не имеет что, потому что прислушиваться к её скороговоркам уже не в состоянии. — Ты же вроде умеешь пить, — говорит Дейдара, когда они останавливаются у двери в её квартиру. Сасори кивает, потому что пить он умеет, совершенно точно умеет. — Ты вообще уже всё, улетел, да. Давай-ка я доведу тебя… — Не надо. — Да ладно, мне не сложно. — Не надо. Потому что дома идеальный порядок и дурной попугай. Потому что дома он умоется и завалится спать, будто ему не сорок, а шестьдесят. Сасори облизывает губы и подаётся вперёд. Дейдара удивлённо замирает; взгляд у неё тоже мутный, но отчёт она себе в происходящем отдаёт. Относительно, потому что зарывается пальцами в его волосы, едва он отстраняется, дёргает на себя, и они ни разу не грациозно вваливаются в её квартиру. Между поцелуями Сасори узнает, что Карин дома сегодня не будет. Это хорошо, наверное. Они раздеваются слишком легко и быстро, но не до конца: сажая Дейдару на тумбу в коридоре, Сасори остаётся в одних приспущенных штанах, а она в своей дурацкой майке, которую задирает, оголяя грудь. К ней она толкает голову Сасори, смеясь, когда он касается языком совершенно тупой татуировки, которую прежде не видел. Надо же ей было придумать набить там рот! — Мне было пятнадцать, и я была пьяной. — Да кто бы сомневался. — Эй, всё самое лучшее в моей жизни происходило после алкоголя! Сасори не успевает спросить, посчитает ли она и этот секс чем-то прекрасным в её жизни, потому что они снова целуются. Их языки сплетаются, а пальцами Сасори отодвигает в сторону трусики Дейдары и толкается в неё. Они торопятся; он хочет уже оказаться внутри другим органом, напрочь забывая о защите. — Забей, — шепчет ему в висок Дейдара. — У меня таблетки и презики, всегда, кроме… блин, дай я сдвинусь, да, вот так, — угол проникновения меняется, и она сладко вздыхает, откидывая голову и подставляя шею для жарких поцелуев. — А если я?.. — Да ну. Сасори не знает, что именно значит это «да ну». «Да ну, ты чистый, потому что чистоплюй»? Или «да ну, какой у тебя секс вообще»? Он спросит потом, а пока ему жизненно необходимо получить удовольствие, и впервые то, насколько Дейдара громкая, его совершенно не беспокоит и не нервирует. Дейдара громкая, порывистая, и когда они добираются до кровати, она решительно садится ему на лицо, а сама берёт его член в рот, и, наверное, если этот секс не будет лучшим в её жизни, то в его, пожалуй, да.

+++

Сай

+++

В кабинете у Катсуи-сан светло и уютно. На первых сеансах Сай переживал, что ему будет тут некомфортно: всё-таки непривычно кому-то рассказывать о себе, да и не было у него к психологу особого доверия из-за Саске. Разве может ему понравиться кто-то, кто нравится Саске? Сай в этом искренне сомневался, но ошибся. Катсуя-сан оказалась приятной, располагающей к себе женщиной среднего возраста, которая разговаривает исключительно спокойно и вежливо. Она соблюдает границы и не давит, остаётся врачом, профессионалом, которому хочется довериться. Сай сам не заметил, как начал расслабляться на сеансах. Поначалу он сидел, словно палку проглотив, с идеально ровной спиной и сложенными на коленях ладонями. Теперь же откидывается спиной на диван и позволяет напряжению утекать из плеч. Кто-то говорил ему о пользе массажа, особенно для художников, часто рисующих в не очень удобных позах. Кто же это был? Не Чиву-шишо точно, но кто? — Как проходит подготовка к фестивалю? — спрашивает Катсуя-сан. Она очень аккуратно выбирает темы для разговора, предпочитая строить беседу так, чтобы пациенты сами чем-то делились, незаметно для себя переходя с нейтральных сюжетов на то, что их действительно беспокоит. — Всё хорошо, — уголки губ Сая едва приподнимаются в улыбке. — Мы отдали все макеты стендов и промо-материалов в типографию, будет красиво. Вы собираетесь посетить фестиваль? — Полагаю, да, — Катсуя-сан кивает, делая какую-то пометку в своём планшете. — Там будет много интересного. — Обязательно загляните к нам. Сай рассказывает Катсуе-сан о работе, о том, как учится отстаивать свои границы. Он всё меньше зависает, когда дело касается споров и аргументирует решения, прислушиваясь к тому, что говорит собеседник. Кажется, у него наконец-то начинают налаживаться дела с социализацией. Его даже позвала на день рождения одна из сотрудниц, и Сай не нашёл повода отказаться. При этом он не испытал отторжения или тревоги, согласившись вполне охотно. Ему всегда было сложно принимать чужое внимание, а прикосновения тем более неприятны. Касаться себя он до сих пор позволяет очень ограниченному кругу лиц и не уверен, что хочет это менять. Ему комфортно подпускать к себе только тех, кто ему действительно приятен. — Расскажешь мне о той девушке, Саори? Она больше не подходила? — напоминает Катсуя-сан об актрисе озвучке. Сай передёргивает плечами. — Тебя до сих пор смущает её внимание к себе? — Оно мне неприятно. — Чем именно? — Оно навязчивое. Мне становится не по себе под её взглядом. — А под взглядом Накику? Сай задумывается и сравнивает. Нет, когда Накику с ним рядом ему как раз очень спокойно. Наверное, с ней ему вообще спокойнее всего на свете. Так было всегда: он тянулся к ней, ходил за ней с первых дней знакомства и даже сейчас старается делать всё, чтобы проводить с ней как можно больше времени. Ему и жить с ней в одной квартире понравилось, жаль, что она съехала обратно к себе. Накику сильно отличается от оживлённого Наруто, в этом плане она скорее похожа на Сая — любит тишину и безмятежность, и хотя она далеко не такая аккуратистка, как Сай, у неё нет и привычки разбрасывать всё где попало. Вот тащить в дом кучу вещей сомнительной практичности — это да, а так… Катсуя-сан вежливо кашляет, и Сай понимает, что уже три минуты пялится в одну точку, глупо улыбаясь. Со стороны он себя, конечно, не видит, но уверен, что видок у него ещё тот. — Это хорошо, что у тебя есть сестринская фигура в жизни… — Нет, — перебивает Сай и хмурится. При этом ему неловко, что он перебил женщину, он такого себе обычно не позволяет — если только с Саске, но тот и сам так поступает постоянно. — Нет? Но ты зовёшь её… — Это привычка. — Наверное, привычка, потому что он и Риру называет бабушкой, которая ему никак не бабушка, и Ичи старшим братом, хотя они практически не общаются, ведь живут в разных городах. Но если его он готов считать как за двоюродного брата, то Кику… До конца сеанса ещё десять минут, но Катсуя-сан, видя, как он напрягается, вопросов больше не задаёт и, после безуспешной попытки сменить тему, мягко предлагает продолжить в следующий раз. Сай рассеянно кивает, чуть ли не пулей вылетая из кабинета, куда входит фыркающий Саске. Он сегодня опять его подвёз после работы, и в этот раз они почти даже не ругались, хоть и не разговаривали — молча ехали всю дорогу. — Ты рановато что-то, — Накику ловит его за талию в коридоре у зала ожидания, потому что он, уткнувшись взглядом в пол, её совсем не заметил. Вообще-то её тут быть не должно; Сай собирался вернуться на автобусе, потому что ей требовалось что-то согласовать с Чиву-шишо и несколько эксцентричными авторами-близнецами Саконом и Удоном, которые пишут очень странные романы. — Тебя кто-то за жопу укусил? — Что? — Куда ты так несёшься? — Я… — Сай моргает и внимательно оглядывает Накику. Она в осеннем плаще цвета ржавчины, которого он у неё сегодня утром не видел, держит в руках стаканчик с кофе — без сливок и молока, что странно — и её болотного цвета глаза как-то особенно выделяются, видимо, потому что она нанесла тени и накрасила ресницы. Обычно Накику ходит с минимумом макияжа, ей просто лень утром что душ принимать, что краситься, она только зубы чистит и ополаскивает лицо, чтобы проснуться. — Ты? — Ничего, — он отводит взгляд, который всё равно упорно возвращается к её озадаченному лицу. Как будто она холодильник, а он магнит, которому нужно к ней прицепиться. — Тебя кто-то обидел? — Накику сводит брови к переносице и выглядит так, словно готова ворваться в кабинет психолога и начать разборки. — Опять Саске что-то сказанул? — Всё нормально, онэ… — Сай сам себя обрывает и выдаёт куда резче, чем хотелось: — Никто меня не обидел, и я сам разберусь, если что, тебе совсем не обязательно всё делать за меня. — А… ну… эээ… ладно. — Пожалуй, такой растерянной он её никогда не видел. Она отстраняется, и до парковки Сай молча идёт за ней, внимательно разглядывая её затылок. В детстве она была с него ростом, теперь куда ниже, худее, и всё равно внушает какое-то чувство… какое-то чувство. Сай перебирает в голове словарный запас, но на ум ничего конкретного не приходит, что его раздражает. Уже будучи дома, скомкано прощаясь с Накику и заваливаясь в квартиру, Сай не может найти душевного равновесия. Наруто, который тоже почему-то тут, весело говорит, что принёс Саю рамен с тофу, но быстро осекается и чешет щёку. — Ты сегодня странный. Ну, в смысле… — В смысле, страннее, чем обычно, да? — огрызается Сай. — Не обижайся, я, действительно хотел это сказать, но я так не думаю. В смысле, что ты… — Я не обиделся. — Он просто зол, но не на Наруто, а даже сам не знает на что и на кого. — Ты ночевать будешь у нас или у Сакуры? — У Сакуры, тут такое дело… — Ты хочешь к ней переехать, да? — уже второй или третий, или хрен знает какой раз за вечер перебивает Сай. Складывает руки на груди и устало прислоняется к стене на кухне. — Ладно, я думаю, если Тсунаде-сама не против, мне вполне по карману платить аренду одному. Просто можно ещё взять дополнительные заказы вне «Альянса», не связанные с издательством книг. Хотя, ему и так, в принципе, на жизнь хватает — Сай почти никуда не ходит, по крайней мере, в одиночестве, не так много ест, не ездит в отпуск… — Вы, кстати, вроде бы собирались в отпуск? — спрашивает он, брутально меняя тему. Ему не слишком интересно, но про себя он говорить не хочет, и про переезды тоже. И про то, что Наруто хорошо с Сакурой, что они такие счастливые и похожие на попугаев-неразлучников, и от этого почему-то одновременно и приятно и неприятно. Будь Сай более подкован в распознавании эмоций, он бы, может быть, попробовал это классифицировать, но пока у него внутри что-то вроде клубка пряжи, с которым поигрался шкодливый котёнок. Кураму Сай и ловит, когда тот пытается прошмыгнуть мимо, на стол, и сунуть свой нос в пакет с раменом. Сколько его ни учи, рыжий пушистик слишком уж своевольный. Умный, но следовать тем правилам, которые считает глупыми, не соизволит. Зато он равнодушен к чистой, выглаженной одежде. Катсуя-сан говорила, что животные помогают поднять настроение и справиться с плохими мыслями, но пока Саю ничего не помогает, потому что он даже не может понять причину своего смурного настроения. — Хотели, ага. Но не сейчас, у Сакуры-чан куча работы, да и… Сай уже не слушает Наруто, просто кивает в такт, реагируя на его тон, который то понижается, то повышается. Спустя полчаса Наруто отчаливает к вернувшейся Сакуре, останавливаясь в подъезде только чтобы поболтать с Карин и Анко, забирающими почту. Кажется, Анко-сан снова жалуется на то, что в её те самые листовки, а камера так и не дошла, хотя вроде как Сасори-сан заказал новую, вытребовав возврат средств. У Сая есть компьютер, но он привык работать с планшетом. С ним он и заваливается в кресло, стоящее в их личном маленьком садике, заходя на сайт фриланса и выискивая запросы на иллюстрации или что-то подобное. Но сосредоточиться не получается, и Сай откладывает девайс на столик, зарываясь пальцами в волосы. — Ты ещё не ужинал? — вдруг раздаётся голос Накику. Сай поднимает голову и видит её через забор, который разделяет их дворики. — Нет, но Наруто принёс мне рамен. — А, ну тогда ладно. — А что? — Ако-имото опять умотала, я думала, она останется сегодня, но вроде как она решила перевозить своих ящериц к Куро. У меня соба с креветками. — Зачем ты сегодня накрасилась? — Ты, и твои спонтанные вопросы… — вздыхает Накику. — Так что, ты идёшь или нет? — Да. Принести рамен? — Неси. Придумаем, как соединить. В их с Акеми квартире, несмотря на проветривания, всё ещё слегка пахнет краской. А ещё до сих пор нет новой микроволновки. Так что, в конце концов, ужинают они у него. Потом включают какое-то новое аниме на планшете и на середине второй серии благополучно засыпают на футоне.

+++

Карин

+++

Суйгетсу умотал на какой-то междугородний конкурс для фотографов, и Карин вдруг замечает, что почти каждый вечер, с тех пор как они сошлись, проводила либо в его компании, либо Дейдары, а сегодня она оказывается одна. Давно так тихо не было! Где её соседка — Карин не имеет понятия, но она отправляет ей sms с вежливой просьбой убрать гончарный круг в гараж, если она это своё хобби временно забросила, а то он занимает слишком уж много места для неиспользуемого барахла. Странно, но сегодня в почтовом ящике не торчат странные листовки. И даже Орочимару-сама, который опять куда-то уехал по делам решил доверить на этот раз Мицуки не Кабуто и не Карин, а своим друзьям Тсунаде-сама и Джирайе-сан. Прямо какой-то подозрительно идеальный вечер. И именно поэтому Карин внезапно не знает чем себя занять. Можно, конечно, было бы пойти к старушке Шиё, которая очень любит компанию, но от неё у Карин точно через полчаса голова пойдёт кругом, и ещё она вряд ли сможет отказаться от угощений и наливки, а ни есть, ни, тем более, пить ей не хочется. Раз ещё не слишком поздно, она закидывает вещи в стирку, прибирается на кухне, пылесосит и отдраивает стол до блестящей поверхности после того, как Дейдара тут отобедала каким-то сэндвичем и размазала соус по столешнице, не говоря уже про крошки. А затем решает проехаться до торгового центра. У Карин очень редко возникает желание что-то купить, если ей это не жизненно необходимо, исключение она делает только для парфюма. Карин нравится вкусно пахнуть и когда вокруг вкусно пахнет, но на работе, конечно, она редко позволяет себе пшик любимого аромата. Сейчас ей вдруг приходит в голову идея купить что-то новое из одежды и, может, узнать насчёт пирсинга. Не для себя даже, а для Суйгетсу. Он же кричал, что готов на безумства, чтобы разнообразить их секс — хотя, Карин вынуждена признать, он и так неплох, а они не женатая десятилетиями пара, чтобы кардинально что-то вводить или менять. Опять же, они оба любят эксперименты… Торговик, не самый большой, но вполне приличный, от холма «Хокаге» в шести автобусных остановках. Можно было бы и пешком дойти, конечно, но дорога в основном в гору, а Карин всё-таки подустала. Смена была не самая лёгкая, хотя она и с Кабуто не пересекалась, и не загружали её чрезмерно, зато она провозилась с документацией, что само по себе унылое и давящее на психику занятие. Уже в автобусе у неё возникает ощущение слежки. Словно кто-то на неё смотрит. Пристально и не с самыми добрыми намерениями. Карин аккуратно стреляет глазами вокруг, но ничего особенного не замечает. Зато остро жалеет, что рядом с ней нет Суйгетсу с его тупыми комментариями. Даже если у неё вдруг развилась паранойя, она бы хотя бы отвлеклась. Остановка у торгового центра, слава Ками, полна народу даже в ранних сумерках. Хотя до самого здания дурацкий сигнал опасности в её мозгу никуда не девается. Это же не маньяк-извращенец, правда? И не та таинственная личность, которая подкидывает им дурацкие угрозы в почтовый ящик? Внутри помещения Карин рассеянно оглядывается, не столько, чтобы поймать кого-то за слежкой — которой и не существует-то скорее всего! — а чтобы вспомнить, зачем она вообще сюда явилась. Так, она же хотела что-то купить, но что? Карин проходится по первому этажу, вспоминая про одежду, а потом и про пирсинг. Вначале она покупает обновки себе для себя и для Суйгетсу, потому что шелковый набор белья явно же для его глаз, а потом застывает перед тату-салоном. На большой вывеске перечислены все услуги, которые они предлагают, и пирсинги среди них есть, самые разнообразные. Карин заходит, присматривается к украшениям, думая о том, какие ему подойдут и где, и уточняет по поводу срока заживления проколов. Ей надо понимать, сколько времени она будет обходиться без секса, если, например, уговорит его проколоть член, и как за проколом ухаживать. Суйгетсу, конечно, взрослый мальчик и сам в состоянии разобраться что у него болит или не болит, но это, во-первых, её идея, а, во-вторых, она медик, поэтому чувствует себя ответственной за его здоровье. И за здоровье Дейдары, к слову, тоже. Соседка ходит какая-то задумчивая и странная вот уже несколько дней. Карин она ничего не говорит, от расспросов отмахивается, утверждая, что всё в порядке, но видно же, что её что-то беспокоит. Видеть Дею такой непривычно, и Карин вдруг понимает ворчание Накику, когда Акеми вдруг становится тихой и неконтактной. Это ненормально и хочется сразу исправить, только Карин не думала, что подобные мысли у неё возникнут по отношению к Дейдаре. А вот же, возникли. Значит ли это, что она считает эту бедовую своей подругой? Наверное, значит, раз она на выходе заходит в кофейню и покупает домой любимые сэндвичи Дейдары и несколько пирожных, чтобы немного поднять той настроение. Тсукури обожает сладкое, особенно все эти модные йогуртовые десерты, прямо как Суйгетсу. Карин этого не понимает, но самое главное, чтобы Дейдаре понравилось. Расплатившись, она выходит на улицу, уже забыв о странном чувстве, преследовавшем её часом ранее. Вспоминает, сидя в автобусе, когда вдруг снова чувствует на себе чей-то взгляд. Ещё не так поздно, чтобы действительно переживать, автобус не совсем уж пустой, к тому же Карин не из робкого десятка и за себя постоять в состоянии. Но ей ещё больше не хватает встречающего её по вечерам Суйгетсу. Она сто раз говорила ему, что это глупость, а теперь бы не отказалась, чтобы он ждал её на остановке. Надежда увидеть его сейчас иррациональная, и Карин приходится одёрнуть себя, потому что ей не пятнадцать лет, чтобы бояться идти домой и отчаянно скучать по своему парню. Она даже злиться начинает, из-за чего переключается с мыслей о несуществующем маньяке на собственные страхи. Карин ворчит на себя три из шести остановок, выходит на своей и идёт к дому, торгуясь сама с собой: звонить Суйгетсу или нет? Он-то, рыбина проклятая, пошутил, что если она начнёт тереться от тоски о его подушку, то тут же должна его набрать, но она ни разу не тоскует! И уж точно не думает ни о чём пошлом и странном. Да и как бы ей оседлать его подушку, если та у него дома? Конечно, Суйгетсу оставил ей ключ, — после потопов и пожаров даже не самая плохая идея, — но Карин не планировала им воспользоваться. — Девушка, — раздается за её спиной вкрадчивый, скрипучий голос, а затем плеча касается чья-то ладонь. Карин действует прежде, чем успевает обдумать и осознать происходящее; разворачивается, заезжая пакетами незнакомцу по лицу. Точнее — по прикрытой чёрной балаклавой роже, что тут же наводит на мысли о маньяке. Да и что тут можно подумать другое, когда человек вскрикивает, но снова тянет к ней свои клешни? Карин оступается и роняет один из пакетов, уже от этого выходя из себя. Там были пирожные! — Ах ты, мразота! — кричит она, замахиваясь оставшимися в руках пакетами для нового удара. Они весьма увесистые, потому что Карин купила красивые кожаные сапоги на каблуке. — Я тебя сейчас так отделаю, что своих не узнаешь! А потом сдам в полицию! А ну, стой! — Помогите! — неожиданно высоким голосом вопит… вроде бы мужчина. Странно, у него же только что хриплый бас был? — Помогите, убивают! Человека убивают! Этот гад оказывается ужасно прытким и через пару секунд уже даёт деру, а Карин застывает, потому что краем глаза видит ещё одного мужчину, вылезающего из окна первого этажа в одном из домов. По описанию — точь-в-точь тот наркоман, которого видела Шиё-баа! Но ведь Карин только что наверняка лупила того, кто достал уже весь их район. Или нет? Или да? — Что за… ты куда, я тебя сейчас!.. — Но разумеется, она ничего, никого и не сейчас. Зато на её крики прибегают Анко и её мужик со стрижкой горшком. Он, недолго думая, пускается в погоню, а Анко ловит Карин за плечи. — Ты нормально? — Их двое! Маньяков наших двое, извращенцев которые! И как же будет гоготать Суйгетсу, когда узнает, что наткнулась на них именно Карин.