Выходя на охоту

Стоит одной маленькой плитке пошатнуться и задеть другую, как весь выстроенный мир рушится в мгновенье. Один неверный взгляд, шаг в сторону, и ты становишься причиной конца. Каково это жить и знать, что твои действия стали причиной смерти дорогого тебе человека? А что если ваша любовь не была взаимной и тобой играли, мастерски водя за нос? Или всё было совсем не так, как кажется на первый взгляд?

***

Свет красно-синих проблесковых маячков скорой помощи отражался на глянцевых поверхностях, окрашивая толпящихся людей в свои цвета. Звук сирены полицейской машины заглушал крики девушки, что отчаянно пыталась остановить кровь, льющуюся из многочисленных ран на теле жертвы. Когда был нанесён первый удар, на крики толпы моментально отреагировал Тизиан. Он бросился к нападавшему, но расстояние, которое его отделяло от жертвы, позволило убийце нанести ещё несколько ран. Тизиан был собран, полон решимости, каждое его действие давало понять — он не просто так работает в отделе по особо тяжким делам. Его реакция и скорость позволили схватить преступника и выбить клинок из его рук, но поздно. Слишком поздно. Мужчина успел ударить наотмашь и коснуться шеи жертвы острым лезвием, разрезая артерию. Кровь стекала по шее, оставляя красные дорожки. В одно мгновение жизнь человека оборвалась, но это лишь начало. Начало мучений и страданий для тех, кто остался жив; для тех, кто бежал к любимому человеку, не веря своим глазам. Мечты и планы рушатся, ломаются, разбиваются о жестокую реальность. Паника. Слёзы застилают глаза, она не замечает на своём пути препятствий. Их нет, не существует. Она должна успеть к нему, спасти его. Но нет. Некогда живой мужчина лежал на земле. Около него никого не было, кроме врача, который побежал вслед за Тизианом. Но и тот разводил руками, сожалея, что ничем не сможет помочь. Дия падает на колени перед телом Киллиана, видит его угасающий взгляд и плачет. Слёзы не остановить. Она берёт его остывающую руку и крепко сжимает, моля всех богов услышать её, не дать погибнуть любимому. Киллиан смотрел на свою невесту, еле сжимая её руку, пытался что-то прошептать, но вместо слов — хрип и бульканье крови. Дия лишь по его губам смогла понять, что он говорил: «Люблю тебя». Его глаза закрываются, жизнь угасает, а вместе с ней и надежда на чудо. Он умер. Лужа крови медленно растекалась по холодной земле, увеличиваясь в размерах. Загорелые колени девушки в ссадинах от жёсткого падения на них. Руки и платье пропитывались кровью любимого человека. Она навсегда запомнит его взгляд, полный сожаления и боли. Он не хотел оставлять её одну. Их планы и мечты были обречены с самого начала. Им не суждено было сбыться. Он навсегда останется рядом с ней; будет ходить тенью в её квартире, будет ветром касаться волос, солнечными лучами согревать в холодные дни. Он будет рядом до тех пор, пока она сама его не отпустит. Из клуба выбегает белобрысая девушка и бежит к телу мужчины. — Киллиан! Не-е-ет! Нет! Нет! — по её щекам текут слёзы, ей больно. Она не хочет видеть и знать, что его больше нет. Она не была к этому готова. Удивление на лице Эвтиды, что всё это время стояла рядом с Дией красноречиво говорило о непонимании происходящего. И дело даже не в слезах блондинки. Она знает его настоящее имя. Что их связывает? Лилу опускается на колени, тянет руку к его лицу, хочет вытереть кровь с его губ. Дия пресекает эту попытку. Это её мужчина! Её любимый! Никто не смеет его трогать! Ситуация накаляется. Непонимание усиливается. Дия только хочет что-то сделать, сказать, как к ней подбегает бригада скорой помощи. Девушек оттаскивают в разные машины, чтобы избежать прямого конфликта. Но его и не будет. Паника сменяется шоком. Мысли путаются, рассудок туманится, заволакивая в какие-то чертоги памяти, в те моменты, когда каждая из девушек была счастлива. Защитная реакция мозга — отключить память, подменить воспоминания, заставить забыть увиденную картину. Группа криминалистов оцепила территорию около клуба. Прямых свидетелей собрали в кучу, чтобы взять контактные данные и позже с ними связаться. Мужчину, что безжалостно убил Киллиана Лайтвуда, заключили в наручники и усадили на заднее сиденье полицейской машины. Он ничего не делал — не сопротивлялся, не пытался сбежать. Лишь повторял, как мантру: «Игра началась». Тизиан сосредоточен, будто каждый день сталкивался со сценами убийства и точно знал, как действовать. Перепроверив данные всех присутствующих, каплю внимания уделил Герсе. Он проводил её к машине скорой помощи, чтобы врачи осмотрели. Нет, с ней ничего не случилось, но увиденное сильно потрясло. — Герса, ты в порядке? — Тизиан бегло осматривает девушку с головы до ног. — Да-а-а, я…я… — Тише, тише. Сейчас Ливий увезёт тебя домой, а я позвоню завтра днём, хорошо? — Тизиан приобнял Герсу, помогая ей дойти до медиков. — Сейчас переговорю с ним, и он заберёт тебя. Окидывая взглядом толпу, Тизиан искал Ливия. Последний раз он видел его рядом с девушкой, что захлёбывалась от собственных рыданий у тела жертвы. Позади всех стояла Эвтида и растерянно оглядывалась по сторонам. Она на какое-то время выпала из реальности. Состояние Дии невольно заставило вспомнить себя в тот момент, когда ей сообщили о смерти родителей. Но одно дело слышать на словах, а другое — быть свидетелем этой смерти, точнее жестокого убийства. Эва пропустила момент, когда Дию увели в машину скорой помощи. Пытаясь разглядеть свою подругу в толпе, Эвтида увидела Амена выходящим из такси. Он решительным шагом направился к ней. Несколько секунд казались вечностью, и наконец, Амен крепко обнял Эвтиду, успокаивая её. Амен приехал к клубу позже всех, когда всё уже произошло. Тизиан увидел своего начальника и быстро двинулся к нему, чтобы сообщить, что здесь произошло и какие мероприятия уже проведены. Слёзы, паника, страх — всё, что он увидел в глазах Эвтиды. Окинув взглядом всё пространство около клуба, Амен увидел Дию в машине скорой помощи. Девушка выглядела в разы хуже, чем кто-либо. Он посмотрел на Эвтиду, пытаясь понять, стоит ли отводить её к подруге или отправить домой на такси. Эвтида сама сделала шаг в сторону, подтверждая, что хочет и может быть с Дией. — Стойте здесь. Я сейчас со всем разберусь, — уверенный голос заставляет поверить в то, что Амен точно знает, что делает. Единственный вопрос, который беспокоил Амена сейчас — кто был жертвой? Подходя к оцепленному участку, Амен предчувствовал, что сейчас увидит того, кого ожидал меньше всего — Киллиан. Его бывший коллега, военный атташе в прошлом, лежал у стен клуба в луже собственной крови. Этот вид заставил Амена остановиться и задуматься: случайное убийство или всё связано с работой его друга? — Ты знаешь его? — Тизиан наблюдал за реакцией капитана, что казался мгновение назад абсолютно растерянным. — К сожалению. Киллиан Лайтвуд, агент ФБР, мой друг и бывший коллега. — Амен понимал, что нет смысла скрывать его дружбу с жертвой. — Сочувствую. Подожди, так это была подруга твоей Эвтиды? Это ты про неё говорил пару недель назад? — Да… Вместо знакомства друзей Амена и приятного вечера вышло дело о жестоком убийстве, в котором Амену и Тизиану придётся ещё не один вечер готовить документы, чтобы передать их в суд. Амен понимал, что Дия хочет быть рядом с Киллианом, поэтому подошел к криминалистам и попросил ускорить работу: быстро отфотографировать место убийства и отправить труп к судмедэксперту. Сам же попросил Эвтиду увезти подругу домой и присмотреть за ней, чтобы та не сделала глупостей. Амену предстояло восстановить последовательность событий, предшествующих дню смерти. Допрашивать сейчас Дию не было смысла: девушка была в истерике. Выслушав от Тизиана интересную сцену с блондинкой, Амен задумался, не о ней ли говорил Киллиан, когда они встретились наедине. Три недели назад. Улицы заливались солнечным светом, заставляя щурить глаза. Тихое, немноголюдное кафе радовало включенным кондиционером, что охлаждал маленькое помещение. За столиком с кружкой крепкого кофе сидел капитан Коллинс и ждал своего друга. После встречи в клубе им предстояло многое обсудить. — Ну, здравствуй, Майк, — Амен усмехнулся, ему было непривычно звать друга другим именем. — Ой, давай без этих шуточек. Я тоже рад тебя видеть. — Киллиан присел за столик и протянул руку для рукопожатия. — Рассказывай, ты же был атташе, неужели верхушка начала заниматься такой мелочью? — Ты, видимо, давно ни с кем из наших не общался, да? Мы же все уволились, к правительству никаким образом не относимся. Я сейчас в бюро работаю. А ты как тогда ушёл в копы, там и остался? — Общение с кем-то стало для меня роскошью, запретной темой. Не хочу ставить никого под удар, — Амен вспомнил, как напали на Тизиана в его доме. — так, значит, наша группа распалась? — К сожалению. Всем надоели командировки, претензии жён из-за вечного отсутствия. Это мы с тобой были холостыми… Как раз про это. Эвтида, у тебя с ней что-то есть? — Как всегда, в самую суть. Тогда давай сразу к делу. Эвтида — моя. Понимай как хочешь. Ты говорил, что она странно себя ведёт в тот вечер. Анализы пришли — это не наркотики, а сильный афродизиак. Остался вопрос, как она его приняла. Ничего не хочешь мне рассказать? — Ты знаешь правила, Амен. Открыто ни о чём не скажу. Но есть подозрения, что Аш Девил — владелец клуба, причастен к наркотикам. Но видимо тут что-то другое. — Идеи кто мог подсыпать есть? — Новенькая, Лилу. Но она не кажется человеком, который пойдет на такое. Есть Тонни — бармен, я его не первый год знаю, но даже его не убираю из круга подозреваемых. — Камеры? — Профилактика, были отключены ещё днём. Видеозаписей из клуба за ту ночь нет. Работы по графику, я сам его составлял и утверждал. Значит это был кто-то из работников клуба. — Девил? — Нет, он никогда не выходит из кабинета — не любит шум. Но я не могу его исключить. Он мог действовать не своими руками. — Ты знаешь, внешность бывает обманчива. Присмотрись к новенькой. — Амен, ты забыл кто я? Я знаю, что надо делать.

***

Амен быстро включился в работу. Зашёл внутрь клуба и сразу направился в кабинет директора, чтобы запросить видео с камер наблюдения. Мистер Девил не казался испуганным, больше озабоченным. Может, переживал о репутации заведения. Амен бы с большим удовольствием допросил Девила, но не было никаких оснований. Он сотрудничал, не мешал расследованию. Любезно предоставил видеозаписи, провёл в раздевалку, показал личный шкафчик Киллиана Лайтвуда. Ничего, что могло бы вызвать хоть какое-то подозрение. Но в этом и была вся проблема. Чем быстрее Аш шёл на контакт с полицией, тем сильнее казался Амену подозрительным. Капитан не мог объяснить причину сомнений, но для себя отметил, что к Девилу надо будет присмотреться, возможно проследить за ним. — Вы можете что-то рассказать о Майке? Не было никаких угроз в его адрес? Может какие-то стычки недавно происходили? — Амен включил диктофон на телефоне, чтобы не упустить ни малейшей частички информации. — Майк хороший работник. — Аш выдержал паузу и продолжил, — Был. Был хорошим работником. Он несколько лет работал на меня. С простого охранника стал начальником охраны, но стоять на фейсконтроле не переставал. Уж не знаю, чем ему это нравилось. Про стычки, тут сложно что-то сказать. Каждый день есть посетители, которых Майк прогонял. У нас хороший клуб, мы заботимся о своей репутации и отсеиваем обдолбанных, пьяных людей. В этом нет ничего нового. — Какие отношения у него были с коллегами? — Амену было сложно говорить о друге в прошедшем времени, но работа есть работа. — Да обычные отношения. Меня это особо и не беспокоило никогда. Это можете узнать у персонала. Все сейчас в клубе. Кроме Лилу… насколько я понял, у неё что-то было с Майком. Она, кажется, сейчас не в состоянии вести с Вами беседу. — Как давно у Вас работает Лилу? Почему Вы думаете, что у них что-то было? — Работает несколько месяцев. Почему так думаю? Видел по камерам, как он крутится около неё. Да и слухи быстро распространяются в маленьком коллективе. — Аш пожал плечами, показывая, что это обычное дело. — Вы можете предоставить контактные данные всех работников клуба? — Да, конечно. Подождёте или вам скинуть на почту? — Подожду. — Амен хотел задержаться в кабинете, чтобы внимательно осмотреть каждую мелочь. — А какие у Вас отношения с… Лилу, правильно, Лилу же? — От-но-ше-ни-я, — Аш протянул слово, будто пытался распробовать его на вкус. — Мы периодически спали, занимались сексом в этом кабинете, на барной стойке, в подсобке. Но это было в прошлом. Мы больше не так близки. — Есть особая причина? — Амена заинтересовала эта искренность, он чувствовал, что для Аша это не просто секс, нечто большее связывало его с Лилу. Может, именно поэтому Киллиан крутился возле неё? Чтобы спровоцировать Аша? — Я никогда не искал «серьёзных отношений» и Лилу знала об этом, но на что-то надеялась. А когда увидела меня в кабинете с нашей бывшей официанткой… у нас закончились «отношения». Предугадываю Ваш следующий вопрос. Это было месяц назад. Мне всё равно, таких как она миллионы. Лишь на последних фразах Амен почувствовал ложь. Как бы Аш не пытался скрыть, эта девушка волновала его. Амен всегда отличал ложь от правды. Для Аша Лилу была особенной. Но знал ли он это сам? Сомнение… вот что было в голосе Аша на словах «Таких, как она миллионы». Аш распечатал документ и передал его капитану Коллинсу. Чуть подождав, он всё же спросил у Коллинса: — Капитан. Сколько будет длиться расследование? Я всё понимаю, но нести убытки не хочу. А они, поверьте, будут. Это сильный удар по репутации заведения. — Недолго. Видео, свидетели, арестованный убийца на месте преступления. Дело быстро закроют. Мистер Девил точно так же, как и Амен чувствовал ложь. Капитан не врал, но и не говорил всю правду. Но разве можно скрыть то, что Аш прекрасно знал ещё месяц назад? Не на такой вечер рассчитывал Амен. Проконтролировав работу криминалистов, он разрешил увезти тело в морг. Он не сразу понял, что Эвтида его не послушала и не уехала вместе с подругой домой. Дия и Эвтида наблюдали за работой специалистов, когда тело Киллиана начали укладывать в мешок для трупов, Дия бросилась к нему. Она не могла смириться с мыслью, что её любимый мужчина мёртв.

***

Дия медленно вошла в квартиру, опустилась на пол и просто взвыла. Боль не отступала, отчаяние и чувство скорби пропитали стены этого дома. Буквально три дня назад всё было прекрасно. А сегодня… а сегодня она была похоронена заживо вместе со своим женихом. После смерти Киллиана прошло три дня. Три чёртовых дня. Его похоронили со всеми военными почестями, но разве это хоть как-то может унять сердечную боль? Разве может какой-то флаг, выстрелы из автоматов уменьшить страдания? Да и зачем эти выстрелы? Для чего весь этот цирк? Это разве вернёт любимого?! В день похорон, как только гроб коснулся земли, настойчивые, непрекращающиеся звонки обрывали телефон Дии. Когда траурная процессия подошла к концу, Дия не выдержала и сорвалась, выпуская всю свою злость на звонившем: — Сколько можно? Прекратите мне звонить! — Простите, Дия Роуз? Это из больницы. Ваш отец… — Б.больницы? Отец? — Ваш отец в тяжёлом состоянии, Вам лучше приехать. Дия упала на колени и перестала сдерживать всхлипы. Она рыдала, выла, била руками землю. Прибежавшая Эвтида пыталась обнять, дать подруге поддержку, которая ей сейчас была так необходима. — Милая, тише-тише. Я здесь. Я рядом. Посмотри на меня, — Эвтида коснулась подбородка Дии указательным пальцем. — Папа… зво.нили… больница, — бессвязные слова, как могло показаться. Но Эвтида всё понимала, видела, как Ди говорила по телефону. Забрала крепко сжатый в руке телефон Дии и набрала последний входящий. С каждым словом лицо Эвтиды менялось. Новое горе вот-вот сведёт Дию с ума. Аккуратно поднимая подругу на ноги, Эвтида позвала Амена, чтобы тот помог добраться до машины и увез девушек в больницу. Эвтида не отпускала руки подруги, сильно сжимая. Все эти дни Дия держалась, не позволяла себе плакать при посторонних, но увидев тело возлюбленного в гробу, что-то сломалось в ней. Будто плотина, сдерживающая слёзы дала трещину, а вскоре и вовсе разрушилась, под натиском телефонного звонка. В белоснежном холле приёмного отделения больницы, Эвтида усадила Дию в кресло и сказала ждать. Сама же вместе с Аменом направилась к стойке ресепшена, чтобы узнать состояние отца Дии и можно ли его навестить. Медсестра долго рассматривала что-то в экране монитора, сделала звонок и попросила пройти в зону ожидания. От её сочувствующего голоса Эвтида понимала, что сейчас Дии предстоит услышать плохие новости. И как бы она хотела сейчас оградить подругу от всех этих бед, крепко обнять, с надеждой, что эта нежность хоть на йоту облегчит боль. Подошедший врач сразу понял, кто ждал его. Компания молодых людей в траурных одеждах. Молодая девушка в чёрном платье не сдерживала слёзы. Первым делом врач распорядился подготовить палату, капельницу и только после этого направился к компании людей. — Мне очень жаль… Примите мои соболезнования. — Опытный врач следил за реакцией одной из девушек. Всё как он и думал: девушка упала в обморок от переизбытка эмоций. Брюнетку, видимо дочь пациента успел поймать светловолосый мужчина. Но неожиданным стало, что вторая девушка тоже начала терять сознание. Её уже поймал сам врач. Эвтиду положили в палату вместе с Дией и Амен только сейчас понял, что именно испытала Эвтида. Их связь, что чувствовалась на клеточном уровне давала ему подсказки: страх, паника, боль, но он думал, что это переживания за подругу. Только позже он вспомнил, статью из газеты, где писали о гибели родителей Эвтиды. Сложив все факты, Амен понял, что именно в больнице, она узнала об их смерти. «Страх перед людьми в белых халатах не отпускал Эвтиду, но состояние подруги было выше всего этого. Поэтому Эва, моя маленькая девочка, держалась до последнего» — Амен не прекращал думать об этом, когда нежно гладил Эвтиду по руке. В подготовленной палате за состоянием Дии наблюдали несколько дней. Врач в первый же день пригласил психолога, для оценки состояния и дальнейшей терапии. Все финансовые затраты на себя взял Амен. Он хотел хоть как-то помочь невесте своего друга, ведь считал себя виновным в его смерти. Если бы он не задержался на работе, если бы он написал отчёт быстрее. И этих «если бы» было слишком много, только ни одно из этих «если бы» не спасло жизнь Киллиану. Неделю спустя. — Оставь меня! Ты мне не мама! — Ди, я же хочу как лучше. Разве я могу тебя оставить одну? — Эва! Хватит. Уйди. — Дия, послушай. Я знаю, как тебе больно… — Даже не смей говорить, что понимаешь меня! Нет, Эва. Ты НИ ХРЕ-НА не понимаешь! Это твой жених лежит в гробу? Или, может, твой папа умер от сердечного приступа, когда был с проститутками? — Ди, не говори так… Ты же знаешь, я потеряла. — Вот именно, что знаю! А ты всё обо мне знаешь? Почему ты молчишь о том, что пишут в газетах про отца? Смотришь в пол? Нечего сказать? Ты знала, что после выхода этих позорных статей издательство уволило меня задним числом? О-о-о, судя по твоим округлившимся глазам — нет. И сейчас ты стоишь у меня дома и что-то мне рассказываешь о том, что я не должна закрываться в своей квартире?! Молчишь. И правильно, потому что мне есть, что ещё тебе сказать. Прекрати ко мне таскаться! Перестань, прошу! Я хочу побыть одна! Ты приходишь сюда со своим Аменом, на минуточку, другом моего жениха. Зачем ты это делаешь? Чтобы что? Чтобы я завидовала тому, что твой парень живой, а мой умер на моих глазах?! Ах, да! Ты же сама видела, как его убили… Сквозь всхлипы и рыдания речь Дии перестала быть понятной. Эвтида действительно не знала об увольнении, о том, как Дие не дают покоя журналисты, чтобы получить интервью и выпустить очередную статью в жёлтой прессе. Столько бед обрушилось на подругу, что Эвтида не знала, что ей надо сейчас делать, чтобы не дать Дие совершить ошибку. — Тшш, тише, милая. Смотри, видишь, я рядом с тобой. Я никогда не брошу тебя, не оставлю одну. Я вижу, что ты хочешь тишины, я уйду. Тише, плачь-плачь, моя хорошая. Давай, вот так, идём в кроватку, да. Вот так, ложись-ложись. Я посижу с тобой, пока ты не уснёшь. Потом приготовлю тебе бульон и уйду домой. Ты как будешь готова, позвонишь мне. Тише, тише… Успокаивающим тоном, ласковыми поглаживаниями Эвтида провела с Дией ещё некоторое время, пока та не уснула. Когда все запланированные дела в её квартире были сделаны, Эвтида оставила записку у постели подруги: «Ди, солнышко моё. Я знаю, что ты не хотела меня обидеть. Но ты права. Я не подумала о том, что тебе надо побыть одной какое-то время. Я буду ждать, когда ты позвонишь мне».

***

Ночь. Второй бокал вина. Мысли водоворотом затягивали в воспоминания, в те моменты, когда Дия была счастлива. Дом перестал быть для неё чем-то хорошим. Каждая комната, каждый предмет напоминали о нём. Куда бы она ни смотрела, всё сводилось к нему. Вино. Сигарета. Вино. Замкнутый круг, из которого она не хотела выходить. Днём она ещё держалась, пыталась хоть чем-то себя занять. К вечеру, уставшая и совершенно опустошенная, она достала бутылку вина. Кто-то скажет, что алкоголь для слабаков, если так, то она будет слабаком. Потому что только так она могла увидеть его. Да, галлюцинации, фантазии, воображение. Но так ей становилось легче, так она могла быть вместе с ним. Его образ с фотографии ясным силуэтом сидел перед ней. Отпив пару глотков вина, Дия заговорила: — Знаешь, психолог сказал убрать твои вещи, собрать всё в коробку и вывезти их. Я хотела его убить в этот момент. Разве я могу хоть что-то убрать? Ты будешь смеяться, но я всё также ворую твои рубашки и хожу в них по дому. Они пахнут тобой, в них я чувствую, что ты ещё рядом. Не смотри так на меня, врач говорит, что мне надо плакать, что мне так будет легче… Киль, я не хочу, чтобы было легче, я хочу, чтобы ты оказался рядом со мной. Одно желание, просто одно желание. Разве это так много? Ты говорил, что не оставишь меня. Почему я сижу ночью на кухне и пью вино одна? Почему ты не выжил? Третий бокал вина. — Я игнорирую Эву, не хочу с ней разговаривать. Её жалость давит на меня, я себя чувствую слишком жалкой. Может, это неправильно. Но я не хочу сейчас ни с кем говорить. Сегодня звонил Амен, сказал, что мне надо приехать в участок, забрать твои вещи. У тебя хороший друг. Он был на твоих похоронах, хотел помочь мне деньгами. Он с Эвой пару раз заходил ко мне. Но их взгляды… в них только жалость. Четвёртый бокал вина. — Ты же приснишься мне? Киль, я так скучаю по тебе. Забери меня с собой. Я просто не хочу без тебя. Это выше моих сил. Каждый предмет в доме напоминает о тебе. Вот этот стул, на котором сижу, ты помнишь, как я встала на него, чтобы достать что-то в шкафу, а ты подошёл, закинул меня на плечо и унёс в спальню? Помнишь? А тот комод? Ты помнишь, как мы его собирали, и ты сказал, что это как конструктор, и ты справишься без инструкции? А потом мы сидели и искали в интернете, как собрать эти ящики? Психолог сказал, выкинуть все вещи… но не они давят на меня. Мне выкинуть квартиру? Стены давят, заставляют каждый раз вспоминать, как мы были счастливы. Мне всё напоминает о тебе. Киль, обними меня.