Колыбель на судный день

Заправив выбившиеся пряди белых волос за ухо, Морриган открыла купленную несколько минут назад у какого-то младшекурсника пачку сигарет. Руки слегка дрожали. Подцепив длинным ногтем одну сигарету, она перевернула её и вернула на место. — Ахаха, Каллахан, ты ничего не понимаешь, это же твоя первая личная - тут всё серьезно, — рассмеялась блондинка. — Первую сигарету из пачки всегда переворачивают. На удачу, на желание — как тебе больше нравится, — продолжила Алисия. — Да брось, на самом деле я так делаю только для того, чтобы её не стрельнули, когда она останется последней, — добавила она, усмехнувшись. На удачу. Все желают её друг другу — перед важным событием, экзаменом, встречей. Многие носят «амулеты», верят в различные приметы — но помогло ли это кому-нибудь хоть раз? Хоть раз досталась бы и ей эта неуловимая, как будто совсем покинувшая её, удача. Хоть унция, хоть грамм, хоть крупица — лишь бы хватило, чтобы выкарабкаться из бесконечно чёрной, непроницаемой ямы, избавиться от гнетущего чувства, что скрутилось узлом в её мыслях и чувствах. Испытать ту лёгкость, что когда-то была ей по-настоящему присуща, а не её тусклую тень, которую Морриган изо дня в день пыталась сохранить, как маску или как след прежней себя, которую она, казалось бы, уже никогда не увидит. Хотя? Чудеса случаются, ведь так? Морриган сидела в тишине Выручай-комнаты, пытаясь зацепиться за воспоминания, как за спасательный круг. Мыслей было много, и, вдыхая в лёгкие ядовитый дым, она всё глубже погружалась в них — одна мысль вела за собой другую, и так без конца, сплетаясь в паутину, из которой её могли вытащить лишь немногие, теперь так далеко ушедшие от неё люди. Конечно, здесь у неё тоже появились друзья: её соседки по комнате — Лили, Марлин, Алиса, Мэри. Они быстро нашли общий язык, благодаря паре бутылок сливочного пива, а затем магловского вина и огневиски. Они пили, пили, шутили, пили, делились историями и собирали всех, кого знали. Подруги привели однокурсников, самых популярных парней в школе, и Морриган поначалу решила, что это просто пьяная шутка. Однако оказалось, что алкоголь, который они пили весь вечер, был предоставлен именно этими ими. В итоге вся их дружная компания закончила, так же дружно, опустащая желудки— кто в окно, кто в унитаз, кто в душ. Общий язык нашёлся. Легко. Впрочем, и сложно Морриган никогда с этим не было, люди тянулись к ней, казалось, как мотыльки к свету, а на деле к огню, и все близкие ей люди, рано или поздно, сгорали вместе с ней в этом огне. Но те, кого она считала семьёй, были далеко. Очень далеко, на расстоянии нескольких лет… восемнадцати - если быть точнее. Её всегда тянуло ко всему, что было запрещено, что считалось чем-то ненормальным для остальных было в порядке вещей для нее. Ведь скука - главный враг. Жизнь коротка, так зачем проживать это время уныло. Это убеждение отражалось в каждом вздохе девушки: начиная с действий, заканчивая выбором одежды. - Мини юбка. Она должна быть не длиннее ремня. Жизнь коротка - рискуй. Мор, ну и дура же ты… Знаю. Только всё начало налаживаться, а ты снова всё портишь. Да знаю я, блин, успокойся. ...Бордовые пятна крови, запах металла в воздухе… … Пустота… Она не могла собраться. Она распадалась на части, с каждой секундой чувствуя, как разлагается изнутри, не зная, кто она есть на самом деле, она теряла себя, как кусочки пазла, потом находила и пыталась собрать обратно, не имея уверенности в том, точно ли это та же деталь что она когда-то потеряла, однако все равно использовала её из-за страха упустить что-либо, ведь она уже потеряла достаточно. Сигарета закончилась быстрее, чем она ожидала, и, сама того не заметив, она обожглась, когда огонёк подобрался к её тонкой, почти молочной коже, настолько бледной, что люди часто спрашивали, не больна ли она. — Чёрт! — морщась, Морриган выбросила окурок в окно и потянулась за следующей сигаретой. — Вскоре я найду способ вернуть вас, мисс Каллахан. К сожалению, это займёт некоторое время. Минимальный срок — два месяца. За своих родных можете не беспокоиться: для них пройдёт всего несколько минут. А пока, прошу вас вести себя тихо. — звучало в голове. Да пошли вы все. «Вести себя тихо». Именно этого она никогда не умела. С детства ей за это доставалось — то от матери, то от родственников и друзей семьи, а теперь и от учителей, а так же администрации множества школ, которые она сменила. «Вести себя тихо», повторяла она про себя, как мантру, каждый раз, каждую секунду пребывания в этом времени, но тут как и с "удачей" - не помогало. — Каллахан — раздался голос за её спиной. - Новенькая, возможно твои друзья тебе не сказали, а администрация посчитала тебя недостойной чтобы рассказывать тебе правила школы, но я буду добр и просвещу тебя - после отбоя нельзя разгуливать по школе, но если правила тебя не сильно волнуют, то, вынужден тебя огорчить ты не одна такая, не высовывайся ночью из своей гостинной. Каждое действие несет за собой последствия, а мы не можем гарантировать безопасность твоего поступка. Вести себя тихо. вести себя тихо. вести себя тихо. вести. себя. тихо. - Рабастан, если так звучат твои угрозы, то я сочувствую твоему "Лорду", ведь ты абсолютно бесполезен. - Морриган не оборачивалась, ведь знала - если обернется "вести себя тихо" точно не получится. — Я и не угрожаю. Просто предупреждаю, даже помогаю. Так мило с моей стороны. -Правильные черты лица исказились в ухмылке. Внешность обманчива - Рабастан Лестрейндж красив ровно настолько, насколько он сгнил внутри. — О да, очень мило. -Она остановилась. - Ты можешь предупреждать и помогать - даже удивительно, я бы сказала, ведь все мы знаем - ты можешь сколько угодно тешить свое эго своими нападками на тех, кто по твоему мнению, слабее тебя, что на самом деле является ни чем иным кроме доказательством твоей трусости, как и метка, которуюмы увидем на твоей руке в ту же секунду как закатаем рукав, не так ли? Цель достигнута. Ухмылка исчезла, челюсти сжались,как и побелевшие в тот же момент кулаки, на лбу набухла вена. Лестрейнджа буквально распирало, трясло от злости. — Нам больше не о чем говорить, — бросила она и пошла дальше, оставив его, кричащего проклятия ей вслед, что-то вроде: «Жди мести» или «Ты не знаешь, на что нарвалась». Неважно. Потянулась за новой сигаретой. — Тебе уже почти одиннадцать, и для твоего же блага — приличного образования и манер — ты поедешь учиться в Шармбатон, — гремели воспоминания. — Это замечательная академия, строгая, как и директриса, но справедливая. Из тебя выйдет достойная волшебница. Завтра ты идёшь со мной на собрание, я должна показать, что моя племянница не совсем бесполезна, несмотря на её отвратительный характер. В академии тебя исправят, не зря же моя сестра учила тебя французскому. Это полезный навык, его надо использовать. Не плачь, без неё даже лучше — без этой предательницы крови у тебя будет шанс стать полезной, одной из тех, кто будет очищать этот мир, — произнесла Ормонда Рейган, её тётя. … Красная вспышка, такая же красная кровь, крики, смех… Быть полезной. Чистота крови. Какой бред. Слеза медленно скатилась по её щеке. Ещё одна сигарета. Воспоминания кружились вихрем в такт сигаретному дыму - две плохие привычки. — Ты абсолютно безнадёжна, такая же жалкая, как и твоя мать. Я до последнего пыталась тебя исправить, а ты только позоришь меня и Его. Я приютила тебя в своём доме, а ты ничего не ценишь! Из скольких школ тебя уже выгнали? Ты позоришь семейное имя, как и твоя мать. Мерзкая тварь, глупая, грязная дрянь. Круцио… … Боль. Красная вспышка. Тихие слёзы… — Ты едешь в Хогвартс. Это твой последний шанс. Собирай вещи. Она не кричала, нет. Не могла себе позволить быть униженной еще больше чем она уже была. Да, Морриган хорошо научилась скрывать эмоции, менять маски на многочисленных приёмах магической аристократии. Терпела. Много терпела — унижения, пытки, крики, манипуляции, шантаж. Всё, пока не оставалась одна. Тогда она могла открыться, хотя бы себе. А потом появились те, кому она могла довериться, кого считала своей семьёй. Но их тоже больше нет. Она снова одна. Пачка закончилась.