Ведьм у нас сжигают

Земли Лоуренсов, Кейвинд

      Марта долго возмущается, когда Джинн заявляет ей в этот же вечер, что она собирается покинуть город в ближайшие дни. Медсестра бормочет, что так нельзя и лечение ещё не закончено, пока меняет бинты. Герцогская дочь едва заметно смеётся над едва слышимыми возмущениями и говорит, что та могла бы рассказать, как лечить рану одному из её рыцарей.        Поэтому на утро перед отъездом Гуннхильдр замечает медсестру стоящую возле Герты. Марта объясняет юной девушке, как правильно смешивать травы и накладывать мазь. Рыцарь внимательно слушает и забирает протянутую бумажку, после этого медсестра со спокойной душой удаляется обратно в тёплую гостиницу. Герта кладёт записку в сумку с травами и идёт к Исааку, который стоял лицом к церкви и, кажется, вновь молился за удачный путь. Джинн надеется, что в этот раз его молитву услышат Семеро.       Хоффман находился рядом с лошадьми и проверял сумки с Эрсом, при этом отмечая что-то в своём потрёпанном блокноте, пока Гуннхильдр проходила мимо них к Адалрику и Берну. Чуть поодаль от них к своему седлу привязывает верёвку Реймонд, а возле него стоит ведьма. Девушка открывает глаза, когда рыцарь случайно тянет её на себя. Реймонд ничего не говорит на возмущение Лизы и просто уходит к Вирату, который стоял с Роландом и Арном. Мужчина что-то объясняет парню, периодически вставая в боевые стойки. Молодой рыцарь с интересом слушает, кивая и пытаясь иногда повторить за ним, на что Роланд лишь качает головой, подходит к нему и ставит его руки и ноги так, как нужно. Рядом стоявший Арн смеётся, когда его друг от неуклюжести падает в очередной раз, и протягивает руку помощи. Вират не прощает того и тянет на себя. Джинн едва заметно смеётся над ними, стоя возле Адалрика и Бернхарда.        Отойдя от старых товарищей, Гуннхильдр не спеша идёт к ведьме. Лиза стоит чуть правее вороного коня Реймонда и молча скучающе наблюдает за всем происходящим. Прохожие не обращают на неё никого внимания, а ребятишек Кейвинда интересуют больше стальные доспехи с мечами, поэтому они с интересом разглядывают их издалека.       Адалрик и Бернхард с увлечением рассказывают о военных походах крестьянским мальчишкам, которые всё же осмелились подойти к ним. Те с открытыми ртами слушают их. Старый рыцарь довольно почёсывает бороду, когда один из ребят восторженно отзывается о его силе. Джинн лишь с улыбкой на лице качает головой, смотря на них. — Давно не виделись, генерал, — неожиданно говорит Лиза, заставляя Джинн слегка вздрогнуть. Обернувшись к ней, генерал меняется в лице. Голубые глаза с холодом смотрят на ведьму, — Что-то хотели? — Надеюсь ты готова к путешествию до второго по значимости города на восточных землях. — Ох, неужели сама генерал Гуннхильдр волнуется обо мне? Как заботливо с твоей стороны. — Не говори глупостей, ведьма, — Джинн хмурится и отворачивается. Смотря на свой отряд, не замечая, как краешком губ улыбается Минчи, — К тому же я ничего не спрашивала. — Как плечо? — продолжает задавать странные вопросы Лиза, заставляя брови Гуннхильдр двигаться всё ближе к переносице. — Нормально, — рыцарь оборачивается к ведьме вновь и с непониманием смотрит на неё. — Вчерашний ужин был очень вкусный. — Ясно.       Они пару минут стоят в тишине. Гуннхильдр смотрит на ведьму, которая спокойно и плавно подходит ближе к коню и гладит по гриве. Тот не сопротивляется и даже не обращает на неё внимание, продолжая жевать сено. Лиза едва заметно улыбается, смотря на скакуна. Зелёные глаза с теплотой смотрят на животное, а не как обычно с холодом. Тонкие хрупкие ладони проводят по мощной шее коня, а цепи негромко звенят от каждого движения. Джинн замечает красные следы на запястьях девушки из-за металла. Но Лиза не обращала на это внимания, продолжая гладить скакуна. Генерал впервые видит у неё такую улыбку. На мгновение Гуннхильдр кажется, что, словно перед ней простая девушка, а не ведьма, которую боится само Солнце Империи.       Джинн всё так же ещё не понимает её. Почему ведьма не сопротивляется и не пытается сбежать, как другие? За столько лет она первая, кто ведёт себя так спокойно. Обычно эти твари кричат, обещают проклясть её, убить при любом удачном случае и сбежать. А Минчи нет. Это напрягает. Возможно ли такое, что их ждёт очередная засада где-то на пути к мосту? Или даже на её землях? Гуннхильдр уже не знает на что рассчитывать. Потому что Лиза какая-то другая. Слишком спокойная, слишком расслабленная, словно смирившаяся. И генералу это кажется странным, ведь не может знаменитая Пурпурная Ведьма просто сдаться им, да? О её силе и знаниях так много говорят и шепчутся в страхе, та просто не может легко опустить руки. Есть ли у неё какой-то план? Джинн не знает и это незнание беспокоит. Потому что девушка не хочет вновь терять людей.       На мгновение она кладёт руку на рукоять меча, смотря на то, как безмятежно ведёт себя ведьма. Но сразу же убирает её, качая головой и ругая себя за своё мимолётное колебание. Краем глаза Гуннхильдр замечает капитана, который быстро идёт к ней. Лиза сразу же отходит от коня чуть подальше, как только замечает мужчину. — Ваша Светлость, всё готово. Мы можем выдвигаться в любой момент. — Тогда выдвигаемся немедленно. — Как скажете.       Хоффман отходит от неё и кричит всем, что отдых закончен. Джинн бросает последний взгляд на ведьму и уходит к своей кобыле, когда все начинают идти к лошадям.        Яркое солнце слегка греет лицо, а на небе ни облачка, что было так непривычно для этих мест. Словно сама природа и Архонты были благосклонны к ним сегодня. Поэтому они больше не медлят. Оседлав лошадей, отряд выдвигается в путь. Не спеша идя по протоптанным дорогам, рыцари выглядели чуть расслабленно, но также были готовы обнажить клинки в любой момент.        Вират о чём-то болтал с Арном и Гертой, но девушка была не очень разговорчива. Она молча вглядывалась в чащу леса, изредка отвечая товарищу. Но не все были как она. Эрс о чём-то с интересом спорил с Роландом и Исааком. Кажется, что-то было связано с верой, но Джинн не могла понять точно, так как рыцари находились слишком далеко от неё. А Рэймонд молча ехал в одиночестве, лишь иногда оборачиваясь в сторону ведьмы, проверяя её. И не только он так делал. Гуннхильдр тоже изредка оборачивалась посреди разговора с Адалриком к Лизе. Мужчина на это лишь непонимающе смотрел на неё, продолжая рассуждать на тему того, что могла здесь делать внучка барона с западных территорий.       До восточных земель остаётся не так много, когда солнце оказывается в самом пике. Им надо было лишь добраться до моста, который соединял два герцогства и был единственным безопасным путём, через который можно было попасть на земли Лоуренсов, не проходя через дремучие леса и горы, что занимали большую часть территории. Из-за них и холодного климата северную часть едва можно было назвать пригодной для жизни. Не самые лучшие земли для людей, что являются дальними родственниками короны, но в достаточной дали от трона.        Еловый лес по левую руку внушает большее доверие генералу, чем прошлый. Проезжая мимо него Гуннхильдр слышит птиц, замечает парочку ворон на ветвях, а сам он выглядит не таким мрачным и неживым. Вдалеке, где-то между деревьями, Джинн видит лося, который не спеша идёт через чащу. Словно царь этого места, он не обращает внимания на них, продолжая идти среди деревьев. После него девушка не встречает других обитателей этого места, лишь замечает на дороге чьи-то следы. Берн предполагает, что они были волчьи. Следы именно того животного, что является символом рода Лоуренсов. Джинн кажется это весьма забавным.       Когда до моста остаётся совсем немного, вдалеке виднеется знакомая корчма «Жаворонок», что окружена деревянным забором. Возле заведения стояли ещё парочка тележек купцов, а напротив было несколько небольших домов. Подъехав к «Жаворонку», девушка отдаёт поводья Вирату и идёт во внутрь.        Тепло обжигает красные от мороза щёки, а приятный аромат проникает в нос. Живот бурчит от голода после долгой поездки. За ней следуют остальные, пока Вират и Исаак привязывают коней. Оглядевшись, Джинн замечает четырёх посетителей, один из которых сидел возле стойки и что-то пил. Торговцы с интересом наблюдают за ними пару минут, после чего продолжают обсуждать что-то за общим столом. — Приветствую вас в «Жаворонке», — говорит суровый мужчина за стойкой, — Моя жена сегодня приготовила замечательную похлёбку из кролика на обед. Так что желаете? — Найдётся парочка порций для моих рыцарей, — корчмарь удивлённо смотрит на генерала, удивляясь тому, что с ним говорит девушка, а не кто-то из мужчин, — Ещё двое на улице. — Хм, — мужчина задумчиво оглядывает их, потом отрицательно качает головой, — Не думаю. Обычно здесь в этот период не так много посетителей, но я могу дать порции чуть поменьше, разделив на всех, но взамен хлеба и выпивки дам в достатке. — Хорошо, так и сделай, кроме выпивки. — Что-то ещё? — Нет. — Тогда с вас двадцать семь серебряной моры.       Рыцари идут занимать стол, кроме Рэймонда, который пошёл сторожить ведьму, пока Джинн выкладывает одну золотую монету на стойку. Корчмарь хмурится, но генерал говорит, что сдачи не надо. Разглядывая помещение, девушка подмечает, что заведение выглядело весьма прилично: чистые и аккуратные столы, удобные лавки, чистый пол и местами стены были украшены лосиными рогами и гербом семьи Лоуренсов. На небольшом щите, что был прибит к столбу, на зелёном фоне изображена в профиль голова волка. Возможно, так опрятно было из-за того, что посетителей было не так много, так что пьяных крупных драк сроду и не бывало. Да и хозяин, наверное, тоже следит за порядком и за собой. Его одежда чистая, а борода аккуратно подстрижена. Таких в других землях часто не увидишь. — А я вижу вы не из бедной семьи, раз так легко отдаёте одну золотую мору, миледи, — неожиданно говорит рыжий парень на ломанном мондштадтском, поэтому Гуннхильдр не сразу понимает несколько слов. Отставив кружку, тот улыбается, смотря своими синими глазами на неё. От его взгляда у Джинн пробегают мурашки по коже, — Разве это не слишком дешёвое место для такого человека? — Возможно, но я не очень придирчивая. — Хорошее качество. — Спасибо, — Гуннхильдр собирается уже уходить, но собеседник не отпускает её сразу. — Куда направляетесь, миледи? Я вот в сторону небольшой деревеньки Тодент, что за горами Вольфцен. — И что же вас сподвигло пойти в такую даль? Охота на ведьм? — Да, слышал в северных землях Пурпурная Ведьма объявилась, — Джинн хмурится, смотря на незнакомца, но тот лишь пожимает плечами и вновь отпивает из кружки, — Но как бы я не любил охоту на них, в этот раз мой путь лежит домой. Чуть поодаль от этой деревни идёт безопасная дорога до Снежной. — Вы оттуда? — Ох, разве это не видно по моему корявому знанию языка, — незнакомец смеётся, но генерал всё также серьёзно смотрит на него, из-за чего парень лишь качает головой, — Что ж, хорошей дороги, миледи. И остерегайтесь ведьм. — Вам того же.       Парень что-то допивает в кружке, кладёт пару серебряников и уходит. Джинн хмурится, провожая его взглядом, надеясь, что больше его не встретит и наконец-то идёт за стол. Но желание есть почему-то практически пропадает из-за этого разговора.       В окне генерал наблюдает, как незнакомец седлает своего каракового коня и направляется в сторону Кейвинда. Старые рыцари спрашивают у герцогской дочери всё ли в порядке, на что она кивает и говорит, что просто задумалась. Но она так и не притрагивается к еде нормально, лишь впихивает в себя несколько ложек рагу, съедает пару кусочков хлеба, берёт ещё с собой и выходит на улицу. Там она приказывает Рэймонду идти в таверну, тот на мгновение колеблется, но поклонившись, уходит оставляя её наедине с Лизой. Не считая лошадей и парочки котов рядом, конечно. — Ложка в рот не лезет, генерал? — Это тебе, — проигнорировав вопрос, Гуннхильдр протягивает кусочки свежего хлеба. — С чего такая щедрость? — Лиза недоверчиво смотрит на неё. — Если не хочешь, отдам псам.       Ведьма больше ничего не говорит, лишь берёт из рук хлеб, на мгновение прикасаясь к пальцам генерала. Джинн чувствует, какие ледяные её пальцы. А после замечает насколько они побелели от мороза. Тело ведьмы немного тряслось от холода. Гуннхильдр вновь, который раз за сегодня, хмурится и отходит от Минчи, чтобы погладить деревенских котов. Те несмело подходят к ней, а после начинают ластиться. Их тихое мурчание вызывает улыбку.       За этим действием Джинн не видит, с каким интересом Лиза смотрит на неё, при этом осторожно пряча часть хлеба в тайный карман в платье, оставляя его на худшие времена.       Солнце уже не находится в своём пике на небе, когда отряд выезжает со двора, после горячего обеда. На улице уже не так холодно, как утром, но Джинн чувствует, как колет щёки от ветра. Обернувшись назад, генерал смотрит на ведьму, которая тяжело переставляет ноги. Казалось, что в любой момент Лиза могла упасть. Это бы замедлило их, словно оправдывает себя и свои мысли генерал, когда оборачивается к одному из рыцарей. Гуннхильдр приказывает Рэймонду посадить ведьму к себе, на что тот без лишних слов усаживает Минчи в седло, пока та, хмурясь, непонимающе смотрит на Джинн, которая лишь поправляет светлый хвост и отворачивается от неё, пришпоривая кобылу.        Не спеша проходя по мосту, генерал внимательно смотрит на реку Аинфрир, которая чуть поодаль делилась на два русла. Именно в этом месте поток переставал быть таким бурным. Но река всё ещё продолжала устрашать, храня в своих водах опасность. И ею было не только ледяная температура, но и твари водящиеся в ней, которые готовы утащить тебя на дно в любой момент. Чуть поодаль от моста, Гуннхильдр видит, как на берегу утопцы ходят по земле, словно выискивая очередную жертву. Джинн отворачивается, выискивая вдалеке знакомые мельницы.       Когда они наконец-то пересекают мост, на сердце становится легче, поэтому Гуннхильдр решает ехать до города без остановок. Последний раз обернувшись, генерал рассматривает могучие горы, что возвышались над всеми ними, дремучий еловый лес, который от ветра слегка покачивался. А внизу не спеша текла река, которая прятала в себе множество опасностей. Прекраснейший вид, что завораживал до сих пор. Пришпорив лошадей, отряд скачет дальше по дороге, оставляя позади тёмные и кишащие монстрами леса, но в то же время уникальную природу.       Проезжая родные поля, Джинн наслаждается ветром, что развевает её волосы. Он словно был более мягким, чем там. Не резал кожу холодом, когда дул в лицо, лишь слегка покалывал. И он словно даже пах по-другому. Спрашивать у других об этом Гуннхильдр не собирается, лишь на мгновение прикрывает глаза, чтобы вдохнуть полной грудью. И как бы не завораживал вид гор, родные равнины навсегда останутся в её сердце. — Как же мы здесь давно не были, да, Ваша Светлость? — один из рыцарей подъезжает чуть ближе к Джинн спустя пару часов езды от моста, когда начинают виднеться первые деревни, а они уже не скачут так быстро. — И не говори, Эрс, — едва заметно улыбается девушка старому другу, — Как же я устала от вечных лесов и гор. — Да, родные равнины ничего не заменит, Ваша Светлость. Не верится, что скоро я буду в родном городе. Прошу Вас, простите меня за мою наглость, но дайте мне время повидаться с семьёй.       Гуннхильдр задумчиво смотрит на восток, где за сотнями километров находится её дом. Слегка кивая, она оборачивается к мужчине средних лет. Карие глаза с надеждой смотрят на неё, ожидая ответа. — Вечер, у тебя будет один вечер, потому что рано утром мы вновь выдвигаемся. Нельзя больше задерживаться. — Благодарю Вас за вашу щедрость, Ваша Светлость.       Рыцарь возвращается к товарищам с улыбкой на лице. Те по-дружески хлопают его по плечу, радуясь за него. Немногие могут сейчас встретиться с родными после долгой разлуки.       Вдалеке мелькают мельницы, которые ждут своего часа и лишь слегка крутятся на ветру. А дальше за ними виноградники и поля, изредка видны деревья. Как же Джинн хочет хоть раз вернуться сюда летом, чтобы вновь ощутить этот приятный аромат и вкус винограда, как в детстве, но работа в столице никогда не заканчивается. Поэтому она уже так давно не была в родном доме. Барбара вечно нахваливала в письмах очередной удачный урожай. В голове мелькает идея выпить бутылочку одуванчикового вина вечером, когда они приедут во Фрейвинд.       Весь этот день и часть ночи они гонят лошадей вперёд в сторону Фрейвинда по заснеженной дороге. Отряд проезжает через парочку небольших поселений. Там навстречу им выбегают крестьянские дети, с восторгом смотря на рыцарей. Взрослые ничего не говорят, лишь холодно провожая их взглядом и оттаскивая детей от дороги, чтобы те, не дай Семеро, не попали под ноги коням.       Лишь поздно ночью рыцари останавливаются на перекрёстке, чтобы немного дать передохнуть скакунам, пока они разводят костёр для ужина. Животных привязывают к небольшому редкому заборчику вдоль дороги, и те начинают рыться в снегу, пытаясь найти хоть что-то питательное. У Джинн не было с собой даже простой морковки, чтобы предложить её своей кобыле за хорошую работу.       Небо было звёздным в эту ночь. Находясь далеко от города, Джинн в тишине наблюдала за ними, греясь возле костра, пока остальные либо болтали, либо, как Исаак и Арн, дремали. На ужин у них было лишь немного хлеба и вода в фляжках, поэтому небольшой сон тоже был полезен. Но Гуннхильдр не может сомкнуть глаз сейчас, поэтому девушка с Роландом и Адалриком молча сидят возле костра и охраняют спящих. Чудища даже зимой не спят, поэтому генерал держит руку на рукояти.       Смотря на товарищей, в голове девушки всё ещё крутится столько вопросов. Что же задумала эта тварь? Какую ловушку они подготовили им? Ей нужно понять это прежде, чем она потеряет кого-то вновь. Терять людей тяжело, а сложнее говорить о их смерти родным погибшего. Да и самой Джинн не хочется вновь хоронить кого-то из… друзей.       Отогревшись и немного размяв ноги, рыцари вновь выдвигаются в путь. Рэймонд садит ведьму к себе, которой тоже было позволено немного погреться возле огня. Генерал отворачивается от неё и запрыгивает в седло, гладит свою серую кобылу, обещая, что в следующий раз та точно отдохнёт. Животное лишь фыркает, словно понимая её, и шагает дальше по снегу. Генерал улыбается и садится ровно в седле, бросая последний взгляд на Лизу, которую было едва видно в темноте, как и в принципе дорогу. Но лошади уверенно идут и Гуннхильдр доверяет им. Держа одну руку на эфесе, герцогская дочь внимательно всматривается в даль. Девушка словно выискивала что-то. Врагов или ещё чего? Вскоре её глаза привыкают к темноте и дорога кажется уже не такой тёмной. Но генерал всё также старается быть на чеку.       Лошади тихо идут по скрипучему снегу и вскоре, после нескольких часов езды верхом, они встречают рассвет. Небо окрашивается в оранжевый цвет, завораживая своей красотой. Такие спокойные моменты всегда хотелось запечатлеть в памяти навсегда.       Ближе к обеду, они вновь останавливаются, но в этот раз в небольшой корчме. Это заведение едва можно было назвать приличным, да и вообще местом, где можно приятно отдохнуть. Грязный пол, на котором ещё валялись зубы с недавней драки и засохшая кровь, пьянь вокруг либо тоже валялась, либо едва сидела ровно. Неотёсанный корчмарь встречает их ворча, пока стальной меч не оказывается у его горла и тот не падает на колени из-за неуважения к герцогской дочери. Испугавшись, мужчина обещает за это накормить их бесплатно, но желание есть в таком заведение пропадает. Джинн отказывается есть здесь и велит подать ей лишь кружку вина, которое оказывается весьма паршивым. Генерал не выливает его и не говорит казнить корчмаря, как бы сделал любой уважающий себя аристократ, девушка лишь молча уходит, не дав ему ни гроша и не желая больше находиться в этом месте. Настроение пропадает из-за этого, ведь до следующей корчмы ехать слишком долго, а организм требовал пищи. Поэтому ей остаётся лишь взять кусочек хлеба, который уже превратился в сухарь, и с усилием затолкать в себя. Берн как-то пытается приободрить её, но у него это едва получается.       К позднему вечеру, когда солнце уже едва видно на горизонте, они изредка встречают отряды патрулей, которые проверяли безопасность дорог. Это означало, что они уже не так далеко от Фрейвинда. Такие патрули часто проходили вблизи городов.        Иногда на пути встречались им крестьяне, что шли из одной деревни в другую к родным. Кажется, уже приближался праздник «Сошествия Семерых». В этот день, говорят, Архонты спускаются к ним, чтобы дать указание своему народу на благополучный год. Но этого уже никто давно не видел, кроме как жителей Ли Юэ. Один капитан рассказывала как-то Джинн, когда она была в порту в Хелинстета, что их Архонт покровитель всё также продолжает эту традицию. Хотя, сейчас этот праздник больше радует детей, ведь в этот день они получают подарки, если вели себя хорошо в этом году.       Вскоре они подъезжают к корчме «Одуванчик», которая была одной из немногих с постоялым двором, где можно было поспать, а также одной из самых лучших и больших на востоке.       Спрыгнув с кобылы, Джинн понимает насколько сильно устала от долгой езды верхом. Девушке в данный момент очень хотелось немного пройтись и хорошо поесть в тёплом месте. Животные тоже весьма устали и тяжело дышали, особенно конь Рэймонда, что вёз на себе двоих. Поэтому отдав поводья Вирату и Арну, чтобы те привязали коней, рыцари идут внутрь.       Помещение встречает их теплом и приятным ароматом. В этот раз заведение было более приличным, но из-за большого количество народу, всё равно было немного грязно, тем не менее Гуннхильдр закрывает на это глаза. Генерал слишком устала, чтобы в данный момент обращать на такое своё внимание.        Корчмарь от удивления отпускает кружку, когда генерал заходит внутрь и просит дать им пару комнат. Посетители тоже замолкают, а в дальнем углу даже прекращается драка. Некоторые крестьяне начинают потихонечку удаляться из корчмы, когда рыцари занимают место за одним из столов. В результате вскоре внутри остаётся уже не так много народу и становится весьма спокойно. Воспользовавшись этим затишьем, работницы корчмы начинают быстро убираться, чтобы привести заведение в более менее презентабельный вид. Они аккуратно поправляют на стене герб Гуннхильдров — рычащая голова льва в профиль на пурпурном фоне, пока владелец нервно стоит возле них. — Спасибо, Ваша Светлость, что остановились у нас. Но я не знаю, смогу ли предоставить хорошие покои, что подойдут Вашему статусу. — Не волнуйся, сейчас меня устроит простая удобная кровать и горячее рагу из кролика. — Как пожелаете. Мои дочери сейчас же примутся готовить Вашу комнату, пока Вы ужинаете. Мои люди приготовят лучшее рагу в этом месте. Что-то ещё? — Вина, если есть. Остальные сами скажут что им нужно, — корчмарь кивает и поворачивается к её рыцарям. — Мне ржаной водки, корчмарь, — громкий басс заставляет вздрогнуть некоторых оставшихся посетителей, — этому сударю вина. — Есть ли у вас вино с западных земель? — К сожалению нет, сэр. Это всё? — Мне сидра можно пожалуйста? — неуверенно тихо говорит Вират, сидящий на самом краю. — Хорошо. — А мне пива, — произносит Арн, что сидел рядом с Виратом.       Так как больше никто ничего не говорит, кроме Рэймонда, что вновь сторожил ведьму на улице. Потому что слишком много пьяниц в округе, которые могли сделать много чего с ней. Да и к тому же, эта тварь могла просто напросто сбежать, пока они отдыхали. Поэтому Джинн лично попросила его наблюдать за ней, после пообещав на замену ему прислать Вирата. Паренёк пообещал старшему товарищу, что постарается побыстрее расправиться с едой, чтобы и тот смог отдохнуть. Реймонд на это ничего не сказал, лишь молча кивнул, стоя возле ведьмы, что всё также была привязана к седлу.       Берн что-то вновь с энтузиазмом рассказывает младшим про своё прошлое, пока они ужинают. Из-за чего Вират чуть ли не забывает пойти к Рэймонду, но ткнувшая его под бок Герта заставляет парня опомниться. Извинившись, тот помчался на улицу. Через пару минут в корчму заходит рыцарь, немного трясясь от холода. Товарищи приглашают того к столу и ставят тарелку горячего рагу и кружку пива перед ним. Тот улыбается и садится на место Вирата.        Отпив ещё один глоток весьма паршивого вина из кружки, Джинн встаёт из-за стола. Корчмарь пару минут назад сообщил ей, что комната готова, но герцогская дочь не сразу направляется на второй этаж. Напомнив Герте о наказаниях от медсестры и отдав пару золотых Хоффману, чтобы тот заплатил за ужин, генерал подходит к корчмарю и просит одну морковку. Тот удивлённо смотрит на герцогскую дочь, но ничего не говорит, лишь через несколько минут приносит ей пару штук. Поблагодарив его, Джинн выходит на улицу и приказывает Вирату отвести ведьму к ней, пока она даёт лакомство своей кобыле. Лошадь с удовольствием жуёт корнеплод, пока молодой рыцарь пытается развязать тугой узел. Рэймонд хорошо умел это делать. Генерал не дожидается, когда Вират развяжет верёвку и уходит к себе.       Лиза настороженно провожает её взглядом, не обращая внимания на пыхтящего рядом парня.       Комната оказывается чуть лучше чем во Фростике. Большая комната с мягкой кроватью посередине. Напротив неё было небольшое камино, в котором уже был разожжён огонь, поэтому в помещении было весьма тепло. Возле окна стоял стол со стулом. Ещё одно сидячее место было тоже возле камина. Видимо, это была одна из самых дорогих комнат. Хороший вид, удобное спальное место, да и само помещение чистое.       Стук в дверь прерывает Гуннхильдр от отдыха. Сев ровно, девушка поворачивается к двери. — Войдите. — Ваша Светлость, я пришла насчёт раны. Марта всё понятно мне объяснила, к тому же у меня уже был опыт подобного, так что можете не волноваться. — Хорошо, я доверюсь тебе. Не подведи, — Джинн доброжелательно улыбается девушке. — Спасибо, Ваша Светлость, — рыцарь немного мнётся у двери, заправляя рыжую прядь за ухо, и наконец-то заходит, — Вам помочь снять доспехи? — Не надо, ты пока готовь всё.       Герта кивает и подходит к столу, раскладывая всё что нужно там. Взяв листочек, девушка вновь пробегает глазами по нему и начинает складывать какие-то травы в ступку. — Почему ты выбрала рыцарство, Герта? — неожиданно говорит Джинн, стоя возле кровати и снимая верхнюю одежду. Отцепив ремни, генерал кладёт лёгкие небольшие доспехи на кровать. Они едва защищали в серьёзной битве, но для таких походов весьма были хороши. Лучше небольшая защита важных частей тела, чем ничего. Хотя это сложно было назвать доспехами. После них идёт тёплая плотная ткань, лёгкая рубаха и всё, — Просто я редко встречаю таких девушек, особенно выходцев из семьи лекарей, да и вообще из любого семейного ремесла. Обычно они продолжают дело родителей. — У меня есть брат и сёстры, что могут продолжить дело отца и матери, Ваша Светлость. А мне вот никогда это не нравилось. Да, эти знания весьма полезны, но это словно не моё. И к тому же, — девушка замолкает, нерешительно перемешивая пестом травы. — К тому же? — Меня с детства всегда восхищали легенды о девушке-воине из герцогского дома льва, что сражалась в великой битве при первом Императоре Мондштадта, вместе с Венессой, — слегка смущённо произносит рыцарь, отводя взгляд карих глаз в сторону, — Поэтому мне тоже хотелось стать такой сильной как она, Ваша Светлость. — А родители? — Они не были рады этому, конечно, Ваша Светлость, но им пришлось смириться, когда один из старших рыцарей взял меня в оруженосцы в двенадцать лет, хотя обычно забирают в оруженосцы в девять. Мне повезло, наверное, Ваша Светлость. Что ж, всё готово. — Хорошо.       В комнате приятно пахнет травами, когда Герта заканчивает процесс и подносит ступку к кровати и ставит на стул рядом, возле небольшого тазика с водой, который она также принесла.       Девушка начинает снимать бинты, когда в дверь стучат. Гуннхильдр приказывает не впускать Вирата, но забрать ведьму у него, а также сказать ему, чтобы тот остался на страже здесь, возле входа. Рыцарь кивает и проходит к двери, аккуратно приоткрывая дверь. Быстро объяснив всё товарищу, она забирает верёвку у него из рук и заводит Минчи.       Ведьма не спеша идёт за Гертой, смотря в пол. Рыцарь садит её возле камина по приказу Джинн, а сама приступает вновь к своей работе. — И как тебе быть рыцарем? Не то, чего ты ожидала, да? — Верно, Ваша Светлость, — взгляд девушки становится грустным, а рука на мгновение замирает на месте, но вскоре вновь продолжает аккуратно смывать старую мазь влажной тряпочкой, — В легендах всё было иначе. — Ты права, в них много чего приукрашено. Там молодая львица из дома Гуннхильдров мчится по полю, уничтожая своих врагов и принося победу, но на её руках не гибнут товарищи, а рядом не разбросаны десятки тел. Ладно, не будем больше о грустном. Долго ещё? — Нет, Ваша Светлость.       Генерал опускает голову и смотрит на рану, которая слегка уже срослась. Она уже не выглядела так ужасно, но после неё останется хороший шрам. Не лучшее украшение на даме из знатного дома. Фредерика будет ругаться когда узнает и скажет, что это показатель того, что её дочь не компетентна.       Подняв голову, Джинн бросает взгляд на Лизу, которая отвернулась к огню. Ведьма молча наблюдает за ним, не обращая внимания на них. Её щёки всё ещё были красные из-за холода. Ведьма с трудом держит руки вытянутыми, потому что тяжёлые кандалы тянут вниз. Поэтому через пару мгновений она кладёт их на пол, не в силах больше держать. — Готово, — наконец-то произносит Герта. Рыцарь, конечно, чуть дольше это делала и более неловко чем Марта, но всё же тоже хорошо, — Могу я идти, Ваша Светлость? — Да, и отправь ещё кого-нибудь сюда, чтобы возле двери стоял. Можешь идти. — Так точно.       Рыцарь кланяется, собирает все вещи и идёт к двери, бросая презрительный взгляд в сторону ведьмы.       Джинн встаёт с кровати, при этом накинув рубаху, и подходит ко стулу, что стоял возле камина. Девушка молча садится, чтобы вновь погреться возле огня. Пламя неспешно поедает дерево и генералу приходится подкинуть дров, что лежали неподалёку. — Вы что-то хотели от меня, генерал? — не поворачиваясь к ней, спрашивает ведьма. — Почему ты не сопротивляешься, ведьма? Не пытаешься убить, как твои сёстры? Что ты задумала, Пурпурная Ведьма? — Ничего, — пожимает плечами Лиза. — Ты врёшь, — качает головой Джинн, — Тварь, которая прославлена своей силой не может просто так легко сдаться. Говори правду! Я приказываю! — Дорогуша, твои приказы ничто для меня, — ехидно улыбается ведьма.       Это злит Джинн. Её всё ещё раздражает непонимание того, почему эта девушка так легко сдалась им. Да, было неудачное нападение, но разве это может так повлиять на дух этой твари? Нет, это обман. Гуннхильдр уверена, что эта тварь что-то скрывает. Так легко ничего не может быть. Ведьмы коварные и опасные, лживые и скользкие, как змеи. Церковь всегда говорила ей об этом. Так что Минчи точно что-то задумала и ей надо узнать это. Она не может вновь потерять людей. — Отвечай, тварь. — Мне нечего тебе сказать, — Лиза с холодом смотрит на генерала, — потому что ничего я не задумывала. Никаких планов, никаких ловушек. — Ты лжёшь. Прошлый раз твои слова тоже были ложью. Так что я тебе не верю, ведьма. И лучше по-хорошему ответь мне честно. Пока я ещё благосклонна к тебе. — Мне нечего вам сказать, генерал, — всё также упрямо твердит ведьма.       Джинн не спеша берёт кочергу, что лежала возле камина. Металл нагрелся от жара и был слегка раскалён, но специальная ручка помогает без проблем держать её.       Встав, Гуннхильдр подходит к ведьме, которая с опаской смотрит на вещь в её руке. Тяжело сглотнув, Лиза слегка отползает от неё подальше. Но Джинн делает ещё один шаг. И так происходит пока спина Минчи не упирается в стену. Руки ведьмы сжаты в кулак, а взгляд всё также устремлён на кочергу. — Не надо, пожалуйста. — Тогда скажи правду, — медленно говорит Джинн, ледяным тоном, от которого Лизе впервые становится страшно. Тяжело дыша ведьма качает головой, не в силах ничего сказать, — Говори! — Я-я ничего не знаю. — Лжёшь. — Нет, Ваша Светлость!       Лиза закрывает глаза, когда Джинн с такой лёгкостью замахивается, что воздух свистит. Несколько лет на войне не прошли мимо. Убийство стало слишком обычным делом для неё. Но в первый раз за много лет её рука дрогнула.        Ведьма кусает губы, ожидая удар. Но ничего не происходит. Кочерга со всей силы падает на пол рядом с кроватью. Неприятный звон ударяет по ушам. Лиза открывает глаза и смотрит на Гуннхильдр, которая тяжело дышала. — Не хочу пачкать комнату. Вират, зайди! — Да, Ваша Светлость, — парень мгновенно открывает дверь и заходит, ожидая следующих указаний. — Уведи её отсюда. Попроси корчмаря бросить эту тварь в подвал и привяжи к столбу. Так, чтобы она не смогла выпутаться и добраться до еды или сбежать. А также принесите мне бутылочку вина. — Как скажете, Ваша Светлость!       Парень подходит к испуганной ведьме, которая не отводит взгляд от пола. С трудом подняв, он уводит её из комнаты. Через пару минут корчмарь приносит бутылочку вина и кружку и сразу же удаляется. Джинн остаётся одна. Подняв кочергу, Гуннхильдр убирает её на место. Налив в кружку вина, девушка падает на стул и отпивает невкусное пойло.