Великолепный андроид

Все полученные визитки, в том числе и от приторного святоши, Ральф кинул в тумбочку в ванной. Предварительно он внимательно осмотрел эти, на первый взгляд, безобидные прямоугольники бумаги. Но никаких вшитых микрочипов или какой-нибудь другой хитромудрой шпионской аппаратуры он не обнаружил. Что, конечно, не значило, что её нет. Поэтому Ральф решил, что в ванной комнате им самое и место. Утром он решил, что надо всё же побеседовать с Акулой. Его бывший начальник хоть и был человеком с тяжёлым характером, но на его должности другой бы и не выжил, но в личной беседе всегда говорил прямо, что думает. В Звёздном Городке Ральф не появлялся с той поры, как был отправлен на почётную пенсию со всеми положенными фанфарами, почестями и букетами белых астр, которые символизировали звёздное небо. Пока ехал, он опасался встретить знакомых, всех тех, с кем провел бок о бок многие годы. Боялся расспросов, трусливо отведённых глаз или наоборот излишней доброжелательности и жизнерадостности, любопытных расспросов и показного участия. Или и того хуже — предложений встретиться и посидеть, предаться воспоминаниям о золотых денёчках. Но никого не было. Охрана без проблем пропустила его, не проявив никакого излишнего интереса кроме служебного. В коридорах, пока он шёл к нужному кабинету, мелькали какие-то лица, но всё новые и молодые, которые совершенно не обращали на него внимания. Акула стоял у стола и держал в руках новенький ярко-красный огнетушитель нестандартного размера. Пунктик на огнетушителях директора Космического Агентства был притчей во языцех и поводом к кулуарным шуткам. Данных, что Акула когда-то пережил пожар, который мог стать травмирующим опытом, не было, но каждый раз директор высказывал скепсис и недоверие к автоматической системе тушения и считал, что нет ничего надёжнее обычного огнетушителя. И бдительно следил, чтобы их регулярно меняли и проверяли.       — Явился, — Акула одарил его взглядом земноводного. — Помоги-ка. Ральф без особых усилий закинул баллон на кронштейны, они были укреплены как раз над самым креслом, где сидел Акула. И тому теперь перед тем, как сесть, придётся всё время нагибаться, чтобы не стукаться головой. Комментарии были излишни, никто уже давно не рисковал шутить на тему огнетушителей в глаза директору, тот мог быть очень мстительным.       — Садись, — Акула кивнул на стул, а сам открыл папку перед собой и разложил веером скреплённые степлером листки. В кабинет заглянула секретарша с лицом снулой рыбины, за это её все называли Лоцман, она не обижалась. Акула попросил кофе и сказать, что он для всех занят. И только когда на столе появился поднос с чашками и сахарницей, он наклонился вперёд и, брызгая слюной, яростно прошипел:       — Ты что, твою мать, себе позволяешь?! Это что?! Акула затряс бумагой, а потом начал зачитывать и рвать безвинные документы, раскидывая клочки бумаги вокруг себя.       — Пьянство! В первые же сутки ухреначена дорогущая разработка! Опять пил! Потом пил с этими, с придурками из Лимитед. Потом непонятно чем занимался с подменой. Ты хоть понимаешь, что за тобой сейчас следят пристальнее, чем за какой-нибудь очередной эстрадной звездулькой?! Что они, — Акула потыкал пальцем себе за плечо, подразумевая весь широкий круг заинтересованных лиц. — Каждый новый прыщ у тебя на заднице фиксируют и анализируют! Очередная порция разорванных бумажек украсила серый палас на полу директорского кабинета.       — А вот это?! — Акула метнул в сторону Ральфа пачку фотографий, на которых были запечатлены его обнимания с Максом и недвусмысленная боевая готовность между ног. — Ты даже не представляешь, чего мне стоило не пустить это в эфир и заткнуть болтливые рты! Ты — первый космонавт страны!       — Уже не я, а Щепка, — смог всё же вставить слово в эмоциональный монолог Акулы Ральф.       — Ты! Ты и только ты! — Акула тыкал в его сторону пальцем с таким накалом и страстью, будто хотел пронзить насквозь, как шпагой. — Щепка непонятно где и вернётся ли! И ты должен быть образцом традиционных ценностей, а не золотарём в выгребной яме! Цвет лысины Акулы сравнялся с цветом висящего над его головой огнетушителя. Он вытер пот очередным листок и кинул комок в урну, промахнулся.       — Я же не женат, — потрясённо пролепетал Ральф. Его моно-интересы были известны врачебной комиссии ЦУПа, но это вопрос никогда не педалировался и негласно приветствовался. Потому что на тяжёлые дальние перелёты всё-таки женщин не брали, берегли, и придерживались вековой мудрости, что баба на борту к беде. И отношения капитана и первого помощника, слегка выходящие за пределы обычной дружбы, считались только плюсом.       — Правильно! Так и должно быть, чтобы любая, от мелкой сикухи до старой кочерги, смотрели на твой портрет на стене и пускали слюни, млели и знали, что у них всё же есть шанс! Ты что же думаешь, что тебя назначили капитаном, потому что самый умный? Вот тебе! Были и получше! — костистый кукиш с обкусанным ногтем большого пальца сунулся Ральфу в лицо. — Потому что рожа обложечная и рост имеется. Остальные кто низкосракие, кто кривоногие, а у кого зубы шифером.       — А тут у нас что?! — Акула перегнулся через стол и выхватил из рук Ральфа фотографии. — Наш национальный символ, готов месить глину, стоя у окна у всех на виду, и даже не с человеком, а со всратым андроидом! И что хуже всего, подставлять свой пукан, а не штырить железяку в розетку! При других обстоятельствах Ральф бы, конечно, оценил богатый словарный запас своего бывшего начальника, а также его вовлеченность в тему однополых отношений. Но он настолько был шокирован информированностью директора Агентства, что совершенно растерялся и окаменел. Только глаза беспокойно бегали, избегая встречаться взглядом с Акулой. Пол кабинета стал похож на асфальт, на который сумасшедший дворник без всякой системы лопатой накидал кучки снега.       — И кто ваш шпион? — спросил Ральф. Почему-то Реда он исключал из возможных доносителей, в некоторых моментах глава «Андроид Лимитед» показался ему весьма щепетильным и принципиальным человеком. Возможно, он ошибался. А возможно, что это всё же его соседка, чересчур наблюдательная и въедливая женщина.       — Кто надо, — буркнул уже остывший Акула. — Ты чего припёрся?       — Пошлите меня в спасательном шаттле к «Крайсу».       — По-твоему это так просто?! — Акула всплеснул руками, разметав выжившие документы по столу. — Всего и дел-то: достать пару сот миллионов, уговорить долбанное Правительство, которое рвёт глотки за каждую истраченную не по назначению монетку, и запульнуть списанного алкаша в космос. Не хай выживет, а нет, так и не жалко. У нас же безграничное финансирование, подготовленных космонавтов — жопой ешь, и свобода действий!       — Это всё же дешевле, чем потерять всю экспедицию и статус Мирового Лидера в сфере освоения Космоса. Акула засопел и отвернулся к компьютеру, принялся яростно тыкать ручкой в кнопки клавиатуры. Принтер зажужжал, просыпаясь, и к Ральфу по столу скользнула очередная пачка отчётов и докладов, на этот раз не по его персоне, а по застрявшей экспедиции.       — Они потеряли техника? — Ральф потрясённо посмотрел на директора. — Но нигде про это.       — Ты что же считаешь, что мы должны обнародовать публично наш провал и гибель члена экипажа? — перебил его Акула, глаза его тускло отливали сталью под низкими мохнатыми бровями. — Да нас с потрохами сожрут!       — Но семья?       — Не в курсе. Оплакать его они всегда успеют.       — Но как? — Ральф опять зарылся в документы, пытаясь найти ответ за сухим и сжатым языком, которым передаются сообщения в ЦУП.       — Точно не знаем. Думаю, нарушение техники безопасности при выходе в открытый космос. Щепка докладывает, что техник попал в какую-то малиновую вуаль, которая облепила их солнечные батареи, она его и убила. Расщепила на атомы. Какой-то бред. Что думаешь? Ральф помолчал, прежде чем ответить. После экспедиции к Марсу они все сдавали свои дневники и видео с индивидуальных камер на шлемах, писали отчёты, анализировали события, проходили десятки опросов и тестов. Но был один момент, который им посоветовали забыть. Ему и Щепке, потому что видели это только они двое. Официально этот эпизод даже был исключён из итогового отчёта, и кулуарно замылен во фразах о накопившейся усталости, психологической истощённости и т.п. Но в курилках и приватно все стремились узнать больше, но они молчали, выполняя приказ.       — Флуктуация. Теория Меера-Флобера. Акула сморщился, прожевал неудобные слова губами. Ральфа всегда удивлял это момент; почему-то Океан считали ещё полным загадок и неизученным даже наполовину, хотя он был тут, на Земле. А про Космос полагали, что знают вполне достаточно, хотя ещё не сумели выйти за пределы своей системы, и отметали вполне обоснованные расчётами теории, как бессмысленный лепет младенца.       — Какие у вас варианты?       — Их подтягивает к себе Z 3:57, — Акула проговорил координаты с таким выражением, будто видел перед собой ядовитую змею. — Щепка предложил использовать гравитационное поле Зеты для разгона, но для этого нужен толчок. Управляемый взрыв. Сам понимаешь, идея так себе, но лучше нет.       — Либо их надо толкнуть. Акула поиграл бровями, покрутил стопку бумаг туда-сюда, но желания рвать и метать уже прошло.       — Толкнувший не вернётся.       — Я согласен.