Самое настоящее проклятие

Пронёсшийся по рядам ураганный вихрь исчез так же неожиданно, как и появился. Он оставил после себя полный беспорядок, взбешённого до белого каления профессора и возмущённо галдящих учеников — кажется, вслед за дурацкой запиской улетела с Астрономической башни и чья-то идеально выполненная контрольная работа, которую по какой-то нелепой случайности не успели сдать в профессорские руки. Или кто-то хотел, чтобы Джонсон в это просто поверил? Я облегчённо выдохнул. Удачно поймав слетевший с моего стола пергамент, Эйвери развернул и прижал его к гладкой столешнице. Внимательно глянул на «улов». Потом он ищуще поднял глаза и как раз наткнулся взглядом на меня. Вроде хотел помахать рукой, показывая, что моя работа в безопасности (а я собирался подойти и забрать её у него). Вдруг лицо Эйвери, розовое от холода и жёлтое в свете ближайшей вновь затеплившейся лампы, стало весьма напряжённым. Он торопливо подался вперёд, беззвучно открыл рот, словно пытаясь что-то мне сказать. О чём-то... предупредить? Из-за возни однокурсников, скрипа стульев, шороха пергамента я никак не мог услышать шагов сзади, но внезапное ощущение опасности, рассыпавшееся мурашками по спине, заставило меня остановиться и круто обернуться. Я дёрнулся, увидев перед глазами, совсем близко, тёмную фигуру, будто столб или преграждающую путь башню на фоне звёздного неба. Отшатнулся, но не успел вскинуть волшебную палочку — Блэк шагнул ко мне. Я не увидел в полумраке, но почувствовал, как рука, в которой я стискивал палочку, обо что-то ударилась и чужие ледяные пальцы впились в неё, крепко, точно клещи, до боли защипнули кожу на тыльной стороне ладони. Не дав мне времени опомниться, Блэк наклонился, задев волосами окаменевшее плечо и лицо. Мне показалось, оставил на щеке пылающие следы. Я не первый раз замечаю: когда глаза не видят (наверху башни было достаточно темно, половина светильников погасла от колдовства Поттера, ночь надвинулась со всех сторон, и звёзды проступали отчётливо, сияли ярче), остальные органы чувств, наоборот, становятся как натянутые струны. Слух, обоняние, осязание. «Гудят» от любого прикосновения. Не важно, думал я об этом раньше или нет, но лучше бы мне пореже сталкиваться с Блэком в темноте... Впрочем, это потом я мог сколько угодно предостерегать сам себя от... попадания в какую-нибудь глупую ситуацию. Но, когда Блэк поймал мою руку, будто заключил её в ледяной капкан, всё это едва-едва промелькнуло в голове неоформленной мыслью. Обрывком мысли — прежде чем ухо обжёг отчётливый шёпот: — Хочешь узнать, что там было? Предложение не скрываться в подземельях после того, как урок кончится... Его мантия зашуршала об мою. Показалось, что Блэка слегка толкнули в спину (среди окружающих учеников продолжались копошение и беготня). Сухие прохладные губы коснулись ушной раковины. Случайно. На долю секунды. — ...а заглянуть сюда ещё раз, скажем, ближе к полуночи. Он ещё не кончил настойчиво шептать, когда я вырвал руку и что есть силы — свист рассекаемого воздуха, сдохни, ебанутый улыбающийся мерзавец — вдавил конец волшебной палочки ему под слышно вздрогнувший кадык... Как и целую сотню раз до того. Грёбанным отточенным до рефлекса, привычным, блять, движением! Даже не попытавшись вновь удержать меня за руку, Блэк резко отстранился. Увидев, как он отшатывается от меня, я внезапно почувствовал себя... ну, кем-то вроде бешеного быка. Очень похоже. Разъярённое животное, взрывающее копытами окровавленный песок на потеху публике — и как если бы перед лоснящейся от пота мордой только что махнули красной тряпкой. Потеряв опору, я невольно качнулся вперёд и поймал себя на мимолётном желании схватить за воротник и притянуть к себе обратно... В ушах стоял шум. Я резко глотнул воздуха. Блэк остановился в трёх шагах от меня, прищурился от лучей вдруг вспыхнувшей на соседней парте жёлтой лампы — кажется, это был стол Булстроуда, такой же разворошённый, как и другие — и рассеянно прикрыл горло рукой. Опасался ещё одного неожиданного выпада моей палочки? Или это был машинальный жест? Звёзды вокруг вьющихся волос Блэка поблекли в лучах светильника. Я думал увидеть на его лице болезненную гримасу (всё же я довольно сильно ткнул волшебной палочкой), однако оно вдруг осветилось какой-то мыслью, как вспышкой. Блэк поспешно пробормотал: — Если, конечно, хочешь узнать про... Заткнись, сука! Он не договорил. Может, вовремя прикусил язык? Блэк опустил руку с шеи, выражение на его лице стало непроницаемым. Кажется, он собирался тут же свалить после произнесённых слов. А может, я сам ему помешал закончить, потому что в тот момент мне было абсолютно плевать на его слова. От приглушённого, смешанного с шёпотом голоса темнело в глазах. — Пошёл нахер! Не трогай меня, ясно?! — вне себя от ярости выкрикнул я, как только вернул себе дар речи. Наставил на Блэка волшебную палочку. С неё слетело несколько искр, моментально растаявших в холодном воздухе. Блэк так и замер на границе, где доставал свет лампы, а я внезапно поймал на себе изумлённый, почти испуганный взгляд Булстроуда и через мгновение сообразил. Твою мать. Даже суматоха среди однокурсников не могла заглушить мой истошный вопль... Впрочем, не я один повысил голос. — Тихо! Ти-ши-на! Я здесь професс-р! Здесь г-ворю только я! — через секунду где-то в стороне громыхнул Джонсон, пытаясь пересилить шум, и с треском ударил чем-то по столу. Гомон голосов окончательно сдулся от этого громкого, резкого звука, как сдувается воздушный шарик. Я всё ещё стоял напротив Блэка, хотя должен был убраться сейчас же, пока площадка погружена в полумрак. Справа и слева то и дело загорались лампы, переливались искрами ученические «люмосы» — быстро становилось светлее. Площадка на Астрономической башне снова стала напоминать школьную аудиторию. Сейчас сваливаю. Я передёрнул плечами, нахмурился, наконец, почувствовав на себе любопытные взгляды, один, второй, третий. Точно насекомые ползают по мантии. Мне, правда, стоило быстро спрятать волшебную палочку, развернуться и, держа нечитаемое лицо, пройти на своё место рядом с Эйвери, однако... Теперь, когда звёзды снова стали бледными и незаметными, я мог прекрасно разглядеть Блэка — он, сцепив руки за спиной, притворялся невозмутимым. Притворялся, да. Я ни на йоту не опускал волшебную палочку, направив конец ему в лоб. В повисшей тишине не мигая смотрел на Блэка и видел, как у него предательски дрожат ноздри, твердеет подбородок и румянец выступает на его щеках. Думал ли он о том же, о чём и я? О золотых кубках, о зелёном луче. Краем глаза я заметил, что профессор Джонсон поправил галстук и, неосознанно пригладив на ранней лысине жидкие волосы, тоже повернулся на мой выкрик. ...А ещё с некоторых пор я подозревал, что на моём лице можно было спокойно пожарить яичницу. Даже и с беконом. Джонсон кашлянул, привлекая внимание, и раздражённо поинтересовался, обращаясь к Блэку и ко мне: собственно, почему эти двое учеников стоят посреди площадки, как внезапно выросшие деревья? Блэк будто очнулся, перестал пялится на меня и мою волшебную палочку, тряхнул головой. — Я тебя и не трогаю! — огрызнулся он вполголоса, со странным блеском в глазах, развёл раскрытыми ладони, хотел тут же отойти к Поттеру, но почему-то застыл на втором шаге. — Это же... — он вскинул брови, уставясь куда-то вниз, удивлённо и как-то обиженно хмыкнул: — Что? Смял и даже не взглянул, а? — Вы! Прекратите р-зговоры! — воскликнул Джонсон, перевёл обвиняющий взгляд на Поттера. — Сколько я пр-подаю в Хогвартсе, никогда я не видел такой наглой попытки сорвать контрольн-й урок! Я определённо чувствовал, что поступаю опрометчиво, но мне было плевать на Джонсона и на его сорвавшийся от возмущения голос. Не двигаясь с места, я пристально глядел на Блэка, не понимая ни слова из того, что он говорит. Меня скребло изнутри. Мне всё казалось, что Блэк таким образом пытается заговорить мне зубы, сбить с толку, не дать ударить по нему заклинанием... Хотелось забить на то, как всё будет выглядеть и тщательно вытереть лицо рукавом мантии — там, где скользнули его волосы. Ухо чесалось, точно до него ещё мог доноситься тёплый шёпот. Это ещё больше путало мысли. Блэк выразительно смотрел на пергамент у меня в руке. Когда ветер начал гулять по партам, этот пергамент прилип к моему плечу. Помнится, я сдёрнул его с себя, но до сих пор стискивал в ладони. Джонсон сделал жест мне и Блэку немедленно разойтись. — У тебя в руках — это мой листок! — проигнорировав движение профессора заявил Блэк, продолжая смотреть вниз. О чём он говорит? Точно. Я помню, ведь этот легкомысленный идиот, ничуть не заботясь о сохранности своей контрольной работы, засунул её куда-то рядом с телескопом. Я невольно крепче сжал пергамент в кулаке и услышал сухой хруст. Сухой, как губы. Я смог это сделать. Оторвать глаза от грёбанного Блэка. Я посмотрел на разрисованный чернилами лист, после — на профессора Джонсона и почувствовал, как медленно, устало раскручивается внутри пружина. Или наоборот, усилием воли закручивалась крышка на бутыли с всепожирающим Адским Пламенем? Мне, правда, очень хотелось врезать Блэку, но... Чёрт возьми, я сумел взять себя в руки и больше не горел желанием ввязываться в драку на людях. Ощущать на себе чужие взгляды было противно. С затаённой нервозностью я оглядел однокурсников и пришёл к мысли: многие решили, что гриффиндорцы, и правда, заявились сюда специально для того, чтобы подложить нам свинью. Неплохая версия. Думаю, не все удовлетворились таким объяснением, но на гриффиндорцев (в том числе, и на съежившихся Люпина и Петтигрю, оставшихся на местах) смотрели крайне неприязненно, сразу стало ощущаться, что они здесь совершенно лишние. Джонсон сорванным голосом повторил приказ всем вернуться на места. Я медленно шагнул назад и нехотя убрал волшебную палочку (честно говоря, предпочёл бы большую часть времени держать Блэка под прицелом, пусть даже это выглядит не очень-то смело). Я хотел найти Булстроуда — мне нужно было узнать, глядит ли он на меня всё ещё с изумлением и страхом? И тут же поплатился за то, что опустил палочку и отвёл глаза. Скрип снега и лёгкое движение воздуха с боку — Блэк подкрался и исподтишка схватился за край пергамента. Но я вовремя заметил его поползновения. Подавив возглас, отступил к парте Булстроуда и быстро отвёл руку. — Эй! — удивился Блэк. — Думаешь, отдам? Или нет? — тихо выпалил я сквозь зубы. Сам не ожидал от себя настолько бессмысленного вопроса. Нет, мне не нужна была чужая работа. Тем более вещь, принадлежащая Блэку. Однако, когда я бросил на него (напряжённо и недоумённо застывшего) быстрый взгляд, странная и неожиданная картина возникла в голове. Вот грёбаный Блэк старается забрать у меня свою работу, подныривая то с одной, то с другой стороной, цепляясь пальцами за мою мантию, а всё, что я делаю — прячу от него этот измятый кусок пергамента и кричу в запале: «Не достанешь! Не достанешь!» Блэк скоро отошёл от изумления. Поморщился и снова настойчиво потянулся за своей работой — я, плавая в мыслях, как в вязком болоте, машинально отдёрнул руку и, вздрогнув (слишком похоже на дурацкую игру), с отвращением бросил пергамент на пол. Сцена в воображении растаяла, как дым. Развернувшись в сторону своей парты, я хотел наступить на пергамент, втоптать в грязный снег, размазать чернила. Но его со свистом вырвало у меня прямо из-под подошвы. Какого... Вскинув голову, я с едким разочарованием посмотрел в ту сторону, куда улетел пергамент Блэка. А, ясно. Я пересилил дрожь и заставил себя криво ухмыльнуться, встретившись с глазами Поттера. Холодными, как сегодняшняя ночь.