Да не умер он в конце сюжета

— Ну вот и все? Оппенгеймер стоял с растянутой до ушей счастливой улыбкой и наблюдал, как подчиненные заносят на космический корабль последние коробки. Наконец, все было готово к отбытию. Оппенгеймеру уже не терпелось подняться на борт, открыть межгалактическую звездную карту и приступить к поиску дорогого друга. — Даже не верится, — произнес он, оборачиваясь к Рацио и Ябули. — Не знаю, что и сказать. — Можешь сказать «спасибо», для начала, — проворчала Ябули, сложив руки на груди. — Надеюсь, ты не станешь затягивать с экспедицией. Не хочу вешать на уши высшему руководству еще больше лапши, чем уже есть. — Точно, — Оппенгеймер посмотрел в сторону задумавшегося о чем-то Рацио, — Веритас, ты так и не сказал, как мне перенастроить твое устройство захвата сознания. — Все в порядке. Я сделал это за тебя. Тебе остается только поместить в устройство какую-нибудь личную вещь Хосе Лазаро. Когда ты это сделаешь, запустится процесс синергии, и устройство проложит тебе маршрут до точки исходящего ментального сигнала. Когда ты будешь совсем рядом, устройство начнет резонировать, в этом случае можешь смело резать пространство. — О, Веритас, это же просто гениально! — восхищенно воскликнула Ябули. — Ты ведь разработал устройство совсем недавно, верно? Что тебя сподвигло на его создание? — Просто случайный порыв вдохновения, — невесело хмыкнул Рацио. — Да-да, — передразнил их раздраженным тоном Оппенгеймер. — Рацио умный, Рацио молодец. А теперь, может, кто-нибудь подскажет, где мне найти личную вещь Хосе? Веритас и Ябули недоуменно глянули на него, чем сильно смутили ученного. — Ну, и чего вы на меня так вытаращились?! — Разве у тебя… ничего нет? На лице Ябули читалось неподдельное сомнение, а щеки заливал легкий румянец и такая реакция еще сильнее выводила Оппенгеймера из себя. Видя, что разговор окончательно свернул в какое-то неловкое русло, Рацио решил прийти на помощь этим двоим: — Разве ты не говорил, что вел переписку с Хосе? Письма тоже подойдут, так как несут в себе эмоциональный след. После этих слов Оппенгеймер слегка расслабился. — А, да… Точно… — он кашлянул себе в кулак и провел ладонью по волосам на затылке. — Сейчас, схожу поищу что-нибудь. Когда глава школы вышел из поля зрения, Ябули выдохнула и нервно хихикнула. — Ты как всегда спас ситуацию, Веритас, — улыбнулась девушка, бросив на Рацио взгляд из-под опущенных ресниц. — Я и не думала, что Оппенгеймер до сих пор делает тайну из своих чувств к Хосе. Ведь это так очевидно. В свое время, они совсем не волновались о маскировке. Рацио, прикрыв глаза, стоял, со скрещенными на груди руками. Услышав от него в ответ только краткое «хм», Ябули звонко рассмеялась. Они болтали и вспоминали прошлое, когда к ним подбежала Клео. Девушка выглядела перепуганной, ее глаза лихорадочно сверкали и бегали из стороны в сторону, не в силах сфокусироваться на чем-то конкретном. — Госпожа Ябули! Доктор Рацио! Клео остановилась перед в миг посерьезневшими учеными и уперевшись руками в колени тяжело отдышалась. — Клео, что произошло? На тебе лица нет. Ябули склонилась над девушкой и придержала ее за плечи. Рацио нахмурился, но в целом остался непоколебимым. Он сжал пальцами подбородок в задумчивом жесте. Его не покидало предчувствие чего-то плохого. Телефон, что лежал в кармане брюк, будто стал тяжелее на несколько килограмм. Картёжник… — Доктор Рацио, я спешила как могла, — Клео подняла мутный от тревоги взгляд на Веритаса. — В Академии истины случилось несчастье. Один из учеников вашего факультета погиб в драке и еще двух задержала полиция. Их отправили на планету Арбитров для дальнейшего суда.

***

Иногда на досуге Авантюрин подумывал бросить деятельность менеджера в КММ и заняться блогерством. Сходить с родных рельс и начинать что-то с нуля — тоже рисковое дело. Он бы мог обозревать лучшие казино космоса, последние тренды или открыть обучающие курсы. В общем, вариантов была масса. Но, к сожалению, Авантюрин мог лишь грезить. Он не обманывался на свой счет и прекрасно осознавал, что в КММ его взяли не за красивые глаза, а потому, что живым он был полезней, чем мертвым. Просто так его никто не отпустит, даже если он встанет на колени и начнет слезно умолять Алмаза. Однако времена меняются. Авантюрин уже примерил на себя немало ролей. В недалеком будущем его ждет знакомый образ заключенного, а между этим можно попробовать себя в блогерстве. Хотя бы мысленно. Авантюрин лежал на кушетке, заложив руки за голову и глядел в белый потолок, освещенный одной единственной лампой дневного света. Раз уж у него лишь один подписчик — он сам, любимый, то о контенте можно не волноваться. Вряд ли кто-то в своих рекомендациях ожидает увидеть обзор на космические тюрьмы, но Авантюрин не ищет легких путей и готов задавать тренды. Итак, тюрьме на планете Арбитров он ставит уверенную десятку из десяти. Здесь прекрасно всё. Заселение по всем традициям — с завязанными глазами и с закованными за спиной руками под конвоем. Тут как у всех. Самая крупнейшая тюрьма межзведного мира была удивительно опрятной и светлой. Камеры одиночные с приятным дополнением в виде человеческой кушетки, а не тот пыльный, полный клопов матрас, что был в тюрьме КММ. Ни одна лампочка не мигала, навевая тем самым на мысли о дешевых фильмах ужасов. Стены аккуратно побелены, без пятен крови и прочих телесных жидкостей. Прутья решетки сделаны из матового алюминия. Все выглядело новым и свежим. Тут было почти приятно находиться. Отдельным пунктом Авантюрин бы отметил питание. Не помои, которые ему швыряли в КММ, а вполне человеческая еда, хоть и приправы бы не помешали. Казематы КММ по сравнению с этой тюрьмой недостижимо отставали по всем пунктам. Впрочем, Авантюрин дополнит свой отзыв, когда его переведут в боксы постоянного заключения. Но вряд ли там будет хуже, чем в той средневековой пыточной КММ. Авантюрин тяжело вздохнул. Ну вот, попытка хоть как-то развеселить себя не увенчалась успехом. Честно говоря, если бы у него была возможность изменить прошлое, то он бы еще тысячу раз прогнил заживо в тюрьме КММ, чем сидел здесь, в чистоте и сытый, но с неспокойной душой из-за смерти одногруппника, который и в самом деле стал ему близок. Авантюрин немало повидал смертей, да. Но эта смерть отдавалась в его душе с той же болью, которую он испытывал, когда узнал от Яшмы о смерти своего народа и тех людей, которые были, к своему несчастью, слишком добры, раз помогали такому ничтожеству, как он. Авантюрин поднялся с кушетки и, обхватив руками прутья, выглянул в другой конец длинного коридора, где находилась будка смотрителей. — Эй! — крикнул он, а его голос разнесся глухим эхом. — Есть тут кто? Щелкнул замок, открылась дверь. Молодой надзиратель вышел и неспешным шагом подошел к камере Авантюрина. На его лице читалась скука и презрение, на поясе весела стисавшаяся резиновая дубинка. — Чего тебе? — буркнул парень, окидывая заключенного надменным взглядом человека, уверенного в своем превосходстве. — Хотел поинтересоваться, когда будет заседания суда? — кротким тоном спросил Авантюрин. Смотритель, глядя на заискивающую улыбку Авантюрина, усмехнулся. — Беспокоишься? Не волнуйся, скоро вернешься домой под юбку мамочки. Он уперся кулаком в бок, оттопырил бедро. Наклевывалось первое какое-никакое развлечение за смену, так что можно и подыграть мальчишке. Авантюрин понимал ход чужих мыслей и не принимал близко к сердцу скептический настрой в свою сторону. — Твои родители молодцы, они наняли самого лучшего адвоката из всех мне известных. Его еще зовут «Адвокат Дьявола». Слышал про такого? Он и не такие дела распутывал, никого из его подопечных еще не посадили за решетку. Авантюрин отрицательно покачал головой. В КММ существует целый отдел юриспруденции. Если возникали какие-то проблемы с клиентами, то они брали всю работу на себя и Авантюрину не нужно было вникать в детали. Надзиратель хмыкнул. Конечно, чего еще можно ожидать от ребенка богатеньких родителей? Должно быть, для него обычное дело время от времени влипать в подобные истории и не задумываться о последствиях. — В общем, если б не он, то всю вину повесили бы на тебя. Тот парень, Арнольд, который забил до смерти бедолагу, все отрицал. Свидетели не хотели особо распространяться на эту тему, мол, мы сами не знаем, что видели. А тебя, прибывшие на вызов офицеры, застали на месте преступления. Дальше выводы делай сам. Авантюрин склонил голову вниз, задумавшись. Забытое чувство родительской заботы, ощущалось чуждо, словно севший после стирки свитер. Он уже не помнил, каково это, когда кто-то решает твою проблему, а тебе остается лишь ждать результата. Впрочем, заботились не о нем лично, а о Билле Сайфере. Его любящие родители даже вообразить себе не могут, что стало с их сыном… — А вы не знаете, кто будет присутствовать на суде? Смотритель обхватил рукой подбородок и поскреб трехдневную щетину. — Хм, дай-ка вспомнить. Там точно будут твои родители и родители погибшего. Арнольд, которому вынесут приговор. Представитель от КММ и, кажется, доктор Веритас Рацио как представитель Академии истины и начальник курса всех троих фигурантов дела. Авантюрин вскинулся и шокировано заморгал. На заседание прийдет даже кто-то из КММ? Но зачем? Какое они имеют отношение к этому делу? Они никак не могли узнать, кто на самом деле скрывается за личностью Билла Сайфера. Только если Рацио не разболтал, но зачем ему это? — Я хочу с ним поговорить, — потребовал Авантюрин, забыв о тактике притворяться дурачком. Однако смотритель остался невпечатленным его горящим взглядом. Скрестив руки на груди, он строго смотрел на Авантюрина сверху вниз. — Не мне это решать, — отчеканил он. — К тому же твой адвокат отдал распоряжение все вопросы по делу решать через него, а тебя не трогать. Но мы же общаемся не под запись, значит не считается. Что ж, такого ответа стоило ожидать. И все же Авантюрин не мог отделаться от смутного чувства вины. Он непреднамеренно, но подвел дока. Как наяву, Авантюрин видел его разочарованное выражение лица. То, как пальцы в задумчивом ритме барабанят по предплечью сложенных на груди рук. И это его язвительное: «Проклятый Картёжник». Даже если Авантюрин выйдет отсюда безнаказанный, нет сомнений, Рацио устроит ему свой личный суд. Почему он — Авантюрин — не мог жить спокойно? Почему все вокруг разлагается и умирает от простого прикосновения его рук? Он был удачлив. Пожалуй, самым удачливым из всех людей в мире, но по какой-то причине за его везение должны расплачиваться другие — собственным счастьем и жизнью.

***

Через несколько дней, под конвоем, Авантюрина вывели из камеры. Вечером, накануне, к нему зашел юрист предупредить о заседании, а после они обсудили детали дела и то, как ему следует отвечать на вопросы Арбитров. Всю ночь Авантюрин терзался истомой болезненного нервоза и предвкушения. Мерзкие чувства, хоть и есть схожесть с азартом. Он отказался от еды и воды. Хотелось, чтобы все поскорее закончилось хоть с каким-нибудь исходом. В отличие от урбанистического стиля, в котором была выполнена вся тюрьма, зал суда придерживался классики. Возвышающиеся над небольшой круглой площадкой массивные трибуны из темного дерева ментально давили на психику, хотя, может, Авантюрину так просто казалось. Конвоиры поставили Авантюрина закованного в наручники в центр, чтобы его хорошо было видно со всех сторон. Он поднял взгляд вверх и прошелся по всем присутствующим. Мать Сайфера и сестра сидели в дальних рядах, практически невидимые из-за освещения, сфокусированного на подсудимом и двенадцати Арбитрах, что с непроницаемым выражением на лицах в свою очередь изучали Авантюрина, словно тот был лягушкой, которую предстояло препарировать. Перед Арбитрами сидели адвокаты и обвиняющая сторона. За ними — Рацио и… Авантюрин приложил все усилия, чтобы оставаться спокойным и не дергаться как припадочный. В одном ряду с Рацио, разделяемые десятками сидений, сидела Яшма. Она совсем не изменилась с последней их встречи. Та же широкополая шляпа, та же лукавая улыбка и хищный, говорящий, что его обладательница знает больше, чем показывает, взгляд из-под опущенных ресниц. Авантюрин не мог и не хотел смотреть на нее дольше, поэтому переключился на Рацио. Тот в противовес Яшме не высказывал никакого интереса к происходящему и даже не взглянул на него. Это очень ему напомнило ту сценку, которую они разыграли перед Воскресеньем, притворяясь предателем и глупо доверившимся шпионом КММ. — Предлагаю начать. Один из Арбитров поднялся со своего места и в зале воцарилась тотальная тишина. Он назвал дату и принялся менторским тоном зачитывать по бумаге суть дела, ради которого они собрались: — На территории хозяйственной пристройки неподалеку от Академии истины в ходе драки было совершено непреднамеренное убийство студента Роберта Бенкса. Билл Сайфер, вы подтверждаете то, что пристройка принадлежит вам? — Да. Авантюрина охватило ощущение дежавю. Только на сей раз на него не действовали силы Гармонии. Холодный взгляд Арбитров обладал не меньшей силой. Даже если бы Авантюрин решил солгать шутки ради, у него бы это не вышло. — По словам свидетеля, господин Сайфер получил пристройку, выиграв у сокурсника в карты и тем самым нарушив устав Академии истины о запрете азартных игр. Позднее пристройка была переделана в подпольное казино, что нарушает законы: о запрете на осуществление деятельности по организации и проведению азартных игр на данной планете и закон об обязательном налогообложении физических и юридических лиц. Билл Сайфер, вы согласны с данными обвинениями? — Да. Авантюрин потупил взгляд в пол. Он вспоминал, как все невинно начиналось. Как просто хотел немного порадовать свою душу. И во что это вылилось? — Билл Сайфер, вы признаете, что распространяли информацию совместно с потерпевшим - Робертом Бенксом - среди студентов Академии истины о будущем открытии своего подпольного казино? — Да. Это было весело. Авантюрин ясно помнил, как они вместе с Робертом ворвались в библиотеку и разогнали повисший, казалось бы на веки, морок унылости. Поначалу Роберт сомневался и боялся нарушать правила Академии, а потом втянулся и даже забавно комментировал происходящее за столом, подогревая интерес других студентов. Они тогда много смеялись и были такими беззаботными… Та библиотека с ланцевидными окнами, наверное, еще никогда не видала столько радости на своем веку. А потом, ночью после игр, Роберт доставал пиво, и они на улице на крыльце аварийного выхода общежития, под тихий шелест травы на ветру и стрекот сверчков, пили и разговаривали о жизни. Все это было будто бы в другой жизни. Авантюрин даже сейчас, стоя перед мрачными Арбитрами никак не мог поверить, что этот глупый человек теперь лежит где-то в земле и кормит червей. — Да уж, — хмыкнул один из Арбитров, что безучастно наблюдал за процессом. Поднявшись с места, он обернулся назад и обратился к Рацио. — Вот что случается, доктор Рацио, когда кто-то забывает о своих прямых обязанностях и теряет контроль над ситуацией. Веритас вопросительно выгнул бровь и тоже встал. — Что вы имеете ввиду под этим заявлением, Шестой Арбитр? — Именно то, что говорю, — криво усмехнулся мужчина. — Пока вы носитесь по всему космосу, выполняя безусловно важные миссии, ваши студенты активно нарушают правила и переступают закон. Отсутствие четкого контроля порождает анархию. Вы, имея восемь ученных степеней, должны уж это понимать. — А, теперь я понимаю, — Рацио распрямил плечи и продолжил язвительно-неприязненным тоном. — Вы все еще не можете простить мне тот свой проигрыш в судебных дебатах? Полно, три года уже прошло. Арбитр нахмурился и стиснул скрытые под мантией кулаки. — Это не имеет никакого отношения к тому факту, что вы, доктор Рацио, безалаберный руководитель, — процедил он. — Я бы предложил снять вас с должности начальника курса, но речь идет о смерти одного из ваших студентов, так что справедливее будет вовсе лишить вас права преподавать. Авантюрин не верил своим ушам, он поднял взгляд на Рацио, но тот со злым прищуром глядел на Арбитра. Он открыл рот, чтобы вмешаться и возразить, однако Арбитр, что зачитывал материалы дела, сделал это за него. Откашлявшись, тот обратился к своему коллеге: — Шестой Арбитр, напоминаю, вы не имеете права единолично выносить приговор. Прошу всех занять свои места и вернуться к делу. — Итак, — продолжил Арбитр, когда скрип деревянных сидений стих и в зале снова стало тихо. — Есть еще один момент, который хотелось бы прояснить перед тем, как мы перейдем к убийству Роберта Бенкса. Господин Сайфер, опрошенные студенты утверждают, что вы в казино придерживались некоторого образа. Также они сообщили, что вы использовали псевдоним: «Авантюрин». Скажите, вам было известно, что аналогичный титул носит один из Десяти каменных сердец КММ? Эоны! Они даже к этому собираются придраться?! Мысленно закатив глаза, Авантюрин дал утвердительный ответ. — Вы знакомы лично с этим человеком или использовали его имя просто, как часть образа? — Как часть образа. Арбитр кивнул и собирался уже продолжить, но тут с места поднялась Яшма, переключая на себя все внимание окружающих. — Уважаемый Первый Арбитр, позвольте задать вопрос, — ласковым голосом проворковала она, однако, эта внешняя мягкость не затрагивала ее глаз. — Позволяю. Спрашивайте. — Меня ознакомили с материалами дела, но я до сих пор не могу понять, каким образом тут замешан отдел стратегических инвестиций? Очевидно ведь, молодой человек банально взял пример со своего кумира. — Госпожа Яшма, мы направляли повестку господину Авантюрину. Но пришли на заседание вы. Не думайте, будто бы мы не знаем об инциденте на Пенаконии. Яшма выглядела удивленной таким ответом и Авантюрин внимательно наблюдал за ней, переводя взгляд с нее на Арбитра. — Никогда не слышала, чтобы Арбитры в полном составе занимались такими мелкими делами, как случайное убийство какого-то студента, но теперь мне все ясно, — Яшма склонила голову к плечу и мило улыбнулась. — Похоже, доктор Рацио прав: под видом справедливого суда, Арбитры преследуют собственные цели. Лицо Арбитра потемнело. Горделиво вздернув подбородок он высокопарно произнес: — Наша цель поддерживать порядок во вселенной. Раз вы сами подняли эту тему, тогда отвечайте: где сейчас находится господин Авантюрин? — Мне это неизвестно. Яшма напряженно свела тонкие брови к переносице, будто бы внезапно почувствовала боль. Вмиг, каким-то неведомым образом с нее сбили всю спесь. — Значит, он и в самом деле пропал? — весело хмыкнул Шестой Арбитр. — Как это понимать? Один из Десяти каменных сердец не какая-то пара монет, чтобы случайно затеряться в кармане. Вместо ответа, Яшма закусила нижнюю губу. Авантюрин хорошо знает эту женщину и ему еще никогда не доводилось видеть, чтобы той нечего было сказать. Как и он сам, она всегда выходила победительницей. Мужчины падали к ее ногам, а сейчас ее чары будто потеряли всю свою силу. Тут точно было что-то не так, но Авантюрин понимал, что сейчас не место и не время выяснять причины. Он вспомнил свой недавний разговор с адвокатом: не спроста ему наказали отвечать честно и, по возможности, односложно. Похоже, Арбитры могут влиять на сознание так же, как делал это Воскресенье. — У вас имеются еще вопросы, госпожа Яшма? Первый Арбитр уже успел взять себя в руки. И, когда та покачала головой и села на свое место, он снова взялся за бумаги и продолжил: — Перейдем к моменту убийства потерпевшего. Господин Сайфер, вы были рядом, когда Арнольд Хилл предложил Роберту Бенксу решить их вопрос боем? Авантюрин дернул уголком губ в подобии усмешки. Рядом-то он был, вот только сделать ничего не мог. — Да. — Вы не попытались их остановить? — Я бы хотел сделать это. Поверьте, — Авантюрин посмотрел в холодные серые с малиновым отливом глаза Арбитра. — Но людей было слишком много. Когда я смог добраться до Роберта, он уже лежал без сознания и истекал кровью. Арбитр отвел свой пристальный взгляд и зашуршал бумагами. — В отчете прибывших на место офицеров сказано, что вы оказали пострадавшему первую помощь. Роберт Бенкс умер в больнице от кровоизлияния в мозг. Ваши усилия, к сожалению, не принесли результата, однако, я отмечу, что вы все-таки проявили ответственность, как смягчающий наказание фактор. Авантюрин разглядывал свои руки, закованные в наручники и молчал. Он не знал, что ответить на это. Вряд ли арбитр пытался задеть его чувства и, тем не менее, его слова звучали как жестокая издевка. «Вы проявили ответственность» «Ваши усилия, к сожалению, не принесли результата» — Хорошо. Мы закончили с выяснением обстоятельств дела. Господин Сайфер, сейчас вас проводят обратно в камеру заключения и позовут в зал снова, когда мы будем готовы вынести приговор. Есть ли что-то, что вы хотели бы сообщить суду? Последнее слово, да? Авантюрин поднял голову и без особой надежды посмотрел в сторону Рацио. Удивительно, но теперь их взгляды встретились, однако, в глазах Веритаса не было ни волнения, ни отвращения. Только явное разочарование. Сглотнув вязкую слюну, Авантюрин едва слышно произнес: — Прости, что опять тебя подвел.