В паутине чувств

Июль 2022

«Что бы ни случилось — встала, подняла голову и пошла»

      Я улыбаюсь, наблюдая за тем, как Влад обходится с моей сестрой. До сих пор не могу поверить, что когда-то я не доверяла этому парню. Его глаза светятся так, будто только что он выиграл самый желанный приз, и я понимаю, что он безумно влюблен. Алина рассказывает нам о тренировке, которую она разработала и готовится внедрять на своих занятиях в спортзале, а этот парень не сводит с неё глаз — смотрит, подперев подбородок рукой, и едва не пускает слюни от наслаждения. Впрочем, стоит его телефону издать звук входящего сообщения, его внимание переключается, и теперь он увлекается перепиской с кем-то в сети.       — Мне нужно отъехать, — вдруг говорит он, прерывая Алину на полуслове, и обращаясь скорее к ней, чем к нам обеим.       — Сегодня опять будешь поздно? — Жалобно интересуется она, совершенно позабыв о своем рассказе.       — Думаю, да — недовольно отзывается Влад, поднимаясь со стула — ему явно не хочется покидать нашу компанию.       Он мило прощается со мной, улыбнувшись, и я остаюсь на кухне в одиночестве, пока сестра провожает его в коридоре.       Мне нравится видеть, как счастлива в отношениях младшая сестра. Мы с ней всегда были близки, и каждый кусочек счастья делили пополам, точно так же как наши сердца разбивались от боли друг друга. Мне понадобились месяцы на то, чтобы привыкнуть к её парню, который сразу зарекомендовал себя с хорошей стороны, и даже приложил отдельные усилия для того, чтобы я поменяла своё мнение о нем.       Я всегда была для Алины старшей сестрой, старалась быть для неё примером, уберегать от ошибок, которые она совершала по глупости. Я всегда чувствовала, что обязана заботиться о ней — даже тогда, когда она во мне не нуждалась, а я перегибала палку и порой делала только хуже. И всё же, каждый раз, когда у сестры завязывались новые отношения, я будто садилась на пороховую бочку и ждала, пока она взлетит в воздух. Моё чутье ещё ни разу не подвело меня — все её отношения заканчивались именно так, как я предсказывала. Алина злилась, когда я в сотый раз просила её присмотреться к новому ухажеру, а потом плакала в моих руках, признавая, что я была права.       Влад же кажется мне порядочным парнем, влюбленным в мою сестру, и я бы очень не хотела ошибиться на его счет. Он — тот, кого я бы хотела видеть рядом с сестрой. Тот, кто действительно любит её, чьи глаза горят, когда она появляется в комнате, кто дарит ей цветы просто так, потому что захотелось, а не ждёт праздника для этого.       Вернувшись на кухню, Алина предлагает мне выпить. Получив согласие, отворачивается от меня, открывая верхний шкафчик в поисках бокалов.       — Куда он поехал? — Спрашиваю я и замечаю, как рука сестры, достающая бокал, замирает на мгновение.       Блондинка хмыкает, поворачиваясь и ставя бокалы на стол.       — На свидание.       Мне кажется, что я ослышалась. Сердце начинает биться быстрее, а глаза распахиваются в изумлении.       — Что? На какое свидание? С кем?       Алина молчит, разливая по бокалам вино, а потом садится на стул напротив, смотря на меня потухшим взглядом.       — С Катей. Он встречается с Катей.       Я хлопаю ресницами, пытаясь переварить информацию, а потом из моей груди вырывается нервный смешок.       — Скажи мне, что ты шутишь.       Она усмехается, отодвигая от себя бокал и сцепляя пальцы в замок. Опускает взгляд принимаясь рассматривать стол, а потом снова поднимает на меня глаза. Я смотрю на неё, не мигая, ожидая, когда она признается, что пошутила. Пожалуйста, пусть она признается, что пошутила.        — Ты что, не шутишь? Ты серьёзно? — Наконец осознав серьезность происходящего, тихо произношу я, считывая её реакцию.       Алина касается ножки бокала подушечками пальцев, будто борясь с соблазном допить его содержимое одним глотком, и я вижу, что предательские слезы сжались в комок в ее горле, мешая дышать, и она может лишь кивнуть, пытаясь выровнять дыхание.       — Да нет, не может этого быть, — я откидываюсь на спинку своего стула, заводя руки за голову, — я отказываюсь в это верить.       Блондинка поднимает на меня взгляд, полный слез.       — Я видела их, Саша, — звенящим от слез голосом произносит она. — Я видела их несколько раз. Они счастливы.       Она пытается улыбнуться, но выходит плохо, и она закрывает лицо руками, плача. Я поднимаюсь со своего места, и перебираюсь на соседний с сестрой стул, заключая её в объятия. Она обнимает меня, утыкаясь мне в плечо и громко плача. Я могу лишь шептать слова поддержки и гладить её по волосам, представляя как буду четвертовать и Влада, и свою нерадивую подругу.       — Мне было так тяжело признать это, — тихо произносит Алина, немного успокоившись, — я знала, что конец настанет, как только я признаю это. А я не хотела, чтобы он наставал.       — Почему ты не сказала ему, что всё знаешь?       Сестра усмехается, принимаясь изучать взглядом новенький маникюр, а потом поворачивает голову, смотря на меня.       — Мне интересно наблюдать за тем, как каждый раз он придумывает всё более нелепые отмазки для того, чтобы сбежать к ней. Интересно наблюдать за тем, как легко его запутать, потому что он не запоминает небылицы, которые рассказывает мне по возвращению. А я помню всё. Каждую буковку. Каждую запятую. И каждый раз я вижу, как он изворачивается, уходя от вопросов, на которые не знает ответа, и каждый раз мне становится ещё больше интересно, как долго ещё он сможет смотреть в мои глаза и врать? Как долго он будет признаваться мне в любви, а потом уходить к другой? Когда он наберется мужества и расскажет мне обо всем? Когда?       Она смотрит на меня таким взглядом, будто пытается найти ответ в моих глазах, а я могу лишь поджать губы и снова притянуть её к себе. Целую сестру в макушку и шепчу, что все будет хорошо.       — Что ты будешь делать? — Спрашиваю часом позднее, когда мы перебираемся на диван, обнимаясь под пледом, как в детстве.       Бакс тихо сопит рядом, положив голову сестре на колени, и заставляя её отвлекаться на поглаживания. Она сказала мне, что пёс стал её спасением в те вечера, когда она, оставшись одна, не могла справиться с эмоциями.       — Найду способ прищучить их, — решительно заявляет Алина, — безнаказанными они не останутся.       Шанс выдаётся через пару дней, когда ты пишешь мне, что вы с Никитой заехали в кафе за едой на вынос и обнаружили там мило мурлыкающих друг с другом Катю и Влада. Я прошу вас не привлекать к себе внимания и делюсь этой информацией с сестрой.       Приехав в заведение, мы заходим внутрь, сразу же натыкаясь на объект поисков. Влад с Катей сидят за барной стойкой, мило беседуя друг с другом. Тарелки с едой почти нетронуты — насколько они увлечены друг другом. Мне интересно, как Влад не заметил нас — он сидит, повернувшись в профиль к бару и лицом к выходу. Впрочем, это даже играет на руку — забавно наблюдать за тем, как вытягивается Катино лицо, когда Алина садится на соседний с Владом барный стул, оказываясь за его спиной.       Покрутив головой, я обнаруживаю вас с Никитой за столиком около окна. Смешно выглядывая из-за меню, вы внимательно следите за происходящим, в любую минуту готовые броситься на помощь. Я стою чуть поодаль, однако прекрасно слышу каждое слово, которое слетает с губ моей теперь уже бывшей подруги.       Катя замолкает на полуслове, уставившись на Алину, и Влад оборачивается, натыкаясь на её взгляд. По его лицу я вижу, как душа покидает его тело — он мгновенно становится белее простыни, и мне вдруг становится невероятно смешно.       Так забавно осознавать, что люди думают, будто все их подлости сойдут им с рук. Будто они могут безнаказанно вредить другим, безнаказанно разбивать чужие сердца, а потом выходить сухими из воды. И в то же время так грустно и обидно понимать, что он так и продолжал бы обманывать мою сестру. Так и не решился бы сказать правду.       — Хотя мне и было интересно наблюдать за вами двумя, — Алина поворачивается боком к бармену, закидывает ногу на ногу и кладет локоть на барную стойку, — мне так надоело чувствовать себя идиоткой, вы бы знали.       «Лучшая защита — это нападение» — решила она, переступив порог этого заведения. В очередной раз запретила себе плакать и пошла напролом. Если уж уходить — уходить красиво.       Сказать, что я горжусь ей — не сказать ничего. С каждым предательством она становилась сильнее, и теперь, в конце концов, стала достаточно сильной, чтобы дать сдачи. Чтобы защитить себя, раз никто не смог. Раз я не смогла.       Влад пытается оправдываться, но сестра прерывает его на полуслове.       — Ты сказал мне, — в голосе проскальзывает предательская дрожь, — что я — самое важное, что есть в твоей жизни. Ты сказал мне, что любишь меня. Ты предложил мне переехать к тебе, черт возьми!       Сестра прожигает его взглядом, и она героически держится, пытаясь не заплакать.       — Зачем ты все это говорил, если не планировал оставаться?       Люди вокруг то и дело кидают на парочку встревоженные взгляды. Катя, больше не имеющая возможности прятаться за широкой мужской спиной, потому что Влад вскочил на ноги, так сильно сжалась, что я поняла — до неё наконец-то дошло, что мы тут не в игрушки играем. Ребята пытались построить жизнь друг с другом, а она нагло помешала их планам. Она натыкается на мой взгляд, буквально убивающий её с расстояния, и сжимается ещё больше.       — Я так сильно любила тебя, — я вижу, сколько боли отражается в глазах сестры — она говорит от чистого сердца, не лукавя и не придумывая небылиц, — и вот, каким образом ты отплатил за мою любовь?       Она тоже вскакивает на ноги, однако по-прежнему смотрит на Влада снизу вверх. Я вижу, как она переводит взгляд за его спину, и поворачиваю голову — вы с Ником поднимаетесь со своих мест, направляясь к нам. Слышу, как Катя испуганно ойкает.       — Аля, я… — Влад пытается подобрать слова в свое оправдание, и я вижу, как сложно ему это дается, — я никак не могу объяснить свой поступок. Я поступил с тобой просто отвратительно. Я не должен был обманывать тебя.       Сестра кивает, не отрывая от него взгляда, будто пытаясь прожечь дырку у него во лбу.       — Ты не должен был обманывать меня, Влад, — слезы злости появились в её глазах, — ты должен был сказать мне правду. С самого начала. Ещё тогда, в июне.       Я, подражая виновнику всей этой котовасии, удивлённо открываю рот. Не могу поверить, что она держала всех в неведении целый месяц, справляясь со всем сама. Не могу поверить, что за целый месяц у этих предателей не возникло мысли признаться во всем.       Я вижу, как по лицам бывших друзей пробегает понимание того, что Алина всё знала. С самого начала. По спине пробегает табун мурашек, когда я слышу звук хрустящих пальцев, раздавшийся сзади. Думаю, вы с Ником готовитесь отстаивать честь и достоинство подруги. Что же, мешать я вам не буду, пожалуй.       — Ты же знаешь, какая я, разве нет? Ты знаешь, что я понимающая, я принимаю любую информацию, какой бы дерьмовой она не была. Я прекрасно знаю, что случиться может всякое, — сестра замолкает на секунду, — влюбился в другую девчонку? — скажи мне. Хочешь расстаться, потому что полюбил другую? — скажи мне об этом! Зачем ты мучал меня? Я просто просила тебя быть честным со мной.       Влад вздыхает, и я с ужасом замечаю в его глазах заблестевшие слёзы. Если он сейчас начнёт давить на жалость, я лично разобью ему лицо.       — Мне было так стыдно, ты даже не представляешь, — он напоминает мне котенка, потерявшегося под дождем в большом городе — такой же напуганный взгляд грустных глаз, — наши отношения были такими идеальными, что я просто не мог разрушить их, понимаешь? Просто не мог.       И хотя я вижу, что он искренне раскаивается, я целиком и полностью поддерживаю сестру, которая твердо стоит на своем.       — Ты понимаешь, насколько абсурдно это звучит? Ты знал, что делаешь, и ты знал, что это причинит мне боль. Почему это тебя не остановило? Почему ты продолжил врать и изворачиваться? Неужели я не заслужила правды?       Он молчит, понимая, что Алина права. Она вздыхает, убирая волосы с лица и снова поднимает на него взгляд.       — Я думала, что между нами всё серьезно, — произносит она, делая шаг назад, будто собираясь уйти, — я думала, что ты любишь меня. Очень жаль, что я ошиблась в тебе.       Кинув на него последний взгляд, сестра разворачивается, чтобы уйти, но натыкается на Катю, всё это время наблюдавшую за происходящим с диким ужасом в глазах. С абсолютно безразличным выражением лица Алина подходит к ней почти вплотную, поставив руки на неё барный стул с двух сторон, тем самым заблокировав пути отхода.       — Помнишь, когда мы были маленькими, — Катя так сильно напугана, что вот-вот свалится в обморок, и мне даже становится немного жаль её, — мы всегда ссорились, когда ты брала мои игрушки? Я думала, ты запомнила, что я не люблю когда трогают моё, — сестра практически шипит, угрожающе смотря на неё исподлобья, — и не важно, что это — вещь или человек. И если ты думаешь, что тебе сойдет с рук то, что ты сделала — ты ошибаешься.       Катин голос дрожит, когда она отвечает.       — И что ты сделаешь?       — Я? — Алина усмехается, выпрямляясь и засовывая руки в карманы худи. — Я не буду тратить на тебя свое время. Всё сделает он, — кивает на Влада, — в конце концов он уйдёт от тебя, и ты останешься одна. Потому что он не любит тебя. И никогда не полюбит.       Она делает шаг назад, чтобы, наконец-то, уйти и произносит тише:       — Умей находить своё счастье, а не отбирать его у других.       Разворачивается, направляясь ко мне, и слёзы, которые я вижу в её глазах, заставляют дикую злость разгореться в моей груди.       — Я думала, что ты — наша подруга, — говорю я, смотря на Катю с расстояния в десять метров и не испытывая ни малейшего желания подойти ближе, — я думала, что могу доверять тебе. Мы все так думали.       Катя плачет, смотря на меня взглядом побитого щенка, и я понимаю, что она просто поддалась чувствам, захватившим её с головой, и даже не успела подумать о том, сколько вреда принесет людям это её решение.       Я кидаю на теперь уже бывших друзей презрительный взгляд, разворачиваюсь и выхожу на улицу следом за Никитой и Алиной, покинувшими этот гадюшник минутой ранее. Ты обнимаешь меня за плечи, открывая дверь, а потом замечаешь, что вечером вы с Ником идете разукрашивать чье-то модельное лицо.