Голос в моей голове

      Тёмная фигура медленно шла по влажному чёрному полу. В некоторых местах доски скрипели от шагов фигуры, выдавая свой возраст и повреждённость. Мир вокруг менял свою точку зрения, прыгая с самого пола до потолка, оттуда в даль по левую сторону от фигуры, снова вниз и наконец сфокусировавшись на её груди. Фигура была накрыта капюшоном накидки, из-под которого не было видно ничего, кроме устрашающей тьмы. Здание, что раньше было чьим-то домом, теперь было на половину разрушено. Не было ни части одной из стен зала, ни некоторых комнат, ни крыши самого дома. Картинка вновь запрыгала и сфокусировалась на вжавшемся в угол мужчине лет пятидесяти, всё это время издававшего негромкие звуки завывания. Его руки тряслись на уровне лица, будто в попытке защититься, а лицо с закрытыми глазами было отвёрнуто в сторону. Он испытывал животный ужас.       Скулёж мужчины заглушали звуки сильного дождя, пробравшегося в развалины, и редкого грома.       Тёмная фигура остановилась в паре метров от мужчины и направила в его сторону палочку.       — Прошу… Н-не надо… — голос мужчины дрожал и был полон страха. — Умоляю…       Внезапно по ушам ударил усиливающийся писк, заглушая всё вокруг. Фигура крепче сжала палочку и… ПРОСНИСЬ!       Я резко сел на свою раскладушку и жадно стал хватать воздух. Чувствую, как всё моё тело, а с ним и одежда с постельным бельё, покрылось потом. Первые мгновения я не понимал где я нахожусь и даже не слышал громко и активно тарабанящую в дверь тётю.       — Ты слышишь меня? А ну, вставай! Если мы из-за тебя опоздаем к Мардж, остаток недели ты из своего чулана не выйдешь. — не дожидаясь, ответа Петуния Дурсль развернулась и направилась на кухню, готовить завтрак.       В ушах всё ещё раздавался этот противный писк, но с каждым мгновением тот становится всё тише, пока полностью не исчезнет.       — И что это вообще было?.. — дыхание постепенно выравнивалось, а с ним и я сам стал успокаиваться.       Я протёр глаза, надел свои очки и, переодевшись, вышел из своей «комнаты». Глаза всё ещё закрывались, а сам я зевал так, что мог проглотить наверное целое яблоко. Не удивительно, с такими снами особо не поспишь. Хоть я уже успел напрочь забыть суть сна, но тот явно был не о весёлых мишках.       — Смотри муху проглотишь! — с лестницы слетел Дадли и, отвесив мне подзатыльник, забежал на кухню. Заметив что-то вкусное на столе, он остановился и принялся запихивать это себе в рот.       — Дадли, не порти аппетит, сейчас будем есть.       — Я фме похтшу апхетиф.       — И не говори с набитым ртом, а то подавишься!       Потирая затылок я поплёлся на кухню, где сел за отдалённую часть стола. Дадли косо посмотрел на меня, но печенье на столе оказалось интереснее, поэтому на меня он внимания больше не обращал.       — Ну наконец-то! Из-за тебя мне пришлось самой готовить завтрак, хотя я могла потратить время на сборы. — тётя недовольно раскладывала тарелки и выкладывала на них жаренную яичницу с беконом. — А если бы я тебя не разбудила? Ты бы до обеда спал?       — Простите, тётя.       — Дорогая, машину я прогрел, так что можем быстро завтракать, одеваться и выходить.       — Ну всё, садимся уже. Посуда за тобой, мальчишка. И умойся перед выходом, не хватало ещё в таком виде явиться на праздник.       — И надень что-то приличнее, мы не на огород идём.       О том, что у меня почти вся одежда так выглядит, при чём по их вине, я тактично умолчал. Хотя скорее безопасности ради…       На сегодня у нас была запланирована поездка к тёте Мардж — сестре дяди Вернона. У неё день рождения и она решила устроить празднование у себя дома, пригласив к себе всех своих близких. Разумеется, я в планы не входил, но, к сожалению Дурслей, миссис Фигг не могла сегодня забрать меня к себе, поэтому им пришлось взять и меня. Мардж явно будет этому не рада, поэтому меня «тактично» попросили не отсвечивать весь день. А учитывая, что Мардж не терпит меня ещё больше Вернона и Петунии, то я даже рад быть в стороне от неё.       Упаковав подарки в машину и рассаживаясь по местам, мы отправились в Ричмонд — тихий пригород, где и жила Мардж. На дорогу мы потратили не больше 30 минут, во время которых меня активно донимал явно скучающий Дадли. Тычки, вытирания об мою кофту соплей, попытки надавать подзатыльников… Ничего кривого я ему сказать не могу в силу его характера и отношения Дурслей старших, поэтому Дадли развлекался как мог.       Мы припарковались около въезда в гараж, где стояла машина хозяйки торжества. Видимо, приехали мы первые. Правда зная Мардж и её отношение к другим людям, на сегодня много гостей можно не ждать. Если вообще кто-то приедет… Петуния несла в руках торт, испечённый ею вчера вечером. Вернон же, кинув на меня прищуренный взгляд, вместе с Дадли и подарками отправился следом за тётей. Стоило нам открыть дверь дома, как на нас налетело три бульдога, а за ними и их хозяйка — как всегда мерзкая, усатая и ненавидящая меня.       — Ну наконец-то, приехали уже! Я уж думала забыли про тётушку Мардж. Дадличек, как ты повзрослел уже, ути мой Дудик, дай обниму. — они стиснула его в противных объятиях, после чего всунула в руку купюры, что прошептав ему на ухо и подмигнув.       — С днём Рождения, дорогая! — Вернон принялся целовать сестру в разные щёки, а та, на каждый поцелуй, отвечала «спасибо».       — Батюшки, сколько подарков! — заметив краем глаза меня, Мардж изменилась в лице, щёлкнула пальцами, будто я швейцар, а тон её тут же стал приказным. — Ты, отнеси подарки в гостиную.       — С днём рождения, Марджери! Мы тут тебе торт испекли, — с улыбкой проговорила Петуния, слегка приподнимая в руках торт.       Почему-то Мардж не сильно любила Петунию, но вежливо улыбнулась и, поблагодарив за поздравления, потянула всех на кухню. Я же вынужден был послушно отнести подарки в гостиную и аккуратно их там сложить.       — Я пригласила ещё мистера Фабстера, но у него, к сожалению, сегодня не выйдет приехать. — с явной тоской в голосе сказала Мардж. — Но ничего, всё-таки день рождения — это семейный праздник, нечего других в него вмешивать.       — И правильно, Марджи, в семейном кругу оно как-то спокойней. — на этом моменте Вернон покосился на меня и, улыбнувшись разговорившемся Мардж с Петунией, направился ко мне.       Взяв меня за руку, Вернон отвёл меня в какую-то комнату и в пол тона настоятельно попросил меня остаться здесь.       — Это праздник моей сестры и я тебя прошу, уйми сегодня свои фокусы. Не порти праздник, будь ты человеком. Хоть раз да посиди спокойно! Будь здесь и не отсвечивай до конца торжества. Я тебя предупредил.       Вернон закрыл за собой дверь, оставив меня слушать только приглушённые разговоры и редкий смех. Упав на кровать я с тоской посмотрел на окно, где мелодично напевали птицы и шелестели жёлтые листья деревьев. Всё бы отдал, чтобы сейчас быть не здесь, а там, на улице. Не важно где и с кем, главное подальше от этой семьи. Но, к сожалению, гулять одному — это «И что подумают соседи, когда увидят тебя шляющимся по улицам?», «Не хватало ещё, чтобы ты во что-то вляпался. И вообще, у тебя дома дел полно, какие гульки?». При этом Дадли они выпускают почти всегда…       Я сделал глубокий вдох и, прикрыв глаза, выдохнул. Как я уже устал от этого их отношения ко мне. Они ведь даже просто по имени меня никогда не зовут, будто я какой-то предмет мебели в доме. Хотя нет, даже у мебели есть своё имя… При этом моего кузена они просто обожают! Серьёзно? Эту свинью в парике?! Да он же даже вас ни во что не ставит, не говоря о других. Идиотизм…       Фыркнув на такую несправедливость я встал с кровати и принялся изучать комнату, в которой мне придётся сидеть до конца дня. И чем вообще здесь можно заниматься всё это время? Комната была небольшой и явно рассчитанной на гостей — ничего жилого здесь нет. На полках стоит пару цветков, на стене две картины с бульдогами в разных стилях, да светильник на прикроватной тумбе. Скукота. Побродив по комнате я нашёл какую-то декоративную кубик-вазу и, крутя её в руках, снова сел на кровать. Ни книг, ни телевизора, ни журналов, ни хоть чего-то, чем можно было бы себя занять. Интересно, они рассчитывают на то, что я просто буду пялиться в стену всё это время? Пф…       За дверью послышался хлопок, ознаменовавший открытие шампанского, а за ним и торжественные возгласы. Вообще странно, что мы приехали утром, но, насколько я помню, на этом настояла сама Мардж. У неё на празднования свои взгляды и она, видимо, считает, что такие мероприятия должны начинаться с самого утра. Глупости, но ничего другого от неё не ожидалось.       Время шло. С ним нарастали моя скука и их веселье. Не знаю сколько точно прошло времени, — ведь даже элементарно часов в этой комнате нет — но я уже начал чувствовать голод и, что самое главное, желание справить нужду. Понимая, что дальше терпеть уже просто некуда, я осторожно приоткрыл дверь. В проёме я увидел край стола, где, занятый просмотром какой-то телепередачи, сидел Дадли. Вернон и Мардж горячо обсуждали что-то политическое, а Петуния, наверняка, просто кивала им — она не очень любит политику. Стараясь сильно не шуметь, я вынырнул из комнаты и тихо закрыл дверь. Туалет находился прямо по коридору, но чтобы пройти туда, придётся мелькнуть мимо входа в кухню. Гадство. Собравшись с духом я, взяв небольшой разгон, быстро метнулся мимо и залетел в туалет. Пронесло. Стараясь не выдавать много шума, я сделал все свои дела и вышел. Теперь предстоит обратный путь. Так, собрались и быстренько, быстренько, быстр…       — А ну стоять! — командным тоном гаркнула Мардж. — Кто это разрешил тебе выходит из комнаты, а? Так ты ещё и без спросу по дому шастаешь… А ну сюда подошёл.       Мардж была явно не трезвой, что делало её ещё более опасной для меня. Вернон хоть и был трезв, — он же за рулём — но явно не спешил останавливать сестру. Наверняка радуется, жирн…       — Вернон, Петуния, сколько раз я вам говорила, что надо было отдать его в приют? На кой чёрт он вам сдался вообще? Та и знаете, вы слишком мягко с ним обходитесь. — на этом моменте она самодовольно улыбнулась, встала, и направилась к камину.       Там, среди прочего, она взяла кочергу и с полным чувством превосходства медленно направилась в мою сторону. Вернон уже явно занервничал, а Петуния прикрыла рот рукой.       — Эй… Мардж… Ты это, не бери близко к сердцу, нечего из-за такого, как он…       — Цыыыц, Вернон, я знаю, что я делаю. Давно уже вам говорила, что нет ничего лучше физических наказаний! А с этим — она указала на меня своим жирным пальцем — надо быть ещё более строгим. Мальчишка уже распустился в край, так пусть немного образумиться.       Мардж приближалась всё ближе, а мой страх становился всё больше. Надо… Надо бежать… Но Мардж всегда помыкала Верноном, а без своих Дурслей я далеко не уйду. Что делать? Что…       Мардж становилась всё ближе, а Вернон с Петунией всё бледнее. Но не потому, что они бояться за меня, а просто потому, что не знают как объясниться потом перед соседями. Мне страшно. Паника заполняет мой разум и я встал на месте как вкопанный. Надо бежать, но я не могу и пальцем пошевелить. Мардж уже замахивается со злорадной улыбкой, ещё секунда и этот кусок металла прилетит мне по руке. Голова начинает кружится, я чувствую как потею и… Что это? Какой-то писк в ушах. Он усиливается… Когда писк, казалось, стал уже совсем оглушительным, я внезапно услышал сильный хлопок. По телу пронеслась волна опустошения и лёгкой слабости. Писк в ушах резко исчез, забрав с собой страх и оцепенение. Только сейчас я понял, что Мардж стоит как вкопанная, а кочерга выпала из её рук. Осмотревшись, я увидел в таком же состоянии других Дурслей, а вместе с ними и причину их состояния. Большой торт, который испекла Петуния, разлетелся на множество кусков, окрасив кухню в шоколадные и сливочно-кремовые тона. Часть торта оказалась на самой Мардж, но большую часть приняли на себя все те, кто сидел прямо за столом. Кажется снова это произошло…       — Петуния, что ты добавила в свой торт? Это распушитель просроченный или всё дело в дрожжах? — постепенно приходя в себя проговорила Мардж.       — А… Э… Да, это новые дрожжи, я решила попробовать.       — Больше не стоит. Повезло ещё, что мы не много съели, а то страшно даже представить, чтобы с нами было.       Мардж стала более уверенней и активно начала убирать куски торта ото всюду, явно приняв сложившуюся ситуацию за что-то в целом нормальное. Вернон и Петуния же, сперва опешив, теперь зло смотрели на меня и в их взгляде, кажется, можно буквально прочитать что они обо мне думают. Не теряя ни секунды я залетел в комнату и закрыл дверь. До тех пор, пока семейка не соберётся домой, можно отсюда не выходить. Точнее нужно.       Снова. Снова и снова со мной происходят эти непонятные вещи. Каждый раз, как мне становится страшно, я чувствую себя грустно или слишком счастливым, — что бывало крайне редко, но всё же, — творится какая-то чертовщина! Не зря, точно не зря они меня зовут ненормальным. Не может такое производить с обычными людьми. С ними же не происходит! Почему? Почему именно я? Почему это никак не прекратится… Я… Я просто хочу наконец закончить это, перестать вредить всем вокруг меня. Может, тогда даже Дурсли стали бы лучше ко мне относиться… Что мне делать?       В глазах стало мутно и я почувствовал как по щекам потекли слёзы. Они ведь знают, знают же, что мне это тоже не нравится. Знают, что я не специально. И вместо того, чтобы как-то поддержать, помочь, найти способ решения, они продолжают меня травить, продолжают наказывать, кричать и стыдиться. Просто… Вот бы… Вот бы был хоть кто-то, хоть один человек, кто смог бы понять меня и поддержать. Не кидал бы в меня камни, не наказывал, не гнобил, а просто…       — "Я могу помочь тебе, Гарри."