Diplostomum Pseudospathaceum

      «Ringu» Хидэо Накаты я впервые увидела, когда мне было около одиннадцати. Тяжело бояться разного рода нечисти, когда с рождения живёшь около кладбища, а семейный бизнес твоей родни завязан на работе с усопшими. И вовсе не потому что я скептик. Просто люди делают гораздо больше зла, чем абстрактная нежить, которую я даже ни разу не видела. И кого же стоит бояться, в таком случае? Всю жизнь мне не хватало тех острых ощущений при просмотре, о которых любили поговорить ровесники. Когда хочется отвести взгляд от экрана, отвернуться, спрятаться. Когда во время просмотра кровь стынет в жилах, а после ты боишься спать с выключенным светом, потому что в каждом тёмном углу тебе мерещится чей-то силуэт. Я не чувствовала… ничего. Либо осознавала нереальность происходящего, либо не видела должной опасности, трудно сказать. Тем не менее, от просмотра я ожидала ощущений особенных. Новых для меня. Как-никак первый действительно «взрослый» ужастик, который в обычный день мне не позволяли смотреть даже под чужим надзором. Однако я прекрасно знала, где дед хранит кассеты, а дом довольно часто пустовал, что давало мне полную свободу действий на определённый срок. Этого хватило. Но стоило ли оно того? Если бы. Это были едва ли не самые скучные полтора часа в моей жизни. Очевидно фильм не был нацелен на аудиторию моего возраста. И уж точно не стремился напугать, так как не содержал ни единого скримера. Тяжело было прослеживать сюжет, да и качество записи оставляло желать лучшего. Страшная девочка выползла лишь под конец, а на тот момент только она меня и интересовала. Да и страшная ли? В оригинале это был обычный ребёнок. Не страшнее тех, которых бабушка редко готовила к погребению. В общем, фильм не сильно отпечатался в памяти и оставил впечатление рядовой чëрно-белой документалки с печальным голосом диктора за кадром. Единственное, что мне хорошо запомнилось — это запись той самой проклятой кассеты. Нет, она не была страшной, но по-своему давила на психику своими сменяющимися кадрами, на первый взгляд абсолютно не связными. Однако в том, что видео таит в себе скрытый, обусловленный сюжетом смысл, я подозревала. Нет даже… была уверена. Просто была слишком мала, чтобы понять. Вот только… Не совсем уверена, обусловлено ли сюжетом то, что я вижу сейчас… Картинки перед глазами мелькали с такой скоростью, что мне едва удавалось что-либо разглядеть. Букет цветов, много людей. Они… плачут. Я нахожу себя на улице. Какой-то мыльной, будто размытие по гауссу выкрутили на «максимум». Чëрно-белой, незнакомой. Свет больно бьëт по глазам. Ничерта не понимаю. Пытаюсь повернуть голову — ничего. Пытаюсь закрыть глаза — ничего. Не удаëтся даже отвести взгляд. Очевидно я вынуждена смотреть туда, куда смотрит это тело. Моë ли? Кадр сменяется, но перед этим успеваю ухватиться за людей рядом. Таких идеальных до тошноты. В выглаженных костюмах и с уложенными волосами. И вновь какие-то размытые стоковые картинки. Полицейские машины, пустая улица… наблюдаю за всем из окна совершенно незнакомого дома. Кто-то кладёт руку мне на плечо и уводит.

***

Резко открываю глаза, чувствуя, как птицей в груди рьяно бьëтся сердце. Плед, которым я до сих пор была укрыта, медленно сполз на пол, позволяя почувствовать сквозящую прохладу на обмякшем теле. Это привело в чувство, но, вместе с тем, вызвало в конечностях неприятную дрожь. Это был сон. Такой же, как и всегда — совершенно невыразительный и до одури мутный. Даже неясно, чего я так подорвалась. Может забыла какие-то детали. Не сразу осознаю, где нахожусь. За последние пару дней я просыпалась где угодно, но не в собственной квартире. Сопение сбоку успокоило. Близнецы уютно свернулись на старом диване, укрытые тяжёлым одеялом. Что ж, по крайней мере мы в безопасности. Стараясь вести себя как можно тише, я встала с кресла и направилась в коридор. Внимание привлекли звуки откуда-то из глубины дома. Значит не я одна здесь бодрствую, это радует. Будить детей я не стала. Не факт, что мы сможем уйти отсюда прямо сейчас, к тому же они создадут много ненужного шума. Хотелось ненадолго сохранить эту умиротворяющую атмосферу. Да и от настойки немного болела голова. Свет горел лишь в крайней от выхода комнате: пробивался сквозь дверную щель, озаряя кусок стены дрожащим мандариновым свечением. По мере приближения нос уловил горьковатый запах, похожий на полынь, вызвавший лёгкий приступ тошноты. Всё же похмелье для этого молодого тела было в новинку. — Проснулась? Ведьма окликнула, стоило мне войти, и я вздрогнула, хмуро уставившись на хозяйку дома. Тайга перебирала свежесобранные травы, собирая те в пухлые пучки и перевязывая. Часть из них лежала зелëным ковром на подоконнике, часть висела под потолком. — Который час? — спрашиваю, отмечая, что голос, всё же, немного охрип. Енот Тайги, что до сих пор сидел возле женщины, подполз ко мне и принялся дёргать за штанину. — Угощений просит, — пояснила ведьма, — Почти шесть. Метель скоро утихнет, мой брат проводит вас домой. С облегчением выдыхаю. По крайней мере Стэн нас ещё не потерял. Надеюсь. Если только не… о боже, Сус… — Сильно испугалась? — Кого? Волка? Поднимаю голову на женщину. Та хмуро кивает, не отвлекаясь от своей работы. — Немного, — отвечаю. Сложно судить. Я едва контролировала своё тело от ужаса, но мыслями была где-то далеко. Видимо такая вот защитная реакция. — Снег пошёл из-за снежного шара? — Верно, — Тайга тяжело вздохнула. Про себя я отметила, что выглядела она уж больно устало, — не совсем шар, конечно. Доска, к которой он прикреплëн. Ритуальное дерево. Йом Тов так и норовит его стащить, когда лето приходит. Жару не переносит. Вот только забывает, что вместе со снегом и вендиго приходят... ох, вот уж кому в детстве не хватало хорошей порки. Я вскинула бровь. Пироманьяк не переносит жару. Да уж, ну и семейка. Отложив в сторону очередной травяной пучок, ведьма едва заметно улыбнулась. Енот видимо понял, что взять с меня нечего и переключился уже на платье Тайги, путаясь в длинном подоле. — Этот артефакт стал для меня настоящей находкой, после того, как я… потеряла свою метлу, — вздохнула женщина, — а шар там просто для красоты. Всегда приятно украсить важную для тебя вещь. — Но… почему хижина тайн? — спрашиваю. Я ведь не могла ошибиться? Это точно хижина. Ведьма нахмурилась. — Ты о чём? — Здание внутри шара. После моих слов женщина замерла, уставившись на меня каким-то совсем уж нечитаемым взглядом. Хотя… всё же в нём можно было проследить лёгкую растерянность. — Ты знаешь, что это за место? Я замерла. Голос у неë был совсем уж надломленный. — Да, — неуверенно отвечаю, — дети — родственники её хозяина. Рыжая прикусила губу, опустив глаза в стол. О чём-то задумалась. — Я... понятия не имею, что это за место, — недовольно и спешно ответила Тайга, вернувшись к своему занятию, — а шар я просто нашла, ясно? Я резво кивнула. Пусть и понимала, что она врёт — это было заметно. И она понимала, что я понимаю. Но я не привыкла лезть людям в душу даже если они этого хотят. А, если нет — мне, тем более, там делать нечего. — Я оставила у твоего кресла отвар. Поможет от головной боли, — холодно бросила Тайга. Возможно так она хотела меня спровадить, но предложение было очень кстати. Я спешно удалилась. Диппер, как оказалось, уже не спал — сидел на диване, сонно потирая глаза. Я так и встала в дверях, невольно засмотревшись. Я никогда не хотела собственных детей, но это вовсе не значит, что я их не любила. В некотором плане они нравились мне гораздо больше взрослых, в своей искренности и непосредственности. А ещё их легко впечатлить, что частично тешило самолюбие. Диппер был умным ребёнком. Местами мог проявлять присущую сестре гиперактивность, но благовоспитанным. Сейчас он напоминал скорее сонного новорождённого котёнка, чем будущую грозу местной нечисти. Да, пожалуй, дети это... здорово. Но потом они вырастают и… глупеют. Начинают тебя ненавидеть и совершают слишком много глупостей. Пока просто не заменят тебя, исчерпав все твои ресурсы. А обиды никуда не денутся и будут копиться до тех пор, пока вы не поймёте, что не можете видеть друг друга. И ты никогда не будешь спокоен, потому что все их ошибки каждый раз будут для тебя очередным напоминанием о том, что ты не справился как родитель. Наверное поэтому я и… не хочу детей. Насупленный и взъерошенный, Пайнс осторожно попытался перелезть через спящую сестру. Мальчишка, казалось, спал на ходу, потому я тихо прошла в комнату, наблюдая за его стараниями вблизи. — Помочь? — спрашиваю, отчего Диппер вздрагивает и тут же неловко падает на пол. Взволнованно близнец вытаращился на меня. Понимаю, дневной сон он такой… — Мы… что… который час?! Завертел головой из стороны в сторону, должно быть, намереваясь отыскать настенные часы. — Шесть вечера, — отвечаю, — этого же дня. Скоро пойдём домой, — тяжело вздыхаю, — Стэн меня убьёт. — Думаешь ему не всë равно? — кривится Диппер, — он, кажется, за нас не сильно переживает. Да и он уж точно не подумает, что за нами погнался огромный магический волк… — Сус? — Ой-ëй… Я присаживаюсь в кресло, устремляя взгляд на Диппера. Отчасти он прав. Стэн не станет раздувать из мухи слона — пусть даже и стоило бы — если Сус не поднимет панику. Но лучше не рисковать лишний раз. По крайней мере, пока я не обзаведусь его доверием и телефоном. Однако Стэн — не единственный Пайнс с которым мне нужно было наладить контакт. — Диппер, — вздыхаю, перебирая пальцами по животу, — книга, о которой говорила Мэйбл… Возможно это был слишком резкий переход, но я не хотела недоговорённостей между нами. В конце концов, для меня это может плохо кончиться. Мальчик задумался, некоторое время молча глядя перед собой. Видимо не мог до конца решиться. Понятное дело, мы знакомы не так долго, да и я... просто нянька, по сути. И тусуемся мы, потому что это, отчасти, моя работа. Но, в любом случае, начало положено, а там... время у меня ещё есть. Не собираюсь давить на ребёнка или что-то,вроде того... Тем не менее, Диппер тяжело вздохнул, печально взглянув на меня. — Ладно, думаю, ты уже достаточно увидела. К тому же ты… сильно рисковала, чтобы спасти нас. Формально я спасала и себя тоже, но кого это волнует в данной ситуации? Тихонько Диппер подкрался к спящей сестре и вытащил из-под подушки уже знакомый мне из сериала дневник. И удобно было так спать? — Я нашëл его в лесу вчера. Когда дядя Стэн отправил меня развешивать указатели, — начал паренëк, внимательно рассматривая обложку с шестипалой рукой. О да. Которые пришлось развешивать мне. И ничего хорошего, кроме знакомства с местным Эдвардом Калленом, мне это не принесло. — Тут описаны все, а если не все, то многие аномалии Гравити Фолз! Я не был уверен, но после того, что мы пережили вчера и… сегодня… Это всё правда! Диппер медленно, но верно начинал переходить на экстатический ультразвук, потому я хмуро приложила указательный палец к губам, намекая быть потише. Мальчик замер, с опаской взглянул в сторону сестры, и, убедившись, что та всё ещё спит, продолжил уже шëпотом: — Но самое интересное, что в конце записи обрываются. Будто автор дневника просто исчез! Мальчик воззрился на меня, ожидая, видимо, какой-нибудь реакции. Я вопросительно вскинула бровь. — Ты мне не веришь, да? — Верю. — Да, я понимаю… стоп, правда?! Вновь прикладываю палец к губам, отчего Пайнс заметно смущается, наконец-то отходя от Мэйбл подальше. — Правда, — говорю, — меня чуть не съел волшебный волк. Не забыл? Да, а ещё я… из другого мира. Так, для справки. Диппер улыбнулся, облегчëнно выдыхая. — Дядя Стэн в историю про гномов не поверил… Оу, ты же не знаешь… — Стэн — меркантильный мизантроп, — отвечаю хмуро, — но я бы тоже не поверила. Если бы не увидела. Мальчик кивал, улыбаясь, но вдруг нахмурился, с сомнением осмотрев меня. — А ты уже видела гномов? Натянуто улыбаюсь, невольно вспоминая тошнотворную картину из пещеры. Боже мой. В купе с похмельем такие немножко дорблю флешбеки не были чреваты ничем хорошим. — Да, — отвечаю не своим голосом, — видела. Оглядываю комнату, в поисках отвара Тайги. И правда, тот стоял около кресла, в большой глиняной кружке. Усевшись около камина, я сделала первый глоток и тут же скривилась, почувствовав на языке мерзкую горечь. Боже мой. Это точно должно помочь, а не добить окончательно? — Наверное так и есть. На слово трудно поверить… — Диппер о чëм-то задумался и неуверенно улыбнулся, — значит… мы не в обиде друг на друга и моë желание… засчитано? Я оторвалась от кружки, сморщившись, и повернулась к мальчику. Желание? А, точно… — Нет, — легко улыбаюсь, лицезрея кислую мину Пайнса, — не бойся, — спешу успокоить, — просто, если я захочу что-то посмотреть в твоей книге — помоги мне. Диппер непонимающе нахмурился. — Ты могла просто попросить одолжить его. К чему сложности? — Я плохо знаю английский и у меня дислексия. — Оу… — мальчик неловко замялся, почесав затылок. Сам то книжный червь, небось, — ну насчёт английского ты преувеличиваешь. Вообще-то… в сравнении с нашей первой встречей ты стала говорить гораздо лучше. Удивительно. Я, конечно, обратила внимание на то, что чужая речь больше не вызывала у меня таких затруднений, но не думала, что у этого есть и обратная связь. Без понятия, как так получилось, но надеюсь, если вдруг вернусь домой, эти знания останутся при мне. — Спасибо, — киваю. Думаю, несмотря на все трудности, всё было не зря. По крайней мере, для меня. Наверное… только для меня. Мы ведь даже волка не сфотографировали. — Только никому о книге не рассказывай. И, тем более — никому не показывай, — строго прошептал Диппер. — Я забуду слово «книга» ради тебя. — Это уже лишнее, — недовольно протянул мальчик, понимая, что я шучу. — Воркуете? И без меня? Почти одновременно мы обернулись в сторону дивана, на котором, завернувшись в одеяло, сидела довольнач Мэйбл. Прекрасно, значит мы можем уйти, наконец-то. — Ужас, Мэйбл, — Диппер скривился.

***

Метель, как и предсказала Тайга, прекратилась, а снег уже медленно начинал таять. Идти по нему было мерзко, но успокаивала мысль, что вскоре можно будет снять с себя тяжёлую одежду и полноценно отдохнуть. От Йом Това мы не могли отделаться очень долго, и впоследствии Мейбл чуть не лишилась своих прекрасных длинных волос. Я же заполучила новую куртку взамен обгорелой и теперь была более чем довольна. Да и отвар Тайги, на удивление, подействовал, так что чувствовала я себя вполне сносно, хотя ушибы всё ещё побаливали. Грех жаловаться — дети пострадали не меньше. По возвращению в хижину мне хотелось лишь смыть с себя этот день, и желательно, вместе с картинкой кишащего личинками гнома из головы. — Ну как прошла охота на Йети? — я обратила внимание на Стэна, который демонстративно попивал колу, сидя в кресле, — не знаю как вы, а я отлично провëл время в компании телевизора. Да как же. Выпроводил ты нас так, будто готовил здесь мировой заговор, но никак не скучал перед ящиком. Не удивлюсь, если старшего Пайнса так же смутили столь резкие перемены в погоде. Сначала мне показалось странным его поведение но… Учитывая, что он явно в курсе всего, что происходит городе — мог оправдать эти события реакцией на свои подвальные делишки или вроде того… не знаю, чужая душа — потëмки, да и меня это не касается. Просто подумалось вдруг… — Знаешь, — к старику подплыла усталая, но по-прежнему донельзя счастливая Мэйбл, заключив того в свои объятия, — после всех произошедших событий я поняла, что хочу проводить время только с одним мохнатым чудовищем. С тобой, дядя. Я хакатила глаза, сдержав улыбку. Вообще-то, да. Полностью солидарна. Стэн неловко почесал затылок, усмехнувшись. — Ну, у нас ещё весь вечер впереди... Айда смотреть странный сериал про утку детектива по ТВ! И… боже, почему от вас разит так, будто вы сутки провели в конуре с бродячими псинами? — Это… — начал Диппер, однако я перебила его, не позволив закончить. — Он прав. Идите в душ. И руками ничего не трогайте. Детям не нужно было повторять дважды. Быстро метнулись наверх, обгоняя друг друга. Лишь бы на лестнице не упали. — Что с твоей курткой? — оторвав взглядом от спин близнецов, Стэн с подозрением воззрился на меня, — и... со всем остальным? Выглядишь ужасно. Даже спорить не буду. И не подходя к зеркалу не трудно догадаться, что я сейчас могу спокойно сойти за местное чудовище. Отвратительно. А про запах вообще молчу. — Ваши племянники, — устало выдыхаю, — очень активные дети… — Да-а, все в меня, — довольно протянул мужчина, делая пару глотков напитка, — нет, серьëзно, почему от вас… — Нас хотел съесть большой волшебный волк. Стэн скептически выгнул бровь. Не поверил, или сделал вид, что не поверил? — Тебе следует проводить меньше времени с Диппером. Я знала, что реакция будет соответствующая, так что и врать не стала. Пусть додумывает, что хочет. С водными процедурами мы покончили быстро. В этом доме бальзам для волос был верхом роскоши, так что ни о каком поэтамном уходе и речи не шло. Но могло быть и хуже. Приготовив сэндвичи к просмотру, я выбрала себе местечко перед телевизором. Около черепа… тирекса, кажется, и похлопала по полу, перед собой, не сводя глаз с Мэйбл. Стоило помочь ей расчесать колтуны после нашей пробежки. Бог знает, что там может завестись. — Да… Чего только не придумают… какой бред, — начал причитать Стэн, когда на экране появилась утка в шляпе охотника на оленей, — не люблю современные фильмы. Почти все. — Почти? — спрашиваю, когда Мэйбл протягивает мне расчёску, — Что любите? «Парк юрского периода»? «Земля до начала времëн»? — На что это ты намекаешь? — недовольно протянул старший Пайнс, открывая новую баночку колы. — На чувство ностальгии об ушедшей молодости. — Погоди, — хмурится Диппер, подбирая с тарелки на кофейном столике последний сэндвич, — но эти фильмы вышли порядком… двадцати, может, лет назад. Дяде Стэну тогда было под… пятьдесят.? — мальчик скривился, задумчиво загибая пальцы. И как можно держать в голове все эти даты? — Я говорю о персонажах. Здорово смотреть на своих ровесников, да? — Я тебя уволю, — пробурчал мужчина, кинув наигранно уничтожающий взгляд глядя на меня, — Никакого уважения… — Это шутка, — закатываю глаза, — я бы посмотрела «джентльмены предпочитают блондинок». Диппер, тем временем, тщетно пытался разместиться на подлокотнике кресла. — Ещë бы. Ты адская смесь из Лорелей и Дороти, — фыркает Стэн, и я, возможно, слишком сильно дëргаю Мэйбл за волосы, отчего та болезненно ойкает, — собрала их худшие черты. — Прости, — растерянно хлопаю девочку по голове, — а вы ценитель классики, мистер Пайнс. Не ожидала. — Пульт не мог найти! — рявкнул, — и фильм прекрасно отражает всю женскую суть. Это познавательная комедия, — протягивает с важным видом, вызывая у меня тихий смешок, — да, смейся! Смейся со старика… — Может обсудим ваши старпëрские фильмы после того, как посмотрим «Уткатива»? — жалобно протянула Мэйбл. — Да, народ, следующий эпизод начинается, — кивнул на экран Диппер. Но начать просмотр нам, видимо, было не суждено. Входная дверь с грохотом ударилась о стену, и мы даже подскочить не успели когда в комнату влетел испуганный Сус. Вот и нашлась пропажа. Я о нём уже и забыла. — Мистер Пайнс! Мистер Пайнс! Диппер! И Мэйбл! И Лана! Они.! О, привет, ребят. Заметив нас, Рамирез сразу же успокоился и улыбнулся своей привычной расслабленной улыбкой. Ну, по крайней мере, его не съели. — Сус? Где ты был?! — тут же выпрямился Диппер, но с кресла вставать не стал, — мы думали ты вернулся в хижину! — Я разбирал завал, чувак, — развëл руками парень, — а когда закончил, вас там уже не было. Я пошëл искать… Но зашëл в тупик. И я продолжил… — Но нас не было около девяти часов, — скривился мальчик, — ты что всё это время искал нас? Сус кивнул. — Но потом я сам потерялся и мне помогла выйти из леса очень, очень жуткая женщина, — парня так передëрнуло, что я даже задумалась о том, чем загадочная дамочка могла быть так страшна, — она была рыжая. И на голове у неë сидел огромный, толстый енот… Мы с близнецами переглянулись и в такт тяжело вздохнули. Что за день? По крайней мере он не встретил её знойного братца. Тут можно было простым испугом и не отделаться. — Ладно, я спрошу. У вас произошло что-то, о чем мне следовало бы знать? — в голосе у Стэна так и сквозило сомнение. Удивительно, что он вообще отпускает детей творить то, что им заблагорассудится. Вендиго — не самое страшное, что можно здесь повстречать. Как бы то ни было, никто не горел желанием пересказывать события минувшего дня, зная, что Стэн всё равно не воспримет их серьёзно. — Ничего, — одновременно ответили близнецы и отвернулись к телевизору. — Прекрасно. В таком случае, давайте уже смотреть чëртов сериал! — выругался мистер мистика, обращая взгляд к печальному Рамирезу, — ну и ты тоже оставайся. Раз пришëл… Парень прямо-таки просиял, словно — хотя я уверена — только и ждал этого предложения. Резво Сус уселся около кресла по обратную сторону от нас с Мейбл, стянув кепку с головы. Ничего особенного, но атмосфера семейного спокойствия быстро поглотила меня. Это было… мило, наверное. В груди разрасталось тепло. Я чувствовала… спокойствие.