Демоны

      Они подоспели к самому взлету.       Наемник отметил обшарпанную обшивку и латаный шар — на обслуживании небольшого частного дирижабля явно экономили многие годы. Ненадежный трап скрипел под их ногами и нехорошо прогибался. Общий, и единственный, зал для пассажиров едва вмещал в себя всех желающих попасть на экзамен. Иллуми оглядел разномастную толпу. Все сидячие места были заняты. Те, кому не хватило мест, сидели на полу, однако у небольшого бара почти никого не было — девчонка-подросток намеренно окружила этот участок слабенькой аурой. Такое давление не доставляло никаких неудобств человеку, знакомому с нэн, но остальным дарила тревожность, волнение и страх.       — Все интересней и интересней. — ехидно произнес Моро, устраиваясь рядом с Иллуми за стойкой. — Нэн-юзер на этой бичевозке… Кому рассказать — не поверят.       — Вам налить? — спросила девочка, проигнорировав остроты Фокусника. — У нас есть чай, кофе, молочные коктейли…       — Виски, — сказал Иллуми.       — Простите, мы не продаем алкоголь, — ответила девочка, не изменившись в лице.       — О, тогда моему другу — молочный коктейль, — тут же заказал Хисока и, склонившись к уху наемника, громким шепотом поделился: — Говорят, молоко помогает при инфекциях.       — Молоко помогает при отравлениях, — поправил его Золдик, тем не менее, понимая к чему клонит Фокусник. — И как ты понял? По запаху?       — По рыжему волосу на одежде, — хмыкнул Моро, сняв с безрукавки длинный волос. — И запах духов все же остался…       — Уважаемые участники экзамена! — крепко сбитый мужчина в фуражке капитана прервал Фокусника. — Поздравляю! Вы прошли первое испытание и направляетесь в город Забан. Желаю вам приятного путешествия.       — Обычно, когда так говорят, путешествие выходит на диво веселым, — Хисока широко улыбнулся и потянулся. — Скорей бы. Мне скучно.       Иллуми попробовал коктейль, проигнорировав Моро. Бездействие вновь вернуло старшего сына четы Золдик к событиям, происходящим дома.       О том, что Киллуа сбежал, Иллуми узнал вечером того же дня: Миллуки сообщил. Брат не скрывал гнев и в красках расписал свое состояние и состояние матери. Если за младшего брата — за обоих, если быть до конца откровенным — Золдик не переживал, то состояние матери его не на шутку волновало.       Кикио Золдик не всегда была истеричной особой. Иллуми помнил ее спокойной и даже флегматичной женщиной. Она носила тяжелые платья из плотной ткани, убирала волосы в высокие прически и прятала руки в перчатки — она всегда казалась мальчику замкнутой и холодной. Однако его мнение изменилось после семейного отпуска.       Когда Иллуми было шесть, Кикио уговорила Сильву съездить на побережье. Коттедж на морском берегу стал местом, где мальчик узнал маму как забавную дурашливую женщину — даже девушку, ведь ей тогда было всего двадцать четыре.       Она носила легкие платья из простого хлопка, заплетала волосы в косы и всегда одевала купальник — чтобы скинуть одежду и побежать к морю. Иллуми от нее не отставал: мама научила его плавать и поддерживала любую забаву. Проплыть на скорость и едва не утонуть, заплыв за рифы? Легко! Проверить — возможно ли найти что-то оброненное под водой и потерять дорогостоящий браслет? Запросто! Пойти рыбачить и вогнать крючок матери под лопатку?..       Именно случай с крючком стал последней каплей в чаше отцовского терпения. Удалять рыболовную снасть в домашних условиях мужчина отказался наотрез и поволок жену в больницу. Там у Кикио взяли кровь на анализ, результаты которого отца почему-то не сильно обрадовали… По возвращению в коттедж, Сильва начал собирать вещи.       — Мы едем домой, — тихий грудной голос отца был больше похож на рычание. — Сейчас же!       Он ходил по комнате, которую родители заняли, скидывая вещи в чемодан. Иллуми застыл у дверного проема, поддерживая тихую поступь, и старался даже не дышать, чтобы отец не поймал за подслушиванием.       — Почему? — спросила Кикио. Женщина сидела на кровати с ведерком мороженого в руках. — Тебя вызывают на задание?       — Нет! — рыкнул отец. — Потому что ты беременна, Кикио! Ты должна быть под присмотром врача!       — Ну давай тогда найдем его здесь, — предложила она, пожав плечами.       — Дома безопасней, — очередная стопка вещей отправилась в чемодан.       Мама вздохнула и, печально посмотрев на мороженое, поставила его на тумбочку. Она по-детски подползла по кровати к отцу, ухватила за футболку и потянула к себе.       — Не мешай мне! — прикрикнул отец, но убирать руки мамы от себя не стал.       — Знаешь, что будет, когда мы вернемся? — спросила Кикио. Она обняла мужа за талию и уткнулась лицом в его бок, отчего голос звучал глухо. — Тебя отправят на задание. Возможно, даже с Луни. А я хочу, чтобы хотя бы одну беременность ты провел со мной… Ты знаешь, как ощущаются первые пинки? А каково это — вместе присутствовать на первом УЗИ? Или…       — Я понял, — прервал ее отец. Злоба и недовольство пропали с лица мужчины. Теперь он выглядел задумчивым. — Но я нужен отцу.       — И мне ты нужен. И Иллуми, — настаивала на своем мама. — Давай побудем здесь до того момента, когда свекор сам нас вызовет? Ты же знаешь, что глава семьи не станет стесняться прервать наш отпуск, если случиться что-то на самом деле серьезное.       Отец сдался и согласился остаться. А Иллуми впервые увидел, как действует манипуляция. Простенькая и исконно женская… но действенная.       Дни летели за днями. Мама много улыбалась, дразнила строгого отца и кормила их простой, но вкусной едой. Иллуми этот отпуск запомнился теплым морем, частыми разговорами с отцом и объятиями матери. Они подолгу сидели на песчаном берегу под зонтиком от солнца и просто обнимались. Мама рассказывала сказки про Внешние земли и Древних Богов, которые пришли оттуда.       — А знаешь, что меня назвали в честь одной из Древних? — спросила его мама. — Кикио — это богиня-дерево, покровительница всего растущего.       — Растущего? — Иллуми выгнул бровь, неосознанно копируя отца.       — Да, растущего, — кивнула мама, мягко коснувшись его носа. Пусть прикосновение и было нежным, мальчик все равно поморщился. — У богини Кикио было двое детей: воин Иллуми и жрица Лунали.       Мама улыбнулась, заметив, как вытянулось лицо сына от такой информации. Она прижала его одной рукой к себе покрепче, а второй погладила живот. Иллуми немного пугал нерожденный ребенок: когда он двигался, живот мамы шевелился и Луни казалось, что тонкая кожа вот-вот лопнет.       — Перевод этих имен с наречия староверов звучит как «Темная луна» и «Светлая луна», — сказала женщина. — Если родится девочка, я назову ее Лунали.       — А если мальчик? — спросил Иллуми.       Рука мамы замерла на животе. Она моргнула пару раз, смотря на море, и перевела удивленный взгляд на сына.       — Об этом я не задумывалась, — ответила женщина. — Я даже попросила на УЗИ не сообщать пол ребенка… — мама улыбнулась и потрепала его по волосам. — Может, ты придумаешь?       — Я? — удивился мальчик.       — Да, ты. Это же будет твой брат.       Иллуми задумался. Называть брата в честь каких-то вымышленных богов из неведомых земель мальчик не желал… но и чего желал, маленький Золдик не знал.       — Миллуки? — предложил он.       — Миллуки? — мама нахмурилась, пытаясь понять игру слов в имени, и поджала губы. — Пятый сын?       Иллуми кивнул. Аббревиатура была легкой и в «Миллуки» легко угадывался перевод с древнего, но мальчику больше нравилась возникшая игра букв — возникло чувство, будто он только что сцепил себя и брата в невидимую, причудливую нить.       — Обещаю, — сказала она и закусила губу. Кикио нервно убрала прядь, выбившуюся из косы за ухо, и слабо улыбнулась сыну. — Но, надеюсь, родится девочка…       Тогда он не понимал, что делал ей больно своим выбором. Миллуки — пятый — как вечное напоминание о детях, которых Кикио не смогла выносить. Только став старше наемник понял, почему согласие с его выбором так тяжело далось маме.       Испытывал ли он вину?       Нет.       Иллуми считал, что заслуживал дать имя брату — ведь именно он его спас.       Мама была на восьмом месяце беременности, когда отец увез их на гору Кукуру. Дома их встретили неприветливо. Иллуми хорошо запомнил злость дедушки Зено на самоуправство детей. Дед считал, что Сильва подверг опасности сыновей и жену. В наказание глава семьи хотел запереть сына в карцере вплоть до рождения второго наследника, но под давлением бабушки Октавии изменил свое решение и направил его на длительное задание.       Иллуми скучал по отцу: тренировки с бабушкой Октавией были не такими интересными из-за того, что она много времени уделяла только ауре. Они часами сидели в ее кабинете и медитировали… Мальчик всеми силами боролся со сном, бабушка в это время либо вышивала, либо писала картины, нередко воздействуя своей аурой на него. Благодаря ее стараниям Иллуми овладел нэн в семь и перешел с изучения базовых техник к специальным.       — Принято считать, что существует шесть типов ауры: «усиление», «трансформация», «выделение», «манипуляция», «материализация» и «специализация», — бабушка положила свой блокнот на журнальный столик у дивана, открыла его на чистой странице и нарисовала шесть кружочков. Иллуми наблюдал, как женщина быстро соединила их линиями, оставив центральные пересечения пустым, и начала подписывать каждый кружочек. — «Трансформация». Этот тип ауры позволяет превращать ауру во что то другое Я знала умельца, который научился с помощью «трансформации» влиять на физический мир: магнитные и энергетические поля, кинетическую и механическую энергии, воду, огонь, землю…       — Воздух, — добавил мальчик, вспомнив мультик про мальчика монаха, который недавно посмотрел.       — Нет, воздухом нельзя управлять, — поучительно сказала бабушка, нахмурив брови. — Звуковыми вибрациями — можно, атмосферным давлением — можно. Наверное, можно даже сгущать газы, из которых состоит воздух, но «управлять воздухом» — нельзя.       — Как же тогда управляют огнем? — спросил Иллуми. — Огонь тоже не имеет физического воплощения.       — Потому что происходит не управление самим «огнем», а управление температурой, — ответила бабушка Октавия. — Думаю, для горения используют газы, содержащиеся в воздухе… — женщина замолкла, задумавшись на пару секунд, и повернулась к внуку. — Так, на чем мы остановились? На видах ауры. Продолжаем: «усиление» — это способность использовать ауру для усиления естественных свойств предмета или тела. Таким образом, пользователи с таким типом могут значительно увеличивать физическую мощь своих атак и защиты. Лучше всего подходит для ближнего боя. Мне встречался один человек, способный сражаться собственными костями — то, как он их вытаскивал из тела было одной из самых тошнотворных вещей, которые я видела, — бабушка поморщилась и перешла к следующему типу: — «Материализация» говорит сама за себя — это возможность создавать что-то из ничего. Я думаю, что это бред — невозможно создать что-то из ничего, но лучше спросить Кикио — у нее как раз эта аура ведущая.       Бабушка Октавия вздохнула, неосознанно потерев шею, и улыбнулась Иллуми.       — Твой отец и дед «выделители» и способны использовать свою ауру, испуская её из тела. Обычно при излучении ауры она быстро слабеет, теряя связь с излучателем, но при определенных талантах нэн-пользователь с этим типом ауры может многого достичь, — бабушка довольно скупо и поверхностно рассказала об этом типе, но на тот момент именно он больше всего заинтересовал маленького Иллуми — ещё бы! Ведь именно ими обладали отец и дед!       — «Манипуляция». Эта аура позволяет воздействовать на ауру других объектов, — продолжила Октавия, широко улыбнувшись, и поставила над иероглифом «100%». — Этот тип ауры ведущий у меня, и я могу развить его максимально. Воздействуя на ауру, я могу менять эмоции людей и животных, тем самым манипулируя ими.       Женщина отвела глаза и поджала губы. Иллуми этот жест хорошо знал — бабушка делала так, когда недоговаривала.       — И оставшийся тип — «специализация», — Октавия подчеркнула его. — Самый неоднозначный и самый желанный тип. Все что не поддается классификации относится к «специализации», а люди, использующие его, становятся самыми неприятными оппонентами.       Женщина нарисовала стрелочки к другим кругам и подписала проценты: к «специализации» и «выделению» — 80%, к «материализации» и «усилению» — 60%, к «трансформации» — 40%.       — Самый полезный на мой взгляд тип ауры — это «манипуляция». Он позволяет управлять… всем, — Бабушка указала на проценты и постучала ручкой, привлекая внимание мальчика к написанному. — То, что я нарисовала называется процентным соотношением. Чем выше процент — тем больше у тебя шансов раскрыть все возможности типа ауры. Изначально мы не можем просто выбрать ведущий тип — это определяется нашей физиологией и психикой, но мы можем выбрать, какой тип развить для усиления. В молодости я не знала о процентном соотношении, поэтому начала развивать трансформацию.       Мальчик посмотрел на рисунок, нарисованный бабушкой. Для воздействующего типа у нее было лишь 40%.       — У тебя, дорогой мой, ведущий тип ауры — манипуляция, как и у меня, — Иллуми поднял глаза на бабушку Октавию и с удивлением увидел улыбку на ее лице. — Ты сможешь изучить…       — Госпожа Октавия, — прервал ее Петро, вошедший в кабинет без стука.       — Что? — строго спросила бабушка. — Я занята!       — Госпожа Кикио отказывается пить то, что я ей даю, — сказал врач, скосив глаза на Иллуми. Бабушка тоже перевела взгляд на внука и, улыбнувшись, погладила внука по голове. Ее аура будто щекотка прошла по коже головы.       — Плохо, — вздохнула Октавия. — Отказ от витаминов может навредить ей и ребенку… Иллуми? Ты же не хочешь этого?       Глаза мальчика испуганно расширились.       — Нет, конечно, — ответил он. — Я хочу братика.       — Я тоже хочу, чтобы у тебя появился братик, — заверила его бабушка и вздохнула. — Так сложилось, что твоя мать крайне упрямая женщина. Договориться с ней крайне сложно, но вот схитрить…       Октавия прищурила глаза и, улыбнувшись, попросила:       — А ведь в этом мне понадобится твоя помощь — всего-то и надо будет, что поменять мамины непонятные таблетки на вот эти полезные витамины.       Иллуми и сам не до конца осознал, как так получилось, что он уже через пять минут стоял у родительской комнаты с бутыльком витаминов в руках. Голова пухла от информации о типах ауры, которую он не совсем понял, живот сводило от осознания того, что в будущем он сможет управлять другими, а ноги холодило от сквозняка — на горе Кукуру царили декабрьские морозы.       В спальне родителей было тихо. Мальчик даже обрадоваться успел, что сегодня не придется уговаривать маму делать то, что она не хочет. Что-то подменивать и обманывать мать, как посоветовала бабушка Октавия, мальчик не хотел.       Дверь резко отворилась, едва не стукнув Иллуми по лбу. На пороге стояла мама. Тяжелое закрытое платье под горло имело странный крой и драпировки, визуально уменьшая размер живота. На лице плотный макияж, волосы убраны в высокий пучок — госпожа Кикио гостям была не рада. Однако, увидев сына, женщина стала мягче.       — Луни, что ты стоишь под дверью? — спросила мама, касаясь плеча мальчика. — Входи.       Женщина затянула его в комнату и закрыла дверь.       В комнате родителей всегда было тепло. Ковер с толстым ворсом скрывал звук шагов, свечи немного чадили, но все это лишь добавляло уюта. Лулу, ученица мамы, тихонько убирала со стола поздний ужин. Мальчик мазнул по рыжеволосой девочке взглядом и едва не выдал удивления — на веснушчатой щеке наливался хороший синяк, а опухшая переносица была зафиксирована пластырем. Обычно мама не срывала на девочке злость, да и на тренировках старалась не навредить ученице, а тут такое…       — Здравствуй, Лулу, — поздоровался Иллуми с девочкой.       Лулу поклонилась.       — Добрый вечер, молодой господин.       — Побудь со мной, родной, — попросила Кикио, проведя по волосам сына.       Иллуми поднял глаза на мать и кивнул. В общем-то, он для этого и пришел.       Кикио улыбнулась и подвела его к кровати. Женщина забралась на постель с ногами и, удобно устроившись в гнезде из подушек, поманила его к себе. Иллуми устроился у матери под боком и осторожно положил руку на большой живот.       — У меня сегодня было занятие с бабушкой, — рассказал он. — Она рассказывала о типах ауры и сказала, что у меня воздействующий тип.       — Ого, — удивилась мама. — Ты не против, если я перепроверю?       — Нет, — пожал плечами мальчик.       Кикио выпустила сына из объятий, взяла одну из перьевых подушек и сняла с нее наволочку.       — Проверить тип ауры не сложно, но вот при трактовке результатов можно легко ошибиться, — сказала она и сделала небольшую дырку в подушке. — Нам с тобой понадобится вот это, — женщина вытащила небольшое перо из подушки и подула него. — Ты сейчас возьмешь перо и направишь на него ауру, вот так.       Иллуми сосредоточился, как бабушка учила, и направил ауру к глазам. Такие манипуляции позволяли увидеть ауру, но с непривычки глаза жгло. Поморгав, Иллуми посмотрел на перо в маминой руке и почти сразу различил поля ауры. Под воздействием жизненной энергии созидателя перо обрастало пухом.       — Вот так это выглядит у меня, — мама довольно улыбнулась и пожала печами. — Здесь невозможны какие-либо другие толкования — я со 100% вероятностью обладаю аурой материализатора. Давай посмотрим, что получится у тебя.       — Давай.       Проверка мамы в корне отличалась от того, что происходило в кабинете госпожи Октавии. Бабушка проводила тест на стакане воды и сделала из этого целую церемонию. Иллуми тогда сильно волновался и долго не мог сосредоточиться на своей ауре… Происходящее же сейчас было похоже на забаву. Мама посоветовала ему удобно сесть и сосредоточиться на своей ауре. Энергия легко отозвалась на усилие воли и плавно потекла по руке к перу. Сперва ничего не происходило, но постепенно перо начало шевелиться, будто на ветру. Его выгибало все сильнее, пока ствол не переломился.       — Соглашусь со свекровушкой, — сказала мама, проследив за падением кусочка пера, — очень похоже на манипуляционный тип… но это может быть и проявлением «выделения».       — Простите, учитель, — Лулу привлекла внимание сына и матери к себе и низко поклонилась. — Разрешите идти?       — Конечно, милая, — кивнула Кикио девочке. — Оставь посуду — ее заберут слуги, и иди спать.       — Спасибо, учитель.       Девочка выпрямилась и тихонько вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.       — Она тебя чем-то расстроила? — спросил Иллуми, наблюдая за тем, как мама осторожно убирает порванную подушку в сторону.       — Нет, с чего ты взял? — удивилась она.       — Из-за синяка на лице, — ответил он.       — Ах, это… — улыбка медленно сползла с лица женщины. — Это наш любезный врач руки распускает… Видят Боги, когда-нибудь я оторву ему голову!       Иллуми нахмурился. По социальному статусу Лулу была выше Петро хотя бы потому, что не была ни служанкой, ни наемным работником — она была ученицей. Поднимать руку на девочку он не имел никакого права… Гнев мамы был понятен мальчику.       — А почему не сейчас? — нахмурился Иллуми. — Сейчас он поднимает руку на твою ученицу — будем ждать, пока не замахнется на тебя?       Кикио поморщилась, но ответила сыну:       — Петро человек Октавии и убрать его так просто я не могу… К тому же он не дурак — знает, что ему сойдет с рук, а что нет, дорогой.       — Все равно не понимаю… — мальчик нахмурился и выпустил из рук обломок пера. Семейный врач никогда не казался ему агрессивным или жестоким — наоборот, Петро всегда спокоен и даже мягок… Что могла Лулу сделать такого, чтобы так схлопотать? Девочки прилежней Иллуми не знал. — Она кому-то нагрубила?       — Кто? Лулу?       У мамы так вытянулось лицо, что мальчик едва не покраснел, осознав глупость заданного вопроса.       — Лулу никого не оскорбляла, — заверила его Кикио и со вздохом добавила: — Она пострадала из-за меня — по моему приказу она отказалась выполнять распоряжения Петро, что, собственно, его и разозлило.       Мальчик нахмурился. Иллуми не нравилось то, что происходило… Отца и дедушки не было дома, мама расстроена, Лулу с синяками, он с витаминами в кармане и только бабушка будто не причем — хотя все происходящее касалось ее напрямую.       — Просто взрослые очень часто недооценивают детей, — сказала мама.       Она заметила, что сын расстроен и притянула мальчика к себе. Тонкие холодные пальцы пробежались по бокам, щекоча.       — Мама! — воскликнул Иллуми, задыхаясь от смеха. Пинаться было нельзя, а руками никак не удавалось полностью отгородиться от коварных касаний Кикио. — Я сейчас лопну!       — Ну хорошо-хорошо, — сказала она, прекратив. — Больше не буду. Ты мне целым нужен.       Мама поцеловала его в висок и легла рядом. Иллуми восстанавливал дыхание, чувствуя радость и подъем сил. Сейчас он, наверное бы, и отца одолел!.. Но, к несчастью, отца не было дома. Дома была бабушка и ее слуги, мама с младшем братиком в животе, тихоня Лулу и он — наследник Золдиков.       Никакие витамины он так и не подменил. Мама продолжила пить прописанные врачом с побережья лекарства всю беременность и чувствовала себя замечательно, а витамины Петро… Витаминам Петро Иллуми нашел иное применение. У бабушки были проблемы с сердцем, и мальчик знал, где лежал ее таблетки от давления. К счастью, они лишь немного отличались от тех, что были у него на руках.       Бабушка Октавия слегла за пару дней до рождения Миллуки и умерла от остановки сердца, когда младшему внуку была неделя. Мама к этому времени немного отошла от тяжелых родов, но принимать звание «госпожи Золдик» явно была не готова. По мнению мальчика, она сделала это не столько из-за давления отца и дедушки, сколько из желания безнаказанно почистить штат — что в принципе и сделала.       Став госпожой Золдик, мама начала постепенно меняться: часто нервничала по пустякам и все меньше времени проводила с сыновьями. Дурашливая девушка с морского побережья постепенно исчезла, став едкой и истеричной женщиной, но Иллуми всё равно её любил и стремился сделать так, чтобы мать ни о чем не тревожилась.       Сейчас её тревогой стал побег Киллуа. Брата Иллуми понимал, но это не значило, что мальчику не придется вернуться домой.       Иллуми покачал головой, прерывая рассуждения о семье, и огляделся: многие заснули, но были и те, кто отказал себе в отдыхе перед экзаменом. Моро положил голову на скрещенные руки и едва слышно сопел. Тишина и спокойствие… Мужчина достал телефон и проверил время.       Шесть утра. Солнце уже встало и слепило глаза редким неспящим пассажирам. Мирно, спокойно… Ленно.       По борту дирижабля прошла легкая вибрация. Золдик убрал телефон в карман и насторожился. Краем глаза он заметил, как девушка-бармен засуетилась. Прибрав стаканы в шкафчики и плотно закрыв деревянные створки, она наклонилась к полу и, чем-то щелкнув, с улыбкой встала у стойки.       По судну прошла более ощутимая дрожь.       Теперь тревогу почувствовали многие. Моро поднял голову от стойки и предвкушающе улыбнулся.       Золдик внимательно осмотрел мебель бара и уточнил у девушки:       — К полу прибита только стойка?       Она не ответила, продолжив дежурно улыбаться. Но, в общем-то, ответ Иллуми не требовался. Мужчина, чувствуя, как накренилось судно, пересел на стойку. Мимо проехал Хисока, сидя на стуле в позе лотоса.       На борту началась паника.       — Уважаемые пассажиры, — из динамиков громкой связи раздался голос капитана корабля. — Мы попали в зону небольшой турбулентности. Прошу набраться терпения, скоро мы преодолеем сложный участок.       — А ты знаешь, что вблизи Забана есть опасная воздушная зона? — вновь проезжая на стуле мимо барной стойки, поинтересовался Моро.       Золдик проводил Фокусника взглядом. Борт накренился и стул поехал в гущу паникующего народа. Хисока, явно не желая попасть в бессмысленную давку, спрыгнул со стула и уселся рядом с наемником на стойке.       — Она образовалась из-за горной гряды с северо-запада. Дирижабли обычно избегают этого места, заходя на посадку с юго-запада.       Турбулентность нарастала. Пассажиры держались кто за что, матерясь сквозь зубы. Редкие неудачники, которые не успели уцепиться, болтались по залу, натыкаясь на стены и отпихиваемые коллегами-соискателями. Какой-то умник умудрился оторвать провод от потолка и повиснуть на нем.       — Как думаешь? Долбанет? — тоже посмотрев на провод, оживился Моро. — Я думаю, долбанет.       Фокусник поиграл с колодой карт и, дотошно выискивая определенную карту, вытащил джокера.       — О! Нашел! — воскликнул Хисока с довольной улыбкой и прицельно метнул объятую аурой карту в качающийся провод.       Долбануло. Причем всех в радиусе восьми метров.       По Золдику волна электричества прошла как слабая щекотка, а вот сидящего рядом Моро ощутимо тряхнуло.       — М-мать! — сипло ругнулся Фокусник.       Свет заморгал и погас. Все, кто остался в сознании после удара током, замолкли, услышав скрежет в потолке и треск. Ожил динамик, но вместо голоса капитана из него доносилось только шипение и свист. Иллуми невольно проследил за солнечным лучом, который проскользнул на борт через щель в обшивке. Судя по тому, что обшивку не разорвало от давления, высота, на котором летел дирижабль, была не такой уж большой.       Кабина с пассажирами опасно просела.       — Надо выбираться, — заключил наемник и первым соскочил со стойки.       Такое решение принял не только он. Зашевелились и остальные: те, кто легче перенес удар током, постанывая, по мере сил поспешили к выходу. Первой до двери добралась юркая девчонка-барменша, опередив наемника буквально на пять секунд. Она нажала на кран экстренного открытия и с резким потоком воздуха вылетела за борт. Наемник смог скоординировать свои движения и выскользнуть вслед за ней. Фокусник и еще несколько пассажиров, сквернословя, выпали из кабины последними.       На шаре дирижабля повисло только трое. Пятеро упали вниз, отчаянно вопя. Девчонка-барменша ухватилась за веревки и звонко хохотала, специально раскачиваясь на руках. Моро повис на нити ауры, успев прикрепить ее к шару в последний момент. Иллуми, как и девчонка, ухватился за веревки и с постным лицом наблюдал за падением остатков дирижабля.       Кабина с оставшимися пассажирами и командой достигла земли и взорвалась. Огонь взвился вверх и стороны, уничтожая все улики.       Прекрасно.       Золдик едва заметно ухмыльнулся.       — Поздравляю! Вы прошли второе испытание! Я покажу вам, где начнется первый этап! — звонко прокричала девчонка. С подросткового лица не сходила широкая улыбка. — Итого из Корго два претендента на получение лицензии!       Иллуми кивнул, показывая, что услышал. В стороне криво ухмыльнулся Моро. Его руку в очередной раз дернуло, но это никак не повлияло на приподнятое настроение убийцы.       — Ага. И тех в Забан не пускали… — поморщившись, сказал он. — Похоже, в этот раз экзамен пройдет веселее. Почему ты не пошел в прошлом году, друг мой?       Иллуми не ответил и перевел жуткий взгляд непроницаемо черных глаз на горизонт.       «С таким человеком можно и подружить какое-то время, — решил Золдик. — Пока это интересно».