Так выпала карта

…Изана молча кивнул, хотя его взгляд задержался на мне чуть дольше, чем обычно. Может, пытался осмыслить услышанное или просто устал от потока информации, но вопросов больше не последовало. В салоне воцарилась тишина, нарушаемая лишь едва слышным рокотом мотора. Ночной Токио постепенно растворялся за окнами машины, уступая место безликим автострадам и редким огням придорожных кафе. Снаружи мелькали огни фонарей, создавая ритм, который завораживал и усыплял. Я перевела взгляд на окно, где отражались наши лица, едва различимые в полумраке салона. Проезжая через мост, я заметила, как река под нами мерцала в лунном свете. Далёкие огни Йокогамы уже начали появляться на горизонте — город казался будто бы ещё более отдалённым и таинственным, чем Токио. Машина плавно остановилась у обочины, и Изана, выйдя первым, коротко кивнул водителю. — Можешь быть свободен, — его голос прозвучал твёрдо, но без излишней резкости. Водитель, не задавая вопросов, слегка поклонился и уехал, оставив нас одних посреди ночной Йокогамы. Мы стояли на тихой улице, где царило странное ощущение спокойствия, но город был далеко не безжизненным. Впереди мерцали огни, слышались приглушённые разговоры, и я вдруг почувствовала, как ночь оживает вокруг нас. — Пойдём, пройдёмся? — предложил Изана, взглянув на меня чуть приподнятой бровью, затем накинув на меня свой плащ, так как мой должен был забрать брат из церкви, а я до сих пор в какой-то мере похожа на служителя церкви, наверное… Я кивнула, чувствуя, как внутри разгорается странное, но приятное волнение. Мы начали медленно идти по улочке, вымощенной камнем, огибая узкие переулки, будто бы нащупывая тот самый ритм ночного города, который существовал где-то между проблесками неона и шумом далёких машин. Воздух был прохладным, но не холодным, лёгкий ветерок едва касался кожи, не нарушая общей тишины. — Йокогама ночью особенная, — сказал Изана, заметив, что я поглядываю на звёзды, затем на миг остановившись, чтобы взглянуть на залив вдалеке. — Токио — это энергия, скорость. Йокогама же… как будто дышит по-другому. Здесь меньше давления. — Меньше давления, но больше простора для размышлений, — добавила я, чувствуя, как город раскрывается перед нами в новой, непривычной краске, хотя тут ночью уже не в первый раз, но каждая новая ночь тут какая-то особенная. Мы продолжили идти, и вскоре оказались на длинной набережной, откуда открывался вид на сверкающий залив. Морской воздух был свежим и наполнял лёгкие, а далеко впереди виднелось огромное колесо обозрения, медленно крутящееся в тишине ночи. Оно казалось сказочным, как будто оторванным от реальности — яркие огни вращались плавно, не нарушая тишины, но придавая городу ощущение живого пульса. — Может, прокатимся? — неожиданно предложила я, кивая в сторону колеса обозрения. Изана посмотрел на меня с лёгкой улыбкой, явно удивлённый таким предложением. — Никогда не думал, что тебе может такое понравиться, — заметил он, но в его глазах не было ни капли насмешки. — Просто иногда хочется почувствовать себя частью чего-то обычного, не всё же время с гаданиями нам бегать, — ответила я, и сама удивилась собственным словам. Обычного… Возможно, это именно то, что мне было нужно — хотя бы на короткое время погрузиться в простоту, даже если на фоне ярких огней Йокогамы. Мы направились к колесу обозрения, и уже через несколько минут оказались в одной из кабинок, которая медленно поднималась ввысь. Я смотрела, как огни города постепенно отдаляются, а залив, отражающий ночное небо, кажется чем-то безграничным. Внизу шумели улицы, но здесь, на высоте, всё это казалось далёким и незначительным. Изана сидел напротив, его взгляд был устремлён вдаль, где огни города смешивались с горизонтом. Я вдруг заметила, как он расслабился, его обычно напряжённые черты лица смягчились. — Знаешь, иногда кажется, что такие моменты — это иллюзия, — сказал он тихо, словно продолжая свои мысли, — Как будто они вот-вот исчезнут, оставив после себя лишь пустоту. — А разве мы не живём в постоянной иллюзии? — ответила я, тоже не отрывая взгляда от огней внизу, — Мы всегда ищем что-то настоящее, но редко находим. — Может быть, — согласился он, чуть улыбнувшись, — Но такие моменты, даже если они иллюзия, важны. Кабина плавно достигла вершины, и перед нами открылся вид на весь город. Я чувствовала себя так, словно мы оказались выше всего мира, глядя на него сверху, как на полотно, где каждая деталь — это что-то большее, чем просто улица или здание. — Знаешь, — начала я, немного поколебавшись, — несмотря на всё, что происходит, я рада, что мы здесь. Изана посмотрел на меня, его глаза блестели в свете огней. — Я тоже, — сказал он тихо, но в его голосе было что-то большее, чем просто согласие. Мы провели в этом молчании ещё несколько минут, пока кабина медленно начала спускаться вниз, возвращая нас обратно в реальность. Когда колесо остановилось, и мы вышли на улицу, мир показался немного другим. Воздух стал холоднее, но всё ещё свежим, и вокруг зажглись новые огни — кафе, магазины, и редкие прохожие добавляли городской суеты. — Куда теперь? — спросил Изана, слегка пожав плечами, как будто предоставляя выбор мне. — Давай просто погуляем, — предложила я, чувствуя, как ночь дарит нам ещё немного времени в своём ритме. Мы медленно двинулись вдоль набережной, наслаждаясь каждым шагом. Йокогама открывалась для нас по-новому, каждый угол, каждое здание казалось полным истории, скрытой от глаз. Вдали слышался лёгкий смех компании людей, где-то за поворотом пели уличные музыканты. Всё вокруг казалось знакомым, но в то же время совершенно другим.