Под взором ворона

      Знания. Их с трепетом вожделеет каждый. Оружие массового поражения, готовое служить добродетелью в достойных, но средством манипуляции в неправильных руках. Ради знаний воюют и мирятся. Их ищут в самых потаённых уголках мира, прячут, сжигают, хоронят, укрывают. И в то же время, далеко не только культы, правительства, гильдии и другие важные организации владеют им. У каждого есть своё тайное знание, которое они искали всю свою жизнь, или передаваемое из поколения в поколение.       Посреди бела дня в поисках знаний пришла и загадочная фигура в чёрной накидке с капюшоном. Под скрывающей всё тело одеждой можно было с трудом разглядеть человеческое лицо, наделённое мужскими чертами. По информации, деревня Тюронтан обладала важными для него знаниями. Странное предчувствие заставило ненадолго остановиться и осмотреться, отдышаться от тревожного чувства. Казалось бы, что могло случиться? Но несмотря на внешнее спокойствие этого живописного места, что-то не давало покоя. В таких ситуациях это иррациональное волнение не было подвластно мужчине. Оно возникало из ниоткуда и тут же пропадало. Однако стойкое ощущение не выветривалось из глубин, если так можно было сказать, души.       С бугорка маленькая деревня казалась крохотной. Яркое солнце освещало это спокойное и мирное место. Дети бегали вдалеке и веселились. Деревянные домики хоть и выглядели старыми, но в тоже время смотрелись ухоженно. В центре стоял храм с колокольней наверху. Единственное здание в этой деревне, первый этаж которого состоял из кирпичей.       Зазвенел колокол. Нравился ли мужчине этот звон или нет, понять он не мог. В самом звуке ничего неприятного не было. Однако вопрос религии беспокоил его давным давно. Впечатления были как положительными, так и отрицательными.       Но на долгие раздумья не было времени, да и желания. Возможно, именно сегодня найдётся искомое. Волнения переросли в нетерпение. Попутным ветром человек в накидке спустился с бугорка и направился в деревню. По малому количеству народа и всего паре детей на улице, а также утреннему времени, он догадался, что в храме находилось большинство жителей, от которых можно было что-то узнать. Да и к тому же, если информация верна, то для того, чтобы найти нужные книги необходимо было заполучить доверие старейшины и узнать их расположение, а для начала необходимо было с ним познакомиться. Священник мог указать на его расположение.

***

      Борис стоял за храмовым столиком и записывал имена пришедших на молитву. Эта процедура была обязательной и важность её заключалась в учёте населения и обязательном восславлении Сарвенте согласно законам Ордена. Необходимость он понимал и исполнял даже самую муторную работу. На самом деле, на Борисе было большинство обязанностей, которые не имели достаточной важности для старейшины Ивана. Проживая свою аскетичную жизнь, молясь каждый восход и закат, неспешно выполняя поручения и избегая ненужного хаоса и утех он наслаждался умеренностью, словно медитируя день изо дня.       Очередь постепенно уменьшалась, и у стойки, где положив голову на руку, а пальцами другой перекатывая опустевшее писчее перо из стороны в сторону, сидел Борис, не осталось никого. Все встали около алтаря, за которым возвышался над всеми настоятель Иван. Ящеролюд, до этого принимавший прихожан, принялся с привычным спокойствием наблюдать за процессом. Сохранение порядка было ещё одной его обязанностью.       Речь, услышанная уже тысячи раз, была словно колыбельная. Приятная, мягкая и расслабляющая, она вгоняла в сон. В блаженных речах снова родился Сарвенте, чтобы противостоять птицелюдам и прочим отбросам. Кудама, соволюд, был создан в противовес ему для того, чтобы служить демонам с Востока. Они даровали магию своим народам и «наши» победили ценой смерти обоих. Потом Сарвенте снова спустился на землю и приказал основать Сарвейю и прекратить истребление зверолюдами людей в обмен на полную защиту и опеку.       Но случилось неожиданное. Посреди проповеди вошла личность, прикрытая капюшоном. Осмотревшись, она подошла к Борису, который сквозь полусонное состояние не заметил присутствие. «Чесночку?» — Личность протянула дольку дурнопахнущего корнеплода, обнажив бледную ладонь. Борис вздрогнул от удивления, но в миг успокоившись, беглым взглядом осмотрел странного человека. Из-под капюшона виднелась лысая человеческая сущность лет сорока. Выглядел он незнакомо, а судя по рюкзаку, спальному мешку, пристёгнутому к нему, а также длинному луку за спиной, был путешественником. «Пожалуй, откажусь,» — прошептал Борис. Он слегка прищурил глаза, опустил брови и, поглядев пару секунд на странного человека достал бумагу с именами на сегодняшнее число, — «Потише, пожалуйста. Как вас записать?» «А вам зачем?» — Он тоже сбавил тон. «Надо.» «Ну, ладно,» — Пожав плечами, сдался он, — «Афган.» «Это точно имя?» — Борис приподнял бровь. «Неполное,» — Немного оскалился он, обнажив два клыка. В голове у ящеролюда что-то пронеслось, но паладин предпочёл не придавать этому значения, — «Я скажу его, если мы выйдем.» «С чего бы мне выходить?» «Надо,» — Сымитировал он ответ Бориса, — «У меня есть дело, но тут не стоит его обсуждать.»       Немного подумав, Борис всё же встал со стула, перед этим глубоко вдохнув. Возможно, это было что-то, что могло бы спасти деревню, если обрубить опасность на корню. Он оставил щит у стойки, но молот предпочёл взять. «На всякий случай, мало ли.» — подумал Борис.       Одна из двух больших дверей отворилась, и из храма вышли двое. Афган пошёл в теневую часть территории около здания и, почти прижавшись к стене, снял капюшон. Теперь можно было разглядеть его полностью. Это был доброжелательно выглядящий мужичок не самых молодых лет с бледной кожей и большеватым носом. Голова и шея были разрисованы неизвестными Борису символами. Он старался не показывать своё отвращение и страх, поняв, что увидел явно не человека. По крайней мере, не в привычном ему понимании. Тёмно-зелёная чешуя на руке ящеролюда совсем слегка дрогнула и, готовый в любой момент взять молот и защитить деревню, паладин напрягся. «Афган ван Кириллов,» — После этого он ненадолго замолчал, думая, что сделает поиски легче: правда или ложь. Наконец, решившись, произнёс, — "Ищу информацию по этим татуировкам.» «А что я могу по ним знать?» — Сдержанно и быстро отрезал Борис. «Не жмись ты так, убивать не буду,» — усмехнулся Афган, — «Я пришёл сюда только потому что мне сказали, что тут есть что-то, что поможет мне. И мне уж точно не нужно лишнее внимание. Чесночку?» «Борис,» — Сказал он, выхватив чеснок из бледной руки, но всё ещё смотря в глаза, — «Просто Борис. Я уже сказал, что ничего не знаю.» «Зато старейшина может зна-» «Нет.» «Да.» «Нет,» — Немного более раздражённо ответил он. «Я проделал этот путь не для того, чтобы сейчас спорить. Либо мы сейчас идём к старейшине, либо я сам всё разузнаю. Но... Догадываюсь, тебе, святоша, не понравится мой способ добычи информации.» «Если я узнаю о том, что ты делаешь что-то, что навредит другим...» — Похлопал себя по плечу Борис, намекая на последствия — молот был довольно большим. «Да уж,» — Разочаровался он, — «А я то думал, что в Ордене Сарвенте помогают всем нуждающимся. Может, пойти на Восток, попросить помощи в Ордене Куд-» «Никогда,» — Не дал закончить ящер, схватив Афгана за накидку и притянув к себе настолько близко, что запах пота, крови и чеснока вонзился ему прямо в нос, отчего стало ещё противнее, — «Слышишь, никогда не упоминай это имя при мне!»       Посмотрев несколько секунд Афгану прямо в глаза, Борис отпустил его и пошёл в храм. «Чего стоишь?» — Спросил он, — «Так уж и быть, Орден помогает всем нуждающимся.» «...Славно,» — Опешив от такой резкой смены тона, сказал Афган. «И сходи помойся где-нибудь в реке, воняешь.» «Не самое тактичное, что можно сказать незнакомцу...» «Зато правда.»       Афган спорить не стал, несмотря на неприятное чувство внутри. Неудивительно, что после месяцев, а то и лет в пути — он уже потерял счёт, — запах был "опьяняющий". Надев капюшон и ускорившись, бледнолицый нагнал Бориса.       Двое открыли ворота церкви и остановились у входа.

***

«...и да хранит нас всех Сарвенте!» — Чистый голос торжественно вознёс молитву в небеса. «И да хранит нас всех Сарвенте!» — В унисон повторила толпа. «Я был уверен, что ты испаришься,» — С издёвкой произнёс Борис. «Надо почаще сомневаться в себе,» — Уголки губ на лице Афгана поднялись, — «А ещё в своём божке.» «Пойдём.» — Раздражённо вздохнул ящер.       Борис и Афган протискивались сквозь толпу, которая уже встала со скамей и выходила через большую, теперь уже открытую нараспашку дверь.       Может, вот он? Момент истины? Неужели настал тот день, когда можно прекратить скитания и узнать всю правду? Избавиться от татуировок? В голове Афгана были лишь надежды. Всё, что ограждало его от знаний — толпа, которую он жадно разрезал своим телом. Казалось даже, что ещё чуть-чуть, и он начнёт молиться Сарвенте, Кудаме, Мундо. Да кому угодно, лишь бы его надежды не пропали зря. Хотя бы на этот раз. «Старейшина Иван,» — Борис окликнул пожилого лысеющего кота, — «К вам гость.» «Это замечательно,» — Он повернулся к Афгану, — «Ну, странник, что же привело тебя ко мне?» «До меня дошли слухи, что вы можете знать что-то об этом,» — Человек в мантии оглянулся по сторонам, убеждаясь, что все ушли, и спустил капюшон. «Эти тату...» «Так...» «Почему ты притащил его суда?!» — Вдруг разозлился старейшина, смотря на ящеролюда. «Он вампир,» — Оглядел Борис гостя с головы до ног, — «Но, кажется, он не желает зла.» «Чесночку?» — Подошёл Афган к старику. «Без этих странных ритуалов, пожалуйста,» — Кот отпрянул и еле различимо затрясся. «Как скажете,» — Слегка огорчился вампир, — «Ну так что по тату?» «Это непростые тату, а метки. Разденься.» «Вы хотите... Прямо тут?! В стенах церкви?!» — Афган резко выдохнул через нос, поджал нижнюю губу и скривил уголки вниз по углам, сдерживая порыв смеха. «Хватит шуток!» «Ты хочешь получить ответы или нет?» — Эти слова Бориса больно ударили по сердцу. «Ладно, только не тут. Слишком много лишних глаз...» «Следуй за мной, вампир,» — Сказал старейшина.       Необычно было увидеть старейшину и священника в одном лице. Обычно, это разные персоны, но эта особенность казалась многообещающей для вампира. "Просто так" дела в странах не делаются.       Иван, Борис и Афган оказались в небольшом помещении с высокими потолками, книгами, религиозными инструментами и столом на маленьком возвышении, за которым было длинное узкое окно. Старейшина поспешно задвинул штору и зажёг канделябр. «Раздевайся, осмотрю тебя получше.»       Тело Афгана оказалось таким же, как и голова. Чёрные рисунки, надписи на неизвестном, древнем, но почему-то знакомом вампиру, языке. Хоть их смысл не был понятен никому в комнате, старейшина сделал предположение: «Они как-то связаны с твоим воскрешением.» «Прекрасно! А можно что-то, что я ещё не знаю?» — Сильная досада врезалась прямо в душу Афгана и моментально выплеснулась в обиду. «Нет-нет, я, кажется, понимаю... Одевайся, мы идём!»

***

«Старейшина Иван, куда мы идём?» — Борис был озадачен множеством вопросов, но сейчас этот был главным. «В запретную секцию библиотеки.» «П... Погодите! Неужели вы впустите туда какого-то чужака?!» «Чужак или нет, но необходимо будет сверять рисунки в книгах и печать на нём.» «Но мне необходимо было долгое время работать, чтобы получить доступ к ней! А этот нечистый просто так войдёт в то место, вход в который положен только доверенным лицам!» «Ты пытаешься обвинить меня? Напомню, что это ты привёл нечисть прямо в нашу церковь. Он должен был умереть, только войдя, но вот он... Жив, если так можно сказать. Не смей больше оспаривать мои действия!» «Простите, я не это имел ввиду.»       Стойкое ощущение, будто за ним наблюдают, возникло у Афгана. Пленяющая, устрашающая аура заставила остановиться и оглянуться. Он устремил взгляд на церковь — острое, словно клинок, ощущение с верхушки белой колокольни с пирамидной крышей, покрытой красной черепицей, заставляло волноваться. Однако, там никого не было. «Показалось?» — Подумал он, но всё же начал оглядываться по сторонам.

***

      Библиотека являлась одноэтажным продолговатым домом из каменных блоков. Оказалось, что кроме церкви было ещё здание, не состоящее целиком из дерева. В одной её половине были большие окна, в другой же лишь одно маленькое отверстие, подходящее лишь для протока воздуха внутрь. Деревянная дверь со скрипом отворилась. Первым вошёл старейшина и направился к библиотекарю. Обменявшись парой слов, они кивнули друг другу. Когда Афган вошёл, молодой кот с подозрением взглянул на него, но, вздохнув, изменил выражение своей морды на более добродушное и подошёл. Борис вошёл последним и закрыл за всеми дверь. «Я Лудик, библиотекарь. Буду провожать вас по библиотеке. Всё просто. Только не отходите слишком далеко...» «Слишком много формальностей для нечисти.» — Борис возмутился. «Мы помогаем всем, кому нужна помощь. А тех, кому нужна помощь, нужно уважать. Прошу, Борис, помните это. Святой Сарвенте хотел мира, но не войны. Последняя же является прерогативой восточных демонов.» «Только вот поможете ли вы, если ваша помощь нужна будет восточным демонам...» — Вмешался в разговор Афган. Однако, его слова были либо проигнорированы, либо не услышаны, а Борис уже отошёл и скрылся за прилавком.       Библиотека была усеяна множеством полок, на которых располагались разной потёртости книги. Как художественные, так и научные. На любой вкус и цвет. По крайней мере, так казалось тем, кто никогда в жизни не видел библиотек. «Можно подумать,» — Начал Лудик, — «Что у нас весьма скудная библиотека. Однако, мало кто знает настоящую причину, по которой она выглядит так непримечательно. Это было сделано намеренно, именно здесь находится часть секретных книг... Ну, не все, конечно, и не очень много, но в том и был умысел: разделить секретные записи по разным местам, чтобы не потерпеть слишком тяжёлые убытки в случае, если с одним местом хранения случится что-нибудь.» «Не знаю, зачем вы это рассказали, но было очень интересно.» — Сказал Афган. «Редко можно увидеть, чтобы чужеземца пускали в запретную секцию библиотеки. Думаю, вы достойны этой информации.»       Библиотекарь остановил их около стены. Потянув за кирпич, тот слегка выступил из стены. Старейшина приложил свою руку с кольцом на пальце ко дну белого блока. Кирпичи отодвинулись и открыли проход в тёмную комнату, освещаемую лишь маленьким окошком и образовавшейся дверью. Борис вернулся с двумя уже зажженными свечами на подсвечнике. Афган опешил от огня. «Я пойду подальше, а вы со свечами идите... Куда-нибудь ещё.» — Он скрылся в темноте. «Неужели вампир боится простого огня?» — Борис хотел было придвинуть свечу, но чувство самосохранения взяло верх. «Это не твоё дело. Да и к тому же, в темноте я хорошо вижу.» — Сказал Афган, уже вошедший в запретную секцию библиотеки. «Нежить умирает лишь от солнечного света,» — Усмирил спор старейшина, — «Скорее всего, огонь лишь напоминает ему об этом чувстве. Пойдёмте же искать.» «Старейшина Иван, держите,» — Борис передал ему свечу, — «Разделимся и найдём то, что нужно быстрее.» «Разумное решение. Удачи в поисках.»       Странное предчувствие не покидало Афгана. Почему он почувствовал взгляд на себе? Неужели какой-то вампир вдруг оказался кому-то нужным? Охотники на вампиров? Инквизиция? Но зачем им скрываться? Сарвейя действительно казалась интересной страной. Однако, тревогу Афган списал на недавний испуг от поднесённой слишком близко свечи. Что-то зловещее было в этом огне. Но что?       Однако сейчас необходимо было сосредоточиться лишь на поиске нужной книги. Ответ на все вопросы, казалось, был почти в руках вампира. Множество записей не давали нужной информации, но приближали к ней. Чем больше книг было просмотрено, тем ближе была «Книга о вампирах» или что-то с похожим названием.       Поиски у Бориса были также безуспешны. Он хотел было начать возмущаться о том, зачем нужно было помогать вампиру, но убеждал себя в том, что слова старейшины являлись законом. Ничто и никто, кроме самого Сарвенте и его Законов не могли перечить старосте.       Раздался душераздирающий крик, оглушивший эхом Бориса. Тот быстро вскочил и побежал, пытаясь понять, откуда шёл звук. Он представлял все самые худшие картины у себя в голове и тщетно пытался успокоить себя, но не выходило: ужасные сцены открывались в его воображении. Вдруг, ящер увидел старейшину и закрыл рот руками. Его веки широко открылись и глаза забегали по сторонам. Он не желал смотреть. Он желал проткнуть себе очи и не больше никогда не видеть. Стало жарко, и воздух не хотел попадать в лёгкие, насколько бы отчаянно он не дышал. Из рук упала свеча и славящийся воск медленно стекал на пол. Ноги не слушались тела и Борис попятился назад и остановился только уткнувшись в полку, которая покачнулась и упала, уронив вместе с собой ящера. Сердце отчётливо барабанило в уши.       Старейшина сидел прижавшись к стене. Тело было разрезано тремя длинными полосами. Глаза выколоты, а лицо растерзано. Горло было проткнуто. Дыра свистела и брызгала кровью при каждом движении груди.       Рядом сидел Афган с тряпкой во рту. Он проводил пальцами по старейшине рядом с местами ранений. Капюшон был спущен, и его макушка слегка отражала тусклый свет свечи. Вампир оглянулся. «А, это ты,» — С долей разочарования произнёс он, высунув изо рта тряпку, — «Взгляни на это.»       Ответа не последовало. «Ну, как хочешь. Просто эти раны кажутся мне странными. У вас поблизости нет-»       Афган не успел договорить, как воздух сотрясся взмахом молота. Он подпрыгнул и, обернувшись, увидел Бориса возле себя. Свет свечи позволял разглядеть каждый изгиб его сморщенной в гримасе ярости морды. Не прошло и секунды, как его молот ударил по полкам, тут же разбив их вдребезги. «Ты хоть понимаешь, что тоже самое бы произошло со мной?!»       Ответом послужил ещё один замах, от которого Афган успешно уклонился. Ещё одна полка была уничтожена. «Отлично! Ты сильный. Но я ловкий.»       Борис хотел было замахнуться ещё раз, но Афган встал прямо позади Ивана. «Вот, значит, как... А теперь, может быть ты остановишься и выс-»       Вампир не успел закончить. Борис ударил его так, словно орудует копьём. Афган еле удержался на ногах и, схватившись за живот, начал отчаянно хватать воздух своим ртом и кашлять. «Да... Стой же ты... Не убивал... Я его... Дай хотя бы объясниться!..»       Ящер с грохотом бросил оружие и замахнулся кулаком на Афгана. Тот, в свою очередь, придвинулся к Борису, уклонился и ударил его щеку. Удар оказался недостаточно тяжёлым, чтобы нанести увечья, но достаточно сильным, чтобы вернуть рассудок.

***

      Раздался истошный крик, что через секунду превратился в глухой звук падения. Афган тут же отложил книгу и взлетел над землёй, изменив свой облик и став летучей мышью. Сквозь полки он направился прямо к источнику столь ужасного вопля, чтобы увидеть умирающего священника. Став обратно человеком, он поначалу не рискнул подойти. Вампир взял из рюкзака тряпку и запихнул её себе в рот, чуть ли не в горло. Жажда крови была велика. Он начал тяжело дышать и кусать уже мокрую от слюны ткань, медленно приближаясь. В последний раз Афган пил кровь три дня назад: именно тогда закончилось припасённое мясо. Шесть осторожных шагов, и он оказался возле умирающего. Он огляделся по сторонам и, достав бурдюк, прислонил его к дыре в горле старейшины. «Это... Интересно.»

***

      Афган встал на колено перед старейшиной, а Борис сел на ноги. Первый лишь посматривал на второго, пока тот смотрел на руку Ивана в своей. «Посмотри сюда,» — Афган наконец прервал тишину и провёл по телу старейшины, — «Его порезали три раза в одном направлении. Или же...»       Он с некоторой жалостью посмотрел на Бориса, который из старался держать эмоции при себе, но опущенные глаза, взгляд в одну точку и спущенные веки выдавали его. «Посмотри сюда,» — Продолжил он, указав на лицо и шею, — «Неглубокие колющие удары. Их много. Разве можно нанести столько за такой короткий срок? А укол в шею нужен был, видимо, чтобы заткнуть его. Он навряд ли что-то расскажет нам.»       Афган снова повернулся а безмолвному Борису. Тот, кажется, открыл рот, чтобы что-то сказать, но так и застыл, не в силах произнести ни слова. Уголки рта просто слегка подрагивали от холода, что пробирал изнутри и раздирал горло, живот, сердце. «И ещё...» «В...» — Прорезался вдруг голос Бориса. Он отпустил руку старейшины и вцепился в плечи Афгана, — «Воскреси его. Я же знаю, ты можешь! Ты же вампир! Отродье восточных демонов! Точно можешь воскрешать мёртвых!» «Да? Ты правда хочешь?» — В глазах Афгана был холодный штиль. Северным морозом смотрел он на Бориса, — «Хочешь, чтобы он тоже стал «восточным демоном»?»       Борис оскалился. Он больше не знал, чего именно хотел. Афган оттолкнул его от себя. «Даже если бы я мог, я бы не сделал этого. Такому, как он, я бы не желал такой судьбы. Я могу сделать лишь подобие жизни. Но в таком случае это будет лишь пустая оболочка. Марионетка, подчинённая моей воле. Хочешь этого?»       Борис лишь отвёл глаза. То, что описал вампир, оказалось хуже, чем смерть. Он не был готов обречь старейшину Ивана на такое из-за эгоистичной прихоти. «То-то же. А теперь, с того момента, с которого ты прервал,» — Афган был сыт всей драмой, что происходила вокруг него. Придя за своим триумфом, за концом приключения, он обнаружил лишь слёзы. Досада чётко выражалась в его голосе, — «Книги тоже забрали. Я пришёл к заключению, что это нападение с целью ограбления, которое организовали восточные демоны. Вороньи когти, следы клюва...» «Это невозможно.» — Борис покачал головой, — «Сарвейя под защитным барьером. Никто со злым умыслом не может проникнуть через него.» «Да неужели? А как же я прошёл?» «В смысле?» — Борис с опаской посмотрел на Афгана. «В прямом. Я пришёл с Востока. Пересёк пустыню Шохана, прошёл через Непроходимые Хребты и... Пришёл сюда.»       Борис смотрел в пустоту, ничего не говоря. Такое количество событий давали о себе знать. Надавить на него ещё немного — и он сломается. Афгану не нужно было этого. Он мог помочь найти книги, но только если останется в более-менее здравом уме.       Они обернулись на звук трескающейся древесины и увидели позади себя испуганного Лудика. «Вы... Закончили?» — Он искренне волновался за Бориса. «Вы стояли и ждали, пока всё закончится?» — Афган хмыкнул, отвечая вопросом на вопрос. «Подходить со спины к разъярённому — опасно,» — Библиотекарь вздохнул и успокоился, увидев, что Борис успокоился. По крайней мере, до той степени, чтобы не нападать на всех. «Простите меня, библиотекарь Лудик. Я не знал, что я делаю. Всё было будто бы в тумане,» — Тот виновато смотрел на библиотекаря. «Сознание твоё помутилось, но совесть осталась чиста. Это главное. Сейчас важно другое,» — Он кивнул в сторону Ивана,— «Старейшину уже не спасти, но книги всё ещё в целости. Из ваших слов я понял, что их забрали Вороны. Я прав?» «Надо же,» — Удивился Афган, — «А вы умны. И не стали набрасываться на меня, ничего не узнав.» «Он-» — Не успел договорить Лудик, как его перебил Афган. «Да, знаю. Испытал потерю. Я смотрю, книги не такие уж и важные, раз вы решаетесь так много разговаривать.» «Но я-» — Снова не закончил он, как земля сотряслась с грохотом. Все с трудом устояли на ногах и без слов побежали к выходу. С улицы послышались крики и звон стали. Лудик начал бормотать под нос молитвы, надеясь на лучшее.       Не успели они пересечь порог запретной секции библиотеки, как услышали скрип двери, которая вскоре захлопнулась с такой силой, что мелкие вещи в другом конце комнаты слегка пошатнулись. Трое остались в темноте запретной секции, наблюдая за дальнейшим развитием событий. «Я иду искать!» — Первый из них хмыкнул. Это был большой орк с топором, который был чуть короче его руки до локтя. «Затфкнифь и дай пофлуфатфь,» — Позади всех был крысолюд с несколько уменьшенным арбалетом. Даже тот казался для него тяжёлым и он носил его на плече слегка сгорбившись.       Посередине молча шёл ворон с рапирой. Он гордо выпрямил спину и выглядел слишком умно для простого наёмника или даже солдата.       Они поспешно проглядели коридоры, усеянные книгами, аккуратно разложенными по темам и алфавиту вдоль длинных шкафов. «Ну и где? Эй, стеклоглазый, это точно тут?» — Голос орка донёсся из пространства ближе к прилавку. «Сомнений быть не может. Или вы смеете оспаривать Восточное мастерство разведки?» — Голос ворона был настолько же высокомерный и доминирующий, как и его осанка. «Никак нет, ша джоу.» «Так продолжайте искать.»       После «ша джоу» Афгана словно укусили. По всему телу пробежала дрожь. Никогда ещё кажущееся знакомым словом не пробуждало в нём сильных эмоций. Это казалось неправильным.       Испив бодрящий напиток из чувств, Афган белкой проскочил из темноты за книжные полки, приказав перед этим жестом открытой ладони Борису и Лудику не идти за ним и оставаться там, где были. Он привык действовать один. За время странствий Афган лишь изредка встречал кого-то, и никогда не дрался в команде. Поэтому совместная работа была бы лишь помехой — растерянность бы возрасла и хаос поселился в голове. Поэтому для личного благополучия Афган предпочёл бы, чтобы ему не помогали. А если бы и была поддержка, то только в другой стороне комнаты, где его движения не будут скованы командной работой.       Афган выглянул из-за угла и заметил ворона, который стоял к нему спиной и слегка бил доски в полу. Наверное, хотел убедиться в том, что никто не убежал через секретный проход. Вампир быстро нашептал что-то себе под нос и, через секунду увидев на спине ворона красную метку, переместился в угол коридора, только для того, чтобы увидеть крысолюда. Словно тень подкрался к блуждающему и уже исчезающему за книжными шкафами арбалетчику. Афган забрался ему за спину и, схватив, вгрызся в шею до того, как крысолюд успел пикнуть.       Вампирская сущность была рада утолить свою жажду и вернуться в норму. Афган чувствовал себя так, словно заново родился. Испив сладкий сок до дна и аккуратно уложив тело на пол, он заметил, что ворон пошёл к Борису и Лудику. «Ох не к добру это...» — Подумал он. Начав оглядываться, Афган понял, что шум на улице так и не стих. Когда он выглянул из окна, оказалось, что прямо во дворах царил хаос: воины убивали других воинов, но также и мирный народ.       Борис услышал размеренные шаги подле себя и металл, вынимаемый из ножен. Он подождал секунду, две, три, с каждым шагом за стеной делая отсчёт. Когда звук приблизился, ящер выпрыгнул на ворона с самым злым выражением морды, что выражало праведный гнев Сарвенте и всего Ордена. Символ мести за дорогого человека. Ворон тут же выронил шпагу и с криком побежал. Спина его скривилась, не выдержав давление разъярённого Бориса. Он понёсся со вселяющим первородный ужас кличем, но на полпути его остановил падающий книжный шкаф на который почти сразу же запрыгнул орк. «Нашёл!» — Он тут же замахнулся на Бориса, но тот заблокировал удар, противопоставив клюв молота лезвию топора. Искра вонзилась в глаза, а резкий лязг ударил в уши одновременно с глухим звуком падения тяжести на пол. Орк обернулся для того, чтобы увидеть тело своего вороньего товарища со стрелой в голове.       Афган не двигался с места. Он выжидал, через полки смотря на метку, которую оставил на вороне. Он увидел резкий подскок и движение в сторону другого угла библиотеки. Убедившись, что в проходе никого не было, Афган вышел из укрытия, достал со спины лук и, натянув тетиву со стрелой, нацелился на метку, отклоняясь слегка влево, в сторону её движения. Только ворон показался из-за шкафов, вампир отпустил тетиву. Практически незаметное мгновение пробыла стрела в полёте. Ворон, услышав едва различимый звук, повернул голову прямо в сторону летящего на него снаряда. Железный наконечник прямо перед глазом был последней вещью, что он увидел. Тело потеряло равновесие и упало, немного прокатившись по полу.       В этот момент единственное, что спасло орка от смерти, было то, что тот соскочил назад, с поваленных полок. Борис мгновенно взял инициативу и воспользовался возможностью взять верх над противником. Оба выжидали удара друг друга, смотря прямо в глаза. Если бы Борис умел потеть, с его лба бы стекали реки пота. Орк же не обладал преимуществом рептилии — с его лысого лба спускались капли. Благо, брови защищали глаза, иначе бы он уже проиграл. Глаза бешено дёргались. Они оба тяжело дышали почти в унисон. В уши врезался треск стекла, звон металла, крики и вопли. Никто не хотел ходить первым, выжидая атаки своего оппонента. "Он оступится," — верил Борис. Орк думал также. Однако, потеряв терпение, право первого шага взял именно последний. Он со всей силы отвёл топор в сторону. Борис, предугадав движение — топор должен был попасть в плечо, — готовился к защите. Но уже перед самым ударом орк внезапно поменял траекторию движения, выражая желание попасть прямо по голове, заставив ящера поднять молот ещё выше и отклонится прямо в другие книжные полки. Чуть не свалившись с ног, он всё же отбил топор, и тот пролетел прямо над головой Бориса.       У него было некоторое количество противников на счету — пара пьянчуг, мелкие разбойники с ножичками, детишки-хефгоны(ругательное слово на старосарвейском, означающее всех, кто промышляет мелким воровством, в основном с огородов и рынков. Несмотря на то, что старосарвейский считается мёртвым языком, некоторые слова перекочевали в сарвидаи́, новый язык). Все, кого можно обычно встретить в маленькой деревушке, и против которых в основном не требовался молот. Он носил его в качестве реликвии. На вид это молот с красивыми позолоченными узорами на железной части. Его выдал Борису старейшина Иван спустя мучительные тренировки духа и силы, тем самым ознаменовав конец обучения и вступление на службу. Но впервые молот был не просто полезен, он был необходим. Даже простой удар орка заставил Бориса растеряться. Да и казалось, что этот лысый череп не пробить простым ударом. Это был первый серьёзный бой в жизни заурядного деревенского помощника старейшины. «Haaʃa la, ящерка?» — Борис не понял первую часть из того, что сказал орк. Однако, по довольному оскалу было понятно, что это было что-то насмешливое.       Борис оттолкнулся ногой от книжного шкафа и замахнулся сверху, целясь прямо в голову противника. От толчка множество книг упало на пол. В этот же момент орк был быстрее — его топор уже стремился наверх снизу, из слепой зоны своей цели, готовый отрубить руку паладина.       Стрела пронзила руку орка в последний момент, сдвинув его ровно настолько, чтобы молот прошёлся по спине и придавил ногу. Топор упал на пол, окроплённый кровью его владельца. Вопль уже не звучал так мужественно, как насмешка. Это был истошный, мерзкий крик, молящий о смерти. «Хочешь пощады?» — Борису было трудно бороться с орком, сложно было сдержать злость, но борьбу с жалостью он тут же проиграл. «Нет!» — Гримаса агонии на желтоватом лице пугала всех, кто её видел. Ящер жестом приказал вампиру не стрелять, и продолжил слушать, — «Убей меня! Я не вернусь после такого ранения и смерти ша джоу! Я не хочу! Убей, лучше убей!» «Хорошо,» — Борис повернул голову и кивнул вампиру, — «Афган...» «Не он!» — Орк схватился рабочей рукой за ящера, — «Ты! Только так я смогу умереть с честью!» «Я...» — Борис не знал, как отреагировать на эту просьбу. Он никогда не убивал. Даже сейчас его ненависть не могла пересилить страх. Он тяжело дышал, не понимая, как поступить. «Я убийца! Я убийца manná! В библиотеке!» — Слова орка прозвенели в голове Бориса, словно клинок. Он замахнулся острой стороной молота и что есть мочи ударил прямо по голове. Шум в ушах перекрывал звуки с улицы. Зрение помутилось. В чувства его привёл лишь библиотекарь. Лудик растряс Бориса.       Афган не вмешивался. Он раскусил ложь, только она вылетела из уст орка. Их послали лишь добить остатки тех, кто был ещё жив в библиотеке. Это были простые наёмники или насильно загнанные в отряд мирные жители. Отчаяние в глазах желтокожего говорило само за себя: если бы они вернулись, их ждала бы участь хуже самой смерти.       Словно в подкорке мозга всплыл образ чести и достоинства. Когда ты вампир, возрождённое демоническое отродье, все эти слова кажутся мерзкими, лицемерными. Ты уже умер. Но что это поменяло? Вознёсся ли ты святым в другой мир, или же стал тем, о ком слагают легенды? Нет. Ты вернулся обратно, в своё уже мёртвое тело. Ты труп, способный двигаться лишь с помощью сверхъестественных сил. И что делать? Умирать второй раз, или посчитать это желанием богов оставить тебя в живых? Было много вопросов, но Афган не смог ответить ещё ни на один.       Мимо него пронёсся Лудик и поспешно расписал что-то на листе бумаги. «Господин Борис!» — Подозвал библиотекарь юного паладина, подкрепив свои слова жестом. «Где Веллес? Куда мы идём?» — Борис подбежал к стойке, рядом с которой стоял Лудик и лежал свёрток. Он подобрал пергамент и посмотрел на Афгана. Тот уже подходил к ним. «Веллес прямо вдоль реки,» — Лудик указал направление на север, — «Я думаю, где-то приблизительно... два дня езды. Возьмём повозку у конюшни, спасём всех, кого сможем и постараемся уехать как можно быстрее.» «Спасать ещё и остальных?» — Вмешался Афган. Борис хотел вспылить, но Лудик остановил его, — «Нам бы самим выбраться.» «Мы не можем бросить их умирать!» — Не выдержал в итоге Борис, но на этот раз сдержал слова о демоническом происхождении вампира. «Будь как ты сказал,» — Афган согласился, но с недоверием к плану, — «Но не думаю, что из этого получится что-то хорошее. За дверью армия.» «Мы не собираемся убивать их. Достаточно лишь спасти тех, кого получится,» — Лудик уверил его, — «О судьбе остальных позаботится святой Сарвенте, да хранит он их жизни.» «Пошли,» — Отрезал Борис.       За дверьми была бойня. Настоящая резня, в очередной раз за сегодня поражающая Бориса прямо в сердце. Всё было быстро и голова его переставала воспринимать что-либо. Продвигаясь и избегая града стрел, атак врагов, они находили маленькие группы выживших. Те, кого удалось спасти, прятались под обрушенными обломками здания и в ещё целой церкви. Когда поиск выживших подходил к концу и они большой группой побежали за лошадьми, им встретились ещё несколько в конюшне. Они пытались отвязать коней, однако привязь была слишком туго закреплена. Борис взял инициативу справился с узлом. «Но!» — Прозвучало из уст уцелевшего конюха, и лошади тронулись с места настолько быстро, насколько только могли.       Было много раненных. Лудик и Борис пытались помочь им всеми средствами, что сейчас владели: тканями и молитвами. Борис также направлял часть своей святой энергии в раны, помогая им затянуться быстрее. Афган отстреливал всадников, которые устремились за повозкой. В один момент, они просто прекратили погоню и остановились. Афган вздохнул с облегчением и лёг на доски, перед этим чуть ли не кинув лук в сторону. Однако, расслабляться было рано. Лудик закатил глаза и упал. Борис тут же подхватил его. От тела чувствовалось неестественное тепло. Из ноги текла кровь. «Не умирайте,» — Борис начал трясти библиотекаря, — «Не умирайте, пожалуйста! Ну почему всё так?! Проклят будь Кудама!» «Ничего со мной не будет,» — Сонно и еле слышимо говорил Лудик, — «Мне нужно отдохнуть... И целебных трав.» «Конечно! Конечно! Пожалуйста, только погодите. Мы отъедем немного и остановимся искать травы. Только живите...» «Спокойно. Помнишь, чему учил старейшина Иван? «Не тревожься...»» ««...если не увидишь белый свет,» — Борис хотел возразить, но продолжил, — «Не бойся, если смерть постучит в дверь. Не плачь, когда близкий умрёт у тебя на руках.»» «Ты снова забыл те строчки,» — Издал смешок Лудик, после чего откашлялся, — «Дальше было так: «Ведь святой Сарвенте выслушает тебя в молитве. В ней ты тревожься, в ней ты бойся, в ней ты плачь. А пока что — успокойся, если опасность ещё подстерегает тебя.» «А перед опасностью должен ты показать всю стойкость духа. Таков твой долг. Будь холоден в борьбе, ибо ты защищаешь то, что правильно.»,» — Борис склонил голову и смотрел в пол, — «Я помню. Это молитва «О стойкости Духа и тяжести Сердца».» «Вы хорошо запомнили все...» — Лудик закрыл глаза и заснул.