Крылья

      — Что значит «закрыт»? — недоумённо спросил Салли. Его палец так и замер у кнопки вызова лифта. — Почему?       Ребята подошли к двери квартиры хозяина апартаментов, чтобы тот мог их видеть. Глаза мужчины отражали то ли взрослую строгость, то ли какую-то странную насмешку. Салли не стал придавать этому особого значения, но ощущения от этого взгляда остались довольно смешанные, словно паренька поймали с поличным, как нашкодившего котёнка.       — Я заметил, что вы частенько стали туда подниматься, — мистер Эддисон смотрел на ребят с лёгким прищуром. — Понимаю ваше юношеское желание исследовать всё жуткое и запретное, но уверяю вас, на пятом этаже нет ничего, кроме шанса придавиться обвалившимся потолком. Мы с миссис Джонсон решили, что безопаснее будет отгородить вас от этого.       — Но ведь… — хотела вступиться Эшли, но Терренс демонстративно прикрыл глаза, вскинув брови и отвернувшись.       — Нет, нет, не желаю ничего слышать, юная леди. При всём уважении, вы здесь даже не проживаете! Что я скажу вашим родителям, если что-нибудь вдруг случится? — перебил мистер Эддисон. — Шли бы вы лучше прогуляться, вон какая на улице чудесная погода, июнь в самом разгаре! Наслаждайтесь летом, пока оно не закончилось.       И после этих слов мужчина скрылся за почтовой накладкой. Как это понимать? Почти целый год хозяину апартаментов не было никакого дела до того, что подростки посещают пятый этаж, а тут вдруг он его взял и закрыл? Как вообще можно закрыть этаж в лифте?       Вместе с Эш паренёк зашёл в кабину и попробовал нажать на кнопку рядом с цифрой пять. Лифт ожидаемо не двигался с места. Салли пробовал снова и снова, но безрезультатно. Кэмпбелл в свою очередь с досадой перебирала в руках сиреневую фенечку, ненадолго огорчившись, что теперь вручить подарок не получится, а потом её вдруг осенило.       — А как же аварийная лестница? У вас она есть? — поинтересовалась она, положив руку другу на плечо.       — Нет, у нас нет аварийной лестницы, — вздохнул Салли, выходя из лифта и направляясь на улицу. Кэмпбелл последовала за ним, пряча фенечку в свою небольшую наплечную сумку. Немного отойдя от здания, они остановились на дальнем конце парковки, и Фишер поднял взгляд на пятый этаж.       — Как же так? А вдруг пожар или что-то ещё? — удивилась Эшли, мелко дёрнув крыльями.       — Видимо, лестница раньше была там, где теперь лифт, — пожал плечами Фишер. Он был явно не в духе из-за высказанной мистером Эддисоном новости. — Нелогично, но другого объяснения я найти не могу. Наверное, Терренс не учёл, что при каких-либо происшествиях не у всех могут оказаться крылья, чтобы выпорхнуть в ближайшее окно.       На парковке совершенно не было машин. Сегодня был вторник, и все взрослые, которые владели этими коробками на колёсах, разъехались на работу. Несмотря на то, что парковка была довольно большой, пользовались ею в основном только Генри и мистер Коэн, отец Пыха. Бывали иногда и временные посетители, но на машинах мало кто приезжал. Какая ирония: Терренс Эддисон предусмотрел парковку для бескрылых, но не сделал для них же аварийную лестницу.       «Приезжайте, гости дорогие, но в случае чего вы здесь умрёте!»       — А ты сможешь подлететь к пятому этажу? Может, получится в окно залезть? — спустя несколько минут молчаливых размышлений, спросил Салли. Он сразу же предусмотрительно протянул девушке руку, предлагая забрать у неё на время наплечную сумку, и та, недолго думая, передала аксессуар Фишеру.       Задумчиво хмыкнув, Эшли взглянула на окна пятого этажа. Она плавным движением перевесила свои длинные каштановые локоны вперёд, чтобы они не мешались на спине и, придерживая их так, чтобы ветер не растрепал в разные стороны, поднялась в воздух с нескольких грациозных взмахов, оттолкнувшись от асфальта. На самом деле Салли всегда поражался, как она умудряется летать с такими волосами. На высоте ветер знатно их трепал. И ладно бы Ларри, его патлы падают ниже лопаток, но вот у Эшли кончики касались ягодиц, и это наверняка жутко неудобно. Паренёк уверен на все сто, что девушка рано или поздно отрежет свои длинные локоны. Может, она отращивает их, чтобы продать? К своим волосам Кэмпбелл всегда относилась с особым трепетом, никогда не красилась и расчёсывалась практически каждый час. Удивительно, что до сих пор никакая завистливая мадам из школы не захотела приструнить одну из главных красавиц, исподтишка подпортив ножницами такую прекрасную причёску. Хотя, учитывая то, что девушка находилась почти под постоянным надзором как минимум двух парней в своём классе, вряд ли кто-то полезет делать ей гадости.       Неспеша облетев всё здание на уровне пятого этажа по кругу, иногда приближаясь и дёргая оконные рамы, Эшли вернулась к Салли. Она плавно спланировала на заасфальтированную парковку, после чего аккуратно сложила крылышки на спине и откинула назад длинные волосы.       — Не вариант, Сал, — девушка грустно покачала головой. — Все окна заколочены с обратной стороны и заперты наглухо. Даже маленькую форточку не приоткрыть.       — Блядь.       Фишер был очень расстроен. Расследование всё больше и больше заходило в тупик. С каждым новым шагом они словно отдалялись от разгадки ещё дальше, чем прежде. Казалось, что все ответы находятся у них прямо под носом, стоит только протянуть руку, но почему-то чем зацепок больше, тем запутаннее клубок.       Эшли пыталась заглянуть в глазные прорези протеза. Она видела, как Салли хмурился, и буквально слышала его мысленные возмущения. Это расследование совсем извело паренька, и Кэмпбелл решила, что он уже и позабыл о том, чтобы проводить время, не думая о тайных заговорах и призраках. С этим срочно нужно было что-то делать!       — А может, нам и правда поступить так, как посоветовал мистер Эддисон? — спросила она, забирая у друга наплечную сумку. Увидев в глазах Салли немой вопрос, цапля тут же продолжила: — Можем прогуляться. А вообще, у меня есть к тебе деловое предложение.       Салли тут же загорелся интересом, заметно оживившись. От такой картины Эшли звонко захихикала. Фишера всегда было довольно просто заинтриговать.       — Я хочу поучаствовать в одном конкурсе фотографов, — начала она, и Салли сразу понял, куда ветер дует. — И мне очень нужна модель. Не хочешь ею стать?       — Не уверен, что такой как я подойдёт на эту роль, — парень тут же весь скукожился. Одно дело — ради смеха фотографироваться с друзьями в забавных позах, и совсем другое — почти что профессиональная съёмка.       — Ну пожалуйста, Салли! — Эшли взмолилась, сложив пальцы в замочек. — Мне хочется, чтобы это был ты. У меня уже есть несколько идей для фотографий!       Фишер смотрел на подругу, полную энтузиазма и вдохновения, с подозрением. Почему именно он? С ним работа не займёт и утешительного места: Салли уверен, что его внешний вид просто оттолкнёт всех и каждого. Но под молящим взглядом Эшли паренёк просто не мог сказать «нет».       — Но я ведь совсем не умею позировать, — развёл он руками. Последняя попытка спастись.       — Не переживай, я буду говорить тебе, что делать! — не унималась Эш, чувствуя, что рыбка уже почти попалась в сети.       — Эх… ладно, уговорила, — вздохнул Салли, опуская руки, и девушка тут же слегка подпрыгнула на месте, хлопая в ладоши и довольно улыбаясь. Ладно. Просто фотосессия, да? Это ведь не может быть страшнее серийных убийств, верно?       — Тогда сходи за вещами, нас ждёт долгая дорога ко мне домой.       — Погоди, ты не говорила, что мы поедем к тебе! — возмутился Салли. До Эшли добираться очень долго: целых полчаса на автобусе, поскольку девушка живёт на противоположном конце города. Нокфелл, конечно, городок небольшой, но тем не менее.       — Сал, у меня нет с собой фотоаппарата. Давай же, развеешься наконец! Ты когда в последний раз вообще куда-нибудь выбирался? — она слегка наклонила голову, глядя на друга.       — Да вот неделю назад с родителями и Ларри в кино ходил, — парень скрестил руки на груди, хмурясь.       — А до этого? — Эшли упёрла руки в боки.       — За неделю до этого ходил с тобой в торговый центр, — ответил Салли и, предсказывая очередной вопрос, продолжил: — До этого мы все вместе были на последней гонке Нила во время лётного чемпионата, а перед этим…       — Ладно, ладно, я тебя поняла! — она возмущённо хлопнула крыльями. — Но ты всё равно слишком редко куда-либо ходишь. Давай, иди за рюкзаком, я тебя тут подожду.       Спустя примерно десять минут, они уже стояли на автобусной остановке с противоположной стороны от апартаментов. Салли с грустью смотрел на здание, которое едва виднелось из-за деревьев. Уезжать отсюда сегодня в его планы совершенно не входило. Паренёк не любил спонтанные поездки: отдаляясь от дома, он чувствовал себя не в своей тарелке. Даже если он приезжал в гости к Эшли, вечный страх опоздать на последний автобус сидел где-то глубоко внутри и не давал спокойно и с удовольствием проводить время. Однако, если с ним был Ларри, Салли было всё равно, как далеко от дома они находятся, ведь почему-то рядом с ним любое место ощущалось родным и тёплым. Даже проклятая школа.       Автобус не заставил себя долго ждать. Взобравшись по высоким ступенькам, ребята отдали по два доллара за проезд и расположились на свободных парных местах почти в самом конце, по левую сторону от коридора. Людей в салоне было крайне мало: бескрылая женщина с маленькой дочкой, двое тучных мужчин и очень самостоятельный ребёнок лет десяти. Автобусами всегда пользовались только те, кто по тем или иным причинам не мог добраться до места назначения на своих двоих. В данном случае подразумевались крылья, конечно. В этом можно было найти и плюсы: в салонах всегда просторно и есть свободные места.       Салли прошмыгнул на сидение у окна. Он совершенно не любил сидеть у коридора, где его могли случайно задеть прохожие, ну а наблюдать за пролетающими пейзажами снаружи — это отдельный вид искусства. Фишер всегда хотел показать Ларри, каково это — расслабляться на мягком сидении и долго-долго ехать куда-то, глядя на людей на улице и представляя, какая у каждого из них история. И всё это под музыку. Будто бы смотришь клип к песне, но в самом что ни на есть высоком качестве.       Покопавшись в сумке, Эшли выудила оттуда дешёвенькие белые проводные наушники и маленький плеер. Подсоединив одно к другому, она с улыбкой начала бегать тонкими пальчиками по маленьким кнопкам, выбирая, с какой песни лучше всего начать. Вскоре девушка протянула один наушник Салли, и тот с радостью вставил устройство в левое ухо.       Музыкальный вкус цапли отличался от того, что он слушал обычно вместе с Ларри. Девушка, кажется, обожала все жанры, существующие в этом мире, но для долгих поездок она всегда выбирала инди-рок или дрим-поп: спокойные или ритмичные, они в любом случае навевали Салли воспоминания об осенних деньках, даже если за окном во всю расцветало лето. Вот и сейчас в наушниках играла такая песня. Довольно энергичная и пропитанная мечтами и надеждами. Эшли слегка покачивала головой в такт и одними губами припевала строчки из песни. Её пёрышки мелко подрагивали и слегка пушились, когда начинался её любимый момент. Салли с улыбкой наблюдал за этим пару мгновений, после чего отвернулся к окну.       Снаружи проносились широкие поля и густые деревья. На самом деле необычно, что апартаменты находились так далеко даже от жилого района. Редкие дома начинали проскальзывать только через две остановки после той, откуда ребята садились, а расстояние между ними было вовсе не маленькое. Салли давно уже привык жить на окраине леса, в этом есть и свой плюс: никакого городского шума по ночам. Да и в одиноком многоквартирном доме, где все друг друга знают, паренёк ощущал себя в полной безопасности.       Вскоре автобус въехал в город, и просторные природные пейзажи сменились на офисные многоэтажки и торговые площади. Людей на улице стало больше, кто-то спешил по своим делам, а кто-то просто наслаждался тёплым летним солнцем. Салли невольно улыбнулся, расслабленно откидываясь на спинку сидения и перебирая пальцами торчащую из его фенечки нитку на тонком запястье.       Музыка возвращала паренька в воспоминания о прошлой осени, когда ребята праздновали Хеллоуин. Салли отмечал этот день впервые после смерти Дианы. Общая фотография, где все четверо эпично позировали в костюмах черепашек-ниндзя, практически с момента своего появления висела в школьных шкафчиках каждого из них. Салли уже смутно помнил, чья это была идея, зато никогда не забудет, как они перепугали миссис Гибсон, когда колядовали по апартаментам. Женщина была довольно щедрой на ругательства, и ребята бежали от неё, как от огня, настолько быстро, что Ларри умудрился запнуться о свои же ноги и, в сопровождении смачного мата, рассыпать все собранные угощения. А вот остальные жители с радостью отмечали праздник вместе с детьми. Каково же было удивление Салли, когда в ответ на сказанное хором «Сладость или гадость!» Розенберг выудила из-за своего кресла-качалки заранее подготовленное ведёрко с конфетами.       «Ничто так не сплачивает людей, как хороший праздник, — скрипуче смеялась старушка. — Отчего бы и мне не принять в этом участие?»       Вскоре Салли почувствовал, как Эшли треплет его за плечо. Слабо тряхнув головой, он перевёл взгляд на девушку, и та молча показала ему на дверь. Надо же, уже пора было выходить? Убрав наушники, ребята выскочили из автобуса, когда он остановился на нужной остановке посреди тихого жилого района.       — О чём ты так задумался? — начала Эшли, неспеша двинувшись по тротуару в направлении своего дома. До него ещё нужно было топать пешком минут десять, так что у них вполне было время на небольшую беседу.       — Вспомнил прошлогодний Хеллоуин, — паренёк выровнялся с подругой, и они шли рядом друг с другом.       — А-а-а, когда нас чуть не прибила миссис Гибсон? — рассмеялась цапля, взмахнув крыльями. — Это было весело. Как вы вообще с ней живёте? Она такая противная…       — Ну, соседей не выбирают, — хмыкнул Салли. — А у тебя уже есть идеи костюма на этот Хеллоуин?       — Я как раз недавно думала над этим, — девушка задумчиво нахмурилась, глядя вверх в крону деревьев, под которыми друзья проходили. — Но пока что нет такой идеи, которая меня бы зацепила. А ты придумал что-нибудь?       — Ага. Мне хотелось бы в этом году повторить образ той девушки из кукольного мультфильма, — улыбнулся Салли. В его голосе слышалась воодушевлённость. — Помнишь, у неё ещё такое лоскутное платье?       — О да, я её помню! — Эшли широко улыбнулась, обнажая ряд белоснежных зубов. — Может тогда Ларри заставим нарядиться Джеком?       Девушка легонько пихнула Салли в бок, играя бровями и явно намекая на парные костюмы. Он же в ответ лишь неловко посмеялся, почесав затылок.       — Наверное, это не очень хорошая идея, Эш.       — Понимаю, но я уже представила!       Наконец вдалеке показался дом Эшли. Это небольшое двухэтажное здание белого цвета с серой крышей и тёмно-коричневыми дверьми и оконными рамами. Маленькое крыльцо укутано виноградной лозой, а под окнами стояла красивая резная скамья. В сухую погоду цапля частенько рисовала, сидя на ней. Чуть поодаль от скамейки раскинулся красный клён — гордость Марты Кэмпбелл, мамы Эшли. Сама же девушка ненавидела это дерево, поскольку именно на неё осенью скидывали уборку листьев перед домом. Ещё по бокам от скамейки росли цветочные клумбы с розовыми пионами.       Когда ребята переступили порог дома, Салли в нос сразу же ударил знакомый древесный запах, от которого всё тело сразу начало расслабляться. В гостиной, на журнальном столике, стояла маленькая миска с тлеющим брусочком благовония. Семейство Кэмпбелл в своём репертуаре.       — Эшли, детка, это ты? — послышался женский голос из кухни.       — Да, мам! — откликнулась цапля. — Я с гостями.       В прихожую вышла невысокая женщина среднего телосложения. Её каштановые волосы были забраны в аккуратный пучок, закреплённый крест-накрест двумя длинными палочками. Поверх лёгкого цветастого сарафана на ней был надет бежевый фартук с какой-то надписью, которую Салли не мог различить из-за потёртостей. Женщина вытирала руки кухонным полотенцем и смотрела на детей пронзительными голубыми глазами. Ей было далеко за сорок, и лицо уже начало покрываться мимическими морщинками, в волосах прятались седые пряди, но это не делало её менее обаятельной. А за спиной у женщины трепетали небольшие синичкины крылья — символ безмерного трудолюбия.       — Здравствуй, Салли! Давненько ты к нам не приезжал, — она мягко улыбнулась.       — Здравствуйте, миссис Кэмпбелл, — скромно ответил он. С мамой Эшли ему общаться было почему-то в разы сложнее, чем с Лизой.       — Ой, сколько раз я тебе говорила, зови меня просто Марта, — отмахнулась она. — Не люблю я все эти «миссис» от вас, детишки. Ну проходите, я как раз испекла печенье!       — Спасибо, мам, но у нас с Салли дело. Он согласился помочь мне с конкурсом фотографий, — с львиной долей энтузиазма проговорила Эшли, подходя к лестнице, ведущей на второй этаж.       — С конкурсом фотографий? Так ты летала в город, чтобы искать модель? — Марта скрестила руки на груди и изогнула брови, раскрывая крылья пошире. Всем своим видом она передавала материнскую строгость, отчего даже Фишер некомфортно поёжился. — Ты же сказала, что летишь к Тодду подтянуть алгебру?       — Так и было! — наигранно возмутилась Эшли. Разумеется, изначально никакая алгебра в её планы не входила. Салли всегда гадал, почему подруга приезжает к ним в апартаменты каждую неделю в определённый день, даже когда на то нет особой причины. А ответ-то вот в чём. — Но Тодд всё ещё болеет, поэтому занятие на этой неделе отменилось.       — Значит вечером будешь заниматься алгеброй самостоятельно! — покачала головой Марта. — Я не хочу, чтобы у тебя снова были проблемы в новом учебном году.       Эшли на это только вздохнула и жестом позвала Салли за собой. Они поднялись на второй этаж по слегка закрученной лестнице. На стенах по бокам от неё висели семейные фотографии в простеньких рамках. Паренёк всегда обращал внимание на ту, что висела в самом конце — на ней Эшли пыталась обнять своего младшего брата Бенджамина, а тот, в свою очередь, всеми силами держал сестру на расстоянии. Странно, что это фото вообще попало на стену, ведь никакой идиллией от неё не веяло, а старшие Кэмпбеллы очень старались поддерживать образ дружной американской семьи, какую обычно показывают по телевизору в рекламе хлопьев.       Зайдя в комнату Эшли, Салли привычно расположился в небольшом кресле у книжного шкафа, ожидая от подруги дальнейших распоряжений. Пока девушка рыскала по комнате в поисках фотоаппарата, паренёк огляделся. Стены, увешанные плакатами самых разнообразных групп, жёлтая гирлянда над кроватью, памятные полароидные фотокарточки у рабочего стола и бумажные звёздочки, привязанные за ниточки к неподвижной люстре-вентилятору. Некоторые из этих оригами Сал собрал своими руками — этому его научила Эшли. Она говорила, что, если думать о своей самой заветной мечте, пока складываешь звёздочку, она обязательно исполнится. И по неизвестной причине Салли верил в это. Каждое его оригами хранило в себе одно единственное «хочу, чтобы у меня выросли вороньи крылья». Надежда всегда умирает последней, верно?       — Да что же это… — из раздумий Салли вырвал раздражённый голос Эш. Кажется, поиск фотокамеры затянулся. — Куда же он подевался?!       — Всё в порядке? — паренёк выпрямился в кресле, опираясь локтями на колени и глядя в нервно дёргающиеся крылья на спине подруги.       — Не могу фотик найти! — кажется, Эшли от злости сейчас кинет что-нибудь об стену. — Может, его мама забрала?       — Кстати, Марта всегда так грузит тебя на лето? Ну, с алгеброй, — поинтересовался Салли.       — Да, каждый год одно и то же. Она хочет сделать из меня того, кем я не являюсь.       — И кого же?       — Тодда, — проговорила она, закатывая глаза. — Хочет, чтобы я тоже разбиралась на «отлично» во всём. Я не против подтягивать предметы во время учебного года, но летом... Кто в здравом уме будет тратить лето на алгебру?!       Девушка недовольно сгорбилась, скрестив руки на груди, и пнула воздух носком кроссовка. Подняв взгляд на самодельные звёздочки под потолком, она устало вздохнула.       — Вот когда мои фотографии будут печатать в известных журналах, тогда посмотрим, как она запоёт.       — Но ты ведь занялась этим не ради того, чтобы утереть маме нос? — усмехнулся Фишер. Ответом ему послужило молчание, и паренёк тут же нахмурился. — Так ведь?       — Конечно нет! Фотография — это моя страсть. Просто хочется, чтобы мама не пыталась отобрать мой фотоаппарат при любом удобном случае, — Эшли рукой зачесала волосы назад. Очевидно, переняла подобную привычку у Ларри. — Она думает, что творчество — глупое занятие, которым не заработаешь себе на жизнь.       — Делай то, что тебе нравится, Эш. Не слушай её, — утешал цаплю Салли. — Но и не забывай про алгебру. Я, конечно, буду рад, если ты останешься на второй год и попадёшь ко мне в класс, но лучше такого не допускать.       Они вместе рассмеялись, после чего принялись искать фотоаппарат уже вдвоём. В комнате нашёлся только старенький полароид, ранее принадлежавший отцу девушки — Луису Кэмпбеллу. Тот в своё время тоже увлекался фотографией, но забросил это дело с приходом семейного быта. Однако находка не устроила цаплю, ей нужен был именно цифровой фотоаппарат. Салли пошарился на рабочем столе, ненадолго отвлекаясь на приклеенные к стене рисунки и фотографии. Он уже не раз всё это видел, но всегда разглядывал изображения как в первый раз. Особенно ему нравилось детское фото, на котором в обнимку стояли счастливые Тодд, Эшли и Ларри. Внизу перманентным маркером было подписано «BFF». Салли часто удивлялся, насколько легко и радушно ребята приняли его в своё трио. А среди рисунков у Эшли висели очень детальные портреты всех друзей, включая Салли, и младшего брата. Девушка не раз говорила, что это вдохновляет её трудиться.       Спустя полчаса усиленных поисков фотоаппарат так и не был найден, и Эшли уже начинала беспокоиться. А вдруг и правда мама забрала? Или и вовсе выкинула? Да нет, она бы не поступила так со своей дочерью. Быстро спустившись вниз и вернувшись обратно, Эш сообщила, что Марта понятия не имеет о пропаже фотика. Но если в комнате камеры нет, и мама его не трогала… Остаётся только один вариант.       — Бенджамин Уильям Кэмпбелл! — закричала девушка и, громко топая ногами, направилась в соседнюю комнату, где жил её младший брат. Салли, решив не отсиживаться в одиночестве, посеменил за подругой. Она уже стояла в проходе чужой комнаты, широко растопырив небольшие крылья и сердито глядя на брата, что сидел на ковре и вертел в руках предмет их долгих поисков. — Сколько раз я тебе говорила не трогать мои вещи без спроса!       Салли выглянул из-за спины Эш, чуть опустив её правое крыло вниз, чтобы открыть себе обзор. Мальчик лет десяти в зелёной футболке и коричневых шортах до колен смотрел на них исподлобья своими тёмно-карими глазами. Его ноги и руки были наполовину переклеены пластырями, а каштановые волосы — неопрятно растрёпаны. Фишер уже давно познакомился с этим мальчишкой, но тот с самого начала стал показывать свой характер: постоянно пихался, игнорировал, иногда даже грубил. Каково же было удивление Салли, когда он узнал, что Бен обращался так со всеми друзьями своей старшей сестры. А к Эш у него особый подход: он постоянно пакостил ей. Что-то воровал из комнаты, когда девушки не было дома, доедал её любимые хлопья, жаловался родителям на всё подряд. Разумеется, потом подолгу бегал от сестры по всему дому. Салли был единственным в семье, поэтому не очень понимал этих братско-сестринских взаимоотношений. Но, скорее всего, такое поведение мальчишки неслучайно. Может, дело в излишней избалованности и вседозволенности со стороны родителей, а может, и в чём-то более глубоком.       — Тебе жалко, что ли? — нахмурился Бен.       — Не в этом дело! — продолжала возмущаться Эшли. — Он очень дорогой, если сломаешь, я не смогу достать новый.       — А мне-то что? — отвернулся мальчик. — Это будут твои проблемы.       Эшли с силой сжала кулаки. Она всегда старалась обращаться с братом по-доброму, со всем своим терпением, до тех пор, пока он не начинал вот так показывать характер. Если сейчас попытаться отобрать камеру силой, Бен начнёт кричать и сопротивляться, чем привлечёт внимание мамы, а этого никто не хотел. Эшли измученно выдохнула и развернулась, собираясь сообщить, что фотосессия на сегодня отменяется, но Салли за её спиной не было. Почти сразу паренёк вернулся из коридора, держа в руках свой Gear Boy. Цапля сразу поняла, что тот собирается сделать и сложила руки крестом, намекая, что оно того не стоит, но Салли отмахнулся от подруги, обойдя её и проходя на чужую территорию.       — Хей, Бен, — начал Салли слегка неуверенно. — Привет.       Мальчик повернул голову и сердито посмотрел на Фишера, что пытался медленно к нему приблизиться. Он ничего не ответил, только крепче сжал пальцами несчастную камеру.       — Хочешь поменяться? Ты отдашь нам фотоаппарат, а я дам тебе на время свой Gear Boy, — Салли дружелюбно улыбался под протезом, протягивая приставку ребёнку, но не сразу вспомнил, что Бен не видит и не различает его эмоций. — У меня есть несколько разных игр, думаю, тебе понравится.       Враждебность в глазах Бенджамина довольно быстро сменилась детским любопытством. Он вытянулся, пытаясь рассмотреть предмет в чужих руках, а затем и вовсе поднялся на ноги, приблизившись к Салли.       — А можно будет поиграть рядом с вами? — скромно спросил он, поднимая взгляд на Эшли и переминаясь с ноги на ногу.       Салли опешил, не зная, что на это отвечать. Он лишь перевёл взгляд на подругу, которая наблюдала за этим, скрестив руки на груди и опираясь плечом на дверной косяк. Её нервозность выдавали лишь нервно подёргивающиеся перья.       — Только если будешь тише воды, ниже травы! — ответила цапля, громко вздохнув. В ответ на это Бен улыбнулся и бодро закивал, забирая из рук Салли приставку и перекладывая в них заветную камеру.       — Обещаю!       Наконец все переместились на задний двор. Его территория была огорожена небольшим деревянным забором, окрашенным в белый цвет. По периметру аккуратными кустиками росли розовые розы, а в самом дальнем углу находился даже небольшой огородик. Напротив него располагались самодельные качели, служащие верой и правдой ещё со времён детства Эшли. Она рассказывала, как играла здесь с Ларри и Тоддом в пиратов. Ближе ко входу в дом стоял маленький круглый гриль чёрного цвета, а рядом с ним — деревянный стол для пикника с прикреплёнными к нему по бокам сидениями. На стене, над входом в дом, висели небольшие ветряные колокольчики, которые, колыхаясь, разносили по улице мягкий перезвон.       Салли всегда хотел жить в частном доме, когда повзрослеет. Уют и атмосфера, что витали здесь, притягивали Фишера, словно магнитом. Эта относительная уединённость умиротворяла, а возможность выходить на улицу, буквально не покидая собственный дом, перевешивала все отрицательные стороны данной идеи.       Фотосессия началась довольно неуверенно. Время уже близилось к вечеру, и нужно было поторопиться, пока не ушло хорошее освещение. Так же нужно было помнить, что Салли живёт далеко, поэтому он должен был успеть хотя бы на последний автобус. Эшли сразу расположила Фишера рядом с розовыми кустами, едва ли не усадив его прямо внутрь этой растительной кучи, а сама устроилась на газоне напротив него. Единственным указанием было «веди себя естественно!». Разумеется, это только ввело Салли в ступор, и он совершенно не знал, как ему сесть и куда девать руки. Хорошо ещё, что под протезом не видно лица, тогда бы он совершенно растерялся.       — Салли, ты слишком напряжён! — Эшли морщила носик, делая несколько снимков и затем пролистывая их на маленьком экранчике камеры, стараясь что-то рассмотреть. Бен в это время сидел рядом с сестрой, молча играя в приставку и иногда отвлекаясь, чтобы тоже посмотреть на фотографии. Замечая это, цапля слегка поворачивала экран брату, чтобы тот хоть что-то увидел.       — А чего ты хотела? — вздохнул Салли. — Что я начну выдавать тебе смелые позы, как те модели из модных журналов? Говорил же, что не умею позировать.       — Тебе не нужно позировать, я же сказала, будь естественным, — терпеливо напомнила девушка. — Разглядывай листики, понюхай цветочек, сделай вид, что это очень интересное занятие!       — Будто под протезом это ахуеть как видно, — сказал он, забывшись, и тут же глянул на Бена, поперхнувшись от удивления воздухом. Мальчик, казалось бы, ничего не слышал, с головой погрузившись в игру, но на самом деле это было не так.       — С тебя доллар в банку с ругательствами! — хором произнесли Кэмпбеллы и, переглянувшись, тут же рассмеялись. Всё-таки иногда они умеют быть дружными.       Салли не раз слышал от Эшли рассказы об этой семейной традиции, соблюдение которой прививали даже гостям в доме Кэмпбеллов. Каждый, кто произнесёт ругательство, должен был оставить в банке, стоящей на полке в гостиной, доллар. Фишер находил этот обычай весьма забавным. Наверняка, если бы такой штукой обзавелась семья Джонсонов, Ларри бы обанкротился со скоростью света.       — Ладно, будет вам доллар, — закатил глаза Салли, тихо надеясь, что Бенджамин не повторит его слова в школе или за семейным ужином.       Пока Салли разговаривал, Эшли успела сделать несколько хороших снимков. Девушка просияла, поняв, как можно раскрепостить зажатого перед камерой друга.       — Сал, спроси меня о чём-нибудь!       — Эм, например, о чём? — нахмурился он, сменив позу на более удобную. Эшли снимала только по пояс, он это знал, поэтому расположение ног было не так уж и важно. Он несколько раз подгибал их, чтобы опереться на колено локтем, но не был уверен, насколько это удачная поза.       — Да о любой мелочи, какой захочешь, — сказала она, вновь прицеливаясь объективом на свою «жертву» и делая несколько снимков.       — Ну… — задумался Салли. — Я услышал, что ты назвала своего брата… «Бенджамин Уильям Кэмпбелл», кажется? У него есть среднее имя?       — Это причуда наших родителей, — ответила Эшли, немного погодя. — Наверняка, если у нас с Беном появится ещё один младший, у него тоже такое будет. Бену вот дали имя Уильям, это в честь дедушки с папиной стороны.       — А у тебя какое? — спросил Фишер, слегка наклонив голову набок.       — Эм… Можно мне не отвечать? — смутилась девушка. Её перья взволнованно задрожали.       — Да, коне…       — Эшли Миранда Кэмпбелл! — громко перебил его Бен и ехидно засмеялся. — Так звали мамину маму.       — Эй! — снова рассердилась цапля. — Я не хотела говорить, это стыдно!       — Нечестно, что моё второе имя ты сказала, а своё нет! — мальчик обиженно насупился. — Я, вообще-то, тоже его не люблю.       Эшли вздохнула, раздосадовано глядя на брата и не зная, что сказать, шокированная таким высказыванием. Она удивлённо посмотрела на друга, взглядом умоляя сказать хоть что-нибудь в её защиту.       — По сути, он прав, Эш, — вставил свои три копейки Салли. Та лишь закатила глаза и, улыбнувшись, признала своё поражение.       Через какое-то время мама позвала Бена к себе, и ребята остались одни. За это время Эшли сделала несколько отличных снимков, и ребята успели прерваться на небольшую паузу, во время которой всё-таки попробовали печенье, что испекла Марта. Цапля же сбегала в комнату за полароидом, чтобы сделать парочку моментальных фотографий. Ей хотелось попробовать ещё кое-что, но девушка переживала, что друг будет очень сильно против.       — Салли, а ты можешь снять протез? — скромно поинтересовалась она.       — Для съёмки? Нет! — резко ответил парень.       — Я не буду отправлять это на конкурс, честно! Даже сделаю их на полароид, — она демонстративно поменяла камеры в руках. — Результат увидит только тот, кому ты захочешь его показать.       На размышления Салли потребовалось несколько минут, но в конце концов он согласился. Со временем Фишер всё более лояльно относился к своему лицу, и при друзьях снимать протез уже не было такой большой проблемой. Любовь и поддержка творят чудеса. Неуверенно зажав пластик руками, паренёк смотрел на подругу, пытаясь повернуться как-нибудь полубоком, чтобы в кадр больше входила уцелевшая сторона его лица. Эшли же делать снимки не торопилась: плёнка стоила дорого, и изводить её на неудачные кадры она не хотела.       — Так что, вы с Ларри помирились? — внезапно спросила она, решив раскрыть эмоции друга хитрым манёвром. Сработало безотказно: Салли смутился, жмурясь от улыбки и мигом расслабляясь. Эшли тут же сделала снимок.       — Можно сказать и так, — Фишер смотрел куда-то в сторону и почти не замечал направленного на себя объектива. За пару часов успел привыкнуть. — Он позвал меня помочь с линькой.       — Хах, да уж, у Ларри она начинается довольно рано, — поддерживала беседу Эш, параллельно пытаясь уловить ещё какой-нибудь удачный кадр. — Обычно это приходится на конец июля или даже начало сентября. Удивительно, что он тебя пустил. После первой линьки он очень смущался и так и не обсуждал это с нами. Кстати говоря, ты переехал к нам как раз в тот день, когда его оперение полностью восстановилось.       — То-то я думал, почему весной его крылья выглядели так безобразно, в то время как при первой встрече они очень красиво переливались и блестели, — рассмеялся Салли.       Вскоре его терпение закончилось, и паренёк натянул протез обратно. К тому времени на небе уже разыгрался ярко-красными красками закат, и Фишер переместился поближе к Эшли, чтобы рассмотреть фотографии. Она сразу показала ту, что выставит на конкурс: на ней Салли слегка наклонил к лицу один из раскрывшихся бутонов, чтобы он прикрывал розовую часть протеза. Паренёк одобрил этот выбор. А на полароидных снимках без протеза он себя не узнавал: счастливая улыбка, слегка смущённый вид и россыпь голубых прядей в высоких хвостиках. Вроде бы знакомая картина, но воспринимается как-то по-другому. Эшли сразу отдала другу снимки на фотокарточках, но один из них припрятала в карман, пока Салли не смотрел.       Поднявшись с газона, она отряхнулась и предложила Салли провести ещё немного времени вместе, с улыбкой подавая другу руку. До последнего автобуса к Апартаментам Эддисона оставался час, и Фишер не видел причин, чтобы от этого отказаться, принимая помощь подруги и вставая с травы следом за ней.