Храброе сердце плачет и смеётся

После разгромных новостей во всех школах приняли суровые меры. Чтобы избежать насилия, Фикрет лично руководил установкой видеонаблюдения в каждом классе. А помогло ли это искоренить проблему? Правильно — не помогло. Пока Барыш ждал визу и усердно готовился к олимпиаде по математике, приходилось выслушивать от папы злостные плевки: «Даже эти выродки Озан и Канат осмотрительнее тебя!»   А Эким последнее время не могла скрывать романтичный розовый флёр. Мечтательность мешала осознавать всю тяжесть пройденного пути. Сколько ужаса, страха и издевательств было пережито. И тем не менее с Барышем не покончено, Канату досталось, по самое не балуй, прокурор на свободе, Дервиш в тюрьме, Хазал душит хозяйка квартиры за неуплату коммунальных услуг, Мелиса не унимается, подыскивая момент, чтобы больнее ударить в спину, Озан сатанеет с каждым днём больше и больше, добро борется со злом и конца и края этому не видно. Зато было и хорошее — нелёгкая дорога привела Эким к любви. Надо же! Кто бы мог подумать, что она приобретёт нечто ценное? Её судьбой оказался наглый, самоуверенный барчук, коим она видела Каната в начале знакомства. И то, каким нежным, чутким и любящим он стал по итогу, удивило всех без исключения.   По случаю олимпиады на первом этаже собралось много народа из разных школ.  После физры Хазал и Эким успели побултыхаться под тёплым душем и заполонить всю раздевалку цветочными духами. А Мелиса и Наз воротили носом, злобно перешёптываясь. Мол, где это они откопали этот дешёвый рыночный запах?   — Да брось, подруга Барыша рассказывала, что в сексе Озану на девушку плевать! Он заботится только о своём кайфе, — специально громко сказала Мелиса и томно вздохнула, складывая вещи в рюкзак. — Надеюсь, мне всё понравится!   Щёки Хазал залило горячим стыдом. Её ведь саму влечёт к Озану. От обиды, шелохнувшейся в груди, её ноги подкосились, а в голове всё зашумело. Конечно! Он мог себе позволить признаться в любви, на день рождения подарить сказочный сюрприз, но, видимо, для Озана это не значило ничего серьёзного. Наверняка он и думать забыл о Хазал. Глупая, наивная фантазёрка! Придумала себе, чёрт знает что, и сама же в это поверила! На вчерашнем ужине вообще устроил невесть что! Только благодаря дипломатии дяди им удалось избежать крупного мордобоя, которым рисковал закончиться безобидный семейный ужин. Видимо, Хазал совсем забыла истинную суперублюдскую сущность Озана!   Пока коллеж кишел школьниками и суетными учителями, Мелиса подло выманила Эмине в мрачную подсобку. И сразу же приступила к делу. От прямого удара ногой та быстро пошатнулась. Не устояв на ногах, упала на колени и застонала от резкой боли в животе. Эмине уже и забыла, каково это — чувствовать немилость изящного каблучка злобной психопатки, превратившей в ад её школьные годы. Но вдруг сквозь шипящие угрозы, Эмине заметила внезапно отворившуюся дверь. Тёмное помещение наполнилось светом. Психопатки замерли. Неожиданно появившийся в дверях Озан, медленно прошёл вперёд, молча стал напротив Эмине и пристально уставился ей в глаза.   — Бу! — резко гаркнул ей в лицо, затем услышав её испуганный вскрик, начал со всей силы угорать. Использовав удачное стечение обстоятельств, Эмине тут же освободилась и вылетела из подсобки. Озан тем временем беззаботно побрёл к дивану и грохнулся на него, сложив ногу на ногу.   Настроение препаршивое. Самоедство обострялось, самобичевание расцветало пышным цветом. Хотел же вчера договориться о встрече со знакомым психиатром, но в последний момент передумал. А всё из-за новых воспоминаний, пришедших во сне. Надеялся, что, наконец, вспомнит, как со знанием дела управлялся ножом и беспощадно колол отцовскую тушу. Но нет — приснилась мать, которая ни разу ему не являлась… Странная была женщина — мать его. Причём не только поведением, но и манерой говорить, двигаться.   — Я люблю тебя мой малыш, — женщина в длинной белой ночнушке, коснулась лица маленького разгильдяя. Её пальцы были болезненными, холодными, совсем не источающими ласку, которую он до сих пор ещё не познал. И… она тревожно улыбалась… и так странно клонила голову набок. — Не верь отцу, он чудовище, плохой человек. Не верь ему. Не верь ему, мой мальчик.   — Ты мне все планы пересрал! — Мелиса жестом выпроводила подруг и сложила руки в боки, гневно нависая над Озаном.   — Оставь ты уже бедолагу, — не глядя на неё, он взял в руки телефон, продолжив читать электронную книгу.   — Я тебя не узнаю, с чего ты вдруг книги читаешь? — Мелиса на мгновение осеклась, заметив тёмные опасно блеснувшие глаза. — Слушай, — начала с ноткой подхалимства. — Мы с тобой притираемся почти неделю, а ты до сих пор меня не поцеловал.   — Начинается, — Озан устало отложил телефон, потянув к Мелисе руки. — Ну ладно, иди скорее сюда детка, сосаться будем.   — Ну ты и мразь! — она оскорблено отпихнула его руки и уселась рядом. — Думаешь, я не вижу, как ты смотришь на Хазал и слюной истекаешь?   Озан едва не задохнулся от неожиданного обвинения. А что делать, если он не мог совладать со своими глазами? Появление роскошного объекта запретной страсти заставляло сердце сладко сжиматься. Мерно качающиеся бёдра под красной юбкой путали его мысли, заставляя плоть вставать колом. Прямо какое-то наказание!   — Умерь свой тон, — процедил он сквозь зубы, после чего возникло давящее молчание. Озан искренне недоумевал, зачем Мелиса соперничает с Эким и Хазал? Они ведь безобидные, словно бездомные щенята. Против безбашенной Мелисы их силёнок маловато будет.  

***

Хазал и Онур отправились на химию, растворившись в общем потоке учащихся. Математика ещё не началась, но Канат уже был тут как тут. Подбодрил свой крошечный огонёк жизни и принёс ей ореховый батончик. Обхватив широкими ладонями с бугристыми венами её соблазнительно выгнутую поясницу, он чувственными губами начал целовать Эким. Долго, нежно, запойно. Словно не мог напиться в знойную жару. Всем телом Эким ощутила, что Канат дрожит от избытка чувств. Поцелуй начал принимать горячие обороты, и ей пришлось осадить его.   — Канат, не надо, — ладошкой она отстранила цветущее довольством лицо и осмотрелась по сторонам. — Неудобно в школе.   — Да брось, — Канат с полуприкрытыми веками потянулся за добавкой. В голове уже играла музыка, в душе пели птицы. Одни лишь мысли о треугольнике между её ног заводили, так что не остановить. — Будем и дальше делать вид, что не трахаемся? — спросил, после того как отстранился.   — Глупый, — Эким шикнула и тихо покраснела, чувствуя в животе таящее тепло. После вечерних занятий математикой, ей до сих пор было больно сидеть.   — Не ругайся, малышка. — обволакивающийся голос Каната обжёг её гладкое ухо. —Хочешь вечером покататься по городу?   Не успела Эким ответить, как рука какой-то знакомой девушки сграбастала её и уволокла вслед за толпой. Взгляд Каната увлёкся за ней. После того как Эким скрылась из виду, он волнительно вздохнул: счастлив.  

***

В залитой дневным светом столовой стоял галдёж. Кофеварка гулко скулила. В воздухе рассеялись запахи кофе и жжёного сахара. Успешно закончив олимпиаду, Онур и Хазал отправились за кофе, почерпнуть живительной силы.   — Что ты хочешь? — Онур обратился к ней, достав на кассе кошелёк. — Взять тебе медовик?   Сегодня Хазал была особенно прекрасна. Надев кремовую блузу из тончайшего кружева, которую подарил ей Рыза, она обращала на себя лоснящиеся взгляды парней.   — Нет, нет! — Хазал ребячливо хихикнула. — У меня дома столько сладостей, что на год вперёд хватит.   Пожав плечами, Онур купил себе чипсы и латте, а Хазал некрепкий американо и круассан. Стоило им плюхнуться возле окна, как вдруг Хазал подняла глаза, и поняла, что была застигнута врасплох. Видимо, сильно Озана покорёжило. Не в его силах было смотреть, как Хазал любезничала с каким-то тоскливым дятлом. Поэтому убийственной походкой а-ля «раззадоренный бык идёт убивать» медленно шагал к их столу. Подошёл вплотную, возвысился над ребятами, словно хищник, загнавший в угол маленьких зверёнышей. Присвистнул и широко расставил руки, растянув губы в нахальной бесстыжей улыбке. Но это только с наружи, на самом же деле от высокомерного говнюка за версту веяло гневом.   — Ва-а-а-ай, как Хазал приоделась сегодня! — он порывисто сграбастал стул, громко подсаживаясь к потупившим взгляд ребятам. Хазал от неудобства присохла к стулу. — Что у вас тут? М? Свидание? — Озан часто крутил головой, по очереди глядя на них. — Знаю, знаю! Меня здесь никто не ждал. Ха! А я здесь! — его глаза опасно блеснули в сторону Хазал, и она поникла.   Затем глянул на Онура впившегося взглядом в свой карамельный латте. — Я смотрю, Онурчик, ты настоящий светский лев.   — Уходи, — до этого избегая прямого взгляда с наглецом, Хазал наконец, посмотрела на него — Тебе здесь не рады.   — Ути, папин оладушек, — Озан её наигранно посюсюкал. — А можно вопрос? — он с интересом толкнул язык за щеку и скрестил руки на груди, опершись на стул. — С женихом, когда целоваться будешь?   Затихший Онур вдруг нервно потянулся за кофе. Но Озан мигом спохватился. Отнял у него стакан, и довольный собой нагло прихлебнул чужой напиток, закинув в рот чужие чипсы. Хазал не нашлась что ответить. Как здесь можно что-то ответить, если он паясничал, насмешничал и, зная своё превосходство, смотрел свысока?   — Как отвратительно ты себя ведёшь, — в голове зазвенели гадкие слова Мелисы. Хазал не была в силах скрыть царапающую её сердце ревность. — Тебя разве не учили хорошим манерам?   — Хазал, не волнуйся, — он хрустнул большой чипсинкой. — Если вдруг какие-то проблемы будут, зови своих бабок. Все бабки города за тебя мазу потянут. — … — Ладно, — он вздохнул от скуки, скрывая в глазах боль. — Я отлить пошёл. — затем взял салфетку и громко в неё высморкался, вложив в ладонь Онура, после поднялся и напоследок пропел сладеньким голоском: — Мне очень жаль, что я испортил ваше свидание.  

***

— Мам, представь, и задания были лёгкими! — Эким вдохновенно говорила по телефону с Неше, и сама не поняла, как ноги её принесли на крышу. — Да мам, скоро буду дома, пока.   — Это просто фантастика! — за спиной вдруг раздались звонкие хлопки ладоней и чужой до боли знакомый голос. Эким быстро обернулась и обомлела от испуга. Барыш прошёл вперёд, в его глазах искрилась сумасшедшинка. — Как я обожаю такие совпадения! Видишь, ничего на свете не бывает просто так!   — Убирайся уже! Пошёл вон! — отчаянно крикнула Эким, и заметив его медленное приближение, начала отступать, а сзади уже был парапет и за ним — ничего…   — Умри, Эким, — по мере его шагов, расстояние между ними уменьшалось. — Прыгни сама, ну же! Давай! Твои мечты никогда не сбудутся!   — Зачем ты это делаешь? Почему нас преследуешь? Неужели ты не боишься, что с тебя притянут за убийство? — с дрожью в голосе лепетала Эким. Её ноги онемели от страха.   — А ты сама прыгнешь, — прошипел Барыш, словно ядовитый змей. — Ты себе не представляешь, как мне не хочется этого делать! Но это для твоего же блага, Эким! — под маской благих намерений, Барыш неспешно крался, с трепетом предвкушал её смерть. — Канату будет лучше, если тебя не станет! С тобой он стал таким занудой! — внезапно Барыш прыснул со смеху, словно безумец. — Когда ты умрёшь, я посмотрю, как он медленно скатится на дно!   — Сумасшедший подонок! Совсем переклинило? — выкрикнула Эким, и вдруг под ступнёй захрустели мелкие камешки. Ступив на гальку, её ноги потеряли чувствительность, и Эким рухнула на землю.    — Эй! — сзади послышался глухой, но тревожный голос. — Что же тебе неймётся, мразь ты белобрысая?   Барыш обернулся, и увидев Каната, создал видимость милого дружеского общения. Ничего не скажешь! Правдоподобно получилось, когда на земле дрожала заплаканная Эким.