Я помогу!

— Не слишком горячая вода? — Мне нравится такая.       Союз повторно прикоснулся к текущей из крана воде. Её уровень в ванне помаленьку увеличивался, а с ним и количество пены, которой мужчины решили отличить этот приём ванны от всех остальных. — Мы же сваримся! Давай сделаем чуточку прохладнее? — Нет. Она всё равно остынет! — Ты в такой постоянно моешься? — Да. — Зачем? Тебе не больно? — Так теплее.       Коммунист всё равно добавил холодной воды, на что немец нахмурился и недовольно закатил глаза. — Я тебя согрею вместо воды, — они подождали, пока ванна наполнится. Союз выключил поток воды. — Всё. Раздевайся.       Они почти полностью разделись, но помедлили на белье. Полностью голыми они друг друга ещё не видели. Обоим уже по сотне лет, казалось бы, уже многое видели, но этого постеснялись… Но не в белье же купаться? Они ничего друг другу не говорили. Первым на действие решился Рейх. Он, оперевшись локтями о подлокотник коляски, приспустил бельё и, сев обратно, окончательно снял его и положил к остальным вещам, которые следовало потом постирать. Совет на это лишь отвернулся, слегка покраснев. Когда немцу нужно было помыться, его просто сажали в ванну, а там он уже раздевался и мылся сам. — Ну хватит. Посади меня в ванну. — Тебя, видимо, совсем ничего не смущает, — коммунист подошёл к нему, стараясь не смотреть вниз. — А тебя смущает? Дети тебе точно родные или ты их каким-то образом в одежде делал? — немец насмешливо улыбнулся. — Ну перестань. Это же совсем другое. Сам-то медлил перед тем, как раздеться до конца, — он поднял арийца и поднёс к ванне. — Я устал, пока брюки снимал. Знаешь, как это тяжело в моём положении? — Врун ты, вот и всё, — русский опустил немца в воду и занялся собой.       Вскоре они оба сидели в ванне напротив друг друга. Было тесновато. — Рей, почему ты просто не встал, чтобы снять штаны? — Тебе с самого начала рассказывать, как я ходить разучился? — Нет. Ну, ты же встал в тот раз, когда поцеловал меня. — Я тогда был пьян. К тому же, когда я раздевался, вблизи меня не было достаточно крепкой опоры. — Действительно, в тот момент рядом была только довольно хрупкая корзина для грязного белья. — Если бы я подъехал к ванне и опёрся бы о неё, я мог бы поскользнуться, она ведь мокрая. А чтобы подъехать к другим объектам, нужно было развернуться, это слишком долго. — Ясно.       На какое-то время настала тишина. Ничего интереснее, чем разглядывать немца, Союз не придумал. У того были закрыты глаза, он находился где-то в своих мыслях. Сейчас, когда на арийце не было одежды, было ещё лучше видно, насколько он исхудал. Нет, он помаленьку набирал массу, но этого было мало, рёбра всё ещё хорошо проглядывались сквозь кожу. Захотелось дотронуться до них и почувствовать, насколько тонка кожа. Союз приподнялся, из-за чего вода издала характерный звенящий звук, и потянулся к напротив сидящему, но его руку остановили. — Что за привычка у тебя лапать людей без их согласия?       Русский усмехнулся. Он вспомнил ситуацию, произошедшую вчера, когда после попытки поцеловать нациста пришлось отстирывать кровь от простыни. — Я только тебя, как ты выразился, «лапаю», — он приподнялся, желая переползти на сторону ванны, где лежал Рейх. — Что ты делаешь? — Я вспомнил, что обещал согреть тебя, — чтобы лечь так, как хотелось, пришлось приподнять арийца.       Получилось так, что немец лежал на боку и частично на коммунисте, его голова находилась на чужом плече. Совет обнимал его, прижимая к себе. По щекам расплылся румянец. Вот только он стеснялся посмотреть на ничем не прикрытое тело, а теперь они лежат вплотную друг к другу, совсем обнажённые. — И почему прикосновению ты сопротивляться, а этому нет? — Рейх лишь пожал плечами. — Ты тоже много нелогичных вещей делаешь. — И не поспоришь… — Союз снова стал разглядывать немца. Кажется, того клонило в сон. — Ты так часто спишь… — А что мне ещё делать?       Ну вот… Снова эта тема, которая уже стала раздражать. Видимо, что-либо говорить немцу бесполезно, нужно действовать. — Давай завтра вместе приготовим что-нибудь?       Почему завтра? Потому что сейчас уже поздний вечер, ближайшие магазины, скорее всего, закрыты, а многих продуктов в доме просто нет. — Что? — Может, торт? — Я никогда не пёк торты. Ты это когда-то делал? — Нет. Но так даже интереснее будет! Рецепт можно найти в интернете. — Ладно, как скажешь…